ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Кира в своих подозрениях оказалась права на все сто процентов. Толик был именно с той девицей, о ком она и подумала.
— Алёна, ты не представляешь, какой груз у меня с плеч свалился, когда я узнал, что она мертва! — услышала она голос Толика и буквально забурлила от гнева.
Видали гуся! Невеста еще, можно сказать, не успела остыть, а он уже радуется. Груз у него, видите ли, с плеч свалился. Надорвался, бедненький.
Парочка тем временем устроилась на одной из тех многочисленных лавочек, которые были в изобилии разбросаны по всей немаленькой территории их санатория. Подразумевалось, что на этих лавочках отдыхающие могли сидеть и вдоволь наслаждаться каким-нибудь живописным видом, цветочной клумбой, журчащим ручейком или просто греться на солнышке или любоваться звездами.
Но Толик со своей подругой не собирались любоваться звездами. У них были дела поважней.
— Не очень-то хорошо так говорить, — произнес глубокий приятный женский голос. — Хотя Галина тебе нервы и потрепала, но теперь она мертва. А о мертвых либо ничего, либо только хорошее.
— Да пошла она! — с неожиданной злобой воскликнул Толик. — Это же пиявка какая-то была! И главное, не пойму теперь, чем она меня только держала?! Вроде бы и не хочу с ней быть, с тобой уже помирился, а глядь, опять она возле меня крутится. И все время ей что-то нужно было. Ты вот совсем не такая, Алёнушка.
— Да, — согласилась с ним женщина. — Я не такая. Это ты верно заметил. И мы с тобой будем очень и очень счастливы.
Кире показалось, что в голосе Алёны, похоже, так звали ту самую соперницу Галины, о которой судачили медсестры в санатории, промелькнула нотка плохо скрываемого торжества. Да и сама Кира могла бы торжествовать, она услышала достаточно, но здравый смысл подсказал ей, что удаляться еще рано. Надо было остаться и дослушать разговор двух заговорщиков до конца.
— И ты меня простишь? — с живостью спросил у Алёны Толик. — Ты ведь все понимаешь? Я как дурак был, когда с Галькой связался!
— Понимаю, — подтвердила Алёна. — Не волнуйся, миленький. Я тебя люблю по-прежнему. А ты меня?
— И я! — сдавленным голосом произнес Толик. — Иди ко мне!
Затем послышались звуки продолжительных поцелуев. Целовались на лавочке так долго и страстно, что Кира уже начала думать, что больше ничего полезного тут не услышит. Но, видимо, Алёна с непривычки притомилась быстрей, чем ее кавалер. И потому, с трудом отдышавшись после очередной серии поцелуев, произнесла:
— А теперь скажи мне одну вещь, Толик. Это ведь ты сделал?
Возникло продолжительное молчание, во время которого слышалось только тихое сопение Толика.
— Что сделал? — наконец произнес он.
— Убил Галину, — разъяснила ему суть вопроса Алёна. — Это ты ее убил?
Толик сосредоточенно посопел еще немного.
— Ты что это придумала? — раздался наконец его внезапно осипший голос. — Совсем с ума сошла? А может быть, это ты сделала?
— Зачем? — казалось, удивилась Алёна.
— А чтобы меня вернуть! — запальчиво воскликнул Толик.
— Все-таки дурак ты, Толик! — постановила Алёна тоном медика, привыкшего выносить пациентам диагнозы. — И дураком помрешь. Да чтобы я ради тебя стала так глупо подставляться? Ни за что! У меня и алиби есть. Между прочим, менты меня первую трясти начали. И алиби мое тщательно проверили.
— Алиби, говоришь? — задумчиво повторил Толик. — Ну да, ты у нас баба умная. Тебе алиби сварганить, что мне плюнуть.
— Не убивала я Галину, — произнесла Алёна. — Сам знаешь, какие у нас дела творятся. Тут и без меня желающих…
Она осеклась на самом интересном месте! А Кира уже настроила свои уши вроде локатора, чтобы не пропустить ни словечка, ни звука. И вот на тебе! Молчит. Ну не зараза ли?
— В общем, плохи твои дела, Толик, — заключила в конце концов Алёна. — Если Галину убили из-за того, что она узнала что-то такое, чего ей по ее статусу знать не полагалось, то и тебе может не поздоровиться.
— Да чего я? — струхнул Толик. — Чего сразу на меня?
— А то, — весомо произнесла его подруга. — То, что ты для Галины последнее время был самым близким человеком.
— Ничего подобного! — запротестовал Толик. — Если хочешь знать, она только о шмотках и своих цацках говорить могла. Больше ни о чем и не разговаривали. Да и вообще не разговаривали. Я все больше молчал и даже не слушал. Потому что надоела мне ее пустая болтовня. Вот ты совсем другое дело, Алёна. Ты женщина умная. А Галька что? Так — пустышка была. Не говорили мы с ней ни о чем серьезном.
— Не говори так, — строго повторила Алёна, но было слышно, что слова Толика пришлись ей по сердцу.
И, смягчившись, она добавила:
— Я ведь почему тебя предостерегаю. Даже если у вас все так с Галиной происходило, как ты мне сейчас рассказываешь, то все равно для окружающих вы были парой — женихом и невестой. То есть самыми близкими людьми. И кое-кто может заподозрить, что Галина проболталась тебе о том секрете, который узнала и за который поплатилась жизнью.
Да какой секрет-то? — взвился Толик. — Что обалдуи эти из люксов на третьем этаже с нашим доктором непотребщиной всякой занимаются? Так об этом и так всем известно!
— И что же конкретно тебе, Толик, об этом известно? — каким-то очень уж сладким голосом спросила у него Алёна.
— Да то же, что и всем, — ответил Толик, слегка сбавив тон. — Что ходят они туда тайком. А больше никого на этот свой закрытый третий этаж не пускают.
— И все? — уточнила Алёна. — Больше тебе Галина ничего не рассказывала?
— Нет! — ответил Толик. — А если чего она там и болтала, то не слушал я ее.
— А вот это ты зря, — укорила его Алёна. — Галька, конечно, была не большого ума, но работала она при Семене Голиафовиче. А он, как ты сам понимаешь, точно в курсе того, что происходит. Так что твоя Галька была не чета нам с тобой. Это мы будем сидеть и даже не поймем, за что нас пристукнули. А она, я уверена, точно знала, чем рисковала и за какие такие заслуги надбавки к зарплате все время получала.
— Да о чем ты говоришь? — встревожился наконец Толик. — Кого пристукнуть могут? За что?
— То-то и оно, что я сама ничего толком не знаю, — с явным сожалением протянула Алёна. — Но от этого еще и страшней. Кабы точно знать, что Галину действительно ради ее цацок пристукнули. А ну как нет? Ну как секрет какой узнала? Или в бумагах у Голиафа порылась?
— Галина-то? — хмыкнул Толик. — Да она только одним местом хорошо соображала. И насчет денег тоже хваткой была. А в остальном…
Вот ты сам сказал, что до денег Галина была жадной, — с готовностью подхватила Алёна. — А вдруг она с кем со стороны снюхалась? Вдруг тайну нашего Голиафа решила на сторону толкнуть?
— Да в чем тайна-то, чтобы за это людей убивать?
— Не знаю, — ответила Алёна, помолчав. — Только сдается мне, что тебе бежать надо, Толик. Не оставят они тебя в покое. В санатории нашем, сам понимаешь, делишки какие-то темные творятся. И Галина могла о них знать побольше нашего.
Толик подавленно молчал. Слова подруги, видимо, начали постепенно проникать в его мозг. И он в самом деле встревожился за свою безопасность.
— А еще убийства эти странные в ельнике второй год подряд, — сказала Алёна. — Фиг его знает, а вдруг это тоже как-то связано с тем, что происходит у нас в водолечебнице?
— Думаешь? — опасливо пробормотал Толик.
— Честно сказать, даже не знаю, что и думать, — откровенно призналась ему Алёна. — Думала, что ты мне поподробней растолкуешь. А ты, я вижу, и сам ни сном ни духом.
— Точно! — подтвердил Толик. — Так, Алёна, как мне быть-то? Бежать или не бежать?
— Беги, Толик! — бросилась ему на грудь со всхлипом Алёна. — А я вместе с тобой!
Честно? — обрадовался Толик. — Вот это славно! А то, если сказать по правде, денег у меня для бегства маловато. А с твоими денежками мы бы и на юга махнуть могли. И пошла она к черту эта работа! Давно пора уволиться! Да все Галина меня держала. Мол, тут платят хорошо. А когда я еще такое денежное место найду. Вот и сидел тут с ней, как привязанный. А теперь все! Хватит. Ты меня убедила. Жизнь дороже. Да и отдохнуть не мешает. Второй год без отдыха пашу. Сколько можно! Поедем, Алёнка! Жизнь дороже.
— Жизнь дороже, — проворковала Алёна. — Это ты очень точно подметил, Толик. Ты у меня такой умный. И смелый! И сильный! О! Я уже и забыла, какие у тебя, оказывается, мускулы!
— Еще бы! — самодовольно подтвердил Толик. — Каждую неделю в тренажерном зале оттягиваюсь по полной программе. Вот потрогай, какой у меня пресс сейчас! Куда круче, чем пару месяцев назад был.
Дальше пошли одни сплошные воркования и обсуждения планов предстоящего отдыха на юге. Кира слушала, морщась. Ну что за мужики пошли? Ни стыда, ни совести. На похороны Галины, как поняла Кира, ее бывший жених оставаться был не намерен. Вот еще! Будет он портить себе предстоящее удовольствие — прокатиться на юг на денежки своей новой-старой подружки из-за такого пустяка, как похороны невесты?
Господи, а Галина еще была уверена в любви этого ничтожества! И, почувствовав, что ее уже мутит от тех эмоций, которые ее обуревали, Кира поспешила отойти потихоньку подальше от тех кустов, за которыми стояла лавочка с Толиком и Алёной. Иначе взбешенная Кира опасалась, что может сейчас вцепиться в Толика и трепать его, словно собака кролика, несмотря на все его бицепсы, прессы и занятия в тренажерном зале.
Именно на таком взводе Кира и появилась снова на полянке, к немалому удивлению Леси.
— Что ты тут делаешь? — подбежала она к подруге. — Где ты вообще шляешься? Тут Олег с Димой с ног сбились, нас разыскивая. А что, если бы они увидели меня в обществе Вадима с Колей?
— Не до них мне! — простонала Кира. — Ты меня знаешь, у меня вера в мужскую порядочность никогда особо крепкой не была. Но сегодня… Сегодня я в них окончательно разочаровалась! И сейчас пойду спать!
— Что ты? — испугалась Леся. — И шашлык есть не будешь?
— Шашлык буду, — принюхавшись и подумав, сказала Кира.
В конце концов, если мужчины все такие непорядочные, так надо использовать их — и все тут. Вот, например, сейчас она шашлык тут съест, а потом пойдет к Коле с Вадимом и им тоже голову поморочит. К шашлыку она выпила еще целый стаканчик густого красного вина, от которого сразу же захмелела. И, пошатываясь, отправилась через весь санаторий к тому месту, где Леся, по ее собственным словам, оставила Колю с Вадимом.
Идти Кире пришлось мимо водолечебницы. Так уж пролегал ее маршрут. И, подходя к ней, девушка обратила внимание на свет, пробивающийся в одном месте сквозь щелку в плотных шторах на окнах третьего этажа.
— Та-а-ак! — задумчиво протянула Кира, которой разом вспомнились слова Алёны об этом таинственном третьем этаже водолечебницы. — Вот бы посмотреть, чем они там на самом деле занимаются.
И Кира принялась оглядываться по сторонам в поисках подходящего дерева, лестницы или на худой конец шеста, по которому она могла бы добраться до окон третьего этажа. Увы, ничего подходящего поблизости не нашлось. Но это расхрабрившуюся от вина Киру не остановило.
— В конце концов, если на третий этаж вхожи только постояльцы люксов, то мы с Лесей тоже имеем право принять участие в их забавах, — решила для себя Кира.
И, забыв про преданно дожидавшихся ее где-то там впереди Колю с Вадимом, она отправилась разыскивать какой-нибудь подходящий предмет, чтобы забраться на третий этаж. Рыскать она начала по кругу. И, вернувшись минут через десять обратно к зданию водолечебницы, неожиданно наткнулась на Колю с Вадимом, которые, отчаявшись дождаться своих девушек, отправились на их розыски.
При виде мужчин Кира страшно обрадовалась. Вино, которого она в расстроенных чувствах и второпях выхлебала целый стакан, оказало на нее странное действие. Ей хотелось хихикать, двигаться и без устали болтать. Разговаривать с самой собой Кире уже надоело. Поэтому, увидев кавалеров, она в порыве восторга бросилась на шею Коле, чем страшно его удивила.
— Что это с тобой? — подозрительно принюхавшись к запаху вина и дыма, исходившего от Киры, спросил он. — Где ты была?
— Там, — неопределенно махнула рукой пьяненькая Кира. — Но дело не в этом! Сейчас нам всем надо туда!
И она указала рукой на окна третьего этажа водолечебницы.
— Зачем? — изумился Коля.
— Там что-то происходит, — страшным шепотом произнесла Кира.
— А что именно происходит, ты не знаешь? — деловито осведомился у нее Коля.
— Увы, — развела руками Кира и тут же добавила: — Если бы я знала, то зачем и лезть?
— Логично, — произнес Коля, а Вадим молча кивнул.
— Так что? — воинственно спросила у кавалеров окончательно раздухарившаяся Кира. — Вы мне поможете или нет?
— Забраться на третий этаж? — с сомнением взглянув на довольно высокие прямоугольники окон, белеющие на темном фоне неба, осведомился у нее Коля. — Знаешь, это вряд ли получится. Мне кажется, что мы можем просто посидеть и посмотреть, кто оттуда выйдет. А потом расспросить тех людей, что они там делали.
— Бесполезно, — махнула рукой Кира. — Я и так знаю, там находится кто-то из постояльцев люксов. И наверное, доктор Голиаф с ними.
На лице Коли и Вадима отразилось недоумение. Они явно не знали, кто такой Голиаф. Но объяснять им у Киры не было времени. Потому что в этот момент дверь водолечебницы распахнулась, и из нее вышли Артем и Тамара. Выглядели супруги несколько утомленными, но счастливыми. Однако улыбки моментально слетели с их лиц, едва они увидели застывшую напротив двери словно каменное изваяние Киру в обществе двух мужчин.
Супруги сделали вид, что не заметили троицу. И постарались как можно быстрее проскользнуть мимо. И двигались так проворно, что только лишний раз укрепили Киру в ее подозрениях, что совесть у постояльцев люксов явно не чиста.
— А вот и персона номер один, — пробормотал тем временем Коля. — Я так понимаю, это и есть тот самый Голиаф.
Кира перевела взгляд обратно на дверь водолечебницы. И обнаружила там Семена Голиафовича, который стоял в дверях и как-то растерянно смотрел на них. Однако он быстро взял себя в руки. И, закрыв за собой дверь, зашагал в противоположном направлении, как бы дистанцируясь от супругов.
— Полагаю, нам тоже пора, — сказал Коля. — Больше нам тут делать нечего. Там никого нет.
— Нет? — пробормотала Кира. — В самом деле, нет.
В голове у нее крутилась какая-то мысль, которую Кира вот-вот собиралась ухватить за самый кончик. Но Коля уже увлек ее прочь от водолечебницы.
— Тебе лучше лечь спать! — шептал он ей на ухо.
Ухо у Киры от его шепота чесалось. И спать ей совершенно не хотелось, о чем она и попыталась сказать Коле. Но он ее просто не стал слушать.
— Кира, тебе надо отдохнуть! — тоном, не терпящим возражений, сказал он.
И не успела Кира оглянуться, как уже оказалась в своей спальне в своем надоевшем до чертиков люксе. А Коля… Коля куда-то бесследно испарился. Сколько ни разыскивала его Кира, выйдя из ванной и бродя по трем комнатам их с Лесей люкса, Коли она так и не обнаружила.
— Его нет, — наконец растерянно констатировала она. — Ушел. Странно.
Но зато отсутствие Коли кое в чем оказалось ей полезным. У Киры наконец-то прояснилось в голове. И она смогла собраться с мыслями. И поймать, и додумать ту единственную, которая в данный момент представляла для нее интерес.
— Ну конечно! — воскликнула она, вскочив на ноги. — Если в водолечебнице никого нет, то кто может мне помешать пойти и заглянуть на их третий этаж?
Внушительный замок, на который была заперта решетчатая дверь, ведущая к запретному плоду, сейчас не внушала Кире ровным счетом никаких опасений. Что она с замком, что ли, не справится? В случае чего сломает или решетку зубами перегрызет. И, полная наполеоновских планов, Кира вылетела из своего номера, не забыв переодеться в темный свитер, потому что к ночи неожиданно похолодало. А к нему — темные джинсы с темными спортивными туфлями.
К тому же не следовало забывать и об элементарных правилах безопасности. Все же одурманенные алкоголем Кирины мозги смекнули, что дело она затевает явно криминальное. И вовсе не нужно, чтобы ее заметил кто-то из охраны, ночью патрулировавшей территорию санатория. Однако, добравшись без проблем до водолечебницы, Кира с досадой обнаружила, что ее уже кто-то опередил.
Дверь в водолечебницу была открыта, хотя Кира точно помнила, что Семен Голиафович закрывал ее за собой. Но это лишь на мгновение смутило Киру. А затем она по-детски порадовалась, что кто-то предусмотрительно расчистил ей дорогу.
— Что же, — пожав плечами, пробормотала Кира, — мне забот меньше.
И с этими словами она шагнула в темноту корпуса водолечебницы. До лестницы мимо входа в бассейн Кира добралась на ощупь. Затем принялась подниматься по ней наверх, отсчитывая про себя число ступенек. Остановилась и прислушалась. Там, наверху, как раз на уровне третьего этажа, определенно уже кто-то был. Оттуда доносились обрывки фраз, какой-то скрежет, сдавленные проклятия и просачивался слабый свет фонарика.
Но сколь ни слаб был этот свет, Кира все же сумела разглядеть «благодетелей», которые позаботились отворить для нее входную дверь. Странно, но Кира совсем не удивилась, что это были все те же Коля и Вадим. Подлецы, отправившие ее спать, а теперь присвоившие себе собственный Кирин план. Но у нее хватило благоразумия, чтобы не обнаружить своего присутствия перед этими двумя хитрецами.
Она стояла и слушала, как парни возились с замком на решетке. Судя по их сердитым голосам, замок сопротивлялся дольше, чем они были намерены терпеть. Но сейчас Киру поразило не это. Поразил ее разговор, который вели между собой Коля и Вадим.
— Ты уверен, что нам надо сюда? — донесся до нее голос Вадима.
— «Мотылек» ничего толком не объяснила, — отозвался Коля. — Не успела. Но мне кажется, что девочка была права. И все происходит именно тут.
— Тогда нам не стоило бы так грубо действовать, — произнес Вадим.
— Я и так не грубо, — пропыхтел Коля под жалобный стон железа. — Если бы я действовал грубо, тут бы одни развалины остались.
— Но все же…
— Молчи уж! — внезапно разозлился на приятеля Коля. — Ты сам дел вчера вечером наворотил. Кто тебя просил своевольничать?
— Откуда я знал, что у нее нет ничего?
— Вчера прокололись, так надо хоть сегодня реабилитироваться, — ответил Коля. — Иначе с чем мы назад явимся? Если с пустыми руками, то от нас и могильного памятника не оставят. И никаких обещанных денег нам не видать, это уж точняк!
И собеседники замолчали, сосредоточенно трудясь над неподатливым замком. Кира тоже молчала и, осторожно ступая, двигалась вниз. Ей очень не понравилось то, что делали Коля с Вадимом. И в первую очередь то, что они украли ее личную идею. Но почему-то, когда Кира сама собиралась проникнуть на третий этаж водолечебницы, это казалось ей правильным и непредосудительным. А когда это же попытались сделать другие, она возмутилась до глубины души.
Тем не менее она решила, что, пока Коля и Вадим не знают о ее присутствии, у нее есть перевес. Крохотный, но все же есть. Поэтому она благополучно спустилась вниз. И, отбежав в сторонку, притаилась неподалеку. Ждать ей пришлось долго. Наконец в ночной тишине, кроме пения птиц, стрекота насекомых и обрывков разговоров и смеха возвращающихся в свои номера последних отдыхающих, послышались и другие, более интересные звуки.
— Ничего не понимаю, — с такими словами появился из водолечебницы Коля. — Что эта вся хренотень означает, ты мне скажешь?
— А то и означает, что мы снова лоханулись с тобой по полной программе, — сообщил ему Вадим — Ясно же было, что одной решеткой дело не ограничится. А ту дверь нам и гранатометом не одолеть.
— Может быть, права была Кира? — произнес Коля. — Стоит попробовать через окна, а?
И не успела Кира прийти в себя от такой наглости (ведь это же они ее вторую идею пытались заграбастать!), как Вадим ответил:
— Через окна тоже не стоит. Не такие они дураки. Уверен, что если они дверь бронированную поставили, то и на окнах у них какие-нибудь хитрые приспособления есть. Просто снаружи они не видны. Между прочим, как и та дверь.
И разочарованные приятели скрылись в темноте. А Кира шмыгнула наверх, одним махом взлетев на третий этаж. Дежурного освещения ей вполне хватало, чтобы не сломать ногу, пока она мчалась, подгоняемая любопытством. Что там еще за бронированная дверь? На лестнице перед ее глазами предстали сломанный замок и местами погнутая решетчатая дверь. Теперь она не представляла собой преграды. И, быстро миновав ее, Кира поднялась еще на один пролет.
И с изумлением обнаружила еще одну массивную стальную дверь. Впрочем, удивительное было не в этом. Дверь, она и есть дверь. Удивительным было то, что, сколько ни пыталась Кира обнаружить на ровной стальной поверхности замочную скважину, даже следа ее не нашлось.
— Вот это действительно странно, — чувствуя себя обескураженной, пробормотала Кира. — Как же они ее открывают?
Ручки, за которую можно было бы дверь подергать, тоже не нашлось. На всякий случай Кира ее попинала, но та упорно хранила свою тайну. Оставалось только предположить, что замок на двери все же был, но какой-нибудь хитрый. Магнитный или электронный. Одним словом, такой, для которого не нужна замочная скважина.
Вернувшаяся в номер во втором часу ночи Леся обнаружила дивную картинку. На диване в гостиной устроилась Кира. Ноги ее прикрывал пушистый плед, в изголовье скопилось не меньше пяти подушек, на которых покоилась рыжая головка. В своей левой руке она держала пустую коньячную фляжку, из которой еще доносился запах дорогого коньяка, а в правом кулаке, который даже во сне Кира крепко сжимала, тоже была какая-то вещь. Что-то очень маленькое, целиком поместившееся в ладони.
По полу возле дивана рассыпались листы, в которых Леся узнала исповедь Светланы Владимировны, адресованную своей брошенной когда-то семье — дочери и мужу. К внучкам, как убедились подруги, в исповеди прямых обращений не было, видимо, они появились поздней. И свою вину перед ними Светлана Владимировна чувствовала не столь остро.
Подобрав все эти листы и аккуратно сложив их снова в стопочку, Леся подошла к Кире и попыталась разжать ее руки. Коньячную фляжку спящая Кира отдала без сопротивления. А вот вторую руку Лесе пришлось разжимать с трудом. Впрочем, она уже знала, верней, догадывалась, что найдет в сжатом кулаке подруги. И точно, когда пальцы Киры наконец мягко разжались, на пол, тихо звякнув, упал крохотный ключик от банковской ячейки.
Недоуменно хмурясь, Леся покачала головой. Определенно, пока она отсутствовала, ее неугомонная подруга опять что-то затеяла. Ясно, что ей в голову пришел какой-то план. Иначе с чего бы это вместо того, чтобы лопать шашлыки и пить вино в приятной компании Олега и Димы, она забилась в номер и изучала по случаю доставшееся им «наследство» Светланы Владимировны.
И Леся твердо решила завтра же утром начистоту поговорить с подругой. Если Кира хочет излечиться от депрессии, то ей надо снова начать встречаться с мужчинами и принимать прописанные врачом процедуры. А если она зациклится на мысли, что у нее в любви все не ладится, все ее романы заканчиваются провалом, и по этой причине станет лезть в опасные для жизни расследования, то тут и в самом деле недалеко до печального конца. И нервный срыв будет еще не самой плохой вещью, которая может случиться с Кирой.
