Книга: Рука, сердце и кошелек
Назад: Глава 16
Дальше: Глава 18

Глава 17

Этим вечером в баре «Голубой Мотылек» было оживленно. Помимо завсегдатаев, которые приходили сюда частенько и не по одному разу, имелась компания новичков – два молодых человека и рыжая девушка с короткими и густыми волосами, уложенными у нее на голове в форме шапочки. Это была Кира. Ее светлые зеленовато-голубые глаза возбужденно светились в полумраке помещения.
Одета она была в светлый брючный костюм – жилетка на голое тело и плотно облегающие бедра брюки. На ноги Кира надела босоножки из перекрещивающихся тонюсеньких белых кожных ремешков. А на обнаженную шею повесила ажурное серебряное монисто.
Белый цвет выигрышно смотрелся на фоне успевшей загореть за летние дни кожи. Кира выглядела превосходно и сама это сознавала. Вот только восхищенных мужских взглядов было маловато. Но чего и ожидать в таком-то месте, когда из всех окружающих мужчин всего двое относительно нормальные!
– Вон тот столик, который нас интересует, – шепотом делилась она информацией со своими спутниками – Лисицей и Барклаевым. – Пока что он пустой. Здешняя уборщица тетя Паша сказала, что за ним всегда сидит один и тот же тип. Уверена, именно этот тип и интересовал погибшую Таньку.
– И какова наша задача?
– Когда этот человек появится, мы должны прочно сесть ему на хвост и выяснить про него все, что удастся.
В отличие от оживленно щебечущей Киры парни чувствовали себя в гей-баре в высшей степени неуютно. Лисица еще как-то держался, нацепив на лицо маску холодной неприступности. К нему приставать не решались. А вот Барклаев, который бурел лицом и играл желваками на щеках, уже получил несколько сомнительных предложений от любителей клубнички погорячей.
– Так бы и врезал промежду глаз, чтобы корка треснула! – злобно шипел Барклаев, поглядывая по сторонам.
Нежные создания, сидящие поодаль, от его взглядов сначала цепенели, а потом принимались закатывать глаза и томно вздыхать, видимо, представляя, что такой мужлан способен вытворять с ними в постели.
– Прямо блевать тянет, на их рожи размалеванные глядючи! – отплевывался Барклаев. – Если бы мой отец увидел, он бы их всех перерезал!
– За что?
– За то, что позорят других мужчин!
Лисица держался лучше, но Кира чувствовала, что ее приятель тоже на взводе. Он был в своей замечательной маечке, которая ему так полюбилась. И судя по всему, рассмотреть, что именно у него изображено на спине, он до сих пор так и не удосужился.
Зато рисунок рассмотрели сидящие за соседними столиками молодые геи, которые с новой силой принялись подмигивать Лисице и посылать ему воздушные поцелуи. Никто даже не усомнился в том, что Лисица – гей, и это здорово нервировало последнего.
Кира видела, что в баре, кроме нее, было еще несколько девушек. Но их приятели, с которыми они пришли в бар, вели себя совершенно иначе. И это ее серьезно беспокоило. Как бы их компанию не вычислили раньше времени.
– Вам нужно держаться вместе, – посоветовала ребятам Кира. – И знаете что… Сделайте вид, что вы пара. И к вам больше никто приставать не будет.
– Думаешь, поможет?
– Сто процентов!
Кирина реплика прозвучала так уверенно, что парни переглянулись:
– Ну что? Попробуем?
– Терять-то нам все равно нечего. Попытаемся.
С этими словами Барклаев придвинулся поближе к Лисице и даже сделал неуклюжую попытку обнять того за плечи. Сначала Лисица покорно терпел руку приятеля у себя на талии, но потом все же попросил:
– Ты бы не мог обращаться со мной понежнее?
– Чего?
Барклаев так и отпрыгнул от Лисицы.
– Ты чего себе вообразил! Тьфу! Погань какая!
Кира с тревогой наблюдала за кипятящимся Барклаевым. Как бы его горячий темперамент не испортил им все карты. За все то время, что друзья провели в баре, им удалось увидеть Лесю всего один раз. Леся позвонила Кире на телефон и сказала, что будет ждать ту у туалета. К слову сказать, туалет тут был всего один, правда, в нем имелось сразу три кабинки.
Леся очень торопилась. За ней, как за новенькой, присматривали сразу со всех сторон. Не одна тетя Паша, а и бармен, и официанты, и администратор. И Леся опасалась, как бы не выдать себя.
Она лишь шепнула Кире:
– Тетя Паша на нашей стороне. Если что, она нас подстрахует.
И ушла. А Кира осталась с двумя охламонами, которые никак не желали играть отведенные им роли.
– Артисты из вас никудышные! – наконец заключила Кира, понаблюдав еще немного за Барклаевым и Лисицей, которые сидели с надутыми физиономиями. – Знала бы раньше, что вы станете так выпендриваться, ни за что бы не связалась с вами.
– Выпендривается тут как раз кто-то другой.
– Во-во! А мы ведем себя как вели бы себя все нормальные мужчины, оказавшись в подобном месте!
Кира открыла рот, чтобы напомнить этим двоим, что они клялись и божились четко выполнять все инструкции и указания. Но замолчала, потому что заметила тетю Пашу, которая, стоя у служебного выхода, делала какие-то странные пассы руками.
Оглянувшись, девушка увидела, как к пустующему столику за ее спиной приближается какой-то упитанный господин, перед которым услужливо семенит женоподобный мальчик-официант, раздвигая танцующих. Ну а замыкал все шествие худой подросток с угрюмым и одновременно надменным выражением лица.
– Кажется, наш долгожданный гость появился, – предупредила Кира своих. – Вон тот толстяк. Будьте внимательны.
Тетя Паша постаралась зарезервировать для их компании столик как можно ближе к столу Пузана, как быстро прозвала про себя Кира этого толстого одутловатого мужчину. И сейчас Кира постаралась как можно лучше рассмотреть своего врага.
Вид у него был нездоровый. Кожа бледная и влажная. Да и пахло от него то ли лекарствами, то ли потом, то ли какой-то гнилью. В общем, запах далеко не из приятных. И толстяк напрасно пытался заглушить родное амбре крепкими цветочными духами. Получалось не лучше, а еще хуже. И когда Пузан прошел мимо столика друзей, любопытная Кира, сунувшаяся к нему ближе, чуть не задохнулась.
– Какой противный! – прошептала она, едва отдышавшись.
– А кто этот пацан с ним?
– Наверное, очередной «племянник».
– Мужик таскает своих племянников по таким злачным местам? – искренне изумился наивный Барклаев.
– Это не его родной племянник, – принялась объяснять ему Кира. – Парень выполняет при толстяке роль секс-эскорта.
– Толстяк спит с этим мальчишкой?
– Ну, можно сказать и так.
– Да парню же и четырнадцати не исполнилось! – ахнул Барклаев, сжимая свои кулаки. – Ну, дела! Что у вас в Питере творится, страшно даже дома рассказывать!
Кира не стала спорить. Да и что тут возразишь, когда картина была, что называется, налицо?
– Вот за этим толстяком и следила наша Танька, – объяснила она вместо этого Лисице. – Зачем ей это было нужно, нам и необходимо выяснить.
Теперь дело было за малым, просто сидеть и ждать. Толстяк расположился за своим любимым столиком, на котором перед ним тут же выстроилась череда закусок и бутылок. При этом Кира заметила, что Пузан ничего не заказывал. Официанты уже знали, что предпочтет дорогой гость, и стремились угодить ему по полной программе.
– Да, его тут хорошо знают, – вынуждена была признать девушка. – Он тут частый гость.
Пузан ел и пил в свое удовольствие. При этом его широкая физиономия расплывалась еще шире. В отличие от него худой подросток даже не прикоснулся к еде. Пил он только сладкую газировку, но пил много и жадно. То ли сильно волновался, то ли причина тут была в чем-то другом. Немного понаблюдав за этими двумя, Кира пришла к выводу, что пареньку сильно не нравится то, чем ему приходится заниматься. Но при этом отказываться от этого он тоже не собирается.
И наклонившись к Лисице, Кира спросила:
– Тебе физиономия этого толстяка не кажется знакомой?
– Я в таких кругах стараюсь знакомых не заводить.
– И очень напрасно! Никогда не думала, что услышу от тебя речи о дискриминации по половому признаку.
– У меня есть знакомые геи, – мрачно произнес Лисица. – Но все они взрослые и порядочные люди. Во всяком случае, детей к себе в партнеры не приглашают.
– Но ты можешь узнать у своих знакомых, кто этот толстяк?
– Не знаю. Вроде бы физиономия знакомая. Где-то я его уже видел. Может быть, по телевизору?
Кире бы тоже очень хотелось узнать, кто прячется под личиной Пузана. Судя по толстому платиновому браслету дорогих часов, костюму из тончайшего шелка, а также дорогому перстню с черным сапфиром, этот Пузан в средствах стеснен не был. Да и ночной ценник в «Голубом Мотыльке» существенно отличался от дневного. Чтобы посидеть тут вечерок, обычному человеку надо было бы откладывать со своей зарплаты целый месяц. Да и то не факт, что он наскреб бы достаточно наличных, к примеру, для покупки бутылки шампанского.
– Ему уже вторую бутылку распечатывают, – услышала Кира шепот Барклаева. – Шампанское по сто евро за бутылку пьет, как какое-нибудь столовое пойло!
Парень, сидящий рядом с Пузаном, по-прежнему жадно глотал газировку. Несмотря на молодость, он производил еще более жалкое впечатление, чем его покровитель. Руки у мальчишки тряслись. Взгляд бегал. Вид был очень нездоровый. А глаза странно блестели.
– Кажется, мальчонка-то наркоман, – заметил опытный Лисица. – У него уж и ломка начинается. Наверное, он за деньги занимается проституцией, а заработки тратит на наркоту.
Кира была склонна согласиться с диагнозом Лисицы, который куда-то выходил, а теперь вот вернулся.
– Был на стоянке, – пояснил ей Лисица. – Перед этим разговорился со здешним охранником. Он мне поведал, что нашего Пузана зовут Антон Иванович. Он приходит сюда каждый вечер и всегда с молоденьким мальчиком. Почему он не едет в какую-нибудь дешевую гостиницу, никто не знает. Но вопросы задавать Антону Ивановичу не решаются. Он отличается удивительно мерзким характером и злопамятностью.
– Отвратительный тип.
– Отвратительный, но влиятельный. Впрочем, его тут тоже никто не любит. Но он приносит бару денег больше, чем все другие посетители, вместе взятые. Поэтому его терпят, в лицо улыбаются, а вслед шипят проклятия. Сейчас он нажрется, напьется, а потом поведет своего нынешнего мальчишку в кабинет для важных гостей.
– В тот, где диван?
– Именно туда. Нетрудно предположить, что там будет происходить.
– Тьфу!
– Но это происходит почти каждый вечер. И после похода в кабинет Пузан больше в зал никогда не выходит. Расплачивается по счету в кабинете директора, выходит через запасной ход и уезжает. Машина его к этому времени уже подкатывает к дверям. Пузану ждать не приходится.
– А мальчик? Он тоже уезжает с ним?
– Когда как. Сегодняшнего мальчонку зовут Пит. И он тут уже не в первый раз. Перед ним были и другие. Некоторые мальчики уезжают с Пузаном, некоторые остаются тут и доедают остатки пиршества хозяина. Другие просто уходят дальше: их судьба тут никого не интересует, и задерживать их тоже никто не торопится. Чем раньше несовершеннолетний подросток покинет бар, тем хозяину лучше. В общей сложности Пузан проводит в баре не больше двух часов. Около девяти приходит, около одиннадцати уходит.
– А куда он едет потом?
– Домой, наверное, – пожал плечами Лисица. – А вот ездит этот тип на «Бентли». Я сходил на стоянку, посмотрел на его машину. Мощный агрегат. Не один миллион стоит. Но ты права, чем-то мне эта толстомясая физиономия знакома. Где-то я этого типа уже видел. Хм… Антон Иванович… Жаль, что охранник не знает фамилии этого типа.
– Имя тоже может быть вымышленным.
– Запросто, – согласился Лисица. – Но смотри, смотри, с пареньком-то совсем неладно!
Сидящий рядом с Пузаном паренек, до сих пор относительно спокойно глотавший сладкую газировку, внезапно побледнел и начал сползать со своего стула.
– Ой, ему плохо! – первой вскочила на ноги Кира.
За Кирой подняли тревогу и другие:
– Мальчик потерял сознание!
– Надо ему помочь!
– Врача! – вырвалось у Киры.
– Какого врача! – тут же одернул ее кто-то. – Антон Иванович не выносит шума! Справимся своими силами.
Кира оглянулась и увидела рядом с собой кругленького администратора, который взирал на упавшего подростка с явным неодобрением. Денежки такие люди любят зарабатывать, а вот неприятности никому не нужны.
Официанты окружили упавшего юношу, брызгая ему в лицо ледяной водой и прикладывая к лицу завернутый в полотенце лед. Несмотря на их усилия, пареньку лучше не стало. Напротив, изо рта у него пошла пена, а сам он нехорошо захрипел.
Чтобы не пугать остальных посетителей, паренька быстро унесли в служебные помещения. Пузан проследовал туда же.
– Спорим, он сейчас сунет дирекции денег и слиняет! – прошептала Кира. – Такие люди не станут светиться, если им грозят неприятности.
– Расплачиваемся и тоже уходим!
Кира оказалась права. Пузан вышел из бара через служебный ход спустя всего несколько минут. Он даже не задержался возле потерявшего сознание юноши. Просто дал денег дирекции, чтобы та позаботилась о его юном друге, а сам исчез, словно его тут и не было никогда.
– Какой подонок! Сам накачал мальчишку наркотиками, а когда тому стало худо, поспешил унести ноги!
Впрочем, чего удивляться. Растлители редко способны нести ответственность за тех, кого приручают. Современные развратники – это вам не добрый Гумберт, который носился со своей Лолитой на протяжении нескольких лет, вполне успешно разыгрывая из себя заботливого папочку. Но ведь когда у его малолетней любовницы началась ангина, он, по крайней мере, отвез ее в больницу, хотя и осознавал весь риск этого поступка для их преступного романа.
Но долго размышлять друзьям не пришлось. «Бентли» стартанул с места удивительно резво для машины таких размеров и габаритов. Одутловатая физиономия Антона Ивановича, которая покачивалась в окне машины, оказалась на редкость недовольной. Еще бы, приятный вечер не принес ему ничего, кроме разочарований!
– Вспомнил! – неожиданно воскликнул Лисица, когда «Бентли» проехал мимо их скромно прижавшегося к стене дома «гольфика». – Вспомнил, где я видел эту жирную физиономию! И зовут этого типа совсем не Антон Иванович. Никакой он не Чехов, а Славский! Зовут его то ли Всеволод Семенович, то ли Семен Всеволодович. Нет, все-таки Всеволод Семенович.
– Да какая разница! Кто он такой?
– Он возглавляет какой-то фонд призрения, который занимается вопросами несовершеннолетних подростков, попавших в дурную компанию и трудную жизненную ситуацию. Я видел этого типа на тусовке после презентации открытия какого-то нового центра для таких подростков. Центр существует наполовину на государственные деньги, а наполовину – на деньги спонсоров.
– И Славский использует детей из своего центра в своих развратных целях?
– Ну, я бы этому совсем не удивился. К чему искать мальчишек на улице, если они всегда есть у него под рукой?
Итак, теперь друзья знали, с кем им приходится иметь дело. Между тем Лисица открыл на коленях ноутбук и принялся шарить в нем в поисках информации.
– Живет Славский на набережной лейтенанта Шмидта. У него там отдельные пятикомнатные апартаменты. Кроме того, на него записана еще куча недвижимости как у нас в стране, так, я думаю, и за рубежом.
– И откуда у Славского такие большие деньги?
– Этого я вам не скажу. По образованию он врач. Имеет второе образование – педагогическое. Всю свою жизнь он провел, организовывая и лично возглавляя различные благотворительные комитеты, фонды и прочую лабуду для детей из неблагополучных семей. И сейчас, судя по карте, он движется в сторону последнего своего детища – реабилитационного центра для подростков, попавших в трудную жизненную ситуацию.
– Этот тип мне нравится все меньше и меньше. Наверняка он сколотил состояние на торговле детьми. И что ему понадобилось в центре в такое время суток? Хочет взять себе очередную игрушку?
Кира сама не ожидала, что окажется права. Но оказалась.
Цинизм Славского, который только что оставил своего юного любовника без чувств на руках у чужих людей, потрясал. Он ни на минуту не озаботился судьбой оставленного им подростка, сразу же нашел ему замену. И теперь Пузан вышел из симпатичного новенького здания на окраине города, сопровождаемый зевающим мальчиком-подростком.
Это был славный розовощекий со сна мальчуган, который, судя по плутоватым быстрым взглядам, хорошо понимал, куда они идут и чем им предстоит заниматься.
– Тони-и-и… – капризно тянул он. – А может, сначала в бар? Ку-у-ушать хочется! Ну, Тони-и-и!
– Сколько раз я тебе повторял, чтобы ты не звал меня этим дурацким прозвищем! Для тебя и для всех остальных я Антон Иванович! Понял, придурок?
– Ну, То… то есть, Антон Иванович, я есть хочу.
– Ужина в приюте тебе уже недостаточно? Забыл, как ты у помоек чужие огрызки собирал?
– Уйду я от вас! – надулся подросток. – Уйду, и все тут!
Славский быстро развернулся в сторону мальчишки и, неожиданно ударив наотмашь по щеке, схватил того за горло.
– Ты кому угрожать вздумал, гаденыш? – прорычал он прямо в лицо ошалевшего от страха мальчишки. – Мне? Да я тебе… Я тебя…
Неизвестно, чем бы закончилась эта сцена, но тут на помощь мальчишке из «Бентли» выскочил шофер. Кира с изумлением смотрела на несуразно короткие ноги и сильно развитый верхний отдел туловища этого человека. Плечи у этого урода были широкими, руки длинными – чуть ли не до земли. И позвоночник в районе грудного отдела искривлялся то ли из-за врожденной аномалии, то ли благодаря страшной сутулости этого типа.
– Горбун! – прошептала пораженная Кира. – Наш горбун! Так вот он какой!
Теперь было ясно, на кого работал горбун. И было ясно, кто стоит за двумя убийствами, которые расследовали друзья.
– Всеволод Семенович, не задушите мальчонку-то! – услужливо замел горбун хвостом перед хозяином. – А то ведь проблем не оберемся с телом гаденыша! Вы же помните, как нехорошо с Павликом-то получилось! Еле замяли эту историю. Новый скандал нам сейчас совсем не нужен!
Хватка Пузана при этих словах заметно ослабела. Он брезгливо отшвырнул перепуганного мальчишку прочь от себя и процедил сквозь зубы:
– Пошел вон! Все настроение мне испортил, паскуда! Учти, будешь наказан! Ты меня знаешь!
Горбун поспешно подскочил к мальчишке, все еще с трудом переводящему дыхание и явно находящемуся в состоянии шока.
– Вон! – рыкнул он на того. – Вон, пока Всеволод Семенович добрый! Молись на своего благодетеля. Если бы не он, сдохнуть бы тебе, отрыжка судьбы, где-нибудь под забором!
Кудрявый мальчишка, уже совсем не румяный, а наоборот, бледный и перепуганный, дернул назад, к зданию реабилитационного центра. А Кира с ужасом подумала о том, что же творится у нас в стране, если такие центры не только создаются, но еще и успешно функционируют. А их владельцы не только не сидят в тюрьмах, а вполне даже процветают и благоденствуют, раскатывая на дорогих машинах и ужиная в дорогих ресторанах.
И все же кое-какая зацепка была.
– Павлик, Павлик, – бормотала Кира себе под нос. – Что за Павлик такой, о котором упомянул горбун? Вроде бы того мальчишку в баре звали Питом – Петькой.
Но она видела, что имя Павлика сильно задело Славского. Значит, надо было поискать в этом направлении. А между тем «Бентли» уже удалился от машины зазевавшихся сыщиков на приличное расстояние.
– За ним! За ним! – жарко шипели Барклаев с Лисицей на Киру.
И под их натиском Кира сдалась и сделала то, что делать нужным совсем не считала. Она поехала следом за Славским, оставив детский приют, или, правильней сказать, притон, за своей спиной.

 

Между тем оставшаяся в баре Леся была озабочена судьбой мальчишки Пузана. Официантам было некогда, у администратора Кузи – упитанного гладкого шарика – тоже нашлись дела поважней, чем возиться с бесчувственным юношей.
– Вот еще геморрой на мою голову! А ну, как мальчишка откинет копыта у нас в баре? Что нам тогда делать? С милицией проблем не оберешься. Надо бы выкинуть его ко всем чертям. Пусть… кто хочет вызывает ему «Скорую» и возится с ним.
Насилу Леся и тетя Паша добились, чтобы мальчика оставили в баре.
– Хорошо. Но учтите, если он через десять минут не очухается, выносим его на улицу! Пусть его там подберут! Мне тут проблемы с несовершеннолетними в коматозном состоянии не нужны.
Несмотря на все усилия и полный арсенал из аптечки, юноша в сознание не приходил. Узнав об этом, администратор церемониться не стал.
– Выносим парня на улицу! – заявил он. – Потом сделаем анонимный звонок, пусть приедут и заберут его.
Официанты осторожно вынесли юношу на улицу, устроив его у соседнего дома так, чтобы это выглядело, как будто мальчик шел в соседний дом, но по дороге ему стало плохо, и он упал на тротуаре. Приехавшие на «Скорой помощи» врачи вели себя как-то странно. Вместо того чтобы просто госпитализировать юношу, один из них пришел в бар и начал задавать вопросы охраннику и официантам.
Все они были предупреждены о том, что нужно держать язык за зубами. Но вот клиентам администратор заткнуть рот при всем желании никак не мог. Они сразу же выложили врачу, что юноше стало плохо в зале. Что он был не один, а в компании со взрослым человеком. И что за информацией об этом мальчике, кто он и откуда, обратиться нужно именно к нему.
– Так ведь нет никого, – почесал в затылке врач. – Ушел тот типчик. Как мужик-то выглядел, а?
Получив подробное описание Пузана, врач как-то странно притих и быстро ушел. Больше никаких вопросов он не задавал, словно бы уже понял, о каком человеке идет речь.
– Тетя Паша, пожалуй, я пойду, – шепотом произнесла Леся, которая решила во что бы то ни стало поехать с этим странным врачом.
Чем-то он ее зацепил. В его поведении была какая-то эмоциональность, обычным врачам отнюдь не свойственная.
– Куда собралась? – удивилась в ответ тетя Паша. – Твоя смена еще не закончилась!
– Все, что мне надо, я уже узнала. Больше мне тут делать нечего.
– Ну, иди, – кивнула головой уборщица. – Иди, коли так.
– Вы не обижайтесь.
– А чего мне обижаться? На обиженных воду возят. Видать, на роду мне написано одной без сменщицы в этом гадюшнике мыкаться. Да иди, иди, чего застыла. Не держу ведь я тебя!
Леся выскочила на улицу и увидела врачей, укладывающих на носилки пострадавшего юношу. Врачей было что-то очень уж много. Леся принялась считать. Один – это водитель. Два, допустим, медбрат. Три – это врач. Ну а четвертый – это кто?
А четвертым человеком в бригаде был именно тот врач, который приходил в бар и задавал вопросы о пострадавшем. На нем была форменная одежда, но, как заметила Леся, одежда была явно с чужого плеча. Рукава были коротки. Да и брючины едва прикрывали колени этого странного врача.
Тем не менее другие работники «Скорой» этого человека хорошо знали. Они общались с ним как с равным. И явно советовались, как им быть с юношей.
– Ты как хочешь, а только дело, что ты задумал, не стоящее. Парень, когда очухается, заявление писать не станет. Промолчит, как все они молчат. Деньги, Панфилов, мать их так и этак! Только они в этом мире власть имеют!
– А все-таки я думаю, что мне удастся вывести того человека на чистую воду. Должна же восторжествовать справедливость!
– О мести ты думаешь, а не о справедливости. Судьба твоего сына покоя тебе не дает. Да ведь он и сам виноват в том, что случилось. Сидел бы тихо дома, слушался бы отца, никто бы его не тронул.
На лицо мужчины набежала тень.
– Ты мне моими ошибками глаза-то не коли! У тебя у самого пацан подрастает, – глухо произнес он, избегая смотреть на собеседника. – Смотри, чтобы в моей шкуре и тебе не оказаться. Славский он ведь далеко не один. Таких, как этот Славский, в нашей стране ох как много!
Второй врач ничего не ответил. Молча сел в машину и захлопнул за собой дверь.
– Так я приду завтра в больницу? – ничуть не смущаясь, спросил мужчина.
Подозрения Леси на его счет оправдались. Мужчина к этому времени уже снял с себя форменную одежду и сунул ее в окно машины.
– Так я приеду? – повторил он свой вопрос.
– Дело твое!
После этого машина уехала. Оставшийся посреди пустой улицы мужчина еще долго смотрел ей вслед. И лишь когда машина окончательно скрылась за поворотом, опустил плечи и, сгорбившись, уныло поплелся прочь. А Леся, сама не зная зачем, просто поддавшись какому-то непонятному порыву, последовала за ним.
Назад: Глава 16
Дальше: Глава 18