ГЛАВА 14

Слежку Кира начала, сидя все в той же старой «девятке». Как ни странно, эта машина оказалась куда крепче, чем можно было предположить вначале. И она вовсе не собиралась «умирать» прямо под Кирой – девушка этого вначале очень боялась, взглянув на нее впервые. Она исправно гремела, звенела и дребезжала, но – ездила, и никаких коварных поломок пока что не демонстрировала.

Кира терпеливо сидела рядом с «Лавочкой», высматривая Лешика, Вилли или того самого таинственного брюнета, как вдруг в окошко ее машины постучали. Кира с трудом оторвала взгляд от двери в «Лавочку». И тут же вздрогнула. Рядом с машиной стоял Вилли!

На всякий случай Кира немного поморгала, надеясь, что это оптический обман зрения, вызванный не слишком чистыми стеклами машины, к тому же еще и покрытыми остатками облезшей тонировочной пленки. И на самом деле там стоит вовсе и не Вилли, а какой-то другой мужчина, просто отдаленно похожий на него.

Но, увы, это был Вили – собственной персоной. К тому же, он явно подошел к Кире неспроста. И сейчас делал ей знаки, призывая девушку открыть дверь и поговорить с ним.

– Милая девушка, – произнес он, едва лишь Кира опустила окошко. – Не скажете, с какой целью вы следите за мной уже два дня подряд?

Это был ужасный удар по самолюбию Киры! Она-то была уверена в том, что она – великий конспиратор. И что Вилли понятия не имеет об организованной за ним слежке. Но тут же в голове у Киры промелькнула нехорошая мысль о предательстве Микарды. Наверняка эта старушка ее сдала! Иначе как бы Вилли вычислил Киру? Точно, Микарда ее выдала, больше некому!

Киру прямо жаром окатило. Проклятая лицемерка! Наврала, что это подруга ей кота на время оставила! А ведь Кира отлично помнила, что как раз такой – огромный, жирный и ленивый черный кот – проживал в квартире Вилли. Это было первое, что ей удалось узнать у мамашек, пивших пиво на лавочке!

И как это она сегодня сразу же не смекнула, чей именно кот так важно развалился на кресле в квартире старушки! И почему Микарда выглядела такой смущенной и взволнованной при появлении Киры у нее в квартире сегодня утром… Предательница! Выложила Вилли о Кире все, что знала. Небось, и марку машины тоже ему назвала. Сплетница!

Но на Микарду можно теперь злиться, сколько угодно, а дело-то уже сделано. Вилли маячил рядом с машиной Киры. И уходить, не получив подробного ответа на свой вопрос, он явно не собирался. В голове у Киры промелькнуло несколько вариантов ответа. Она остановилась на наиболее, на ее взгляд, приятном для обоих сторон.

Просияв счастливой улыбкой, она добавила в это небесное сияние недолгого смущения и выбралась из машины.

– Как это вы меня так быстро вычислили? – продолжая улыбаться, произнесла она. – Какой вы внимательный!

– Да, я такой. И теперь я хотел бы знать, какого черта вы меня преследуете?

Вилли смотрел на Киру без всякой враждебности. Но и особого мужского интереса в его взгляде тоже не было. Он просто хотел узнать, что Кира затевает. А сама Кира ему была по фигу. И, тем не менее, Кира вздохнула и произнесла:

– Хорошие мужчины-то нынче такая редкость…

– Что? – удивился Вилли.

– Мужчин, говорю, очень мало!

– И это дает вам право следить за мной! – поразился Вилли.

– Да не следить! – и Кира закатила глаза, словно бы в гневе. – Ах, боже мой! Не следить, а следовать! Следовать за вами повсюду, куда только мне будет позволено. Лицезреть вас. Любоваться вами! Наслаждаться!

Судя по отвисшей челюсти Вилли, первый раунд Кира выиграла всухую. Но надо отдать должное Козлобородому: он быстро пришел в себя и постарался взять реванш.

– Кто вы такая? – строго спросил он у Киры. – И что вам от меня нужно? Сказки о внезапно вспыхнувшей в вас любви ко мне можете не рассказывать! Все равно не поверю!

– Но я…

– Вы были вчера в моем доме. Наводили обо мне справки. Но при этом вы все время старались оставаться незамеченной мною. Знаете, это как-то не слишком походит на поведение влюбленной женщины!

– Ах, я просто стеснялась подойти к вам. Вдруг бы вы отвергли меня?

– Совершенно справедливо опасались, – подтвердил Вилли. – А теперь, если вы немедленно не расскажете мне, зачем вам все это понадобилось, я поворачиваюсь и ухожу. Но предупреждаю: у меня в салоне дежурят два охранника. И им будет дано особое задание насчет вас.

– Вы мне угрожаете?

– Я вас предупреждаю. Хотите поговорить со мной откровенно – милости прошу. Привык уважать чужое время, даже если люди подчас и разбазаривают его совершенно напрасно. Но если вы будете ломать комедию и дальше, я уйду. Актерствовать вы не умеете, мне с вами скучно.

Кира хотела было обидеться (как это, она – и не умеет лицедействовать?), но вовремя смекнула, что Вилли вовсе не шутит. Он сейчас уйдет и даст приказ своим охранникам не подпускать ее близко к «Лавочке». Что же ей делать? Первый ее план провалился. Оставалось осуществить за второй. То есть сказать Вилли правду, но только минимальную. Так сказать, взять одну истинную нить и умело вплести ее в ткань узорчатой выдумки.

– У меня к вам есть одно дело, – призналась Кира. – Про любовь – это я все выдумала.

– Так я и знал. И что у вас за дело ко мне?

– Один мой знакомый упоминал о вас. Сказал, что вы – человек вполне надежный. И что вам можно без страха принести любую старинную вещь на оценку. Мол, вы не обманете.

– Что за знакомый?

– Геннадий. Генка. Он ваш постоянный покупатель. Собирает монеты.

Ей показалось или при упоминании имени Генки невозмутимый прежде Вилли слегка вздрогнул? Но это движение было столь неприметным, что Кира тут же засомневалась. Она могла и ошибиться. И поэтому она продолжала:

– У меня от бабушки осталась одна редкая вещь – брошь. Совершенно уникальное украшение, сделанное, по легенде, самим Фаберже.

Теперь на лице антиквара было одно лишь внимание. Он явно заинтересовался этими словами Киры. Но все еще не верил ей до конца.

– Так вот, бабушка завещала эту брошь мне, – сообщила Кира. – Никто больше не смеет претендовать на эту вещь. Но мой брат… понимаете, он увлекся наркотиками. Такая беда! Тащит из дома все, что не приколочено насмерть! Мы просто измучились с ним.

– Да, наркоман в семье – это беда, какой никому не пожелаешь.

– Ну так вот! Все последнее время я носила брошь с собой. Прикалывала ее к лацкану пиджака и носила. Врала всем, что это пусть и дорогая, но всего лишь бижутерия. Но на прошлой неделе на меня напали!

– Кто?

– Не знаю, кто это был. Но, честно говоря, я подозреваю своего братца. Небось, это он науськал на меня своих дружков, таких же наркоманов, как и он сам! Сказал им, что я ношу настоящую драгоценность на груди. Мне очень повезло – меня спас милицейский патруль. Грабители разбежались, не причинив мне вреда. Но я поняла, что носить брошь на себе или даже с собой – это не выход. Отдать ее кому-либо на хранение я тоже не могу. Слишком большой риск. Да у меня и нет достаточно доверенных людей. А мне говорили, что брошь эта стоит много сотен тысяч долларов.

Теперь выражение лица антиквара приняло хищнически-скептическое выражение. С одной стороны, ему до смерти хотелось взглянуть на такую дорогую вещь. А с другой – он явно не хотел показать клиентке свою заинтересованность в этом вопросе.

И Кира с воодушевлением воскликнула:

– Так вот, я и решила, что чем бабушкину брошь у меня просто украдут какие-нибудь отморозки, лучше уж я ее продам! Так я хоть деньги получу, верно?

– Совершенно верно.

– А вас мне рекомендовали с самой лучшей стороны, – продолжала Кира. – И хоть и обидно мне расставаться с семейной реликвией, но это все же лучше, чем просто отдать ее наркоманам!

При словах «семейная реликвия» антиквар снова вздрогнул. Или Кире это опять показалось?

Тем не менее, он подергал себя за свою козлиную бородку и произнес:

– Если у вас ко мне такое дело, тогда прошу извинения за свою грубость. Где брошь?

– Она сейчас у моей подруги.

– Но вы же сказали, что всегда носите ее с собой?

– Ну да, правильно. Но после того нападения я передумала. И отдала ее на хранение подруге.

– Очень опрометчивое решение! Люди вообще – и подруги в частности – знаете ли, имеют такое свойство памяти – забывать об отдельных, невыгодных для них лично, обстоятельствах.

– Вы думаете, Анечка забудет о том, что я доверила ей бабушкину брошь? Уверяю вас, я не настолько наивна! Брошь лежит в банковском хранилище, где и работает Аня. Но все оформлено официально. Договор на аренду банковской ячейки на месяц у меня в кармане. Ключ – тоже. Никто не сможет добраться до броши, кроме меня самой!

– Так, возможно, ей лучше там и оставаться?

– Аренда ячейки стоит слишком дорого, – покачала головой Кира. – Я не могу, да и не хочу, платить за нее из месяца в месяц и из года в год! Лучше уже я брошь продам и куплю себе на эти деньги квартиру!

– Ого!

– Или машину!

– Да, машину обновить вам не помешает, – согласился Козлобородый, искоса окинув взглядом «девятку». – Так, значит, у вас ко мне не личный интерес?

– Ну, что вы!

– А зачем же вы следили за мной?

– Ну, как… Я же вам не просто брошь предлагаю! Я вам фамильную ценность отдаю!

– И что?

– Должна же была я выяснить, что вы за человек! Навести о вас справки! Может быть, вы и не владелец магазина вовсе, а прохвост, жулик и проходимец?

– Но вам же меня рекомендовали.

– Кто? Генка? Этот дурачок? Да его кто хочешь вокруг пальца обведет. Или вы со мной не согласны?

Похоже, Вилли был целиком и полностью согласен, потому что он ни единым словом Кире не возразил. А вместо этого спросил:

– Ну, а моих соседей обо мне вы зачем расспрашивали?

– Смешно прямо! – воскликнула Кира. – А кого же мне еще было расспрашивать? Продавцов ваших? И что бы они мне сказали? Только самое лучшее. А мне требовалось мнение незаинтересованных лиц.

К этому времени Кира уже давно вылезла из машины. И они беседовали с Вилли, словно старые приятели. Кира с удовольствием видела, как первоначальная подозрительность выветривается из глаз Вилли. А на смену ей приходит явная заинтересованность. Кира очень надеялась, что этот интерес к ней все же возник у Вилли исключительно по причине ее живой и обаятельной женской натуры, а вовсе не из-за какой-то там мифической бабушкиной брошки, на которой Вили, похоже, собирается нагреть руки.

Расстались они почти друзьями. Кира отправилась «за брошью бабушки». А Вилли вернулся в салон. Во всяком случае, каждый из них подумал о другом именно так. Однако Вилли, войдя в магазин, не стал задерживаться в торговом зале. Он прошел через него, да так стремительно, что продавцы даже не успели сориентироваться и вытянуться по стойке «смирно».

Только они дернулись, а хозяина уже и след простыл. Вилли вошел в ту самую, таинственную, вечно запертую на ключ комнату, о которой среди персонала ходило столько невероятных слухов. А через несколько минут на улицу с задней стороны «Лавочки Нумизмата», через неприметную деревянную дверь, которая снаружи вообще казалась давно и прочно забитой наглухо, выскользнула его долговязая фигура.

Но сейчас Вилли было не узнать. Он переоделся, бородка его воинственно топорщилась. А его голову украшала шикарная бандана с черепами. Вместо строго костюма он был одет в кожаную куртку и штаны. И сел он вовсе не в свой темно-серый, очень респектабельный «Мерседес». Он вспрыгнул на мотоцикл, который преданно ждал его во дворе.

Взревев мощным мотором, «Хонда» рванула с места, словно ею выстрелили из пушки. Мгновение, и Вилли вместе с его новым имиджем исчез где-то вдали. И ни одна живая душа не увидела и не узнала директора антикварного магазина в столь странном и необычном для него облике.

Со своей стороны, Кира тоже не была вполне искренна с антикваром. Отъехав на безопасное расстояние, так, чтобы Вилли не мог ее увидеть, Кира остановила машину. Ей было необходимо подумать и решить, как быть дальше. Следить за Вилли в своем натуральном виде она больше не могла. Но и прибегнуть к маскировке – слишком опасное дело. Как знать, возможно, Вилли теперь поведет себя с ней очень осторожно. И, конечно, без особого труда вычислит новую слежку.

– Тогда уж сказкой про бабушкину брошь от него не отделаешься. И вот еще досада! Где, интересно знать, я возьму эту самую брошь?

Конечно, в свое время у Киры была бабушка. И она очень любила свою внучку. Вот только из драгоценностей она имела лишь узкое обручальное колечко, которое носила, не снимая, до самой смерти. Колечко от долгой носки совсем стерлось и потускнело. И похоронили бабушку прямо в этом колечке. А в качестве наследства она оставила Кире двухкомнатную квартиру и несколько мудрых житейских советов.

И то и другое одинаково пригодилось Кире в жизни. Так что она всегда вспоминала свою бабушку с благодарностью. Но вот драгоценных брошей, да еще таких, которые бы могли потянуть на произведение самого Фаберже, у Кириной бабушки никогда не водилось.

– И что же мне делать?

И тут Киру осенило. Вета! Вот у кого полно всяких цацок, оставшихся ей от предков! В далекие, еще советские, времена бабушка Веты занималась далеко не безопасным, но зато крайне выгодным и прибыльным в те времена делом – она имела свой собственный цех по пошиву верхней одежды.

Разумеется, цех был подпольный. И швеи конспирировались не хуже радистов времен войны. Цех располагался в подвале дома, принадлежавшего бабушке. Так что молоденькие и не очень молоденькие швеи пробирались туда огородами, со стороны реки, чтобы не привлекать к себе внимания посторонних.

Ткани, кружева, фурнитура и все прочее поступало к бабушке из Латвии. В те времена Латвия считалась почти заграницей. И люди там одевались и обувались куда лучше, чем в российской глубинке. Так что, можно сказать, бабушка Веты даже делала благое дело. Сейчас ее назвали бы коммерсантом. И она пользовалась бы всеобщим почетом и уважением.

Но если бы в те годы ОБХСС все-таки застукало бабушку, ей бы навесили солидный срок. Однако у бабушки был один близкий друг – подполковник в отставке. И он как мог прикрывал бабушку, будучи в том маленьком провинциальном городке довольно-таки внушительной персоной и имея кучу полезных связей, чтобы избавить бабушку Веты от неприятностей.

Это позволяло старушке, которая в те годы была еще крепкой моложавой женщиной сорока с небольшим лет, возможность много зарабатывать. И самое главное, что, не испытывая никакого доверия ни к людям, ни к государственной системе, в которой она жила, ни к денежным знакам, выпускаемым этой системой, бабушка Веты занималась тем, что скупала золото и драгоценности.

Пьяницы, воры или просто нуждавшиеся в наличности люди шли к ней со своими золотыми изделиями. И, таким образом, к тому времени, когда подполковник умер, цех закрылся, а бабушка Веты, продав свой домик, от греха подальше перебралась в Питер к дочери, доживать свой век в тишине и покое, у нее оказалась целая коллекция ювелирных украшений, многие из которых были очень и очень красивыми.

Кира отлично помнила свое тогдашнее изумление, когда они, еще будучи школьницами, пришли к Вете в гости. И Вета тайком показала им небольшой металлический ящичек из-под сигар, которые курил подполковник, друг ее бабушки. На ящичке были изображены пальмы, море и чайки. Но не это было самым удивительным. Ящичек был битком набит драгоценными украшениями!

– И это все твое?! – разинула рот маленькая Кира.

– Мое, мамино и бабушкино, – гордо ответила Вета и начала вытаскивать из ящичка драгоценности, одну за другой.

Леся тогда тоже была с ними. И три девочки так увлеклись рассматриванием украшений, что чуть не пропустили момент, когда с работы вернулась мать Веты. Тогда они быстро покидали все обратно. И успели притвориться, будто они делают уроки. Мать Веты ничего не заподозрила. Угостила всех вкусными покупными пирожными, которые принесла с собой. И отправила Киру с Лесей по домам.

Но Кире еще долго мерещился блеск драгоценных камней и мягкое мерцание золота. А та коробка из-под сигар стала представлялась ей чем-то вроде пиратского сундучка с драгоценностями.

С тех пор минуло много лет. Но Кира почему-то была уверена, что «сундучок» на месте. Поэтому, не теряя даром времени, она отправилась к Вете домой. Надо было уговорить подругу заглянуть в свою сокровищницу. И выдать оттуда Кире что-нибудь такое, что могло бы сойти за брошь от самого Фаберже.

Видимо, привирая Вилли про брошь своей бабушки, Кира подсознательно рассчитывала на эту услугу со стороны Веты. Но если сейчас Вета заартачится, то все у них пойдет насмарку.

Между тем Леся, сидевшая в своем офисе, была атакована новой партией родственников Димы Ковалькова, отбывшего в кругосветное плавание. Не успела Леся расположиться за своим рабочим столом и вникнуть в суть лежавших перед ней бумаг, как в дверь ввалились (иначе и не скажешь!) два огромных шкафоподобных типа.

Своими широкими плечами они задевали за косяки, так что с трудом протиснулись в офис. Головы они предусмотрительно пригнули, проходя в дверь. А когда один из них без приглашения плюхнулся в офисное кресло, оно жалобно заскрипело и стало выглядеть словно крохотный детский стульчик.

– Ч-чем обязаны? – пролепетала Леся, судорожно вспоминая, заплатили ли они с Кирой за охрану их офиса.

Их фирма находилась под охраной. Но этим вопросом ведала Кира. И теперь Леся пыталась понять, не связан ли визит этих огромных монстров с задолженностью в охранную фирму?

– У вас ко мне какое-то дело?

– Дело, – рыкнул один из громил. – Ты, это… того самого…

– Верно говорят, что это ты отправила нашего братуху Диму в кругосветку? – перебил его второй монстр, который, в отличие от первого, изъяснялся вполне даже осмысленно, чем еще больше напугал Лесю.

Тем не менее, она решила внести ясность в разговор:

– Не в кругосветку, а всего лишь вокруг обеих Америк, – вежливо поправила она собеседника.

Но тот ничуть не обрадовался, а, наоборот, разозлился и рыкнул:

– Слышь, ты, мухобойка! Отправляй и нас с братаном за Димкой следом!

– Но… Но я…

– Слышь, мухобойка, чего ты там мямлишь? – встрял второй. – Нам реально Димка нужен!

– Но я…

– Ты ему сбежать помогла?

– Ну, я…

– Вот и нас следом за ним отправляй! А то…

И первый громила сделал угрожающее движение. Тут же офисное кресло оказалась у него в руках. И он взмахнул им, словно соломинкой для коктейля.

– Вы… – залепетала перепуганная Леся. – Вы что себе позволяете?!

И тут она увидела гримасы, которые строила ей Света. Девушка изо всех сил оттопыривала большой палец на руке и жала им на воображаемую кнопку у себя на столе. При этом лицо ее покраснело от прикладываемых ею воображаемых усилий до свекольного цвета.

И тут Лесю осенило: Тревожная кнопка! Света велит ей нажать на тревожную кнопку и вызвать охрану! Леся так и сделала. Охрана ворвалась в офис через полторы минуты, продемонстрировав прямо-таки удивительную прыть. И Леся невольно задумалась, сколько же платит за это ее подруга, если охранники так резво примчались к ним на выручку. Вроде бы Кира вслух озвучивала совсем небольшую сумму.

При виде появившейся охраны громилы слегка присмирели, но окончательно своей наглости не потеряли. И даже наоборот, вытащили паспорта, в которых четко читалась виза, выданная их обладателям американским посольством, и потребовали, чтобы их тоже отправили в круиз.

– Хорошо, – не стала спорить с ними Леся. – Отправляю! Вылет завтра. Поплывете тем же маршрутом, что и ваш друг.

– Наш братишка, – поправил ее один из громил.

– Наш милый маленький братишка!

– Хорошо. Поплывете за вашим братишкой. Вот документы. Ознакомьтесь!

Громилы знакомиться не пожелали. То ли были неграмотными, то ли просто поленились. Они подмахнули бумаги, не глядя. И отбыли восвояси, явно очень довольные. Леся посмотрела им вслед и тяжело вздохнула. Что только будет, когда эти двое обнаружат, что Леся отправила их хоть и вокруг Америк, но совсем другим рейсом и курсом? Их лайнер поплывет в противоположном от хода Диминого корабля направлении…

И самое главное: что произойдет, когда эти двое вернутся обратно в Питер? Может быть, им с Кирой следует заранее подыскать новых арендаторов этого помещения да и переехать отсюда куда-нибудь – от греха подальше?

А Кира тем временем общалась с Ветой. К ее удивлению, Вета вовсе не пришла в восторг, узнав о планах Киры по поводу семейной шкатулки с драгоценностями.

– Ничего умнее ты не могла придумать?! – набросилась она на нее. – У меня за последнее время и так сплошные потери! Уже и любовник пропал! Десять тысяч долларов вместе с ним пропали! Муж пропал! Мало тебе? А теперь ты еще хочешь и бабкину брошку какому-то проходимцу сбагрить?!

– Ну, не насовсем же… Просто покажем ее ему и все.

– И все! – передразнила ее неблагодарная Вета. – А если он купить ее захочет?

– Скажем, что цена нас не устраивает.

– Нет, мне это не нравится, – решительно заявила Вета. – Совсем незачем этим цацкам в миру светиться!

– Почему?

– Бабушка всегда говорила, чтобы мы держали их на самый «черный» день. Что многие из этих вещей, как она подозревает, ворованные. И она вовсе не гарантирует, что мы их спокойненько продадим и не возникнет никаких проблем. Бабушка взяла с меня и мамы клятву, что мы не тронем ее драгоценности без крайней на то нужды. Ну, когда речь пойдет в буквальном смысле этого слова о жизни и смерти! И только после этого умерла!

– Твоя бабушка может покоиться, ни о чем не тревожась. Уверяю тебя, такой жук, как этот Вилли, не побежит в милицию.

– Все равно… шкатулка не у меня. Она находится у моей мамы. Я не смогу залезть в нее, понимаешь?

– А если я отвлеку внимание твоей мамы на себя?

– Это же кража получится!

– Совсем нет. Брошь ты потом вернешь на место!

– Ой, не знаю, – продолжала колебаться Вета. – Не нравится мне все это!

Но, когда Кира того хотела, она умела быть чертовски убедительной. Вот и сейчас она так плотно насела на Вету, что та пообещала съездить к своей маме и что-нибудь у нее там выклянчить. Но это уже не понравилось самой Кире.

– «Что-нибудь» нас не устроит! – заявила она. – Какой-то пустяк не годится. Нужно, чтобы вещь была поистине эксклюзивной. Иначе этот Вилли может и не заинтересоваться ею. А нам нужно, чтобы он заинтересовался.

– Ох, теряешь ты хватку, Кира!

– Ты это о чем?

– Прежде мужики на тебя западали без всяких драгоценностей. А теперь…

И Вета пренебрежительно махнула рукой. Но Кира на ее удочку не попалась. Все уловки Веты она изучила еще в школе. Благо Вета с тех пор ничего нового не изобрела.

– Ты стрелки-то не переводи, – строго велела приятельнице Кира. – Мужик твой пропал. Деньги твои мы ищем. Ну, так, значит, и тебе самой в этом поучаствовать придется. А иначе – никак!

Судя по кислому выражению лица Веты, она совсем не хотела «участвовать», да еще таким дорогостоящим способом. И маму свою вмешивать она тоже никак не хотела, потому что пятой точкой чувствовала, что скажет ей мама – и по поводу ее любовника, и по поводу бабушкиной брошки, которую дочка собралась отнести к какому-то сомнительному антиквару. Да еще и не сама, а поручила эту миссию своей подруге. Тут уж вовсе никаких концов не найдешь. И Вета отлично понимала, что ее благоразумная мама даст полный отказ в столь неблагоразумном желании своей дочери.

Понимала и все равно поехала вместе с Кирой к своей маме в гости.