ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Вместо этого Леся, памятуя, что Танька у них всегда и все знает про бывших одноклассников, подсела к ней и сладко пропела:
– Какой ужас случился с нашей ни в чем не повинной Светочкой. Честное слово, она такого не заслуживала.
Таньку при этих словах словно током шандарахнуло. Она вообще вернулась не в духе. Злая и надутая. А тут ее, словно ядро из пушки, подбросило.
– Кто?! – взвыла она. – Это Светка невинная? Да если бы я вам рассказала правду про нашу Светочку, то вы бы ей еще и не такого пожелали!
– А что? Что такое?
– Да уж хватало всякого! Я вообще удивляюсь, как это Светку только сейчас пришили.
Подруги даже вздрогнули от радости. Это было стопроцентное попадание в яблочко. Вот так с одного удара найти нужного человека! Кира даже не удержалась от того, чтобы мысленно не похвалить подругу. Ай да Леся! Ай да молодец!
– Так расскажи, что знаешь! Таня!
– Не буду!
– Почему?
– Хватит! И так вечно про меня говорят, что я не умею держать язык за зубами.
– Кто говорит?
– Да все! Сейчас вниз спустилась, там на меня Коля напустился. Будто бы вынюхиваю все вечно и болтаю много. Совсем язык за зубами не умею держать. А я умею! Очень даже!
И Танька сжала челюсти в знак протеста. И, замычав, потрясла головой. Подруги переглянулись. Вот уж некстати на нее накатило! Но теперь они знали ключик к Танькиной разговорчивости. И без колебания воспользовались им.
– Танечка! – ласково пропела Леся. – Ты нам лучше расскажи про Светку.
– А то, глядишь, не сегодня, так завтра Валю арестуют.
– За что?! – ахнула Танька, мигом забыв про свое намерение никогда больше не открывать рот. – За что же это?!
– За убийство!
– Кого?
– Светы.
– Светки? Не убивал он ее!
– А скажут, что убил. Из ревности!
– Не убивал он ее! Ни из ревности, ни из чего другого. Нет, тут другое! Совсем другое!
И Танька снова сжала губы. Но уже не так плотно. Ее буквально раздирали на части противоречивые чувства. С одной стороны, ей хотелось помочь Вале. А с другой – она же не болтушка какая-нибудь. Но наконец здравый смысл перевесил самолюбие. И Танька открыла рот и заговорила:
– В конце концов, если я спасу действительно невиновного человека от ложного обвинения, это же будет не пустая болтовня, верно?
Обе подруги горячо заверили ее, что она права на все сто.
– Ну и ладно, – решилась Танька. – Тогда слушайте. Я-то сама об этом совершенно случайно узнала. Но информация достоверная. Из первых, как говорится, уст.
Примерно около месяца назад Танечке довелось поехать на кладбище проведать могилку своих дорогих бабушки и дедушки. Там же, на этом кладбище, были похоронены ее прадедушка и две прапрабабушки. И еще двоюродная тетка и какая-то неизвестная старушка, за могилой которой ухаживала Танькина бабушка и завещала то же самое делать и своей внучке.
Похоронены все эти люди были хотя и на одном кладбище, но в разных местах. И, мотаясь из одного конца в другой, Танька порядком устала. К тому же от ручья она свернула не в ту сторону, заплутала и почувствовала, что совершенно выбилась из сил. Чтобы не упасть, она присела на лавочку возле одного большого склепа. Лавочка стояла в тени пышных кустов, так что с дороги Таньку почти не было видно. Зато она могла видеть все.
А посмотреть было на что. Сегодня на кладбище привалило посетителей. И самым ярким пятном выделялись богатые похороны какого-то старичка. Процессия двигалась как раз мимо Таньки. И она с интересом наблюдала, как четверо здоровенных дядек в черных костюмах несли полированный гроб, бережно держа его за вычурные бронзовые ручки. За ним шли родственники разной степени заплаканности. Все были одеты в траур. Народу было много, и Танька с интересом наблюдала за процессией.
И внезапно в самом ее хвосте она увидела Светку. С двух сторон девушку поддерживали под руки какие-то молодые люди. А сама она делала вид, что вот-вот упадет в обморок. Сама Танька страдала обморочными состояниями и отлично знала, что такого румянца, падая в обморок, ни одна девушка позволить себе не может. Никакая краска не в силах скрыть той жуткой зеленоватой бледности, которая сопутствует настоящему, полноценному обмороку.
Итак, Светка притворялась. Но чего ради? И как ее занесло на эти пышные похороны? Кого там хоронят? Незаметно Танька выбралась из своего укрытия и присоединилась к толпе. Ей до смерти хотелось узнать, кого же хоронят. Оказалось, некоего Лаврентьева Виктора Степановича.
Это имя Таньке ровным счетом ни о чем не говорило. У Светки была совершенно другая фамилия. Но тем не менее она находилась тут. И изо всех своих сил изображала скорбь. Однако от Таньки не укрылось, что провожающие покойного в последний путь поглядывают на Светочку если не с откровенной враждебностью, то, по крайней мере, без всякой симпатии.
– Вы не знаете, – прошептала какая-то старушенция, стоящая позади Таньки, – Ларочка будет опротестовывать завещание своего батюшки?
– Ясное дело! – решительно и чересчур громко произнесла ее соседка. – В суд, и только! Старый маразматик выжил из ума, завещав все свои деньги и имущество этой профурсетке!
Вторая старушка была глуховата, о чем наглядно свидетельствовал слуховой аппарат в ее ухе. И, подобно многим глуховатым людям, говорила слишком громко. Так что ее слова были услышаны многими и подействовали подобно катализатору. Реакция быстро пошла. По толпе распространилось волнение:
– В суд! И только так! У Ларочки ведь дети! Она должна думать про них! Виктор Степанович выжил из ума, если сделал завещание на проститутку!
И взгляды присутствующих при этом обратились на Светку. Поняв, что симпатии явно не на ее стороне, Светка сделала единственно возможную вещь в такой ситуации. Выпрямилась и перестала придуриваться, что ей плохо. При этом она ловко скрутила из пальцев тугую маленькую фигу и медленно провела ею мимо оторопевших лиц провожающих.
При этом на ее лице играла злорадная улыбка.
– А вот вам всем! – воскликнула она. – Вот что вам в суде обломится! Виктор меня любил! А вы к нему носа не казали все это время! Думали, старик помрет скоро и вам все достанется? А что теперь вышло? Завещание-то в мою пользу написано. Виктор там все четко изложил.
– Нахалка!
– Мерзавка!
– И чего вам теперь напрасно дергаться? Не хотели беднягу навещать? Ну, так вот и получите теперь за ваше отношение к старику!
– Негодяйка!
– Хамка!
– Голодранка!
В адрес Светки было сказано и много другого. Но Танька уже уяснила себе главное. Этот почивший Виктор Степанович Лаврентьев польстился на юные прелести Светочки. Да так основательно, что отказал в наследстве некой Ларочке и ее детям. И переписал завещание в пользу Светки.
А та, высказав все, что у нее накопилось на душе, плюнула под ноги родственникам, развернулась и двинулась прочь. При этом ее спина выражала такое презрение к толпе и чувство торжествующей гордости за саму себя, что Танька даже опешила. А когда фигура Светки скрылась за могильными памятниками, между родственниками разгорелся скандал.
– Надо было деда навещать! – визжала мелкая прыщавая девица лет двадцати – дочка той самой Ларочки.
Сама Ларочка оказалась внушительной матроной весом под полтора центнера. С красным лицом и решительным выражением лица.
– В суде разберутся, как она отца окрутила.
– Что там разбираться?! – гневно вступился высокий молодой человек. – Уничтожить гадину, и все дела! У меня есть люди на примете. За небольшую сумму ухайдакают мерзавку, так что и духу от нее не останется. Нет наследницы, нет проблемы!
Дальше поднялся такой гвалт, что Танька поспешила уйти. Конечно, ее интересовало, насколько же обогатилась Светочка. Но, судя по всему, тут, на кладбище, ей об этом не узнать. А вот если окружающие поймут, что она знает Светочку, да еще знает неплохо, ей самой может не поздоровиться. Страсти были слишком накалены, чтобы родственники Виктора Степановича стали разбираться, что за отношения связывают Таньку и Светочку.
– Получить от них тумаков мне не хотелось, поэтому я и ушла потихоньку.
Однако, вернувшись домой, Танька немедленно помчалась к Светке. Та была дома. И порядком удивилась, увидев на пороге Таньку. Девушки не то чтобы не дружили. Нет, просто высокомерная красавица Светка вообще подруг не имела. А уж толстую Таньку и вовсе ни в грош не ставила.
– Я все знаю! – выпалила Танька, уставившись на бывшую одноклассницу. – Была сегодня на кладбище. Видела там тебя.
Лицо у Светки перекосилось. И она быстро втянула Таньку внутрь.
– Дура! – прошипела она ей. – Чего болтаешь?!
– А что за тайна? Ты окрутила старого деда, он тебе отписал свое имущество. Много хоть там?
– Миллионы, – мрачно произнесла Светка. – А тебе-то что?
– А как же Коля?
Светка вздрогнула.
– Коля… Коля… Ну, он не знает, – помявшись, произнесла она.
– Как не знает?
– Ну, так. Я ему не сказала. Мы с Виктором Степановичем держали наши отношения в тайне. Он к свадьбе готовился.
– Погоди, – окончательно растерялась Танька. – Ты за него замуж собиралась? За старика?
– Да.
– А он умер?
– Ну да, переволновался чуток. Вот и сыграл раньше времени в ящик.
– Ой!
– Ничего не ой! Не любила я его! Хорошо еще, что он завещание в мою пользу успел написать. Хотя, будь я сейчас уже его женой, верней дело было бы. А так… Не знаю, эти гремлины – его родственнички – могут завещание дедули и опротестовать. Слышала, как они на меня на кладбище окрысились?
– Слышала.
– Вообще, совести у людей нет! Покойника еще в землю не зарыли, а они уже его деньги делить принялись!
– А ты зачем на похороны пошла? Знала же, что они тебя ненавидят!
– Интересно было, – призналась Светка. – Виктор им только неделю назад про меня сказал. Так там такой вой поднялся. Они его и доконали, что он раньше времени спекся. А может быть, и убили даже! Вообще-то Виктор еще крепкий старикан был. Мог бы еще жить и жить.
У Таньки голова окончательно пошла кругом. Светка собиралась замуж за какого-то богатого старика. А как же Коля? Что он об этом думал?
– Сказано тебе, не знал он ничего!
– Как же не знал?
– А так. Я ему сказала, что еду к бабушке в деревню.
– И он поверил?
– А мне плевать! Колька – он же нищий работяга. И всегда будет голодранцем. А тут такие деньжищи!
– Какие?
– У Виктора коллекция картин была, так одна на миллион долларов тянула! – увлекшись, выболтала Светка. – А еще квартира в центре города. И прочее антикварное барахло в ней. А уж цацки! Брильянты такие, что глаза слепнут.
Некоторое время Танька пыталась переварить информацию. Оказывается, Светка у них богатая наследница. А Светка, должно быть, сама испугавшись своей откровенности, заявила:
– Только ты Кольке, смотри, ничего не говори!
– Ну, ясное дело!
– Нет, поклянись, что не скажешь!
– Буду молчать как рыба!
И успокоенная Светка отпустила Таньку.
Выслушав рассказ Таньки, Кира задумчиво почесала подбородок. Отлично зная Таньку, она что-то сомневалась, чтобы та смогла промолчать о такой великолепной сплетне. И Кира спросила:
– Но ты все равно ведь выболтала новость Кольке?
– Честное слово, сама не знаю, как это получилось! – едва не плача, покаялась Танька.
– И он бросил Светку?
– Из-за тебя?
– Не из-за меня! Он и сам подозревал, что она ни в какой деревне у бабушки не была! И не любил он ее вовсе!
– Но ты ему окончательно глаза раскрыла, ведь верно?
– Ну, не знаю я, как это получилось!
– А потом Светка в отместку тебе закрутила роман с Валей?
Танька обреченно кивнула. Так и было. Светка подстерегла болтливую Таньку возле дома. И, оттащив в сторонку, прошипела той прямо в лицо:
– Знаю, по кому ты с первого класса сохнешь! Знаю, что вы с ним по вечерам в шахматы играете да музеи и выставки разные по выходным дням посещаете. Так вот, не видать тебе Вальки, как своих ушей! Как ты мне, так и я тебе!
Светка ушла. А Танька осталась с ощущением, что попало ей поделом.
– Значит, Светка связалась с Валей не из-за его денег?
– Нет. Хотя с завещанием этого Виктора Степановича какая-то неувязка получилась. Родственники в самом деле в суд подали. И дело это с получением Светкой наследства сильно затянулось.
– Но раз завещание было, что-то Светке все равно должно было отломиться. Пусть не все, но хотя бы некоторая часть.
– Не знаю, – покачала головой Танька. – Но одно я вам скажу точно: это они Светку убили!
– Кто? Родственники Виктора Степановича?
– Они самые! Недаром его внук на похоронах Светку убить грозился. Вот он и выполнил свою угрозу.
– Но его не было в доме.
– Не сам, так людей нанять мог. Он же так и собирался сделать.
Услышанная от Таньки новость требовала проверки.
Но до этого было еще далеко. Едва подруги успели закончить разговор с Танькой, возле ворот раздался дикий шум. Потревоженные домочадцы сбежались вниз. Никто толком ничего не понимал, и все задавали друг другу одни и те же вопросы.
– Кто там еще пришел?
– Кто шумит?
– Почему так поздно?
– Дадут нам поспать? Кого там принесло на наши головы?
– Наверное, снова поселковые охотники! Рвутся взять реванш!
Но оказалось, что это не охотники, а гораздо, гораздо хуже. Потому что это был Бадякин собственной персоной. Да еще не один. Для компании он прихватил с собой настоящий автомат Калашникова, который сейчас трепетно прижимал к своей груди. Вид у него при этом был решительный, морда красная и по обыкновению пьяная. Одним словом, не самое лучшее сочетание.
– Где он?! – проревел Бадякин, отталкивая с порога Валю и врываясь в дом. – Где он?
– Кто?
– Он! Эта паскудная тварь! Этот урод волосатый! Эта мразь, которую я сейчас своими руками застрелю!
– Он? – переспросил Валя.
Потом его осенило, что грозный господин Бадякин с автоматом, скорей всего, собирается сразиться с тем зверем, который держит в страхе весь поселок. Решив, что лично ему опасность быть застреленным краснолицым господином не грозит, перед ним всего лишь еще один охотник, Валя приободрился и сказал:
– А он еще в лесу!
– В лесу-у-у! – почти завыл Бадякин. – А что он там делает? В лесу?
– Живет.
– Живе-ет?! – снова взвыл Бадякин. – Шиш он там живет! Прячется он там! Вонючий скунс! Урод! Сучий сын и…
Дальше шли такие выражения и такие пожелания, что все невольно заслушались. У Бадякина был несомненный талант – ругался он так, что невозможно было не заслушаться.
– Убью! – внезапно снова взревел Бадякин. – Покажите мне, где он? Или я все тут покрушу вам!
Валя побледнел. Про нрав Бадякина был наслышан весь поселок. И до Вали тоже дошли слухи о бадякинских выходках. Но, кинув взгляд на Кешу и Колю, которые были крепкими ребятами, не говоря о крепыше Сереге, который, если не считать его позорного страха перед собаками, тоже был не слабаком, приободрился.
Кажется, и сам Бадякин сообразил, что с таким количеством врагов ему одному не справиться. Не палить же по соседям, в самом-то деле. А драться с четырьмя мужиками, это вам не дома над беззащитной женой куражиться. Все это Бадякин, несмотря на хмель, отлично смекнул. И потому пошел на перемирие.
– Мужики, вы это того… – опустив автомат, произнес он. – Психанул я! Как понял, что Нинка от меня сама удрала, так и распсиховался. И главное дело, к кому сбежала! К козлу этому паршивому, который в вашем доме живет!
– Кто?
– Кто-кто! Олег!
– Среди нас Олега нет, – заверил его Валя.
– Сейчас нет. Но был!
– Был? Так вам Олег нужен?
– Ну, ясное дело! Олег! Козел! Сукин сын! Гад е…й!
– Но он тут не живет. Он уехал.
– Куда.
– К себе домой!
– А в лесу кто тогда у вас живет? – разинул рот Бадякин.
И, решив, что его обманывают, снова вскинул свой автомат. Серега и Колька кинулись на помощь к Вале, а тетя Женя начала кричать, что вызовет милицию. После упоминания о милиции Бадякин автомат опустил, но уходить все равно не желал.
Одним словом, прошло немало времени, пока недоразумение прояснилось. Бадякин понял, что мерзавца, соблазнившего его жену, тут нет. Адреса Олега ему тоже никто не дал, как Бадякин ни требовал. Но грози не грози, а если чего нет, то и дать невозможно. И, поворчав еще немного, Бадякин все же ушел. Пригрозив напоследок, что еще вернется. И если застанет тут Олега, то плохо придется всем.
– Уф! – вздохнула Кира, когда Бадякин наконец свалил. – Дать бы ему разок в рыло! Чтобы знал, как порядочных людей по ночам пугать!
– Что толку ему бивни ломать, коли он на голову больной, – сердито возразил Сергей, который стоял рядом с девушками.
А Леся ничего не сказала. Она пыталась понять, что с ней происходит. А происходило явно неладное. Красномордый господин Бадякин с автоматом не внушил ей ровным счетом никакого страху. Вместо страха ей почему-то стало жаль мужика. И хотя Леся сама себе отдавала полный отчет, что жалеть его глупо, но поделать со своими чувствами ничего не могла.
На следующий день подруги отправились в город. У них было два направления, в которых следовало поработать. Во-первых, родственники Виктора Степановича Лаврентьева. Вдруг они в самом деле следили за Светкой и подослали к ней убийцу? И напрасно тогда бывшие одноклассники с опаской косятся друг на друга. Убийца мог подкарауливать Светку на улице. И, увидев ее, направляющуюся к лесу, догнать и сделать свое черное дело.
Правда, в этом случае было не совсем понятно, за что же пострадал Витька. Но подруги решили, что сейчас они будут заниматься Светкой. А Витьку оставят на потом. В конце концов он мог стать свидетелем убийства Светки. И его устранили просто как опасного свидетеля.
А во-вторых, подругам не давало покоя письмо Олега к его подружке Нине. Письмо обязательно надо было вручить или вернуть обратно адресату. Так как место нахождения Ниночки подругам было неизвестно, а с Олегом все равно следовало поговорить, к нему они и поехали.
Его телефон они раздобыли у той трепетной подружки Ниночки, которая передала им письмо. Звали ее, как оказалось, Милой. Милая Мила. И сначала дамочка изображала полнейшую наивность и неосведомленность, но потом все же вспомнила, что номер Олега у нее в телефоне есть. Накануне своего бегства Ниночка звонила с ее телефона Олегу, чтобы услышать голос любимого.
– Со своего телефона Ниночка звонить не могла, – пояснила подругам Мила. – Муж постоянно контролировал все ее звонки. И даже завел специальный тарифный план, чтобы по нему точно сверять, сколько денег Ниночка тратит на свои звонки.
– Зачем?
– Ну, как же! Допустим, позвонит Ниночка Олегу – своему любовнику, а потом возьмет и сотрет его телефон. И вообще из памяти удалит. Но баланс так просто не сотрешь! Там четко указано, какому оператору она звонила и сколько разговаривала.
– Не проще ли было заказать распечатку звонков?
– И это он делал, – кивнула Мила. – Только распечатку каждый день не будешь требовать. А Ниночкиному мужу каждый день отчет требовался. Вот он и высчитывал, совпадает ли оставшаяся сумма на счете с теми звонками, которые сделала Ниночка.
– Ужас!
– А я вам о чем говорю! Не повезло Ниночке с мужем, что и говорить!
Однако повезло или не повезло Нине, было делом десятым. Главное, телефон Олега у Милы все-таки нашелся. И подруги немедленно позвонили ему.
– Конечно, с радостью с вами встречусь, – произнес мужчина, едва услышав, кто ему звонит. – Простите, что я так внезапно исчез. И еще чужие вещи прихватил.
– Зато вы оставили свой брелок от машины с ключами.
– Так я его у вас посеял?! – обрадовался Олег. – И вы мне его вернете? Боже! Ужасно вам благодарен! Вы просто мои ангелы-хранители!
И вот теперь ангелы ехали к Олегу. Им было необходимо лично поговорить с ним и расспросить про то ночное нападение. Они договорились встретиться с ним в городе. В одной из многочисленных кофеен, которые в последнее время расплодились со страшной силой, вытеснив даже миленькие пивнушки, где так весело было пить пиво и закусывать его сухариками и соленой рыбкой.
Теперь в этих бывших пивных кабачках все пили кофе и изо всех сил делали вид, что им это нравится. Заведение, где Олег назначил подругам свидание, находилось на углу Невского и Малой Конюшенной. Обычная фирменная кафешка, тут вкусно пахло корицей, мускатным орехом и, само собой разумеется, благородными сортами кофе.
Олег уже ждал подруг за столиком.
– Взял на себя смелость и сделал заказ за вас! – воскликнул он, приподнимаясь и приветствуя подруг.
– Что вы! Мы ничего не хотим.
– Нет, вы столько для меня сделали! Позвольте же хотя бы таким образом отблагодарить вас!
Олег прямо-таки лучился жизнерадостностью. О былой покусанности напоминали только несколько полосок лейкопластыря, наклеенных чьей-то заботливой рукой. И рубашка с длинными рукавами, которую Олег надел, несмотря на жаркую погоду.
Кстати говоря, на безупречно белоснежной рубашке виднелся след помады кораллового цвета. Казалось бы, пустяк? Но в сочетании со счастливым, прямо-таки сияющим видом Олега это наводило на определенные размышления. А именно, не обошлось тут без женщины. Ой, не обошлось!
В это время принесли их заказ. Официантка с трудом удерживала тяжело нагруженный поднос. С помощью другой официантки она переставила многочисленные вазочки, стаканы, чашки и блюдца с разнообразными десертами с подноса на столик.
Глядя на ломящийся от изобилия стол, подруги постепенно проникались уверенностью, что Олег им в самом деле благодарен.
– Мы все это не съедим!
– Что не съедите, то возьмете с собой. Я распоряжусь, девушки все мигом вам запакуют.
– Мы на диете!
– К чему вам диета? Вы же обе стройные красавицы! Впрочем, если не хотите есть сами, поделитесь с друзьями.
И подруги поняли, что смертельно обидят Олега, если не попробуют его угощения. Собственно говоря, на диете сидела одна Леся. Но сидение это приобрело у нее уже хронический характер. И потому она считала, что раз острого приступа потолстения у нее в данный момент не наблюдается, то одно пирожное ей не повредит.
А если положить руку на сердце и быть совсем уж откровенной, то не повредит ей одно пирожное и вон тот миленький десертик. Очень уж соблазнительно выглядят красные прозрачные вишенки, плавающие в золотистом желе. И эти пышно взбитые белые сливочки сверху. Ну, не могут они быть такими уж вредными.
Именно такие мысли вертелись в голове у Леси. И еще она думала о том, что девушка-официантка особо подчеркнула, что в их кафе используют только самые легкие кремы. И минимум сахара. Так что, пожалуй, можно будет запить все эти вкусности кофейным напитком, в котором красиво смешаны три слоя и все обильно засыпано горьким тертым шоколадом.
Пока Леся вела торг с собственным обжорством, равнодушная к сладкому Кира вела переговоры с Олегом:
– Видим, что вам уже гораздо лучше. Выглядите прекрасно!
– Да! Спасибо! И повторяю, если бы не вы, то та тварь загрызла бы меня. Вернулась бы потом и прикончила! И сожрала бы! Кстати, вы ее нашли?
– Хм… – пробормотала Кира. – Ну, как вам сказать, вообще-то нашли.
– Ужас, правда?
– Да. Страшноватая зверюга. Но знаете…
– Коричневая шерсть! – перебил ее Олег. – Такая густая и лохматая, что я даже сначала подумал, что на меня напал медведь.
– Лохматая коричневая шерсть? – изумилась Кира. – У собаки?
– Да! Да! И морда такая зверская! А шерсть очень густая и длинная, как у медведя!
– Вы в этом уверены?
– В чем?
– М-м-м… В качестве шерсти!
– Ну, разумеется! На всю жизнь запомню это жуткое ощущение, когда сзади на меня напала эта зверюга. И главное, подкрался зверь ко мне совершенно бесшумно. Зарычал уже потом, когда я стал отбиваться. А набросился без всякого предупреждения.
– Сзади?
– Вот именно, сзади и сразу же укусил за плечо. Да так сильно, что рука у меня практически сразу же отнялась!
– За плечо? – переспросила Кира. – И вы при этом стояли?
– Естественно, стоял.
– Не на четвереньках, а на ногах?
– Странные вопросы вы задаете, – даже слегка обиделся Олег. – С чего это мне стоять на четвереньках среди ночи в диком лесу?
– Но позвольте, какого же размера тогда должна была быть эта зверюга?! – воскликнула Кира. – Вы мужчина далеко не маленького роста, даже высокий. И плечо ваше находилось на весьма приличном расстоянии от земли.
Некоторое время Олег изумленно таращился на нее.
– Вы знаете, а ведь верно! – произнес он наконец. – Надо же! А я только сейчас сообразил!
– Может быть, этот зверь на вас прыгнул?
– Откуда?
– Сверху. С дерева. Или с большого камня.
– Нет! Не было там ни деревьев, ни камней поблизости. Это случилось на открытом пространстве. Только кустарник, в котором вы меня потом и нашли.
Кира кивнула. Та местность в самом деле высокими деревьями не была избалована. Значит, сверху на Олега никто спикировать не мог. Разве что у напавшего на него чудовища были еще и крылья. И Кира тут же помотала головой, отгоняя видение совсем уж мифического существа с когтями, огромными крыльями и напоминающего огромную дикую собаку.
– Тьфу ты! – произнес Олег. – Выходит, на меня в самом деле медведь напал. Это он на задние лапы встает, когда хочет напугать противника.
– Медведь?
– Но я готов был поклясться, что морда у него была самая что ни на есть собачья.
– Постарайтесь припомнить, как это ни неприятно, все в мельчайших подробностях, – попросила его Кира. – Поверьте, это очень важно.
– Хорошо, – кивнул Олег и прибавил: – Я ведь почему вам сказал, что это была огромная псина, потому что все вокруг твердили про какую-то собаку. Ну, я и подумал, что это она на меня набросилась. Но теперь понимаю: пожалуй, это действительно был медведь.
Леся, которая к этому времени уже расправилась с двумя десертами и теперь увлеченно пыталась выловить ложечкой консервированную красную смородину из белого горячего шоколада, подняла голову и тоже посмотрела на Олега.
– Еще и медведь? – переспросила она у него. – Ну, знаете, это уж слишком!
Впрочем, как Олег ни старался, ничего полезного он больше не помнил. Неизвестное существо напало на него сзади, прокусило плечо, сделало еще пару незначительных укусов, разорвало одежду. А потом он вырвался от чудовища и забился в колючий кустарник. А существо убежало.
– Но шерсть у него была мохнатая, длинная и коричневая, – сказал Олег. – Я потом обнаружил клок этой шерсти у себя на пуговице костюма. Верней, того, что называлось моим костюмом.
– И что?
– И взял ее на память. Все-таки не каждый день удается побывать в лапах неизвестного чудовища и остаться живым.
Эти слова придали мыслям подруг новое направление. Олег вот радуется, что вырвался из лап зверюги, и не подозревает, что на него уже расставлены силки. И на этот раз он может крупно пострадать. Никакой колючий кустарник не спасет. И в крайнем случае возможен даже летальный исход.
– Это вы о чем говорите? – не понял Олег.
– О вашей милой Ниночке.
– О Нине? – побледнел Олег. – А что случилось?
– С ней все нормально. Муж выгнал ее из дома. И теперь она, скорей всего, проживает у вас. Ведь так? Это ее помада у вас на рубашке?
Олег так сильно покраснел, что Кире даже стало его жалко. И чего смущается? Велика невидаль, увел жену у богатенького братка, спящего в обнимку с автоматом. Тут уж не смущаться, а бояться нужно. Даже трепетать. Но, кажется, сам Олег не понимал, какая опасность ему грозит. Ему и его драгоценной Ниночке, которой он так неосмотрительно оставляет любовные послания прямо под носом ее ревнивого мужа.
Ну, что же. Подруги Олегу глаза на правду откроют. И настроение малость попортят. Для его же собственной пользы.
– Кстати, у нас ваше письмо, – произнесла Кира, вытаскивая из сумочки конверт.
– Письмо? Какое письмо?
– То самое, которое вы оставили для Нины у ее подруги Милы.
– О!
– Письмо ваше?
– М-мое! Она что, отдала его вам?
Олег снова покраснел, но на этот раз от гнева.
– Вот дуреха! Сказано же ей было, отдать только лично Нине. И никому другому!
– Видите ли, она смертельно боится разочаровать своего мужа. А так как ее муж и муж Нины большие приятели, то вы еще должны радоваться, что ваше письмо попало именно к нам. Надеюсь, я ясно выражаюсь?
– Ясно. Еще как ясно!
– И сдается мне, что муж Нины не будет счастлив узнать, что его опальная супруга вовсе не скитается по улицам, голодная и холодная, опускаясь с каждым днем все ниже. А когда через несколько дней до него дойдет, что назад на коленях она к нему никогда не приползет, он начнет искать ее сам.
– Уже начал, – добавила Леся.
– И что? – испуганно посмотрел на подруг Олег.
– И тут, боюсь, Бадякин и его приятель всерьез примутся за Милочку. Как думаете, она долго продержится?
Судя по тому, как побледнел Олег, он сильно сомневался в стойкости подруги его возлюбленной.
– Вот и подумайте, где бы вам спрятаться, чтобы переждать время.
– А… А вы думаете, Бадякин в самом деле станет искать Нину?
– Еще как станет. Уже ищет!
И подруги рассказали Олегу про вчерашний визит к ним Бадякина и его верного автомата.
– Ничего не понимаю! – в отчаянии воскликнул Олег. – Он же сам ее отпустил! Верней, выгнал!
– Одно дело отпустить и ждать, когда она приползет назад, униженная и уничтоженная. И совсем другое, когда женщина уходит от мужа к любовнику и вполне с ним счастлива. Ведь Нина с вами счастлива?
– Очень.
– Вот видите! Для таких людей, как Бадякин, одна мысль о том, что кто-то, а особенно его опальная жена, может быть счастлив, непереносима.
– И что же нам делать?
– Спрятаться.
– О-о-о! Я должен посоветоваться с Ниной!
Сделав это заявление, Олег испарился. При этом он так разволновался, что даже забыл заплатить за все заказанные им вкусности. Подругам пришлось это сделать самим. Что не прибавило им хорошего настроения. А Леся так и вовсе разворчалась:
– И нужно тебе было предупреждать этого кретина? Раз связался с бандитской женой, должен быть готов к последствиям. Он развлекается, а нам теперь платить за все эти десерты.
Кира молчала, сознавая, что упреки подруги отчасти справедливы.
– Фу! – ворчала Леся. – Мне прямо тошно от сладкого. Столько слопала и, выходит, за свой собственный счет. Безобразие!
Но Кира уже ее не слушала. Ее мысли приняли другое направление. Хватит! Хватит заботиться о других. Пора уже заняться их расследованием.
И девушки отправились на поиски обиженных и обобранных Светкой родственников Виктора Степановича Лаврентьева.
