Глава 7
Не успела вся компания проститься с поверенным, который укатил от них на роскошном белоснежном «Мерседесе» с откидным верхом, и прийти в себя от услышанных от него новостей, как их поджидала новая неожиданность. Пока все смотрели вслед уехавшей машине, скрывшейся в клубах пыли, никто не заметил маленькой фигурки, робко приблизившейся к ним с другой стороны.
– Привет!
Все повернулись и увидели Олю – загоревшую, посвежевшую и вроде бы даже постройневшую.
– Живая! – кинулась на шею дочери тетя Валя. – Приехала!
– Мама! Мама! – запрыгали девчонки. – Ты вернулась! Ура!
Даже Сашка, казалось, был рад видеть жену целой и невредимой.
– Наконец-то! – шагнул он к супруге, развернув ее в свою сторону и внимательно оглядев. – Где ты была на сей раз?
Но Оля не торопилась отвечать на этот вопрос. Отстранив мужа, она занялась тем, что долго-долго обнимала и целовала девочек, мать и отца. Мужу она лишь холодно кивнула, давая понять, что хотя она и вернулась, но его до конца еще не простила. Видимо, Сашка ляпнул жене что-то очень уж обидное, жаль, что сам не понимал, что именно.
Подруги тоже поздоровались с Олей, радуясь ее возвращению. Они находили, что за время своего недолгого отсутствия Оля здорово изменилась и даже похорошела. Во-первых, она успела сильно обгореть на солнце, что неудивительно, если она находилась постоянно на открытой палящим лучам местности. И теперь на красно-коричневой коже, когда молодая женщина улыбалась, ровные белоснежные зубы Оли выделялись особенно выигрышно.
Да еще ее и без того светлые волосы еще больше выгорели. Пусть они осветлились всего на полтона, но даже такая перемена украшала Олю. К тому же кто-то ловко подстриг Олю, так что она помолодела лет на десять. И еще ее глаза… на загоревшей коже ее голубые глаза смотрелись особенно ярко. И самое главное изменение, Олины бедра, которые еще по приезде были довольно упитанными, сейчас уменьшились в объемах. Видимо, ей пришлось посидеть на строгой диете, чтобы за такое короткое время избавиться от складок на животике.
Несмотря на то, что отсутствовала Оля всего двое суток, эти изменения были заметны, и они выгодно сказались на ее внешности.
Но Сашка, внимательно рассмотрев свою жену, заметил совсем иное и выглядел теперь не таким довольным, как вначале:
– Что это на тебе надето?
– Одежда.
На Оле красовались шорты из джинсовой ткани, украшенной многочисленными прорехами, с бахромой у колен, и вытянувшаяся и выцветшая майка, под которой красовался купальник, совершенно не тот, какой был на Оле, когда она уходила. На ногах у нее были старенькие тапочки, такие ветхие, что из них торчали пальцы, с ноготками, накрашенными ярким лаком. Кроме того, запястья Оли были унизаны многочисленными плетенными из бисера браслетиками.
И всего этого на Оле раньше тоже не было.
– Я вижу, что одежда. Ты что, девчонка, чтобы наряжаться в такие шмотки? Откуда ты взяла это рванье?
– Девчонки поделились.
– Какие еще девчонки?
– Ира и Оля. Ты их не знаешь.
– Знаю, что не знаю. Кто они такие, я тебя спрашиваю?
– Студентки. Мы с ними вместе работали на раскопках.
Значит, все-таки дядя Сережа с Сашей сегодня на рынке получили верный ориентир! Оля и впрямь все это время ошивалась на раскопках. Но что заставило ее вернуться? Судя по ее поведению, вряд ли она соскучилась по любимому мужу. Разве что, дети?
Но Аллочка с Мариной, попрыгав возле мамы и убедившись, что никаких подарков от нее не предвидится, убежали по своим делам. Как заметили подруги, девочки куда охотнее проводили время с тетей Наташей или даже с бабушкой и дедушкой, нежели с родной матерью. Дядя Сережа с тетей Валей, продемонстрировав положенное, по их мнению, радушие, тоже отправились в кухню, не интересуясь дальше судьбой дочери.
Дневная жара спала, и дядя Сережа вспомнил, что он сегодня, кроме завтрака, еще толком не ел.
– У нас что-нибудь есть пожевать, любимая?
– Найдется.
И тетя Валя повела супруга трапезничать. Как успели убедиться подруги, этому делу дядя Сережа предавался с особым удовольствием, толком и расстановкой. Вкушение пищи сопровождалось беседой и никогда не длилось менее часа.
Так что рядом с Олей остались лишь ее муж, с которым она по-прежнему не желала разговаривать, и друзья, которые хотели расспросить ее о многом, но им мешал Сашка, который со своей стороны явно хотел потолковать с Олей.
– Учти, Ольга, меня эти твои выкрутасы начинают доставать, – с угрозой в голосе произнес он. – Что за манера такая у тебя? Что тебе ни скажи, на все ты обижаешься!
– А ты хоть помнишь, что ты мне сказал?
– Ничего особенного не сказал.
– Ты вел себя отвратительно. Заявил, что я нахлебница, что тебе надоело меня кормить! А ведь часть твоего бизнеса вовсе и не твоя!
– Ольга, если ты думаешь, что я ради наших девчонок стану тебя терпеть и дальше, то ты сильно ошибаешься.
– Не только ради девчонок. Ты знаешь, о чем я.
– Если на тебя и твоих предков записана часть моего бизнеса, меня это не остановит. И я знаю, как мне быть, если я захочу с тобой развестись. Не мечтай, что тебе удастся что-то у меня оттяпать!
– Ого! Уже и угрозы пошли в ход!
– Ольга, у меня тут наклевывается крупное дельце, – взволнованно прошептал Сашка. – Тетка оказалась богаче, чем я предполагал. И она хочет сделать меня своим единственным наследником!
– Как же! Единственным! Размечтался! Есть и другие люди, кто будет наследовать за старухой! Я слышала, что перед нами у ней жила целая толпа народу!
– Ты что-то знаешь! – схватил жену за руку Сашка. – Говори!
Но Оля вырвалась от мужа и тут же кинулась за поддержкой к Кире с Лесей:
– Девчонки, как я рада вас видеть! Поверите ли, вы были единственные, по кому я скучала все это время!
Сашка хотел перехватить жену, но не успел. Оля увернулась от его лап и спряталась за Эдиком и Лисицей, которые, хоть и хранили нейтральное выражение лиц, но позицию заняли таким образом, чтобы оказаться между Сашей и его женой.
Поняв, что сражаться против пятерых он не может, потому что заведомо проиграет, Саша выругался и ушел следом за тестем и тещей, с которыми ему было куда проще найти общий язык, чем с родной женой. Все-таки тетя Валя и дядя Сережа были исключительно земными людьми, и их интересы были всегда понятны Сашке. В то время как поведение жены оставалось для него тайной за семью печатями.
Убедившись, что она успешно избежала объяснений с мужем, Оля повеселела.
– Как хорошо, что он ушел! Порой Сашка бывает просто невыносим. Я думала, что он успел по мне соскучиться, а он снова принялся нотации читать.
– Оля, зачем ты его терпишь?
– Я его люблю.
– Это не любовь, когда тебя все время шпыняют.
– А что мне делать? – вздохнула Оля. – Идти мне некуда. Папа с мамой ясно дали понять, что к ним мне возвращаться не стоит. Они меня вырастили, выкормили, теперь надеются на ответные дивиденды с моей стороны. По их мнению, я должна пожертвовать собой, чтобы они были обеспечены на старости лет. И если для этого мне нужно жить с Сашей, значит, я должна с ним жить.
– Позиция разумного эгоизма.
– Я их и не осуждаю, – сказала Оля. – Но иногда так припечет, что ухожу куда глаза глядят.
– Понимаем.
– Дети меня не слушаются. Родители ворчат. Сашка ругается. Мне иногда кажется, что я со всех сторон окружена совершенно чужими людьми. Хоть беги совсем прочь от них! Вот я и убегаю. Ненадолго, максимум на пару дней. Конечно, Сашка бывает этими моими отлучками очень недоволен. Да и родители не в восторге, но что поделать. Если я не буду давать себе отдых хоть на короткое время от них всех, то просто свихнусь или погибну.
– И Сашка терпит?
– Особенно он бесился в самом начале нашего брака. Но потом привык. Да и я со своей стороны никогда не ворчу, если потом он уезжает на недельку с друзьями на рыбалку или какие-нибудь шашлыки. – И Оля усмехнулась: – Пара дней моего отсутствия против недели свободы для него. Разве не привлекательное предложение? Сашка прежде всего бизнесмен, он умеет видеть свою выгоду во всем.
– И куда ты сбежала в этот раз?
– Ой, вы не поверите! – оживилась Оля. – Я познакомилась с такими отличными ребятами! Все они студенты, работают на археологических раскопках. Мы жили в одной палатке, ели из одной миски. Мне с ними было так хорошо, век бы не возвращалась!
– Чего же вернулась? Соскучилась?
Олино личико мигом потемнело.
– Нет, – пробормотала она. – Там с одной девчонкой сегодня несчастье случилось. Ну, мне неуютно как-то стало, домой, к вам всем потянуло. Вдруг подумалось: а что, если и со мной или с моими родителями или даже с Сашкой что-то вроде того случится? Все-таки я их всех очень люблю, хотя мы никогда и не умели находить общий язык. Потому и вернулась.
– Что за несчастье-то? О чем ты говоришь?
– Там одна девочка пошла купаться и захлебнулась.
– Утонула? Совсем?
– Не знаю, в больницу увезли. Может, еще откачают. И главное, так жалко, потому что мы с Ирочкой очень хорошо подружились. Даже шмотками с ней поменялись. Видите, на мне штанишки? Это ее. А я свои шорты ей отдала. У нас с ней и фигуры похожи, и вообще один типаж. Она мой купальник надела и пошла в море окунуться после обеда. Ее-то сырой еще был. А я в палатке лежала, вдруг слышу, кричат. Я выскочила, вижу, Ирочку несут. Оказывается, у нее в воде судорогой ногу свело или еще что-то, так она чуть не захлебнулась насмерть. Хорошо, что на берегу наши ребята были, они ее крики услышали и поспешили на помощь. Вытащили.
– Так ее спасли?
– Да, но нахлебаться воды она здорово успела. Врачи сказали, что у нее была клиническая смерть. Неизвестно, что с ней теперь будет. Как только ее увезли, я почему-то сразу про вас вспомнила, про родителей, про девчонок.
– И про мужа тоже вспомнила? Что-то не похоже, чтобы ты его простила.
– Сашка – законченная скотина, грубая и бесчувственная. Он всегда такой был, нельзя сказать, что он как-то сильно изменился. Да я и не рассчитываю на то, что он когда-то изменится.
– Как же ты вышла за него замуж, если понимала, что он тебе не подходит?
– Родители настояли. Мол, положительный, деловой, хваткий. С таким мужем не пропадешь. А потом я его полюбила.
– Полюбила?
– Странно это слышать сейчас, да? Особенно, наблюдая, как он со мной разговаривает. Сама не понимаю, как я в свое время могла полюбить это чудовище, – произнесла Оля. – Иногда мечтаю, чтобы его вообще никогда не встречать. А потом вдруг думаю: как же я без него буду? – И поникнув головой, она пробормотала: – Ну, пойду, пожалуй.
– Куда? Зачем?
– К мужу. Надо все-таки помириться с ним. Сашка такой, какой он есть, измениться для меня он не сможет. Надо как-то жить с этим дальше.
Уже уходя, Оля неожиданно повернула голову и спросила у подруг:
– А что он там про наследство тети Гали говорил? Старуха и впрямь хочет сделать его единственным наследником?
– Это пока еще вилами по воде писано.
– Почему?
– Тетя Галя вроде бы хотела, чтобы Сашка стал ее наследником. Но… но теперь сама тетя Галя тоже куда-то запропастилась.
– А по прежнему завещанию Сашка не имеет исключительных прав. Если он там и упомянут, то лишь в числе прочих наследников.
– И много их?
– Тут поверенный приходил, он знает.
– А вы?
– Нет, нам он не сказал.
– Хитрый такой дядька, вроде бы такой душка и со всеми в друзьях-приятелях, а свой интерес четко знает.
– И судя по тому, как он возле твоего Сашки увивался, поверенный считает именно его нынешним фаворитом в гонке за наследством тети Гали.
Оля лишь равнодушно пожала плечами.
– Вот как? Ну и пусть, мне все равно, кому достанется дом.
– Так дело тут не в одном доме. Там еще много чего у тети Гали припасено.
– Чего же? – усмехнулась Оля. – Пожелтевшие льняные наволочки и пять сервизов «Мадонна»?
Кира припомнила шум, который издал турбированный движок кабриолета, на котором раскатывал уважаемый Ефим Семенович, его тщательно пошитый шелковый костюм прямо из Милана, галстук, украшенный ручной вышивкой, и сказала:
– Думаю, что речь идет о куда более значительных вещах, чем тряпки и посуда.
Но на Олю это не произвело значительного впечатления. Она никогда не была жадной до денег, всегда легко расставалась с ними и не задумывалась о том, чтобы их раздобыть побольше. И, наверное, поэтому все любили Оленьку, а вот Сашку, несмотря на все его богатство и успешно двигающийся в гору бизнес, лишь уважали.
Дима осмелился вернуться назад лишь в сумерках. Он долго ошивался возле дома, не решаясь войти. И наконец, улучив момент, проскользнул под покровом деревьев внутрь, напугав Лесю почти до обморока.
– Димка! Как ты меня напугал! А чего ты тут прячешься?
– Я не прячусь.
– А что делаешь?
– Ну да, – смутился мужчина, – ты меня раскусила… прячусь.
– Не бойся, тетя Галя еще не возвращалась. Так что ругать тебя за дверь не будет.
– Да я ее и не боюсь. Что мне старуха?
– Тогда от кого же ты прячешься? От Наташи? – догадалась наконец Леся.
– От нее, – признался Дима. – Она на меня еще здорово сердится?
– Ну, как сказать…
– А я рассчитывал, – огорченно произнес Дима, – что после того, как я днем удрал от нее, она уже немного остыла.
На самом деле Наташа и не думала остывать. Напротив, она буквально горела, правда, не от злости на мужа, а по другой причине. После дневного сна Наташа встала в еще более скверном расположении духа, чем обычно. Оказывается, валяясь днем на пляже, она сильно обгорела. И теперь, морщась, пыталась намазать обгоревшие плечи сметаной. Она даже попросила Лесю помочь ей в этом деле, так как не могла дотянуться до области лопаток. И посетовала на мужа, который болтается неведомо где, вместо того чтобы помочь ей в таком деле.
– Так что, ты иди к ней, попроси прощения за все, – посоветовала ему Леся. – Думаю, она тебя простит. Сейчас ты ей нужен, хотя бы для того, чтобы мазать ее всю ночь сметаной.
Дима мгновенно повеселел и выразил свое полное согласие совершить этот подвиг во имя примирения с любимой. Он полетел к ней, словно на крыльях. И вскоре из окон второго этажа раздался его нежный воркующий голос, Дима нашел свою Наташеньку и был готов служить ей и дальше верой и правдой.
Какое-то время Леся с улыбкой смотрела на окна комнаты супругов и думала о том, как все-таки приятно, когда муж с женой разговаривают друг с другом исключительно ласково, а не рычат и не ругаются между собой. Насколько комфортнее становится жизнь для этих двоих, да и для их окружающих тоже.
Но потом Леся устала и присела на кривой ствол дерева. В саду было тихо и спокойно. Шум с улицы и от соседей почти совсем сюда не доносился. Как уже говорилось, сад у тети Гали был очень большой и настолько заросший, что пробраться к плодоносящим деревьям бывало не так-то просто. Например, если смотреть из дома, то совсем не было видно, есть ли кто в саду. Когда тетя Валя собирала в саду фрукты, она поминутно опасалась наткнуться на змею или какую-нибудь другую гадость.
Внезапно до слуха разнежившейся Леси донеслись незнакомые голоса, которые властно чего-то требовали. Голоса слышались у ворот. Вздрогнув от недоброго предчувствия и даже как-то похолодев, Леся вскочила на ноги и поспешила туда.
Ее опасения оправдались в полной мере, когда она увидела возле калитки сотрудников в форме полиции. Их было то ли три, то ли четыре человека. Позади них стояло две машины, тоже полицейские. Судя по количеству единиц прибывшей техники, дело было серьезное. Просто так сразу две полицейские машины гонять никто не станет.
Возле калитки напротив стражей порядка стояли Саша и Лисица, которые выглядели сильно смущенными.
– Что случилось? – подбежала к ним Леся. – Почему тут полиция?
– Эти товарищи желают осмотреть дом и весь участок.
– На каком основании?
– Они говорят, что гражданка Ермолова ни в одну городскую больницу или морг не поступала. И собираются по факту ее исчезновения возбудить уголовное дело.
– Разве это законно? Должно ведь пройти трое суток, прежде чем человека объявляют в розыск.
– Но это в случае, если в деле нет особых обстоятельств.
– А в случае с тетей Галей они есть?
– Ей ведь угрожали. Помнишь, Ефим Семенович несколько раз упомянул о том, что тетя Галя чего-то или кого-то боялась. Да и вела она себя так, словно опасается за свою жизнь. На ночь запиралась у себя, как в крепости.
И Лисица повернулся к Саше:
– Я не могу тебе приказывать, я тут не хозяин. Но на твоем месте я бы уступил.
– Еще чего!
– Этим людям поручены поиски твоей тети Гали, и они не успокоятся, пока все тут не осмотрят.
Видимо, Саша тоже сообразил наконец, что чем быстрее тетя Галя найдется, тем быстрее она напишет завещание в его пользу, потому что он отступил в сторону, освободив полицейским дорогу, и даже сделал приглашающий жест рукой.
– Проходите, осматривайте. Нам с друзьями скрывать нечего.
– Хорошо.
– Мы все любим тетю Галю, и никто из нас не желает ей зла.
– Посмотрим, – сухо проронил в ответ один из полицейских, делая отмашку сослуживцам и призывая их к себе.
Полицейские быстро заполонили весь дом, переполошив домашних. Встревоженные грубыми незнакомыми голосами, все обитатели дома сбежались вниз и пытались узнать, в чем причина визита к ним полиции. А узнав, мигом обвинили в появлении полиции шустрого Ефим Семеновича.
– Это пижон в дурацком галстуке их навел! – первым воскликнул дядя Сережа.
– Господин поверенный постарался!
– Это ему исчезновение бабки, словно кость в горле.
– Ох, не пожить нам спокойно, как чувствовала, что не надо ехать было!
Последнюю фразу изрекла тетя Валя, которая смотрела на полицию с тихой ненавистью.
Впрочем, полицейские держались вежливо. Они осмотрели дом, уделив особенно пристальное внимание сломанной двери в спальню хозяйки. Задали несколько вопросов и, кажется, остались довольны ответами.
– Вы действовали совершенно правильно, – даже похвалил друзей старший из полицейских. – Одного я не могу понять, как вы не услышали, что хозяйка еще затемно покинула свой дом?
– Наши комнаты находятся на втором этаже, а ее спальня – на первом. Внизу в комнате рядом с ней спал лишь Саша.
– Я был на рыбалке и после целого дня на солнце дрых без задних ног, – быстро сказал Сашка в ответ на вопросительные взгляды полицейских. – Я вообще крепко сплю, а тут… Если бы даже тетка рядом со мной прошла, я бы и тогда не проснулся.
– И вы совсем ничего ночью не слышали?
– Нет.
– А утром?
– Утром тоже нет.
Больше вопросов у полиции к Сашке пока что не было. А вот Кира с Лесей невольно задумались, сказать или не сказать полицейским о странном пыхтении и звуках, которые доносились из спальни тети Гали вчера вечером, когда они шли к себе на второй этаж. Но по здравом размышлении подруги пока что не стали мутить воду. Полицейские и так были настроены подозрительно в отношении всех обитателей дома, ни к чему было еще больше усугублять это их чувство.
Впрочем, эта предосторожность подруг ничуть им не помогла. Осмотрев дом, полицейские изъявили желание осмотреть также и придомовую территорию, и особенно сад – темный, заросший и пустынный.
Сашка снова попытался возражать:
– Но уже совсем стемнело, фонарей в саду нет, вы там ничего не увидите.
– Не беда. На этот случай у нас есть Сэр Ричард.
– Кто?
– Сейчас увидите.
Повернувшись к своему коллеге помоложе, следователь попросил:
– Будь добр, пригласи сюда Сэра Ричарда.
Молодой полицейский убежал, а несколько минут спустя вернулся, ведя на поводке огромного лабрадора. В темноте его шерсть казалась совсем светлой, у него были славные мягкие уши, добрые глаза и постоянно виляющий хвост. Несмотря на свою ответственную должность, Сэр Ричард, или попросту Дик, кажется, был готов любить весь мир и всех живущих в нем людей. Во всяком случае, руки подруг он обнюхал, все так же виляя хвостом, Аллочке и Марине позволил себя потрепать по голове. А у тети Вали взял кусочек колбаски, что, конечно, было совсем не к лицу служебной собаке и за что Дик получил строгий нагоняй, который ничуть не испортил его настроения, хотя и заставил вести себя немного серьезнее.
– Пошли, Дик. Хватит баловаться! Теперь пришел твой черед поработать.
Для начала Дику дали понюхать старый чулок тети Гали, отчего пес сначала сморщился, потом чихнул, а потом еще и потер нос лапой. Вид у него сделался страдальческий, словно бы псу совсем не нравилось то, чем ему сейчас придется заняться.
– Давай, лентяй! – подбодрил его инструктор. – Дик! Ну! Работать! Слышишь?
Вспомнив наконец о своем долге, пес покорно опустил морду к земле. Сначала инструктор обвел его вокруг дома, но затем Дик сам потянул его в сторону сада. Подруги заметили, как выразительно при этом переглянулись между собой полицейские. Однако они ничего не сказали, а просто последовали за собакой.
Дик бежал вперед, словно точно знал, куда нужно двигаться. В саду он тоже поплутал недолго. Задержался под деревом с поспевающими абрикосами, под которым тетя Галя любила собирать паданцы. Покрутился возле дерева черешни, где тетя Галя в траве тоже собирала опадыши, не гнушаясь брать и совсем уже гнилые ягоды, из-за чего у нее и произошла недавняя стычка с тетей Валей.
В том, что Дик крутится на этой полянке, не было ничего странного, это был излюбленный маршрут тети Гали, она частенько тут бывала. Но потом собака потянула своего проводника дальше, в заросли, куда тете Гале, конечно, соваться было совершенно незачем, потому что там росли только персики и зимние груши, которые еще не поспели.
Полицейские снова переглянулись и на этот раз даже оба крякнули. Дик же, растеряв всю свою лень и словно обезумев, рвался вперед. Поводок в руках инструктора натянулся словно струна. А лапы собаки работали как ковши экскаватора, подбрасывая в воздух комья сухой травы и земли. Собака рвалась к пока что одной ей ведомой, но точно определенной цели. Это было ясно всем.
Недобрые предчувствия вновь наполнили души подруг. А тетя Валя так и вовсе охнула и изрекла свое излюбленное:
– Ох, не надо было нам сюда приезжать! Чуяло мое сердце…
Но что именно чуяло сердце тети Вали, на этот раз никому услышать не довелось. Потому что Дик наконец достиг относительно ровной площадки земли, закиданной старыми сучьями и сухими ветками. Именно там пес и остановился и грозно залаял. А потом, посмотрев в сторону своего инструктора, поднял морду к небу и протяжно, горестно завыл.
– Всё! Тут!
– Что? – заволновались все присутствующие. – Что тут?
– Будем копать, – коротко скомандовал старший полицейский. – Пес что-то нашел.
От этого сухого комментария всем стало особенно не по себе. Впрочем, полицейские попросили посторонних удалиться на достаточное расстояние. Но даже издалека друзья могли разглядеть, что вооружившиеся лопатами полицейские активно копают. Они так увлеклись, что даже не заметили, как вся компания мало-помалу снова приблизилась к ним. Полицейские копали недолго и азартно. И с каждой минутой друзья оказывались все ближе и ближе к ним.
А когда один из полицейский каким-то сдавленным голосом воскликнул:
– Есть! – все друзья не выдержали и подскочили совсем уж близко.
Старший полицейский недовольно глянул на них:
– Отойдите!
Но никто из друзей не подумал и с места сдвинуться. И полицейский, снова свирепо на них зыркнув, этим и ограничился. Физически он один выдворить всех друзей из сада просто не мог, а его коллеги были сильно заняты. Как раз в этот момент один из полицейских потянул на себя нечто, скрытое прежде в земле. И друзья невольно охнули, потому что перед ними оказалась перепачканная землей старческая рука со знакомыми им всем звенящими браслетами, которые обожала таскать на себе в большом количестве тетя Галя.
– Это же наша старуха! – пробормотал дядя Сережа. – Ее рука!
Следом за рукой показалась и верхняя половина туловища покойницы. Ни у кого уже не возникало сомнений в том, что перед ними – останки тети Гали.
– Как же это? Кто ее сюда положил?
– Твою-то дивизию!
Дядя Сережа явно хотел выразиться и покрепче, но постеснялся стоящих рядом с ним женщин. Полицейские стали копать дальше и вскоре извлекли все тело старухи. Теперь стало ясно, что умный Сэр Ричард нашел не что-нибудь, а именно то, что и искал. Могилу тети Гали, в которой старуха оказалась явно не по своей воле.
Все замерли, не в силах произнести больше ни единого слова. Все понимали, что совсем рядом с ними не далее как минувшей ночью произошла ужасная трагедия, имя которой крутилось у всех на языке. И имя ей было только одно – убийство!
