Глава 12
Приехав к себе домой, Кира перешагнула через порог, прислушалась к окружающей ее тишине и внезапно почувствовала, как на нее наваливается страшное одиночество. Если бы не кошки, то она вообще бы, наверное, заплакала. Но кошки не позволили ей опустить руки. Они бродили за ней, требуя еды и внимания.
– Так, что тут у нас, – пробормотала Кира, открывая дверцы шкафчика, где они с Лесей хранили запасы консервированного корма для своих питомцев.
Обычно Фантик и Фатима не слишком благосклонно относились к консервам. Но сегодня они решили не привередничать. И оба с жадным урчанием набросились на кусочки перепелиного мяса в желе. Это напомнило Кире о том, что ей тоже не мешало бы перекусить.
В холодильнике было пустовато. То есть какие-то продукты там, конечно, имелись. И вполне возможно, ловкие руки Леси состряпали бы из них вполне удобоваримый ужин. Но вся беда была в том, что Леся находилась далеко, а Кира совершенно не представляла, что она может приготовить из небогатого продуктового набора, обнаруженного ею.
– Поджарю яичницу! – в конце концов приняла она разумное решение. – И натру в нее сыр!
Тереть сыр оказалось не на чем, потому что терка была куда-то запрятана Лесей. И Кира ограничилась тем, что просто порезала сыр маленькими кусочками, а потом всыпала его в яичную смесь, которую и вылила на шкворчащую сковородку. Получился омлет, кое-где сыроватый, кое-где пригоревший, но в целом вполне сносный. Яйца вообще трудно испортить, если только не сжечь их дочерна.
– Так, поесть я поела, – ободряюще заметила самой себе Кира. – А что теперь?
По идее, надо было бы уже ехать за Лесей, но подруги договорились, что Леся сама позвонит. Звонка от нее не было. А Кире, положа руку на сердце, совсем не хотелось никуда ехать. Она плотно поужинала, у нее на руках пригрелся довольный Фантик. И даже Фатима в виде исключения не ушла в другую часть дома, подальше от строгой Киры, а устроилась на соседнем стуле, мурлыча, словно заводная шарманка.
Сидеть так было чрезвычайно уютно. Потрескивал огонь в камине, который зажгла Кира. От Фантика распространялось ровное тепло. И Кира не заметила, как вялые мысли потекли совсем не в то русло, в какое были должны.
Кира часто слышала, что опытные следователи ставят себя на место преступника, чтобы понять ход его мыслей. И хотя вина Анфисы была под сомнением, Кира решила использовать этот метод для того, чтобы понять, чего пыталась добиться девушка, приехав в большой город. Кира хотела поставить себя на место Анфисы и сразу же наткнулась на препятствие.
– Вот я – Анфиса, я приехала в большой и незнакомый мне Питер, а где же я стану жить?
Естественно, первым делом Анфиса должна была направиться все в тот же дом на Московском проспекте. И там ей бы сказали, что никакие Ивановы тут сто лет не проживают. И куда же Анфиса направилась потом?
– Ну, допустим, она сняла квартиру или, скорее, комнату. Допустим. Но почему она не вернулась обратно в Тарасовку к своему Василию? Ведь Ивановых по указанному адресу не было. И где их искать, Анфиса тоже не знала. Или… Или у нее были еще какие-то ориентиры?
Если так, то Анфиса вполне могла все же выйти на своих родственников. И что случилось потом? Почему Анфиса перестала преследовать бабушку Галю и дядю Тимофея, а переключилась на Кешку? Ведь она охмурила его чрезвычайно грамотно. Честное слово, у самой Киры не могло бы получиться лучше. А ведь она долго изучала Кешу, подбирала к нему ключик, двигалась очень осторожно и постепенно. А Анфиса пришла и ухватила жирный кусок. Значит ли это, что и Анфиса действовала исподволь? Сначала выяснила, что за фрукт этот Кеша, а потом представилась богатой клиенткой, владелицей пахотной земли и пастбищ с тучными стадами, на которые Кеша и клюнул?
В сегодняшних словах Лисицы была изрядная толика правды. Кеша «западал» в первую очередь на невест богатых. Бесприданница, пусть даже и трижды красавица, вряд ли заставила бы его сердце затрепетать. А вот симпатичный счет в банке с несколькими нулями, который имелся у этой девушки, вполне мог заставить отказаться от Киры и переметнуться к Анфисе. И еще ребенок… Да, у Анфисы был серьезный расклад на руках.
Все это было так, но, с другой стороны, Кеша был осмотрителен, Кеша был скуповат, и Кеша был весьма расчетлив. И именно поэтому он вряд ли бросился бы очертя голову на подвернувшуюся ему Анфису. Прежде он должен был бы выяснить размер ее «приданого» в точности до последнего клочка земли. И уж конечно, ни за что в жизни Кеша не стал бы переписывать на Анфису свое имущество.
– Стоп! – воскликнула Кира, мигом пробудившись от дремоты. – Вот мы и добрались до самого дна! Имущество! Завещание! Нотариус!!!
В деле с завещанием Кеши было немало странного. И сейчас Кира горько упрекала себя за то, что сразу же не обратила на это внимания. Как-то уж очень она доверилась милой Гликерии Карповне, которая сказала, что нотариус – это их родственник и потому вне подозрений.
А ведь родственник родственнику, как известно, рознь. Не все стремятся оберегать старых и сирых, куда чаще алчная родня накладывает лапу на то, что по закону причитается сироте или старику.
Мысль о Гликерии Карповне заставила Киру еще и устыдиться за то, что она совсем позабыла про старушку. Тоже невестка называется! А ведь всерьез собиралась когда-нибудь называть Гликерию Карповну мамой. И что? Не стало Кеши, не стало и этого желания?
– Пусть так, но элементарно позвонить и спросить, не надо ли ей чего, я должна!
Гликерия Карповна была дома, да и где ей еще быть в ее-то годы! И звонку Киры она обрадовалась.
– Девочка моя! А я-то все думаю, куда ты подевалась. Сама звонить не смею, мало ли какие у тебя дела. А ты тоже что-то не звонишь.
– Гликерия Карповна, простите меня великодушно, занята я была! Вы знаете, что та девушка, которой Кеша завещал свое имущество, оказалась в больнице?
– В больнице? А мне сказали, что убили ее.
Кира содрогнулась от того, как ровно прозвучал голос старухи, словно констатируя факт, не более того. Ни сочувствия, ни торжества Кира в нем не услышала.
– Нет, Гликерия Карповна, Анфиса еще жива.
– Значит… Значит, она до сих пор наследница Кеши?
– Видимо, да.
– Это очень плохо, Кирочка, – со вздохом произнесла Кешина мама. – Не потому, что мне жалко денег или квартиры, хотя жалко, конечно. Но в первую очередь я бы не хотела, чтобы наследство досталось этой аферистке. Не знаю, каким образом она вынудила Кешу написать это завещание, но уверена, средства были ею выбраны самые отвратительные!
– Кстати, насчет этого завещания… Гликерия Карповна, а вы уверены в честности самого нотариуса?
Ох не стоило Кире задавать этот вопрос. Гликерия Карповна, если и имела странности, простительные для ее возраста, то такой странностью была именно странная, не поддающаяся никакому объяснению вера в родню, семью и силу крови, которая их всех объединяет.
Поэтому в ответ на вопрос Киры старушка не стала церемониться и весьма строгим тоном прочитала девушке целую лекцию о том, как важна для человека семья и узы, которые объединяют людей в одной семье.
– Впрочем, тебе, сироте, этого не понять. Не знаю, зачем я и время свое на тебя трачу.
Кира не обиделась, хотя и удивилась, насколько Гликерия Карповна, оказывается, хорошо осведомлена о ее жизни. Она даже знает, что родителей своих Кира не знала. Наверное, знала и о том, что вырастила Киру одна лишь бабушка.
В чем-то истории Киры и Анфисы были даже похожи, правда, бабушка никогда не пичкала Киру историями о том, что внучке предстоит кому-то там мстить. Кирина бабушка считала, что высоко на небе ангелы небесные все видят и каждому злодею обязательно воздастся по заслугам без всякого усилия со стороны обиженных им.
Но до сих пор Кире казалось, что Гликерии Карповне вполне достаточно того, что сам ее сын – Кеша – выбрал Киру. Но оказывается, старушка наводила о Кире справки. Ведь самому Кеше его невеста ничего о своем детстве не рассказывала. Или это Кеша проверил прошлое «невесты», а потом поделился информацией с мамой? Но почему в таком случае он не поступил аналогичным образом и с Анфисой?
И еще что-то неприятное и гадостное поселилось в душе у Киры. Она очень не любила, когда что-то делается исподтишка. А Кеша и его мама, наводя справки о Кире, действовали именно исподтишка.
– Гликерия Карповна, я все же хочу еще раз спросить вас, что за человек нотариус, оформивший Кешино завещание?
– Он Кешин дядя! – твердо произнесла Гликерия Карповна. – А у нас в семье все друг за друга стоят горой! И можешь мне поверить, дядя очень любил Кешу. Мой брат никогда не причинил бы вреда ни мне, ни Кеше! Да как такое только могло прийти в твою голову!
Гликерия Карповна всерьез разволновалась и даже бросила трубку прежде, чем Кира хотя бы попыталась оправдаться. Мать Кеши не желала больше слушать Киру и вообще не хотела разговаривать с ней. Осознавать это было тем обиднее, что Кира так много сделала для того, чтобы найти преступника, вытолкнувшего Кешу из окна.
– Потому что сам Кеша ни за что не стал бы сигать из окошка, – пробормотала Кира. – Особенно после того, как накатал завещание на Анфису! Интересно, а у этого дяди-нотариуса есть машина? А если есть, то какой она марки? Случайно не «Мерседес»?
Звонить с этим вопросом Гликерии Карповне сыщица элементарно побоялась. Не за себя побоялась, а за здоровье самой Гликерии Карповны, которую от такого известия вообще могла хватить кондрашка. Так что Кира отметила себе задание на завтра – узнать у следователя Фокина адрес нотариальной конторы, которой владел Кешин дядя. Уж Фокин не станет выгораживать последнего, ему-то нотариус никакая не родня.
Постепенно в голове у Киры стало оформляться представление о том, как было дело. Сначала коварный нотариус, замысливший прибрать к своим рукам все нажитое Кешей, избавляется от Киры, подсовывая ловкую Анфису, которой удается одурманить Кешу. Нотариус быстро сляпывает завещание в пользу Анфисы, после чего сначала умирает Кеша, а за ним и Анфиса.
– То есть Анфиса-то пока жива, но вряд ли преступника это устраивает. Недаром же он повторил свою попытку, подослав даже в больничную палату убийцу!
И снова Кира заколебалась. С Кешей все понятно, он всего лишь мужчина, падкий на богатых невест. Но как Анфиса могла пойти на такое! Она-то приехала в Питер, чтобы осуществить благородную месть. А что вместо этого? Помогла мошеннику обобрать бедную Гликерию Карповну, а Кешу так и вовсе угробить?
– Ох не знаю, не знаю, – пробормотала Кира. – Как-то все удивительно нескладно получается. Анфиса не могла так поступить. И Кеша не мог. Однако же они оба поступили именно так, как поступать были не должны!
Устав от своих мыслей, Кира решила, что хватит ей себя мучить.
– И нечего ждать звонка от Леси, позвоню ей сама!
Леся ответила сонным голосом.
– Ты что? – поразилась Кира. – Ты спишь?
– Кажется, я нечаянно заснула!
– А Василий?
– Он тоже спит.
– О боги! – вознегодовала Кира, даже вскочив на ноги. – А Анфиса? Она-то хоть еще жива?
– Не знаю. Кажется.
– Кажется… – окончательно возмутилась Кира. – Подойди к ее приборам и узнай точно!
Прошло несколько томительных мгновений, пока Леся изучала показания приборов, к которым была подключена Анфиса.
– Да вроде бы все в порядке.
– Позови дежурного врача или медсестру. И разбуди Василия. Скажи, что я уже еду. Тоже мне, охранники!
Кира была очень довольна, что не у нее одной дела идут через пень-колоду. Так что до больницы она домчалась в мгновение ока. И собственноручно разбудила Василия, которого добрая Леся не посмела тронуть до ее приезда.
– Как я хорошо поспал! – с удовольствием потягиваясь, заявил Василий подругам.
После короткого сна он разрумянился, глаза у него снова блестели.
– И сны мне снились такие хорошие.
– О чем же?
– Словно бы мы с Анфисой снова вместе, она живая, здоровая, и волосы у нее распущены, так что кажется, будто бы рекой за ней текут. Отличный сон. Теперь я уверен, что Анфиса обязательно поправится. Виллина всегда говорила, видишь во сне красивые и здоровые волосы, быть в твоей жизни удаче! А если редкие или грязные, то беда!
– Ну что же, теперь, смотри, не проспи свое счастье, – посоветовала ему Кира. – Мы уезжаем, а ты гляди в оба!
– Буду глядеть!
И Василий действительно тут же уставился в оба глаза на Анфису, сомнений не оставалось, набравшись сил, он будет ей хорошим защитником.
Только после этого подруги наконец покинули отделение, так как дежурный врач слишком уж разворчался на них. С ним следователь Фокин явно не беседовал о трудностях работы сыщиков и острой нехватке рабочих рук и ног, по причине которой он и поручил Василию и подругам охрану Анфисы как наименее трудоемкую работу в расследовании.
Врач был подругам незнаком. И они ему тоже. Так что он совсем не понимал и не хотел понимать того, что подруги находятся в больнице не просто, а так сказать, по долгу службы, помогают Василию не спать и нести свою караульную службу возле тела Анфисы. Не желая слушать никаких оправданий, врач быстро выставил девушек из отделения вон и еще прикрикнул, мол, тут больница, а не проходной двор!
– Обидно.
– А я так лично очень довольна, – зевнула Кира. – Василий уже выспался. А вот нам с тобой не помешает чуток подремать часиков так восемь-десять.
– Это ты загнула, – тоже зевнула Леся. – Сейчас уже второй час ночи. Пока доедем до дома, пока уляжемся, будет два, а то и половина третьего. А утром нам надо ехать к Галине Павловне.
В ответ Кира заметила, что Галина Павловна никуда не денется. Дама уже преклонного возраста, вряд ли привыкла рано вставать. К ней можно поехать и к полудню, и даже после полудня. Леся ничего не возразила. И покосившись на подругу, Кира увидела, что та уже снова сладко спит, удобно устроившись на пассажирском сиденье.
Мужчина проводил злобным взглядом маленький «гольфик» и грязно выругался вслед машине. Снова эти девицы! И что им не спится! То тут они, то там они! Болтаются под ногами, откуда взялись на его голову?
– Ведь так хорошо все складывалось. Девчонка одна в незнакомом городе. Никого у нее тут нет, хватиться ее тоже было некому. Никто и заморачиваться бы не стал с ее смертью. Ну утонула и утонула. Мало ли, сколько их, шалав, тонет или от передозировки загибается!
При этих словах владелец «Мерседеса» досадливо скрипнул зубами. Передозировка! Как чувствовал, что этим способом и надо было воспользоваться. Так нет же! Заколебался! Решил, что слишком опасно связываться с наркотиками. Решил, что по ним могут вычислить и наркодилера, а тот сдаст случайного клиента, которому продал смертельную дозу наркотика.
– Вот теперь и расплачивайся! – попенял самому себе мужчина.
Впрочем, отчаиваться он не спешил. Насколько он успел понять, из комы выходят единицы. И если в ближайшие день-два его жертва не очухается, то, пожалуй, не стоит и волноваться. Даже если потом она и придет в себя, то уже никогда не будет прежней.
– И все же лучше бы ей было умереть.
Смерть Анфисы делала его мгновенно богатым человеком. Возвращала ему все то, чего он лишился в лихие девяностые годы. И пожалуй, смерть этой девчонки давала ему новый шанс обрести власть. Ведь всем известно, что у кого деньги, у того и власть. Так было, есть и, наверное, еще долгое время будет.
– А если даже и не организовывать свой бизнес, все равно этих денег на мой век хватит!
Мужчина не сомневался, что поступает совершенно правильно. Эти деньги принадлежали ему по праву рождения. И он не собирался их отдавать никому. И в первую очередь этой малявке, которая посмела заявить о своих правах на них. Но девчонку ему удалось обмануть. Более того, он использовал ее в своих целях, сделал пешкой в своей игре. И теперь, в случае чего, все подозрения падут именно на нее. И все же лучше бы ей было умереть побыстрей!
– Тогда и концы в воду.
Упоминание про воду заставило мужчину снова вернуться мыслями к тому моменту, когда он сбрасывал бесчувственное тело своей жертвы в воду. Как она могла выжить, искупавшись в ледяной осенней невской воде?
– Не даром говорят, женщина, что кошка – девять жизней имеет. Ну да посмотрим, я тоже не лыком шит.
И натянул на голову капюшон, ночи становились прохладными, а включать печку мужчина не хотел. Пока что он еще не получил долгожданное наследство, и каждая копейка была у него подотчетна. Трепать нервы, объясняя старухе, что цены на бензин нынче взлетели буквально до небес, он уже заколебался. Дешевле было поберечь топливо, чем потом выклянчивать новую сумму на горючее.
На сегодняшнюю ночь у мужчины не было никаких особых планов. Он просто ждал. Действовать предстояло ранним утром, когда в больнице поднималась суета, ночная смена сдавала дежурство утренней. И в этой общей суматохе мужчина и собирался нанести свой следующий удар, как он надеялся, последний.
А пока ему оставалось только сидеть и ждать. Конечно, лучше было бы дожидаться, лежа на удобном диване, а не на сиденье машины. Но дело в том, что мужчина не имел такового. Не было у него ни собственной комнаты, ни дивана в ней.
– Но ничего, вытерплю, – шептал мужчина, погружаясь в неровную и какую-то тревожную дремоту. – Я и дольше терпел. Вытерплю… вытерплю… вы…
Окончание фразы унес с собой осенний ветер, разыгравшийся в ночи с небывалой силой.
Подруги планировали хорошенько выспаться, но уже в девять часов их разбудил звонок.
– Лисица звонит.
– В такой час? Для него это слишком рано! Что-то случилось!
Но оказалось, что ничего ужасного не случилось. А сам Лисица вовсе не проснулся в такую рань, он только еще собирался ложиться спать. Зевая, он продиктовал подругам адрес Галины Павловны, который они поручили ему раздобыть еще вчера. Оказалось, что даже спустя двадцать лет после переезда с Московского проспекта вдова профессора Иванова по-прежнему жила на улице Подводников в том самом доме и той самой квартире, на которую они с сыном Тимофеем обменяли на трехкомнатные апартаменты у метро «Сенная площадь».
– Можете смело к ней рулить. Уверен, она дома.
– Не учи ученых, – проворчала Кира. – Сначала мы ей позвоним!
– А вот это вряд ли.
– Почему?
– У вашей Галины Павловны нет домашнего телефона.
– Как же так? А сотовый?
– А ее сотовый ваш Лисица так и не смог добыть. К сожалению.
– Что же ты тогда нам звонишь в такую рань? – рассердилась на него Кира. – Будишь! Вся эта информация была у нас и без тебя!
– Ну извини. Дольше ждать не могу, ложусь спать!
После звонка Лисицы подруги уже не стали снова устраиваться на боковую. Чего ложиться, если весь сон им Лисица перебил. Позевывая и ежась от утреннего холодка, они начали собираться в гости к Галине Павловне. Умылись, привели себя в порядок, даже позавтракали. И тут раздался еще один звонок.
– Василий звонит.
– Что-то случилось с Анфисой!
Кира почти угадала. Случилось не с Анфисой, случилось с самим Василием. Голос Василия срывался от волнения, так что подругам даже не сразу удалось разобраться, в чем там дело.
– Анфиса… она тут… лежит… А они говорят, что она была там. С ним!.. Я им не верю!
Последняя фраза прозвучала четко и ясно, но увы не несла в себе никакой информативной нагрузки. И Кира попыталась выяснить:
– Кто говорит, Вася? И что говорит?
– Следователь… следователь сегодня спозаранку в больницу заявился, – почти внятно начал объяснять Василий. – Говорит, что у Анфисы роман был с этим Кешей.
Василий замолчал, явно ожидая реакции Киры.
– Я точно не знаю, как и что у них происходило, – попыталась увильнуть от прямого ответа Кира. – Я сама за Кешу замуж собиралась, так что…
– Так что мы с тобой в одной лодке оказались, – подхватил Василий, но в голосе его теперь слышалась горечь. – Но это еще не все!
– А еще что?
– Врачи сроки Анфискиной беременности установили, уже почти двенадцать недель. Следователь это узнал и заявил, что никак она не могла от Кешки забеременеть!
– Погоди, что за следователь? Откуда он взялся?
– Я не знаю. Взялся откуда-то. А еще следователь говорит, что у них свидетели есть, так эти свидетели все в один голос твердят, что у Анфисы с этим Кешей роман начался два месяца назад, никак не больше. Да я и сам то же самое могу сказать. Два месяца назад Анфиса еще в Тарасовке жила.
– Ну и что следователь?
– Так вот, он подсчитал, что если роман у Анфисы с этим Кешей два месяца длился, то есть у нее срок беременности мог быть максимум тоже восемь недель! Ребенок не от Кеши! И так как они прежде считали, что ребенок у Анфисы от него, от Кеши этого, то менты сначала ее не очень сильно заподозрили, а теперь вот сильней начали подозревать. Врет он все!
– Насчет чего?
– Насчет Анфисы! У Анфисы от меня малыш будет, я это точно знаю. Я и Анфису знаю лучше, чем все следователи в мире. Она бы не стала меня обманывать, да еще соблазнять и убивать этого Кешу. Кто он вообще такой? Кто он ей?! Где она его откопала?
Увы, скрывать правду от Василия больше было невозможно. Но при этом Василий упорно не хотел верить в очевидное. Да, у Анфисы были с Кешей весьма тесные отношения, чему как раз Кира и являлась свидетельницей. Вот только лезть со своими показаниями к следователю Кира не собиралась. Ну, было у Анфисы и Кеши что-то там такое в постели, и ладно. Кеша все равно мертв. А Анфисе еще жить с ее Василием.
– А что за свидетель-то? – попыталась уточнить Кира у парня, заодно попытавшись вновь отвлечь Василия. – Как его имя?
Но Василий уже и сам отвлекся, к Анфисе пришли делать процедуры, так что он должен был следить, чтобы ей не навредили. Несмотря на расстроенные чувства и подозрение в неверности Анфисы, парень не забывал о своем долге в отношении матери своего будущего ребенка. Кира была этому очень рада. Что бы там ни крутила Анфиса с Кешей, какие бы финты ни проворачивала с подозрительным нотариусом за спиной последнего, она и так уже достаточно наказана. И хорошо, что Василий прибыл вовремя, чтобы уберечь свою Анфису от еще более опасных шагов.
Подруги попытались дозвониться следователю Фокину, но он трубку не брал. То ли был занят, то ли не считал нужным общаться с девушками. Ведь ничего полезного они ему сказать не могли, а наоборот, хотели сами попользоваться сведениями, которые имелись у Фокина.
Потерпев неудачу со следователем, девушки позвонили Лисице. Тот трубку снял и сонно пробормотал:
– Как раз собирался вам сам звонить. Цените мой порыв, ведь я только что избавился от Аннушки и собирался завалиться спать.
– Аннушка – это та, которая звезда твоих очей?
– Весьма навязчивая девица. Только ради вас я согласился с ней встретиться. Вы хотя бы это цените?
– Да, ценим, ценим! А что тебе удалось узнать?
– Так я же вам уже все рассказал.
– А зачем говоришь, что собирался нам сам звонить?
– Ну вы даете! Звонить хотел за новым заданием. Разве у вас нет для меня нового задания?
Верно, Кира и забыла совсем, что хотела поручить Лисице прощупать нотариуса, у которого Кеша оформлял свое завещание.
– Сделаем! – сонно и совсем не радостно откликнулся Лисица. – Хотя нотариусы совсем не так часто оказываются злодеями, но вдруг именно вам и не повезет! Как его фамилия?
– Вот с этого ты и начни.
– Ладно. Пока вы к Галине Павловне визит нанесете, я для вас нотариуса вашего уже на блюдечке с голубой каемочкой преподнесу.
Итак, пока Лисица по своим каналам наводил справки о нотариусе, подруги отправились на улицу Подводников в гости к Галине Павловне.
Дом, возле которого затормозил «гольфик» подруг, был самой обычной девятиэтажной коробкой, растянувшейся на полквартала. Квартира Галины Павловны находилась на первом этаже. И прежде чем подняться к ней на несколько ступеней вдоль разрисованных подрастающим поколением стен, у подруг было время обсудить, что же они скажут женщине.
– А чего тут думать, как есть, так и скажем! Дескать, ваша внучка Анфиса лежит при смерти, приходите проститься с девушкой.
– Ага! А эта Галина Павловна так прямо и поскачет в больницу. Она всю свою жизнь прекрасно обходилась без Анфисы, с чего вдруг теперь затрепыхается?
– Тогда скажем, что мы по поводу ее сына – Петра!
Идея задействовать имя младшего сына Галины Павловны показалась Кире более выиграшной. Но что именно сказать? Тут надо было действовать осторожно. Ведь подруги даже толком не знали, что с мужчиной в конце концов произошло. По одной версии, он был мертв и умер уже давно. По версии другой, парень сидел за решеткой. А еще была версия, что Петю поместили в сумасшедший дом, так как он был психически болен и опасен для окружающих.
– Назовем адрес ее коммуналки на Новгородской улице, скажем, что делали недавно ремонт, разбирали всякий хлам и нашли вещи, принадлежащие ее сыну – Пете.
На этой версии подруги и остановились. И когда за дверью женский голос осторожно поинтересовался, кто там и по какому поводу, подруги выдали свою заготовку. Пауза за дверью возникла лишь на мгновение, а затем дверной замок заскрежетал, и дверь открылась.
На пороге, сгорбившись, стояла старушка с белыми, волосами. Фигура ее была согнута старостью, а сама она куталась в большой шерстяной платок. Платок был некрасивого серого цвета, и местами его то ли проела моль, то ли нити сами истончились и истерлись. В любом случае вид этой сгорбленной спины, закутанной поверх полинявшего халата в этот платок, сразу же сказал подругам, что в квартире помимо Галины Павловны поселились еще две жилички – бедность и старость.
Самой Галине Павловне должно было быть, по прикидкам подруг, слегка за шестьдесят. Эта ветхая бабушка никак не могла быть ею.
– Здравствуйте, – поздоровались подруги. – Вы извините, что мы вас потревожили. Может, мы и не туда попали. Но нам нужна Галина Павловна Иванова. Она живет тут по-прежнему?
– Да. Живет.
– А вы?.. Вы, наверное, ее мама или тетя?
Но тут сгорбленная старушка подняла к подругам лицо, и девушки в изумлении ахнули. У древней старушки было лицо совсем еще не старой женщины. Морщин почти не было.
– Заходите, девочки, – пригласила их хозяйка. – Галина Павловна – это я. А что за вещи вы принесли?
Подруги мысленно обругали себя. Надо было захватить пакет с каким-нибудь тряпьем. А то Галина Павловна ощупывала их взглядом, и на лице хозяйки квартиры уже отчетливо проступило недоумение.
– Вы сказали, что принесли какие-то вещи, принадлежащие моему сыну, – тихо, но твердо произнесла она. – Где они? Я их не вижу!
– Вас интересуют только вещи? Вас волнует, куда они делись? А то, куда делась Мила – жена вашего сына и его новорожденная дочь – Анфиса, вас не интересует?
Галина Павловна отступила на несколько шагов. Лицо у нее сильно побледнело, почти сравнявшись цветом с волосами.
– Кто вы? – прошептала она, попытавшись выпрямиться в полный рост. – Кто вы такие?
Но тут же она вскрикнула, как от боли, побледнела еще сильней, глаза у нее закатились, и женщина упала на пол.
– Кира! – испугалась Леся. – Посмотри, она в обмороке! Что делать?
– Что делать?! Будто сама не знаешь, что обычно делают в таких случаях! Тащи воды из кухни! И нашатырь, если найдешь! Будем приводить ее в чувство!
– Может, вызвать врача?
– Тащи воду и нашатырь! Ничего другого врачи не предложат! Да и сколько его ждать, врача-то этого!
Леся умчалась по коридору в поисках кухни. По пути она поразилась крайней степени бедности, которая царила в этой квартире. Создавалось ощущение, что ремонт тут не делали лет двадцать или даже больше. И кроме того, особых попыток хотя бы немного прибраться тут тоже не предпринимали.
Тем не менее холодная вода из крана исправно текла, и Лесе без труда удалось наполнить стакан. Потом она сунулась в шкафчики в поисках аптечки, но ничего такого не обнаружила. Отнеся воду в прихожую, Леся бросилась в ванную комнату. Может, тут найдется аптечка?
Но в маленьком шкафчике с пожелтевшими от времени стенками были только йод, анальгин и коробочка с аскорбинками. Возле раковины стояли тюбики с какими-то кремами, валялась бритва. Еще тут были какие-то бластеры с незнакомыми Лесе названиями. Но определенно тут хранились только самые дешевые лекарства, какие только можно сыскать на прилавках аптек.
И нашатыря, который требовался, среди этих медикаментов не было. Видимо, хозяйка не была подвержена приступам головокружения.
– Похоже, Галина Павловна живет в большой бедности, – вернувшись к Кире с пустыми руками, предположила Леся. – Лекарств с гулькин нос, да и те копеечные.
– Нашатыря нет?
– Нет.
– Странно, он стоит совсем недорого.
– Наверное, он был не нужен. Вот Галина Павловна и не покупала.
– Ладно. Обойдемся! – отмахнулась Кира. – А ну-ка! Помоги мне!
Совместными усилиями девушки смогли транспортировать по-прежнему находящуюся без сознания Галину Павловну до дивана. Он оказался под стать всей обстановке этой квартиры – ветхим, продавленным и с острыми торчащими из-под обивки пружинами. Даже просто присесть на него было страшновато. Но выбора не было, подруги устроили больную на ложе, про себя удивившись тому, что старый диван хоть и заскрипел, но выдержал тяжесть.
Сами они присели рядом и, осторожно похлопывая женщину по лицу и рукам, стали ждать, когда она придет в себя.
