ГЛАВА 13
Поверить в случившееся Кира смогла не сразу. Она минуты две таращилась на тело полковника прежде, чем до нее дошла страшная правда. И только потом она смогла найти в себе силы прошептать суетившейся старушке:
– Микарда Станиславовна! Перестаньте.
– Что? Надо привести его в чувство! Нельзя же так…
– Не трудитесь! Ему уже ничем не поможешь.
– Да что ты такое говоришь, душенька!
– Он умер.
Микарда Станиславовна не миг замерла и тут же гневно воскликнула:
– Нет! Этого просто не может быть!
– Увы, может. Он умер.
– Кира, душенька, ты же слышала, он сделал мне предложение! Только что!
– Сделал. Я слышала.
– И что же теперь?
– Он сделал вам предложение и… умер!
Комизм ситуации наконец дошел до Киры. И она сдавленно захихикала. Но Микарда Станиславовна гневно уставилась на нее. Она вовсе не считала случившееся смешным.
– Михаил Федорович не мог так со мной поступить! – воинственно заявила она. – Правда, Михаил Федорович?
Но ее бывший поклонник хранил потрясающее хладнокровие. И сам холодел с каждой минутой все больше и больше.
– Надо вызвать врача, – сказала Кира, когда у нее прошел приступ нервного веселья. – Врача и милицию.
– А милицию-то зачем? – всполошилась старушка.
– Ну, как же… Налицо летальный исход.
– Ах, какой конфуз!
– Уверена, у врачей и милиции возникнут вопросы к… к нам.
И тут до Киры дошла вся неприятность и шаткость ее положения. Она находилась в чужой квартире на птичьих правах. И поблизости уже образовался покойник.
– Какой ужас! – испугалась она. – Микарда Станиславовна, может быть, я пойду? Вы тут и одна справитесь?
Кира не услышала ответа на свой вопрос. А повернувшись, она увидела старушку, распростертую на мягком ковре, явно без чувств.
– Только этого еще не хватало! – окончательно перепугалась Кира, представив себе, что подумают врачи, застав ее, живую и здоровую, в квартире с двумя трупами совершенно посторонних ей стариков.
А главное, что подумают менты!
Но, к счастью, старушка была жива. Она всего лишь упала в обморок. И Кире к приходу врачей удалось привести ее в чувство с помощью подручных средств вроде нашатыря и валерьянки. Микарда пришла в себя и тут же начала давать Кире указания.
– Душечка, передвиньте Михаила Федоровича. Расположите его более живописно.
– Что вы! Нельзя трогать труп!
– Люди должны увидеть его в приличном положении.
– Ничего неприличного в нем нет. Он одет, застегнут на все пуговицы.
– Он лежит в торте!
– Ну и что? Зато он даже выбрит и причесан.
– Еще бы! – неожиданно заплакала старушка. – Ведь он собрался сделать мне предложение! Знали бы вы, душенька, сколько времени я его обрабатывала! И намекала, и молилась, и шутила. А он все не понимал, что от него требуется. И вот наконец он дотумкал и… И умер! Милочка, переложите его хотя бы на кровать!
– Зачем на кровать? – испугалась Кира. – Вот это уж точно будет неприлично выглядеть!
– Он уткнулся носом в торт, словно его больше ничего не интересует в этой квартире! Как будто он сюда торт пришел есть, – снова заплакала Микарда Станиславовна. – Да Михаил Федорович сладкого вообще не употреблял!
– Серьезно?
И Кира с сомнением покосилась на покойника. Она твердо считала, что хороший и добрый человек не может не любить и не есть сладкого. Ну, хотя бы изредка. А если человек сладости не употребляет вовсе, то не стоит с таким человеком даже и связываться.
– Как знать? – пробормотала Кира. – Возможно, вы и сами не подозреваете, насколько вам повезло, что вы не вышли за него замуж.
Но Микарда лишь пренебрежительно фыркнула. И заявила, что Кира сама не соображает, что говорит. Потому что пенсия полковника в отставке должна была перекрыть все его возможные недостатки.
– Не мог потерпеть немного! – заявила она под конец. – Вот расписались бы, потом и умирал бы себе на здоровье!
Первыми в квартире старушки появились врачи, за ними, как и предсказывала Кира, приехала милиция. А вот потом появились такие люди, о которых Кира совершенно не подумала. А как оказалось, зря. Потому что последними прибыли бывшие коллеги Михаила Федоровича, ныне служащие в органах и пылавшие страстным желанием самолично расследовать смерть своего любимого отставного полковника. И если оперативники вполне удовлетворились объяснениями перепуганной Микарды и Киры обо всем, что тут произошло, то коллеги полковника не были столь легковерны.
– Что тут случилось конкретно? – настырно приставали они к двум перепуганным женщинам.
– Так я же вам объясняю, Михаил Федорович пришел сегодня ко мне, чтобы попить чаю.
– С тортом?
– Да. С тортом пришел.
– Вот вы и прокололись! Покойный терпеть не мог сладкого!
Они и это знают! Кира почувствовала одновременно ужас и уважение к коллегам полковника. Надо же, за считаные минуты они отработали его личное дело! И умудрились запомнить даже такую несущественную, казалось бы, деталь. Или они зазубривают досье друг на друга еще на первом курсе? Это у них нечто вроде домашнего задания?
Но Микарда Станиславовна не поддалась на эту удочку.
– Торт предназначался мне! – с достоинством произнесла она. – Мне и моей внучатой племяннице! Это был презент! Ясно вам?
– Хорошо. Допустим. Значит, торт принес полковник?
– Да.
– То есть вы его не покупали?
– Нет!
– И вообще к нему не прикасались?
– Я его резала.
– Ага! – кровожадно сверкнул глазами один из мужчин. – Резали! Ножом! А нож вы где взяли?
– В кухне!
– Стало быть, это был ваш нож?
– Да. Мой собственный нож. И я им разрезала торт, который мне принес мой любимый мужчина. А что? Это преступление? Это противозаконно?
– Противозаконно то, что у вас на обеденном столе лежит труп нашего полковника, – буркнул мужчина. – И мы обязаны разобраться, отчего он скончался. И уяснить, а не причастны ли вы к его кончине!
Микарда Станиславовна буквально онемела от возмущения. А Кира тихо произнесла:
– Врачи диагностировали инсульт. Сказали, что полковнику еще очень повезло. Другие выживают и остаются прикованными к постели инвалидами. А он умер сразу. Никаких хлопот!
Наградой ей стал яростный взгляд коллеги покойного:
– Это мы еще разберемся, что за диагноз ему поставили! И кто его поставил! И не сомневайтесь, если полковник перед смертью принял нечто такое, что способно было вызвать у него гипертонический криз и последовавшее за ним кровоизлияние в мозг, вы узнаете об этом первыми!
Одним словом, из квартиры Микарды Станиславовны взбудораженная Кира уходила на ватных ногах. Ей было уже не до преследования Вилли. Она не чаяла, как бы побыстрее смыться подальше от этого места, где ее заподозрили в убийстве старика-полковника.
Кира пребывала в таких растрепанных чувствах, что еле доехала до своего родного «Чудного уголка», тормозя на каждом перекрестке и поминутно молясь, чтобы ржавая «девятка» не сломалась по дороге. Но все прошло благополучно. Разве что Киру долго не хотели впускать в поселок. Охрана привыкла видеть ее в хорошеньком «Гольфике» и не хотела признавать в лицо, когда она сидела в старой «девятке».
Это было вдвойне обидно, потому что Кира привыкла держаться с охранниками на дружеской ноге. А вот они, как выяснилось, реагировали не на нее саму, а на ее машину.
Оказавшись дома, Кира обнаружила, что Леси до сих пор нет. Сначала она встревожилась. Но, увидев, что Фантик, сидя на мягкой подушке в своей корзиночке, безмятежно вылизывает своей Фатиме ушко, поняла, что ничего страшного не происходит. У Фантика была феноменальная чувствительность ко всякого рода неприятностям, грозившим его хозяйкам. И коли уж кот выглядел безмятежным, значит, волноваться из-за отсутствия Леси Кире не стоило.
А обнаружив на автоответчике сообщение Леси о том, что у нее все в порядке, она просто немного задержится, Кира окончательно успокоилась и отправилась спать. Честное слово, она заслужила сегодня полноценный отдых!
Засыпая, она еще раз грустно улыбнулась. Бедный полковник! Он так и не сумел дождаться ответа на свое последнее в жизни чувство. Ведь он умер до того, как Микарда произнесла «да».
На следующее утро подруги встретились в кухне, чтобы соединить воедино набранную за вчерашний вечер добычу. Как ни странно, у Киры она оказалась даже более богатой, чем у Леси. У той вчерашний вечер прошел под знаком Амура, не принеся для их расследования никакой реальной пользы.
– Лешик влюблен в меня по уши, – объяснила ситуацию Леся. – Постоянно твердит мне о своей любви. Честно говоря, я уже начинаю от него уставать.
– От него самого или от его чувства?
– От всего.
– Ну, а чем они там занимаются, в своей «Лавочке Нумизмата», ты у него узнала?
– Очень немного.
– Рассказывай!
И Леся приступила к изложению сути дела, одновременно прикидывая, как бы ей повыгоднее разложить перед подругой те, прямо скажем, немногочисленные факты, которые ей удалось выловить из разговора с Лешиком. Если Кира сочтет, что подруга узнала слишком мало, не избежать Лесе ее укоров и насмешек. А Лесе почему-то очень не хотелось, чтобы над ней – и особенно над Лешиком – кто-то смеялся.
За вчерашний вечер Леся по-новому взглянула на прыщавого паренька. И даже его прыщи теперь не казались ей такими ужасными. Что – прыщи? В конце концов, пройдут же они у него когда-нибудь! У всех проходят и у него пройдут. А если не пройдут, то можно ведь регулярно посещать косметолога и все равно как-то бороться с ними.
– Ну, ты уже начинаешь? – поторопила ее Кира.
– Да, да, сейчас!
По словам прыщавого Лешика, у магазина было двое хозяев. Тот самый Вилли, о котором Кире вчера так ничего толком и не удалось выяснить. И еще один человек – высокий брюнет по имени Антон, который появлялся в магазине крайне редко, но перед которым, по словам Лешика, сам Вилли изрядно трепетал.
Антон выглядел очень обеспеченным человеком. Ездил на дорогих иномарках. И пару раз появлялся вместе с могучим детиной с квадратными плечами и тяжелым взглядом исподлобья. Держался тот детина всегда на шаг позади Антона. И явно был его телохранителем.
Приезжая, Антон неизменно запирался с Вилли в самой дальней комнате, где они проводили вместе от получаса до полутора часов. И видимо, обсуждали текущие дела в магазине. Затем Антон уезжал. И вновь появлялся в магазине не раньше чем недели через две.
Сама комната, где проходили редкие встречи обоих компаньонов, тоже была в высшей степени загадочным помещением. Туда не пускали никого из остального персонала. И ключ от нее всегда был у Вилли в кармане. Что там хранилось, никто не знал. И о той комнате ходили самые невероятные слухи.
– Например, продавцы постарше, когда Лешик еще только пришел работать в «Лавочку», говорили Лешику, что в той комнате хранится какой-то поистине уникальный антиквариат, наворованный в свое время из хранилищ музеев и скупленный Вилли по дешевке. И этот антиквариат в широкую продажу не поступает. А продают его исключительно коллекционерам, не боящимся покупать краденые предметы искусства, лишь бы обогатить свои коллекции.
Но это были только домыслы и фантазии работников. В точности об этой таинственной комнате никто ничего не знал. И вход туда для всего персонала был заказан.
– Даже уборщицу туда не пускают. Влажную уборку там делает сам Вилли, собственноручно. Но вот Антона он туда приглашает. И они сидят там подолгу.
– Значит, Антон, – задумчиво произнесла Кира. – Надо бы узнать, что это за личность?
Леся кивнула, подтверждая, что «записала» себе в память эту информацию, и наконец спросила:
– А как твои дела?
– Ох, и не спрашивай! Я узнала адрес Вилли, проследив за ним до самого дома. Но теперь меня подозревают в убийстве.
– Вилли?!
– Нет, одного старичка.
– А старичок-то чем тебе не угодил? – удивилась Леся. – Прежде за тобой таких негативных чувств к людям преклонного возраста как-то не наблюдалось.
– Иди ты… Знаешь куда?!
– Так что случилось-то?
Кира вздохнула и начала рассказывать. И чем дольше Леся ее слушала, тем больше веселилась.
– Значит, старичок сделал этой бабке предложение и тут же помер? – спросила она, когда Кира закончила свое повествование.
– Ну да. А теперь его коллеги подозревают бабку в том, что это она его отравила. Ее – и меня тоже!
– Но зачем же ей травить жениха? Наоборот, она должна была его холить и лелеять, чтобы благополучно довести до ЗАГСа. А вот уж потом… Потом – да. После ЗАГСа она уже вполне могла его отравить. Но никак не до! Неужели те люди этого не понимают?
– Так они же разведчики! У них мозги совсем иначе устроены. Они считают Микарду Станиславовну кем-то вроде агента вражеской разведки, которому было поручено задание: завербовать одного из них. А когда это у нее не получилось, от ее командования поступил приказ: просто отравить полковника.
– Ничего себе! – поразилась Леся. – А вдруг это правда?
– Я тебя умоляю! Не начинай! Микарда – обыкновенная старая женщина, мечтавшая обрести верного друга. А он – этот ее друг – страшно ее подвел! Если бы сейчас были тридцатые годы, Микарду уже посадили бы за решетку! И меня вместе с ней. Ее и мое счастье, что сейчас не то время.
– М-да… Повезло!
– Надо проведать старушку. Выяснить, не вызывали ли ее в Большой дом для дачи показаний? А заодно порасспросить ее про Вилли.
– Раз она втянула тебя в такую неприятную историю, то она просто обязана выложить тебе о своем соседе все, что знает!
Кира тоже так считала. И поэтому возлагала на встречу с Микардой большие надежды. Итак, быстренько выпив кофе, Кира поехала к Микарде. А Леся отправилась в офис, потому что кто-то же должен иногда работать.
Микарда Станиславовна грустно встретила Киру, была она бледная и с заплаканными глазами.
– Никак не могу поверить, что такая жирная рыбка – и сорвалась у меня с крючка! – пожаловалась она прямо с порога.
– Я вам очень сочувствую.
– Понимаю и принимаю твои соболезнования. Проходи.
Микарда прошлепала в комнату, Кира – за ней. Несмотря на свое горе, старушка не забыла и сегодня тщательно наложить на лицо слой косметики, завить редкие кудряшки и красиво одеться. Если бы не красные глаза, можно было бы подумать, что она вовсе не скорбит по своему полковнику.
– С вашим женихом уже все кончено. Но вы обещали мне рассказать про моего Вилли.
– Да. Я помню. Только, деточка, мы побеседуем совсем недолго, ладно? – попросила старушка у Киры. – Ко мне с минуты на минуту должен прийти один гость. Так что я своим временем не располагаю.
– Гость? Еще гость? – испугалась Кира. – Снова мужчина?
– Ах, нет! – рассмеялась старушка. – Это всего лишь моя подруга. Должна забрать своего котика.
И она указала на кресло, где лежал кот, которого Кира минутой назад приняла за красивую черную подушку.
– Мерзкое создание – оно линяет. А у меня на кошек с детства сильная аллергия.
И Микарда Станиславовна чихнула в подтверждение своих слов. Значит, глаза у нее красные по причине аллергии на кошачью шерсть? И скорбь по умершему жениху тут вовсе ни при чем? И зачем она взяла к себе кота, если прекрасно знала об этой особенности своего организма?
Но Кире показалось невежливым уточнять такие детали. Все-таки Микарда перенесла вчера сильный стресс. И поэтому она вправе рассчитывать на некоторое снисхождение к своим маленьким странностям. Вот только когда же она успела заполучить этого кота? Вчера его в квартире совершенно точно не было!
Между тем Микарда принялась петь хвалебные оды козлобородому Вилли. По ее словам, этот молодой человек приобрел квартиру у них в доме всего год тому назад.
– Выкупил старую коммуналку, расселил прежних жильцов-алкоголиков, за что я лично ему очень признательна.
В «Лавочке Нумизмата» старушка была всего лишь один раз. Зашла из любопытства, поскольку любезный сосед много раз приглашал ее заглянуть туда.
– И, честно говоря, я не понимаю, почему магазин так называется. Монетам там отведена более чем скромная часть территории. В основном Вилли торгует предметами искусства, живописью и старинной мебелью.
Кира и сама это знала. Но, тем не менее, вежливо слушала. Ее очень интересовало, не видела ли старушка в обществе Вилли каких-нибудь женщин? Например, не очень молодых и носастых? Предполагаемый визит Георгины в «Лавочку» не давал Кире покоя.
Но старушка ее разочаровала. Никакие женщины к Вилли домой не приходили.
– Если у него кто-то и есть, кроме тебя, дорогая, то он держит с той женщиной приличную дистанцию. И не считает нужным приглашать ее к себе домой или даже сообщать ей свой адрес. Могу тебя поздравить, ты – первая девушка Вилли, с которой я имела честь познакомиться. До тебя другие тут не появлялись.
Впрочем, до недавнего времени у Вилли и не было возможности кого-либо приглашать к себе в гости. В его квартире шел большой ремонт. Сам хозяин жил в одной комнате, питался в ресторанах, а мылся то ли у друзей, то ли в банях, потому что мастера-таджики устроили в квартире Вилли настоящий погром. И приглашать к себе друзей или возлюбленную, чтобы они нюхали запах мебельного лака и пачкались в побелке и краске, было бы просто глупо со стороны Вилли.
– Но ведь ремонт уже закончился, а гостей у него по-прежнему не бывает? Так?
Микарда Станиславовна этот факт подтвердила. Но заметила, что многие люди не любят, когда у них в доме толкутся посторонние.
– Я и сама из той же категории, – засмеялась старушка, и Кире в ее словах послышался скрытый намек на то, что ей пора уходить.
Попрощавшись со старушкой, Кира не поехала в офис. Она решила, что ей следует продолжить слежку за подозрительной «Лавочкой». Как знать, возможно, именно сегодня таинственный Антон даст о себе знать. Ведь, по словам все того же болтливого Лешки, этот тип не появлялся в «Лавочке» уже больше месяца. Невиданно долгий для него срок!
Возможно, Антон в отъезде? И буквально на днях должен вернуться? А почему бы не прямо сегодня? Отчего бы Кире не рискнуть еще разок?
