Глава 8
В аэропорту подругам объяснили, что рейс на Питер будет только в одиннадцать утра. Билеты на него все проданы, но, когда снимут бронь, возможно, что-то и удастся сделать для них.
– В противном случае сможете через пару часов улететь в Москву. На этот рейс тоже мест нет, но ведь не может вам не повезти дважды?
В словах работницы аэропорта, занимающейся продажей билетов, слышалось откровенное сочувствие. Она даже потратила свое время, чтобы подробно объяснить подругам, как им заказать себе в сети электронный билет прямо через телефон. На все переговоры ушло около двадцати минут. И, уныло покосившись на табло, цифры на котором почти не изменились, подруги вздохнули. Ждать им оставалось еще часов десять. Сейчас часы едва подползали к полуночи.
– Ничего, пошатаемся по зданию аэропорта, кофе попьем.
– Я не хочу кофе. И шататься тоже не хочу.
Леся была настроена очень мрачно. Ее до слез обидела позиция Верунчика, которая буквально вышвырнула их из своей жизни. И ладно бы только из жизни, она их и из дома выкинула. И что вдвойне обидно, даже не из своего дома!
– А Крис тоже хорош. Слышал ведь, как мы внизу с Лимпо прощались, даже не выглянул из своей комнаты!
– Зато Лимпо вышел. Не побоялся гнева хозяина.
– Да брось ты! У них с Крисом чудесные отношения. Если бы они не были представителями разных рас, то я бы сказала, что они как отец и сын.
Да, отношение у старого слуги к своему молодому хозяину было в высшей степени трепетным. Подруги прежде только читали о старых черных слугах, которые преданно любили своих хозяев и оставались с ними до самой смерти, не желая ни свободы, ни другой для себя доли. Они были счастливы служить белому господину. И опекали его совсем по-отечески.
– Раньше я думала, что такая преданность черных слуг бывает только в книжках.
Подруги немного поговорили про Лимпо. Но потом Леся снова вспомнила о том, как поступила с ней младшая кузина, и разозлилась:
– Нет, ты как хочешь, а я на Верку очень обиделась! Если она еще хоть когда-нибудь появится рядом со мной, можешь мне поверить, я с ней и словечка не скажу!
– Так ли уж и не скажешь?
– Вот увидишь! – воинственно заявила Леся и отправилась «заселяться» в зал ожидания, где подругам предстояло провести ночь на неудобных скамейках.
Свой багаж они сдали в камеру хранения, так что чемоданы были устроены на ночь с бо́льшим комфортом, чем сами подруги.
– Может, в гостиницу поедем?
– Вот еще! Сначала заселяться, потом выселяться. Только даром время потеряем. Ничего, тут поспим.
И, сунув себе под голову сумочку с деньгами и документами, Леся крепко обвязала ремешок вокруг своей руки. Теперь она была уверена, что ворам, даже если они и появятся поблизости, не удастся выкрасть у нее сумку.
– Я тебя покараулю, – пообещала ей Кира.
Но Леся лишь промычала что-то в ответ. Утомленная сегодняшним днем, она уже дремала. А Кира, посидев возле подруги с полчасика, почувствовала, что и сама тоже вот-вот уснет. Она устроилась на стульях напротив и с удивлением обнаружила, что тут совсем не так уж плохо. Тесновато, конечно, но поспать вполне можно.
Однако утром обе подруги обнаружили себя на полу. Ночью они устали вертеться на стульях, сходили за своими вещами, и разложив на полу одеяло в виде шкуры льва – сувенир, не имеющий никакого отношения к убийству этого прекрасного гордого животного, – спокойно заснули на нем.
– Прекрасно выспалась, – потянувшись, заявила Кира. – А ты?
– И я тоже.
– Надо почаще практиковать этот метод. Для позвоночника лучшей терапии и не придумаешь.
Кира знала, о чем говорила. Как-то ей довелось проваляться на деревянном щите, сбитом из крепких досок, много дней подряд. И лишь затем она нашла врача-остеопата, который поставил ее позвонки на место, а спину привел в порядок.
– Отличное покрывало, – продолжала радоваться Кира жизни. – А еще продавщица клялась и божилась, что стирается оно элементарно в стиральной машине при низкой температуре. Так что дома мы его выстираем, будет как новенькое!
Но Леся ее уже не слушала.
– Скоро наш рейс. Вставай! Нам еще надо выпить кофе перед отлетом и перекусить.
Подруги начали собираться, но внезапно их внимание привлек голос диктора, разносящийся по зданию аэропорта:
– Леся и Кира, вылетающие рейсом в Россию, вас просят подойти в зал ожидания номер один. Экстренная ситуация, нужна ваша помощь.
Переглянувшись, подруги пожали плечами. Они ничего не понимали, кроме того, что они снова кому-то нужны.
– Кому это мы так экстренно понадобились?
– Не знаю.
– Пойдем, проверим?
– Ну… давай. Вдруг действительно что-то страшное.
Томимые любопытством вперемешку с ожиданием новых неприятностей, подруги побросали вещи в чемоданы и покатили их в сторону зала ожидания, где им было назначено свидание. Под ложечкой у обеих противно сосало, но, возможно, это было просто от голода.
– И с кем мы должны тут встретиться?
Леся завертела головой по сторонам, но почти в ту же минуту увидела Криса, который призывно махал им обеим рукой.
– Ой, да тут Крис!
– Вижу!
– Собственной персоной приперся. И что ему надо?
– Сейчас узнаем. Может, попрощаться все-таки захотел?
Но Крис не собирался прощаться с подругами. Бледный, с трясущимися руками, он подбежал к ним и сразу же схватил чемоданы.
– Вы должны остаться!
Пахло от Криса по́том и еще страхом. Не очень-то приятный коктейль, так что подруг потянуло отодвинуться от него подальше. Но Крис этого не заметил и воскликнул:
– Вы обе остаетесь!
– С какой это стати? – запальчиво поинтересовалась у него Леся. – Вчера нас выставили на улицу, словно приблудных собачонок! А теперь ты говоришь, мы должны остаться?
– Я вас не выгонял.
– Твоя невеста это сделала.
– Я ничего не знал об этом.
– Не ври! Ты не мог не слышать, как мы уходим.
– Я слушал музыку! Забрался в ванну, воткнул в уши наушники, хотел абстрагироваться от всего вокруг. Когда вышел и узнал, что вы уехали, то было уже поздно. Хотел бежать за вами, да не знал, где вас искать.
– Да? А сегодня вдруг взял и сообразил? Надо же, как у тебя за ночь мозги на место встали!
– Сегодня…
Крис смешался и замолчал. Он явно не знал, что еще соврать себе в оправдание. И поэтому решил сказать правду и давить на жалость:
– Девочки… Не улетайте. Вы нам нужны!
– Кому это вам?
– Всем нам. В нашей семье происходит что-то ужасное.
– Кто бы говорил! Мы тебе и твоему брату еще вчера об этом же твердили.
– Но сегодня произошло еще кое-что.
– И что же?
– Нет, сначала скажите, что вы нам поможете! Вы должны нам помочь! Вера рассказывала, какие вы замечательные сыщицы. Она не соврала, когда сказала про восемь успешных расследований?
– Их было даже немного больше, – польщенно отозвалась Кира.
– Помогите нам тоже!
– Ты забываешь, Петрес запретил нам вести расследование.
– А ты его поддержал! Забыл?
– Да. Это было. Правда ваша, – покаянно повесил голову Крис. – Но сегодня произошло кое-что такое, что изменит мнение Петреса. Мое уже изменило!
– Что произошло? Ты можешь сказать толком?
– Бет… Это из-за нее я тут.
– А что с ней случилось?
– Она умерла. Убита.
– Убита? – ахнули подруги. – Ты говоришь, твоя мачеха убита? Не может этого быть!
– Увы, может.
– Она точно погибла? Ты это точно знаешь?
– Да, конечно. О, господи, что же такое происходит с нами? Сначала отца застрелили. Теперь Беатрис погибла. Понимаете, к чему я клоню?
Подруги не очень хорошо понимали, что имеет в виду Крис. Да, похоже, он и сам это не вполне ясно понимал. Одно подругам было понятно, Крис сильно напуган. И это означает, что смерть Бет невозможно спихнуть на каких-то там абстрактных злодеев или списать на несчастный случай.
– Объясни нам толком, что случилось, – твердо сказала Кира.
– И не финти, – прибавила Леся. – Если поймем, что ты снова что-то от нас скрываешь или пытаешься направить нас по ложному следу, потому что тебе так выгодно, сразу же разворачиваемся и улетаем.
– Ты уже понял, что мы на это способны.
– Понял, – окончательно поник головой Крис. – И теперь я сам прошу вас о помощи. Дело в том, что полиция подозревает в убийстве Бет кого-то из членов нашей семьи! Пэм, Петреса или даже меня! Они говорят, что никто чужой не мог войти в домик для гостей. Замок-то на двери цел! А это значит, что полиция арестует кого-то из нас! Может быть, даже меня!
Последнее обстоятельство явно и послужило основной причиной, по которой Крис примчался в аэропорт, умоляя подруг о помощи. Легковнушаемый Крис, который так и не повзрослел, попадал под влияние тех людей, с которыми находился рядом. Он слушался своего старшего брата, слушался отца, а теперь вот, похоже, стал слушаться Верунчика.
– Крис, а это не Верунчик тебя к нам прислала?
– Да. Она.
– И где же она сама? Почему не приехала?
– Вера дома.
– Нет, так не годится. Пусть она сама приедет, – вредничала Леся.
– Верунчик ужасно страдает. Вы так обидели ее вчера. Уехали, оставили ее одну наедине с проблемами!
Еще подруги и виноваты оказались.
– Пока не извинится Вера, мы и пальцем не пошевелим.
Крис понял, что спорить бесполезно. И снова принялся давить на жалость. На сей раз уже в отношении Верунчика.
– Вера не может ходить. Она вчера слишком поторопилась снять повязку. Нога у нее за ночь невероятно опухла. Она лежит в постели и умоляет, чтобы вы вернулись.
– Позвони ей и скажи, пока не извинится перед нами сама, мы назад не поедем.
Пришлось Крису набрать номер. Но хитрая Вера трубку не сняла.
– Позвони домой. Пусть Лимпо передаст ей трубку.
Тут уж Вере деваться было некуда. Пришлось ей извиняться. А Леся, памятуя о проведенной на полу аэропорта ночи, постаралась, чтобы извинения кузины были как можно более полными. В конце концов, Верунчик даже разрыдалась:
– Вы жестокие! Я могу остаться соломенной вдовой, не выйти замуж за Криса, а вам и дела нет! Если так, то уезжайте! И пусть моя судьба останется на вашей совести!
Уму непостижимо, как маленькая Вера умудряется вечно так повернуть дело, что все вокруг оказываются ей что-то должны! Но в данном случае любопытство мучило подруг все сильней. И Кира сказала Крису:
– Если твоя семья окажет нам всестороннюю поддержку в расследовании, то мы возьмемся за это дело. Но если кто-то из них до сих пор против, то…
– Они на все согласятся!
– Нет, ты предварительно позвони им и узнай точно. Не хотим повторения вчерашнего.
Загнанный в угол Крис послушно позвонил брату с сестрой. И лишь после данного ими обоими согласия подруги подхватили свои чемоданы и переместились в сторону кафетерия. На робкие попытки Криса направить их в другую сторону, в сторону выхода из аэропорта, они отвечали, что имеют право на чашку кофе и полноценное объяснение того, что произошло.
– Теперь уже не мы к тебе обратились с предложением, а ты к нам прибежал с просьбой! Денег за расследование можешь нам не платить, но слушаться нас изволь!
Кажется, они нашли верный тон в разговоре с Крисом. Теперь он был с ними шелковым. И от перепадов его настроения не осталось и следа.
Усадив подруг за столик, Крис сам сбегал за кофе и даже купил две марципановые булочки, о которых подруги его и не просили. И лишь потом принялся рассказывать о новой беде, постигшей семью.
– Бет нашли сегодня в пять утра. Памела – Пэм в это время вернулась домой, пошла к себе и заметила, что у Бет открыта дверь ее гостевого домика.
– А почему сама Пэм не спала этой ночью?
– У сестры нет четкого распорядка дня. Частенько она ночами напролет куролесит, а потом отсыпается.
Интересно, где это Пэм куролесила той ночью? И как ей такое вообще пришло в голову, если тело ее горячо любимого отца еще даже не предано земле? Или не так уж Пэм и любила своего папочку? А может, даже вовсе не любила и поэтому прошлой ночью активно праздновала его кончину? Радовалась, так сказать?
Но об этом подруги решили узнать у самой Пэм. А пока что внимательно слушали Криса.
– Так вот, Пэм заглянула в домик к Беатрис и увидела, что та лежит на полу, вся синяя, и не дышит.
– Ужасно!
– А где, ты говоришь, нашли Беатрис?
– В домике для гостей. Она там частенько ночевала в отсутствие отца. Большой дом был для нее слишком велик. А вот маленький домик для гостей пришелся ей по душе.
Но когда подруги уходили, Беатрис спала на диване в гостиной. Странно. Выходит, ночью она встала, переместилась в домик для гостей и уже там встретила свою смерть?
– А что же именно с ней случилось? Как она умерла?
– В полиции говорят – это отравление.
– Беатрис вчера вечером изрядно выпила виски.
– Да. Но умерла она не от спиртного. В доме отца не имелось спиртного, каким можно отравиться. Только высококачественный алкоголь. И к тому же у Бет была к нему изрядная стойкость.
Подруги вспомнили, как бодро вчера вдова хлестала один стакан виски за другим, особо не пьянея, и поспешили согласиться с Крисом.
– Хорошо, но почему полиция поспешила обвинить в случившемся вас? Возможно, Беатрис сама приняла яд?
– Есть записка, в которой написано: «Я все сделала сама». Но полиция считает, что эта записка фальшивая.
– Почему?
– Она написана печатными буквами. И в этой короткой фразе сделаны сразу две грамматические ошибки.
– То есть Бет была неграмотной?
– Беатрис была небогатой, но она происходила из интеллигентной семьи. И сама закончила колледж с отличием. Конечно, она знала, как пишутся такие простые слова! Эта записка написана кем-то другим!
– Допустим. Но как полиция установила, что Бет именно отравлена?
– Во-первых, цвет лица. Он был синий с какими-то пятнами, которые характерны для отравления одним растением – зум-зумом, алкалоиды которого используют негритянские колдуны для своих зелий.
– Они ими травят людей?
– В малом количестве вытяжка из этого растения является сильным стимулятором для мужчин. Но если переборщить, то наступает сильная тахикардия, сердце колотится, словно бешеное. Сосуды не выдерживают такой нагрузки и…
– Все ясно! – перебила его Кира. – И где можно купить такое средство?
– Где угодно. В любой лавочке, где торгуют черные.
– В доме твоего отца полно черной прислуги. Возможно, кто-то из них и плеснул яду хозяйке?
– В том-то и дело, что полиция вначале тоже так подумала. Стали допрашивать прислугу. И Сесилия – личная горничная Беатрис – призналась, что где-то около месяца назад она сама бегала в лавочку к своему дяде, который торгует этим снадобьем. Она купила бутылочку настойки зум-зум. И сделала она это по личной просьбе самой хозяйки.
– Беатрис заботливо запаслась ядом? Но кого она собиралась им травить?
– Думаю, что никого. Беатрис просто хотела немного подстегнуть… м-м-м… пыл моего отца.
– Ах, вот оно в чем дело!
Господин Якоб, несмотря на свой бравый вид и телесную крепость, начал уже сдавать как мужчина. Его молодой жене это не нравилось. И она послала прислугу за снадобьем.
– И где эта штука хранилась?
– В этом-то и весь ужас ситуации! Бутылочка с настойкой нашлась в спальне Пэм! И теперь она, а также мы с Петресом под подозрением у полиции! И это несмотря на то, что бутылочка оказалась почти полной! Все равно полицейские считают, что мы сначала нашли способ избавиться от отца, а потом и мачеху отправили следом за ним!
– А вы этого не делали?
– Нет, конечно!
Голос Криса звучал достаточно искренне. Но вот могли ли ему верить подруги? И если даже сам Крис не виноват, то так ли уж невиновны его взбалмошная сестрица и мрачный, занятый исследованиями черных африканских культов поклонения мертвым братец?
– А как сама Пэм объяснила наличие бутылочки с настойкой зум-зум у нее в комнате?
– Сказала, что понятия не имеет, откуда у нее взялся яд. И что она всю ночь провела со своими друзьями. И у нее алиби.
Снова у Пэм алиби на время очередного убийства. Удивительно предусмотрительно и даже в какой-то степени подозрительно.
– А что за алиби? Оно подтвердилось?
– Полиция тут же, несмотря на позднее, верней, раннее время, связалась с теми ребятами, с которыми была Пэм ночью. Они ее алиби подтвердили, так что сестру не арестовали. Но все равно она на подозрении у полиции. И мы с Петресом тоже! У нас-то с ним алиби нет! Петрес провел ночь в компании своей новой Лиззи, она ему, как и все прежние, и служанка, и любовница. Но к ее показаниям полиция отнеслась с подозрением. А я… а у меня даже такого алиби нету. После вашего отъезда Вера почувствовала себя плохо, и эту ночь я провел в своей спальне! Один! У меня нету никакого алиби. И в полиции мне уже заявили, что это очень и очень плохо для меня!
Крис так явно дрожал за свою шкуру, что подругам даже стало немного противно. Нет, ну что за жалкую личность выбрала себе в мужья Вера! Уж после трех неудачных замужеств могла бы стать чуточку осмотрительней. Да этот ее Крис, он просто слизняк. Избалованный мажор.
В любой момент, если только запахнет жареным, он предаст Верунчика, и глазом не моргнет. И еще это его странное поведение и часто меняющиеся настроения. Да и тот факт, что Крис лечился в психиатрической клинике, тоже кое-чего стоит.
– Пожалуйста! – воскликнул Крис, видимо, прочитав на лицах подруг сомнение. – Я вас очень прошу!
Он так слезно умолял подруг о помощи, что они согласились. Да им и самим было интересно узнать, кто же спровадил на тот свет супругов. Их дочь? Кто-то из сыновей? Или все же тут постарался кто-то другой?
– Сейчас мы должны поехать домой к твоему отцу. Пэм все еще там?
– Да. Думаю, что да. Куда ей деваться? Полиция взяла с нее обещание, что она никуда не будет отлучаться из Кейптауна.
– Нам надо осмотреть место преступления.
– Значит, вы беретесь за это дело?! – обрадовался Крис.
– Да. Но с одним условием…
– Я все помню! Я, брат и сестра будем оказывать вам всестороннюю поддержку.
– Да. И у нас есть еще одно условие.
– Какое?
– Если выяснится, что убийца – это все же кто-то из вас, вы не станете требовать от нас, чтобы мы его покрыли. Узнаем, что преступник ты или Петрес, сразу же сдадим вас в полицию. И без обид, да? Договорились?
Было видно, что Крису это совсем не понравилось.
– Я бы предпочел, – нерешительно проблеял он, – чтобы все тайны, даже самые ужасные, остались в кругу нашей семьи.
Нашел дурочек!
– Покрывать убийцу мы не будем! – твердо заявили ему подруги. – Но зато обещаем: если преступление совершил кто-то другой, то мы этого человека вычислим. И тень подозрений с вашей семьи будет снята.
Это Крису понравилось куда больше.
– В нашей семье нету убийц, – заявил он. – Хорошо. Я согласен.
Ударив по рукам, подруги заключили договор с Крисом. И теперь с чистой совестью могли возвращаться назад. На душе у них было суетно. Плохо, однозначно плохо, что Беатрис умерла. Подругам было искренне жаль молодую вдову, которая вышла замуж за старика исключительно ради его денег, а денег-то его как раз и не получила.
И все же, несмотря на свою очевидную расчетливость, Беатрис нравилась подругам даже больше, чем все остальные. И они возвращались еще и потому, что хотели найти ее убийцу. Справедливость должна восторжествовать. А если это кому-то и не понравится, то подруг это не волнует.
