Глава 11
Впрочем, молодым женщинам грешно было жаловаться на свою судьбу. Денек выдался чудесный, ярко светило солнышко, на небе не было ни тучки, и погода на всем протяжении пути обещала оставаться просто замечательной. Поездка могла бы стать настоящим удовольствием, если бы не тяжелые мысли о Ваньке, судьба которого до сих пор была подругам не известна.
Внезапно они увидели впереди у обочины старый «жигуль», возле которого суетилась компания из трех подростков. Самый высокий и тощий из них был подругам знаком.
– Это же сынок нашей Вирсавии! – воскликнула Кира. – Мы встретили его сегодня утром у нее на кухне.
– У ребят что-то случилось с машиной. Притормози!
Но Ахель, которая до сих пор хранила молчание, неожиданно горячо взмолилась:
– О, пожалуйста, не надо останавливаться!
Кира, которая уже приготовилась нажать на тормоз, вновь надавила на газ. Они проехали мимо компании мальчишек, которые, надо отдать им должное, никаких знаков, призывающих подруг затормозить, тоже не делали. Они самостоятельно суетились возле своей машины, а взгляды, которые они кинули на проезжающих девушек, были никак не призывными, а скорее какими-то настороженными и даже опасливыми.
Когда группа подростков осталась позади, Ахель наконец выдохнула с облегчением и произнесла:
– Спасибо, что не остановились. Терпеть не могу этого гаденыша!
– Ты это про сына Вирсавии? А за что ты его не любишь?
– За что… Он подлый, двуличный и лицемерный.
– Как его мать?
– Хуже! В десятки раз хуже. У Вирсавии, если поискать, все-таки, я думаю, найдется парочка достоинств. А у ее сына нету ни одного!
Тон Ахель был до того категоричен, что подруги пожелали узнать подробности.
– Но почему ты так думаешь?
– Потому, что знаю!
– Расскажи нам!
Ахель колебалась недолго.
– Он вор! – произнесла она.
– Да ты что? И откуда ты это узнала?
– Оттуда, что он украл у меня одну вещь, которую я потом увидела на его матери.
– И ты ничего не сказала отцу Захарию о делишках его назарея?
– Нет, конечно. Вирсавия – хитрая стерва. Она с самого начала увивалась возле старика ужом. И очень быстро оказалась в числе его любимчиков. Ну, и ее сынок, соответственно, тоже. А у старика была неприятная привычка, он слушал лишь тех, кому доверял. Ну, а доверял он тем, кого любил, или кто был ему симпатичен. Мы с мужем всегда были у него, словно бельмо на глазу. Илия играть по правилам старика отказывался. Так что в конце концов Захария придумал, как ему от нас избавиться.
– И проделал это при помощи Вирсавии. Мы знаем об этом.
Ахель хмуро кивнула:
– И поэтому вы должны понимать, почему я не хочу общаться ни с самой Вирсавией, ни с ее сыном. Да и вообще, как только мы с мужем получим то, что нам причитается по праву, сразу же продадим дом и уедем из этого места навсегда!
– Но у вас ведь достаточно денег.
– При чем тут деньги? Дело ведь в принципе, а не в деньгах. Мы с мужем строили этот дом своими силами и на свои средства. Мы его любили. Почему теперь мы должны оставлять его Алексею?
– Алексею и его братьям, – поправила ее Кира. – По справедливости, наследовать должны все дети старика. И дочери, и сыновья.
– Это вы законы Российской Федерации вспомнили? – спросила Ахель и тут же добавила: – У старого Захарии в Зубовке эти законы не работали.
– Кто же будет наследовать?
– Младший сын.
– Младший… А почему не старший сын.
– Старший… Это Виссарион, что ли?
– Да.
– Он – назарей, ему по правилам, которые завел старик, нельзя иметь личного имущества. Значит, и наследовать имущество он тоже не может.
– Но зато он может унаследовать после своего отца власть?
– Да, власть может. Он может стать новым провидцем.
А унаследовав власть, может запросто повернуть дела таким образом, что потихоньку приберет к себе и имущество. Он не обязан отчитываться об этом никому в поселке. Да и кто посмеет спросить отчета у нового главы Зубовки?
Впрочем, рассуждать таким образом было равносильно тому, что вилами писать по воде.
Тем более что сам Виссарион находится сейчас неизвестно где.
– Людмила – тоже не может наследовать, власть в поселке передается только по мужской линии.
– Но у старика есть и другие дети от первого брака. Мы их видели.
– Вот именно, что только видели. По нашим правилам наследует имущество отца младший сын, который будет жить со стариками родителями, будет за ними ухаживать, и который закроет им глаза. А кто у нас младший сынок? Младший да еще и любимый? Правильно, Лешка! Вот и получается, что из всех претендентов на власть в поселке самый реальный – это Алексей. Да он и сам это понимает. Разве вы не заметили, как по-хозяйски он всем распоряжается?
Только теперь, когда Ахель обратила их внимание на этот факт, подруги задумались. А ведь они и сами думали о том же самом. Поведение Лешки с момента смерти его отца разительно изменилось. Из скромного просителя он неожиданно стал главой целого поселения. И это накладывало на его поведение заметный отпечаток.
Впрочем, им некогда было особо раздумывать о Лешке. Потому что к этому времени женщины уже въезжали в город, который хоть и оказался совсем небольшим, но все же тут имелся новенький действующий кинотеатр, с десяток магазинов и был большой воскресный базар, на который жители окрестных сел и фермеры привозили свой товар.
Купив все, что им было нужно, начиная от чая и заканчивая туалетной бумагой, и перетащив свои покупки в машину, подруги решили немного отдышаться. Сегодня утром они потрудились на славу. Приобрели несколько кусков парного мяса, шматок розового несоленого сала, овощи, свежий хлеб, сметану, молоко, яйца и еще столько всего, что упомнить каждый товар в отдельности было невозможно, однако вместе набралось пять объемистых и очень тяжелых сумок.
– Мы заслужили маленькую передышку, – решила Кира, указывая на кафе под открытым небом.
Тут жарили шашлык, подавали пиво, минеральную воду, а рядом какая-то женщина варила в огромном котле желтые початки кукурузы.
– Я бы съела один початочек, – задумчиво произнесла Леся.
Ахель тоже не возражала насчет небольшой передышки. Она поговорила с мужчиной, который жарил шашлык, и он за небольшую плату пообещал поджарить им мясо, которое они сами купили на рынке. Сидя за столиком в кафе, три девушки от души наслаждались нечаянно выпавшим им удовольствием. Но внезапно все изменилось. И произошло это в тот момент, когда взгляд Киры выцепил знакомую машину.
– Смотрите, мальчишкам все-таки удалось починить свой «жигуль», – не без удивления заметила она.
Ребята, которых они видели по дороге возле сломавшейся колымаги, все же добрались на своей машине до города.
– Упорные, – заметила Леся.
– Интересно, куда это они катят? – задумчиво произнесла Ахель. – Клуб и кинотеатр с развлекательными аттракционами совсем в другой стороне.
– Аттракционы?
– Ну, там можно метать дротики, кидать кольца, мячи. Выигравшим полагаются призы. Мальчишки любят ошиваться в таких местах, их оттуда за уши не оттянешь.
Да уж, в такой глубинке любое развлечение сгодится, лишь бы не загнуться от тоски. Впрочем, подруг эта проблема не касалась. Им-то скучать было совершенно некогда.
Ахель же задумчиво проводила взглядом «жигуль» мальчишек и произнесла:
– Но сейчас они явно едут не туда.
– Наверное, денег у ребят на развлечения нету.
– Зачем же тогда приехали?
Леся нахмурилась. Она вспомнила утренний разговор на кухне Вирсавии, невольными свидетельницами которого стали они с Кирой.
– Сын сказал Вирсавии, что они с друзьями точно пойдут сегодня в кино.
– Нет, кинотеатр совсем не в той стороне. Значит, у них другое на уме, – возразила Ахель.
– А вот интересно что?
Почему-то Кире с Лесей вспомнился не только разговор Вирсавии с сыном, но и странное шушуканье все тех же трех подростков о какой-то вещи, которую можно сдать в скупку и здорово на этом разбогатеть. И как раз эти трое сейчас направлялись в противоположную от кинотеатра сторону, однако выглядели при этом весьма целеустремленными.
– Надо бы за ними присмотреть! Я чувствую, что-то эти засранцы затевают!
Это произнесла Кира, но все три девушки с пониманием уставились друг на друга. А подругам так еще и вспомнилось, как настойчиво мальчишка Вирсавии просил у матери свой паспорт. И было это не далее, как сегодня утром. Интересно, зачем паспорт так безотлагательно понадобился подростку? В этом спокойном городке не было даже намека на полицейский патруль. Да и вообще, кому придет в голову проверять документы у сопливого мальчишки, у которого еще даже усы не начали расти, и детская физиономия с гнойными прыщами вызывает не опасение, а простую человеческую жалость.
– Девочки, – встала со своего места Кира. – Собирайтесь-ка! Поедем за ними!
Не прошло и минуты, как все трое, похватав пластиковые тарелочки с остатками шашлыка, запрыгнули в машину.
– Я твой шашлык тоже взяла, – сообщила Леся подруге.
Но Кира в ответ лишь простонала:
– Зачем? Там же кетчуп.
– А еще очень сочное мясо. Жалко такое оставлять.
– Осторожнее с обивкой! Если Лисица увидит пятно от кетчупа или жир, он меня заставит всю его машину вымыть. А она большая!
– Не бойся, не уроню.
И тут же тарелка в руках Леси опасно накренилась, и один кусок выпрыгнул наружу.
– Леся-а-а!
– Все-все!
И наклонившись за одним, Леся благополучно разроняла остальные куски. Кира не могла больше говорить, она лишь стонала:
– О-о-о!!!
– Да успокойтесь вы! – внезапно раздался голос Ахель. – Мальчишки-то к комиссионке приехали!
Подруги мигом забыли про разбросанный по машине шашлык и приникли к окнам. Кира проехала мимо мальчишек, проводивших их настороженными взглядами, и скрылась за углом. Только тут она остановила машину и первой выскочила из нее.
– Один, два, три! – возмущенно считала она куски шашлыка, выбрасывая их один за другим на дорогу. – Мне кажется, их было больше!
– Нет, нет, все в порядке. Вот я салфеточкой протру, будет совсем чисто.
Приведя машину в относительно приемлемое состояние, подруги завертели головами в поисках Ахель. Но она уже была на углу и призывно махала им оттуда рукой. Закрыв машину, девушки припустили рысцой в том же направлении.
– Мальчишки зашли внутрь! – повернула к ним разгоряченное лицо Ахель. – Как думаете, что им там понадобилось?
– Наверное, хотят что-то продать.
– Да, но что?
Ахель была здорово взбудоражена. Предполагаемая возможность отомстить давней врагине горячила ее воображение.
– Я же вам говорила, что сыночек у Вирсавии – вор! Я уверена, он что-то спер и притащил в скупку!
Догадка была очень похожа на правду.
– И паспорт он именно для этого у своей матери выклянчил. Без паспорта вещь у него не купят.
– Продаст, деньги получит и вперед.
Но в этот момент из дверей магазина появились один за другим все трое подростков. Ахель поспешно спряталась. Но вид у мальчишек был не слишком счастливый, не похоже, чтобы они разжились денежками. Постояв среди улицы, ребята дружно почесали в затылках, а потом прогулочным шагом пошли вдоль дороги. Спрятавшихся за углом сыщиц они не заметили, и это было хорошо.
Больше книг Вы можете скачать на сайте -
– Что-то они не очень радостные, не похоже, что им в скупке дали денег.
– Зайдем, узнаем, что они приносили.
Но прежде, чем Ахель осуществила задуманное, из дверей магазина появился невысокий старичок, который, оглядевшись по сторонам, закрыл на ключ дверь, опустил жалюзи и резво потрусил по дороге в сторону, противоположную той, куда двинулись ребята.
– А это сам владелец скупки, – сказала Ахель. – Куда это он побежал?
– Пойдем за ним и узнаем.
Но долго идти не пришлось. Старичок миновал несколько домов и свернул к зданию, на двери которой была табличка, заставившая сердца подруг затрепетать.
– Полиция! – ахнула Леся. – Он побежал в полицию!
– Скорее, зайдем туда тоже.
Они зашли. И первым, кого они увидели, был тот самый старичок, который втолковывал дежурному:
– Я вам еще раз объясняю, молодой человек, мне срочно нужно повидать майора.
– Его нет.
– Тогда капитана.
– Его тоже нет.
– Лейтенанта?
– И он на вызове.
– Конечно, – вскричал старичок. – Я понимаю, сегодня же воскресенье. Все на вызовах! Все заняты. Один я бездельничаю!
– Нет, Мурашов у нас точно на вызове. Он в Зубовку поехал. Тамошнего патриарха заточкой в шею ткнули, он и скопытился.
– Как? – ахнул старичок. – Умер? Отец Захария… мертв?
– Убит, – кивнул дежурный и тут же закричал: – Эй, дедуля, ты чего? Зачем падаешь?
Но старичок уже падал навзничь. Если бы подруги не подскочили к нему, он бы здорово приложился затылком. А так они успели подхватить сухонького старичка и аккуратно положить его на пол. Тут к ним подоспел и дежурный с графином воды.
– Хорош помирать, дедуля! Вставай!
Поплевав и побрызгав на упавшего в обморок, все вместе они наконец привели его в чувство.
– Ты чего, папаша? – приветливо спросил его дежурный, когда старичок открыл глаза. – Помирать вздумал? Чего с тобой хоть случилось? Сердце? Или давление скакнуло?
– Нет, нет, тут другое… – слабым голосом прошептал владелец скупки. – Говорите, отец Захария мертв?
– Увы.
– Как же это могло случиться?
– Ну, всякое в жизни бывает. Но наши сотрудники преступника активно ищут, скоро они его найдут. А вы были близки с покойным?
– Нет. Не особо.
– Чего же вы тогда так разволновались?
– Вы не понимаете, молодой человек, – попытался высвободиться из его рук старичок. – У меня… у меня же есть часы!
– И что с ними?
– Это старинные карманные часы-луковица. Они снабжены цепочкой.
– Так, хорошо.
Тон дежурного был почти ласков. Он явно считал, что у дедули не все дома, и сожалел, что помешательство накрыло деда так некстати и именно в его смену.
Но старичок не унимался, он еще и перечислил достоинства часов:
– Золото высшей пробы, клейма, швейцарский механизм…
– Да, хорошие часы, – сдержанно похвалил дежурный. – И что?
– Часы принадлежат отцу Захарию! Покойнику!
Теперь дежурный заметно напрягся:
– Э… дедуля, а откуда у тебя самого взялись эти часы?
– В том-то и дело, – залепетал старичок. – Мне их принесли. Только что.
– Так, – произнес дежурный тоном, который не предвещал ничего хорошего. – И где часы?
– Пока что у тех, кто принес.
– А кто принес?
– Трое подростков. По виду вполне приличные дети. У одного даже был при себе паспорт. Они хотели сдать мне эти часы на комиссию или как там… одним словом, они желали получить за часы деньги.
– И много?
– Тридцать тысяч рублей.
– А часы того стоят?
– О! Они стоят во много раз дороже! Но дело-то не в этом! Я сразу узнал эти часы. Буквально пару месяцев назад отец Захария лично заносил их мне, чтобы я их почистил. Я ведь сам часовщик. Но в последнее время люди стали пользоваться дешевыми часами, которые не требуется чинить, проще купить новые. И я был вынужден переквалифицироваться в старьевщики. Арендовал помещение, начал скупать барахлишко у населения. Сам и продавец, и владелец.
Эти объяснения старичка в большей степени были адресованы подругам, а не дежурному, который и так знал, чем занимается торговец.
– Так и что с часами? – спросил он у старичка.
– Но хоть я теперь и занимаюсь ремеслом старьевщика, но отец Захария знает… вернее, знал, что в своем прошлом я весьма хороший часовых дел мастер, и поэтому доверял мне свои часы.
– А что сказали мальчишки, как эти часы попали к ним?
– Они сказали, что они достались одному из них от деда. Что он лично передал их своему внуку, когда умирал.
– Соврали, получается?
– Соврали. Конечно, я уже знал, чьи это часы, но притворился, что поверил мальчишкам. Сказал, что деньги я им дам, только мне нужно за ними сбегать домой, потому что при себе у меня такой суммы нету. Они мне поверили, очень наивные ребятки. Они обещали зайти ко мне через полчаса, чтобы закончить сделку.
И устремив на дежурного взгляд, он требовательно произнес:
– Ну что?
– Что?
– Что мы с вами делать будем?
Но дежурный соображал туго. Во всяком случае, куда туже, чем подруги. Они-то мигом догадались, что мальчишек нужно хватать. Потому что такие дорогие часы не могли появиться у них сами собой. Они явно украли их у отца Захария. Вот только у живого они взяли или уже у мертвого?
– Мальчишек надо задержать, – подала голос Кира. – Кто у вас есть в отделении?
– Кто? – растерялся дежурный. – Только я и есть. Воскресенье ведь.
– Ну, и еще мы трое. И гражданин продавец. Думаю, что справимся.
– Не знаю, – засомневался продавец. – Ребята для своего возраста очень крепкие. Сразу видно, что зубовские. У вас есть оружие?
– Есть, – кивнул дежурный, и все его немедленно зауважали за это.
Все-таки до какой степени для мужчины важно владеть оружием! Даже самый невзрачный и никудышный из них, вооружившись саблей или пистолетом, начинает производить впечатление сильнейшего самца в стае и имеет все шансы обзавестись лучшей самочкой, а может быть, и несколькими.
Между тем дежурный, получив четкие указания, собрался, закрыл дверь своего отделения, и все вместе они двинулись в сторону скупки. Подростки уже толклись тут, с недоумением пялясь на закрытый замок. Увидев возвращающегося продавца в компании с дежурным, все трое мигом смекнули, что дело тут нечисто.
– Атас! Бежим! Нас сдали!
И все трое бросились наутек.
– Стоять! – закричал дежурный, выхватывая пистолет. – Стрелять буду!
Но мальчишки и не думали останавливаться. И тогда дежурный выстрелил первый раз в воздух, а затем, опустив руку с зажатым в ней оружием, сам бросился в погоню.
– Стреляйте, стреляйте! – азартно кричал ему вслед старичок. – Уйдут ведь! Стреляйте, не смотрите, что это дети.
Подруги с неудовольствием покосились в сторону продавца. Все-таки нельзя быть таким кровожадным. А старичок все не унимался:
– Стреляйте, я кому говорю!
Но дежурный был человеком славным, стрелять он не стал. Вместо этого, нагнувшись на ходу, он поднял камень и запустил его понизу, целясь по ногам бегущих. Двое продолжали бежать, но одному не повезло. Подруги увидели, как прыщавый отпрыск Вирсавии неожиданно запрыгал на одной ноге, а потом рухнул на землю, визжа и корчась. Двое его приятелей убежали, не остановились и даже не оглянулись на упавшего товарища. Ни один не сделал попытки помочь ему встать и спастись.
Дежурный первым подбежал к упавшему подростку. Откинув его руки, он сам ощупал ногу.
– Ерунда, – произнес он. – Кость цела. Камень тебе всего лишь синяк поставил. Да не ной ты, оцарапало тебе всего лишь ногу, жить будешь!
Но сын Вирсавии продолжал орать благим матом. И возле них мгновенно образовалась толпа народу.
– Посмотрите, граждане, что делается-то на свете! Полиция за детьми с пистолетом гоняется.
– Что вы ерунду говорите! – возмутилась подоспевшая Кира. – Он не стрелял, он только угрожал им пистолетом, приказывая остановиться.
Но никто ее не слушал. Пистолет, который полицейский только сейчас спрятал в кобуру, вызвал в гражданах горячее неодобрение.
– Мальчонку-то подстрелили!
– Совсем уже обалдели, по детям стреляют.
– Врачей надо вызвать.
– А на этого стрелка жалобу прокурору написать!
Чувствуя, что общественное мнение не на его стороне, дежурный быстро обшарил карманы мальчишки. В его руках оказались золотые часы-луковица, с цепочкой, украшенные драгоценными камнями, которые ярко блеснули в лучах солнца.
Дежурный поднял часы повыше, чтобы их все могли видеть, и внушительным голосом произнес:
– Спокойно, товарищи! Эти часы были украдены данным подростком!
Часы произвели впечатление на толпу.
– Вроде как золото.
– И камни драгоценные.
– Откуда же такие часы у мальчонки?
Дежурный указал на поверженного подростка и сказал:
– Часы были украдены у человека, смерть которого расследует все наше отделение!
– Кого же это убили? – заволновалась толпа. – Уж не самого ли пророка из Зубовки?
– Его самого, – устало ответил дежурный и встряхнул пленника за шиворот. – Вставай, парень! Ничего серьезного у тебя с ногой нет. Не придуривайся!
– Болит, – прохныкал парень. – Камнем по ноге, знаете, как больно?
– От синяка еще никто не умирал. А примочку холодную мы тебе можем и у нас в отделении сделать!
– Все-таки надо бы мальчика в больницу, – робко произнесла какая-то очень уж сердобольная женщина.
Но настроение толпы резко переменилось, и теперь на нее со всех сторон зашикали.
– Ничего, не помрет! Как стариков убивать, да ордена и пенсии у них отнимать, так это они уже взрослые. А как отвечать, так сразу детьми прикидываются.
Дежурный рывком поднял перепуганного мальчишку на ноги. По его прыщавому лицу текли потоки слез. И он жалобно канючил:
– Дяденька полицейский, я ни в чем не виноват! Мне больно! Пожалуйста, отпустите меня!
– Сейчас врача тебе вызовем, первую помощь окажем, а потом поговорим с тобой.
– Я ничего не делал.
– Поговорим, тогда и решим, делал или не делал.
– Но я не виноват ни в чем! Отпустите!
– Расскажешь нам, откуда у тебя эти часы, тогда и отпустим.
– Я их нашел! Честно! Ну, спросите хотя бы у моих друзей.
– То-то твои друзья от нас драпанули, как только меня в форме увидели. Что? Совесть не чиста? Поэтому побежали?
– Нет, они просто испугались. Дядя, мы ничего плохого не сделали!
– Только часы у покойника сперли, да?
Но тут нервы у мальчишки окончательно сдали и он завопил:
– Я ни в чем не виноват! Это все они! Это они на него набросились! Это они его убили! Они, они, они! Не я! Нет, не я!
У него началась настоящая истерика. Хорошо, что к этому времени они уже добрались до полиции, где их ждал врач. Он быстро вколол мальчишке какое-то лекарство, а потом, когда тот притих, осмотрел синяк на ноге. На поверхности икры расползалось большое багровое пятно, сосуды у парня были никудышные. Но нога сгибалась и разгибалась исправно.
– Все в порядке, можете его допрашивать, – дал заключение врач. – Перелома нет, сильный ушиб. Только я бы на вашем месте позволил ему немного прийти в себя.
– Допросим, и пусть себе отдыхает в КПЗ, пока начальство не приедет, – вытирая праведный пот со лба, произнес в ответ дежурный.
– Ну, как знаете.
И с этими словами врач удалился. Поняв, что он оказался в руках своих врагов совершенно без поддержки, сынок Вирсавии окончательно приуныл. После успокоительного укола он уже больше не бился в истерике, помалкивал, и, судя по быстрым пытливым взглядам, подросток старался сообразить, чем ему может грозить эта история. Он уже пришел в себя и понимал, что здорово влип.
