ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Но прежде чем ехать в гости к Лилии, подруги решили заехать в небольшой ресторанчик, слегка перекусить и заодно позвонить девице, чтобы условиться о встрече. Ресторанчик рекомендовала Кира, она тут уже бывала и осталась очень довольна.
— Тут делают просто волшебный салатик из морепродуктов! — восторгалась Кира.
Мне после маминых пирожков и баранины, которой потчевал нас Сафаил, только салата и не хватало, — пробормотала в ответ Леся. — И как ты можешь столько лопать и не толстеть?
— От морепродуктов не полнеют! — заверила ее Кира. — А кстати, раз уж мы заговорили о Сафаиле, то будем мы сегодня встречаться с ним и с его другом?
— А у нас есть выбор? — уныло произнесла Леся. — Надо же отговорить мужика от казни собственной жены.
— Тем более, заметь, бывшей жены, — подняла палец Кира.
Восприняв ее знак как готовность сделать заказ, к ним немедленно подскочил плечистый официант, которому бы не салаты с креветками по ресторанам разносить, а сети бы с этим самыми креветками из моря таскать. Пока Кира делала заказ, Леся глазела по сторонам.
Интерьер тут был оформлен в маринистском стиле, и создавалось полное впечатление того, что сидишь на дне морском. Меню тоже приятно радовало разнообразием низкокалорийных закусок и элитных вин. И подруги твердо решили, что если уж будет у них вечером свидание с Сафаилом и Артуром, то они затащат своих кавалеров именно сюда.
Сидя за столиком возле вмурованного в стену панно с видом колышущихся морских водорослей, звезд и коньков, Кира даже позволила себе слегка расслабиться и помечтать. Конечно, Сафаил был мужчиной совсем не в ее вкусе. Она, как уже говорилось, предпочитала кавалеров интеллигентных и даже робких, которые позволяли бы ей собой руководить. И не возражали против того, чтобы она могла время от времени пинать их ногами.
У Киры были сильные сомнения, что Сафаил позволит пинать себя кому бы то ни было. Но тем не менее было что-то такое в Сафаиле, что заставляло сердце Киры биться быстрей, когда она думала об этом мужчине и вспоминала обжигающий взгляд его темных глаз. И даже мысль о том, что Сафаил, вполне возможно, в этот момент готовится к убийству своей супруги, не вызывало в Кире особого ужаса.
— В конце концов, не убил же еще! — пробормотала она себе под нос. — Только грозится. А всем известно, брехливая собака никогда не укусит.
— О чем ты там сама с собой беседуешь? — спросила Леся, которая снова начала ощущать боль в мышцах, потянутых ею вчера ночью во время физической нагрузки на домашнем спортивном комплексе своей подруги.
— Ничего, тебе показалось, — соврала Кира. — Я молчу как рыба.
Но Леся была слишком озадачена своим самочувствием, чтобы заметить уклончивость в ответе подруги.
— Может быть, мне выпить вина? — обратилась она к ней. — Красного! Я где-то читала, что красное вино — это природный анальгетик.
— Ты это читала про колу, — миролюбиво напомнила ей Кира. — И я даже знаю, где ты это вычитала. В проспекте для рожениц, которые у Светки были разбросаны по всей квартире.
— Да, да! — воскликнула Леся. — Точно. Там еще рекомендовалось в качестве анестезии при схватках вместо обычных медикаментозных средство пить шампанское и кока-колу. Не знаешь, ей помогло?
В ответ Кира лишь скептически хмыкнула. Светка — их общая с Лесей подруга, была просто идеальным потребителем рекламы и всей рекламной чепухи, которой полны страницы глянцевых журнальчиков. Обнаружив, что она беременна, Светка чуть не сошла с ума от радости. А потом принялась скупать всю периодику, посвященную вопросам будущего материнства, и мучить себя и своего младенца в утробе всевозможными патентованными средствами.
Каким-то чудом не отравив ни себя, ни ребенка, оказавшегося на редкость живучим, будущая мамаша благополучно дотянула до срока родов. И, собрав всю свою многочисленную семью, начиная от прабабушки и заканчивая вечно пьяным троюродным братом, потащила всю эту компанию в родильный дом в отделение для семейных родов, где им всем вместе предстояло рожать.
Это была еще одна фишка неугомонной Светки, которая вычитала, что рожать лучше всего в обществе родных и близких. Но реальность горько разочаровала Светку. Начать хотя бы с того, что отделение для подобного вида родов в нашей стране все же было явно не рассчитано на всю дружную семью Светки. В этом направлении нашим больницам еще следовало немало потрудиться.
А уж в той больнице, куда с помпой доставили Светку и ящики с шампанским, так там даже и бассейна не было. Но это уже ясно, как уверилась впоследствии сама героиня, были происки Светкиной матери, которая, услышав, что ее дочь собирается рожать в воде, как рыбка, сначала упала в обморок, а потом пошла на хитрость и просто обманом подсунула дочери этот паршивый родильный дом без бассейна.
— Зато шампанского и кока-колы было закуплено несколько ящиков, — мечтательно произнесла Кира, вернувшись в мыслях к тем событиям. — Еще бы, ведь напитков должно было хватить не только всем гостям, но и персоналу родильного дома.
И хотя все тот же троюродный брат Светки возмущался, что шампанское без водки — деньги на ветер, а компот в виде кока-колы без той же водки он вообще не воспринимает, все остальные были довольны. Все, кроме главной героини фуршета. Несмотря на рекордную дозу шампанского и почти два литра кока-колы, боль от схваток почему-то ослабевать отнюдь не желала. Светка корячилась в окружении порядком набравшихся друзей и родственников, которых теперь ее состояние только веселило, и проклинала тот день и час, когда пошла на поводу у проклятой рекламы.
А когда к болям еще прибавилось и неудобство от мочевого пузыря, чрезмерно переполненного шипучими жидкостями, Светка сдалась и потребовала себе обычную анестезию. Впрочем, к этому времени вся бригада врачей так наугощалась принесенным шампанским, что никто из них долго не мог понять, что же, собственно говоря, от них хотят.
— А разве ребенок еще не родился? — наконец очень искренне изумился один из врачей, который целиком и полностью разделял взгляды троюродного Светкиного брата на теорию шампанских вин и поэтому выставил на общий стол целую канистру медицинского спирта. — А что же мы тогда отмечаем?
В общем, это были одни из самых веселых родов, на которых Кире доводилось присутствовать.
— И смело могу тебе сказать, что не все свадьбы получаются такими веселыми, как эти роды, — закончила свой рассказ Кира. — Жаль только, что Светка потом рассорилась со всеми своими друзьями и родственниками, которые присутствовали на этом мероприятии.
— Почему?
Мы, видите ли, вели себя не так, как описывалось в том несчастном рекламном проспекте, откуда она почерпнула эту идею, — сказала Кира. — Да и ее муж куда-то потом подевался. Насилу через три месяца его нашли у бабки в глухой деревне под Архангельском. Все никак не хотел верить, что то сморщенное существо, которое родилось у Светки, именно его сын. Говорил, что от него такой страшненький младенец родиться точно не мог. Пил, не просыхая, все это время.
— Но он же его потом признал? — удивилась Леся, которая хоть и не присутствовала при родах, так как подхватила инфлюэнцу и боялась, что навредит новорожденному или роженице, но о событиях в семье подруги все же знала.
— Еще бы ему родного ребенка не признать! — хмыкнула Кира. — За те три месяца, что мужика дома не было, ребеночек округлился, оброс кудряшками, сам из себя весь порозовел. Светкина бабушка к приезду мужа любимой внучки пирогов напекла. Светка тоже в стороне не осталась. Сделала себе морду лица, начепурилась, ребеночка одела в хорошенький бархатный голубой комбинезончик с зайчиками на груди, кудряшки ему причесала. Вот бедный папаша на такую картину глянул, да и растаял тут же от умиления. Ребенка тут же признал. И теперь души в нем не чает.
— Да, мужики — они существа слабые, ранимые, — вздохнула Леся. — Не все им показывать следует. Я вот помню, один раз ноги перед свиданием забыла побрить, так что ты думаешь, у моего кавалера в тот раз так ничего и не получилось. А с другим, наоборот, я только после эпиляции, отвалила огромные деньжищи, а эта скотина — мой любовник — нос воротит. Ему, видите ли, привычней волосатые конечности. Нет, на всех не угодишь, это уж точно.
Но свои воспоминания Лесе пришлось прекратить. Потому что в это время Кира одновременно отправила в рот огромную тигровую креветку и дозвонилась до Лилии.
— М-м-м, — дожевывая креветочный хвост, произнесла Кира, судорожно вращая глазами. — М-м-м!
— Кто это? — сердилась Лилия в трубке. — Что вы там мычите?
Но тут Кира, сделав чудовищное усилие, как морской лев в цирке, задрав голову вверх, заглотила креветку целиком и поспешно произнесла:
— Простите, это помехи на линии.
— А! — моментально успокоилась Лилия. — Теперь я вас хорошо слышу. А связь и в самом деле хреновая, просто безобразие! Такие деньги дерут, а из всего разговора хорошо, если десяток фраз расслышишь. Иногда стоишь в центре города просто как круглая дура и думаешь, что тебе сказали-то? То ли ехать, то ли ни в коем случае не ехать. А вы кто такая?
Судя по разговору, мысли у Лилии в голове порхали с непредсказуемой легкостью. Услышав, что с ней хотят побеседовать по поводу смерти ее бывшего любовника, она как-то удивительно быстро утеряла всякий интерес к беседе. Но все же разрешила подъехать к себе домой.
— Подгребайте часикам к семи, — велела она. — Сейчас-то я еще по магазинам хожу. А к семи ко мне как раз маникюрша придет. Вот и поболтаем.
И, не удосужившись поинтересоваться, а удобно ли подругам приехать к ней к этому времени, девица просто отключила трубку.
— Не похоже, чтобы эта Лилия была сколько-нибудь удручена гибелью своего любовника, — заметила Кира, запивая минеральной водой из бокала креветочный хвост, задержавшийся у нее внутри где-то на уровне диафрагмы.
— А зачем ей грустить? — пожала плечами Леся. — Они уже около месяца как расстались. А для таких девушек месяц — огромный срок. Она вполне могла за это время найти другого любовника. И вполне им утешиться.
До семи часов вечера оставалось еще порядочно времени. И подруги решили посвятить его тому, чтобы поближе присмотреться к экстравагантной женщине — матери Ваго. Ее адрес им удалось вытрясти из того же Никиты Львовича в промежутках между очередной порцией славословия в честь этой особы.
Жила Марьянна в добротном старинном доме, который также находился в центре города, но близость его к дому Ваго не была все же чрезмерной. При желании мать и сын могли всю жизнь прожить в своих квартирах, ни разу не столкнувшись на улице. В доме было очень чисто, а на входе дремала старушка, выполнявшая роль консьержки.
Толку от нее не было никакого по ветхости возраста, но подругам и не было от нее ничего нужно. К счастью для их расследования, сама Марьянна, которой они позвонили заранее, оказалась дома. И ситуация у нее складывалась полностью противоположной Лилиной.
— В семь я должна буду уйти из дома! — проскрипела женщина в трубку. — Если успеете ко мне добраться до этого времени, уделю вам несколько минут.
Голос Марьянны поразительно напоминал симбиоз бензопилы и скрипки, терзаемой в неопытных ручонках начинающего ученика. Но представшая на пороге дома Марья Ивановна выглядела еще более живописно, чем та особа, которую видели подруги у офиса «Гормета».
На этот раз она была без вуали. И на голове Марьянны не было шляпки, но зато на ней красовался ярко-белый парик с крупными локонами. Парик был насколько велик, что оставалось только удивляться, почему под его тяжестью голова Марьянны не свисала на одну сторону.
Сухие старческие пальчики были щедро усыпаны кольцами с брильянтами таких размеров, что от них болели глаза. Лицо Марьянны явно уже не раз побывало в руках косметологов, потому что морщин для ее возраста у женщины было поразительно мало. Да и двигалась она с почти юношеской грацией. Лишь время от времени, что-то в ней словно заедало. В такой момент Марьянна вдруг резко замирала на месте, а потом с еле уловимым скрипом и толчком продолжала свой путь.
— Вы опоздали! — первым делом поставила она в известность подруг, хотя о точном времени их визита в телефонном разговоре речи не шло.
— Извините! — тем не менее дружно выпалили подруги, чтобы не злить эту мегеру.
Не предложив девушкам ни чаю, ни просто воды, Марьянна уселась в кресло. При этом оставив их стоять.
— И почему убийца моего сына до сих пор находится на воле? — сердито прищурив густо накрашенные ресницы, поинтересовалась она.
Подруги онемели.
— Вы имеете в виду Лилию? — спросила Кира. — Но она…
— Я все знаю! — взвизгнула Марьянна. — Вы только и говорите об этой шалаве, в то время как…
И вдруг у нее что-то случилось с головой. Она принялась мелко трясти ею, отчего парик в виде вавилонской башни у нее на макушке угрожающе раскачивался в разные стороны. Сначала вправо, потом резко влево и снова вправо. Издалека это зрелище было пугающим. Подруги зачарованно наблюдали за этой картиной, не зная, что им делать.
— Понимаете! — издала Кира сдавленный возглас. — Лилия, она…
— Помогите!
Кира замолчала и изумленно уставилась на подругу: ей послышалось, или Марьянне в самом деле нужна помощь?
— Помогите! — уже более явственно и куда более зло произнесла старуха. — Распутайте мне глаза! И снимите прическу! Черт, я ничего не вижу! А все из-за вас!
Подруги переглянулись. Кошмар! Да, все еще хуже, чем им представлялось. Марьянна не просто дама с приветом и экстравагантными пристрастиями в одежде. Она самая настоящая сумасшедшая! И как ее только на улицу выпускают? Хотя понятно, Ваго не желал запирать любимую матушку в сумасшедший дом. И поселил ее хоть и отдельно, но все же в нормальной квартире, без решеток на окнах и санитаров с успокоительными ампулами наготове.
Но Ваго погиб. И некому теперь присматривать за полоумной мамулей. Отец Ваго отсутствует и не может оказать влияния на супругу. И в офисе «Гормета» с бедняжкой именно поэтому носятся как с писаной торбой — не дай бог, впадет в буйство и такого там натворит!
— М-мы, п-пожалу-уй, пойдем! — пролепетала Леся и двинулись было к выходу.
Но Марьянна была начеку.
— Стоять! — взвизгнула она с такими децибелами, что в витрине лопнул бокал богемского стекла. — Никуда вы не пойдете, пока не распутаете меня!
При этом она извивалась всем телом и трясла головой со все более угрожающей скоростью. Потом мадам, видимо, решила, что этого впечатления явно недостаточно. Она неожиданно вскочила со своего кресла и пустилась в пляс. При этом она то залихватски откидывала голову назад, то наклонялась вперед и время от времени притопывала ножкой в домашней тапочке, отороченной мехом, размахивая своим вавилонским безобразием на голове во все стороны.
Двигалась она несколько хаотично, время от времени натыкаясь на стол, стулья и прочие предметы меблировки, роняя их, но упорно продолжая свои дикие танцевальные па. При всем этом было видно, что танцы не доставляют мадам никакого удовольствия. Она ругалась. И сквозь ее стиснутые зубы просачивались все более и более страшные проклятия.
— Ну все! — ахнула Кира.
— Что все?
— Приступ у нее начался! — объяснила Кира.
— Ты думаешь? — пролепетала Леся, хотя и сама думала о том же.
— Ну мы с тобой и попали! — простонала Кира. — Сейчас она потанцует, разогреется немного, в раж войдет. Потом на стены кидаться начнет, а потом и на людей.
— Н-на ка-аких лю-удей?! — с подвыванием поинтересовалась у подруги Леся. — Тут, между прочим, никого, кроме нас с тобой, нет.
Кира кинула на нее выразительный взгляд.
— Ой! Ой! — схватилась за голову Леся. — Я не хочу, чтобы она на меня кидалась!
Но неожиданно Марьянна угомонилась. Плюхнувшись на ближайший диван, она уткнулась лицом в колени и сердито закричала на подруг слегка приглушенным голосом:
— Вы, две идиотки! Так и будете стоять столбом, разинув рты, или поможете мне все-таки?
— Поможем! — согласилась Кира, размышляя, чем бы таким огреть Марьянну, если она примется буйствовать еще сильней.
— Вот и хорошо! — неожиданно успокоилась Марьянна. — Начните с того, что разлепите мне ресницы.
Подруги осторожно, ожидая в любую минуту от женщины какой-нибудь каверзы, приблизились к Марьянне и только тут поняли, что на самом деле произошло. Марьянна необыкновенно тщательно подготовилась к выходу в свет. Наклеила себе почти трехсантиметровые ресницы да еще густо накрасила их стойкой тушью. И когда она принялась возмущенно хлопать глазами, верхние ресницы спутались с нижними и буквально ослепили беднягу.
Марьянна вовсе не танцевала и не впала в припадок помешательства. Она просто старалась разлепить глаза, тряся головой в разные стороны. А когда ей это не удавалось, то ругалась и топала ногой. Следующие десять минут уже подруги выплясывали вокруг Марьянны, стараясь распутать ее ресницы.
Но сделать это было тем трудней, что с каждой минутой Марьянна злилась все больше и больше. И к тому же требовала, чтобы подруги не вздумали отлеплять накладные ресницы, так как ей еще идти в общественное место и она должна, как всегда, произвести там сногшибательное впечатление.
— Если бы вы пошли в своем натуральном виде, тогда бы уж точно все попадали! — заявила ей вконец обозлившаяся Кира.
— Что? — дернулась Марьянна.
И внезапно замолчала, хлопая глазами.
— Надо же! Я вижу! — обрадовалась она. — Девочки, какое счастье! Я вижу! Сколько времени?
Часы показывали около половины седьмого.
— О боже! — кидаясь к огромному зеркалу, воскликнула Марьянна. — Мне скоро выходить, а мое лицо… О, оно погибло!
— Ничего с вашим лицом не случилось. Просто краска немного поплыла, — утешила ее Леся. — И не удивительно, вы так дергались, что вся вспотели. Вот краска и расплылась. Хотите, я вам все подправлю?
А ты умеешь? — недоверчиво уставилась на нее Марьянна, но быстро махнула рукой. — Впрочем, ладно! Давай! Хуже уже все равно не будет.
Леся усадила Марьянну перед зеркалом, раскрыла многочисленные коробочки с пудрой, румянами, тенями, кремами и прочими интересными штучками и принялась наводить на пострадавшую красотку полный лоск. Попутно она не забывала и о главной цели их визита с Кирой в гости к пожилой экстравагантной даме — прояснить их отношения с погибшим сыном.
— Милый мой мальчик! — закатила только что накрашенные глаза Марьянна, снова едва не погубив чудом восстановленную красоту. — Какая ужасная смерть! А все эта змея подколодная, шалава подзаборная. И угораздило же его в собственную постель смерть свою тащить!
— Но почему вы так уверены, что это была именно она?
— А кто же? — вновь захлопала глазами мадам.
— С такой привычкой, невольно подумала про себя Кира, лучше бы ей вовсе было отказаться от накладных ресниц. Ведь так активно ими хлопать — пять минут до беды. Кто же еще, спрашиваю я вас? — продолжала грозить в воздух сухоньким кулачком Марьянна. — Если эта шалава прогнала моего мальчика и он мне об этом сообщил.
— Сказал, что его баба выгнала? — поразилась Леся.
Судя по абсолютно сухим глазам Марьянны, в которых не было ни слезинки, мама и сын не испытывали друг к другу особо теплых родственных чувств. А тут вдруг такое доверие. Сын припадает к иссохшей материнской груди в поисках ласки и утешения.
— Нет, сам бы он ни за что не признался, — подтвердила ее подозрения Марьянна. — Сказал, что, напротив, это он от Лильки ушел. Только меня не обманешь. Он эту Лильку на руках готов был носить. И чтобы добровольно бросить? Нет, такого быть не могло.
— А вдруг она ему изменила?
— Скажете тоже, — тряхнула головой Марьянна. — Милочка, ты мне волосы укрепи получше, а то что-то я себя неадекватно чувствую.
И, дождавшись, когда Леся закончит втыкать бесчисленные булавки с усыпанными брильянтами головками в ее прическу, Марьянна закончила свою мысль:
— Кабы она ему изменила, пока они были вместе, и Ваго об этом узнал, он мигом прихлопнул бы развратницу как муху — и все дела!
— Он мог убить женщину? — поразилась Кира. — Только за то, что она ему изменила?
— Деспот, — вздохнула Марьянна. — Ничего тут не попишешь. Весь в отца пошел. И даже мое облагораживающее влияние ничем не помогло.
— Значит, Лилия по какой-то причине бросила Ваго, — произнесла Кира. — И давно это случилось?
— Да тут на днях! — равнодушно отозвалась Марьянна, которая была в этот момент полностью поглощена своим отражением в зеркале. — Не более чем несколько дней назад он ко мне с этой новостью и явился.
Подруги переглянулись. Лилия бросает Ваго, а потом его убивают.
— Но почему она его бросила? Ведь я так поняла, другого любовника у нее не было? — уточнила Кира у старушки.
Милочка, — повернула та к ней свою раскрашенную обезьянью мордашку. — Этого ведь я не утверждаю. Я лишь говорю, что Лилия первая поставила точку в отношениях с моим сыном. А был у нее, кроме моего сына, другой любовник или не было, этого я знать не могу. Но уверена, будь жив мой сын, он бы до всей правды докапываться не стал. Он был горд и неглуп. Копаться в грязном белье он бы счел для себя зазорным.
И в последний раз кинув удовлетворенный взгляд в зеркало, Марьянна поспешила выставить подруг из дома. От Марьянны подруги вышли в возбужденном состоянии. Если у Лилии был второй любовник, а Ваго, будучи мужчиной ревнивым, грозил убить Лилию за измену, то она вполне могла постараться и нанести упреждающий удар. Вот вам и нашелся мотив для убийства!
— И что это за мания у них, у мужиков, такая вдруг пошла, убивать своих подруг и жен за измену? — возмущалась по дороге к Лилии Кира. — Ладно в старые времена, так там мужики хоть свои кровные денежки платили родне невесты при заключении сделки. И таким образом имели хоть и спорное, но все же право требовать от нее безупречного поведения. Раз деньги за тебя отцу или родне заплачены, то и веди себя соответственно. Но теперь-то все не так!
— Как раз в случае с Лилией все могло быть именно так, — заметила Леся. — Он забрал ее с панели. И наверняка заплатил ее сутенеру, чтобы тот согласился отпустить девушку.
— Так это же вообще бред получается! — продолжала негодовать Кира. — Если на панели Лилька собой торговала, то Ваго, получается, это не волновало. За тех мужиков он же ее убивать не стал. Напротив, одел в шелка, навесил брильянтов, поселил в золотой клетке. Пой, птичка! И что с того, что в клетке певчая пташка ужиться не смогла?
Но обсудить этот вопрос с Лилией подруги не смогли. Телефон у нее по-прежнему был отключен. А когда в начале восьмого они подъехали к ее дому, поднялись на нужный этаж и позвонили в квартиру куртизанки, то обнаружили, что Лилии дома до сих пор нет.
— Обманула! — расстроилась Леся. — А сказала, что к семи будет.
Но в это время позади них раздался едва слышный, но все же шум поднимающегося лифта. Подруги насторожились и с надеждой уставились на дверцы лифта. Они и в самом деле распахнулись на их этаже. Но, увы, вышедшая из них девушка никак не могла быть Лилией.
Конечно, подруги никогда прежде не видели Лилию, но у них было ее описание. Высокая роскошная блондинка с густыми локонами, большим ртом и синими глазами. И, имея это описание Лилии, подруги как-то сразу поняли, что прибывшая к ним девушка явно не она.
Новенькая девушка была миловидной, хорошенькой даже. У нее были светлые, коротко стриженные под «мальчика» волосы, худенькая подвижная фигурка и большие серые глаза, с заметными синяками под ними. Видимо, у девушки, несмотря на молодость, было что-то не в порядке с сердцем. И к тому же ей, что называется, не хватало экстерьера.
Тем не менее девушка деловитой походкой прошагала мимо подруг и позвонила в дверь Лилии. В руках незнакомка держала потрепанный кожаный чемоданчик. И его вид натолкнул Киру на одну мысль.
— Вы тоже к Лилии? — спросила она у девушки.
Та обернулась и кивнула. Лицо у нее не выражало никакой враждебности, одно лишь любопытство.
— Вы должны были сделать ей маникюр? — продолжала свой допрос Кира.
— Должна, — призналась девушка. — Мы с ней договорились. Странно, почему она не открывает?
— Нет ее, — пояснила Кира.
— Даже не знаю, что и думать, — удивилась новенькая девушка. — Лилия обычно очень точна в том, что касается ее красоты и здоровья.
Но в этот момент в кармане маникюрши запиликала сотовая трубка. Она вытащила висящую на шнурке трубку, которая еще в прошлом году рекламировалась как самая дешевая модель в своем классе.
— Да, — произнесла девушка в трубку. — Да, это я — Валя. Слушаю вас, Лилечка! Не сможете приехать? Ах, как жаль. А я-то уже приехала, стою у вас под дверью. Что? Компенсируете мне все транспортные расходы и время? Ой, спасибо вам! Вы такая душечка! Конечно, конечно, лечите свою свекровь. Я же понимаю! И вовсе не в обиде.
И сунув трубку обратно в карман, девушка не удержалась и фыркнула.
— Лилия совсем в роль женатой дамы вошла! — произнесла она. — Уже звонит и врет, что свекровь у нее заболела.
— Марья Ивановна? — удивились подруги. — Мать Ваго? Так что, Лилия сейчас у нее? Но как же это? Они ведь друг дружку просто не переваривают!
Валя окинула подруг внимательным взглядом и произнесла:
— Вижу, вы хорошо осведомлены в жизни Лилечки. Вы ей кто?
Леся уже открыла рот, чтобы соврать, что она парикмахер, а Кира — модистка, но Валя вовремя ее перебила:
— Куафера я Лилькиного знаю, — задумчиво произнесла она. — Вы — не он. Свои вещи она на заказ никогда не шьет. На ее фигуру это без надобности, что угодно в магазине купит, и как на нее сшито. А стоять часами на примерке — это не для нее. Вполне могла бы не на панель, а в модели пойти. Только ленивая она очень. Ей от любой работы Дурно делается.
— А мы из дизайнерской конторы, — быстро нашлась Кира. — Лилия нас уже пятый раз к себе приглашает. Все о своей личной жизни успела выболтать.
— Да, — согласилась Валя. — Она такая. Язык за зубами совершенно держать не умеет. Иной раз думаешь, и промолчать бы ей, а она все выболтает. А знаете что? У меня следующий клиент только через полтора часа. Хотите, пошли посидим вместе? Я тут знаю одно местечко, там и поболтаем.
Это было именно то, что собирались предложить Вале и сами девушки. Выйдя из дома, Валя уверенно направилась к витрине, сверкающей чисто вымытыми стеклами, за которыми находились целые россыпи всевозможных сладостей. Кафе было небольшим, но чего тут только не было!
Белый воздушный крем украшали вишенки, засыпанные марципанами и залитые потоками шоколада, который застывал в причудливых узорах. Толстенькие клинышки бисквитного торта, обильно переложенные слоями крема, безе, орехов и свежих ягод, так и просились в рот. А десерты из свежих фруктов для тех, кто заботился о своей фигуре, были залиты разноцветными слоями фруктового желе.
— Сказочное великолепие! — восхитилась Кира.
— Ты тоже так думаешь? — облизываясь, спросила у нее Валя. — Я это просто обожаю. Каждый раз, когда возвращаюсь от Лилии, всегда захожу сюда и пробую новое лакомство. Ай, как же я забыла!
— Что такое? — встревожилась Кира, видя, что на глаза Валечки навернулись крупные, как лесные орехи, слезы. — Что случилось?
Деньги-то я с Лилии за работу сегодня не получила! — закусив губу, произнесла Валя. — Так что пирожные мне сегодня обломятся.
— Да ничего подобного! — воскликнула Кира. — Мы тебя с удовольствием угостим!
— Нет, что вы! Мне неудобно! — отнекивалась Валя.
— Чушь! — заявила Леся, которой понравилась девушка. — Любая из нас могла бы очутиться в такой же ситуации.
— И что, из-за особы, у которой отсутствует чувство времени, теперь и пирожные не есть? — добавила Кира.
— И потом, если бы мы не могли себе позволить тебя угостить, так и не предлагали бы, — сказала Леся и закончила диалог: — Так что выбирай на свой вкус! И садись за столик.
Валя и в самом деле оказалась девушкой с врожденным благородством. Она выбрала один из самых недорогих десертов, сказав, что для нее главное — попробовать что-нибудь новенькое.
— А этот десерт я как раз у них здесь еще никогда не брала.
Но даже самый дешевенький из десертов в этом кафе стоил таких денег, что добровольно сами подруги ни за что сюда не пошли бы. Однако сейчас они надеялись, что растаявшая в тепле и уюте Валечка расскажет им кое-что интересное о Лилии.
Так все и было. Валечка оказалась не только большой лакомкой, но и великой сплетницей. Даром что Лилию осуждала. И не успели подруги сесть за выбранный ими столик, как Валечка принялась самозабвенно болтать, замолкая лишь для того, чтобы отправить в рот очередной лакомый кусочек десерта из своей хрустальной вазочки.
— Вот таким девчонкам, как Лилька, и везет в этой жизни, — облизывая ложечку, глубокомысленно изрекла Валя. — Кстати, вы знаете, как у нее эта полоса фарта началась?
— Мы знаем, что Лилия раньше работала в одном массажном салоне, — осторожно произнесла Кира.
— И в салоне, и на панели ей стоять приходилось, когда клиентов мало было, — отмахнулась Валя. — Но дело-то не в этом. Каждый зарабатывает себе на жизнь так, как умеет. Лилька — она жутко красивая, но лентяйка еще более жуткая. Вот и выбрала себе подходящую работенку. Так ведь я к тому это говорю все, что тысячи девчонок, вроде Лилии, простоят вдоль дороги несколько лет, красота и молодость уйдут, а потом что? А ничего. А вот Лилии повезло.
Дальше следовала душещипательная история знакомства Ваго и Лилии, в которую тут влюбился немедленно с первого взгляда.
— Только Лилии он не нравился, — произнесла Валя. — Да и мать его все время на нее бочку катила. Скажет Лилия чего-нибудь, а та ей в ответ, мол, ты шлюха и место твое у параши.
— Так и говорила? — ахнула Кира.
— Ну не при сыне, ясное дело, — вздохнула Валя. — При своих сыночках они все белые и пушистые. А как наедине с невесткой останутся, так и начинают доводить. Та к приходу мужа уже сама не своя, на мужика бросается. А мамаша его невестушкиной кровушки всласть попьет и ходит веселая да умиротворенная. Да еще и приговаривает: не ссорьтесь, деточки. И ты, Ванечка, жену не обижай. Очень уж я нашу Наташечку люблю.
В голосе Вали чувствовалась такая выстраданная боль, что исходила она явно из собственного опыта. Но Валин опыт, как сама девушки ни была симпатична подругам, их в данный момент не интересовал. К счастью, Валя и сама не горела желанием углубляться в свои личные проблемы. И продолжила то, чему отдавалась с большим удовольствием. Лакомству и сплетням.
— Поэтому я Лилию не осудила, когда она мне призналась, что хочет порвать с Ваго, — произнесла маникюрша. — И даже одобрила. Тем более что и претендент на замену у Лилии уже имелся. Мать у него где-то за экватором проживала, сам богатый и в Лильку тоже по самые уши влюбился. Сделаю, кричит, для тебя все! Королевой у меня будешь.
— И ты его видела? — затаив дыхание, спросила Кира.
— Мельком, — призналась Валя. — Он пришел, а я как раз уходила. Вот в дверях и столкнулись. Симпатичный такой мужчина. Тоже брюнет, как и Ваго. Только ростом повыше. Но ясно, что тоже обеспеченный человек.
— И это к его матери отправилась сегодня Лилия? — спросила у Вали Кира.
— Ты же вроде бы говорила, что мать у него за полярным кругом? — добавила Леся.
— Во-первых, не за полярным кругом, а за экватором, — поправила ее Валя. — Во-вторых, я это не буквально, а в фигуральном смысле сказала. Мол, далеко у него мамаша. А в-третьих, Лилия сейчас вовсе не возле больной свекрови сидит. Это она так нарочно соврала, потому что нас с вами продинамила. И некоторую неловкость чувствовала. Если бы она сказала, что в ресторане сидит, так мы бы возмущаться еще в душе стали, а потом свою работу бы нарочно плохо сделали. Вы дизайн какой-нибудь ей уродский присоветуйте, а я ногти ей так разрисую, что люди станут шарахаться. А у больной свекрови — все чисто и благородно!
И, задумчиво отправив в рот последний кусочек сладкой вафельной крошки, обильно сдобренной сливками и шоколадом, Валя добавила:
— А что ни говори, Лилия девушка совестливая. Сама в кабаке сидит, но и мне обещала деньги заплатить. Надо было мне и про вас ей сказать, да я тогда не знала, по какому вы вопросу к Лилии явились.
— Еще не поздно ей позвонить, — предложила Леся.
— Что вы! — рассмеялась Валя. — Лилия, когда гулять начинает или встреча у нее какая-нибудь, то она всегда свой телефон отключает.
И, посмотрев на часы, Валя спохватилась:
— Ой, мне же дальше бежать надо! А то и сама теперь опоздать могу. А клиенты этого страх как не любят. Так что мне опаздывать никак нельзя!
— Постой! — остановила ее Кира. — А почему ты решила, что Лилия сейчас в кабаке сидит?
— Так по музыке же, — пояснила им Валя, уже поднявшись из-за стола. — Когда она со мной говорила, то я музыку слышала. И я вам даже название этого ресторана сказать могу.
— Правда? — изумились подруги.
— Я же его Лилии присоветовала, — кивнула головой Валя. — У меня там брат поет. Сейчас-то он простудился, дома лежит и хрипит. Но голоса его напарников я уж, поверьте мне, ни с какими другими не спутаю.
