ГЛАВА 11
Дом Евгения подруг слегка разочаровал. Они подъехали к нему уже в потемках. И были почему-то уверены, что их ожидает полная иллюминация, может быть, даже салют. Но дом стоял без единого огонька. И выглядел как-то не так.
Впрочем, ворота были гостеприимно открыты. И подруги без помех въехали на территорию. Ворота за ними тут же быстро и беззвучно закрылись.
– Тебе не кажется, что он мог бы нас встретить? – прошептала Леся, пока они с Кирой брели по дорожке к дому.
В темноте все казалось жутким и каким-то нереальным. Фонарь и тот не горел. И вообще, вокруг не было ни лучика света.
– Б-р-р! – передернуло Киру. – Холодно как!
– Ага, в городе и не заметно было. А тут прямо до костей пробирает.
В этот момент дверь дома открылась, и на крыльцо выпал сгусток электрического света.
– Что же вы не позвонили, когда подъезжали к дому! – воскликнул Евгений, раскрывая подругам объятия. – Я бы открыл вам ворота.
– Они и так были открыты, – буркнула Кира.
– Ну, тогда встретил бы вас возле них! – не стал с ней спорить Евгений.
Говоря это, он провожал подруг в дом. Но вот странное дело, им идти внутрь совершенно не хотелось. Прямо какая-то сила встала поперек порога и не давала им сделать шаг.
– Что же вы застыли? У меня все готово! Стол накрыт! Я весь вечер готовился к вашему визиту.
Голос Евгения разбил невидимую стену. Во всяком случае, подруги сумели заставить себя перешагнуть порог. Но чувство неясной тревоги все равно не желало их оставлять. Зачем Евгений им врал, что не видел, как они приехали? Ведь ворота закрылись за ними. Кто их мог закрыть?
– Так они закрываются, автоматически реагируя на проехавшую внутрь машину! – рассмеялся Евгений.
– Это что же? Если едут две машины, то одна проедет, а вторая останется стоять на улице? – удивилась Кира.
Но Евгению тема автоматики на воротах была явно неинтересна.
– Девочки, что будете пить? – жизнерадостно спросил он у подруг. – У меня полный бар. Специально для вас затарился. На любой вкус. Выпьем?
Предложение, что называется, подкупающее своей новизной. Но почему-то и оно подруг сегодня не радовало. Ну, не хотелось им пить в этом доме, есть и даже просто находиться тут не хотелось. Они очень жалели, что поддались минутному порыву и примчались на зов.
Глаза Евгения странно блуждали, словно он уже хорошо принял. Может быть, этим и объяснялось, что он не встретил подруг у ворот? Но с другой стороны, походка и движения у него были ровными и уверенными. Совсем не такими, какие бывают у пьяного человека.
– Я буду виски, – наконец произнесла Леся.
– А я сок! – вырвалось у Киры.
Леся недоуменно посмотрела на подругу. Они собираются уезжать? Но это невежливо, ведь они только что приехали. Евгений тоже заметил колебание Киры.
– Вас кто-то ждет обратно? – расстроенно спросил он.
– Нет! Мы никому не говорили, что поедем сюда, – поспешила успокоить его добрая Леся.
Глаза Евгения радостно блеснули. Видя это, Леся постаралась закрепить успех:
– И чтобы нас не тревожили, мы даже мобильники отключим.
И она в самом деле отключила мобильник, верней, его звук. Не дело это, если всякие там давнишние возлюбленные, скелетам которых давно пора бы уже пылью обрасти, начнут ей названивать, когда она находится в гостях у Евгения. А ведь именно так и будет! Годами не появлялись, а когда у нее намечается новый роман, обязательно позвонят. Просто из прирожденной вреднючести. Позвонят, когда они, например, с Евгением уже будут лежать в его роскошной кровати, и обломают им весь настрой. Поэтому на ночь Леся звук на своей трубке всегда отключала.
Пару раз в жизни она не последовала этому мудрому правилу. И сильно раскаялась. Недовольны ею оказались оба мужчины. И звонивший, и тот, у кого Леся была в гостях. Звонивший был недоволен, потому что Леся заговорщицки шептала что-то невнятное в трубку, и он ничего не слышал, хотя все понял. А второй тоже понял, что звонит соперник. Одним словом, Леся потеряла обоих мужчин. И с тех пор уже так глупо не рисковала.
– Сейчас мы выпьем, и я покажу вам дом!
Кира вздохнула. Вот и славно. Осмотрят дом, а потом, если Леся захочет, то может тут оставаться, а она поедет домой. И Валера тут совсем даже ни при чем. Ясно, что сегодня он уже не появится. Слишком поздно. Евгений выпил вместе с Лесей, глаза его заблестели еще ярче. А речь сделалась совсем бессвязной. К тому же на лбу у него выступили капли пота, хотя во всем доме работали кондиционеры. И было скорей прохладно.
– Тебе нездоровится? – участливо спросила у него Леся.
Евгений затряс головой.
– Просто сердце закололо! Все уже прошло!
Кира недоверчиво покачала головой. Нет, не нравится ей возбуждение, от которого Евгений прямо вибрировал. Что у него на уме? И зачем он занавесил окна такими тяжелыми толстыми шторами? Через них даже свет на улицу не пробивается. Чтобы проверить свою догадку, Кира подошла к окну и сделала вид, что хочет приоткрыть штору.
Буквально в два прыжка Евгений оказался рядом с ней. Физиономия у него была перекошена. Кира могла ручаться, что от гнева.
– Не смей! – выкрикнул Евгений, вырывая штору из рук Киры и грубо отталкивая девушку от окна.
Кира замерла. Что и требовалось доказать! У их хозяина явные проблемы! Кого же он так боится? И если боится, то почему оставил ворота на участок открытыми?
– А в чем дело? – вызывающе спросила она, прищурившись.
Но Евгений уже взял себя в руки. Лишь глаз подергивался – ясно, что мужчина в самом деле переволновался. Да, конечно, так сигануть с другого конца комнаты! Это каким же психом надо быть! И тут Кира замерла с открытым ртом. Стоп! Вот он момент истины! Евгений же, не будем забывать, наблюдался у доктора. А раз так, значит, с головой у него точно не полный порядок. Пятипалов, тот с париком мается, Мерцалова уверена, что это она своего мужа погубила, а толстуха Анна Ивановна верит в заговоренный дом, отбирающий у нее всех друзей и родных.
Так, может быть, бедный Евгений сдвинулся на почве штор? Может быть, их нельзя трогать, потому что снаружи враги? Но Кира решила, что прояснит ситуацию за ужином. А пока будет приглядываться к Евгению, чтобы вовремя обнаружить за ним еще какие-нибудь странности. Нет, не может она оставить Лесю наедине с этим человеком. Ах, как жаль, что доктор мертв. Вот кто мог бы просветить подруг насчет Евгения.
И тут Кира снова замерла от ощущения, что разгадка тайны убийства доктора где-то совсем близко.
– Кушать хочется, – прошептала Леся, когда они поднимались на второй этаж. – Он что-то говорил об ужине?
Кира кивнула. Вот и еще одна странность! Она точно помнит, что Евгений говорил про ужин. Но между тем в доме не разносилось запахов готовящейся еды. Так чем же он собирается их угощать? Холодными закусками и бутербродами? Вроде бы разговор шел о роскошном ужине.
Дом подруги осмотрели, он не произвел на них особенно сильного впечатления. Большой дом, богатый. Но бывают и побольше, и побогаче. Хотя бы у той же Анны Ивановны. А жить тут у Евгения им бы не хотелось. Освещение тусклое, приглушенное, словно хозяин совершенно не выносит яркого света. И даже днем, подруги вспомнили, в доме было сумрачно. Большинство окон задернуто.
– А теперь я покажу вам самое интересное, что есть в моем доме!
– Бассейн?
– Бильярдную?
Подруги изо всех сил старались не обидеть хозяина дома и проявить энтузиазм, которого не испытывали. Евгений отрицательно качал головой. Вид у него при этом был самый что ни на есть таинственный и загадочный.
– Библиотеку? – продолжали соревноваться подруги. – Зимний сад?
– Сауну?
– Вертолетную площадку?
– Ну, ты вообще! Откуда тут вертолетная площадка возьмется?
Евгений быстро вмешался.
– Не ссорьтесь, девочки, – почти сосредоточив свой блуждающий взгляд и почти влюбленно глядя на девушек, произнес он. – Сейчас сами все увидите. Спустимся в цокольный этаж.
Там подруги еще не были. И движимые наполовину любопытством, а наполовину желанием угодить хозяину дома, двинулись следом за Евгением. Они прошли первый этаж, и Евгений открыл маленькую неприметную дверку. Лестница, которая вела вниз, подруг не порадовала. Обычная добротная деревянная лестница. Да и внизу было пустовато. Каминный зал с баром, бильярд – и все.
– Тут больше ничего нет? – удивилась Кира. – А что тут?
И она дотронулась до тяжелой двери. Она была из настоящего дуба и с причудливой резьбой. Дверь была закрыта. И Евгений не торопился ее открывать.
– Тут хранится моя коллекция, – загадочно сказал он. – Но о ней позже. Может быть, за ужином я покажу вам некоторые мои экспонаты. Или поздней. Но сейчас я хочу показать вам другое место. Прошу вас!
Евгений был сама предупредительность. Он пропустил подруг вперед за еще одну дверь. Кира невольно обратила внимание, с каким напряжением хозяин дома заставил эту дверь просто повернуться на петлях. А ведь он был далеко не слабак. И в голове Киры внезапно что-то щелкнуло. Озарение пришло внезапно и, надо сказать, очень вовремя. Потому что в тот же момент Кира угловым зрением уловила – в ее сторону что-то стремительно движется. Что-то большое и страшное.
Дико взвизгнув, она шарахнулась в сторону. Евгений, который вложил в этот рывок всю свою силу, потерял равновесие и полетел вперед. Прямо туда, где замерла Леся. Из его рук прямо на пол, звеня, полетели огромные ножницы с чудовищно острыми концами.
Эти ножницы висели на стене в соседней комнате, которую подруги уже осмотрели. И выполняли, как они, наивные, подумали, исключительно роль декора. А вот и нет! Ножницы были вполне действующие. И близкое знакомство с их отточенными лезвиями добра не предвещало!..
Увидев эти страшные ножницы в непосредственной близости от своего носа, Леся дико заверещала. Они были такими огромными, что вполне могли прореживать самые густые заросли. И Леся испугалась не на шутку.
Эхо подвала, куда заманил подруг коварный Евгений, подхватило ее крик. И многократно отразившись от стен, вернуло обратно. Кира тоже завопила, заметив, что ошеломленный падением Евгений все же начал снова подниматься. Своих дурных намерений он не оставил, об этом наглядно говорило опасное орудие для стрижки, которое он не выпускал из руки.
– Ах вы, сучки! – почти любовно произнес он. – Хотите сначала немножко поиграть? Ну, что же! Хотите вы того или нет, а стричься вам все равно придется! Вы же немыслимо заросли!
– Евгений, вы это чего, а? – опасливо отступая, пробормотала Кира. – Какая еще стрижка среди ночи? Лучше уймитесь!
Но их странный хозяин униматься вовсе не желал. Мало того, в другой руке у него появилась бритва! Опасная бритва с жутко острым лезвием. Даже на расстоянии было видно, какое оно острое.
– Ну, идите же сюда! – ласково говорил Евгений. – Идите ко мне, девочки! Ручаюсь, нам с вами будет хорошо. Я вас не обижу! Вы останетесь довольны. Подстрижемся и все такое прочее, на любой вкус. Ну, девочки, будьте же умницами! Ничего страшного не случится!
Он медленно приближался к подругам, которые уже даже кричать не могли. От Евгения исходили волны безумия. Вид его с огромными щелкающими ножницами и бритвой в вытянутых руках и блуждающим взглядом был страшен. Он не отрывал взора от голов подруг. Он их явно вожделел! И подруги буквально онемели и оцепенели. А Евгений только того и ждал.
– Мы с вами сначала поужинаем, – произнес он, опрометчиво приняв шок за покорность. – А потом подстрижемся. Я ведь сказал, что приготовил для нас прекрасный ужин?
Краем глаза девушки уже видели красиво сервированный в этом подвальном помещении стол. Подумать только, даже свечи этот гад предусмотрел! Они горели ровным огнем, и им дела не было до того, что сейчас может произойти.
– А потом мы познакомимся поближе! Клянусь, вам понравится, когда я подстригу вас! Познакомимся поближе и пострижемся! Ну, давайте же! Не разочаровывайте меня!
Тоже нашел дурочек! Уж с кем, с кем, а с ним подругам точно знакомиться поближе не хотелось. И стричься тоже! Если на то пошло, то у обеих подруг были свои мастера-парикмахеры, которым они только и доверяли свои головы.
– У меня никогда еще не было двух гостий одновременно! – веселился тем временем Евгений. – Пора исправить это упущение!
Кира сделала еще один шаг назад и спохватилась. Что она делает? Нельзя отступать! Нельзя дать ему понять, как им страшно.
– Евгений! – голосом строгой учительницы произнесла она. – Ты ведь нас пригласил в гости? А зачем? Только чтобы донимать своими глупостями?
Маньяк растерялся. Разговор с жертвами пошел не по его сценарию. Жертва задавала вопросы. И больше не кричала.
– Как это? – промямлил он. – Ну, вы же сами хотели!
– Хотели! А где другие гости?
Глаза Евгения хитро блеснули.
– А я могу! – вызвался он. – Места хватит. Вчера приходили ко мне, искали эту девушку. А нашли? Нет! Фигли они нашли! Да и не найдут! С такой-то стрижкой! Конечно, они обещали еще вернуться, да только зачем? Они же весь дом осмотрели и никого не нашли. Я-то испугался, охранников нанял. А зачем? Ничего они не нашли. И что это теперь значит?
– Что?
– А то, что я могу приглашать к себе хоть десять гостей! Ход надежно спрятан! Никто сюда не попадет и ничего не найдет! Мое тайное убежище скрыто от всех глаз!
Все-таки Евгений был очень предусмотрительный маньяк. Все продумал. Ход у него надежно спрятан. Скажите на милость!
– А вот интересно, доктор Пешков о твоих гостях знал? И чем вы тут занимаетесь потом с ними?
Евгений остановился и рассмеялся. Смех у него был противный.
– Кто же ему скажет? – закончив смеяться, произнес он. – Конечно, он мог догадываться о моей коллекции. Но всей правды я ему не говорил. Я же не дурак! Он бы тут же сдал меня в психушку!
Подруги расстроились. Похоже, они зря рисковали своими драгоценными жизнями, явившись в дом к этому психопату, вооруженному ножницами и опасной бритвой. Этот тип был слишком осторожен, чтобы разоткровенничаться, а потом испугаться своей откровенности и прикончить доктора. Или он врет? Нет, не стал бы он им врать. Только не сейчас, когда уверен, что они в его полной власти и никуда не денутся.
Итак, вопрос о причастности Евгения к смерти доктора Пешкова отпал. Оставался еще один – самый важный. Как им выбраться из этого подвала, куда их заманил опасный маньяк?
– Кира, он нас убьет? – едва слышно прошептала Леся, воспользовавшись тем, что Евгений отвлекся.
– Нет, подстрижет только! – разозлилась Кира. – Ясное дело, что убьет! Видишь, как его корячит!
Евгений тем временем снова устремил на подруг взгляд своих воспаленных, больных, страждущих глаз. Он явно страдал от нежелания подруг быть подстриженными и побритыми. Тем временем подруги уже немного сориентировались на местности и заметили, что подвал был достаточно велик. Теоретически они могли бы бегать по нему от обезумевшего Евгения хоть всю ночь, пока маньяк не выдохнется. Вопрос был только в том, а вдруг они выдохнутся первыми?
– Евгений, – строго произнесла Кира. – Предупреждаю, нас будут искать.
– Пусть ищут! Вчера тоже приходили родственники одной девушки. Искали. Думали, что найдут! А нет!
– Не нашли?
– Ничего не нашли. Шиш им! Я бываю осторожен, когда не уверен в успехе. Но с вами… С вами я уверен на все сто. У нас все получится! И бояться нечего!
– А почему?
– Никто вас тут не найдет! В этот подвал, если не знать, никогда в жизни не попадешь! Так что никто нам не помешает приятно провести вечер!
– Но, Евгений, зачем тебе лишние хлопоты? – взвыла Кира. – Господи, да брось ты эти свои ужасные ножницы. Мы и так будем рады остаться с тобой. Ты же умный человек, должен это понимать.
Евгений покачал головой. На его лице проступила смесь упрямства и хитрости. Отвратительная маска. А учитывая, что судьба похищенных им девушек оставалась весьма туманной, еще и пугающая. Видя, что у Киры не очень-то получается воздействовать на маньяка строгостью, Леся решила применить хорошо испытанное ею средство – ласку.
– Женечка! – сладко пропела она. – Ты ведь…
Что собиралась произнести Леся, так и осталось загадкой. Потом она и сама не могла вспомнить, что за мысль вертелась у нее в голове. Потому что в этот момент Евгений дико взвыл и клацнул ножницами.
– Не сметь называть меня этим именем! Оно меня нервирует!
И без предупреждения он снова кинулся на подруг.
– О! – закричала Кира. – Леся, берегись! У него обострение!
Лесе не надо было повторять дважды. Она и сама улепетывала от Евгения, проявляя удивительные чудеса ловкости. Стол полетел на пол вместе со всем его содержимым. Свечи тихо плавились на скатерть. Она загорелась. Потом вспыхнула и затрещала, разбрасывая искры, деревянная столешница, занялись ножки стола. А подруги все носились вокруг огромного костра, в котором сгорали остатки трапезы. И им очень хотелось верить, что не поминальной.
– Будем стричься, будем бриться! – весело напевал Евгений, носясь вприпрыжку по подвалу следом за девушками, не оставляя ни ножниц, ни бритвы. – Будем, будем, будем, будем!
–Кира!
–Леся!
Выход из подвала был закрыт. Конечно, на то, чтобы запереть дверь на засов, времени у Евгения просто не было. Но дверь была слишком тяжела, чтобы подруги могли успеть подбежать, открыть ее и еще изловчиться выскочить наружу. И все это под бдительным надзором вооруженного клацающими ножницами Евгения.
Наконец ему удалось загнать в угол Киру. Он торжествующе захохотал и, вцепившись ей в волосы, занес свои жуткие ножницы над ее головой. Кира закрыла глаза и приготовилась к быстрой смерти. Как жаль, что ей придется умереть такой молодой и прекрасной! Боже, а ведь она даже не успела толком насладиться жизнью! Только и делала, что впутывалась в разные истории. Дура!
Но сколько Кира ни ждала, ничего ужасного с ней не происходило. Удара и боли не было. А вот на лицо стало падать что-то мягкое и пушистое. Кира приоткрыла один глаз и с изумлением обнаружила, что это мягкое и пушистое – ее собственные волосы. Этот гад в самом деле принялся ее стричь! Евгений ловко орудовал ножницами, а похолодевшая от ужаса Кира не решалась шевельнуться.
– Вот и славно! – бормотал Евгений. – Очень неплохо получается! А вам не кажется?
Кире не казалось. Во-первых, она себя не видела. Зеркала в подвале не было. А во-вторых, Евгений стриг ей челку, и потому Кира сочла за благо зажмуриться, чтобы случайно не лишиться глаза.
– Сейчас вот закончу тут с челочкой, – мирно вещал Евгений, не обращая внимания на дым, заполнявший подвал. – С боков мы уже подстригли. Тут совсем немного подровнять осталось. И возьмусь за затылок, там у вас, милочка…
Но договорить ему не удалось. А Кире не довелось узнать, что не устраивало Евгения в ее затылке. Вместо этого раздался шум рухнувшего тела. И звон металла по камню. Выждав несколько секунд, Кира резко распахнула глаза. Евгений лежал на полу. И не шевелился.
– Ой! Леся! Это ты его так?
Тяжело дышащая от волнения Леся молча кивнула. В ее руках был тяжелый кованый подсвечник, который она выхватила из полыхающих остатков стола. В подвале висел запах горящего дерева и, как ни странно, аппетитный запах поджарившейся на открытом огне колбаски. Но Леся, казалось, не замечала ничего вокруг. Ни Киры, ни даже того, что ее рука все еще сжимала горячий металл. Она не сводила глаз с поверженного врага.
– Леся! – прошептала Кира. – Ты его победила! Брось подсвечник.
Леся кивнула. Внезапно ее пальцы разжались, и подсвечник, звеня, покатился по полу. А сама Леся схватилась за обожженную руку. И на ее глаза навернулись слезы. Она закусила губу и затрясла головой. Тем временем в подвале становилось слишком жарко. Колбаской уже не пахло, а становилось просто трудно дышать.
– Леська! Бежим отсюда!
Но Леся не двинулась с места.
– А как же он? Его нельзя так оставлять!
Кира хотела возмутиться. Лесино мягкосердечие не знало предела. Но тут же гнев Киры утих, так как Леся добавила:
– Он может быть еще не мертв. Очнется и снова примется за свое. Его надо связать! И сдать в милицию. Или в психушку! Да, лучше в психушку! Он же опасен для общества!
Мысль была дельной. И Кира принялась оглядываться по сторонам в поисках чего-нибудь подходящего. Внезапно она увидела еще одну дверь. Она вела в соседнюю комнату. Кира заглянула туда. И невольно ахнула, обнаружив, что там располагается целая цирюльня. Кира сделала несколько шагов и оказалась в ней.
Просто дух захватывало! Каких только приспособлений для стрижки, завивки и укладки волос тут не было! И огромный стационарный фен, и ручные фены с кучей насадок. И шикарные сооружения, похожие на многоярусную шляпку.
Кира знала, что их используют для одновременной и равномерной прокраски длинных волос в несколько тонов. Разложенные на полях волосы не смешивались друг с другом. И цвета получались яркими и насыщенными.
Были тут и зеркала, и подсветка, и щетки из натуральной щетины. И щетки попроще. И расчески, и бритвы, и машинки для стрижки, и целые шкафы, забитые коробками с красками, лосьонами, гелями, лечебными и косметическими шампунями, пенками, масками, тониками, жидким шелком и ампулами для оздоровления волос.
Похоже, роскошное угощение, которое только что сгорело в огне, было лишь прелюдией званого вечера. Настоящее действие начиналось вот в этой комнате.
– Господи, это какая-то фантастика! – прошептала ошеломленная увиденным девушка. – У этого парня целая коллекция! Это же надо! Он в самом деле помешан на стрижке и прочем!
Она схватилась за собственную голову. Как она забыла? Что он ей там наворотил? Наверное, какой-нибудь кошмар! Кира подскочила к ближайшему зеркалу и пристально принялась разглядывать свое отражение.
– Хм! Хм!
Признаваться в том, что она паниковала зря, ей не хотелось. Но что делать? Искренность была Кириной второй натурой.
– Очень даже ничего! – решила она наконец признать очевидный факт.
Евгений снял волосы на макушке и укоротил их на висках. Челка у него получилась рваной. Но в этом была своя изюминка. Что и говорить, у парня был определенно талант. Да что там талант! Талантище! Умудриться соорудить такую отличную стрижку в самых что ни на есть экстремальных условиях!
В другой ситуации Кира бы любовалась собой и своей новой прической до бесконечности.
–Ты идешь? – оторвал ее от этого приятного занятия голос Леси. – На что ты там любуешься?
–Тут много всякого, – туманно отозвалась Кира, отодвигая в сторону одно из кресел и подбираясь к витрине с многочисленными оттеночными муссами и пенками.
Ах, именно этот оттенок молодого ореха она искала в магазинах города. И ведь все безрезультатно. Нигде его не было.
– Конечно, откуда же ему там взяться, если подлец Евгений захапал вон сколько!
Недолго думая, Кира сунула в карман пару баночек. И, чертыхнувшись, споткнулась об очередное парикмахерское кресло. Впрочем, сейчас Кире было важно только то, что на этих креслах есть покрывала. А значит, можно из него соорудить нечто вроде веревок.
– Кира, он шевелится! – услышала она голос Леси, в котором звучала паника.
Обернувшись, Кира через дверной проем увидела, что Евгений в самом деле начинает шевелить окровавленной головой. Никакой жалости к нему Кира сейчас не испытывала. Может быть, до того, как она увидела тонны косметики для волос, она бы еще и пожалела явно спятившего бедолагу. Но теперь в ее душе прочно поселилось недоброе чувство к нему. Вот ведь подлец! Она мечтает о жалкой сотой доле того, что он стащил в свой подвал! Мечтает, но не получает. А у него все это есть. И даже сверх того!
Девушка вновь подошла к Евгению и, сама удивляясь своему хладнокровию, опустила на его голову остывший к этому времени подсвечник.
– Кира!
– Ничего с ним не случится! Я тихонько!
– Но он!..
– Я же сказала, тихонько. Я не такая эгоистка, чтобы самой прикончить этого гада. Пусть это сделают родственники тех девушек, которых он похитил, стриг, брил, завивал, красил и что там еще.
– Ты думаешь, они тут? Эти девушки?
– Не знаю. Ты вызвала милицию?
– И милицию. И в психушку позвонила! Слушай, а вдруг он помрет до того, как они приедут?
– Не волнуйся, сегодня он точно не сдохнет. Такие так быстро не подыхают.
Кира оказалась права. Не успела она нарезать (вот когда пригодились прихваченные ножницы Евгения!) из покрывала полос и связать ими руки и ноги безумца, как он уже снова начал подавать признаки жизни. Шевелиться, стонать и ругаться. От его первоначальной обходительности и даже последующей жутковатой в своем цинизме вежливости не осталось и следа. Теперь Евгений ругался, как сапожник.
– С-суки! – рычал он, катаясь по полу и пытаясь избавиться от пут, которые щедро навязали на него перепуганные подруги. – Какие суки! Думаете, х… вам до пяток, обманули меня, да? А нет! Я до вас, б… рваные, еще доберусь! Вы у меня еще будете мыть головы, а потом я буду их стричь, стричь, стричь! И завивку вам сделаю! И мелирование! Никуда не денетесь! А потом, когда я с вами закончу, вы отправитесь…
Дальше следовал перечень мест, куда бы Евгений хотел отправить подруг. Он так бесновался, что Кире даже пришлось еще раз приложить его подсвечником. Но уже, так сказать, напоследок. Потому что к дому, гудя сиренами, подъезжали милицейские машины и машина с врачами.
Подруги выползли наружу встречать подмогу. И, едва не теряя сознание от пережитого кошмара, проводили на трясущихся ногах милиционеров и врачей вниз. Туда, в подвал, где и сдали им с рук на руки обездвиженного Евгения. Сами они не стали оставаться там, а поднялись наверх, плеснули себе по изрядной порции виски, чокнулись и выпили. После этого попадали в кресла и принялись ждать, когда противная дрожь, которая сотрясала их с ног до головы, пройдет сама.
Ждать пришлось долго. За это время подруги успели немного прийти в себя и перевязать руку Лесе. К счастью, ожог оказался несильным. А менты как раз успели транспортировать Евгения наверх и принести благодарность подругам.
– Поздравляю! – с чувством произнес майор со славным усталым лицом, тряся руки подруг в дружеском рукопожатии. – Вы!.. Вы такие молодцы, девчонки! Вы хоть знаете, что вам удалось сделать?
– Ага, мы остались в живых.
– И кроме того, вам удалось обезвредить опасного преступника. Говорите, он собирался вас сначала постричь? Надо же, каких только извращенцев не приходится ловить!
Майор выглядел почти счастливым. Подруги так расчувствовались от его слов (их так редко хвалили), что предложили:
– А давайте представим дело так, словно это вы провернули всю работу?
– И нас спасли!
Тут майор растрогался почти до слез. И долго тряс подругам руки, объясняя им, какие они героини.
– Этот подонок похитил не меньше восьми девушек, – говорил он подругам. – Знакомился, привозил в этот дом и стриг.
– А потом?
– Потом отвозил на то же место, где подобрал. Стриженых.
Кира с Лесей изумленно переглянулись. Так с девушками ничего ужасного не случилось? Их всего лишь подстригли? Нет, конечно, и это ужасно. Стрижка против воли, такое никому не пожелаешь.
– Но они живы? Эти девушки?
– Те, которые написали заявления, да.
– Заявления?
Подруги уже решительно ничего не понимали.
– Если есть заявление, то почему вы так долго ждали?
– Почему не арестовали его раньше? Ведь он совсем чокнутый? Где это видано, чтобы женщин насильно стригли? Это же против всяких правил! Должен же существовать закон, который запрещает это делать!
Леся была возмущена. Но майор лишь развел руками:
– Не так-то просто было его вычислить. Свои жертвы он привозил сюда ночью. И точно так же увозил их обратно. Они не видели дороги, по которой их везли. И были слишком ошеломлены, чтобы вообще запомнить детали.
– Но с нами он попал впросак, – удовлетворенно произнесла Кира. – Мы-то уж не растерялись!
И в этот момент раздался громкий крик. Он доносился из подвала. Следом оттуда появился младший лейтенант с перекошенным лицом, на котором читалось откровенное изумление.
– Идите сюда! – поманил он майора. – Мы кое-что нашли.
– Страшное? – пискнула Леся.
– Скорее, занятное.
Разумеется, подруги пошли за ним. И, войдя в комнату, где, как ранее уверял Евгений, хранилась его коллекция, они замерли словно заколдованные.
– Сколько же их тут побывало! – прошептал майор, бледнея на глазах. – Тут волос явно больше, чем можно было настричь с восьми жертв. Боже мой! Этот тип еще опасней, чем мы думали. Это просто какой-то маньяк-парикмахер!
– Неужели остальных девушек он убил?
Подруги затрепетали. И было от чего. Вся противоположная от двери стена комнаты была украшена остриженными женскими волосами. Они были расположены очень живописно. И напоминали картину какого-то совершенно безумного авангардиста. Тут были волосы длинные и короткие, вьющиеся, как у мулаток, и прямые гладкие. Были рыжие, каштановые и русые. Были крашеные и натуральные. Был даже один пучок синего цвета.
– Мальвину, что ли, побрил? – прошептала Кира, не в силах отвести глаз от этого пучка.
Кроме того, тут были изделия из волос. Плетеные сумочки, пояса, салфеточки и даже один коврик. В мастерстве Евгению, если, конечно, это он сам все сплел, отказать было нельзя. Он украсил волосами своих жертв многие предметы обихода. Все они находились тут, среди экспонатов коллекции. Была и восьмиугольная звезда-брелок, которую подруги видели у Евгения в первый свой визит в его дом. Только теперь до них дошло, что яркие нити на лучах звезды были вовсе не нитками, а волосами его жертв.
– И куда он подевал всех обладательниц этих волос? – пробормотал майор. – Восемь девушек, мы знаем, он отпустил. Они написали заявления. А вот где остальные жертвы?
Подруги похолодели. Господи, какой ужасный конец был уготован им обеим! Их чудесные, тщательно отращенные локоны могли пополнить коллекцию этого психа. А сами они? И пока Леся трепетала и готовилась упасть в обморок, Кира что-то прикидывала, оглядываясь по сторонам и сосредоточенно шевеля губами. И наконец деловито сказала:
– По крайней мере теперь понятно, почему он запал на нас обеих. И настаивал на том, чтобы мы обе приехали к нему в гости, в приготовленную нам западню.
– Почему? – одними губами прошептала Леся.
– А ты не видишь? Тут нет рыжих вьющихся волос. И нет коротких светлых. Мы с тобой, вернее, наши волосы были пробелом в его коллекции!
Когда подруги поднялись наверх, Леся с ненавистью глянула на «коллекционера». Подонок! Не для него она столько времени провела в салонах красоты, жарясь под феном, изнывая в неудобных креслах и скучая над журнальчиками, пока ей красили, завивали, стригли и укладывали ее драгоценные волосики. Вот мужики, привыкли на все готовенькое! Нет, чтобы самим себе на голове что-то приличное отрастить. А потом бы уж и стриглись сколько влезет!
– Слушай, гад, – сжимая кулаки и едва сдерживаясь, чтобы не врезать негодяю, произнес майор, который явно не испытывал к задержанному маньяку светлых чувств.
Хотя что там его чувства по сравнению с чувствами подруг, которых только что едва не обрили. Впрочем, про себя Кира не могла не отметить, что новая стрижка ей идет чрезвычайно. Но все равно… Она же ее не заказывала! А вдруг бы получилось плохо! Она прекрасно понимала чувства тех девушек, которым их стрижки не понравились. Она на их месте не только заявление в милицию накатала, а сама бы рыскала по окрестностям в поисках подлеца!
– Слушай, если ты не скажешь, куда дел тела остальных девушек, тебе не поздоровится! – продолжал тем временем майор. – За это я тебе ручаюсь!
Но Евгений в ответ только мерзко расхохотался.
– Не дождетесь! За каждую дуреху вы будете давать те поблажки и послабления, о которых я попрошу.
Надо сказать, что для сумасшедшего Евгений был удивительно расчетлив и практичен.
– Наверное, он девушек где-то тут спрятал, – задумчиво произнесла Кира, вспомнив недавние откровения маньяка. – Они где-то у него в доме!
– Да, но где? Мы осмотрели все!
– Думаю, что они где-то внизу! Вы осмотрели весь подвал? Тут нет больше никаких помещений? Точно?
Майор вызвал к себе ребят, которые работали в подвале. Но они ответили отрицательно.
– Осмотрите каждую щелку! – велел им майор. – Мне тоже кажется, что тела своих жертв он из дома не выносил.
Евгений лишь мерзко ухмылялся. Кира даже пожалела, что последний раз слабовато его ударила. Эх, знать бы заранее, что за коллекцию он собирал! Уж она бы постаралась! Живого места на этом подонке не оставила бы.
– Есть! – раздался из подвала радостный вопль.
И Кира отвлеклась от своих кровожадных мыслей. И поспешила со всеми обратно в подвал.
– Кажется, тут, – произнес один из оперативников, который осматривал стены в той самой комнате со злополучной кроватью и цепями. – Какая-то трещина или щель. Но понять не могу, как сдвинуть с места эту глыбу!
Стена была выложена огромными известняковыми глыбами. И сдвинуть ее с места, даже если она вообще двигалась, было непосильной задачей.
– Может быть, взорвать? – предложил один из парней, явно не подумав.
– Ты думаешь, что говоришь? – набросился на него майор. – Мы в подвале. А над нами еще два каменных этажа. Если повредим фундамент, весь дом рухнет нам на головы. Тогда не только тела девушек, но и наши с вами тела и то разыскать будет трудно.
– Что же делать?
– Думать! – И первым подал пример, нахмурив свой и без того изборожденный трудовыми морщинами лоб.
Пока милиция судила и рядила, на что бы такое нажать, надавить или стукнуть, чтобы отодвинуть плиту в сторону, Кира тихонько поднялась наверх. Евгений лежал в гордом одиночестве и вначале даже обрадовался ее обществу. Но это только сначала. До того, как Кира сходила на кухню и принесла оттуда скотч. У нее в руках появились и те самые ножницы, которые девушка предусмотрительно захватила из подвала и пока не отдала ментам. Им они все равно сейчас без надобности, а ей пригодятся.
– Ты это чего? – опасливо покосился на молчаливую девушку Евгений. – Ты чего надумала, а?
Кира молчала. Но ее лицо не вызывало сомнений в серьезности ее намерений. И Евгений затрепыхался. Он задергался. А Кира приближалась к нему неумолимо, как богиня правосудия, держа в руках вместо весов скотч и ножницы. При этом она улыбалась страшной улыбкой. И нервишки Евгения сдали.
– Эй, кто-нибудь! Спасите! – завопил он. – Спаси…
Договорить он не успел. Одним скачком Кира оказалась возле него. И, дернув скотч, заклеила маньяку рот. Потом для верности налепила еще пару слоев и присела рядом.
– Теперь мы тут только вдвоем, – ласково сказала она. – Все, как ты и мечтал, дорогой.
Евгений радости по этому поводу не выразил. Он косился на Киру с большой опаской. И было заметно, что особенно его нервируют ножницы в ее руках.
– Мы теперь так тесно познакомились, что было бы только справедливо поделиться с тобой и моими фантазиями, – произнесла Кира и извлекла из кармана брусок для точки ножей.
Об этот брусок она принялась неторопливо затачивать лезвия ножниц. У Евгения глаза прямо вылезли из орбит, так он старался не упустить ни единого движения девушки.
– Я ведь теперь все про тебя знаю, – невозмутимо говорила Кира. – Ты – мерзкий психопат! Отвратительный паук, сжирающий милых бабочек. Заманивал к себе в логово хорошеньких девушек, мучил их, убивал и забирал у них самое дорогое – волосы. И как мне после этого к тебе относиться?
Евгений что-то мычал. Кажется, он раскаивался. Но Кира не стала его слушать. Она продолжала говорить.
– И раз уж так случилось, что я знаю твою тайну, то расскажу тебе свою!
И, наклонившись к Евгению, она страшным шепотом прошептала:
– Ты забирал у девушек их главную красоту, а я забираю у мужчин их главное достоинство.
И, ощутимо ткнула ножницами в то самое место на штанах Евгения. Чтобы у него уж не осталось никаких сомнений, о чем идет речь.
– Не находишь, что мы с тобой могли бы стать славной парочкой? – мерзко хихикнула Кира, поражаясь самой себе.
Боже, и откуда в ней столько артистизма? Может быть, она ошиблась в выборе карьеры? Или это вдохновение, которое снисходит на каждого, но лишь раз в жизни?
– Ты бреешь мертвых девушек, а я режу яйца живым мужчинам! А? Славно могли бы повеселиться с тобой на пару! Теперь-то уж, конечно, поздно. Жаль, но ты сам все испортил!
И Кира щелкнула ножницами. Они громко лязгнули, а Евгений завыл и задергался. Кира, не обращая внимания на его конвульсии, принялась неторопливо резать ткань его штанов. Евгений багровел. Рвущийся наружу крик не проходил через скотч. Но лицо у сумасшедшего к концу процедуры по порке его брюк приобрело миленький лиловый оттенок. Еще чуть-чуть – и его могла хватить кондрашка. А этого Кира допустить никак не могла.
– Ты что-то хочешь мне сказать? – спросила она, якобы смягчаясь. – Напоследок?
Евгений закивал головой. Кира нагнулась и содрала с его рта скотч.
– Они все живы! – завопил Евгений, едва сумев перевести дух. – Что вы себе придумали! Я же не маньяк какой-нибудь! Я их не убивал! Только стриг и брил, если стрижка получалась совсем уж неудачной!
– Ты их еще и брил! – ахнула Кира.
– Ну да! В подвале. Вы же там обе были! Видели мой парикмахерский салон! Они все там побывали!
– А потом?
– Потом я их отвозил туда, где брал! Клянусь, они были живы. Я их только стриг!
И, высказавшись, он зарыдал.
– Честное слово! – кричал он. – Я обращался с ними очень вежливо. Предлагал подстричься. Не моя вина, что тем восьми стервам я не угодил. И они накатали на меня заявы в ментовку.
– Так ты говоришь, что с девушками ничего не случилось? Ты их подстриг и отвез туда, где взял? Живыми?
– Да! Да! Можете взять их телефоны в моей записной книжке! За тех, которым не понравилась моя работа, я не отвечаю! А остальные, да они сами умоляли меня, чтобы я стал их постоянным мастером. Им так понравились их новые прически! Клянусь, я говорю вам правду!
– Молодец! – похвалила его Кира. – Если все так, как ты говоришь, и девушки живы, то я не буду держать на тебя зла. И твое хозяйство останется при тебе! Кстати, а что там у тебя?
Глянув одним глазом, Кира пренебрежительно передернула плечами.
– Хм, было бы о чем жалеть! – бросила она Евгению на прощание и отправилась в подвал.
Операция по определению местонахождения всех «клиенток» Евгения закончилась только к рассвету. Евгений не соврал. Все они были живы, находились у себя дома и претензий к Евгению не имели. И их количество плюс восемь недовольных совпадало с количеством «локонов» в коллекции безумца. Ни одну из своих жертв Евгений не убил.
Для опознания были привезены те восемь, которые написали заявления на безумного парикмахера. Девушки были самые разные. И красивые, и никакие, и откровенно страшненькие. Но сейчас всех их роднило одно. Они были бледные, напуганные и плохо стриженные. Подруги вынуждены были признать, что иной раз мастерство изменяло Евгению. Майор был даже вынужден вызвать целый автобус для транспортировки этих «жертв» в отделение.
– Они явно нуждаются в медицинской помощи, – объяснил он подругам. – Отпускать их пока никак нельзя. С ними сначала должен поработать психолог.
– Вот только, умоляю, не надо мне сейчас говорить про психолога! – воскликнула Леся, сложив руки словно в молитве.
Майор изумленно посмотрел на нее.
– А этого куда? – спросила Леся, чтобы сменить тему. – И она ткнула пальцем в рыдающего Евгения. – В тюрьму?
– Какая уж тут тюрьма? – тяжело вздохнул майор. – Психушка по парню плачет. Туда сейчас и поедет.
И, видя, что Леся встревожилась, он счел нужным добавить:
– Да, вы не переживайте. Там охрана получше и режим построже, чем даже в Крестах.
Кира тем временем наконец добралась до своей сумочки, глянула на дисплей телефона и ахнула:
– Семнадцать неотвеченных вызовов!
– Не может быть! От кого?
Кира принялась щелкать кнопками прокрутки. Но сколько ни щелкала, новый телефон запомнился только один.
– Валера! Семнадцать раз подряд!
– Представляю, что он себе придумал на наш счет!
Но Кира все равно обрадовалась:
– Вот и хорошо! Если бы мы и к утру не объявились, он бы поднялся по тревоге!
Но ее радость существенно поугасла, когда она переговорила с Валерой. Тот, мягко говоря, был в ярости. Ни о каком маньяке-парикмахере он и слышать не хотел.
– Говорила бы уж правду, что была с любовником! – негодующе бубнил он. – К чему такое вранье? Думаешь, я поверю в такую ерунду? Какие еще стрижки среди ночи? Что ты из меня мальчика делаешь?
Трубку он бросил первым, чем вызвал в Кире бурю негодования. Обычно она оставляла эту привилегию за собой. И считала, что воспитанный мужчина должен всегда дать женщине шанс сделать это. Но, видимо, Валера особой галантностью не отличался.
И подруги отправились домой. А куда им было еще деваться? На улице уже рассвело, им жутко хотелось спать. Нет, сначала принять душ, потом чего-нибудь пожевать. Ведь ужин, который им посулил Евгений, был полностью уничтожен еще до того, как подруги его попробовали. А в холодильник в доме маньяка подруги заглянуть побрезговали. Кто его знает? С одних он волосы стриг для коллекции. Что еще такому психу придет в голову?
И что вообще творится в головах у психов?
