Глава 11
День уже давно клонился к вечеру, и подруги решили, что последним их пунктом на сегодняшний день будет визит в поселок «Крутые горки».
– Я уже ног под собой не чувствую, – пожаловалась Леся.
– Разберемся с Василисой, а тетю Марину, парикмахера, будем искать завтра. В конце концов, она никуда от нас не денется. А вот воспоминания очевидцев убийства магини могут поблекнуть за ночь. Да и сами они могут расползтись за ночь кто куда.
Кира говорила о свидетелях, словно о рыжих тараканах. И Леся не смогла удержаться от улыбки.
– Смеешься? – тут же укорила ее Кира. – А еще на усталость жаловалась!
– Одно с другим никак не связано. Хорошее чувство юмора важно при любом состоянии.
– Не знаю, я вот так вымоталась, что даже улыбаться не могу.
– Заедем домой, передохнем, – предложила Леся.
– Думаешь?
– Конечно! Еще не очень поздно. Часочек отдохнем, умоемся, перекусим, а потом с новыми силами поедем в «Крутые горки». После случившегося убийства спать его обитатели лягут поздно.
На сей раз подруги не стали предупреждать своих мужчин о прибытии. Откровенно говоря, они были уверены, что Лисица с Эдиком еще на работе. И были весьма удивлены, когда, приехав, обнаружили их автомобиль во дворе.
Машина у ребят на двоих была всего одна, потому что пару месяцев назад, когда Лисица продирался через пробки по загазованному городу к себе в райский уголок, его внезапно осенило:
– Почти все авто едут полупустые. Зачастую в них только один водитель. Это недопустимая трата мировых ресурсов. Лишние машины загрязняют окружающую среду, создают пробки, значит, от них надо избавиться.
И начать Лисица решил с собственной семьи. Эдика и Лесю он давно уже считал кем-то вроде родственников. Поэтому, вернувшись домой, заявил:
– Мы с Эдиком все равно ездим в город на службу вместе. Если днем что-то потребуется, можем воспользоваться служебной машиной. Так что один автомобиль у нас явно лишний, от него надо избавиться.
Правда, продать свою машину почему-то пришлось Эдику, Лисица расстаться со своим огромным внедорожником не захотел.
– Ты пойми, – втолковывал он несколько огорченному Эдику, – в моем автомобиле и багажник больше, и проходимость у нее ого-го! А у тебя? Обычный паркетник! Таким пользоваться – только экологию портить!
Никакой иной пользы от него нет.
Слабые попытки Эдика к сопротивлению были быстро подавлены более волевой личностью его начальника, и в гараже теперь стояло не три, а всего две машины. Подруги, как ездили на маленьком «Гольфе», полностью их устраивавшем, так и продолжали ездить. Лично их санкции Лисицы никак не коснулись, потому что даже в погоне за чистотой окружающей среды он не мог не понимать, что в автомобиль меньших размеров девушки, да и они сами при случае все вместе просто не влезут.
И вот теперь подруги, никого не ожидавшие застать дома, не без удивления обнаружили внедорожник ребят, припаркованный у них во дворе.
– Что-то рановато они приехали.
– Обычно раньше десяти их дома и не увидишь.
– А давай посмотрим, что они там делают? – неожиданно предложила Леся подруге.
– Давай! – обрадовалась Кира. – А то что-то больно они загадочные физиономии корчат в последнее время.
– Все про кошечек каких-то говорят и ежиков.
– Ты заметила?
– Да. И ты тоже?
– Непонятное что-то, – покачала головой Кира.
Переглянувшись, подруги не стали заезжать во двор, чтобы шумом приближающейся к дому машины не спугнуть своих мужчин. Девушки хотели посмотреть, что это за занятие себе выбрали их благоверные, о котором им пока что ничего не говорят.
Красться оказалось тем проще, что по двору уже начали сгущаться сумерки, и девушек практически было не различить между рядами стройных деревцев, которые посадила Леся. Были тут и туи, и сосенки, и даже один кедр, которым Леся очень гордилась, на него она возлагала огромные надежды как на прародителя большого количества шишек с целебным кедровым орехом.
Вот и дом. Подруги взошли на крыльцо, своими ключами бесшумно открыли дверь, а затем тихо вошли в дом.
– Т-с-с…
– Да знаю я! – отмахнулась от подруги Леся. – Как ты думаешь, где они?
– Мне кажется, что в гостиной.
– Мне тоже.
Именно в гостиной горел свет, и оттуда доносились голоса.
– Пошли?
– Пошли!
Подруги двинулись дальше. Они подобрались совсем близко, чтобы различить застывших в странных позах мужчин. Лисица сидел на собственных руках, изогнувшись всем телом и несуразно высоко задрав над головой свои ноги. Удерживать равновесие в этой позе ему было невероятно трудно. После нескольких томительных мгновений он свалился на пол и неожиданно громко заржал.
– Ой, не могу! До чего ты потешный!
Толстенький Эдик, которому это упражнение давалось с еще большим трудом, тут же завалился рядом:
– Вот ржака!
– И не говори! У тебя кто?
– Ежик. А у тебя?
– У меня котик.
– Котик у меня в прошлый раз был, я чуть не умер от хохота, что он выделывал.
– Ну что? Давай еще раз?
– Давай!
Мужчины принялись устраиваться в еще более странной позе. Подруги смотрели на них, раскрыв рты. Девушки не знали, как им на это реагировать.
Мужчины были одеты в эластичные трико, плотно облегающие их тела. Трико полностью покрывали тела мужчин, даже голова была прикрыта чем-то вроде плотного капюшона. На лицах было надето нечто вроде очков для подводного плавания. Только вот стекла в этих очках не были просто прозрачными, они словно бы переливались разноцветными бликами.
Новая поза, в которую встали мужчины, заметно отличалась от предыдущей. Их ноги были сложены в позе лотоса, которая у неповоротливого Эдика сходила даже не за полулотос, а за какой-то бутон лотоса. Тело вытянуто вперед и совершает ритмичные покачивания из стороны в сторону. Это напоминало движение змеи, следующей за дудочкой факира. Движения становились все более размашистыми, и как следствие этого ноги мужчин в силу неодолимых физических законов отрывались от земли следом за телом. На сей раз первым упал тощий Лисица. Эдика какое-то время удерживала на месте его упитанная пятая точка, но потом завалился и он.
Отсмеявшись и вновь упомянув каких-то котиков и ежиков, мужчины заняли следующую позицию. Тело выгнуто дугой, одна нога поднимается все выше и выше, пока, наконец, не последовала закономерная развязка. В следующий раз мужчины начали из той же позиции, только теперь им пришлось задирать не только правую ногу, но и оторвать от пола левую руку. Итог всех этих упражнений был одинаков: мужчины корчились на полу от безудержных приступов хохота.
– Они сошли с ума, – со страхом предположила Леся.
На первый взгляд именно так и казалось. Но Кира была достаточно уверена в их мужчинах, чтобы предположить, что они могут доставить им такие хлопоты – сойти с ума, да еще сразу вдвоем, вместе и одновременно оставить их, погрузившись в свое безумие. И потом, они ведь общались со своими женихами. В любое другое время мужчины вели себя как обычно, если, конечно, исключить их дурацкие перемигивания и упоминание о котиках и ежиках.
– Да нет, тут что-то другое, – произнесла Кира.
Вот бы понять, что они затеяли! Еще некоторое время Кира задумчиво смотрела на корячащихся в странных позах мужчин, а потом убедившись, что ничего нового не происходит, меняются лишь позы, поманила Лесю обратно к выходу. Тут у входной двери подруги стали держать военный совет.
– Значит, поступаем следующим образом. Я выхожу на улицу, а ты остаешься в доме. Стоишь возле гостиной и следишь за ними. Как только я войду, нарочито громко хлопну дверью и подам голос.
– Зачем?
– Надо их спугнуть! Когда они услышат, что я уже так близко, они кинутся ликвидировать следы. А ты посмотришь, что именно они будут делать.
Леся кивнула. Кира пошла на улицу. Леся засеменила обратно и успела как раз к тому моменту, когда в холле громко хлопнула дверь и голос Киры воскликнул на весь дом:
– А вот и я! Есть кто в доме?
В гостиной немедленно поднялась суета. Мужчины поспешно содрали очки, но на то, чтобы снять костюмы, времени у них уже не оставалось. Они поступили просто. Эдик нырнул под теплое меховое покрывало, лежащее на диване, а Лисица натянул на себя халат Леси. Этот халат она собиралась отнести в стирку, да что-то ее отвлекло, и халат остался висеть на спинке стула в гостиной.
Предчувствуя в душе новую забаву, Леся захихикала в кулак. А между тем голос Киры слышался все ближе и ближе.
– Да где вы все?
Теперь уже и Леся могла озвучить свое присутствие.
– Ребята, вы тут? – произнесла она и первой шагнула в гостиную.
Эдик с Лисицей застыли, словно изваяния. Каждый из мужчин настороженно наблюдал за подругами, явно не зная, увидели они что-нибудь или нет. К тому же мужчины были сильно озадачены тем, что не услышали приближения девушек.
Наконец, Лисица взял себя в руки. Он постарался сделать вид, что все в порядке, и делано небрежным тоном спросил у подруг:
– Вы что же, дорогие мои, зашли в дом пешком?
Мы не слышали звука машины.
– Да, мы не стали ее загонять.
– Чего стараться ради какого-то получаса?
Сообразив, что подруги явились домой ненадолго и скоро вновь собираются свалить, мужчины заметно расслабились. На лицах у обоих появилось явное облегчение. Эдик даже тихонько вздохнул. Но почти сразу же на смену удовольствию пришло совсем другое чувство.
– И куда это вы в такую пору снова собираетесь? – ревниво поинтересовался Эдик.
– Тут неподалеку.
– А все же?
– В «Крутые горки».
– И что вы там забыли?
– Там живет один свидетель по делу, которое мы…
Милый, что с тобой, ты простыл?
– Нет, я здоров.
– А почему ты тогда лежишь под меховым покрывалом? Тебя знобит?
– Говорю тебе, я совершенно здоров. Просто прилег немного, хотел вздремнуть, а тут вы приехали.
Эдик притворно зевнул. О том, чтобы расспрашивать подруг дальше, он и не помышлял. Только и думал, как бы Леся не вздумала сунуться к нему поближе.
– А ты? – повернулась Кира к Лисице. – Тоже решил прилечь?
– Устал немного. Вот и решил сегодня пораньше завалиться в кроватку.
– Вижу, ты уже и халат надел, – покачала головой Кира. – Правда, что-то мне кажется в нем странным.
И она отступила на шаг, делая вид, что пытается разобраться в том, что же ее смутило. На самом деле она уже давно поняла, чей халат впопыхах натянул на себя Лисица. Под ее взглядом Лисица побагровел и покрылся потом.
– Еще бы тебе не показалось странным… Это же мой халат! – воскликнула Леся.
– В самом деле? – притворно изумился Лисица, пока Кира сверлила его взглядом. – Знаешь, я и не заметил. Сейчас переоденусь. Немедленно!
И с этими словами Лисица кинулся наверх, чтобы якобы переодеться, а на самом деле спрятать от подруг получше и подальше тот костюм, который был надет у него под халатом.
Внимание девушек вновь сосредоточилось на Эдике. Он был перед ними один и совсем безоружен. Бежать он не мог. Единственной его защитой от любопытства подруг было покрывало, в которое он кутался до самого подбородка.
– Эдик, милый, – подсела к нему поближе Леся, – все хотела тебя спросить, чем вы в последнее время занимаетесь?
Эдик моментально стал красным, как вареный рак.
И пролепетал:
– В каком это смысле?
– На работе.
Эдик тут же посветлел лицом и бодро отрапортовал Лесе:
– На работе мы работаем!
– Есть какие-нибудь интересные случаи?
– Ну…
Эдик с Лисицей крайне редко и очень неохотно рассказывали подругам о своих служебных делах. Никогда не называли точных дат, чисел и особенно фамилий. Но общую информацию или, по крайней мере, ее часть иной раз можно было из них вытянуть. Не то, чтобы Лесю сейчас особенно интересовало, чем занимаются ребята, просто ей хотелось поддразнить Эдика еще чуть-чуть.
Поэтому Леся и завела этот разговор.
– Так, и что там на службе?
– Есть одно интересное дело о похищении пятилетней девочки.
– Ребенка похитили! Это ужасно!
– Нет, история закончилась хорошо. Ребенок вернулся к родителям спустя всего два дня.
– Может быть, его никто и не похищал?
– Девочка для своих лет очень развитая, говорит чисто, вполне способна поддержать диалог со взрослыми. Так вот, она рассказала, что какая-то очень красивая тетя посадила ее к себе в машину и повезла кататься. Девочка сказала, что тетя дала ей вкусного соку, после которого она заснула. А когда проснулась, то никакой тети рядом не было, а сама она была рядом со своим домом, словно бы никуда и не уезжала. Девочка даже подумала, что ей это все приснилось, и спокойно пошла к себе домой. Она была сильно удивлена, когда бабушка при виде нее чуть не упала в обморок, а потом схватила в охапку и начала причитать, где же она пропадала целых два дня.
– И почему вас так заинтересовало именно это дело? Ведь тут даже как такового состава преступления нет. Ребенок остался цел и невредим, ведь так?
– Ну, как сказать, – пробормотал Эдик. – Ребенка похитили, с какими целями, вот вопрос.
– И что вам удалось узнать об этой женщине?
– Она блондинка, высокая, со стройной фигурой. Ребенку она показалась настоящим ангелом. Говорит, что женщина была одета во что-то очень светлое, воздушное, ребенок принял ее одежду за крылья ангела. Да, и на шее у нее было золотое украшение.
– Красивое?
– Скорее, необычное. Ветка с цветами, а под ней мечи и книги. И еще три буквы в самом низу.
– Постой, я скажу! Это были латинские «R.O.Z.»? – перебила его Леся. – И мечи скрещены между собой?
– Ну… да. Откуда ты знаешь?
– Следователь Васькин ведет дело, в котором тоже появился этот символ.
– Вот как.
Почему-то Эдик не выглядел слишком изумленным.
Леся заподозрила:
– Ты уже знал об этом!
– Леся, берясь за дело, мы отслеживаем все потоки информации, которые могут иметь к нему отношение, – вздохнул Эдик. – Конечно, когда мы узнали о листке бумаги с нашим символом, мы им заинтересовались.
– И послали нас к Васькину!
– Будь справедлива! Вы сами захотели заняться этим делом. Мы лишь помогли вам в том, что совпадало с нашими личными интересами.
– Почему вы нам ничего не сказали?
– Но ведь пока говорить не о чем? И вам не удалось ничего существенного выяснить об этом символе? Я прав? Иначе вы бы нам уже рассказали.
– Да, – растерянно произнесла Леся. – Но мы не знали, что этот символ… что это так важно.
Тут в диалог вступила Кира:
– Вам что-нибудь удалось разузнать про него?
– Кое-что.
– Что же?
– Пока об этом еще рано говорить, – уклонился от прямого ответа Эдик.
Он чувствовал себя явно неловко под меховым покрывалом. Но не видел возможности избавиться от любопытства подруг.
А они не отставали от своей жертвы:
– Но вчера Лисица сказал, что вы занимаетесь делом о каких-то медицинских клиниках.
– Правильно. Но дело в том, что похищенная и благополучно вернувшаяся девочка также незадолго до своего псевдопохищения прошла полное и всестороннее обследование в одной из частных клиник нашего города.
Родители девочки очень заботятся о ее здоровье. Поэтому они провели полное обследование ребенка, решив, что в частной клинике это будет сделать комфортнее.
– Значит, те пропавшие молодые люди, чьи поиски вы ведете, тоже не сами по себе ушли. Их могли похитить те же люди, что увезли девочку!
– До сих пор дети среди пропавших без вести после диспансеризации не числились. Этот ребенок был первым.
– Будем надеяться, что и последним.
– Надеяться тут мало, надо действовать.
– И вы решили действовать через нас!
– Вы нами манипулировали! – возмущенно воскликнула Леся.
– Как не стыдно! – добавила Кира.
– Вам это даром не пройдет!
Но в душе подруги не сердились. Они понимали, что в работе Эдика и Лисицы лишний раз рот открывать не следует.
Кира ушла на кухню, а Леся осталась рядом с Эдиком. Улыбнувшись и показывая, что вовсе не сердится, Леся подсела поближе к любимому, отчего Эдика вновь кинуло в жар.
– Милая, ты не могла бы немного отодвинуться? – пробормотал он. – Мне что-то душно.
– Эдик, дорогой, ты в порядке? – участливо обратилась к нему Леся. – В комнате скорее прохладно, чем душно. Ты все-таки, часом, не заболел?
– Все у меня хорошо! – раздраженно буркнул Эдик. – Сказал же уже! Я в порядке. Ты иди, если тебе нужно. Вернешься – все расскажешь.
Но Леся не была намерена так легко оставить полюбившуюся ей игрушку.
– Дорогой, но хотя бы кушать ты будешь? – нарочно приставала она к Эдику.
– Нет.
– Попить тебе принести?
– Ладно, принеси, – смилостивился Эдик.
– Сок?
– Да.
– А какой?
– Мне все равно.
– Может быть, тогда уж лучше чай? – с полной серьезностью предложила ему Леся.
– Можно и чай.
– Я тебе с травами заварю, – решила Леся.
Не успел Эдик перевести дыхание, как Леся продолжила допрос:
– С сахаром принести?
– Пожалуй, – скрипнул зубами Эдик.
– Нет, лучше с медом сделаю. С медом будет полезнее. Потому что, знаешь, мне кажется, что ты все-таки простыл. Дай-ка я пощупаю у тебя температуру.
Эдик сжался под покрывалом в комок и уставился на Лесю затравленным взглядом.
– Неси с медом, – сдавленно произнес он.
Голос у него звучал приглушенно, потому что Эдик скрылся под покрывалом почти до самого носа.
– Ты весь вспотел!
– Мне так хорошо, – заверил ее Эдик. – Знаешь, не принесешь ты мне уже чай?
– А молоко добавить? Или, наоборот, лимончик бросить?
– Леся! Принеси, что хочешь! – не выдержал, наконец, Эдик. – Я все равно это выпью, когда уже проснусь!
– Тогда принесу тебе компот!
– О’кей, – покладисто кивнул головой уже согласный абсолютно на все Эдик. – Спасибо за компот, спасибо за внимание, а сейчас оставь меня в покое.
Когда Леся вернулась из кухни, то Эдик уже «спал». Он уткнулся носом в спинку дивана и демонстративно выводил такие рулады, что у всякого должно было сложиться впечатление, этот человек крепко спит, тревожить его не надо. Лисица так и не спустился вниз. Подруги были уверены: как только они выйдут из дома, оба приятеля вновь примутся за свои странные занятия.
Долго испытывать терпение мужчин сыщицы не стали. Они быстро перекусили, запаслись от домашней атмосферы зарядом сил и двинулись в поисках новых улик по делу убийства милой тети Лали. Разговор с Эдиком вдохнул в них новые силы. Это дело оказалось куда более захватывающим, чем представлялось вначале. Из убийства с банальным мотивом «ограбление» вырастало нечто грандиозное, волнительное и слегка пугающее.
Загадочный символ, мелькавший то тут, то там, не давал подругам покоя. Он и прежде тревожил их любопытство, а сейчас, после всего того, что им удалось узнать от Эдика, этот символ и вовсе неотвязно стоял у них перед глазами.
Поселок «Крутые горки» заметно отличался от их собственного «Чудного уголка». Нет, тут все тоже было очень симпатично, чисто и опрятно. Новенькие дома сверкали стеклопакетами и псевдочерепичными крышами. Даже стояли они ровными рядами, как и у них в «Чудном уголке». Но не было тут того уюта, того ощущения чисто домашней безопасности, какая возникала у подруг, едва они переступали заветную черту, отделяющую их поселок от остального мира.
«Чудный уголок» обустраивал отставной генерал, которого сами обитатели прозвали Тараканом за длинные, воинственно торчащие в стороны усы и сухощавую фигуру с тонкими ручками и ножками. Он многое тут устроил на свой вкус и по своему разумению. Но у него хватило мудрости, чтобы понять: человек, который не вкладывает в свой дом собственных сил, никогда не будет ценить его так высоко, как человек, собственными руками выстроивший дом.
Конечно, Таракан понимал, что обеспеченные предприниматели не станут своими руками колотить дрова и красить заборы, этого от них никто и не требует. Однако один раз в месяц в поселке проводились собрания, на которых обитатели обязаны были бывать, и где они могли высказать или, еще лучше, передать в правление поселка в письменном виде свои пожелания. И что самое интересное: все их требования, просьбы или желания обязательно рассматривались, и на каждое воззвание давался четкий и точный ответ.
Каждый мог сказать, что он лично внес лепту в дело благоустройства поселка. За цветами охотно ухаживали пенсионерки, которым это занятие пришлось по душе. Дорожки перед домами регулярно подметались самими жильцами. Деревья возле дороги стригли тоже сами жильцы, причем делали это с явным удовольствием.
В траве возле каждого дома сидели обязательные смешные гномики. За цветами прятались искусственные уточки и курочки. Детские карусели, песочницы и игровые площадки имелись во всех углах поселка. А в центре стоял батут и имелся детский бассейн – излюбленное место игры всей малышни. Для детей было открыто летнее кафе, с широким ассортиментом излюбленных лакомств – мороженое, соки, картошка фри, гамбургеры, жареные куриные наггетсы и прочая вкуснятина. Одним словом, просто рай для малышей.
А вот в «Крутых горках» на общественной земле не было ни цветов, ни дорожек. Всюду был постелен один лишь голый асфальт, по которому подругам и предстояло проехать до самого дома убитой магини. Но сначала надо было выяснить, в каком именно направлении им предстоит ехать.
Их удостоверения помощников прокурора и тут сыграли свою роль волшебных отмычек.
– Вы по поводу случившегося у нас убийства, наверное? – поинтересовался охранник на воротах. – Поздненько спохватились, ваши коллеги тут уже все давно осмотрели.
– Мы знакомы с материалами дела, – высокомерно произнесла Кира. – А теперь хотим сами поговорить с заинтересовавшим нас свидетелем.
– С кем же это? – не унимался охранник. – Уж не с Елизаветой ли Федоровной?
– С ней самой.
Кира понятия не имела, кто такая Елизавета Федоровна и о чем с ней можно побеседовать, но раз эта личность заинтересовала полицейских, значит, и подругам непозволительно будет обойти эту даму своим вниманием.
– Так оно и правильно, – продолжил разговор охранник. – Василиса с Елизаветой Федоровной душа в душу жили. Старуха от нее ни на шаг не отходила, опекала ее, пестовала, я бы даже сказал.
Охранник был явно не прочь поболтать с посторонними о жильцах своего поселка. Был он без формы, лишь на его куртке значилось наименование поселка, нашитое кривыми буквами. Таракан никогда бы не допустил подобного безобразного отношения к служебным делам. Охранники в его поселке щеголяли модными черными костюмами, а в летний период это были брюки из плотного светлого льна и белая рубашка из вискозы. Зимой форма менялась на более теплую, но даже обувь у охраны всегда была форменной.
Тут же на ногах охранника красовались растоптанные тапочки, в которых он вышел из своей будки навстречу подругам. Ни оружия, ни даже дубинки или рации. Да и в будке мужик, похоже, был один. Вздумай сейчас подруги на него напасть, кто бы ему пришел на выручку?
В общем, ужас, а не охрана! Подруги не могли скрыть своего недоумения по поводу того, как обстоят дела по обеспечению безопасности жителей этого поселка. И это в тот момент, когда здесь уже совершено одно убийство! Да уж Таракан бы согнал все три смены и заставил бы их рыть землю носом, но найти следы преступника. А тут тишь и гладь, ни одного дополнительного охранника нигде не видать.
– Правильно, говорю, что вы с Елизаветой Федоровной хотите побеседовать, – продолжал бубнить охранник себе под нос. – Она да покойница в ту ночь дома только и были.
– Убитая не имела семьи?
– Какая там семья! Одна она была. Мужика у ней, и того не было. Иной раз мне ее даже жалко становилось. Вот ведь женщина живет, счастья, мужской ласки не знает.
Мужчина затаенно вздохнул, словно сожалея о несбывшихся возможностях.
– Люди нашей магине Василисе семью заменяли, – добавил он. – Много к ней народу ходило, всем она помогала. Многие ей благодарны до конца жизни будут. Меня вот она от смерти спасла.
– Да вы что?
– От тяжелой болезни меня вылечила. А себя, видишь ты как, не смогла уберечь. Видно, правду она говорила, что только чужие судьбы вершить может, а своя собственная ей недоступна была.
Мужчина явно растрогался, говоря о погибшей. Он мог бы еще много сказать хороших и прочувствованных слов в адрес погибшей магини, но подругам было не до сочиненных экспромтом панегириков.
– Где мы можем найти Елизавету Федоровну? – перебили они некстати разговорившегося охранника.
– Так у себя она. Ваши дом не опечатали, только все осмотрели да напачкали. Елизавета Федоровна ко мне приходила, сказала, что нужно женщину нанимать, чтобы дом в порядок привести. Сама-то Елизавета Федоровна после полученного увечья не может сейчас этим заниматься. Негодяй так ее придушил, что, как жива осталась, сама не понимает!
Ага, значит, у этой Елизаветы Федоровны был непосредственный контакт с преступником. Интерес к ней у подруг вырос многократно. Выяснив у охранника, куда именно им идти, чтобы в итоге прийти к дому погибшей магини, сыщицы двинулись дальше.
Нужный дом они увидели сразу. Узнали его по снимкам, которые демонстрировали СМИ. Но вот попасть внутрь оказалось делом далеко не таким легким.
– Кто там? – раздался настороженный женский голос за дверью.
– Мы из полиции.
– Ваши уже были тут! Уходите!
– Мы из проверочной комиссии. Должны задать вам несколько вопросов.
– Покажите ваши удостоверения.
Но даже удостоверения подруг не убедили тетку.
– Сейчас позвоню следователю, узнаю, кого это он ко мне на ночь глядя посылает.
– Нас не надо посылать, мы сами приходим, – поспешно произнесла Кира. – Работники следственных структур ничего не знают о прокурорской проверке.
– Так вы что же? Не из полиции?
– Мы из прокуратуры.
Это слово несколько расхолодило пыл тетки. К тому же, видимо, она рассмотрела обеих подруг и решила, что они не представляют для нее серьезной угрозы. Даже если они вздумают на нее напасть, она сумеет оборониться и вовремя поднять тревогу. Дверь отворилась, но Елизавета Федоровна по-прежнему держалась от подруг на приличном расстоянии.
Чтобы не беспокоить старуху еще больше, девушки вежливо поздоровались и скромно присели на стульчиках, застыв в смиренных позах и не делая никаких новых поползновений. Это успокоило старуху, но она продолжала пытливо сканировать своими глазами прибывших к ней гостий.
На шее у Елизаветы Федоровны была сооружена плотная повязка, которая не позволяла шее согнуться.
– Это у вас последствие нападения злоумышленника? – спросила Леся, указывая рукой на поврежденную шею старухи. – Чем он пытался вас задушить? Удавкой?
– Коли удавкой, давно бы уж на том свете была. Руками душил. А как я сознание потеряла, так и отпустил. Скажите, а вы и правда из прокуратуры? Не хотелось бы, чтобы у следователя и его людей неприятности были. Они вежливо держались, а со мной так и вовсе предупредительно себя вели. Из больницы домой доставили. За то, что напачкали, тоже извинились. Но я на них и не в обиде за это, понимаю, они отпечатки преступника искали. Только сдается мне, что ничего они не нашли. Преступник в перчатках был.
Да, перчатки здорово осложняют дело.
– Расскажите, как он на вас напал?
– Как вспомню случившееся, снова мороз по коже бежит.
Елизавета Федоровна приходилась магине Василисе тетей – родной сестрой матери Василисы.
– У меня самой никаких таких особых способностей сроду не было, а вот у матери моей Ирочки способности отмечались. Умела она руками людей лечить. А уж Ирочка дар матери еще больше развила. К ней много народу на сеансы приходило. Дом этот моя Ирочка на эти деньги купила. Вообще, грех было жаловаться, хорошо зарабатывала, меня вон, старуху, к себе взяла. Хотя какая от меня ей особая польза была? Но все равно, магиня Василиса и меня к делу приставила.
– Значит, вы ее единственная и ближайшая родственница?
– Получается, что так, – вздохнула старуха. – Детей, мужей и тому подобного у Ирочки не было. Мне иногда казалось, что она вообще еще девушка. Хотя сама Ирочка и говорила, что у нее были какие-то мужчины, но лично я ни одного из них не видела.
Значит, если и был кто-то, то так давно, что и говорить не о чем. Версию об убийстве из ревности можно было смело отбросить. Оставалась еще одна – о причастности к убийству племянницы самой Елизаветы Федоровны. Зачастую, когда родственники долгое время живут в отдалении, настоящей близости между ними так и не возникает. И тогда старуха, которая казалась подругам еще достаточно крепкой особой, прикатив к Василисе, обжившись и осмотревшись, могла бы пожелать избавиться от нее, чтобы самой стать хозяйкой этого большого и бесспорно красивого дома.
Но оказалось, что и эта версия не верна. Елизавета Федоровна была маленькой Ирочке второй матерью. Фактически она помогала своей сестре растить племянницу. Была той и нянькой, и гувернанткой, и просто доброй душой. Она искренне жалела сиротку, которой даже не довелось повидать своего папку живым. Разве что Василиса чем-то кровно обидела свою старую тетушку? Но ничто не указывало на это обстоятельство. Все вокруг говорили, что магиня Василиса со своей тетей жили мирно и дружно.
И потом, Елизавета Федоровна получала от Василисы деньги, которые та в свою очередь получала от клиентов. А как теперь одна старуха станет содержать этот дом? На что? На свою пенсию? Наверняка она у Елизаветы Федоровны была очень маленькой, как и у всех пенсионеров в нашей стране.
А между тем Елизавета Федоровна уже принялась рассказывать, как было дело.
– Ночью я долго не могла заснуть, все маялась отчего-то. И лежать было неудобно, и читать тягостно, и по телевизору ничего хорошего не показывали. Промучилась я где-то до двух часов ночи, а потом совсем неспокойно на душе стало, решила теплого молока с медом себе сделать, для меня это лучшее снотворное средство.
В поисках знакомого лекарства Елизавета Федоровна побрела на кухню. И в тот момент, когда она уже подходила к дверям кухни, ее внимание привлек странный звук, исходивший из комнаты племянницы.
– Словно бы пробежал у меня за спиной кто-то.
Испугавшись и встревожившись, Елизавета Федоровна тем не менее подала голос.
– Ирина! – позвала она свою племянницу. – Ирочка!
Обычно магиня откликалась на зов очень быстро. Сон у нее был чуткий, и она просыпалась от малейшего шума. Тетка была уверена, что племянница проснулась еще в тот момент, когда Елизавета Федоровна только еще направлялась в сторону кухни. Но племянница не отозвалась. Поколебавшись, старуха решила все же заглянуть к ней в комнату.
– Зашла я туда, а там она лежит. Я сразу поняла, что мертвая. Язык прикушен, глаза закатились. Не помню, что со мной приключилось. Орать начала, так страшно стало, жутко. А потом вдруг руки мне чьи-то на шею легли и душить начали. Уж я и так и этак пыталась отбиваться, да без толку. Этот человек сильнее меня был.
– Мужчина?
– И еще не старый мужчина, – подтвердила старуха. – Пахло от него какими-то хорошими духами, старый хрыч такими душиться не станет. Да и справилась бы я со стариком, сама-то еще силы имею!
Старуха схватилась за шею.
– Оо-ой! – простонала она болезненно. – То есть теперь уж сказать надо, это раньше я силы имела. Шеюто мне этот гад повредил. Врачи сказали, два позвонка выскочили, вправлять надо. Либо операцию делать, либо к остеопату идти. Эх, была бы жива Иришка, она бы мне шею в два счета бы поправила. Поводила бы своими руками волшебными, все бы вмиг и снялось!
Подруги сильно сомневались, что можно вылечить травму позвоночника одним взмахом руки, но говорить об этом Елизавете Федоровне не стали.
– А лица вы его не видели?
– Только мельком. Когда маску с него содрала.
– Значит, он в маске был?
– Шапка шерстяная с прорезями для глаз на нем была. А я ее с него и содрала.
– И вы его видели?
– Недолго. Пока в глазах у меня не помутилось. Но морду я его запомнила!
– Можете описать?
– Вот и ваши коллеги меня сегодня целый день на его счет пытали. Из больницы забрали – и к себе в отделение. Мол, надо по горячим следам преступника искать. Фоторобот, или как там это у них теперь называется, заставляли делать.
– А у вас копии этого изображения случайно не осталось?
– Есть. И даже очень не случайно. Я сразу несколько штук захватила.
– Покажите их нам.
– Вообще-то у меня уже все соседи разобрали. Хорошие люди, очень смерть Ирочки их взволновала. Но, кажется, один фоторобот у меня еще остался. Сейчас посмотрю.
Старуха тяжело прошлась по комнате. Под ее грузной поступью пол даже постанывал. Она достала из ящика комода листок и протянула его подругам со словами:
– Вот он. А еще один возле поста охраны висит рядом с объявлением о том, что этот человек опасен. Вообще-то ваши коллеги сегодня весь день по поселку шныряли, проверяли, выясняли. Но ничего толком так и не установили. Возможно, с фотороботом дела у них пойдут лучше? Не знаю, но очень хочу на это надеяться.
Но подруги уже не слушали старуху. Они впились глазами в фоторобот преступника и теперь пытались сдержать рвущиеся из них наружу чувства.
– Ты это тоже видишь? – шепотом произнесла Кира, обращаясь к подруге. – Это мне кажется или… Это ведь он?
– Невероятно. Но… да!
И подруги вновь ошеломленно уставились на фоторобот, на котором они отчетливо различали знакомое им мужское лицо. Чем дольше подруги смотрели на это лицо, тем отчетливей они понимали, что знают имя преступника, напавшего на Елизавету Федоровну. И, что еще намного хуже, они знают имя человека, забравшего жизнь бедной магини.
– Мы его знаем.
– Это же Вадим! – воскликнула Леся, не сдержавшись. – Это его черты!
– Да, это он.
Елизавета Федоровна нахмурилась:
– Вы знаете напавшего на меня человека?
Но подруги ей в ответ смогли только кивнуть. Открывшаяся перед ними во всей своей страшной наготе чудовищная правда никак не могла поместиться в их изящных черепных коробках. Вадим – убийца! Муж Тильды – преступник! Как бедная Тильда переживет это? Ведь она так сильно его любит.
