ГЛАВА 12
Да, Кира решила еще немного поговорить с молодыми мамашами. Судя по уже сказанному, их интерес к Вилли был очень пристальным. А значит, они должны были уже немало о нем выяснить. И Кира, сделав вид, что ее не держат ноги от такой ошеломляющей новости, плюхнулась на лавочку рядом с ними.
Мамашки потеснились, турнули своих отпрысков, чтобы не мешали. И с любопытством уставились на Киру.
– Что же ты, милая, совсем не знала, что Вилли наш – педик? – спросила одна из них с жадным любопытством.
– Нет.
– Что же… Как же не знала? Может, у вас и было что-то с ним? Ну, там, по сексуальной части?
Остальные тоже уставились Кире в рот, ловя каждое ее слово.
– Ну… Как вам сказать, – не стала разочаровывать их Кира. – До самого главного у нас, конечно, еще дело не дошло. Но обжиманцы-целованцы были!
– Взасос?
– В самый настоящий засос! – подтвердила Кира.
– Так что же? Выходит, Вили – не педик? – принялись обсуждать эту новость мамашки.
– Конечно, педик!
– А я слышала, что бывают такие люди, которые и с мужчинами, и с женщинами могут!
– Точно!
– Бисексуалы!
– Во-во! Наверное, наш Вилли из таких!
– Тьфу! Гадость какая! – сморщилась Натаха. – Этого я уж совсем не понимаю! Либо ты педик, либо нет! Зачем женщинам-то голову морочить?
Мамашки увлеклись спором на интересную им тему и начисто забыли про Киру. Ее это совершенно не устраивало. И она картинно схватилась за голову и завыла:
– Ой, беда-то какая! Ой, что же мне теперь делать?!
Бабы снова повернулись к ней и с интересом уставились на воющую Киру. В их глазах читался немой вопрос. Ну как? Будешь падать и об землю биться? Или так обойдешься – слезами да соплями?
Кира решила этих дур не баловать и спросила:
– А точно, что дружок этот у Вилли в любовниках ходит?
– А то!
– Да кто он хоть такой-то? – спросила Кира. – Как его звать-величать?
– Этого мы не знаем, – переглянулись женщины между собой. – Но гарный хлопец! Брюнет! Высокий! Статный! И иномарка под жопой новенькая!
Кого-то этот портрет Кире до боли напоминал. И она спросила:
– А звать его случайно не Владом?
– Говорят тебе, не знаем мы его имени. Да и что тебе в имени его? Главное ведь не имя! Главное – это суть!
А суть дела была такова, что ловить Кире тут было нечего. Женщины ей так прямо и сказали. А Натаха еще и прибавила от себя лично:
– Не понимаю, на что ты надеешься, дуреха! Вилли не про тебя и не про нас! Он с мужиками хороводится. А на баб ему насрать с высокой башни. Может быть, он разок с тобой и переспал бы, ради разнообразия, но большего ты от него не жди!
Кира даже обозлилась на эту рыжую неудачницу! Еще неизвестно, кто тут из них двоих дура! Она, Кира, которой Козлобородый нужен по вполне конкретному делу. Или все эти жирные глупые клуши, которые только и мечтают, чтобы он обратил на них свое внимание. Лучше бы мужей своих стерегли! И обеды им готовили повкуснее, чем пиво на лавках по вечерам трескать!
– А ведь Козлобородый-то, судя по всему, совсем не прост, – пробормотала Кира, обращаясь к самой себе. – Вон скольким девушкам голову задурил.
Теперь она была совершенно уверена в том, что ей обязательно нужно продолжать слежку. Благо напившиеся до отвала пива девахи вяло разобрали своих детей и разошлись по своим домам. Вот-вот должны были вернуться с работы их мужья. И бабы не собирались пропустить этот момент. Кое-какие понятия о том, как должна строиться супружеская жизнь, у них все же наличествовали, что, безусловно, не могло не радовать.
Так что Кира, попрощавшись со своими новыми приятельницами, сначала вернулась в свою «девятку». Но вскоре сидеть в машине просто так ей показалось делом очень скучным. И она вылезла из нее и снова начала прогуливаться по двору. Кира надеялась, что ей удастся познакомиться с кем-нибудь из ближайших соседей Козлобородого.
Но ей не повезло. Мамашки с детишками уже все уползли. А собачников в этом доме было почему-то мало. И все они уже погуляли со своими питомцами, пока Кира тратила время на досужих сплетниц, заседавших на лавочке. Просто приставать к людям, спешившим по своим делам, Кире показалось опрометчивым решением. Как же быть?
– Ну что же, – пробормотала Кира. – Если гора не идет к Магомету, то Магомет придет к горе!
И она направилась ко входной двери. У Киры был план – пройтись по квартирам соседей Вилли. И поговорить с людьми, застав их врасплох. Сделать это оказалось очень просто. Кира позвонила в первую приглянувшуюся ей дверь. И на вопрос «Кто там?», строгим голосом ответила:
– Откройте! Проверка показаний счетчиков!
В руках Кира предусмотрительно зажала записную книжку и ручку. Так что, когда дверь перед ней распахнулась, она уже была во всеоружии.
– Добрый вечер, – сухо-официально поздоровалась она. – Проверка показаний. Где у вас находится счетчик?
Ей показали. Тоже сухо и официально. В квартире жила молодая супружеская чета. Жена в настоящий момент была вся встрепанная, в домашнем халате и, как показалось Кире, страшно недовольная ее визитом. Она молча злобно сверлила Киру глазами. А муж так и вовсе удалился в кухню. В целом атмосфера в семье была какой-то не располагающей к доверительной беседе. Похоже, хозяева были заняты ссорой друг с другом. И к визиту посторонней особы отнеслись враждебно.
Но Кира все же рискнула.
– Так, у вас все в порядке, – сделав вид, что сверилась с какими-то своими записями, произнесла она. – Очень хорошо! Продолжайте и впредь оплачивать счета вовремя.
– Мы так и делаем, – процедила девушка. – У вас все?
– К вам у меня претензий нет. Но вот ваш сосед… Вилли… Как его дальше?
– Понятия не имею! О ком вы говорите?
– Ну как же! Высокий молодой человек с бородкой, из квартиры напротив.
– И что с ним?
– Так он не платит! – воскликнула Кира. – Сам не платит и к счетчику меня не допускает. Говорит, что у него все в порядке.
– А мы тут при чем?
– Вы, конечно, ни при чем. Но, может быть, у вашего соседа временные материальные затруднения? Вы мне скажите, если это так.
Девушка продолжала сверлить Киру взглядом, в котором (теперь Кира могла в этом поклясться!) появилась самая настоящая ненависть.
– Мы с ним не общаемся! – холодно процедила она. – Мы вообще стараемся с соседями не общаться. Кругом одна сплошная голытьба! С кем тут общаться?! С гопотой местной?
И она начала так решительно теснить Киру к выходу, что той ничего не оставалось, как покинуть эту негостеприимную квартиру.
– Ну и вредина! – буркнула Кира, вновь очутившись на лестничной клетке. – Надеюсь, муж тебя скоро бросит!
И, судя по раздавшемуся за ее спиной звуку разбившейся посуды и визгливому женскому голосу, выкликивающему проклятия в адрес безрукого урода, раскокавшего ее любимую чашку, Кириному предсказанию явно суждено было сбыться в самое ближайшее время.
Ощутив легкое удовлетворение от собственной проницательности, Кира позвонила в дверь соседней квартиры. К самому Вилли она соваться не рискнула. К чему ей лишние неприятности? А вот к его соседям отчего бы и не зайти?
– Надеюсь, тут живут более милые люди.
Во второй квартире дверь открыла симпатичная старушка, тщательно и аккуратно одетая. Губы у нее были подкрашены, глаза подведены голубыми тенями. А на морщинистых щечках лежал слой осыпающейся пудры.
– Вы ко мне, милая? – кокетливо поинтересовалась у Киры старушка. – Счетчик будете проверять? Странно! В этом месяце это уже второй визит.
– Ничего не поделаешь, – вздохнула Кира. – Работа у нас такая. Да еще тарифы постоянно изменяются. Сейчас вот снова ожидается повышение.
– Как? – ахнула старушка. – Снова?! Не может быть!
– Очень даже может. Поэтому мы и ходим, и проверяем. А то некоторые норовят вперед за три года заплатить по старым дешевым тарифам, а государству от этого убыток получается. Вот мы и проверяем.
– Я плачу аккуратно и каждый месяц, – заверила ее старушка. – Но вы проходите.
Счетчик у бабушки был на виду. И Кира могла бы очень быстро снять показания. Но она медлила, потому что нутром чувствовала: в этой квартире ей могут многое рассказать.
– Ну что же вы, милая? – поторопила ее старушка. – Скоро вы уже?
– А что? Вы куда-то уходите?
– Нет. Но ко мне скоро должен прийти гость. Мужчина!
И старушка кокетливо поправила перед зеркалом выбившуюся из прически прядь волос. Сначала убрала ее за ухо, потом немного подумала и снова выпустила.
– Хорошо вам, – вздохнула Кира. – К вам вот кавалер придет, а ко мне…
И она обреченно махнула рукой. Старушка с заметным интересом взглянула на нее. В ее взгляде не было нервозности или нетерпения. Так что Кира рассудила, что до визита кавалера еще остается достаточно времени. И старушка упомянула о нем лишь для того, чтобы немного «пофорсить» перед своей молодой случайной гостьей.
– А что у вас, милая? Жениха нету?
– Нет, – снова вздохнула Кира, на этот раз вполне искренне.
Жениха у нее действительно не было. Нельзя же всерьез считать женихами двух ее знакомых мужчин – следователя Кантемирова, приходящего к подругам в гости исключительно с целью плотно и вкусно поесть. И Лисицу, который любил не столько вкусно поесть, сколько сладко и крепко поспать. У себя дома ему не давали это сделать многочисленные любовницы, буквально атакующие Лисицу своими звонками и внезапными визитами. А у подруг… У подруг в доме Лисицу никто не тормошил, не требовал от него объяснений в любви или проявления других душевных порывов.
Леся сухо вручала Лисице пакет с мусором и другой пакет, в котором надлежало принести необходимые ей на сегодняшний день продукты. Список оных она ему тоже вручала. И на этом их общение могло считаться законченным.
Между тем, Лисица жил ел и пил в коттедже у подруг сколь угодно долго. И никто не требовал от него отчета в том, сколько еще он намерен у них оставаться. Лисица – при желании – умел быть человеком и полезным, и нужным. Продукты покупал на свои средства. И вообще, в деньгах никогда не был стеснен. И при случае всегда был готов оказать дружескую услугу двум девушкам.
К Кире и Лесе он относился одинаково тепло и очень по-дружески. Хотя и не скрывал своего предпочтения по отношению к Кире. Но это предпочтение существовало лишь на фоне прохладного отношения к нему Леси и Кантемирова. Первая Лисицу считала полным мямлей, а второй считал его жутким бездельником. Так что Кире было легко выигрывать у этих двоих в глазах Лисицы.
Но вот можно ли было считать Лисицу, или Кантемирова, или их обоих сразу своими женихами – в этом Кира сильно сомневалась.
Поэтому сейчас она повторно вздохнула и сказала:
– Нету у меня жениха! Ни одного! А у вас он есть?
– Михаил Федорович, – кокетливо произнесла старушка. – Очень милый старичок. Бывший полковник НКВД.
– Ой! Да что вы? А я думала, что НКВД давно не существует.
– Я вас обманула, – захихикала старушка. – Михаил Федорович не такой древний хрен. Это его отец служил в НКВД. А сам Михаил Федорович служил в КГБ.
– Но я думала, что и КГБ умерло вместе с Советским Союзом.
– Название умерло, а вот дело его живет! Впрочем, Михаил Федорович давно в отставке. А ко мне он придет исключительно по зову сердца.
– Очень рада за вас. А у меня вот с личной жизнью совсем не ладится…
– А что так?
– Даже и не знаю. Думала, что нашла свое счастье, а теперь мне говорят, что у него другой интерес.
– Другая женщина?
– Нет. Другой мужчина.
Старушка некоторое время осмысливала эту информацию, а потом брезгливо скривилась:
– Фи! Я поняла, о чем вы говорите! Мой Михаил Федорович называет таких мужчин пи… И даже еще похлеще!
– Вот-вот! Но я и понятия не имела, что Вилли…
– Постойте! – перебила ее старушка, сверкнув глазами. – Вы сказали – Вилли?
– Да.
– Вашего жениха зовут Вилли?
– Да.
– А не мой ли это сосед? – хитро прищурилась старушка, устремив на Киру испытующий взгляд.
Кире только и оставалось сделать вид, что она страшно смутилась. А старушка счастливо рассмеялась, радуясь своей проницательности.
– Видите, я тоже умею выпытывать у людей правду! Кое-чему Михаил Федорович меня научил! Как известно, с кем поведешься, от того и наберешься. И заметьте, я не применяла к вам никаких репрессий! Вы сами мне все рассказали!
– Ваша правда. Сама. Какая же вы проницательная!
Старушка снова счастливо рассмеялась. А потом внезапно стала серьезной и произнесла:
– Ну, так и что вы там говорили про Вилли?
– Он – голубой!
– С чего вы взяли?
– Мне ваши соседки об этом рассказали.
– Это кто же? Эти пузатые дуры с давно немытыми головами, которые зубы чистят раз в год и считают, что этого вполне достаточно? Те, которые из косметики только и знают, что ужасающего цвета губную помаду? А стрижки делают друг другу тупыми ножницами?
– Ну… Да.
– Они давно ведут охоту на Вилли! – кивнула головой старушка. – Но все напрасно! Вилли на таких и не взглянет. – И, оценивающе посмотрев на Киру, старушка добавила: – А вот вы вполне в его вкусе. Стильная элегантность всегда в моде. Уверена, вам удастся отбить Вилли у всех этих, с позволения сказать, соискательниц!
Спасибо огромное! Кире совсем не приглянулся этот субъект с мордой записного мошенника. И напрасно старушка так гордилась своей проницательностью. Выходит, мало она еще общалась со своим Михаилом Федоровичем. Надо бы побольше. А то догадки она строит в корне неверные.
Однако вслух Кира лишь простонала:
– Но у Вилли роман с другим мужчиной!
– Это вам эти дуры сказали? Вы с ними на лавочке перед домом познакомились?
– Ну да.
– Не слушайте вы их! Вилли дал им всем от ворот поворот, потому что ему претят глупые и малообразованные женщины, преследующие его с явными матримониальными целями. Вилли – человек очень утонченный и образованный. Я много раз беседовал с ним о природе вещей, о материальности и духовности. И я вам так скажу, Вилли просто великолепен! И он понимает толк в женской красоте. И совсем он не пи!..
Речь старушки была очень эмоциональной. И, честно говоря, кого-то она Кире напомнила. А! Ну да, конечно! Ганнабию Сигмундовну! Она точно так же тепло и даже горячо, с похвалой отзывалась о Владе! И почему старушки так тепло относятся к мошенникам? Похоже, у каждого мошенника найдется своя защитница среди пожилых скучающих леди.
И вот что странно! Кира готова была присягнуть, что ни Владу, ни этому проходимцу Вилли не было никакого дела до мнения старушек по тому или иному жизненному вопросу. И беседовали они с ними исключительно корысти ради. Возможно, с дальним прицелом. Чтобы, когда старушки останутся без присмотра, взять их под свое крыло, а потом обчистить бедняжек до нитки. И все равно, старушки верили им, любили их и хвалили!
Но тут беседа их была прервана звонком в дверь.
– Ой! – всполошилась старушка. – Михаил Федорович! Пришел раньше времени! Что же делать?
– Я сейчас уйду.
– Ни в коем случае! – испугалась еще больше старушка. – Михаил Федорович запрещает мне пускать в дом посторонних людей. Он считает, что так поступают только пустоголовые дурехи. А я ни в коем случае не должна дать ему шанса так подумать обо мне! Знаете что?
– Что?
– Мы скажем ему, что вы моя внучатая племянница!
– Я?
– Да! Со стороны матери!
– Но я… Я не знакома с вашей матушкой.
– Да какая разница! – нетерпеливо перебила ее старушка. – Моя мать давно в могиле. А вы… Выпьете с нами чашечку чая с тортом. И уйдете! А я буду вам век за это признательна.
Что же, признательность ближайшей соседки подозрительного Вилли, с которым она к тому же часто общалась, имела для Киры большое значение. И она решительно кивнула в знак своего согласия.
– Идет! Но потом мы с вами обязательно обсудим моего Вилли.
– Конечно, душечка! Кстати, как вас зовут?
– А вам зачем?
– Ну, согласитесь, довольно странно не знать, как зовут собственную племянницу. Пусть даже и всего лишь внучатую.
– Кира. Меня зовут Кира.
– А я – Микарда Станиславовна.
И старушка распахнула дверь перед своим кавалером, который уже начал терять терпение и багроветь лицом. Но при виде Микарды недовольные складки на его физиономии разгладились, и он просиял улыбкой.
– Дорогая! – торжественно провозгласил он, протягивая старушке цветы и коробку с красиво упакованным тортиком. – Как я рад вас видеть!
В тортике Кира без труда узнала тот самый «Торжественный», который, по словам продавщицы, предпочитали брать молодые люди, собирающиеся сделать своим дамам сердца предложение. В душе у Киры мелькнуло неприятное предчувствие, но тут Михаил Федорович увидел ее и удивился:
– Кто это, Микарда?
– Это… Это моя внучатая племянница – Кира!
Ловко соврав, старушка и глазом ни моргнула. Но старый разведчик уставился на Киру с профессиональной подозрительностью.
«Сейчас допрашивать примется!» – мелькнула в голове у Киры паническая мысль. Но, к счастью, Михаил Федорович был не на службе. Он позволил себя чуток расслабиться. И вполне удовольствовался тем, что просто пожал Кире руку.
– Попейте с нами чаю, душечка!
И Кире пришлось сесть за стол со старичками. Восторга у нее это отнюдь не вызвало. Она сидела словно на иголках. А ну как этого старенького, но еще не потерявшего бодрость и профессиональную сноровку Михаила Федоровича потянет на разговоры? Вдруг он пожелает узнать подробности о жизни семьи своей дражайшей Микарды? Тогда Киру точно ждет разоблачение. А чем грозят шуточки такого рода с бывшим полковником разведки – это знает каждый в нашей стране. Еще, так сказать, свежа память.
Но, к счастью для Киры, у Михаила Федоровича были совершенно другие планы. Присев за стол, он торжественно огляделся по сторонам, вытер вспотевший лоб и пробормотал:
– Душно у тебя что-то, Микарда.
– Открыть окошко? – услужливо предложила старушка.
– Немного. Если тебя не затруднит.
В квартире совсем не было жарко. Паровое отопление давно отключили. И так как на улице стояла прохладная погода, то и в квартире было далеко не комфортно. Тем не менее, окно старушка приоткрыла. И в комнате стало совсем холодно.
Кира с благодарностью схватила чашку горячего чаю, которую поставили перед ней. И взмолилась, чтобы это странное чаепитие закончилось побыстрее. Мольба ее была очень горячей, и все действительно закончилось очень быстро, хотя и не совсем так, как предполагала Кира.
Некоторое время за столом было тихо. Микарда разрезала торт. А Михаил Федорович все вытирал и вытирал свой лоб огромным носовым платком, больше смахивающим на полотенце. Наконец, он трубно в него высморкался. И, дождавшись, пока хозяйка положит каждому по куску торта, произнес:
– Дорогая Микарда!
На этом месте он остановился, судорожно шевеля губами и прислушиваясь к чему-то, что происходило у него внутри. Видимо, результаты исследования оказались положительным. Потому что старый полковник вздохнул поглубже и продолжил:
– Дорогая моя Микарда! Я очень рад, что сегодня с нами за этим столом присутствует твоя племянница. Конечно, я рассчитывал, что все произойдет между нами двумя, но теперь думаю, что свидетель будет даже очень кстати.
Речь Михаила Федоровича здорово напугала обеих женщин. Особенно встревожилась Кира. О чем это он говорит? Чему она должна стать свидетелем? Она с опаской глянула на полковника и поняла, что беспокоилась не зря. Лицо у полковника стало совершенно красным. И пот буквально катился по его щекам.
Тем не менее, он поднялся и, торжественно взяв тоже покрасневшую старушку за руку, произнес:
– Дорогая моя Микарда! Разреши мне… Нет, не так! Позволь мне… Нет, снова не так. Так и знал, что я что-нибудь забуду! Прости меня, дорогая! Я просто нелепый олух! Так ты выйдешь за меня замуж?!
Последнюю фразу полковник выпалил так быстро, что женщины даже не сообразили, о чем речь. Микарда Станиславовна молча таращилась на своего кавалера. А тот, внезапно из красного превратившись в бурого, задрожал и стал медленно оседать на стул.
– Михаил! Миша! Что с тобой?! – засуетилась вокруг него Микарда Станиславовна. – Михаил, ответь мне!
Но Михаил Федорович уже не подавал признаков жизни. Он тихо и мирно лежал на столе, уткнувшись носом в самую красивую розочку на торте. И впервые с момента его появления лицо полковника выражало полнейшую безмятежность.
