ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Едва подруги спрятались в шкафу, плотно притворив за собой дверцы, как мимо них по коридору прогромыхали тяжелые шаги нескольких человек. Выглянув в щелку, Леся убедилась, что щуплый Никита предусмотрительно явился не один, а с группой поддержки в лице трех здоровенных телохранителей. Видимо, ему норов Акопа был знаком не понаслышке. И рисковать собственным фейсом, а может быть, и кое-чем более ценным Никита не собирался.
Предосторожность, учитывая, что они с Ваго вдвоем что-то там мудрили против Акопа, отнюдь не лишняя.
— Дядя Акоп! Примите наши соболезнования! — раздался голос Никиты, следом послышалось звериное рычание, грохот падающей мебели, визг Марьянны, звуки сыплющихся направо и налево ударов и чьи-то крики.
— Видишь! — в полном восторге от собственной предусмотрительности прошептала Леся на ухо Кире. — А теперь представь, что бы с нами было, окажись мы в тот момент рядом. Катастрофа! Нас бы просто смело этим тайфуном. Слышишь, как мебель летает?
А в комнате тем временем творилось нечто невообразимое. Отец Ваго твердо вознамерился поубивать собственными руками всех приближенных своего сына, не уследивших за дорогим крошкой. Пока что он обвинял Никиту только в этом.
— Стоило мне всего на несколько месяцев отлучиться из города, и вот что вышло! — вопил Акоп. — Как хоть это случилось?! Говори, сучий потрох! А то эта коза только блеет и ничего толком не говорит.
Последняя фраза явно относилась к Марьянне. Но несмотря на однозначно буйный ее характер, Марьянна даже не пикнула. Похоже, в обществе Акопа она начисто теряла всю свою стервозность. И становилась мягкой, пушистой и безобидной козочкой.
Задав свой вопрос, Акоп ненадолго утихомирился. И некоторое время сидел молча, лишь слушая обстоятельный доклад Никиты. Подруги и сами его выслушали с интересом. Но увы, подавляющее большинство сведений из этого доклада были им хорошо известны. И даже если бы им дали слово, они могли бы и еще кое-что прибавить к сказанному.
Однако все подозрения Никиты упорно сводились к той мысли, что если даже арестованная по подозрению в убийстве Ваго незнакомая девушка и не виновата, то все равно виноват кто-то из любовниц Ваго, потому что уж больно женским выглядело преступление.
— Конкуренты на такое не способны, — заявил наконец Никита. — Это дело рук коварной бабы. И лично я подозреваю Лилию.
Марьянна, которая только что болтала с ней как с лучшей подругой, сейчас даже и не подумала вставить словечко в защиту девушки. Акоп уже приготовился обрушить громы и молнии на голову Лилии, как вдруг Никита с огромным сожалением в голосе добавил:
— И хотя эта девица является самой реальной подозреваемой, но она никак не могла участвовать в убийстве Ваго.
— Почему? — сразу же набычился Акоп.
— Во-первых, потому что ее не было в городе, — ответил Никита. — И даже в стране не было. Она улетала на Крит отдыхать.
— Это еще не доказательство! — возразил Акоп. — Она могла нанять киллера.
— Но у нее и мотива не было, — сказал Никита. — Квартира, которую купил ей Ваго и в которой она живет, по бумагам принадлежит Марье Ивановне. А у них с Лилией отношения весьма напряженные, если не сказать больше!
— Мерзавка она! — подала голос Марьянна. — Заманила моего сыночка…
— Молчать! — рявкнул Акоп. — Заманила! А ты сама куда смотрела? Ваго связался с какой-то шалавой! Говорил же тебе, надо было его вовремя женить.
Но тут же он сам оборвал свою гневную речь, сообразив, что поздно воду в ступе толочь.
— Кроме того, отношения Лилии и Ваго были закончены по ее инициативе, — сказал Никита. — А в таких случаях обычно бывшим любовникам не мстят и не убивают. Конечно, Ваго говорил всем, что сам порвал с Лилией. Но мы навели справки, он лгал.
— Мой сын?! — снова задохнулся от возмущения Акоп.
— Простите, он просто поддерживал свое реноме, — поспешно извинился Никита. — Вполне понятная позиция. Я бы тоже, оставь меня моя супруга, говорил бы всем, что выгнал ее вон.
— Ну, тебе об этом только приходится мечтать, — хмыкнул Акоп. — Родители твоей жены уж побеспокоятся, чтобы этого не случилось. И куда ты смотрел, женился на адвокатше, да еще родители у нее оба прокуроры.
— Так вы же сами… — начал Никита, но его перебил звонок в дверь.
— Марьянна! — строго произнес Акоп. — Надень парик поприличней, вытри морду и ступай спроси, кто там явился.
Судя по звукам, женщина послушно выполнила все указания своего гневливого супруга. Однако до двери Марьянна дойти не успела. Испытания, выпавшие на ее долю за сегодняшний вечер, еще себя полностью не исчерпали. Как оказалось, Никита, входя в квартиру, не позаботился захлопнуть за собой дверь. И сейчас в эту самую открытую для всех дверь влетела Лилия.
Так что знаменательная встреча двух женщин произошла в коридоре, как раз напротив шкафа, где притаились подруги. Что и говорить, диспозицию они выбрали удачную. Видно и слышно им все было прекрасно, словно из первого ряда партера. При виде сильно распухшей к этому времени скуле Марьянны и общего ее потрепанного вида Лилия схватилась за голову и завопила:
— Мама, что это с тобой случилось такое? Ужас, мама! У тебя же все лицо распухло!
— Тихо ты! — цыкнула на нее Марьянна, косясь глазом в сторону гостиной и намекая, что они в доме не одни.
Но было уже поздно. Пораженная видом появившегося фингала Лилия продолжала причитать.
— Мама! Как же это получилось? — допытывалась глупая Лилия. — Мам, неужели тебя все же тем аквариумом шарахнуло? Господи! А ведь в ресторане совсем не заметно было. Мама, тебе же врача надо! Что же ты мне сразу не позвонила?
Сидящие в шкафу подруг чуть не, вывалились наружу.
— Мама?! Она назвала ее мамой? — поразилась Леся.
— Что она такое говорит? — прошептала ошеломленная Кира. — Лилия и Марьянна… Они что, родственницы?
Однако слова Лилии заинтересовали не только подруг. Из гостиной появился Акоп и сурово уставился на Марьянну.
— Что мелет эта девка? — сверля черными глазами лицо жены, спросил он у Марьянны.
При виде Акопа Лилия в одночасье словно онемела. И лишь глаза у нее стали от ужаса огромными и бездонными. Она замерла на месте, хватая ртом воздух. И теперь, когда подругам представилась наконец возможность разглядеть бывшую любовницу Ваго, они использовали свой шанс на всю катушку, несмотря на грозящую лично им опасность.
Лилия оказалась не так молода, как представлялось подругам. Скорей всего, она была ровесницей Ваго. Но благодаря умелому уходу за своей персоной, а также природным данным смотрелась в свои тридцать лучше, чем многие восемнадцатилетние девочки. Кроме шикарных волос и огромных глаз, у Лилии была также потрясающая фигура, длиннющие ноги и пышная грудь.
— Кто эта девица? — повторил свой вопрос Акоп, обращаясь к жене. — И почему она называет тебя своей матерью?
И тут с Марьянной произошла неожиданная метаморфоза. Она гордо выпрямилась и взглянула на мужа без прежнего подобострастия. Теперь в ее взгляде читалась холодная решимость защитить свое дитя во что бы то ни стало.
— Потому что она и есть моя дочь! — отчеканила женщина. — Я родила ее до того, как познакомилась с тобой. Так что можешь не беспокоиться, она не от любовника, а от моего законного мужа.
— Твой муж — я!
— До тебя я была замужем, — поставила его в известность Марьянна.
— Мне все равно, от кого ты ее там нагуляла! — тем не менее завелся Акоп. — Я хочу знать, почему ты мне ничего не сказала о ней?
— А ты бы женился на мне, зная, что я уже была замужем и что у меня даже имеется ребенок?
Молчание Акопа говорило красноречивей всяких слов.
— Нет, конечно, — выдавил он из себя. — Но…
— Нет! — вскричала Марьянна. — Хватит, Акоп! Никаких «но»! Я всю жизнь была тебе верной женой. Воспитывала твоего сына и столько лет терпела твой отвратительный характер, прикидываясь полной дурой. Еще не известно, скольким людям я спасла жизнь.
Ты никогда не опасался вести при мне важные разговоры. Думал, что я ничего в них не пойму.
— Теперь я вижу, что я тебя недооценивал, — хмуро произнес Акоп, не выражая при этом особого восторга. — И что же? Ты воспитывала свою дочь на мои деньги? Крала их у меня?
— Что-то не заметно, чтобы ты особенно обеднел! — воскликнула Марьянна. — Да и как тебе не стыдно попрекать меня тем, что я не бросила свою девочку? Ты сам, когда заблажил пробраться в депутаты, жертвовал огромные суммы на детские дома и прочие благотворительные учреждения. Разве не так?
— То другое! — угрюмо произнес Акоп. — Это было нужно для моего рейтинга.
— А мне нужно было вырастить свою дочь! — воскликнула Марьянна. — Как ты можешь меня упрекать в чем-то? Я вырастила тебе сына, ни разу за все годы нашего брака не посмотрела на другого мужчину, а ты, как ты отблагодарил меня? Бросил меня одну на старости лет?
— Ваго тебе помогал! И у тебя осталось достаточно денег, чтобы содержать себя и свой дом.
— Сын твой был такой же мужчина, как и ты, его никогда не было со мной рядом. Да, Ваго меня уважал и любил, но он был мужчиной и отдалился от меня. А Лилия оказалась мне единственной поддержкой и опорой в старости! Должна же я была что-то сделать для дочери. Эта квартира была записана на тебя, свободных денег у меня не водилось, все они лежали на карточке, и ты до сих пор, хотя мы в разводе уже несколько лет, продолжаешь контролировать мои траты.
— Женщина не должна иметь много наличности! — наставительно произнес Акоп. — Я чувствовал, что ты меня обманываешь. Поэтому и проверял твои счета.
Не важно, — устало отмахнулась от него Марьянна. — Не важно, почему ты это делал. Но я уже не молода. И мне хотелось, чтобы моя дочь осталась после моей смерти более или менее обеспеченной женщиной. Поэтому я и придумала этот план. Я познакомила Лилию с Ваго. И он купил ей квартиру и открыл счет в банке.
— Я знаю, — кивнул Акоп. — Я велел ему купить квартиру своей содержанке, но не на ее имя.
— Мы и это предвидели, — кивнула Марьянна. — Твоя предусмотрительность всем нам хорошо известна. Поэтому квартира была оформлена на меня. Но уже сейчас идет переоформление собственности на Лилию.
— Ты не могла так обмануть меня! — воскликнул Акоп.
— Ваго купил ее для своей сестры, теперь он мертв. И ты, надеюсь, не станешь оспаривать волю покойного сына! — тихо, но твердо произнесла Марьянна.
Некоторое время в доме было тихо.
— Хорошо, — произнес наконец Акоп. — Пусть все остается как есть.
Стоило ему произнести эти слова, как все словно вздохнули с облегчением.
— Это все дела давно минувших дней, — продолжил Акоп. — Грехи нашей с тобой молодости. И в этом, Маша, мы разберемся потом. Сейчас я хочу найти убийцу сына. Как я уже понял, это была не твоя дочь.
— Нет, — покачала головой Марьянна. — Лилии незачем было желать смерти Ваго. Он признал сестру. И живым еще много раз оказал бы ей помощь.
Подруги в шкафу разочарованно вздохнули. Выходит, Лилию нужно срочно вычеркивать из списков подозреваемых. Кто же тогда остается? Снова бедная Лариса, парящаяся до сих пор в тюремной камере. Но ей-то с какой стати убивать незнакомого человека?
И кто же все-таки та женщина, которая представилась Ваго ее именем и предложила отравленное угощение?
Воспользовавшись тем, что все наличие родственников и коллег Ваго удалилось обратно в гостиную, чтобы продолжить вычислять личность его убийцы, подруги осторожно отодвинули дверцу шкафа и выбрались в холл.
— Уф! — тихо выдохнула вся взмокшая от духоты Кира. — Такие дорогие шубы имеют, так могли бы для них в шкафу систему вентиляции придумать.
— Пошли отсюда скорей! — прошептала в ответ Леся. — А то как бы в нас самих систему вентиляции не проделали. Этот папаша Ваго здорово горяч. Всадит пару пуль, а потом только разбираться начнет.
И подруги на цыпочках покинули квартиру. Никто их не заметил. Всем было не до них.
— Ну что же, — вздохнула Леся, когда они оказались уже на улице и могли не опасаться, что их услышат. — По крайней мере мы узнали, что ни Лилия, ни ее мать смерти Ваго не желали. Он им помогал и поддерживал против тирании своего отца.
— Да уж! Папаша у Ваго такой, что не приведи бог! — покачала головой Кира. — Настоящий восточный деспот. Интересно, он Марьянну часто по морде лупил?
— Судя по тому, как ловко она научилась прикидываться идиоткой, доставалось ей изрядно, — произнесла Леся. — Но для нас это уже не важно. Важно то, что если убийца кто-то из окружения Ваго, то Акоп обязательно доберется до этого человека.
— Ага, — кивнула Кира. — Или положит по дороге к истинному виновнику еще нескольких ни в чем не повинных людей.
Будем надеяться, что Марьянна и Никита сумеют несколько обуздать нрав Акопа, — сказала Леся. — В любом случае мы с тобой ничем помочь не можем. Нас он точно слушать не станет.
— Слушать нет, — кивнула головой Кира. — Но если мы предоставим ему убийцу Ваго вместе с неоспоримыми доказательствами, то он будет вынужден нам поверить.
— Да где же его найдешь, — тоскливо произнесла Леся, — этого убийцу? В ближайшем окружении Ваго убийцы нет. Его отец, мать, сестра и друг сами в недоумении, кто это может быть.
— Минуточку, а Никита? — перебила подругу Кира.
— А что Никита?
— У него, судя по тому, что мы слышали, было основание желать смерти Ваго, — сказала Кира. — Крутили они там против Акопа какие-то темные делишки вдвоем, а обвиняет Акоп теперь одного Ваго. Помнишь?
— Помню, — кивнула Леся. — Акоп об этом орал.
— И именно своего сына Акоп собирался прибить за проделки, если бы тот не умер. Но раз Ваго уже мертв, то с него и взятки гладки. И приятеля выдать он тоже не может.
— И все равно! — подумав, произнесла Леся. — Никита за всем этим стоит или кто-то Другой, нам надо искать ту женщину, которая выдавала себя за Ларису.
— Или установить алиби для самой Ларисы, — добавила Кира. — Только ума не приложу, как нам это сделать.
Лариса до сих пор не желала сказать ментам, где и с кем она была в те часы, когда Ваго находился в ее квартире. А без алиби у Ларисы нет шансов оказаться на свободе. Разве что годиков через пять-семь.
В унылом настроении подруги вернулись к Кире. И поздний звонок Катьки веселья им не прибавил.
— Время-то идет, — озабоченно прошептала Катька в телефонную трубку. — И мне кажется, что Сафаил не оставил своего замысла.
— Да? — неопределенно пробормотала Леся, потому что махинации Киры с аквариумом сегодня в ресторане помешали подругам хорошенько поговорить с Сафаилом, выведать у него, как он собирается поступить со своей бывшей женой.
— Да, — сказала Катька. — И, может быть, я схожу с ума, но мне кажется, что он нас и тут, у твоей мамы, уже выследил!
— Не может быть! — воскликнула Леся.
— Но я сегодня вечером видела у нас во дворе его машину! — простонала Катька. — И его самого!
И помолчав, она добавила:
— Видимо, я все же схожу с ума. Потому что у того человека, которого я видела сегодня вечером, как две капли воды похожего на моего мужа, были роскошные волосы. А мой Сафаил светил плешью.
— Очень странно, — согласилась с ней Леся.
— Но кто бы это ни был, я теперь боюсь даже нос на улицу высунуть! Нет, либо я схожу с ума, либо Сафаил точно был сегодня возле нашего дома. Или кто-то из его родственников? В любом случае нам с Катюнчиком надо бежать!
Леся молча выругала себя и Киру за то, что они поддались на уговоры и разрешили все же Сафаилу проводить их с Кирой до дома. И вот что из этого вышло! Хорошо еще, что Катька не видела, как Леся с Кирой тепло прощались с бывшим Катькиным мужем, стоя у подъезда. Иначе Катька вообще ударилась бы в панику, решив, что подруги заодно с ее бывшим мужем. И специально заманили ее с Катюнчиком к себе домой, чтобы легче было потом расправиться с обеими.
Кое-как успокоив Катьку, Леся увидела, что Кира уже давно спит. И сама тоже улеглась в кровать, решив, что на сегодня с них неприятностей уже достаточно. А завтра все как-нибудь уладится. Но как оказалось, ее оптимизм не имел под собой ровным счетом никаких оснований.
Утром, едва открыв глаза, Кира поняла, что все их вчерашние неудачи были сущей ерундой. Во всяком случае по сравнению с очередной проблемой, которая уже сейчас с дружеской плотоядной улыбкой нависала над ее подушкой.
— Вот ты и проснулась, моя рыбка! — умиленно произнес Жоржик. — Видишь, я тебя все-таки нашел. Как и обещал!
Кира зажмурилась в надежде, что это лицо, лысая круглая голова и вообще весь Жоржик ей всего лишь сняться. И для пущей верности еще и нырнула поглубже под одеяло.
— Сейчас открою глаза, и никакого вчерашнего Жоржика из ресторана тут у меня в комнате нет, — прошептала она и выглянула из-под одеяла.
Увы, средство не сработало. Жоржик и не думал исчезать. Он по-прежнему преданно стоял возле ее кровати, а в его руках колыхался огромный букет цветов, скрепленный чем-то вроде саркофага из полупрозрачной цветной вощеной бумаги.
— Этого просто не может быть! — застонала Кира. — Нет! Откуда ты тут взялся?
— Дорогая моя рыбка! — произнес Жоржик воркующим голосом, от которого у Киры мурашки побежали по спине. — Нет, дорогая моя принцесса! Ты хочешь знать, Золушка из сказки, как я тебя нашел? Видишь ли, моя сладкая, я успел схватить твою туфельку.
Кира машинально кинула взгляд в ту сторону, где стояли ее тапочки. Нет, слегка потрепанные, они все же обе валялись там, где она их вчера и бросила. И обувь, насколько помнила Кира, когда она вчера вечером улепетывала из ресторана, тоже была на ней. Мокрая, но была.
— Ка-аку-ую туфельку? — заикаясь от волнения и почему-то с подвыванием, спросила у него Кира.
— Но это же я образно говорю! — в полном восторге от произведенного эффекта захихикал Жоржик, который в свое время в тюремной библиотеке вдоволь наштудировался не только Блока, но и сказок Шарля Перро, невесть каким образом и по чьему указанию попавших в библиотеку колонии строгого режима. — Разве ты ничего вчера не теряла?
— Нет! — решительно покачала головой Кира, решив стоять до последнего и отказываться от любой вещи, какую бы этот ее поклонник ни вздумал выдать за туфельку Золушки.
— А это? — голосом доброго фокусника произнес Жоржик и, положив букет к ногам Киры, вытащил из своего кармана Кирин сотовый телефон.
— Ой! — пискнула Кира.
Отпираться было бесполезно.
— Мой телефон! — призналась она. — И я его вчера потеряла.
— Видишь! — восхитился Жоржик. — Ты потеряла, а я нашел. Все как в сказке.
— Ага, точно как в сказке, чем дальше, тем страшней, — тихо пробормотала Кира. — Могу я встать? — спросила она у своего поклонника.
— Конечно! — обрадовался тот. — Ты же не пленница. Про влюбленную пленницу это будет совсем другая сказка.
Кира выразительно промолчала. Во-первых, потому что ей не хотелось обсуждать эту следующую сказку, она подозревала, что она ей не понравится. А во-вторых, чтобы встать, ей надо было одеться. А Жоржик не торопился избавить ее от своего общества. Наконец терпение Киры лопнуло, и она сказала:
— Выйди, пожалуйста, мне надо одеться!
Жоржик не стал спорить. Хотя и с сожалением, но все же вышел в соседнюю комнату. Оттуда немедленно раздался женский визг, потом звук пощечины, и Жоржик вылетел с дико вытаращенными глазами и промчался в прихожую, а оттуда на кухню. Кира лишь досадливо поморщилась. Она совершенно забыла, что в соседней комнате спит Леська. А ее подруга имеет привычку в любое время года спать нагишом.
В общем, Кира постаралась одеться как можно более чопорно, чтобы лишний раз подчеркнуть Жоржику, что он у нее всего лишь в гостях. И рано или поздно ему все же придется удалиться. На самом деле Кира особой уверенности в том, что ей собственными силами, пусть и при поддержке не очень могучей Леси, удастся выпихнуть Жоржика из дома, отнюдь не испытывала. Но показывать своей неуверенности Жоржику она тоже не собиралась.
И в кухню вышла с неприступным видом Белой Колдуньи из детской сказки. Леся осторожно выступала за ней, имитируя многочисленную свиту. Она уже успела узнать от Киры, что мужик, рано утром вторгшийся в ее комнату, тот самый вчерашний, раскокавший огромный аквариум с рыбками. И Леся теперь горела желанием избавиться от Жоржика как можно скорей.
Вся загвоздка была в самом Жоржике. Он твердо устроился на табуретке и покидать квартиру своей обретенной возлюбленной, своей рыбки, птички, кисоньки и волшебной Золушки вовсе не собирался. Он, видите ли, жаждал излить ей свою душу. Жаль, словарного запаса у Жоржика, несмотря на его пристрастие к литературе, оказалось для этой пели маловато.
— Ты, типа того, классная очень уж курочка, — признался он наконец Кире. — Я тебя — свою рыбку — как вчера увидел, сразу понял, это у меня к тебе навсегда. Ты же прямо для меня создана!
Кира побледнела.
— Я и ментам, которые меня задержали, то же самое сказал, — продолжал свою речь Жоржик. — Вот, говорю, телефон моей сладкой форельки. Звоните, пробивайте, где хотите, кто я и что я. В тюрьме у людей моментально сообразительность просыпается. А уж если человек там не первый раз оказывается, так и вовсе гением становится по части того, как бы ему побыстрей оттуда вырваться.
— И что дальше было? — задумчиво спросила у него Леся, которую слова Жоржика натолкнули на одну интересную мысль.
Но она, словно скупец, пока держала эту мысль при себе, желая хорошенько ее обдумать и насладиться тем, как она прекрасна, в одиночестве.
— Да, заплатил я нашим ментам, они меня и выпустили, — признался Жоржик. — Еще и телефончик помогли пробить. Чей он да где хозяйка живет и как зовут.
— А сами не могли? — не» удержалась от ехидного замечания Леся.
Но нашедший свою вчерашнюю прекрасную незнакомку Жоржик был бесконечно благодушно настроен.
— Почему же не мог? — хмыкнув, произнес он. — Только я так привык, коли деньги все равно заплачены, то и услуга должна быть получена в полном объеме. Вот я ментов и потряс, чтобы они мне хозяйку телефона нашли и адресок.
— А что, менты вам и замки на Кириной двери помогли вскрыть? — продолжала сердиться Леся, которая никак не могла простить Жоржику, что он застал ее сегодня утром совершенно голую, когда она как раз вылезала из кровати.
Такого с Лесей не случалось уже давным-давно.
— Зачем менты? — удивился Жоржик. — Это уже я сам. Кстати, замки на вашей двери в целости и сохранности. Можете сами убедиться.
— А тогда как же ты пробрался сюда? — не сдержала гнева Леся.
— Через окно! — пожал плечами Жоржик. — Прилетел!
— Но тут не первый этаж! — пролепетала Кира.
— Ну и что? — восхитился Жоржик. — Чувствам этажи не помеха! Даже интересно было. Молодость свою вспомнил, когда за окном порхал! Даже приятно на морозце-то!
Кира с ужасом взглянула сначала на своего нового поклонника, а потом кинула взгляд на окно. Это что же получается, от этого типа и дома не спрячешься? Он к ней в случае чего и с крыши спустится? Что же ей, решетки на окна ставить? И чем тогда ее квартира будет отличаться от тюремной камеры? Да и решетки этот Жоржик, порхая в воздухе на страховке, автогеном спилит. Для него небось автоген с собой с крыши прихватить — пара пустяков.
— Тоже мне, Карлсон нашелся! — буркнула себе под нос Леся.
А Фантик, который пришел познакомиться с новым человеком, явившимся в гости к его хозяйке, фыркнул в ответ. Жоржик ему решительно не нравился. Фантик еще раз обнюхал гостя и угрожающе фыркнул. Его короткая шерсть встала дыбом по всему телу.
— Это потому, что у меня питбуль живет, — невозмутимо сообщил Жоржик подругам. — Ваш кот его запах и чует. Вот он ему и не нравится. Только он это напрасно. Мой Грош такой славный парень. Ни в жизнь ни одной кошки не задрал. И с теми, кто его меньше, тоже никогда не дерется. Нет, ему здорового противника подавай. Дога там, к Примеру. Тогда он да, бой может дать. А с кошками мирно живет. У моей бывшей жены целых три кошки были. И гоняли они бедного Гроша по всему дому.
— Так у тебя и жена есть! — обрадовалась Кира.
У нее мелькнула надежда, что удастся сплавить этого Жоржика его жене. Ну и что с того, что она у Жоржика бывшая. Бывает, люди отношения годами не рвут. И даже после развода встречаются, чувства с новой силой вспыхивают, и люди заново друг на друге женятся. Почему бы и Жорику не устроить встречу с его бывшей супругой?
— Она сейчас в Америке, — разочаровал Киру Жоржик.
Но Кира не собиралась так легко сдаваться. Америка тоже цивилизованная страна! Во всяком случае самолеты туда регулярно летают. Посадить, мелькнула у нее мысль, Жоржика на рейс до Нью-Йорка. А там пусть его жена встречает.
— Так она же не в Северной, она в Южной Америке, в дебрях Амазонки, — окончательно разбил Кирины надежды голос Жоржика. — Жизнь первобытных племен изучает и их сексуальные отношения на личном опыте. Говорит, что сейчас у нее уже набрался просто потрясающий материал на эту тему.
Итак, надежда на то, что Жоржик согласится принять к себе свою супругу после того, как та во имя науки переспала со всем мужским населением Амазонии, растаяла как дым. И чего он только выпендривается? Другой бы на его месте был только рад, что к нему вернется такая опытная в сексуальных утехах жена. Это же просто мечта, а не жена.
Но мнение Жоржика по этому вопросу было твердо как скала. И Кира поняла, что Жоржик достался ей надолго, если вообще не навсегда.
— И ведь как некстати он появился у нас! — прошептала Леся. — В другое бы время, пожалуйста. Но сейчас у нас дел и без него по горло!
Кира в ответ лишь уныло кивнула. И без Жоржика есть чем заняться. Им и Ларису из тюрьмы выручать. И двух Катек от мести Сафаила и его зловредной родни каким-то образом укрывать. А теперь еще и этот Жоржик со своей неумеренной любовью и страстью к окнам. Ну что с ним делать? Разве что переложить на него часть своих забот? А что, это идея! Раз хочет быть полезным, пусть будет им!
— Послушай, Жоржик, — сладким голосом начала Кира. — Раз у тебя такие связи в милиции, помоги нам.
— А в чем дело?
— Нам бы надо сделать так, чтобы они одну нашу подругу на волю выпустили, — ответила Кира.
— А за что она сидит? — деловито осведомился Жоржик.
— Нелепая история, — пожала плечами Кира. — Ее обвиняют в убийстве одного мужика.
— О! — уважительно протянул Жоржик. — А что, из ревности или так, случайно сковородкой стукнула, да не рассчитала?
— Все дело в том, что она его не убивала! — попыталась объяснить ему Леся.
Но Жоржик неожиданно обиделся.
— А вот этого я не люблю! — заявил он. — Убивала, не убивала, не люблю я таких переборов. В общем, если хотите, чтобы помог, рассказывайте мне всю историю целиком.
Разумеется, подруги ему рассказали. Почему бы и нет? Им было необходимо посоветоваться, а Жоржик выглядел человеком в этом смысле весьма полезным. Слушая подруг, Жоржик только время от времени заинтересованно хмыкал и головой качал.
— Ладно, — пообещал он наконец. — Много не сделаю, но свидание вам с вашей подружкой организую.
Вообще-то это было не совсем то, чего им хотелось бы.
— Но за неимением лучшего сойдет и свидание, — шепотом произнесла Леся, обращаясь к разочарованной Кире. — Тем более что у меня тут появилась одна мысль. Надо бы ее проверить.
Но свою мысль она озвучила только спустя два часа. Когда с помощью Жоржика, кое на кого надавившего, кое-кого подмазавшего, подругам разрешили свидание с Ларисой, которая все еще утаивала свое алиби и потому являлась у ментов самой главной подозреваемой, расставаться с которой они в ближайшее время явно не были намерены.
— Слушай, Лариса, времени у нас мало, — сказала Кира, едва бледная и совершенно несчастная Лариса появилась в той комнатке, которая была предназначена в изоляторе временного содержания для свиданий. — Сейчас с тобой Леся говорить будет.
— Лариса, — строго обратилась к девушке Леся, с которой была шапочно знакома, — мне Кира уже все рассказала, как вы покойника с ней тягали из стороны в сторону и как потом этот гад твое имя и приметы всему нашему двору засветил. И мы с Кирой уже, как она тебе и обещала, проверили те ключи, которые ты давала Сенечке. Так вот, они тут ни при чем. Не было у тех людей причин для убийства Ваго.
— Менты тоже так говорят, — зарыдала Лариса. — Я им про те ключи рассказала. И тут есть один хороший опер, он постарался и проверил, у кого мои ключи побывали за эти дни, пока я дважды из города уезжала.
— И что?
— Нет, не пересекался Ваго ни с кем из этих людей никогда. Не было у них ни повода, ни мотива, чтобы его убить.
— Видишь, положение у тебя аховое, — покачала головой Леся.
— Да уж! — всхлипнула Лариса. — Как будто бы я сама этого не понимаю!
— Вот ты и думай, что для тебя важней: продолжать скрытничать или все же сказать правду, — произнесла Леся.
— Какую правду? — дрогнула наконец Лариса и посмотрела на подруг.
— Алиби! — воскликнула Леся. — Где ты была, когда Ваго убивали?
— Не могу! — простонала Лариса.
— Тогда говори быстро, у кого еще мог быть ключ от твоей квартиры? — потребовала у девушки Леся.
Но Лариса лишь снова опустила глаза и молча помотала головой. Хотя и последнему дураку при взгляде на нее становилось ясно: ей явно было что сказать по поводу еще одного ключа от своей квартиры. Но по какой-то причине она молчала. И Леся, кажется, догадывалась, что это могла быть за причина, ради которой Лариса соглашалась париться в тюрьме.
— Ты этого человека ментам выдавать не хочешь? — спросила она. — Так, что ли?
Лариса вздохнула и отвернулась, что дало подругам сделать верные выводы. Точно! Был у Лариски в жизни такой человек. Великая Ларискина любовь, скорей всего. Вот и не хочет она его выдавать. Не хочет, чтобы у ее любимого проблемы были.
— Дело твое, но ведь мы же с Кирой не менты, — соблазняла Ларису к откровенности Леся. — Мы этому человеку ничего плохого не сделаем. Просто поговорим с ним. Расскажем, что с тобой случилось. В конце концов, он же должен знать, что с тобой случилось.
— Точно? — подняла на девушек свои внезапно загоревшиеся яркими огнями глаза Лариса. — Расскажете?
— Да, — кивнули подруги.
— Хорошо, я вам все скажу, — бормотала Лариса. — Только вы ментам ни в коем случае не проговоритесь. Потому что, девочки, это такой человек… Такой! Я ради него, знаете, я ради него готова и в тюрьму идти, и в колонию. И если бы понадобилось, то и на пытки бы согласилась.
Подруги удрученно переглянулись. Ясный пень! У Лариски налицо был широко распространенный диагноз — влюбленность в стадии сильнейшего помрачения рассудка. Потом-то обычно эта болезнь рассасывается сама собой. Особенно хорошо на ее излечение действует совместное проживание под одной крышей с объектом влюбленности. Тогда болезнь, бывает, исчезает уже через несколько дней. Но пока что у Ларисы была явно самая острая форма заболевания. И без наличия самого объекта влюбленности надежды на скорое исцеление Ларисы не намечалось.
— Только вы уж ему скажите, — горячо шептала тем временем Лариса, не сводя с подруг лихорадочных и ставших какими-то больными глаз, — что я это ради него вину на себя готова взять. Что буду молчать о нем. Пусть у него ко мне, если уж не любовь, то хоть чувство благодарности останется. И еще передайте, что я очень сожалею из-за нашей безобразной ссоры. Передайте.
что я была не права. И что я его люблю. И буду молчать о нем.
Подруги молча кивнули. Но в душе они твердо знали, что, если любовник Ларисы окажется хоть самую малость причастен к убийству Ваго, тюрьмы этому парню не миновать. Не допустят они, чтобы эта влюбленная идиотка на себя чужую вину брала.
— Я ведь, девочки, как только поняла, что тот ключ, который я Сенечке давала, пустышкой оказался, сразу же поняла, что, кроме Виталика, у меня дома никто побывать не мог, — шептала Лариса. — Только я не верю, что он виноват. Виталик — он очень хороший. Вы не представляете себе, какой он хороший. Он меня обожает. Мы с ним как одно целое. И я знаю, он не мог участвовать в убийстве человека. Тут что-то другое. Вы его найдите, он вам сам все расскажет.
Подруги только хмурились и молчали. Конечно, если убийца Ваго был не последним кретином, то не стал бы собственноручно брать ключ у хозяйки квартиры, где намеревался провернуть свое черное дело. Но с другой стороны, надо же опять с чего-то начинать.
Цепочка людей, которые держали в руках ключ Сенечки, никуда не привела. Оставалась надежда, что второй ключ даст лучший результат.
