Глава 18
Кира с друзьями оказались дома раньше Леси. Господин Пузан – Славский – не стал развлекать их дальнейшей ночной программой. После неудачного визита в бар, а затем в центр реабилитации подростков он не захотел больше никаких приключений, сразу же поехал к себе и остался дома.
Горбатый шофер, как выяснилось, тоже жил со Славским, выполняя при нем роль то ли камергера, то ли лакея, то ли дворецкого и повара. А возможно, что все эти роли горбун соединял в себе одном. А еще, как догадывалась Кира, он был его личным палачом, а возможно, что и могильщиком. Внешность у этого типа была очень подходящая для обеих последних должностей.
– Очень удобно иметь такого человека под рукой. При случае он может решить любую проблему.
– Верный пес!
Наверное, и платить за такую преданность Славский должен был соответственно. Наверняка горбун знал немало грязных тайн своего хозяина. Но пока что было решено оставить этих двоих до утра.
– Где искать Антона Ивановича и его горбуна, мы теперь знаем. Кто скрывается под этими личинами, нам тоже известно. Предлагаю поехать домой и немного поспать.
– Как ты можешь спать! Убийца, вот он! Надо его хватать!
– Хватать, – пробормотал Лисица. – А улики где? Прежде чем хватать, нужно думать о том, что потом предъявить задержанному.
– Его опознают соседи, которые видели его во дворе дома на Крюковом канале. Горбун там был и убил Федора!
– И кто это видел?
– Ну… – растерялась Кира.
– То-то и оно, что никто не видел, как горбун убивает парня.
– Но Лера видела, как он входил к Таньке в квартиру. А выходил, когда Танька была уже мертвой.
– Тоже еще не факт, что мы сможем доказать, что убийца это он! Одних свидетельских показаний маловато. Да и уверена ли ты в том, что Лера захочет идти в суд?
Вспомнив, как тряслась парикмахерша, когда они разговаривали с ней, Кира тяжело вздохнула, признавая правоту своих приятелей.
– Но что же делать? Ведь что-то же делать надо!
– Надо. Предлагаю поехать назад в «Чудный уголок» и посоветоваться там со старшими.
– С Тараканом?
– И с ним тоже.
И, лишь приехав в «Чудный уголок», друзья вспомнили, что забыли про Лесю. Девушку они оставили в баре, но возвращаться туда сейчас уже ни у кого не было сил.
– Позвони ей. Пусть доберется домой на такси.
И хотя трубку Леся не брала, ее друзья не слишком встревожились. Они-то полагали, что Леся все еще пашет в баре, намывая там полы, и поэтому не имеет возможности даже поговорить по телефону.
Мужчины проводили Киру до ее дома, а сами отправились к Таракану. Кира, оставшись одна, едва успела приласкать кошек, как в доме вспыхнул свет, и в холл вышел заспанный и очень недовольный Сергей.
– Где вы болтаетесь всю ночь? – сердито спросил он у Киры. – Я волновался.
– А… А ты тут что делаешь?
– Сплю. Не видно, что ли? Где вы-то были?
– Ну, мы немножко посидели в баре, а потом…
– Леся тоже была с тобой? – перебил ее Сергей.
– Да. Она со мной.
– И где она сейчас? Ты пришла одна.
– То есть да, сначала она была с нами, а потом… – начала путаться Кира.
Но Серега ее снова перебил:
– С нами? С кем это?
– Со мной и с Лисицей.
– Вы втроем были в баре? А меня почему с собой не позвали? – немедленно обиделся Сергей.
– Леся тебе все сама объяснит.
– Но ее же нету!
– Но она скоро приедет. Или я сама за ней съезжу!
– Стоп! Куда это ты за ней поедешь? Где она сейчас? И с кем? С Лисицей? Признайся, она с этим гадом?
Окончательно припертая к стене, Кира поняла, что пришло время бросаться в атаку.
– А по какому праву ты задаешь мне все эти вопросы? – воскликнула она. – И вообще… Ты почему находишься у нас в доме?
– Это не только твой дом, но и Лесин.
– И что?
– Мы с Лесей женимся. Значит, все ее имущество автоматически становится и моим.
– Интересно, – задумалась Кира, прищурив глаза. – Очень интересно. А ответь мне на один вопрос, дорогой мой Сережа, а твое имущество, значит, станет ее?
– Вовсе нет, – быстро возразил Сергей. – Все, что есть у женщины, – это ее приданое. Оно достается мужу, то есть мне. В другую сторону этот закон не действует, так-то вот!
Конечно, Кира могла бы много что сказать на это утверждение, но она так устала, что ей совершенно не хотелось вступать в дебаты с не очень-то умным садовником. Но умный или не умный, а про приданое он хорошо сообразил!
Неудивительно, что Леся старалась порвать с Сергеем. Приданое жены, надо же такое придумать! Может быть, в прежние времена, когда мужчина работал и зарабатывал, а женщина только вела дом и воспитывала детей, такое разделение и было справедливым. Но теперь это правило никак не работает, ни в одну, ни в другую сторону.
– Леся придет, сам с ней и разбирайся.
И Кира ушла на кухню, куда за ней немедленно приволокся Сергей. Напрасно Кира надеялась, что он даст ей хотя бы спокойно выпить чашку кофе. Сергей продолжал занудно интересоваться, где его невеста, и чуть не довел и без того вымотанную Киру до слез.
– Отстань от меня! Отстань! Понял? Просто вампир какой-то! Уйди от меня! Или я за себя не отвечаю!
К счастью, скандала не произошло. Серега поспешно ретировался из кухни. Как раз в этот момент возле дома зашуршали шины. И голос Леси возвестил:
– Привет, а у меня потрясающие новости. О, Сережа, ты тоже здесь? А что ты тут делаешь?
Кира с интересом прислушалась к тому, что скажет в ответ Сергей своей невесте, но ничего не услышала. Разобиженный Сергей, громко хлопнув дверью, ушел к себе в комнату. Собирать свои манатки, как тихо понадеялась про себя Кира. Оказалось, не угадала. Сергей лишь собирал в себе силы, чтобы выступить с новыми претензиями.
– Учти, Леся, – уже через минуту снова появился он на пороге кухни – гордый и неотвратимый, как призрак Командора, – учти, я не потерплю такого поведения от своей невесты!
Леся, которая как раз умудрилась все же засыпать в чашку растворимого кофе, добавить туда молока и сахара и теперь уже поднесла к губам благоухающий напиток, поперхнулась и закашлялась. Вся ее эйфория моментально улетучилась. Жизнь снова стала мрачной и какой-то опасной.
– Кто тут невеста? – наконец произнесла она. – Сергей, мы вычислили настоящего преступника. Тебе больше ничего не угрожает. И я избавляю тебя от данного тобой слова! Ты не обязан на мне жениться!
– Да ведь я… Что ты такое говоришь, глупая? Я своему слову хозяин! Раз сказал, что женюсь, обязательно женюсь! Можешь даже в этом не сомневаться. Только ты уж тоже, будь добра, по ночам дома ночуй!
– Но я не хочу.
– Чего не хочешь? – вытаращился на нее Сергей. – Дома ночевать не хочешь? Ты что? Леся, я тебя прямо не узнаю! И перестань вертеть в руках эту свою дурацкую кружку! Видеть ее не могу! Где ты взяла такое уродство?
Леся с тоской покосилась на ожидающий ее кофе, который остывал в огромной кружке из толстого стекла. Кому-то могло показаться, что кружка грубовата и пить из нее неудобно, но Лесе она нравилась. И пить кофе по утрам в тишине ей тоже нравилось. А вот сейчас ей это делать совсем не хотелось. И всему виной был Сергей, нависающий над ней укоряющей громадиной.
Но от разборок с «женихом» Лесю спас звонок в дверь.
– Надо открыть! – проворно вскочила она на ноги.
Пока тяжеловесный Серега разворачивался, Леся уже открывала дверь. Лучше бы она этого не делала! Потому что за дверями стоял Барклаев с дежурной трехлитровой банкой молока и еще одной банкой, но уже поменьше, где было что-то красное, и еще одной, совсем небольшой, семисотграммовой, где было снова что-то белое и густое.
– А тут у меня простоквашка, – простодушно произнес Барклаев, заметив Лесин взгляд. – Тетя Наташа сказала, что у беременных зачастую бывают проблемы с кишечником. Так она тебе со вчерашнего молочка простоквашу поставила. Получше всяких там йогуртов действует. И варенье клубничное. Кушай, пока можно. Потом, когда у нас малыш родится, грудью кормить станешь, ничего, кроме гречневой каши, в рот нельзя будет взять. У моего старшего брата жена на гречневой каше целый год прожила. От всего остального племянника моментально красной сыпью «обсыпало».
Барклаев все говорил и говорил. А Леся спинным мозгом чувствовала на себе взгляд Сереги. И ей было страшно неудобно перед ним. Да, пусть он ее и раздражал своей тупостью, пусть он был очень даже себе на уме, пусть он был недалеким и не очень умным, но ведь идеальных людей не бывает.
По-своему Серега был неплох, и он тепло относился к Лесе. Всегда помогал ей, особенно охотно, если ему это ничего не стоило. Но ведь не всякий станет помогать своему ближнему, даже если это ему ничего и не стоит. Одним словом, Серега был не вредный человек.
А Барклаев закончил трепаться и вручил Лесе подношения:
– На! Питайся! Корми нашего наследника!
И отчалил, оставив окончательно ошарашенную Лесю наедине с тремя банками и Серегой. Девушка даже глаза боялась поднять на своего приятеля. А когда она все же решилась, то быстро поняла, что лучше бы этого вовсе не делала. Серега смотрел на нее с таким выражением… с таким… Подобрать слова для описания его взгляда Леся не могла. Она даже и пытаться-то не стала.
– Да! – с чувством произнес наконец Серега. – Не ожидал! Вот уж от кого, от кого, а от тебя, Леся, не ожидал! От кого хоть ребенок-то?
– Я не беременна!
– Ну да! А простокваша? А молоко? Или, думаешь, я глухой? От этого пацана нерусского ребенок? Ну, поздравляю! Ниже плинтуса ты в моих глазах упала!
Леся открыла было рот, чтобы оправдаться, но тут же поняла, что делать этого не стоит. Судьба посылает ей великолепный шанс избавиться от настырного «жениха». И, скромно потупившись, Леся произнесла:
– Так что же, Сережа? А когда же наша с тобой свадьба?
– Забудь! – строго произнес Серега. – Забудь и про свадьбу, и про мои слова. Ишь, чего удумала! Свадьбу ей! С чужой икрой ты мне на фиг не нужна! Обманщица!
И Серега очень торжественно и скорбно стал подниматься к себе в комнату. Леся же, пользуясь тем, что Серега на нее теперь и смотреть не хотел, потерла руки и вернулась к своему кофе, который как раз успел остыть именно до той температуры, какую всегда любила Леся.
Нет, что ни говори, а какой молодец этот Барклаев! И как вовремя появился со своей простоквашей. И самое главное – как вовремя исчез! А ведь это тоже талант – появляться и исчезать вовремя!
Когда Леся насладилась своим кофе, Серега собрал вещи и отчалил, а Кира приняла душ и немного передохнула, в дом к подругам постучались трое мужчин. Конечно, это были Лисица с Барклаевым и Тараканом в придачу.
– Вот что, девоньки, – серьезно произнес Таракан. – Что преступника вычислили и парня мне от тюрьмы спасли – великое вам за это спасибо. Честно скажу, не ожидал!
И, заметив разочарованные лица подруг, прибавил:
– Не ожидал, что так быстро справитесь.
Подруги переглянулись, зардевшись от похвалы Таракана. Что ни говори, он был старым разведчиком, генералом в отставке, и его похвала дорого стоила.
– Но теперь, – поднял вверх сухонький, но еще очень крепкий и властный палец глава поселка, – теперь вы обе должны отойти в сторонку!
– Да мы…
– Мерзавец этот, который мальчишек пользует, вам не по зубам! Сразу видать, что за ним еще много народу стоит. Не один он, вот в чем проблема-то. Чтобы такие приюты-бордели легально организовывать и содержать без всяких проблем, нужно сильных заступников на самом верху иметь. Не вы одни такие умные, были и до вас люди, которые тревогу поднять хотели. Да только всем им рты заткнули. И о чем это говорит?
Подруги переглянулись, но на этот раз уже далеко не с таким энтузиазмом. Сами-то они и не подумали, что у Славского могут быть сообщники в высших эшелонах власти. Но теперь были вынуждены признать: Таракан совершенно прав, подозревая в соучастии чиновников самых высоких рангов. Выходит, любители молоденьких мальчиков проникли уже и наверх?
– Впрочем, возможно, Славский оказывал тем людям какие-то иные услуги, за что они и покрывали его г-хм… увлечение.
– Увлечение – это одно! – выпалила Леся. – А убийство ребенка – это совсем другое!
Услышав про убийство, Таракан оживился:
– Вот это уже дело. Вот убийство в нашем Уголовном кодексе доказать не в пример легче! Да и наказание суровей. Говорите, Славский лично кого-то из детей прикончил?
– Да! – кивнула головой Леся. – Мальчика! Павлика!
– Павлушу? – тоже повернулась в ее сторону Кира.
Но, заметив взгляд Таракана, осеклась.
– Нет-нет, это я так. Продолжай, Леся.
Леся выпрямилась и четко по-военному оттарабанила:
– Я располагаю достоверной информацией, что Славский убил, по крайней мере, молодого юношу-подростка.
– Есть доказательства?
– Есть свидетель, который уверен: Павлик не просто пропал, он убит. Убит по приказу Славского. И убит именно за то, что осмелился его ослушаться. Так сказать, в назидание и острастку всем остальным обитателям приюта, который патронирует Славский.
– Продолжай, – кивнул Таракан. – Мы все тебя внимательно слушаем.
– Павлику было тринадцать лет, когда он первый раз ушел из дома. Отношения у него с родителями были неважные. Отец пытался воспитывать подростка, но тот не терпел никакого давления и ушел из дома.
– Бывает.
– И вот теперь отец мальчика горько корит себя, говорит, что он был слишком авторитарен с сыном. Только назад пути нет. Плачь не плачь, а мальчик попал в руки Славского.
– И что? Что с ним произошло?
– Точно никто не знает. Но Павлуша погиб. Его нашли на городской свалке.
– Его убили?
– Задушили. Но убийца так и не был найден. И дело ушло в архив.
– Материалы всякого уголовного расследования никогда не пропадают, – со знанием дела кивнул Таракан. – Значит, есть шанс поднять их и привлечь убийцу к ответу даже спустя много лет после совершенного им преступления. А тут, я так понимаю, прошло совсем немного времени?
– Год. Тело нашли прошлым летом.
– Мальчик был изнасилован?
– В том-то и дело, что нет. Только сильно избит. И отец погибшего подростка считает, что его сына убили как раз за то, что он посмел оказать сопротивление Славскому. Тот его задушил. А потом приказал своему горбуну-охраннику вывезти тело на свалку.
Это звучало ужасающе. И все же все собравшиеся в комнате понимали: слова Леси очень похожи на правду. Ведь вчера прямо на их глазах Славский мог задушить ребенка. Славский легко впадал в гнев и в таком состоянии себя явно не контролировал. Деньги и безнаказанность, которые долгое время сопровождали его по жизни, внушили ему иллюзию вседозволенности.
И еще все понимали: чтобы привлечь такого человека к ответственности перед законом, придется очень и очень попотеть. Тут нужны не просто веские улики. Улики должны быть неоспоримы. И даже тогда еще вопрос, удастся ли приструнить преступника.
И даже Леся, которая нашла свидетеля – отца погибшего мальчика, сказала:
– Чтобы привлечь Славского к ответу, мало показаний одного лишь убитого горем отца. Тем более что окружающие явно считают, что мужчина от перенесенной им травмы повредился в рассудке. И я не могу их за это осуждать. Отец только и говорит, что о том, как бы упечь Славского за решетку. Своими разговорами он так всем надоел, что люди обязательно скажут, что им движут эмоции, а не факты. Кроме его показаний, нужны еще свидетели. И улики.
Все замолчали. И в наступившей тишине внезапно раздался бодрый голос Киры:
– Я знаю, кто может нам помочь!
Все головы немедленно повернулись к ней. И на Киру уставились четыре пары внимательных глаз.
– Тот мальчик из реабилитационного центра…
– Я узнавал, этот центр для подростков называется «Путевка в жизнь», – перебил ее Лисица. – Цинично, но вполне в духе Славского.
Кира кивнула и продолжила:
– Так вот, тот мальчик, которого мы видели ночью, он…
– Тот, который был ночью в баре со Славским? – снова перебил ее Лисица. – Я наводил о нем справки. К сожалению, он пока что еще в больнице, в коме.
– Нет, другой мальчик, – терпеливо продолжала Кира. – Тот, которого мы видели после бара. Тот, которого Славский едва не задушил.
– А… И что?
– Он может нам помочь!
– А ведь правда! Паренек выглядел очень напуганным.
– Возможно, если мы дадим ему шанс изменить свою жизнь и избавиться от Славского, то он захочет поговорить с нами.
Друзья переглянулись между собой. Надежда на помощь подростка была слабая, но все же она у них была.
– Если под Славским поплывет почва, то я уж найду способы добить его, – важно произнес Таракан. – Есть люди и помимо убитого горем отца, которым этот Славский, словно кость в горле. Появится шанс избавиться от него, они уж его не упустят. И дело тут не в бедных детях, которых этот урод использует в своих мерзких целях. На мальчишек как раз всем этим людям плевать. Но они не упустят возможность перегрызть горло самому Славскому.
Таракану в такого рода вопросах можно было доверять. И друзья решили, что начнут они именно с приюта, которым управлял Славский. Им нужно было туда проникнуть, а потом еще предстояла нелегкая задача, имея лишь описание, добиться от администрации центра встречи именно с тем подростком, которого они видели ночью.
Эту миссию было решено целиком и полностью доверить Лисице. Он умел уговаривать людей совершить поступки, которые они сами по себе никогда бы не совершили.
– Если в центре что-то нечисто, а там явно нечисто, коли во главе стоит такой негодяй, то посторонних туда и на порог не пустят. Нужно сделать так, чтобы администрация просто не могла не впустить меня.
– И как ты собираешься этого добиться?
– А вот как!
И Лисица проворным жестом фокусника извлек из своего кармана служебное удостоверение.
– Будьте так любезны познакомиться с господином Шариковым Игорем Анатольевичем, членом комиссии, надзирающей за организациями общественной борьбы с подростковой беспризорностью.
– Чего-чего?
– В обязанность нашего надзирательного органа, – продолжал шпарить Лисица, словно по написанному, – входит проверка тех условий, в которых содержатся подростки.
– Чего?
– В самом деле, не понимаете? Я член комиссии, которая занимается…
– Нет, это мы как раз поняли. Но при чем тут ты?
– При том, что Шариков – это теперь я!
– Но вот примут ли тебя в этом… в этой «Путевке в жизнь»?
– Пусть только попробуют не принять! У Шарикова, чью личность я временно позаимствовал, слава настоящего бульдога.
– А тебя не разоблачат?
– Нет. Не думаю. Да и пойду я загримировавшись. Так что все будет в порядке. Не первый раз!
И ловкие руки Лисицы запорхали над многочисленными баночками с клеем, гелем и театральным гримом. В распоряжении Лисицы, которому частенько приходилось менять свою внешность, был целый арсенал подручных средств. И хотя в коттедже подруг хранилась лишь скромная часть его арсенала для перевоплощений, но все равно за каких-нибудь четверть часа Лисице удалось почти полностью превратиться в человека с фотографии, в господина Шарикова. Для того, кто никогда лично не встречался с этим чиновником, должно было сойти.
– Ну вот, – оглядев себя в зеркале, произнес Лисица. – Я доволен. Сейчас надену костюм с галстуком и отправлюсь на встречу с этими мерзавцами.
От своей замечательной майки Лисица, к облегчению подруг, уже избавился, кинув ее в стиралку.
– Вы уж с ней поосторожнее, – попросил он у девушек при этом. – Стирайте бережнее.
– Ну, конечно, – заверили они его, ни на минуту не сомневаясь, что Лисице своей майки в прежнем виде больше не видать.
В приют Лисицу должен был доставить один из охранников Таракана, также на личном автомобиле Таракана. В распоряжении старика имелся целый автопарк, но Лисица остановил выбор на скромном корейском внедорожнике.
– На такой машине и должны ездить чиновники, не берущие взяток, – заявил он. – А Шариков взяток не берет. Во всяком случае, слава про него идет именно такая.
Пока Лисица гримировался и готовился, Барклаев с Лесей и еще одним пареньком, которого им доверил Таракан, прочно сели на хвост Славскому и его горбуну. Впрочем, по сведениям, которые раздобыл Лисица по своим каналам, Славский раньше полудня никогда из дома не выходил. Так что у них было время, чтобы обдумать свое дальнейшее поведение.
– Не знаю, – произнес Барклаев, – что у вас в городе творится?
– А что?
– У нас в горах такого негодяя уже давно бы на мелкие кусочки порезали и собакам скормили. В голове не укладывается, почему этот человек до сих пор жив и гадит.
Леся тоже этого не понимала. Наверное, ответ на этот вопрос надо искать в самом понятии «русский человек». Долгие годы русский народ воспитывали в полнейшей покорности своей судьбе, Богу и царю-батюшке. Теперь времена изменились, но суть осталась все той же. Русские люди стараются не принимать самостоятельных решений, целиком и полностью полагаясь все на ту же парочку – Бога и царя-батюшку. Ждут, надеются, верят.
– Чего ждать, когда действовать надо! – кипятился Барклаев. – Почему отец этого убитого ребенка не пошел и сам не убил Славского? А его дяди? Старшие братья? Где их мужество? Они ведь кровные родственники! Должны были давно отомстить за смерть ребенка, а не перекладывать эту ответственность на нас!
И снова Леся не знала, что возразить Барклаеву. Сказать, что большой родни у погибшего мальчика, скорей всего, не было? Но ведь отец же имелся. Так почему он не сделал со Славским то же, что Славский сделал с его сыном? Око за око, зуб за зуб.
– Понимаешь, он не был уверен, что Славский – убийца.
– Но он же сам сказал тебе, что это так.
– Он сказал, что у него есть такие подозрения. Очень сильные подозрения, почти стопроцентные.
– Вот видишь!
– Но все же на один процент отец погибшего мальчика сомневается.
– Все равно! Он трус!
– Может, и трус. А может, он надеется, что Славского накажет сама жизнь.
Но Барклаев в ответ лишь хмыкнул. Он явно не верил в такие вещи.
– Поэтому у вас в стране и бардак! – заявил он Лесе. – Потому что каждый надеется, что все уладится само собой.
– Возможно.
Спорить Лесе не хотелось. Она устала. И к тому же все ее мысли были сейчас вместе с Лисицей, которому поручалась самая ответственная часть их плана.
