ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

— Вот ты мне скажи, неужели мы, бабы, всегда такие дуры, когда дело любви касается? — спросила Леся у Киры, когда они уже подходили к машине Жоржика.

Тот ждал их снова с цветами. На этот раз это была такая огромная корзина, что самого Жоржика почти не было видно за ней. А еще из-под левой подмышки у него высовывалось горлышко бутылищи с шампанским, в которой на самый скромный подсчет было не меньше пяти литров шипучего напитка.

— Нет, — со вздохом ответила Кира, глядя на Жоржика, — уверяю тебя, не только у баб от любви крышу сносит. Мужики тоже блажат, только по-своему. И когда от них это меньше всего нужно.

— Жоржик нас так встречает, что люди могут подумать, будто мы отсидели за решеткой не менее нескольких лет, — опасливо покосившись по сторонам, заметила Леся. — Неужели он так и будет за нами таскаться по пятам?

Но оказалось, что Жоржик ждет свою рыбку с единственной целью — вручить ей цветы, шампанское и торжественно проводить до дома.

— Сегодня мне надо появиться в нескольких местах, — сообщил он Кире. — Но ты, моя козочка, не должна ревновать. Это всего лишь бизнес. Ничего личного.

— Угу, — угрюмо отозвалась Кира, которая, разумеется, и не думала ревновать, ей хотелось лишь одного, чтобы Жоржик заткнулся наконец, исчез и дал ей спокойно подумать.

— Кстати, моя сладкая, пока твой телефон был у меня, тебе звонили какие-то парни! — сообщил ей Жоржик.

— Кто? — неосторожно вырвалось у Киры. — Что они сказали?

— Я с ними не разговаривал, — покачал головой Жоржик.

— Откуда же ты тогда знаешь, что это были мужчины?

— Их имена высветились на экране, — пояснил ей Жоржик. — Какой-то Вася и Борисов. Кто они такие?

— Ах, боже мой! — отмахнулась Кира. — Просто знакомые!

Если Жоржик и не поверил, то виду не подал.

— Мне надо ехать, — повторил он.

— Счастливо, — равнодушно отозвалась Кира. — Поезжай!

— Но вечером я за тобой обязательно заеду! — пообещал ей Жоржик, и всю Кирину задумчивость словно ветром сдуло.

Леся тоже почувствовала опасность и беспокойно завертелась на сиденье. Ведь на этот вечер у них уже было запланировано свидание с Сафаилом. После вчерашнего провала и потопа Сафаил и Артур жаждали реванша.

А если Сафаил вечером столкнется возле Кириной квартиры с Жоржиком, то может бог весть что подумать о Кире. А как знать, вдруг у них в семье принято убивать всех женщин, заподозренных в неверности, даже если эта женщина пока всего лишь случайная знакомая?

И уж конечно, никакой откровенности от него после такой встречи не дождешься. Обозлится на всех женщин на свете. В лучшем случае будет весь вечер их ругать и презирать. А в худшем возьмет и выместит свою злобу на своей же собственной бывшей жене.

— Котик! — пропела Кира, поворачиваясь к Жоржику. — Ты знаешь, пожалуй, сегодня вечером ты за мной не заезжай!

— Почему это? — обиделся Жоржик.

— У меня тоже назначено деловое свидание, — сказала Кира. — Не волнуйся, ничего личного. Только бизнес.

— Это по туризму, что ли? — проявил неприятную осведомленность Жоржик.

Кира нахмурилась. Откуда это Жоржик уже успел узнать, что они с Лесей работают в туристической фирме? Насколько она помнила, никто из них ему этого не рассказывал. Впрочем, если Жоржик узнал домашний адрес Киры, то почему бы ему не знать и о том, где она работает? От этой мысли у Киры по телу побежали неприятные мурашки.

— Понимаю и уважаю, — важно кивал тем временем Жоржик. — Хотя всегда считал, что женщине для счастья нужно лишь иметь дом с достатком, любимого мужа и детей. Но все равно твое стремление к независимости, сладкая моя, я уважаю.

— Вот и славно, что ты понимаешь, как работа много для меня значит, — с облегчением вздохнула Кира, которая со всеми этими приключениями совершенно забросила службу. — И я обязательно тебе позвоню, как только освобожусь!

Трубку ей Жоржик вернул еще раньше. Как ни странно, она от купания в воде аквариума совершенно не пострадала. Возможно, Жоржик и в самом деле прятал ее у себя под сердцем, как и сообщил об этом Кире.

— А почему мы не поручили этому типу узнать всю подноготную о Ларискином любовнике? — глядя вслед огромному джипу, на котором уезжал Жоржик, произнесла Леся.

При этом она стояла с корзиной цветов, которые вручил Кире Жоржик. А Кира держала наперевес, как грозное оружие, тяжеленную бутылку с шампанским. Жоржик тоже рвался с ними домой, но не слишком рьяно. И вообще, он выглядел явно озабоченным. Видимо, ему и в самом деле предстояло решать какие-то важные дела. И он не мог целиком предложить себя к ногам Киры.

— Почему не поручили? — задумалась Кира. — Да потому что тогда бы мы от него вообще никогда не отвязались! — внезапно осенило ее. — А я, признаюсь, в его присутствии как-то нервничаю. И мне все время кажется, что я ему того… Ну, не подхожу. И что-то в этой его влюбленности есть странное.

— Почему? — удивилась Леся.

— Ну, понимаешь, когда мы с ним познакомились, он был сильно пьян и ему любая могла показаться красавицей, — задумчиво ответила Кира. — Но сегодня-то утром, когда он влез ко мне домой через окно, он был трезв. И пока стоял возле моей кровати, имел, так сказать, счастье лицезреть меня в моем первозданном виде. Я имею в виду с нечесаной головой, ненакрашенными ресницами и вообще без обычного марафета, с каким я выхожу в свет.

— Он в тебя влюблен, и поэтому ты кажешься ему самой прекрасной на свете! — предположила Леся.

— Ты сама-то веришь, что такое возможно? — скептически пожала плечами Кира.

Леся лишь мечтательно улыбнулась в ответ.

— Так, — решительно отмахнулась от нее Кира. — С тобой все понятно.

Они занесли дары Жоржика к Кире и столкнулись там с Катюнчиком, которая в ожидании их слонялась возле дверей.

— И кто это вам все цветы охапками таскает? — подозрительно глядя на подруг, осведомилась она.

Пришлось рассказать любопытной особе, что цветы — плод вчерашнего неумеренного Кириного кокетства. Разумеется, о том, что, кроме Жоржика, они познакомились еще и с Сафаилом, подруги промолчали, чтобы лишний раз не волновать Катюнчика упоминанием об этой неприятной для нее личности. И как оказалось, правильно сделали.

— А у меня плохие новости. Катькин муж совсем озверел, — грустно сообщила Катюнчик, выслушав рассказ подруг. — Позвонил ей сегодня на трубку и заявил, что если раньше у него еще были сомнения, то теперь они отпали. Ему, видите ли, кажется, что раз он с Катькой в церкви венчался, то только смерть одного из супругов может устранить препятствие для его вступления в повторный брак. Хорошо еще, что я к трубке подошла. Иначе даже и не знаю, что бы сейчас было с Катькой. Она ведь его страшно боится.

— А он что, действительно жениться собрался? — внезапно охрипшим от волнения голосом спросила у нее Леся, поглядывая на Киру.

Уж не на ней ли собрался жениться Сафаил? Ничего не скажешь, интересная ситуация. Особенно, если сначала он все же намерен устранить свою бывшую жену.

— Во всяком случае, так ей сказал Сафаил, — пожала шикарными плечами Катюнчик. — Сказал, что встретил любовь всей своей жизни. И теперь точно должен расчистить дорогу к воротам в новое супружество.

Помимо воли Кира зарделась. А Катюнчик, немного помолчав, добавила:

— Сказал, что начнет действовать уже сегодня.

Теперь Кира побледнела. Это выходит, что она стала невольной виновницей того, что Сафаил решил ускорить свои планы по устранению Катьки. Какой кошмар! Хотела сделать доброе дело, а вот что получилось!

— Одна надежда, что он пока не знает, где мы спрятались, — произнесла Катюнчик.

— Не знает, не знает! — хором закричали подруги. — Откуда ему знать-то об этом?

Катюнчик снова вздохнула и повернулась, чтобы уходить. Но у самого порога она внезапно передумала, остановилась и посмотрела на Лесю.

— Слушай, — нерешительно произнесла она, — у меня тут есть к тебе еще один вопрос.

— Да, говори, — разрешила ей Леся, думая, что речь пойдет о том, как же лучше спасти обеих Катек от Сафаила.

— Ты меня извини, конечно, — произнесла вместо этого Катюнчик. — Честно скажу, пироги твоей мамы — это просто сказка. Никогда в жизни я такой вкусноты не ела. Да и вообще, готовит она бесподобно. И мы с Катькой очень вам благодарны за приют. Но если уж совсем начистоту, то мы с Катькой так долго не выдержим. Мы всего ничего живем у Светланы Сергеевны в гостях, а я уже располнела на три килограмма, а Катька прибавила целый размер. Ты, Леся, не обижайся, но с твоей мамой точно что-то не в порядке. Не может женщина столько всего готовить! Ты бы с ней поговорила, что ли? Все же это твоя мать.

И с этими словами Катюнчик наконец удалилась.

— Вот и еще одна проблема, о которой мы чуть не забыли! — встревоженно произнесла Леся, когда за Катюнчиком закрылась дверь. — Надо помирить маму с Юсси. И я думаю, что пора ему уже ей позвонить!

— А он что, до сих пор ей еще не позвонил? — ужаснулась Кира, которая из-за собственных любовных переживаний как-то подзабыла, какая угроза нависла над ними с Лесей.

— Не знаю, — с сомнением покачала головой Леся и твердо добавила: — Надо это обязательно узнать.

И подруги отправились к Светлане Сергеевне. Едва переступив порог Лесиной квартиры, они поняли, что недавний визит Катюнчика к ним домой с просьбой о помощи имел под собой все основания. И девушка ни капли не сгустила краски. А скорей даже, напротив, преуменьшила размер бедствия.

Потому что в квартире, прямо начиная от прихожей, стояли блюда с какими-то сдобными домашними печеньями, покрытыми глазурью, шоколадом, тертым орехом, изюмом, маком и медом. Из духового шкафа по кухне, а оттуда и по всему дому распространялся убийственный запах свиного окорока, фаршированного чесноком и морковью. На плите шипели две огромные сковородки, прикрытые крышками.

Одна оказалась с судаком, который тушился в сметанном соусе с мелко порубленным отварным яичком, свежей зеленью, белым вином и цедрой лимона. А во второй шкворчали домашние голубцы, завернутые каждый в отдельный листик брюссельской капусты и аккуратно перевязанные разноцветными ниточками с затейливыми бантиками.

Почему-то именно эти разноцветные бантики на голубцах расстроили Лесю сильней всего.

— У нас ожидаются гости? — осторожно, с затаенной радостью в голосе спросила она у матери.

Светлана Сергеевна как раз заканчивала декорировать огромных размеров пирог — курник, который возвышался у нее на столе подобно гигантскому конусу с целым деревенским пейзажем по поверхности, состоящим из домиков, деревьев, заборчиков и различной живности и селян, мастерски вылепленных Светланой Сергеевной также из теста.

Внешне курник напоминал шапку Мономаха. Только украшен он был побогаче. Все это чудо предполагалось затем смазать взбитым яйцом и запечь в духовке вместе с начинкой внутри него, состоящей из рубленой курятины, лука, зелени, грибов и черт-те каких еще вкусностей, проложенных там слоями.

— А зачем нам гости? — выпрямляясь, удивилась Светлана Сергеевна, глядя на дочь.

Мама! — страдальчески воскликнула Леся. — Но тут у тебя просто целые горы еды. Кто все это будет есть?

— Мы с вами, — пожала плечами Светлана Сергеевна и, повертев перед дочерью будущий пирог, заметила: — Ты посмотри только, какая красота.

— Значит, Юсси тебе не звонил? — тихо уточнила у нее дочь.

И так как Светлана Сергеевна ничего не ответила, предложила:

— Мама, может быть, тебе позвонить ему самой?

— Вот еще! — тут же воскликнула Светлана Сергеевна. — Не буду я ему звонить! Он меня не уважает и не ценит!

— Да что он сделал? — воскликнула шокированная Леся.

— Он отказался от кнедликов с картошкой по моему собственному рецепту, — горько произнесла Светлана Сергеевна. — А на прошлой неделе он осмелился критиковать рыбу, которую я приготовила ему в пивном соусе с сухарями. Заявил, что быстрей было бы просто поджарить ее на углях, а то я даром перевела отличный продукт. Да еще добавила калорий.

— Он имел в виду пиво? — спросила Кира.

Светлана Сергеевна молча отвернулась в сторону и через секунду снова вернулась к своему произведению искусства из теста, увенчав главу пирога пышной елочкой, увитой гирляндами из цветов. Елочка и цветы были вырезаны и скручены из того же теста.

Затем Светлана Сергеевна все так же молча и сосредоточенно нырнула в духовку и вытащила оттуда поджаристый окорок в коричневой блестящей корочке, весом не меньше пяти кило. Этой картины нервы Леси уже просто не выдержали. Она представила себе, как свиной окорок медленно, но верно перемещается на ее собственные окорока, и опрометью кинулась из родной квартиры прочь.

— Я ему сама позвоню! — угрожающе произнесла Леся, добравшись до телефона в квартире Киры. — Прямо сейчас! Я его заставлю приехать и сожрать все, что маменька наготовила! А если понадобится, то я за ним сама поеду. И с него с живого не слезу, пока он не приедет, не извинится перед мамой и в знак искупления не слопает все, что она наготовила. Кнедлики ему не нравятся, видите ли! Рыба ему не по вкусу! Ну, я ему покажу!

— А что? — философски заметила Кира. — В самом деле, пусть приезжает. Финляндия — не Мадагаскар. Продукты для пира испортиться не успеют. Выпечка твоей мамы хороша и на третий день. А окороку в холодильнике ничего не сделается. Вызывают некоторые сомнения голубцы и судак, но уж с ними мы как-нибудь справимся.

Леся тем временем усиленно тыкала пальцами по кнопкам телефона, молясь в душе, чтобы Юсси оказался дома. Небеса услышали ее молитвы, и Юсси взял трубку. К счастью, общение со Светланой Сергеевной в некоторой мере облагородило его русский язык. И теперь он мог вполне сносно изъясняться со своей падчерицей.

— Юсси! — завопила Леся, едва услышав знакомый голос. — Ты как?

— Скучаю, — грустно произнес отчим. — И голодаю, — признался он, выдержав непродолжительную паузу.

У Леси моментально отлегло от сердца. Он голодает! О! Просто бальзам какой-то на ее исстрадавшуюся душу.

— Так приезжай, мама наготовила столько всякой еды, что хватит на роту солдат! — великодушно предложила она.

— Не поеду! — неожиданно уперся Юсси. — Леся, мы с твоей мамой не сходимся во мнении по целому ряду вопросов.

Это была необычайно длинная и сложная для финна фраза. Чувствовалось, что он репетировал ее не один день.

— Каких? — с замиранием сердца спросила Леся. — В каких вопросах вы не сходитесь во мнении?

— Я располнел, — признался ей отчим. — Просто чудовищно располнел. И директор моей фирмы, где я работаю, сделал мне замечание. Он сказать, полнота — это хорошо. Но всему должна быть мера.

И подумав, Юсси добавил:

— Он беспокоится о моей здоровье. С тех пор как я жениться твоя мать, я стал толще два раза.

— Хорошего человека должно быть много, — попыталась пошутить Леся, но отчиму, видимо, было не до шуток, потому что он даже не хмыкнул в ответ.

Вместо этого он сказал:

— И я просил твою маму, чтобы она готовить меньше. Сказал, что надо диету. А она обиделась. Собрала вещи и уехала к тебе. И вот теперь я тут один, голодный и все еще толстый.

Судя по голосу Юсси, мужчина и в самом деле страдал.

— Но я не могу позвать твою маму назад, пока я не стану немного худым, — заявил он. — Она так вкусно готовит! Это кошмар! Я все время ем!

Страшно злая, Леся шмякнула трубку на рычаг и почти зарычала.

— Нет, ты мне скажи, что вообще надо этим мужикам от нас, бедных? Если им подаешь на ужин соевые сосиски с консервированным горошком, они воротят нос и ворчат. Но если их кормишь, как рождественского гуся, то еще хуже! Разрыв все равно происходит. Кира, что делать? Как нам помирить маму с Юсси?

Во все время разговора Леси с ее отчимом Кирина мыслительная деятельность не дремала ни секунды. И результатом стала фраза:

— А пусть твоя мама переведет свой талант на коммерческую основу!

— Как это? — не поняла Леся. — Ты хочешь, чтобы она брала деньги с Юсси за каждый съеденный им завтрак, обед и ужин?

— М-м-м! — пробормотала Кира. — А он сильно скупой, этот Юсси?

— Не сказала бы, — задумалась Леся. — Вообще-то, как все финны, денег на ветер бросать не любит. Но когда надо, то всегда платит.

— Тогда подойдет второй вариант, — сказала Кира. — Пусть твоя мама откроет ресторан.

— Да ты что? — ахнула Леся. — Разве она сумеет?

— Пусть сначала это будет совсем небольшой ресторанчик, — сказала Кира. — Столиков на десять. А потом, если дело пойдет, то твоя мама развернется. И в любом случае, приготовив на работе десяток супов, жарких, котлет, порционной рыбы и салатов, она дома уже не сможет с прежней энергией пичкать этой пищей Юсси.

— Интересная идея, — задумалась Леся.

— Еще какая интересная! — с жаром подхватила Кира. — И на примере твоего отчима сразу могу сказать, что не за горами тот день, когда твоей маме придется открыть еще один, но уже диетический ресторанчик. Специально для желающих похудеть после переедания в ее других ресторанах.

— Слушай, — задумалась Леся. — А это и в самом деле очень хорошая идея. Мне она нравится. Нам остается только уговорить маму. А она бывает упрямой как мул.

— Вот в этом деле нам обязательно понадобится Юсси, — сказала Кира. — По личному опыту могу тебе сказать, что никто не имеет такого дара убеждать, как любимый муж.

На то, чтобы убедить самого Юсси в том, что они нашли выход, как спасти его брак, и что ему для этого необходимо приехать в Россию, подруги потратили еще около часа. Юсси не торопился.» Он сначала сделал какие-то финансовые выкладки. И лишь после этого сообщил подругам, что, пожалуй, их со Светланой Сергеевной финансовое положение достаточно стабильно. И они сумеют получить кредит в банке под маленький семейный бизнес.

— Все! — радостно воскликнула Леся, бросая трубку. — Можно считать, что дело в шляпе! Он приедет за мамой, заберет ее с собой и повезет открывать ресторан. А потом они снова будут счастливы.

— Не сглазь! — суеверно поплевала через левое плечо Кира. — Вдруг им еще в кредите откажут!

— Дорогая! — с пафосом воскликнула Леся. — Финляндия — это тебе не Россия. Там банки настроены куда более демократично по отношению к своим вкладчикам. Уверена, с кредитом проблем не будет.

— Тогда хорошо, — кивнула Кира, набирая на своем сотовом телефоне номер. — Одну проблему, считай, решили. Теперь хочу поговорить с Васей. Интересно, зачем он мне звонил вчера среди ночи?

Оказалось, что у Васи имеется целый ворох интересной информации специально для Киры.

— А почему ты вчера не взяла трубку? — немного обиженно поинтересовался он. — Я тебе звонил.

— Я спала, — соврала Кира. — И не слышала звонка. А вот сегодня, как проснулась, сразу же тебе звоню.

— Поздно же ты встаешь, — заметил Вася.

И немного подувшись, он все же оттаял и произнес:

— А звонил я насчет вашей подруги Ларисы. Так вот, она у вас, похоже, здорово влипла. В той бутылке с вином, которым она поила своего дружка, было столько клофелина, что можно было отправить на тот свет парочку таких, как он.

— Ох, — только и выдохнула Кира.

— Отпечатков пальчиков вашей подружки на самой бутылке нет, — произнес Вася. — Но там вообще никаких отпечатков нет, кроме отпечатков самого убитого.

— Как это? — удивилась Кира.

— Очень просто, — ответил ей Вася. — Яд в бутылку насыпали заранее. И потом ее тщательно протерли, уничтожив все отпечатки, включая и отпечатки пальцев продавцов в винном магазине. А вино убитый разливал сам, что, учитывая тот факт, что пришел он на свидание к даме, не вызывает вопросов.

— Зато вопросы вызывают другие обстоятельства! — воскликнула Кира. — Если Лариса отравила Ваго, то зачем оставила прямо у себя дома эти остатки отравленного вина? Зачем вообще взялась травить парня у себя дома? И почему отпустила умирающего свободно бродить по двору, привлекая к себе внимание соседей?

На эти вопросы у Васи ответов, разумеется, не было.

— Но как мне показалось, они никого, кроме вас, и не волнуют, — заметил он. — Следователь, который ведет дело вашей подруги, в принципе мужик неплохой. И сознает, что вина Ларисы весьма спорна. Но она сама ведет себя так, словно хочет попасть за решетку. Если она не виновата и у нее есть алиби, хотя бы плохонькое, почему она его не оглашает?

Кира только вздохнула. Говорить Васе о том, что Лариса таким образом выгораживает своего любовника, она не могла. Ведь она дала слово Ларисе, что будет молчать.

— А что там с твоим собственным расследованием? — вместо этого спросила она у Васи. — Та девушка из дома Сенечки, ты узнал, кто она такая?

— Пока нет, — коротко объявил Вася. — Документов при ней не было. А родственники что-то не торопятся разыскивать бедняжку.

После этого Вася попытался снова назначить Кире на вечер свидание. И ей стоило большого мастерства отказать ему так, чтобы он не слишком обиделся.

— А куда это ты снова звонишь? — полюбопытствовала Леся, заметив, что подруга снова схватилась за телефон.

— Мне вчера, пока моя трубка была у Жоржика, звонили двое, — пояснила ей Кира. — Вася и Борисов. С Васей я поговорила. Теперь остался Борисов.

— И ты хочешь сама ему позвонить? — поразилась Леся. Хочу позвонить в «Орион», — ответила ей Кира. — Все же мы уже который день прогуливаем работу. Небось он беспокоится о нас.

— Ага, и Димка тоже, — мечтательно закатила глаза Леся.

Но девушек в очередной раз поджидал неприятный сюрприз. Их бывшие любовники проявили потрясающее равнодушие к их судьбам.

— А я думал, что тебя Леська заразила, и вы теперь с ней обе с гриппом валяетесь! — беззаботно протянул Борисов, услышав голос Киры.

Это заявление до крайности взбесило ее. Каков мерзавец!

— После всего того, что между нами было, вы бы с Димкой могли хотя бы проведать нас, больных и почти умирающих! — завопила она.

— Так мы и хотели, — как-то очень безразлично отозвался Борисов. — Я тебе даже вчера звонил, чтобы узнать точно, что с вами такое приключилось.

— А без звонка вы к нам уже приехать не можете?

— Можем, — ответил Борисов, — но если вы в самом деле болеете, то мы и сами от вас заразиться побоялись.

Кира онемела, чувствуя себя так, словно ее обдали ушатом холодной воды. А потом в ней прорезалась злость.

— А если бы мы с Леськой помирали от чумы, то вы бы с нами проститься тоже не явились? — заорала на него еще громче Кира. — Заразы бы испугались, да?

— Что ты вечно давишь на людей, Кира! — принялся укоризненно зудеть в трубку Борисов. — Я уже много раз обращал твое внимание на недопустимость подобного рода жизненной позиции. И говорю сейчас тебе об этом снова.

— Ты меня еще учить будешь? — окончательно взбесилась Кира.

— Ты бываешь просто невыносима! — тоже начал выходить из себя Борисов. — Между прочим, мы с Димой работаем. Пашем, пока вы там в кроватках валяетесь и гриппуете!

— А трубку снять и просто нам позвонить у вас тоже руки отсохли? — с неожиданным для нее самой ехидством спросила у него Кира.

— Я тебе звонил вчера на трубку! — напомнил ей Борисов.

И когда я не ответила, то ты обрадовался и звонить перестал! — орала на него Кира, которая уже окончательно перестала следить за тем, насколько справедливы ее обвинения. — А вдруг бы я уже была настолько плоха, что не могла бы до телефона добраться? Или вы побоялись, что вирусы гриппа к вам по телефонным проводам просочатся? Борисов молчал.

— Так надо было сотовым телефоном воспользоваться, — закончила разговор Кира. — Небось в космическом вакууме уж точно бы все микробы сдохли!

Борисов пытался еще что-то возразить, но Кира уже бросила трубку.

— Ну ты даешь! — восхитилась Леся. — Ты так орала, я чуть не оглохла!

— Все мужики сволочи! — резюмировала она. — А бывшие любовники самые страшные из всех!

— Ну, не расстраивайся ты так! — попыталась утешить ее Леся. — У тебя ведь есть Сафаил и Жоржик. И оба, судя по всему, обожают тебя.

— Ага, — горько кивнула Кира. — Только первый одновременно с ухаживаниями за мной планирует прикончить жену, пусть и бывшую. А второй… Второй вообще какая-то очень уж темная лошадка. Да и его манера лазить в гости через окна, прости меня, конечно, но я как-то не привыкла к подобному. И Фантику он не понравился!

Леся промолчала. Фантик был для подруг вроде лакмусовой бумажки. Если он фыркал на их нового знакомого, прятался куда подальше и вообще был настроен воинственно, то добра от такого человека ждать не приходилось. И напротив, каким бы идиотом ни казался новый знакомый, но если Фантик вился возле его ног или просто спокойно занимался своими делами, на такого человека можно было положиться. Если бы и подвел, то уж точно не со зла.

Итак, теперь у подруг имелся еще один подозреваемый — некий Виталий, любовник Ларисы. И уже одно это вселяло нотку оптимизма в их расследование.

— Хочет там Лариска или не хочет, а мы ее из тюрьмы вытащим! — заявила Леся. — А мужика этого, который был ее любовником, если он виноват, на нары засадим.

И окончательно утвердившись в таком благородном решении, подруги принялись названивать Виталику по телефону, который дала им Лариса. Но, увы, механический голос в трубке упорно твердил, что абонент либо вне зоны действия сети, либо отключил телефон.

— Скорей всего, отключил! — злобно пробормотала Леся.

И подруги растерянно уставились друг на друга. Ни домашнего адреса, ни домашнего телефона своего любимого Лариса им не дала. По ее словам, у нее с ее возлюбленным была слегка односторонняя связь. Он знал о ней все и даже имел ключи от ее квартиры, которую мог посещать в любое время дня и ночи. А вот сама Лариса имела о своем Виталике весьма скудную информацию.

Собственно говоря, номером сотового телефона и уверениями о том, что Виталик просто чудо какой хороший человек, сведения Ларисы о ее любовнике и ограничились. Возможно, в действительности она знала про него и еще что-то. Но по какой-то причине решила не сообщать этого подругам.

— Ну что же, не будем унывать, номер сотового — это уже хорошо, — оптимистично заявила Кира. — Слава богу, в нашей стране телефонные номера кому попало не раздают. Нужен паспорт, на который бы этот телефон был зарегистрирован.

— И как нам это узнать? — спросила Леся. — Я имею в виду, на кого именно зарегистрирован телефонный номер?

— У меня на работе в столе лежит совершенно свеженький диск с сотовыми номерами наших дорогих горожан, — задумчиво произнесла Кира. — На «Юнону» на прошлой неделе ездила. И там приобрела. Словно чувствовала, что он нам понадобится.

— Если бы ты действительно это чувствовала, то, уходя с работы, взяла бы этот диск с собой, — возразила Леся.

— А что нам мешает сейчас поехать и его забрать?

— Мы с тобой едва ноги таскаем от гриппа! — напомнила ей Леся. — Ты сама только что наврала Борисову с три короба. И еще наорала на него ужасным образом!

— Да! — спохватилась Кира. — Неудобно получится, если мы сейчас явимся к нам в офис за диском. Что же делать? Слушай, знаю! Надо попросить кого-нибудь из наших, разумеется, не Борисова и не Димку, взять этот диск из моего стола, вставить в компьютер и посмотреть там номер телефона этого Ларискиного Виталика и его адрес.

Подруги так и поступили. К счастью, трубку телефона в офисе «Ориона» сняла Верочка — сидевшая в приемной молоденькая девушка. Уточнив у нее, что Борисова с Димой поблизости не наблюдается, Кира изложила Верочке свою просьбу. Верочка всегда казалась ей милой девушкой. И сейчас она не подвела.

— Конечно! — воскликнула она. — Какие проблемы? Диктуйте номер телефона.

Кира продиктовала.

— Сейчас сделаю и перезвоню, — пообещала ей Верочка.

Перезвонила она буквально через десять минут. Подруги даже не успели освежить свой маникюр, как Верочка уже вовсю трезвонила.

— Записывайте! — велела она. — Этот номер сотового зарегистрирован на человека по фамилии Горемыко. А зовут его Петр Арсеньевич.

— Ты не ошиблась насчет имени? — засомневалась Кира, которая твердо помнила, что Лариска называла своего любовника Виталием. А тут вдруг какой-то Петр Арсеньевич.

— Да вы не удивляйтесь! — воскликнула в ответ Верочка, неверно ее поняв. — Горемыко — это еще не самое страшное. Вот у меня был парень по имени Енибад, представляете, каково было ему знакомиться с девушками?

— Диктуй его домашний телефон, — перебила ее болтовню Кира.

— А нету, — произнесла Верочка. — Не указан.

— Тогда давай мне его адрес, — велела ей Кира.

Продиктовав адрес, Верочка наконец решилась проявить любопытство.

— А зачем вам этот адрес? — спросила она. — Вы же с гриппом лежите. Неужели с температурой к этому Горемыко в гости попретесь? Что он вам хоть сделал такого?

— Ничего, — ответила Кира чистую правду.

— А чего же вы тогда его гриппом заражать едете? — хмыкнула Верочка.

С трудом отвязавшись от не в меру разболтавшейся Верочки, Кира взяла с нее страшную клятву, что она будет молчать и никому не проговорится о Кириной просьбе.

— И что, мы поедем к этому Горемыко в гости прямо сейчас? — спросила у подруги Леся, беспомощно разведя руки в стороны.

Она только что смыла с ногтей декоративный лак и втерла питательную сыворотку в кожу рук.

— Мы не можем ехать, не закончив процедуру!

Кира только тяжело вздохнула. Иногда спорить с подругой бывало бесполезно. Например, когда дело касалось наведения красоты. Тут Леся была непоколебима. Некоторое время назад Леся решила отказаться от накладных ногтей из быстро застывающего геля. С одной стороны, носить их в течение года оказалось весьма накладно для ее бюджета. А с другой, они стали что-то слишком часто трескаться, что требовало предельной осторожности.

Теперь Леся решила отрастить свои собственные ногти, которые бы не отличались по виду от искусственных. И с этой целью приобретала различные мази и крема по уходу за руками. На взгляд Киры, это был далеко не самый удачный способ сэкономить. Однако мешать подруге не следовало. Во всем, что касалось усовершенствования собственной внешности, Леся находила для себя большое утешение.

И Кира сдалась.

— Но в салон мы сегодня не пойдем, — на всякий случай заявила она Лесе.

— Конечно! — горячо закивала Леся. — Разве я не понимаю? Катьку того и гляди убьют. Лариска в тюрьме, время поджимает, а мы с тобой по салонам станем заседать. Раз такая критическая ситуация, обойдемся своими силами.

И придвинув к Кире целую армию разнообразных флакончиков, кисточек, трафаретов и тюбиков, Леся предложила ей заняться собой. Минут через десять Леся неожиданно подняла голову и спросила у подруги:

— Слушай, у тебя ведь в школе, кажется, была пятерка по рисованию?

— Ты это к чему? — насторожилась Кира, которая уже заканчивала покрывать бледно-розовым лаком свои ногти и сейчас любовалась достигнутым почти безупречным результатом.

Высыхая, он становился почти прозрачным. И придавал ногтям здоровый сияющий вид, словно их полировали битых полтора часа.

— Вот тут нарисуй мне такие же цветочки, — попросила у нее Леся.

Кира глянула на ногти своей подруги и невольно ахнула. Леся успела по карминной основе пустить миленькие белые цветочки, которые рисовала тонюсенькой кисточкой из беличьего волоса, макая ее попеременно то в белый лак, то в жидкость для растворения оного.

— На левой руке я нарисовала, а на правой, боюсь, так красиво не получится, — пожаловалась Леся. — Выручай, а?

— Леська, у нас нет времени!

— Но не могу же я выйти на улицу с разными руками? — удивилась Леся.

— Мне было бы интересно посмотреть, как бы у тебя это получилось, — буркнула Кира. — Где бы ты, к примеру, раздобыла себе две правых руки? Или обе левых? И даже если бы ты их где-то раздобыла, то как бы сумела прицепить к себе?

— Не издевайся, а лучше помоги! — велела ей Леся. — И заметь, я же не прошу у тебя какой-то специальный авторский дизайн. Так, простенькие лепесточки. Чего тут уметь? Да еще с пятеркой по рисованию?

— Ты только малость ошиблась, — зловредно уточнила Кира. — У меня в школе была пятерка по черчению. Могу нарисовать тебе на твоем пальце идеальный параллелепипед в трех измерениях. Хочешь?

Леся не хотела. И в конце концов Кире пришлось взяться за кисточку и приступить к вырисовыванию цветочков. Вышло у нее неожиданно хорошо.

— Вот видишь! — радовалась Леся. — А ты не хотела. Теперь, если Борисов тебя окончательно выживет из фирмы за твое хамство, ты всегда сможешь освоить новую профессию.

В ответ Кира показала ей кулак и потащила подругу одеваться.