Глава 12
Прошло немало времени, прежде чем сыщицы обрели возможность нормально говорить и мыслить.
– Может, это какая-то ошибка? Ведь бывают же люди, похожие друг на друга.
– Так сильно похожи, чтобы мы обе ошиблись?
– Всякое бывает, – отвела глаза в сторону Леся.
Ей очень не хотелось, чтобы муж их школьной старосты оказался бы серийным убийцей. Ведь на Вадиме уже числилось одно преступление, полицейские задержали его по подозрению в убийстве тети Лали. А тут еще новая жертва. Даже сразу две! Ведь он попытался также задушить и старую тетю убитой Василисы. Не его вина, что у него это не получилось.
Окончательно же все точки в этом деле должно было поставить опознание Елизаветой Федоровной ее предполагаемого злодея. Раз уж старуха выжила после нападения и к тому же умудрилась разглядеть лицо напавшего на нее человека, значит, это был самый простой и разумный выход из ситуации.
Сама Елизавета Федоровна была готова к опознанию и даже очной ставке хоть сегодня.
– Хоть прямо сейчас с вами отправлюсь!
– Сегодня уже не получится, – принялась отговаривать ее Кира. – К очной ставке надо все подготовить, доставить преступника из СИЗО.
Говоря это, Кира на самом деле и понятия не имела, где в данный момент содержится Вадим. Только бы его не отпустили и вовсе домой! Но вроде бы следователь был настроен решительно. Кира уверенно назначила Елизавете Федоровне встречу на завтра.
– О конкретном часе договоримся уже позднее. Утречком вам позвоню либо я сама, либо следователь, который ведет это дело. Одним словом, вы будете знать, когда за вами пришлют машину.
– Не надо никакой машины! Сама доберусь!
– А вы сможете?
– Со мной уже все в порядке. Да если бы я даже на костылях была, все равно, если не дошла, так доползла бы! Если бы вы только знали, как мне не терпится взглянуть в глаза этому негодяю! Да если бы мне позволили, я бы его самого вот этими самыми руками придушила!
В голосе Елизаветы Федоровны послышалась глубокая душевная боль, она разразилась слезами:
– За что он мою Ирочку убил? Что она ему плохого сделала? Они даже знакомы не были.
– Точно?
– Я его морды поганой ни разу среди толпы клиентов не видела! К нам много народу ходило, а этот никогда тут не появлялся! Так за что он Ирочку убил?
Это подруги тоже очень хотели бы знать. Но, в отличие от Елизаветы Федоровны, которая только непонимающе трясла седой головой и горько рыдала, у самих сыщиц были кое-какие мысли насчет убийства магини Василисы.
– Ох, нехорошее у меня какое-то предчувствие, – прошептала Леся, когда они уже покидали «Крутые горки», сжимая в руках фоторобот, позаимствованный у тети магини.
– Да?
– А что если настоящую Василису убили за то, что мы с тобой сыграли ее роль?
Кира была согласна с подругой.
– Если предположить, что убийца магини – это и впрямь Вадим, то связь между ним, нами, магиней и тетей Лали и впрямь четко прослеживается. Сначала Вадим убивает тетю Лали, а затем магиню, к которой его теща, по его предположению, обращалась за помощью и советом.
А у Леси уже был готов мотив этих двух преступлений.
– Тетя Лали узнала про Вадима нечто такое, что тому необходимо было скрыть!
– Сначала он заставил замолчать саму тетю Лали.
– А потом, когда узнал, что она ходила к магине Василисе, чтобы посоветоваться с ней, убил и ту!
– На всякий случай!
– Чтобы молчала!
– А Василиса и не знала ничего! Тетя Лали до нее не добралась!
Подруги мысленно схватились за головы. Если бы они только знали, что казавшийся таким невинным розыгрыш приведет к настолько чудовищным последствиям. Всего-то от них и требовалось, что разыграть маму их одноклассницы. Но вот не прошло и двух дней, как розыгрыш привел уже ко второй жертве.
– Чувствую себя так, словно это я сама своими руками убила бедную магиню.
– Если ее тетка узнает, что племянницу убили из-за нас, она нас проклянет!
– И будет совершенно права. Это мы с тобой виноваты.
– Вообще-то не мы, а Вадим. Если, конечно, он убил.
– Все равно, – настаивала на своем Леся. – Наша вина тоже в этом есть.
Домой подруги вернулись поздно, сильно уставшие, продрогшие, холодные, голодные и несчастные. И все же они успели позвонить Васькину и предупредить того о появившемся в деле Вадима новом свидетеле. Неожиданно Васькин с энтузиазмом откликнулся на идею опознания теткой потерпевшей Василисы задержанного Вадима.
– Потому что, откровенно вам скажу, чтобы обвинить его в убийстве тещи, улик у нас маловато. Собственно говоря, пока что их нет совсем. Я в таком отчаянии, что даже связался с первой женой Вадима, надеялся, что она сможет чем-то помочь нам.
– И как? Успешно?
– Увы. Женщина даже слышать не хочет о своем бывшем муже. Отзывается о нем крайне негативно. Характеризует его подлым, двуличным и склонным к обману и предательству человеком. Алименты он ей не платит, а если все-таки от его имени приходит какая-то сумма, то Вадим держится так, словно озолотил свою жену и ребенка.
К тому же первая жена Вадима жила очень далеко, в штате Каролина, она была счастлива во втором браке. И о первом своем муже говорила крайне неохотно. При первой же возможности разговор она свернула и больше на связь не выходила.
– Но если ваша старуха признает в Вадиме убийцу своей племянницы, тогда другое дело. Мы его живо привлечем к ответственности.
Совсем уж размечтавшись, Васькин добавил:
– Глядишь, тогда и первое убийство можно будет на парня повесить.
Повесить! И это говорит человек, о дотошности которого ходят легенды. Как успели узнать подруги, у Васькина не было ни одного дела, которое было бы сфабриковано кое-как, а доказательства были бы шиты белыми нитками. Нет, все его дела передавались в суд в таком виде, что у преступников и их адвокатов практически не было надежды на смягчение приговора.
И если уж Васькин заговорил о том, чтобы что-то и на кого-то повесить, значит, несмотря на короткий период общения, Вадим явно успел здорово допечь следователя.
Но сейчас у девушек хватило сил лишь на то, чтобы наскоро принять душ, выпить по чашке чая с бутербродами и забраться в постели. Горячего ужина в доме не наблюдалось и в помине. А Эдик и Лисица давно храпели, видимо, утомившись после своих сомнительных забав с загадочными котиками и не менее таинственными ежиками.
Но подругам было уже не до развлечений своих кавалеров. Они даже забыли о том, что собирались побеседовать со своими мужчинами о таинственном символе дикой розы. Мысль о том, что они пусть и косвенно, но виноваты в смерти магини Василисы, не давала им покоя.
– Теперь мы должны, нет, просто обязаны привлечь преступника к ответу.
– Сможет ли старая тетушка опознать завтра Вадима? Обе девушки сильно нервничали, от подступающего волнения их била нервная дрожь, и они с трудом смогли согреться. Даже после горячего душа их все равно потряхивало от сделанного ими сегодня страшного открытия.
Поэтому заснули девушки лишь под утро.
Сон их был неглубок и беспокоен. И уже в семь утра они были на ногах, чем очень удивили своих мужчин.
– Куда это вы собрались? – сонно пробормотал Лисица, который брел в туалет и застыл на пороге, увидев полностью одетых и экипированных в путь подруг.
Леся хотела сказать правду, но Кира быстро пихнула ее в бок.
– Это секрет! – выпалила она, избегая смотреть прямо в глаза Лисице, потому что у того была прямо дьявольская особенность: он умел читать по глазам то, что они хотели от него скрыть.
Во всяком случае, в отношении Киры это правило всегда срабатывало. И сейчас девушка старалась смотреть куда угодно, но только не на Лисицу. На ее удачу, Лисицу сейчас волновала совершенно другая проблема. Он целенаправленно двигался в сторону туалета и притормозил рядом с девушками лишь на мгновение.
– Что за секрет-то хоть? Стоящий?
– Очень даже!
– И не думай, пожалуйста, не у вас одних есть свои секреты! – добавила Леся с вызовом.
Она имела в виду то обстоятельство, что друзья не посвятили их в ход своего расследования серии бесследных исчезновений молодых людей. А также то, что мужчины не рассказали им раньше о таинственном символе розы со скрещенными мечами под ней и надписью «R.O.Z.».
О чем подумал Лисица, сказать было трудно. Но, услышав это заявление девушки, Лисица совершенно потерял интерес к дальнейшей дискуссии и продолжил путь в прежнем направлении. Кира двинулась к выходу, но Леся ее удивила. Она скинула с ног туфли и на цыпочках побежала в сторону гостиной. Обратно она вернулась с вытянувшимся лицом и сообщила подруге:
– Пусто!
– Ты смотрела в тех ящиках, куда ребята вчера сунули очки? – догадалась Кира.
– Да. Но там ничего уже нет. Видимо, они их куда-то перепрятали.
– Ничего, в нашем доме мы еще пока что хозяйки. Ты можешь себе представить, чтобы у нас в коттедже нашелся бы уголок, который остался бы для нас потайным?
– Нет, – поразмыслив, признала Леся.
– То-то и оно! Сейчас разберемся с Вадимом и убийством тети Лали. А потом вернемся и выясним, чем таким дурачатся ребята в наше отсутствие.
Обе подруги двинулись к выходу в полной уверенности, что нет ничего такого тайного, что не стало бы для них со временем явным.
На опознании, которое проходило все в том же отделении, собралось довольно много народу. Во-первых, тут был сам Васькин, трое его помощников, Елизавета Федоровна и подруги, доставившие ее сюда, несмотря на все заверения старухи, что она прекрасно доберется и сама.
– Сейчас вам покажут несколько мужчин, среди которых вы должны опознать напавшего на вас человека. Сумеете?
– Коли уж я смогла составить его фоторобот, просто узнать злодея, ясное дело, сумею.
Васькин удовлетворенно кивнул и велел своим помощникам идти за Вадимом.
Но стоило им уйти, как на Елизавету Федоровну напал мандраж.
– Пожалуйста, сходите со мной! – вцепилась она в подруг. – Как представлю, что сейчас я увижу человека, убившего Ирочку, просто ноги подкашиваются.
– Не бойтесь, он не сможет вас увидеть.
Васькин подробно описал Елизавете Федоровне предстоящую процедуру опознания. Он особо подчеркнул, что у них в отделении после проведенной тут реконструкции имеется специальная комната, разделенная на две части особого вида стеклом.
– У нас теперь все, как на Западе. Вы сможете увидеть преступника, а он вас нет. И услышать он вас тоже не сможет. Таким образом, риск и неприятные переживания для вас лично сведены к нулю.
Но Елизавета Федоровна все равно нервничала. Поэтому подруги вопросительно взглянули на Васькина.
– Ладно уж, – проворчал он. – В порядке исключения. Но только вы не должны отвлекать свидетельницу.
Так подруги смогли увидеть Вадима. По всей видимости, он провел в отделении всю ночь, потому что вид у него был помятый, щеки покрылись щетиной, а взгляд из наглого и самоуверенного сделался растерянным и жалким. Просто удивительно, как одна ночь в заключении может сильно изменить человека.
Вадим стоял вторым от начала шеренги из шести человек. Больше Васькин не сумел найти добровольцев для опознания.
– Узнаете вы кого-нибудь из этих людей?
– Да, – бестрепетно кивнула головой Елизавета Федоровна.
– Кого?
– Слева. Второй слева.
– Вы уверены?
– Да, это он.
– Прошу занести показания свидетельницы в протокол! – торжествующе возвестил всем Васькин. – Она опознала задержанного!
Нагнувшись к микрофону, Васькин сказал:
– Всем спасибо. За исключением задержанного, все остальные могут быть свободны.
После чего следователь тепло поблагодарил Елизавету Федоровну за помощь следствию и попытался попрощаться со старухой. Но не тут-то было. Бабка вцепилась в него мертвой хваткой.
– Я хочу знать, что скажет этот мерзавец! У нас в доме в ту ночь был он! И я хочу понять, почему он напал на мою племянницу! Зачем он убил Ирочку? Они ведь даже не были знакомы между собой!
Напор старухи был до того силен, что следователь растерялся.
– Ну, посидите тогда в коридоре, – предложил он ей. – Возможно, вам еще придется поучаствовать в очной ставке с ним. Вы не против?
– Не вопрос! Готова на что угодно, лишь бы злодей, отправивший мою Ирочку в могилу, оказался бы за решеткой!
– Должен вас предупредить, это может оказаться для вас тяжелым испытанием. Человек этот, насколько я успел в нем разобраться, обладает необычной способностью больно ранить словом.
– Мне все равно! Пусть говорит, что хочет, но я должна знать, зачем он убил Ирочку!
Потянулись томительные часы ожидания. Допрос Вадима затянулся дольше, чем ожидали подруги. И когда Васькин появился в коридоре, подруги с нетерпением подскочили к нему:
– Ну как?
– Плохо, – откровенно признался им Васькин. – Обвиняемый потребовал себе один звонок. И так как при задержании он этим обстоятельством не воспользовался, мне пришлось предоставить ему такую возможность.
– Кому же он позвонил?
– Своему тестю, я так понимаю. Потребовал у него для себя адвоката.
– Тогда все в порядке, – улыбнулась Кира. – Иоанн Варфоломеевич не даст Вадиму никакого адвоката.
– Я тоже думал, что отношения между ними более чем напряженные. Все-таки парень обвиняется в убийстве своей тещи. А поди же ты…
– Что? – насторожилась Кира. – Адвокат все-таки будет?
– А чего я в коридор выперся? Покурить? Давно уж бросил. С такой работой последнее здоровье и без курения растеряешь.
– Значит, вы…?
– Адвоката иду встречать.
– Но как же так? – растерялись подруги. – Отец Тильды всячески давал понять, что мечтает избавиться от зятя. А тут такой отличный шанс. И он его упустил?
– Более того, Вадим потребовал самого лучшего адвоката. Фамилия у него Рвачев, надо сказать, очень характерная фамилия.
Рвачев? Эта фамилия отчего-то была знакома подругам. Кто же при них упоминал этого адвоката?
– Этого адвоката наняли Пете, – шепнула Леся, и в голове у Киры мигом прояснилось.
Конечно, об адвокате по фамилии Рвачев подругам говорила бабушка их бывшего одноклассника – Пети. Покойного ныне, увы. Нехорошие предчувствия шевельнулись в душе у подруг. А Васькин еще и подлил масла в огонь:
– Я этого типчика хорошо знаю! Он крючкотвор, каких свет не видывал. В любом деле может зацепку найти, чтобы судебное слушание отложить или даже и вовсе отменить. Жуткий тип, бр-р-р! И подлый! Сколько он мне крови попортил. Я бы ему и тухлого яйца подержать не доверил. А вы говорите, курить я вышел!
Ничего такого подруги не говорили, но сейчас спорить со следователем не стали. Их терзал другой вопрос:
– Как же все-таки произошло, что Вадим получил этого адвоката? Мы были уверены, что между ним и Иоанном Варфоломеевичем идет откровенная война.
– Мне показалось, что сперва тесть и не хотел ему помогать. Говорил с Вадимом очень грубо. Даже назвал его убийцей, хотя еще ничего не доказано. Но потом он и тон сменил, и насчет адвоката передумал.
– Почему? Что произошло?
– Это произошло после того, как Вадим сказал одну фразу: «Либо адвокат, либо я начинаю говорить о розе».
– Какой розе? – насторожились подруги.
– Я бы тоже хотел это знать.
– Может, о той розе, чье изображение вы нашли на теле у тети Лали?
И на ее письменном столе, в пыли.
– Вот и я о том же самом думаю, – кивнул головой Васькин. – Может, при случае спросите это у вашего Иоанна Варфоломеевича? Потому что он-то, судя по всему, отлично знал, о какой розе идет речь. Ведь после этого не прошло и минуты, как разговор закончился, а Вадим снова обрел былую наглость и заявил мне с уверенностью, что адвокат прибудет в течение получаса. И что мне можно уже идти его встречать.
Ссутулившись, Васькин произнес, отчетливо скрипнув при этом зубами:
– Ну, вот я и пошел от греха подальше. А то, если бы остался, своими руками мог прикончить наглеца.
Адвокат для Вадима и впрямь прибыл очень быстро и немедленно прошел в кабинет следователя, прочно застряв там на непозволительно долгое время. Подруги же остались в коридоре, ломая себе головы над тем, что сказал им следователь. Что за розу имел в виду Вадим? И почему дядя Иоанн так боялся упоминания об этом в сущности безобидном и даже очень красивом цветке?
Но как ни крути, а упоминание розы сыграло свою значительную роль. Отец Тильды тут же сменил гнев на милость и прислал провинившемуся зятю отличного адвоката.
– Что за роза такая?
– И мечи…
– И книги…
– Что они все означают?
– Опять загадка.
– Слишком много таинственного в семье у Тильды.
Мне это очень не нравится.
Но как бы то ни было, а Вадим по-прежнему не признавал своей вины. Следователь упорно пытался из него выдавить добровольное признание, не прибегая к помощи Елизаветы Федоровны. Из его кабинета неслись такие эпитеты, что будь адвокат менее стойким типом, ему бы не поздоровилось. Но с этого все было как с гуся вода.
– Почему он не зовет Елизавету Федоровну?
Но добряку следователю не хотелось лишний раз травмировать старуху, которой и так довелось совсем недавно пережить по вине Вадима, наверное, самые страшные минуты в своей жизни. И все же следователю не удалось обойтись без помощи Елизаветы Федоровны. Когда подруги, да и Елизавета Федоровна окончательно пали духом, сидя перед дверью кабинета следователя, дверь внезапно отворилась и оттуда показалась голова Васькина, который свирепо произнес:
– Попрошу вас зайти.
Елизавета Федоровна поднялась, а следом за ней и подруги. Васькин покосился на них, но ничего не возразил. Девушки также оказались в его кабинете, они теперь могли поприсутствовать при допросе Вадима. Пока что они решили держаться тихо, вперед не лезть. Но почемуто им показалось, что они сумеют в нужное время надавить на этого человека и заставить его выдать всю необходимую информацию.
Вероятно, эта мысль появилась у них в головах в тот момент, когда они увидели исказившееся от злобы лицо Вадима, который не смог скрыть своих чувств при виде Елизаветы Федоровны, шествующей в сопровождении двух подруг прямо к нему.
– Так я и знал, что без вас не обошлось! – злобно буркнул Вадим, глядя на подруг. – Проныры!
Но девушки ничуть не обиделись. Ведь любому ясно, когда ваш враг страшно злится на вас, значит, вы все сделали правильно.
Между тем Васькин задал подозреваемому вопрос:
– Узнаете эту женщину?
– Впервые вижу.
– Зато я прекрасно тебя запомнила, мерзавец! – не выдержала и закричала на него Елизавета Федоровна. – Убийца! А ну! Смотри мне в глаза!
Вадим отвернулся.
– Отвечай, за что ты убил мою Ирочку?
– Вы меня с кем-то путаете.
– Да что ты мне рассказываешь! Гражданин следователь, у него на шее бородавка должна быть!
– Какая бородавка? – насторожился Васькин.
– Бородавка или прыщ какой-то. Я только сейчас вспомнила, что когда я сопротивлялась, то пальцами на коже задней стороны шеи нащупала какую-то выпуклость.
Следователь повернулся к Вадиму.
– Расстегните воротничок вашей рубашки, – приказал он тому.
– По какому праву?
– Протестую, – тут же встрепенулся адвокат, до этого с невозмутимым видом сидящий в углу комнаты.
– В чем дело?
– Личный досмотр моего клиента возможен лишь по специальному разрешению. Оно у вас есть?
Васькин возмутился.
– Вы не учитываете того обстоятельства, что…
Неизвестно, что собирался сказать Васькин. Неизвестно также, как долго могла бы длиться процессуальная дискуссия между следователем и адвокатом, а также, кто из них сдался бы первым. Но для Елизаветы Федоровны подобных рамок не существовало. Она точно знала, что сидящий перед ней человек – это убийца ее дорогой Ирочки. И собиралась доказать это всем собравшимся.
– Смотрите! – подскочила она к Вадиму и рванула его за ворот рубашки так быстро, что никто не сумел ничего понять. – Смотрите, вот бородавка!
На шее у Вадима и впрямь было какое-то образование неприятного багрового цвета. Вадим рванулся из рук старухи, но Елизавета Федоровна была дамой старой закалки, так что вырваться у Вадима не получилось, только ткань рубашки затрещала по шву.
– Я еще ее и расцарапала! – торжествующе кричала Елизавета Федоровна, тыча пальцем в нарост. – Тут следы от моих пальцев!
Вадиму наконец удалось освободиться.
– Старая карга! Это ты сейчас меня оцарапала!
– Лжешь!
– Все видели, что ты ко мне прикоснулась!
– Я к тебе сейчас прикоснусь! Я к тебе так прикоснусь, жив не будешь! – закричала Елизавета Федоровна, и в самом деле бросаясь на Вадима.
В последовавшей за этим жаркой схватке пришлось принять участие всем. В результате из нее каждый вынес какое-то повреждение. Но, как и следовало ожидать, больше всех пострадали Вадим и его адвокат. К примеру, из носа адвоката обильно текла кровь. Это ему саданул по физиономии мстительный Васькин, не упустивший такой возможности отомстить давнему недругу. А сам Вадим едва переводил дух, так основательно попридушила его Елизавета Федоровна.
Она могла бы совсем задушить мужчину, но ей не дали совершить акт справедливого возмездия над убийцей. Елизавету Федоровну выдворили обратно в коридор. И подругам пришлось выйти вместе со старухой, ведь теперь Елизавета Федоровна была в еще большем горе и горько плакала, причитая:
– Ну, почему… почему они не дали мне его убить? Так Ирочка была бы отомщена. Ведь это же точно он! Я узнала его лицо. И эта бородавка… век ее теперь не забуду!
Подруги пытались ее утешить:
– Погодите, надо выяснить, зачем он это сделал.
– Ах, да какая уж теперь разница? Ирочку-то назад не вернешь!
– У негодяя могли быть и другие жертвы.
Услышав, что кто-то еще мог пострадать от рук Вадима, как и она сама, Елизавета Федоровна перестала лить слезы и мрачно уставилась перед собой.
– Да, да я понимаю. Он – маньяк! Убивает женщин без всякого повода. Вы правы, у него могут быть и другие жертвы!
После полученной трепки Вадим держался уже далеко не столь нагло. Однако и в своих преступлениях каяться не желал. Впрочем, теперь у следователя было мощное оружие против Вадима. Если царапины на шее у Вадима появились от рук Елизаветы Федоровны, то дела у парня были плохи. Но все же он держался. А ушлый говорливый адвокат активно ему в этом помогал.
– Так мы можем весь день тут просидеть, – сказала Леся со вздохом, когда стрелки часов на стене побежали по четвертому послеполуденному кругу.
– А ведь мы должны еще найти эту тетю Марину.
– Кто это? – спросила Елизавета Федоровна. – Еще одна жертва Вадима?
– Это подруга его жертвы. Мы надеемся, что она может дать нам зацепку, как привязать к убийству тети Лали ее зятя.
– Вам нужен повод, почему он мог ее убить? – понимающе кивнула головой Елизавета Федоровна. – Но если этот человек маньяк, как я думаю, то повод ему и не нужен! Я читала про таких злодеев. Они нападают на своих жертв, ориентируясь на одни им ведомые приметы. К примеру, к Ирочке ходил один психопат, он испытывал сексуальное возбуждение к женщинам, выбирая их исключительно по цвету и модели их обуви. Его возбуждали женщины в ярко-желтых лаковых туфлях на высокой шпильке.
– Такую обувь не часто встретишь на улицах нашего города.
– Поэтому и преступлений этот человек совершил сравнительно немного. Собственно говоря, только один эпизод закончился для него «удачно». Да и то, нельзя считать его изнасилованием в широком понимании этого слова, потому что жертве и самой понравилось нападение. После того как он «напал» на нее несколько раз, они наконец поженились и до сих пор живут вполне счастливо. Жена по особым случаям надевает те самые туфли, которые когда-то привлекли к ней супруга, и у них снова наступает медовый месяц.
– К вашей племяннице ходило много странных людей.
– Да уж верно, сумасшедших хватало, – вздохнула Елизавета Федоровна. – Но этот Вадим к Ирочке не приходил ни разу. У меня отличная память на лица, стоит мне один раз увидеть человека у себя в доме, как я навсегда запоминаю его лицо. А вот Вадима я прежде у нас никогда не видела.
И все же зачем-то Вадим прокрался в дом магини и убил ее. Зачем? У подруг не было другого ответа, кроме того, что он страшно боялся, что Лали разболтала магине некую тайну. И суть этой тайны была для Вадима настолько важна, что он ради ее сохранения отважился даже на двойное убийство.
– И как с этим всем может быть связана эмблема дикой розы?
– Может, тетя Марина знает?
На самом деле подруги не очень-то верили в то, что подруга тети Лали может знать что-то стоящее. Они упомянули ее имя больше потому, что не видели смысла, чтобы сидеть в отделении. И, немного поколебавшись, они спросили у своей подопечной, нужны ли они ей еще тут.
– Идите, девочки, – тут же откликнулась Елизавета Федоровна. – У вас еще дела есть, а я тут и одна справлюсь. Дождусь, когда этого гаденыша из кабинета выведут, еще разок с ним потолкую.
Старуха сжала свои крепкие кулаки. Было ясно, что, несмотря ни на что, она не отказалась от попытки прикончить Вадима. Полицейские, в душе сочувствуя старухе, не особо ей мешали и в первый раз. Вадиму могло еще разок перепасть от старухи несколько увесистых тумаков. Но подругам было ничуть не жаль этого петуха. Убить его у Елизаветы Федоровны все равно сейчас не получится, следователь и его помощники не дадут. А вот побить Вадима – это запросто. Пусть Вадим получит от старухи в морду еще разок, лишний синяк такому наглому типу точно не помешает.
