На следующий день подруги отправились к Свете на работу. А куда еще? Ведь им нужно было выяснить, как жила она все последние годы.
Ехать к ней домой, подруги это знали, бесполезно. Светка жила одна. Со своими родителями поддерживала чисто официальные отношения, появляясь на семейных сборищах по случаю пересчета количественного состава – на крестинах, свадьбах и поминках. Никакой теплоты Светка к своим родителям не испытывала, и они к ней, как ни странно, тоже. Во всяком случае, подругам ни разу не доводилось слышать от Светки жалоб на то, что мать трезвонит ей по десять раз на дню, требуя отчета в каждом шаге. И сама Светка очень редко звонила своим предкам. И уж совершенно точно не посвящала их в свои дела.
– Говорят, в Америке люди так и живут. Дети вырастают, вылетают из родительского гнезда, и все… Только их и видели. Странно, да? А они еще пропагандируют свой образ жизни всему остальному миру как образец.
– Не была в Америке, – ответила Кира, – но точно знаю, в мусульманских странах другой перегиб. Там семья на первом плане. Причем вся семья – братья, сестры, мужья сестер, их дети, дети их детей. Целый клан требует отчета.
– Вот и выходит, что у нас золотая середина.
– Каждый выбирает себе то, что ему по душе.
Сказав это, Кира неожиданно загрустила. Всю жизнь она прожила с мамой и бабушкой, потом только с бабушкой, потом совсем одна. Ну, не совсем одна. У нее была Леся. Но кровных родственников Кира не имела. Появилась как-то раз сестрица с грудным младенцем. Но не успела Кира порадоваться, что теперь у нее есть сестра и племянник, как сестра тут же снова исчезла. А племянник оказался совсем чужим ребенком.
Настоящей семьи у Киры не было. А так хотелось бы! Она никому не признавалась в этом. Даже Лесе. Но с самого детства Кира страстно мечтала, чтобы у нее было много разных родственников. И пусть бы они ей надоедали и раздражали своими поучениями и болтовней. Пусть! Все равно это лучше, чем жить и знать, что ты в этом мире одна-одинешенька.
Пусть бы даже Кире досталась такая же мама, как у Леси. Пусть бы вмешивалась в ее личную жизнь и пыталась наставить дочь на путь истинный. Все равно, ведь это бы она делала от большой любви. А ничего в этом мире не ценится так высоко, как любовь.
На работе у Светланы уже знали о том, что с ней случилось. Но особой скорби подруги на лицах Светкиных коллег не заметили. И желания обсудить с ними ее смерть тоже ни у кого не нашлось.
– Какое еще частное расследование? – раздраженно бросил подругам один из врачей. – Мы уже все рассказали милиции. А больше ничего не знаем! Света выполняла свои обязанности добросовестно. У врачей к ней претензий не было. А в свою личную жизнь она никого не посвящала!
Примерно так же отвечали и другие.
– Тут у нас поликлиника, а не справочное бюро! – огрызались девушки и уходили. – Не знаем, кто мог ее убить!
Мужчины же в подобной ситуации менялись в лице, краснели, бледнели и тоже норовили удрать.
Постепенно у подруг сложилось мнение, что хотя все Светкины коллеги и изображают равнодушие, но на самом-то деле эмоции были. И далеко не самые теплые. Так что в глубине души Светкины коллеги даже где-то рады, что ее нет. Это было странно. И подруги пообещали самим себе, что из поликлиники не уйдут, пока хотя бы что-нибудь не выяснят.
– Жалко-то как! – причитала по Светке одна лишь старушка санитарка. – Красивая девка. Молодая. И за что ее?
– Вот это мы и хотели бы выяснить. Был у нее тут в поликлинике близкий человек?
– Не-а, жениха не было. Так – полюбовники.
– Любовники? Тут?
– Ага.
– И кто?
– Да всех и не упомнишь. Светка ведь такая была. Хлебом не корми, а дай с чужим мужиком похороводиться. Через это ее многие наши девчонки сильно не любили.
Что же, это подруги уже поняли. Свету на работе не любили. Вот только ли за ее любвеобильность и неразборчивость? Но в любом случае эта старушка была для подруг сущим кладом. На вид – набор сухофруктов. Сморщенные щечки на манер сухих яблок, глазки – изюмины, рот – курага. И фигура в виде сушеной груши.
Но кто сказал, что клад должен обязательно блестеть и сверкать? Подругам нужен был именно такой.
– А кто именно был Светиным любовником?
– Любого смазливого доктора возьми, так обязательно Светка перед ним хвостом вертела.
И, облокотившись на швабру, старушка с упоением принялась сплетничать. Это было явно ее любимое занятие. Хотя Светка и у нее теплых чувств явно не вызывала.
– Ничего в ней, окромя красоты, хорошего не было! – припечатала она с самого начала. – Никого, окромя себя, не любила. И вечно перед всеми нос драла. Мол, вы все в говне, а я одна на коне!
– А почему?
– Такая уж она была.
Но подругам хотелось конкретики.
– Нет, а все-таки? Почему она так держалась? У нее что, повод был? Богатое наследство? Любовник на дорогой машине, который бы заваливал ее цветами и подарками? Удачная карьера?
– Скажете тоже! – хихикнула бабка. – Карьера! Вся карьера у Светки – это ее медучилище. И на работе она особо не убивалась. Никаких сверхурочных или приработков. Отработала свою смену, и бежать.
– Куда?
– Так к любовникам. По этой части у Светки все в порядке было.
– Этим гордилась?
– Не знаю, чем там гордиться. Разве что количеством. Потому что качество было…
И бабка скривилась, словно в рот ей попал лимон, причем порезанный ломтиками, чтобы противней было.
– Но Светка и сама понимала, что с мужчинами ей не везет, – продолжала рассказывать бабка. – Потому что отзывалась она о них… Плохо отзывалась, одним словом. Недовольна она ими шибко была. И все твердила, что женщина, если хочет в этой жизни преуспеть, должна сама о своем благополучии позаботиться. А на мужиков, особливо на молодых и смазливых, надежды никакой нет.
– Так у нее и пожилые случались?
– А то нет! Не зря ведь по пациентам все по квартирам с уколами бегала.
Про этот вид Светкиного приработка подруги уже знали. Но не на уколы покупала себе босоножки от Гуччи? Или сумочку от Ив Сент Лорана? Не могло быть у медсестры таких заработков. А коли и богатого мужчины у нее не имелось, то откуда же денежки? Ясно, что не от честного труда они пришли к Светке. А где криминал, там и до кровопролития недалеко.
И подруги отправились к главврачу.
– Список пациентов, к которым ходила на дом Светлана? – изумилась женщина. – Но, дорогие мои, это же был ее частный приработок! Откуда мне знать?
– И что? Нигде это не было зафиксировано?
– Идите к врачу, с которым работала Светлана.
По счастью, врач оказалась на месте. Не уволилась, не ушла в отпуск и не заболела. Но и она в ответ на просьбу подруг лишь развела руками.
– Могу дать имена только тех пациентов, которым было назначено и к которым Светлана была обязана приходить по долгу службы. Но таких за последние полгода наберется не больше десяти человек.
– А что так? Люди не болеют?
– Болеть-то они болеют, – кивнула врач. – Только Светлана предпочитала ходить лишь к тем, кто мог ей за визит заплатить.
– И вы не могли на нее повлиять?
– Разумеется, я неоднократно ее вразумляла. И даже ругалась с ней.
– А увольнением пригрозить не пробовали?
В ответ врач лишь рассмеялась:
– Вы хоть знаете, какие у медсестер в нашей поликлинике зарплаты? Копейки! Если бы Светлана уволилась, нам бы очень долго пришлось искать на ее место человека.
– И вы терпели ее строптивость?
– А что было делать? Иной раз она, правду сказать, все-таки ходила и к бесплатным больным. Наверное, совесть просыпалась. И когда очень уж скандальные больные попадались, тогда шла. Или я строжайшим образом приказывала, иначе, мол, помрет человек. Вот и к Виктору Степановичу она ходила. Сначала он платил, а потом она и бесплатно ходила. И не один раз. Даже заставлять ее не надо было. Первый раз только с ней поругались. А потом ходила как миленькая.
Про Виктора Степановича подруги уже тоже все знали. И во сколько его родне обошлись эти «бесплатные» укольчики, тоже знали. Подруг интересовало, а не умер ли еще кто-нибудь из пациентов Светланы?
– Нет, – развеяла их подозрения врач. – Летальных случаев на моем участке за все время работы Светланы было всего четыре. Тьфу, тьфу, бог миловал. Да и те пациенты были очень тяжелые.
– Одинокие?
– Вовсе нет. С родственниками жили, – ничуть не удивилась их вопросу врач. И болели перед смертью по многу лет. Я сама понимала, что они уже не жильцы. Но лечили до конца.
Значит, не травила Светка своих пациентов. Хотя, с другой стороны, что же, она такая дура, чтобы убивать тех людей, к которым ее посылали с уколами или другими процедурами? Ведь рано или поздно таким повальным мором заинтересовались бы кому следует.
– Но откуда же у нее в таком случае брались деньги? – простонала Леся. – А, Кира?
Но Кира думала.
– Дайте нам список тех пациентов, к которым Светлана все же ходила регулярно, – попросила она врача.
С этим списком подруги отправились к пациентам Светланы. Увы, ничего особенного они от них не узнали. Светлана со своими пациентами не откровенничала. Задушевных бесед не вела, чаев не распивала. Сделает дело и быстро уходит.
Но в четвертой по счету квартире седоватый дядечка, оказавшийся пациентом Светланы, неожиданно проговорился:
– Неплохая девушка. Из себя красивая, только холодная очень. В искусстве разбирается.
– В искусстве?
– Да. У меня была коллекция настоящих японских нэцкэ. Так она сразу же ими заинтересовалась.
– Нэцкэ? – повторила за ним Кира. – А почему была? Вы ее продали?
– У меня ее украли.
Вначале подруги не придали этому особого значения. Ну, украли и украли. Мало ли. Но в седьмой по счету квартире, которую они посетили, дверь им открыла аккуратная старушка с белоснежными волосами, подстриженными у хорошего мастера. Да и сама старушка выглядела весьма ухоженной. И квартира у нее была тоже не бедная. Даже странно, что такая обеспеченная дама не хотела платить за уколы и настаивала на бесплатных визитах медсестры.
Впрочем, многие хорошо обеспеченные люди не любят швырять деньги направо и налево. Экономят, где только могут. Вещи покупают исключительно на распродажах, даже в том случае, если вещица им очень приглянулась, хорошо раскупается и до распродажи может и не дожить. Ждут. На рынках доводят бедных продавцов до нервного припадка, торгуясь за каждый помидор до посинения. А в магазинах придирчиво проверяют чеки. Не дай бог не пробить им положенную скидку. Сожрут заживо!
Видимо, к числу таких особей относилась и стоящая перед подругами старушка. Еще вполне крепкая, кстати говоря, на вид. Едва услышав про Светлану и про расследование, старушка взвизгнула:
– Воровка она! И хотя ничего не доказали, но это ее вины не отменяет!
– Что вы говорите? – заинтересовались подруги. – А мы слышали, что она была весьма обеспеченной девушкой. Наследство большое получила.
– Уверена, это вранье! Девица была воровкой! После ее ухода у меня пропала серебряная ложечка. Такая красивая. С позолотой и рисунком по эмали!
– А больше ничего не пропало?
– Вам этого мало?! – разозлилась старушка. – Да этой ложечке цены не было!
– В самом деле? Уникальная вещь?
– Конечно! Она же входила в большой чайный сервиз из пятидесяти четырех предметов. И теперь мой сервиз потерял свою первоначальную цену. Кто же его купит без ложечки?
– А вы хотите его продать?
– Нет, не хочу! – отрезала старушка. – Зачем мне его продавать, если я его только в прошлом году купила? Конечно, он продавался со скидкой. Но вовсе не потому, что там было что-то разбито или потеряно. Просто по истечении определенного срока происходит переоценка товара. Вот он и подешевел. Да я за ним почти год охотилась!
Да, насчет характера милой старушки подруги угадали совершенно верно. И еще они поняли: если старушка говорит, что после визита Светланы пропала только одна ложечка, значит, так и было. Если бы что-то пропало еще, старушка бы эта точно выяснила.
– Я и в милицию ходила! – возмущенно докладывала она подругам. – Но там меня подняли на смех.
– Безобразие!
– Что с них взять? Молодые люди. Очень простые и малообразованные. Хорошо, если родители вообще научили их пользоваться столовыми приборами. А уж такие тонкости им вовсе не понять!
– Значит, в милиции этим делом не заинтересовались?
– Они, нет! А вот вы просто обязаны им заняться! Вы же расследуете дело Светланы. Что еще она украла?
– Ее убили, – буркнула Леся.
Реакция старушки была потрясающей. Сначала она охнула, потом ахнула, а потом, когда девушки ждали слов сочувствия или соболезнования, спросила:
– Значит, моя ложечка теперь совсем пропала? И никакой надежды нет? Ах, какое горе! Воровку убили, теперь все концы обрублены.
Подруги так и остались стоять с открытыми ртами. Да уж, много эгоистичных и черствых людей повидали они в свое время, но эта старушка определенно била все рекорды. Едва придя в себя, подруги поторопились уйти от противной бабки.
– Хотя бы мы узнали, что Светка была нечиста на руку.
– Может быть, ложечка потом найдется?
– Умоляю тебя! Эта старушка даже в милицию ходила. Уверяю, перед этим она перевернула весь дом, заглянула в каждый уголок и каждую щелку. Если ложечки нет, значит, ее нет. Украли.
И подруги двинулись дальше в обход Светкиных пациентов. Пусто. Пусто. И наконец у последнего пациента Светланы, к которому она явилась всего лишь однажды и задержалась не более чем на несколько минут, им улыбнулась удача. Верней, это сложно было назвать удачей. Потому что для самого Ивана Сергеевича это было большим горем. Его обокрали.
– И такие гнусные воры попались! – возмущался он. – Все подчистую выгребли. Не только деньги или ценности. А и статуэтки забрали, и даже книги, которые мне еще от моего деда достались. Не бог весть какая ценность для других людей. А для меня эти вещи были просто бесценны!
– Почему?
– Почему? – Иван Сергеевич даже растерялся. – Ну и вопросы у вас! Ведь это же память!
Подробности того ограбления были просты. Иван Сергеевич живет вдвоем с женой. Тем вечером они были приглашены на день рождения к друзьям. Жена купила тортик и цветы. И ровно в пять часов вечера супружеская пара отбыла в гости. Вернулись обратно около одиннадцати. И к этому времени квартира была уже обчищена.
– Сигнализации у нас нет, – посетовал Иван Сергеевич. – Надеялись, что замками убережемся. Да, видно, не стоило на них надеяться.
– А в вашей квартире было что-то ценное для грабителей?
– В том-то и дело, что, кроме нескольких безделушек, у нас была только крупная сумма денег. Мы как раз продали дачный домик. И получили за него деньги.
– И не отнесли в банк?
– Нет. Деньги нам отдали поздно. А потом было воскресенье. Банки закрыты. Мы собирались отнести в понедельник. Но… Но не пришлось.
– А еще?
– Были украшения жены. Ничего особенного. Обручальное колечко. Цепочка с подвеской. И еще пара колечек с искусственными камешками.
– А Светлана могла знать о том, что вы получили деньги за дом?
– Светлана? Ну, как вам сказать. Вообще-то, когда она пришла, то жена вела разговор с нашим агентом. Но я не думаю, что Светлана поняла, о чем идет речь. Она на меня произвела впечатление милой, но недалекой девушки.
Подруги ничего не возразили милейшему Ивану Сергеевичу. А про себя подумали, что напрасно он мнит себя знатоком человеческих душ. Уж кем, кем, а простушкой их Светочка никогда не была. И верные выводы из подслушанного телефонного разговора сделать бы сумела.
– Нет, Светочка тут решительно ни при чем! – заявил Иван Сергеевич. – Вот и жена моя тоже на нее подумала. И следователю сказала.
– И что?
– Он проверил, что девушка делала в момент ограбления. У нее было твердое алиби или как там это называется.
На этом подруги и простились с Иваном Сергеевичем. Пусть считает, что Светлана не имела отношения к краже в его квартире. У подруг было свое мнение на этот счет. И не успели они выйти из дома, как Леся набросилась на Киру:
– Ты понимаешь, как они действовали?
– Кто?
– Светка и Витька! Они были сообщниками. Она наводчица, а он вор!
– Не надо так уж сразу!
– Да, да! Он уже сидел в тюрьме!
– Леся, он сидел за хулиганство, а не за квартирную кражу!
– Ну и что?
– А то! Одно дело в пьяном виде разбить телефонную будку, потому что ничего не соображаешь, и хмель в тебе бродит. И совсем другое, если в трезвом состоянии взять и залезть в чужую квартиру.
Но Леся цепко держалась за свою идею.
– Пойдем к Витькиным родителям и поговорим с ними!
– И о чем ты им скажешь? Что у тебя есть подозрения, будто бы их погибший сын не только хулиган, но и вор? И у тебя язык повернется такое спросить?
– Ну, можно ведь как-то аккуратно все выяснить!
Кира молчала. А Леся начала закипать:
– Ты так молчишь, потому что это была моя идея!
– Вовсе нет.
– Ты всегда считала, что ты умней.
– И не думала даже.
– И сейчас ты не хочешь идти к Витьке, потому что не сама это придумала!
– Хорошо. Давай сходим.
– Сама схожу. Мне одолжений не нужно!
И вставшая в позу Леся устремилась вперед. Жара на нее так, что ли, подействовала? И Кира, посмотрев вслед подруге, только пожала плечами. И как так получается, что, не зная за собой никакой вины, она тем не менее чувствует себя виноватой? Может быть, в самом деле надо было идти с Лесей? Но, представив себе, как они придут к Витьке домой и как будут выпытывать у его родителей подробности жизни их убитого сына, Кира вздрогнула.
С родителями Витьки она и без того была в сложных отношениях. Когда-то Витька ухаживал за ней. Понимал он это дело согласно своей хулиганской натуре весьма своеобразно. Но чтобы доказать предмету страсти силу своих чувств, постоянно выкидывал разные глупые фокусы. Например, писал на стенах про Киру разную пошлую ерунду. Дразнил ее на уроках, переменах, занятиях физкультурой и на пении тоже дразнил. Утаскивал ее портфель и не отдавал его, пока Киру не начинало колбасить. Пачкал и разрисовывал тетрадки. Вырывал страницы из ее дневника или заливал чернилами страницы учебников.
Но, безусловно, вершиной его ухаживаний стал звонок в «Скорую помощь», после которого к дверям Кириной квартиры явились санитары с носилками, желая забрать роженицу, которой совсем худо.
– Муж звонил! – твердили очень сердитый молодой доктор и энергичная медсестра Кириной бабушке. – Жена рожает. Где женщина?
– У меня только девочка, – лепетала Кирина бабушка. – Она еще в школу ходит.
– Что же вы, бабуля, не знаете, какие нынче школьницы бывают! Лучше следить надо было за своей внучкой.
– Раньше думать ей и вам надо было.
– А теперь уже поздно скрывать что-либо! Посторонитесь.
Обнаружив в квартире в самом деле одну лишь Киру без всяких признаков беременности, врач ничего смешного в этом не увидел и страшно расшумелся.
– Пожилой человек! – вопил он на бабушку. – А хулиганите!
В общем, после ухода врачей Кирина бабушка вытрясла из внучки, где живет ее ухажер. И опрометью понеслась туда. По горячим следам ее общение с родителями Витьки получилось очень эмоциональным. Витьку выдрали, что для него было не впервой. Но Киру почему-то стали считать доносчицей на их сына и презирать.
Кроме того, родители Витьки всегда изрядно поддавали, а теперь и вовсе не просыхали. Так что Кира сильно сомневалась, чтобы общение с ними оказалось плодотворным. Она отправилась на работу к Коле. К тому самому Коле, автослесарю, который довольно долго и плотно встречался со Светой, обманывающей его с Виктором Степановичем и еще с энным количеством молодых и не очень молодых мужчин.
– Как ни крути, они встречались. Должен же он про ее «бизнес» хоть что-то знать!
Коля был на работе. Он сидел в яме под днищем коричневой «семерки» и ругался нехорошими словами. Ни к Кире, ни к Светке его словесный поток не имел никакого отношения. Он возмущался отечественными машинами. Вернее сказать, тем железом, которое под этим названием разъезжает по дорогам нашей необъятной родины.
– Не понимаю! – выбираясь из ямы, возмущался парень. – Как они умудряются?
– Что?
– Что, что! Гнить! Машине всего пять лет, а у нее уже все днище ржавчиной изъедено. И ведь лично хозяина знаю. Он ее из гаража в редких случаях выкатывает. Зимой вообще не эксплуатирует. И что? Все равно железо тает, словно сахар в стакане чая. – И, подав Кире в знак приветствия локоть, рука была слишком измазана маслом и грязью, Коля спросил: – Чего притащилась? Новости есть? Убийцу поймали?
– Нет.
– А хочешь, я тебе сам скажу, кто их шмякнул?
– Ты знаешь? – изумилась Кира.
– А чего тут знать? Валька их и прикончил!
– Зачем ему? Он Свету любил!
И тут же Кира прикусила язык, вспомнив, что им рассказал Владя про отношения между Светкой и Валей. А Коля тем временем продолжал:
– А как же иначе? Смотри сама. Произошло все у Вальки дома. Это раз! Витьку он, по всем понятиям, приглашать не должен был, не нашего Витька теперь полета птица. Пьет сильно, как и его родители. И вообще опустился. Это два! А Валька к своей репутации строго относится. Надо ему было такого гостя? То-то и оно, что не надо. Ты вот Рассохину Гальку помнишь?
– Конечно.
– Была она у Вальки в гостях?
– Нет.
– А почему?
– Не знаю. Я думала, сама не захотела.
– Он ее не пригласил! Специально предупредил, чтобы не вздумала явиться!
– Почему?
– А потому, что она, видите ли, за узбека замуж вышла. И с его семьей теперь вместе живет.
– И что?
– Для меня вот тоже ничего – узбек, русский, еврей или негр. Какая разница? Был бы человек хороший. Я людей не по этническому признаку делю. Для меня есть добрые, а есть злодеи. Есть зануды, а есть шутники. Есть дураки, а есть умные. Верно?
– Конечно. Совершенно верно!
– Но для нашего Валечки это фу-у! Как можно?
И Коля продолжил, оживляясь все больше:
– Или вот, к примеру, Васька Головлев. Ты про него что слышала?
– Ничего такого. Грузчиком в овощном магазине работает.
– Вот! И его Валька тоже не пригласил! Потому что грузчик! Не та птица!
– Валя такой сноб? – изумилась Кира. – Не замечала.
– А ты с ним много общалась в последнее время? Я имею в виду, до того, как вся эта история приключилась?
– Почти совсем не общалась. Если во дворе встретимся случайно, то привет, привет. И дальше разбежались.
– Вот! – поднял измазанный маслом палец Коля. – А мне пришлось! Когда вся эта история со Светкой закрутилась, как узнал я про то, что она со стариком мне из-за денег изменяла, до того мне тошно стало. Видеть ее не мог. С души воротило. Ну, я ее послал. А она мне в отместку к Вале переметнулась.
– И при чем тут это?
– Так я его по-товарищески пошел предупредить, какая Светка оторва и дрянь. Долго толковали. Целый вечер просидели. Выпили, разумеется. Тогда-то он мне свою жизненную позицию и поведал. Что рядом должны быть только достойные его понимания люди. Богатые, успешные, счастливые. А все, кто лузер, кто за бортом, те пусть там и остаются!
Жизненная позиция Вали оказалась для Киры полнейшей неожиданностью. И нельзя сказать, чтобы привела девушку в восторг. Но, с другой стороны, кто она такая, чтобы критиковать Валю? Каждый живет так, как сам того хочет. Его дело, с кем дружить, а кого сторониться.
– И я так же подумал! – воскликнул Коля. – И думал, что Валя от Светки откажется. Зачем ему баба, которая в любой момент рога ему наставить может? Это же стыд и позор! Как же ему потом успешным и счастливым жить с рогами-то?!
– А он что?
– Вроде бы все понял. Поблагодарил. Но… Но от Светки не отказался!
– Потому что любил ее без памяти!
– Не уверен, – покачал головой Коля. – Не больно-то у него влюбленный вид был. Скорей, загнанный. Словно он в полнейшей жопе сидит. А пожаловаться никому не может, потому что в эту самую жопу его наша милая Светочка и загнала.
Что же, у Киры остался только один вопрос. Как Свете это удалось? Но Коля на него ответить не сумел.
– Про то, что у Вали в голове творится, я не знаю. Но зато я тебе скажу одну интересную вещь, – произнес он, когда Кира уже собралась уходить.
– Какую?
– Светка ведь от меня не первый раз загуляла.
– Да?
– Да. Были у нее и другие мужики. Точно знаю.
– Знаешь, потому что ты ее ловил? С поличным?
– Ловил.
– И прощал? Почему?
– Трудно объяснить, – задумчиво произнес Коля. – Красивая она была. Красивая, даже дух захватывало иной раз, на нее глядя. Вот за красоту я ей многое прощал. Хотя уже после первой ее измены понял: с этой женщиной семьи не построишь. Жена должна быть верным другом. А со Светкой все время словно на пороховой бочке.
– И к чему ты это рассказываешь?
– А к тому, что один раз мы с ней крепко повздорили. И она мне так прямо и заявила, что поклонников у нее хоть пруд пруди. И она прямо сейчас от меня к Вале уходит. Дескать, он в нее давно влюблен. И все такое.
– Так ведь и был влюблен.
– Может быть. Только в тот раз она от него больно быстро вернулась. Утром уже снова дома была.
– Почему?
– Она-то мне сказала, что из любви ко мне вернулась. Что просто в сердцах разного наговорила. Что Валя ей даром не нужен. Но я-то ее как облупленную знал. И понял: врет она! Понимаешь? Врет!
– Врет?
– Ну да. Не сама она от Вали ушла. Прогнал он ее.
– Ой!
– Точно тебе говорю. Она прямо дрожала вся от обиды и злости.
– Тебе показалось!
– Я с ней несколько лет прожил. И что-что, а дураком никогда не был. Людей, а особенно женщин, чувствую, как самого себя. Прогнал Валя в тот раз Светку. А вот почему потом невестой своей согласился признать, этого я тебе не скажу. Но думаю, что не по доброй воле он это сделал. Что-то или кто-то его заставил.
Разговор с Колей побудил Киру по-новому взглянуть на взаимоотношения между бывшими одноклассниками. Если Валя не любил и даже презирал Светку, то почему назвал ее своей невестой? Да еще терпел все ее выходки, когда она при нем откровенно заигрывала с другими мужчинами? И зачем Светка так унижала Валю? Мстила ему? За то, что когда-то он отверг ее?
Все это было необъяснимо. И, чувствуя, что она уже решительно ничего не понимает, Кира поехала к Вале домой, чтобы поговорить с ним наедине.
