ГЛАВА 14
Слегка шокированная их реакцией, Жизель забилась в угол и оттуда поглядывала на подруг, которые надвигались на нее, засыпая своими вопросами.
– И почему ты так думаешь?
– Ты что-то знаешь?
Жизель покачала головой:
– Точно я, конечно, ничего не знаю, но о многом догадываюсь.
– Выкладывай! – велела ей Кира.
Но Жизель, вместо того, чтобы показать себя послушной простушкой, внезапно разревелась:
– А ему ничего не будет?
– Кому?
– Кольке!
– А что ему может быть?
– Ой, не знаю, только сдается мне, что влип он в прескверную историю!
– Почему ты так считаешь?
– Что за история?
Девушка сжалась в крохотный комочек. Зато глаза у нее стали огромные-преогромные.
– Мамочка родная! – прошептала она. – Мне только что в голову пришло! А вдруг Кольки уже и в живых нет?
– Да с чего ты это взяла? – рассердилась Кира.
Сердилась она специально, чтобы успокоить Жизель. Потому что в глубине души и сама Кира думала примерно так же. Человек пропал, на квартире у него пятна крови на полу и подозрительные личности у порога потрошат его бумажник. Что можно подумать? Только самое худшее. Но, с другой стороны, Жизель-то об этих щекочущих нервы подробностях ничего не знала. Откуда же у нее-то взялось убеждение, что ее брат попал в беду?
– Ну да! Ну да! – бормотала, словно заезженная пластинка, Жизель. – Трубка у него отключена, в магазине его не видели, дома его нет, на второй квартире тоже нет, а… кошка и та не кормлена и не поена!
– Жизель! – взвилась Леся. – Ты можешь говорить по-человечески! Что тебе говорил твой брат? Зачем ему понадобился Коростень?
– Так в том-то и дело, что он мне только одно твердил: жди да жди.
– Чего? Кто?
– Колька! Я к нему, как только с Коростенем познакомилась, сразу начала приставать, что мне дальше делать?
В общем, вливая в Жизель воду и нашедшуюся в холодильнике ее брата водку, подругам удалось выяснить следующее. В сговор с целью обольщения Коростеня брат с сестрой вступили всего за пять дней до убийства доктора Пешкова и исчезновения самого Сазонова.
Жизель, едва только смекнула, что Коростень из ее объятий никуда не денется, затосковала. С одной стороны, задание брата было выполнено в рекордно быстрые сроки. А с другой… с другой – денег она за него пока ни копейки не получила. Конечно, Коростень был с ней щедр. Он дарил своей любовнице подарки, привозил, являясь на свидание, дорогое вино и разнообразные деликатесы. Но тысяча долларов, а лучше две тысячи Жизели все равно никак бы не помешали.
Поэтому она решила поторопить брата. Да и Коростень начал ее утомлять. Видя, что любовница заскучала, он придумывал все новые и новые забавы. От некоторых из них бедную Жизель прямо в дрожь кидало. Но Колька в ответ на ее приставания лишь ответил: «Жди, еще не время. Когда будет нужно действовать, я тебе скажу».
– Но он мне в тот раз поклялся, что терпеть мне недолго, – посетовала Жизель. – Все займет еще день или максимум два.
С тех пор прошло куда больше. Роман с Коростенем разгорался и разгорался, а ни денег, ни брата Жизель так и не видела.
– Сначала я терпела и ждала, – призналась она подругам. – Все надеялась, что Колька объявится. Думала, накладка у него какая-нибудь вышла, вот он от меня и прячется, чтобы на разговор не идти, пока сам толком еще ничего не знает. Ну, и денег терять не хотелось, которые он мне пообещал.
Но вчера терпение Жизели истощилось. Да и физическое ее состояние от постоянных занятий бурным сексом с Коростенем, который оказался просто неутомим на жестокие выдумки, было не из лучших. Она недосыпала, недоедала и все время находилась в нервном напряжении, ожидая, какое новое извращение придумает ее любовник.
– Потому что этот козел оказался самым неугомонным из всех, кого я знала! – пожаловалась Жизель подругам. – Не было у меня еще такого похотливого мужика! Это же страшно подумать, что он вытворял. Семь раз за ночь по часу, а то и по полтора. Практически секс-марафон без передышки. Секс нон-стоп!
– Так это же классно! – вырвалось у Леси.
Жизель кинула на нее странный взгляд.
– Классно, когда такая ночь выпадает раз в год или хотя бы в месяц, – в сердцах произнесла она. – А вы представляете, когда это происходит постоянно? Я к утру чувствовала себя так, словно меня асфальтовый каток переехал! Все кости болят, пошевелиться не могу, челюсть болит, попа болит, все тело до последней клеточки ноет и саднит! И на вторую ночь ничуть не лучше. Он днем еще и в секс-шоп заглянул, и какие-то насадки притащил. Честное слово, я думала, помру!
Третья ночь Жизели запомнилась вообще смутно. Коростень оказался обладателем огромной коллекции садомазоприспособлений вроде плетеной плетки из сыромятной кожи, кнута, наручников и специальных зажимов для сосков и прочих деликатных частей тела. Только мысль о тысяче, а лучше – двух тысячах долларов помогла Жизели продержаться. Кожа на плечах и бедрах горела, а шрамы, как полагала Жизель, могли остаться навсегда.
Но следующая ночь заставила ее задуматься о том, что, пожалуй, и две тысячи маловато за то, что ей приходится выносить.
– И что же? Ты сама не испытывала никакого удовольствия?
Жизель потупилась и покраснела, не произнося ни слова в ответ.
– Что? Чего ты молчишь?
Жизель покраснела еще больше.
– Понимаете, – прошептала она. – Будете смеяться, но я ни разу с этим козлом не получила настоящего удовольствия. Только радость, когда он наконец оставлял меня в покое хоть на несколько минут.
В общем, после очередной ночи жаркого секса во всех его проявлениях Жизель поняла, что просто умирает. Единственное, о чем она мечтала, чтобы ее неугомонный любовник свалил из дома. А она смогла хотя бы немного поспать, подлечить раны и попытаться привести мысли и нервы в порядок. Но, к ее изумлению, Коростень никуда не торопился. Часы пробили уже десять, а он словно бы и не собирался уходить.
– Что-то ты бледненькая! – озабоченно вглядываясь в лицо возлюбленной, страстно шептал он. – Но такой ты возбуждаешь меня еще больше. Мне кажется, я сделал правильно, что взял на недельку отпуск. Не хочу разлучаться с тобой ни на миг.
Услышав про отпуск, Жизель сначала ушам своим не поверила. Не может быть жизнь так жестока к ней! Это просто немыслимо. Но оказалось, что может. И даже очень.
– Сделаем вид, что это наше свадебное путешествие! – страстно шептал Коростень, снова находясь в полной боевой готовности. – Или хочешь, ты моя рабыня, а я твой султан!
Но измученная до предела Жизель уже не хотела ни свадебного путешествия, ни даже султана. Она хотела домой! Под каким-то предлогом она выпроводила Коростеня из его квартиры. И, дождавшись, когда он выйдет во двор, попросту удрала.
– Сначала я примчалась к себе домой, – пожаловалась Жизель. – Но уже через час он начал обрывать мне телефон, а потом примчался, поговорил с соседями, узнал, что они видели, как я плетусь домой, и устроился ждать меня во дворе.
Жизель запаниковала. Еды в доме не было никакой. Последние дни она жила у Коростеня. И дома бывала крайне редко. А несмотря на свое плохое самочувствие, аппетит у Жизель, едва она оказалась вне зоны сексуальной досягаемости Коростеня, проснулся с удесятеренной силой. Ей хотелось кушать! Есть!! Жрать!!! Много и разного. Но еда была в магазине. А путь к нему был перекрыт Коростенем.
Девушке даже думать не хотелось, что он с ней сделает, если поймает. Как минимум прикует к батарее наручниками из своей коллекции, а потом будет добиваться от нее взаимности, используя все новые и новые приспособления. При мысли о том, что он может прикупить специально для нее и еще что-нибудь новенькое, Жизели стало плохо.
Но страх неожиданно активизировал работу мозга. Или это пустой желудок сделал свое дело. Однако факт остается фактом. Жизель позвонила Коростеню на мобильник и, наплетя с три короба, напоследок соврала, что находится на другом конце города, куда он должен немедленно за ней приехать. Разумеется, Коростень, доверчивый, как все мужчины, немедленно помчался туда. А торжествующая Жизель помчалась на квартиру к брату, где и отсиживалась до сих пор, зализывая раны.
– В конце концов, Колька меня в эту историю с этим козлом озабоченным втравил, пусть он и расхлебывает! – заявила Жизель, агрессивно жуя сухую сушку.
– А ведь он в тебя влюбился! Он нам сам говорил!
– Кто?
– Коростень.
– Да пошел он!
И Жизель снова принялась за свою сушку. По кухне разносился сухой треск.
– И жениться собирался? – неожиданно спросила Жизель.
– Да.
– Пошел он! – повторила Жизель и твердо добавила: – Это же никакого здоровья с ним жить не хватит. Нет, я не могу!
Решив, что вопрос со свадьбой Жизель можно оставить на потом, подруги перешли к более насущному вопросу. А именно, к исчезновению ее брата. И всему тому, что так или иначе было с этим исчезновением связано.
– Скажи, а твой брат, Николай, он человек щедрый?
– В каком смысле?
– Ну, похоже это на него – тысячи долларов направо и налево раздавать?
– Что вы! – воскликнула Жизель. – Нет, конечно! А если честно, то такого жлоба, как мой братец, еще поискать надо. Я и то, когда он мне эти деньги предложил, в первую минуту не поверила, что он серьезно. Вы эту квартиру видите?
– Да. Отличная квартира.
– Вот, а у него еще одна есть, недавно купил на Петроградской. Знаете, сколько там метр жилья стоит?
– Дорого, – ответила Леся.
– Дорого, – согласилась с ней Жизель. – А мы с мамой и отцом в двухкомнатной «хрущевке» живем. Но Кольке до этого и дела нет.
– Значит, твой брат далеко не щедрый?
– Жадина. Очень даже богатый и очень даже жадный. А что?
– А то, что твоему брату зачем-то позарез нужен был этот Коростень, мы теперь знаем совершенно твердо, – сказала Кира.
– Ясное дело, просто так Колька бы мне две тыщи не посулил.
– Но вот зачем Коростень был нужен твоему брату, мы сейчас и попробуем вместе с тобой разобраться.
– Ага, – инертно согласилась Жизель. – Я и сама об этом уже думала.
– И что?
– И ничего не придумала.
– А ты подумай еще раз, только вместе с нами. Чем занимался твой брат?
– Ну, как вам сказать? – замялась Жизель. – У него свой магазин. Крупный, вполне легальный. Налоги платит, и все такое. И у него есть еще несколько магазинчиков – поменьше. Тоже не маленьких, но все же и не супер.
На этом месте Жизель почему-то трогательно зарделась.
– И что за магазинчики такие?
– Да такие, – пробормотала Жизель. – Вещами там торгуют. Посуда, бытовая техника, все отличного качества, но все немножко контрабандное.
– Контрабандное? – переспросила у нее Леся. – Это как?
– Да ничего особенного, – все так же старательно отводя глаза, пробормотала Жизель. – Все нормально. Бумаги все в порядке.
– А все же? – заволновалась Кира, так как тут напрямую прослеживалась какая-то запутка.
– Ну, через таможню брат товар по своим каналам пропихивает.
– Неофициально? – осенило наконец Киру. – Твой брат торгует вещами, которыми торговать нельзя?
– Ну, не только он! Все так делают!
– Не знаю, не знаю, – в большом сомнении пробормотала Кира.
– Иной раз люди ради наживы и не на такой грех идут, – пыталась защитить брата Жизель. – Разные же в жизни ситуации бывают.
– Ладно, – махнула рукой Кира. – С братом твоим разобрались. А чем Коростень занимается?
– О! – произнесла Жизель, и в голосе ее появилось уважение, тени которого не наблюдалось, когда она рассказывала про бизнес своего брата. – Он занимается современными технологиями.
– Компьютерами? – снова перевела на человеческий язык Кира.
– Не самими компьютерами, хотя и ими, конечно, тоже. Но главное – он занимается тем, что эти самые компьютеры заставляет работать. Компьютерными программами.
– А в его бизнесе тоже что-то уголовно наказуемое присутствует? Программы тоже ворованные?
– Что вы! – возмутилась Жизель. – У него целый штат первоклассных компьютерщиков работает. Коростеню с криминалом связываться причин нет. Разве что со сверхкрупным, а не как мой брат, по мелочевке рискует.
В общем, ничего общего у этих двух мужчин, кроме Жизели, не наблюдалось. Ну, еще погибший доктор Пешков на горизонте маячил, но только отчасти. Так как до сих пор не вполне было понятно, что связывало самого доктора с пропавшим господином Сазоновым. Где они познакомились? И когда? И почему жена не знала фамилию и вообще господина Сазонова?
– Если жена не знала, может быть, любовница была в курсе?
Это произнесла Кира, когда подруги уже вышли от Жизели, которая поклялась сразу же позвонить им, как только ей поступит хоть какая-то информация от ее брата.
– Даже если просто позвонит, все равно сообщи нам, и немедленно, – попросили ее подруги.
И Жизель обещала. Сама же она из дома брата выходить не рисковала. И в обмен за скорую информацию о брате взяла с них слово, что они будут держать язык за зубами и никогда не выдадут Коростеню, где она прячется.
– Мы-то не скажем, но все равно ты не сможешь прятаться от него всю жизнь. Может быть, тебе стоит с ним поговорить и объясниться?
– Ага, хотя бы по телефону. По телефону он же тебя не достанет?
Жизель призадумалась, но потом решительно потрясла головой.
– Пусть он немного утихнет, успокоится, тогда уж я домой и вернусь, – сказала она. – И с ним поговорю, обещаю. А пока, может быть, он себе другую подружку найдет. А про меня и забудет. Мне только того и надо. Потому что, чувствую, я обещанных денег с Кольки все равно не получу уже.
Итак, Жизель осталась в квартире своего брата, скрываясь от любовника. А подруги отправились в отель «Балтиец», находящийся на побережье Финского залива, где отдыхал доктор Пешков и где, как подозревала его жена, могло произойти знаменательное знакомство с некоей Светой.
Но, выйдя во двор, подруги обнаружили, что они далеко не одни. Прямо перед домом стоял до боли знакомый им темно-синий, но уже порядком запылившийся джип, из которого выглядывала опять же знакомая физиономия. К чести Валеры надо сказать, что он и сам был изумлен не меньше подруг, когда увидел их выходящими из дома господина Сазонова.
– Девчонки! – ахнул он. – А вы-то что тут делаете?
– А вы?
– У нас тут дела, – тут же надулся Валера, который, как уже заметили подруги, терпеть не мог рассказывать про свои собственные дела, а предпочитал выслушивать рассказы окружающих.
– Так, – кивнула Кира. – И что за дела? Господина Сазонова караулите?
– А хоть бы и так! – вспыхнул Валера. – Вам что за дело? Чего вы к мужику пристали?
– К какому мужику?
– К Сазонову к этому!
– Нам-то он нужен, потому что мы ищем убийцу доктора!
– А Сазонов при чем тут?
– А Сазонов был с ним явно знаком. И к тому же исчез он как раз в день убийства доктора. Согласитесь, довольно странное совпадение!
Валера спорить не стал. А подруги спохватились, что снова выболтали все, что им удалось узнать.
– Ничего, раз Валера тут, значит, он и сам про этого Сазонова знает, – утешила подругу Леся.
– Не убивал ваш Сазонов доктора, – сказал Валера подругам. – Не там ищете.
Подруги уже поняли, что поиск убийцы доктора волнует его меньше всего. Валере позарез нужно раздобыть ту половинку банкноты, которая находилась в настоящий момент в руках у подруг. Но пока они не решили, говорить об этом Валере и его дружкам или не стоит. Почему они должны выложить все свои карты, пока Валера тихушничает?
– И куда вы собрались на этот раз? – спросил у подруг Боря, выглядывая из машины и окидывая одобрительным взглядом фигурку Леси. – Снова станете врать, что домой собираетесь?
– Можно подумать, вы одну чистую правду говорите! – вспыхнула Леся.
– Так надо же понимать, с кем шутить можно.
– Какая-то двойная шкала ценностей получается! Вы врать можете, а нам нельзя?
– Нельзя.
– Ну, так слушайте! Нам в отличие от вас скрывать нечего. Мы едем в «Балтиец».
– Ого! – восхищенно присвистнул Валера. – Неплохое местечко. И что вас вдруг туда потянуло?
– Отдохнуть хотим!
Валера переглянулся с Борей.
– Правильно, – произнес Валера, хотя большой уверенности в его голосе не слышалось. – Отдохните. Может быть, мы к вам позже тоже присоединимся. Так что трубочки свои не отключайте. И как только заселитесь, сразу же свой номер сообщите.
– Обязательно. Как только заселимся, сразу же сообщим.
Это обещание подруги дали с легким сердцем, так как заранее знали, что уж заселяться в «Балтиец» они точно не будут. Нужен он им, с такими-то ценами! Валера же, получив от подруг обещание, заметно успокоился. Видимо, несмотря ни на что, у него еще сохранились кое-какие иллюзии в отношении прекрасной половины человечества. Он даже проводил девушек, усадил их в такси и долго смотрел им вслед, словно проверяя, не вылезут ли из него подруги уже через ближайшие сто метров.
Ничего такого девушки не сделали. Они в самом деле направлялись в «Балтиец». Правда, оказалось, что на такси получится дороговато. Оплатить им дорогу Валере и в голову не пришло. Но зато от площади Ленина до побережья ходила прямая маршрутка, на которую подруги и сели. Она домчала их из города до места всего за полчаса по приятной дороге, идущей вдоль морских дюн и соснового леса.
«Балтиец» стоял на скалистом возвышении. К нему вели пологие, выложенные кирпичной плиткой ступени. А белоснежные стены отеля приятно гармонировали с окружающей его зеленью сосен и берез. В холле все приятно радовало глаз чисто европейским порядком. Сверкающие мраморные полы, удобная мягкая кожаная мебель, декоративные растения и главное – вышколенный персонал в безупречной униформе.
Тут же сновали восторженные иностранцы в коротких штанишках, волоча за собой огромные кожаные чемоданы на колесиках. Лица у них были удивленные и в то же время радостные. Такие бывают у детей, которых вместо музея неожиданно привезли в парк аттракционов.
– Чему ты радуешься? – вздохнула Кира, когда Леся поделилась с ней своими наблюдениями по поводу высокой «звездности» отеля. – Для нас было бы лучше другое.
– А что?
– А какой-нибудь сарай с простой теткой в качестве администратора.
– Почему?
– Потому что с теткой можно договориться за коробку конфет. И она выложит фамилии всех Свет, которые останавливались у них за последние годы. А тут я прямо не представляю, как нам удастся подобраться к их драгоценным компьютерам. И удастся ли вообще.
Опасения Киры оправдались в полной мере. Никто их и слушать даже не стал. Никакой информации о постояльцах! Ни бывших, ни нынешних, ни будущих.
– Да что вы! – сделала огромные глаза девушка за стойкой администрации. – Это просто невозможно! Мало ли зачем вам могут понадобиться эти сведения!
– Девушка, нам бы только фамилию этой особы! Понимаете, она отца у нас увела! Можно сказать, прямо из стойла. Мама таблетки теперь каждый день пьет, хозяйство запустила, в доме ужас что творится, супчика горячего уже неделю не ели, а этой особе и дела нет, как мы все страдаем.
– Сочувствую, – произнесла девушка.
– Не верю! – буркнула Кира.
– В самом деле сочувствую! У меня у самой в семье была такая же трагедия. Когда мне было пятнадцать, одна вертихвостка увела моего папу.
– Вот видите! Вы должны нам помочь!
– Увы, не могу! Это против наших правил!
Это девушка произнесла строгим громким голосом, косясь одним глазом на начальницу, которая прислушивалась к их разговору. Убедившись, что та одобрительно кивнула и отошла в сторону, занявшись другими делами, девушка быстро наклонилась к подругам и прошептала:
– Через полчасика зайдите сюда снова и поднимитесь на последний этаж. Там уборщица тетка Наташа. У нее о вашей Свете расспросите, она вам все расскажет!
– Правда, расскажет?
– Она моя родная тетя, – произнесла девушка. – И моего отца до сих пор ненавидит за то, что он в свое время нас с мамой бросил.
Таким образом через полчаса подруги проскользнули через холл и на сверкающем хромом и полировкой лифте поднялись на последний этаж. Разыскать тетю Наташу не составило труда. Собственно говоря, кроме нее, там никого и не было.
– На неделе почти все номера пустые стоят, – вздохнула женщина. – Бывает так, что весь этаж стоит пустой. К выходным еще приедет кое-кто, а на буднях, так и нет иной раз никого.
– Почему так?
– А вы цены наши видели? Вот люди и выбирают, где подешевле. Рядом и «Заря», и «Буревестник», и еще куча пансионатов. Там цены божеские, вот там и забито всегда. А у нас пусто.
– Значит, вы хорошо постояльцев запоминаете?
– А как же! И ту девицу, что папку у вас увела, отлично помню! Она же тут, можно сказать, прямо на моих глазах с вашим отцом и снюхалась! А когда Галка ко мне поднялась да вашу историю рассказала, я сразу поняла, что вам помочь надо. Отец ваш небось всю семью содержал?
– Да, – сдержанно согласилась Кира. – Он хорошо зарабатывал.
– А теперь все на эту вертихвостку тратит! Знамо дело! Родным детям ничего и не перепадает. Вот мужики, кобели! Право слово, кобели!
И тетка Наташа поманила подруг за собой.
– Тут у меня комнатка имеется служебная, – сказала она. – В ней нас никто не потревожит. Посидим, чайку попьем, я вам все расскажу, как дело было. Ничего не утаю.
Слово свое тетка Наташа сдержала. И подруги узнали потрясающе интересную сплетню. Оказалось, что любовница доктора Пешкова была на добрых двадцать лет моложе его самого. И клеиться к доктору вовсе и не думала. Жила себе спокойно, дышала морским воздухом и так чтобы явно скучать, не скучала.
– Это все он вокруг нее павлином ходил да разговоры умные разговаривал, – попивая крепко заваренный чаек с капелькой кофейного ликера, оставленного кем-то из постояльцев, говорила тетка Наташа. – Вот к концу первого дня я и стала замечать, что голову-то он ей своими разговорами совсем задурил. На второй день он уже с ней по-хозяйски себя держал. А на третий, сразу вам скажу, прямо влюбилась она в него.
Подруги только головами покачали. И чего только одиноким девушкам в голову не взбредет. Всего за сутки с небольшим потерять голову из-за женатого мужчины, да еще намного старше себя. Вот ведь до чего одиночество довести может, подумали подруги. Но тетка Наташа и тут их ошарашила:
– А она вовсе и не одинокая была, а очень даже замужем.
– Как?
– Да вот так! Мне когда Галчонок прибежала да сообщила, что вы этой Светой интересуетесь, будто бы она отца у вас увела, я и то удивилась. Кольцо-то у нее на пальце было обручальное. Да что там кольцо! Ей при мне муж по телефону в номер звонил. И разговаривала она с ним этак нежно. Сю-сю да пу-сю. Котик да зайчик. Не в ссоре они были, это точно. Так что и непонятно, чего это она на вашего папку клюнула.
Подруг каждый раз, когда тетка Наташа называла доктора их «папкой», передергивало. Поэтому они не стали слушать охов и ахов тетки Наташи по поводу блудливых «папок», а задали следующий вопрос:
– Сам муж этой Светы сюда приезжал?
– Нет, чего не было, того не было. Звонил только. А приезжать, не приезжал. Если бы приехал, то, наверное, не допустил бы такого безобразия!
Девушки с трудом предотвратили новый поток жалоб. Эмоции так и бурлили в мощном теле тетки Натальи и буквально не давали ей сосредоточиться. Но все же она вспомнила, что Галчонок велела передать подругам записку. На визитке отеля, на обратной стороне было написаны имя, фамилия и прочее. Полные паспортные данные гражданки Светы Багротюк.
– Ей всего двадцать пять! – ахнула Кира, посмотрев на дату рождения женщины. – Куда мир катится?
– Это еще что, девка-то из себя ничем не примечательная, рада и такому кавалеру небось была, – отозвалась тетка Наталья. – А вот у моей подруги тоже племянница есть, помоложе Галки будет на три годочка. Только в прошлом году школу закончила. И красавица при этом! Ростом, что твоя баскетболистка, волосы до попы, попа опять же тоже не подкачала. Одним словом, загляденье, а не девка. И что вы думаете? Пока вся семья гадала, куда на учебу дальше красотку пристраивать, а она взяла и, никого не спросив, замуж вышла!
Тема для подруг была в высшей степени неприятная. Все выходят замуж! Они что, одни проклятые?
– И самое занятное, что мужу ее к тому времени уже полтинник стукнуло! Да что там стукнуло! Стукнуло и перевалило. Тридцать шесть лет между ними разницы.
– И как же они живут? – из любопытства спросила Леся.
– Хорошо живут.
– Наверное, он с нее пылинки сдувает?
Тетка Наталья хмыкнула:
– Может быть, девка на то и рассчитывала, что старик с ней носиться станет да малейшее ее желание предупреждать. Только он не таков оказался. Она же теперь ему во всем и угождает. Тапочки ему греет, кашку на завтрак варит и травки, которые он вместо чаю пьет, заваривает.
Распрощавшись с говорливой теткой, которая, обретя долгожданных слушательниц, собиралась рассказать еще не одну любовную и в то же время в высшей степени поучительную историю, подруги выскользнули из отеля незамеченными строгой администраторшей.
– Как удачно у нас все получилось! – радовалась Леся. – Сейчас съездим к этой Свете и все у нее узнаем.
– Так она с нами и захочет говорить!
– А почему нет?
– Потому что поставь себя на ее место. Ты – замужняя дама…
– Я? – перебила ее приятно пораженная Леся.
– Предположим, что ты замужняя дама.
– А-а-а! – разочаровалась Леся и со вздохом произнесла: – Ну, предположила.
– Ты замужняя дама, у тебя муж. И вдруг к тебе являются две нахалки и заявляют, что твоего любовника убили. Что ты будешь делать?
– Заплачу? – предположила Леся. – Упаду в обморок? Помчусь на кладбище возложить цветочки на свежую могилку?
– Все это уже потом! А вначале ты будешь все отрицать, потому что боишься мужа! Боишься, что до него дойдет правда. И он тебя бросит.
– Вот уж не надо! Любовник помер, да еще и муж бросит! Нет, так мне не нравится!
– И этой Свете не понравится. Поэтому из страха перед разоблачением она будет молчать. И ни хрена нам не скажет!
– Но мы-то ее не выдадим мужу!
– Но она-то об этом не знает!
Леся задумалась. Итак, лобовая атака – излюбленное оружие Киры – на этот раз стопроцентно отпадала. Надо придумать что-то другое.
– А если заявиться к ней и представиться сотрудницами детективного агентства?
– И что?
– Сказать, что ее муж заподозрил ее в неверности, нанял нас следить за ней и мы узнали о Пешкове.
– Она может потребовать доказательств. Фотографий, видеозаписей.
– Скажем, что все это она получит в обмен на деньги.
Так как лучшего плана у подруг все равно не появилось, было решено, что Свету они будут ловить именно на этот крючок.
Но когда подруги добрались до улицы Савушкина, а точнее, до дома, где жила Света, их там поджидала новая сложность.
– А их нет дома, – заявила подругам бдительная консьержка, сидящая в будочке у входа и сканирующая взглядом всех проходящих мимо нее граждан. – Уехали они.
– Давно?
Консьержка насторожилась.
– А почему я должна отвечать вам на этот вопрос? Может быть, вы наводчицы? Сейчас я вам все расскажу, а потом вы придете и ограбите порядочных граждан.
Впору было оскорбиться на хамоватую бабу и уйти. Но подруги не могли позволить себе такой роскоши. Не могли, и все! Им позарез нужна была эта Света.
– Но вы поймите, – попыталась втолковать консьержке Леся, – мы же не спрашиваем, надолго ли они уехали. Мы только хотим знать, давно ли это было?
Поколебавшись еще минуту, консьержка все же выдала дату. Подруги пораженно застыли на месте. Это был день, когда погиб доктор Пешков.
– А вы не помните, утром это было или вечером?
– Ночью!
– Как ночью?
– А так, – неожиданно разговорилась консьержка. – Днем ваша Света ушла из дома поздно. Было уже около пяти часов вечера. А обратно вернулась в начале восьмого, вся растрепанная и, мне даже показалось, заплаканная.
Точно было не разглядеть из-за огромных темных очков, которые закрывали половину лица молодой женщины. И консьержка была вынуждена довольствоваться одними догадками. Разумеется, ее деятельной натуре это было что нож острый. Но еще больше консьержка удивилась, когда спустя полчаса следом за женой домой примчался муж.
– А он вообще никогда раньше десяти вечера не возвращался. За целых четыре года, что они тут живут и я тут работаю, ни единого разу! Даже в пятницу и то около половины девятого приходит. И в субботу до пяти часов на работе сидит. А тут будний день, еще восьми вечера не было, а он уже примчался.
Но это консьержка бы еще пережила, мало ли чего. Может быть, юбилей у пары. Или, к примеру, в театр в кои-то веки собрались пойти или к родственникам. Однако женщине хватило одного-единственного взгляда, чтобы понять: никакого торжественного мероприятия у супружеской пары на сегодняшний вечер не намечено. Муж выглядел странно. Очки, которые обычно украшали его внушительный нос, съехали вбок. Галстук уехал куда-то под воротник пиджака. А лоб блестел от пота так, словно мужчина бежал всю дорогу до дома.
– А промчался мимо меня так, словно горело у него под ногами. Даже не заметил, что я с ним поздоровалась.
– А потом?
– И где-то в половине первого ночи они оба вышли. Он с чемоданом, она с сумкой и с такой квадратной штучкой, куда всякие мелочи в дорогу кладут.
– Несессер, – подсказала ей Кира.
– Ну да, – кивнула женщина. – Вот с ним она и ушла.
– И с тех пор не возвращались?
– Нет.
– А куда уехали, тоже не сказали?
– Сказали, – пожала плечами консьержка. – Сказали, что отдыхать уехали. То ли на Кипр, то ли на Крит, то ли еще куда.
– А раньше они об отпуске вас предупреждали? Говорили, что уедут?
– Кто я такая, чтобы они передо мной отчитывались?
– Но цветы полить и всякое такое…
– На это у них домработница имеется.
Новость была заслуживающей внимания. В самом деле, кто знает о хозяевах больше, чем их собственная прислуга?
– А телефон этой женщины вы нам дать можете? Очень нам эта домработница нужна. Совсем грязью заросли. Так дадите телефончик? – спросила Леся наобум, без всякой надежды на успех.
Неожиданно подругам вновь повезло. Телефон домработницы супружеской четы Багротюк у консьержки был.
– Она у нескольких семей в доме убирается, – пояснила консьержка. – И никогда от дополнительной работы не отказывается. Мы с ней давние приятельницы. Это я ее сюда, в этот дом, устроила. Сначала в одну семью, а потом и другим соседям разрекламировала. Все довольны.
В общем, телефон ценной свидетельницы подруги получили куда легче, чем всю предыдущую информацию. И очень довольные отправились к себе домой. Пора было перекусить, да и передохнуть не мешало. А домработница все равно появлялась дома только после одиннадцати часов вечера.
