ГЛАВА 12
Эта мысль повторно посетила подруг, когда они уже подъезжали к своему дому. Тихо, мирно, никого не трогая и даже не нарушая правил движения. И вдруг к ним бросилась какая-то тень.
– Ай! – вскрикнула Леся в испуге. – Вы тут откуда?
Кира тоже вздрогнула. Она узнала Мерцалову, но с большим трудом. Лицо у женщины сильно опухло, словно она рыдала, не переставая все это время, пока они не виделись. К тому же под глазами появилась нездоровая синюшная окраска. И вообще, выглядела женщина плохо. Очень плохо. Немытые тусклые волосы распадались на липкие сосульки. Воспаленные глаза. И дрожащие руки. Что-то подругам это все напоминало.
– Мне нужно с вами поговорить! – выкрикнула тем временем Мерцалова, вцепляясь словно клещ в Лесю. – Умоляю!
– Конечно! – пробормотала Леся. – Только о чем?
– О нем!
О нем – это о докторе! О! Об этом человеке подруги готовы были выслушать многое. И чем больше могла выболтать им находящаяся в явном разброде чувств Мерцалова, тем лучше.
– Пойдемте ко мне!
– Нет, – помотала головой Мерцалова. – То есть да!
– Так идем или тут поговорим?
– Идем!
И подруги пошли. Мерцалова брела за ними, как овечка на заклание. Вид у нее, во всяком случае, был соответственно моменту скорбный. Оказавшись дома у Леси, она тут же плюхнулась на предложенную ей табуретку и заголосила:
– Нет мне прощения! Нет! Это я во всем виновата! Это я его погубила! Я желала ему смерти. И вот! Он погиб!
– Но при чем тут вы? Он погиб по независящим от вас обстоятельствам!
– Нет, не говорите мне ничего! Не утешайте! Я знаю, мысль материальна. Я желала ему смерти! И дожелалась!
Подруги молчали в досаде. Опять она за свое!
– Ну, послушайте! – попыталась успокоить женщину Кира. – Мало ли кто и кому желал смерти. Я вон тоже сколько раз желала, чтобы мужчины, с которыми у меня не получилось, сгорели в аду. Но это вовсе не значит, что они туда отправятся.
– Нет! Нет! Это я его убила! Своими мыслями. Своего мужа!
Тьфу ты! Оказывается, она еще и не по поводу доктора явилась каяться. А снова о своем муже талдычет. Очень им это интересно! Ее муж, пусть сама и разбирается.
– Ну, желать мужу смерти – это совсем даже и не преступление, – авторитетно произнесла Кира. – Все так делают.
– Вы думаете?
Мерцалова бросилась в объятия Киры и зарыдала.
– Вы тоже? – трогательно вопрошала она тихим голосом. – Да? Вы ведь тоже?
Кира учуяла запах перегара. И только теперь до нее дошло, что вид Мерцаловой объясняется куда проще, чем они с Лесей подумали. Женщина была сильно пьяна. И это в девять утра! Ничего не скажешь, она от души поминает своего бедного муженька. Уж на этот счет он может быть спокоен.
– Да, я тоже!
Кира не стала уточнять, что замужем никогда не была. В конце концов, это детали. А убить своего очередного любовника ей хотелось, и не раз.
– Какие они все придурки!
– Ага!
– Глаза бы мои их не видели! Этих мужиков!
– И не говорите!
– Они недостойны того, чтобы населять землю.
– Совершенно верно!
– Сгинул, и черт с ним!
– Прямо в точку!
Мерцалова вытерла глаза порядком грязным платочком.
– Спасибо, – произнесла она. – Пожалуй, я пойду!
И Мерцалова, изрядно шатаясь, побрела к выходу, где принялась яростно дергать за ручку входной двери. Это заставило Лесю встревожиться за Мерцалову и испугаться за собственную дверь.
– Постойте! – кинулась она вслед за ней.
– Куда вы пойдете?
Мерцалова повернулась. Теперь в ее облике не было ничего трогательного. Глаза зло сверкали. А кулаки сжимались.
– Я пойду! – угрожающе выкрикнула она. – Все равно пойду! Не смейте меня задерживать!
– Да пожалуйста! – отступила Леся. – Идите! Кто вас держит!
Но, видимо, это замечание обидело нетрезвую Мерцалову еще больше. И она внезапно, без всякого предупреждения кинулась, но не на Лесю, а на Киру. Девушка такого поворота событий никак не ожидала. Ведь они только что так чудно поплакали друг у друга на плече. Стали, можно сказать, задушевными подругами. И вдруг нападение! Почему? За что?
Мерцалова толкнула Киру. И не собиралась на этом останавливаться. Женщина с кулаками набросилась на нее, выкрикивая бессвязные проклятия.
– Идиотка! – пыталась схватить ее за локти Леся. – Пьяная идиотка! Что ты себе позволяешь!
Мерцалова быстро сдалась. Ее пьяная агрессия стихла так же внезапно, как и началась. Она снова зарыдала, присев на корточки в прихожей и уткнув лохматую голову в согнутые локти.
– О-а-у! – выводила она, а потом: – У-а-о!
Наконец Кире это горловое пение народов Севера надоело.
– Вот что, голубушка! – встряхнула она Мерцалову. – Пошли-ка в душ!
И с помощью Леси поволокла безвольную женщину в ванную. Там они запихнули пьянчужку под холодные струи, потом растерли жестким полотенцем и повели на кухню пить крепчайший кофе. Самим подругам кофе не хотелось. Они хотели есть и спать. А вместо этого были вынуждены выслушивать протрезвевшую и в очередной раз раскаявшуюся Мерцалову.
Оказалось, что она ненавидела своего мужа уже давно. Фактически с момента окончания их медового месяца. Но в последнее время их отношения ухудшились. И женщина неоднократно ловила себя на мысли, что кто-то расправится с ее мужем. Иногда в ее фантазиях присутствовали только он и она. Нетрудно предположить, кому отводилась роль жертвы.
– И тогда вы пошли на прием к психотерапевту?
– К доктору Пешкову?
На лице Мерцаловой отразилась сложная работа мысли.
– Не знаю, – протянула она нерешительно. – Мне кажется, что это было раньше.
– Что раньше?
– Сначала я пошла к доктору на прием, а потом меня начали посещать мысли о том, как бы убить мужа.
– Интересно!
– Я бы даже сказала, странно!
И подруги переглянулись. Поймав их взгляды, Мерцалова тут же кинулась на защиту доктора.
– Ничего не странно! – завопила она. – Это такой вид терапии. Следует выплеснуть глубоко скрытые эмоции и мысли. И таким образом исцелиться от тех эмоций, которые доставляют дискомфорт.
Подруг ее доводы не убедили. Хорошенькое лечение! Раньше женщина просто была недовольна своим браком и своим мужем. А после визитов к доктору начала откровенно его ненавидеть. Да еще до такой степени, что даже замышляла убийство.
– Но это ведь только в мыслях! – взвилась Мерцалова.
– Вы же сами говорили, что мысль материальна!
– Но доктор… Погодите-ка, он мне все так хорошо объяснил! Я все поняла, а теперь…
– А что теперь?
– А теперь мне кажется, что вы правы.
И Мерцалова растерянно посмотрела на подруг. Тем даже стало ее жалко. Неврастеничка с припадками истерии. Наверняка ее мужу с ней тоже было несладко. Но одно в рассказе Мерцаловой показалось подругам интересным. Ее состояние психического здоровья после визитов к доктору явно ухудшилось. И уж про здоровый климат в семье точно можно было смело забыть.
– Разве так должны действовать врачи? – спросила Кира у подруги, когда им наконец удалось спровадить Мерцалову на такси домой.
Такси им пришлось вызвать за свой счет. У Мерцаловой не оказалось при себе денег. Но в качестве благодарности она пригласила подруг на поминки своего мужа, которые должны были состояться уже сегодня. Подруги пытались отказаться, мотивируя, что ночью ловили маньяка и страшно устали. Но Мерцалова, даже не вслушиваясь в то, что ей объясняли подруги, настаивала.
– Я позвала и других пациентов доктора, – сказала она. – Тех, с кем я немного сдружилась, пока шло следствие по делу об убийстве.
Это заявление и решило дело. Подруги согласились прийти в надежде услышать еще что-нибудь интересное о докторе.
– Постойте! – воскликнула Кира. – А что значит, пока шло следствие? Оно что, уже закончено?
– Убийца найден?
– Я не знаю! – захлопала глазами Мерцалова. – Честное слово, не знаю! Просто меня только один раз пригласили в милицию по поводу доктора, а потом не вызывали больше, вот я и решила…
Скажите на милость! Ее не вызывали. Тоже важная птица! И не в себе постоянно! Да следователь должен быть счастлив, что эта особа всего один раз до него добралась. И была при этом не пьяная и не обожравшаяся транквилизаторами. В общем, проводив Мерцалову, подруги вернулись к Лесе, чтобы немного поспать перед предстоящим им походом на поминки. Но вместо этого неожиданно снова принялись обсуждать ход своего расследования.
– Тебе не кажется странным, что доктор так угнетающе действовал на Мерцалову?
– Откуда мне знать? Может быть, по его теории, надо было достичь самого дна, чтобы потом начать подниматься.
Кира покачала головой. Подниматься со дна? Это небезопасно. Никогда не знаешь, что и какая грязь поднимется оттуда вместе с тобой.
– Я не знала лично этого человека, – произнесла она, имея в виду доктора. – Но сдается мне, что в его личности крылось немало всякой дряни. Что он представлял собой? У кого бы поподробней о нем узнать?
– Как у кого? У Елены Яковлевны, конечно, у его вдовы!
Мерцалова упомянула, что в стремлении поделиться своим горем со всем миром, она пригласила на поминки своего мужа и Елену Яковлевну. Мотив был прост. Они обе потеряли мужей. И поэтому теперь практически подруги. Как ни странно, вдова доктора твердо пообещала вдове пациента своего мужа, что придет. Возможно, она не хотела терять пациентку, возможно, дело было в простом человеческом сострадании. Но так или иначе, а на поминках мужа Мерцаловой она обещала быть.
– Вот там мы с ней и поговорим!
– А пока подремлем!
И снова этому намерению подруг не суждено было осуществиться. К ним пожаловали гости. Валера с Борей, которые желали знать, какого черта подруги продинамили их вчера вечером.
– Ведь договаривались же, что пойдем в ресторан! – громогласно возмущался Боря.
– Куда вы удрали?
От такой чудовищной наглости подруги сначала даже онемели. Это на них было совсем не похоже. Но факт оставался фактом. Они онемели. Однако, надо отдать им должное, быстро пришли в себя.
– Это вы удрали! – завопила Кира. – Не успели мы вам рассказать, что последний пациент доктора, которого мы подозревали, непричастен к убийству, как вы куда-то рванули!
– У нас были дела!
Подруги возмутились:
– У нас тоже!
– В два часа ночи?!
– А у вас?
– Мы к двум часам уже освободились и начали звонить вам! – парировал Валера.
– А до этого?
– До этого были заняты.
– Чем?
Валера молчал.
– Вот! – торжествующе произнесла Леся. – Набиваетесь к нам в друзья, а сами ничегошеньки не рассказываете. Что хоть это за вещь, за которой вы гоняетесь и ради которой ворошите все связи доктора и терзаете его пациентов, секретаршу и вдову?
– Нам-то понятно, зачем это нужно, – вторила ей Кира. – Мы ищем убийцу доктора.
– И мы тоже, – пробормотал Боря.
– Чего тоже?
– Того самого… Хотим знать, кто его кокнул!
– Только для того, чтобы знать, а не прихватил ли убийца ту вещь, которую вы ищете!
Мужчины кивнули.
– Ну да.
– Так и есть.
Разговор пошел по второму кругу, ни на шаг не приблизив подруг к разгадке того, что же ищут Валера с Борей. Что они там говорили? Вещица очень оригинальная? Ой, не приведи бог, если ищут они ту самую половинку банкноты, которая хранится под кактусом!
– Валера, котик! – умильно произнесла Кира. – А эта вещь, почему она так важна для вас?
И как обычно ее ласковый тон сделал свое дело. И кто сказал, что мужчинами сложно управлять? Да они доверчивые, как маленькие дети. Вот и Валера клюнул на ласку. И, с трудом подбирая слова, но все же заговорил:
– Девчонки, поверьте мне, тут завязаны очень большие деньги! И эта вещь, которую мы разыскиваем, может помочь плохим людям, которые не имеют на эти деньги никаких прав, добраться до них первыми. И поэтому мне за вас тревожно. Не дело двум таким лапочкам, как вы, соваться в серьезные мужские игры.
– Но больше мы вам ничего сказать не можем! – поспешно добавил Борис.
Ой, посмотрите на их серьезные игры! Не иначе вся кутерьма из-за половинки рваной сотни! А она ведь до сих пор у подруг. И если Валера не врет и за ней охотятся еще и другие люди, то это уж будет совсем скверно. Только бандитских разборок подругам не хватало. Это даже еще хуже, чем те сто тысяч долларов доктора, которые так и не нашли себе нового хозяина.
И куда, хотелось бы знать, запропастился господин Сазонов – хозяин той квартиры, куда по поручению доктора ломилась Леся и которому, судя по всему, предназначались эти деньги? И чья кровь была на паркете в его квартире? И как с этим вяжется найденный возле той же квартиры бумажник с половинкой стодолларовой банкноты за подкладкой?
Но подруги молчали, хотя откровения так и рвались у них с языка. И вовсе не потому, что они так сочувствовали Валере и Боре, которые явно уже с ног сбились в поисках неизвестно чего. Нет, молчали подруги по причине извечной женской осторожности. Ведь женщины могут болтать о пустяках по двадцать пять часов в сутки, прослыть в веках сплетницами и болтушками, уболтать мужчину на любой самый отчаянный и нелепый подвиг, но при этом те же женщины будут всю свою жизнь держать язык за зубами о том, что им кажется действительно важным.
– И что это за вещь?
– Мы не знаем! Честно, не знаем!
– Но хоть что-то вам о ней известно?
– Там должно быть пять цифр! Не меньше пяти!
О боже! Они точно ищут ту самую половинку банкноты!
– Это что за цифры? – подозрительно спросила Кира. – Откуда они? И для чего их можно использовать?
Но Валера неожиданно сделался очень серьезным.
– Девчонки, этого я вам сказать не могу!
– Ах, не можешь! – рассердилась Кира. – Ну и проваливайте тогда! Оба!
И она, воспользовавшись замешательством оторопевшего Валеры, а также тем удачным фактом, что он все еще стоял в прихожей в непосредственной близости от дверей (фиг бы она его выковыряла, угнездись он, к примеру, на кухонном уголке), выперла обоих кавалеров из квартиры.
– Кира! – попеняла ей Леся. – А ты с ними не слишком?
– Не слишком ли сурова? Нет! Я была с ними еще мягкосердечна. Прямо как новорожденная козочка!
– М-да, но ты не боишься, что они обидятся и больше не вернутся?
– Нет!
– Нет – не боишься. Или нет – вернутся?
– И то, и другое, – ответила Кира и неожиданно широко зевнула, продемонстрировав все свои двадцать восемь безупречно белых зубов.
Зубы мудрости у Киры к тридцати годам так и не прорезались. Видимо, их собственная совесть им этого не позволила. Но зато остальные были просто на подбор.
– Они точно вернутся! – клацнула своими крепкими зубами Кира, смыкая челюсти.
– Ты думаешь, они в нас так влюблены?
– Дурочка! При чем тут любовь? Хотя и любовь, может быть, тоже. Хотя я и сомневаюсь.
– Но если не любовь, то что их заставит вернуться?
– Леся! Ты меня поражаешь! У нас их вещица!
– Эта самая половинка банкноты с пятью цифрами? Которая под Федькой?
– Именно! Они ее ищут! Теперь это ясно, как дважды два. – И Кира с самодовольным видом прибавила: – Все-таки верно я тогда еще подумала, что это часть какого-то шифра или кода! И, похоже, им без него хана!
– Но доктор же мог отдать ее кому угодно. Они же точно не знают, что эта банкнота у нас.
– Не знают! И слава богу, что не знают. Хотя… хотя иногда мне их даже жаль, такая прорва подозреваемых! К доктору в тот день шастало столько народу!
– Но чего же они тогда вернутся именно к нам?
– Они тоже кое-что чувствуют! – туманно отозвалась Кира и побрела спать.
Леся осталась, томимая вопросами, на которые у нее не было ответов. Как законопослушный гражданин, доктор Пешков мог быть связан с криминальным или, во всяком случае, полукриминальным миром? Ведь половинка банкноты явно появилась оттуда. На это указывает вид тех типов, которые потрошили бумажник возле квартиры Сазонова. (Кстати, а они-то кто такие?) Опять же пятна крови на полу. Странная просьба доктора и…
Нет, определенно они с Кирой двигались все это время не в том направлении.
– Кира! – войдя в комнату, затрясла спящую подругу за плечо Леся.
– М-м-м!
– Кира! Меня осенила гениальная идея!
– М-м-м?
– Я считаю, нам все же надо добраться до хозяина пустой квартиры. Зря мы оставили эту идею, увлекшись пациентами доктора.
Кира делала вид, что спит.
– Кира! Нам нужен хозяин квартиры!
– Кваутиы?
Глаз Кира не открывала. И вообще головы с подушки не поднимала, поэтому слова получались у нее невнятно.
– Да, нам надо добраться до этого господина Сазонова. Раз уже нельзя было проследить судьбу того, кто бывал в его квартире, то надо искать его самого.
– Угу!
– Кира! Не спи!
Кира открыла глаза и вполне вразумительно произнесла:
– Отстань! Не хочу сейчас думать о Сазонове! С меня хватило и Евгения! Ты бы знала, как я перепугалась, когда он начал меня стричь! А эта безумная гонка по подвалу, когда он метался за нами с ножницами и умолял дать ему себя подстричь! И еще Валера с этим Борей, и Мерцалова на мою голову, и все остальные! Иди спать! У нас и так мало времени!
– Кира, у этого Сазонова может быть еще и другая квартира! Или родственники, у которых он живет!
– И что?
– А то, что мы его найдем! И выясним, кому и зачем он предоставил свою квартиру! Кира! Ведь все концы оттуда! А мы с тобой дурью маемся! Маньяков-парикмахеров каких-то ловим. И с психами сеансы психотерапии проводим. Заметь, бесплатно. А оно нам надо?
Видя, что поспать ей неугомонная Леся все равно не даст, Кира резко села. От перепада давления у нее в глазах моментально потемнело, а в голове поднялась настоящая снежная буря. Поморщившись от боли, Кира прикрыла глаза и рухнула обратно в кровать.
– Если приготовишь мне крепкий кофе, может быть, я смогу чем-то тебе помочь.
– Мы же только что пили.
– Еще хочу!
– Но тебе не нравится, когда я варю кофе. Ты говоришь…
– Пусть будет какой будет. Только кофе не жалей!
– Две ложки тебе положить?
– Три! – простонала Кира и, прислушавшись к своим ощущениям, решительно добавила: – Нет, четыре! И воды полчашки!
Худо-бедно, но готовить кофе Леся научилась у Киры. И сейчас, сама поражаясь своей ловкости, сварганила подруге в медной турке ее любимый напиток. Глотнув его, Кира мгновенно почувствовала, как ее голове легчает. Вот ведь странно, кофе черный, а в голове посветлело! Головокружение тоже прошло. Осталась только удивительная звонкость и прозрачность. Но с этим можно мириться.
– Говоришь, надо искать Сазонова? – сделав последний глоток, произнесла Кира. – Да, ты права. А то с этими визитами к психам мы совсем запустили основную линию расследования.
И она задумалась. Они знали имя, фамилию и паспортные данные господина Сазонова. Фактически они знали про него все! Просто грех этим не воспользоваться. И подруги воспользовались. Отправились в ближайшее интернет-кафе. И, выманив под предлогом совместного курения юношу с наиболее умными глазами, посулили ему свою дружбу и немного денег за одну услугу.
– Совсем простенькая вещь, – уговаривала его Кира. – Надо узнать, где живет один мужчина.
– И его родственники!
– А также телефон!
– Мобильный!
Юноша развел руками:
– Ничего сложного, но нужен диск с адресной базой данных по городу. И базой данных мобильных операторов.
– Диск у нас есть!
И Кира извлекла из сумки купленный по случаю в метро нужный диск.
– Только пользоваться мы им не умеем! Тут чего-то непонятное написано, куда-то нажать, что-то изменить, где-то добавить. Ничего этого мы не умеем.
Парнишка при виде диска оживился. Так всего за сто пятьдесят рублей (сто рублей сам диск и пятьдесят парнишка попросил за свою услугу) подруги получили необходимые им сведения о господине Сазонове.
Кроме квартиры на Петроградской, неподалеку от которой находилась приемная доктора Пешкова, где, кстати говоря, господин Сазонов не был прописан, у него имелась еще одна квартира. Находилась она в Приморском районе. Кроме того, у Сазонова имелись вполне здравствующие родители и родная сестра, записанная на его же фамилию. Все эти люди, если, конечно, они не были просто однофамильцами Сазонова, проживали на Охте. В чудной малогабаритной двухкомнатной квартирке типа «хрущевка».
– Это уже кое-что существенное, – довольно произнесла Кира.
И подруги решили сразу же после поминок, с которых они уйдут, как только переговорят с Еленой Яковлевной, отправиться с визитом к господину Сазонову. Номера домашнего и сотового телефонов у подруг уже были.
Со всеми этими хлопотами на похороны подруги опоздали. Когда они явились на кладбище, все уже разбредались по автобусам или личным авто. Елена Яковлевна также попыталась улизнуть на новенькой сверкающей лаком «Мицубиси Лансер», но ее перехватила неутешная вдова. И как ни пыталась Елена Яковлевна отвертеться от поминальной трапезы, ничего у нее не вышло.
Подруг Мерцалова тоже приветила. И вторично пригласила на поминки. В толпе девушки заметили Пятипалова. Гастроли, о которых он им говорил, видимо, были отложены. И сегодня актер напялил на себя парик с длинными локонами нежного изумрудного оттенка. Хорошенькое дело! Два дня назад был с короткими волосами, а сегодня у него кудри отросли, да еще позеленели. За ночь, что ли, такая метаморфоза произошла?
– Совсем спятил, бедняга! – сочувственно прошептала Кира. – Неужели он думает, что никто не допер о его парике?
– Он бы еще косы себе заплел, – хихикнула Леся. – Вот бы они с Евгением спелись, ты не находишь?
Про Евгения Кире вспоминать лишний раз как-то не хотелось. Неудачи на любовном фронте, пусть и не своем, а подруги, она воспринимала болезненно. Думала, что мужчина в нее почти влюблен, а он всего лишь хотел ее подстричь. Ну да, подстриг неплохо. Но разве это компенсирует моральные переживания?
К тому же она поймала на себе взгляд Пятипалова, и он ее насторожил. Пятипалов смотрел на нее, ну не совсем чтобы ласково. А даже с какой-то угрозой. Дескать, узнаю, что ты проболталась, тебе не жить! Ощущение было не из приятных.
К тому же пообщавшись немного с пациентами доктора Пешкова, Кира поняла, что все они люди в высшей степени оригинальные, нестабильные и порой опасные. Продолжать знакомство с ними ей не хотелось, но что делать? Расследование должно продолжаться!
Со своей стороны Пятипалов явно заподозрил, что подруги явились на поминки с единственной целью – пощекотать лично ему нервы. И посплетничать с кем ни попадя о растительности на его голове, а верней, о ее катастрофическом отсутствии. Во всяком случае, он метал на подруг все более и более мрачные взгляды.
Елена Яковлевна была само очарование и простота. Она с такой милой улыбкой восприняла просьбу Мерцаловой, так ласково гладила ее по плечу, что подруги прямо растрогались. Есть все-таки еще на свете хорошие люди! Как жаль, что их все меньше и они – женщины.
Поминки по мужу Мерцалова устроила в небольшом ресторанчике, который располагался в двух шагах от ее дома. Тут было очень чисто и уютно. Гостей ждали. Поминальный стол был уже накрыт. Гости отведали обязательных блинов, кисель и принялись вяло ковырять салаты и закуски. Впереди было еще горячее, до которого подруги поставили себе цель – напоить и разговорить Елену Яковлевну.
Они специально сели поближе, взяв женщину буквально в тиски. Увы, пить она отказывалась наотрез. Мотивируя тем, что сегодня сама за рулем, а шофера у нее нет.
– Елена Яковлевна, один тост, – шептала Кира. – За покойного. Неудобно все-таки, что вы не пьете! Вы же на поминках.
– Нет, нет! Не могу.
– Елена Яковлевна, – перевела разговор Кира на другую тему, – а кто эта пухлая женщина, которая сидит рядом с Пятипаловым?
– С актером?
– Да, да! Рядом с ним!
– Это одна из пациенток моего мужа. У нее некоторые проблемы по поводу ее избыточного веса. Проблема заключается в том, что чем больше она нервничает по этому поводу, тем больше ест.
– И все?
– И еще она считает, что окружающие к ней несправедливы. Только и думают, как бы оскорбить ее. А другого повода, кроме веса, просто не нашли.
– Другими словами, она считает, что стройна и прекрасна, а окружающим ее красота и стройность просто свет застили?
Елена Яковлевна кивнула.
– Что-то вроде того.
А Кира внезапно обнаружила, что Пятипалов глаз с нее не сводит. Кажется, он заметил, как она шушукалась с вдовой доктора. И принял их разговор на свой счет. Во всяком случае, по его лицу ходили желваки, а нос побелел и заострился, должно быть, тоже от злости. Кира поторопилась отвести взгляд в сторону.
– Елена Яковлевна! – окликнула соседку Леся. – Ну, не обижайте вы вдову! Выпейте хоть киселька!
– Кисель выпью, – покорно согласилась Елена Яковлевна.
И она, не поморщившись, выпила стакан киселя, в который Леся влила порядочную дозу стоящего неподалеку вишневого ликера. Отставив стакан, Елена Яковлевна недоуменно покачала головой.
– Не находите, у киселя какой-то странный привкус? На чем он сварен?
– Что вы! – невинно округлила глаза Леся. – Вам показалось? Попробуйте еще. Вот мой стакан. Я из него не пила.
Излишне говорить, что и в свой стакан она уже плеснула полюбившегося ей ликерчика. Елена Яковлевна приняла протянутый ей стакан. И выпила несколько глотков.
– Тот же вкус, – пробормотала она. – Очень странный. Что они туда добавили?
Леся скромно промолчала. А Елена Яковлевна неожиданно разрумянилась и повеселела. Коктейль из ликера с киселем, выпитый ею на голодный желудок, сделал свое дело. Язык у нее развязался. Впрочем, не у нее одной. Над столом стоял ровный гул голосов. Каждый нашел тему, которую хотел обсудить с соседями. Кто-то говорил про футбол, кто-то о новинках киноиндустрии, кто-то обсуждал нынешнюю засуху и виды на урожай. Одним словом, произошло то, что происходит на всех поминках. Повод, по которому собрались, был благополучно забыт, едва со стола исчезли блины.
– Елена Яковлевна, – позвала женщину Кира.
– Да-а? – тут же откликнулась вдова доктора, доверительно привалившись плечом к Кире. – Говорите, моя милая. Я вас внимательно слушаю.
– Елена Яковлевна, а вот как вы думаете, кто-нибудь из пациентов вашего мужа мог желать ему смерти?
Глаза вдовы сверкнули.
– Конечно!
– Вы так в этом уверены?
– Уверена! Вот вы же не знали, что это был за человек. А я знала!
Подруги попытались скрыть охвативший их восторг. Вот так! Они попали в яблочко.
– Пешков был садист! Нет, физически он никого не истязал! Он пытал людей морально. Наслаждался своей властью над ними!
– Вы это точно знаете?
– Вы замужем? – проницательно посмотрела на Киру женщина. – Впрочем, зачем я спрашиваю. Если вы задаете такой вопрос, значит, точно не замужем.
– Почему?
– Как говорится, муж и жена – одна сатана. В том смысле, что жена просто не может не знать, что за человек достался ей в мужья. И я вам говорю, я была замужем за садистом. Глубоко и хорошо спрятанным и прикрытым всевозможными масками. Но это был садист! Знаете, как он называл своих пациентов?
– Как?
– Жалкие людишки! Вы скажете, в этом определении чувствуется уважение или хотя бы симпатия к людям, которые приходили к нему за помощью?
– Уважение – нет, но симпатия…
– Так вы бы слышали, каким тоном это говорилось! Симпатией там и не пахло! Презрение! Одно сплошное презрение. Ко всем! Постоянно! Всю жизнь!
И Елена Яковлевна зарыдала. Кира пыталась ее утешить. Но та продолжала тихо рыдать и твердить:
– Ко всему миру! Ко мне! Ко всем, кроме себя самого! Если бы вы знали, какая он был скотина!
Слезы текли из ее глаз ручьями, смывая косметику и оставляя разводы на салфетке, которой Елена Яковлевна утирала их.
– Вы его ненавидели? – тихо спросила у нее Кира. – Ведь верно?
– Да! Нет! То есть я сама не знаю, что это было! Он умел манипулировать людьми. Этого таланта у него нельзя было отнять. Он манипулировал своими друзьями, когда они у него еще были, своими пациентами и даже мной!
– А вами он как манипулировал?
Этот вопрос задала Леся, тоже прислушивающаяся к разговору.
– Он умел заставить меня делать такие вещи, которые сейчас я иначе, как собственной глупостью, объяснить не могу.
– Например?
– Вы читали его книги?
– Да. Замечательные книги, но…
– Это я их писала.
– Вы?! – ахнула пораженная Леся. – В самом деле вы?
– Да! Не верите?
Леся энергично помотала головой:
– Что вы! Вот вы сказали, и у меня прямо сразу все сложилось. Как два пазла.
– В самом деле?
– Да! Меня с самого начала, едва я познакомилась с вашим мужем, удивляло, как такой циничный и жесткий человек может писать такие тонкие и ироничные книги. Они были чем-то совершенно чужеродным его складу характера.
– Их писала я.
– Но зачем вы отдали авторство ему? Своему мужу?
– Он как-то незаметно убедил меня, что будет лучше, если имя известного психотерапевта в семье будет одно.
– Его имя?
– Ну да, его.
– И вам не показалось это несправедливым? Что особенного, если в семье будет два врача? Пишут же супружеские пары книги в соавторстве. И они идут у читателей на ура.
– Теперь я и сама думаю так же, – горько сказала Елена Яковлевна. – Но тогда… Тогда мой муж умудрился так основательно заговорить меня, что я стала петь под его дудку.
Подруги молчали. А ведь у Елены Яковлевны была не очень-то счастливая жизнь. Как знать, а вдруг она годами копила на мужа, присвоившего себе ее лавры (ведь именно книги Елены Яковлевны издавались огромными тиражами, и именно из-за ее книг у Пешкова подбиралась огромная армия пациентов), так вот, а вдруг обиды копились, копились, а потом их прорвало. Пришла в кабинет, сыпанула ему яду и разом избавилась как от соперника, так и от надоевшего мужа, изводившего ее своим цинизмом.
Елена Яковлевна тем временем хлопнула еще киселька пополам с ликером и приободрилась.
– Но это все в прошлом. А теперь… Я ведь тоже дипломированный специалист, – сказала она. – И умею разговаривать с людьми. Думаю, что у меня дела пойдут не хуже, чем у мужа. Конечно, часть пациентов вначале я потеряю. Но мои книги… Они же интересны людям? Ведь верно?
– Конечно! – горячо заверила ее Леся. – Я читала и не могла оторваться!
– Вот! – горько усмехнулась Елена Яковлевна. – А мой муж говорил, что их читают только благодаря его харизме. Если бы не его личное обаяние и умение влиять на умы, их бы вообще никто не покупал.
– Какая чушь! Я вашего мужа впервые увидела на сеансе! А книгами раньше прямо зачитывалась!
Елена Яковлевна совсем оживилась. Все же ей надо было время от времени давать себе разгрузку с бутылочкой вина и парой подружек. Просто другой человек явился! Глаза горят, румянец на щеках играет. Казалось, даже волосы приобрели несвойственную им раньше пышность и блеск.
– Да, я думаю, что все будет хорошо! – произнесла она. – Честно говоря, я временами даже испытываю нечто вроде благодарности к человеку, который убил моего мужа.
Подруги переглянулись. Откровенно, ничего не скажешь! Что это? Уловка? Выдать действительное всего лишь за желаемое? Могла Елена Яковлевна прикончить своего мужа, чтобы заполучить то, что по праву могла считать своим, – широкую известность, имя и врачебную практику? Или она всего лишь мечтала и неожиданно получила все из чужих рук?