Глава 16
В аэропорту, куда все пятеро благополучно прибыли – Крис так и не вышел из своего анабиозного состояния, позволяя делать с собой все, что заблагорассудится, – подруги впервые задумались, как им быть дальше.
– Нечего и думать посадить Криса на самолет в таком состоянии.
– Ни одна авиакомпания в мире не примет на свой борт пассажира в таком виде.
Но Петрес не унывал:
– Хотя у отца лично никогда и не было частного самолета, но многие его друзья в свое время обзавелись этими игрушками. Думаю, что кто-нибудь из них пустит Криса на свой борт.
Сделав несколько звонков, Петрес удовлетворенно кивнул.
– Как я и говорил, все уладилось. Папины друзья помогут.
– Отлично!
– Сейчас сюда придет пилот, и мы полетим домой.
– Как хорошо! – обрадовались подруги, которым очень хотелось оказаться подальше и от Пэм, и от этого места, где они натерпелись такого страху.
Сложно было себе представить, что в сотне километров от аэропорта царили даже не первобытные нравы, а куда как худшие. Люди охотились на людей. Вокруг было насилие и жестокость. И все это в обрамлении чудесной природы и любовно возделанных полей и пастбищ.
Вскоре появился и пилот – приземистый кривоногий коротышка, который явно знал Петреса и Криса. Он внимательно посмотрел на Криса, переговорил с Петресом, и тот повернулся в сторону подруг, сказав:
– Тут я должен с вами попрощаться. Дальше мы с Крисом полетим одни.
– Почему? Ты не хочешь нас брать с собой?
– Правда, я не против, чтобы вы летели с нами. Но самолет совсем маленький. В нем есть место для пилота и еще одного пассажира. В крайнем случае, могут взять еще одного, но без багажа.
– Значит, ты полетишь без нас?
– Ну вы ведь вполне в состоянии добраться до Кейптауна и обычным рейсом? Правда?
Вроде бы в словах Петреса все было правильно. И все же подруги обиделись. А уж как надулась Верунчик, было и не описать.
– По правилам надо, чтобы я полетела с Крисом! – заявила она. – Ведь я его невеста!
– И ты знаешь, в какую клинику следует обратиться, чтобы получить помощь?
– Нет, но…
– Тогда и не суйся, – посоветовал ей Петрес. – Встретимся в Кейптауне. Позвоните мне, как доберетесь.
И сделал знак пилоту, чтобы он подхватил Криса, сам поддержал брата с другой стороны и направился прочь от подруг. Девушки молча смотрели всем троим вслед. Хоть бы с Крисом все было в порядке. Но, судя по тому, в каком состоянии он пребывал сейчас, надежды на это было мало.
И лишь когда все трое скрылись из виду, Верунчик встрепенулась:
– Чего же мы ждем? Надо найти пункт медицинской помощи.
– Зачем? Или у тебя снова нога разболелась?
– При чем тут нога? Вы что, забыли про африканскую малярийку?
При угрозе более страшной болезни Верунчик начисто забыла, что у нее больная нога.
– Мы с вами в группе риска! Нам надо срочно сделать прививку или что они там делают в таких случаях!
– Ничего нам не надо, – отмахнулась Леся. – Сядь и не суетись. Никакой африканской малярийки нету.
– То есть как? Вы меня обманули?
– Пришлось.
И, усадив Верунчика поудобнее, чтобы не свалилась от шока на пол, подруги поведали ей все то, что им удалось узнать за последние несколько часов.
– Значит, мой Крис – сумасшедший! Это чистая правда.
– У него нервное расстройство с каким-то сложным названием.
– Он псих! Больной на голову! О боже, лучше бы это была африканская малярийка! Господи, до чего же я несчастна!
Примерно в том же духе Верунчик стенала всю дорогу до Кейптауна, так что перелет нельзя было назвать приятным. К тому же подруг напрягала мысль о том, что еще неизвестно, что их ждет дома у Криса.
– Я не знаю, как нам быть дальше. Что мы должны предпринять?
– По-хорошему, надо бы сообщить в полицию.
– Да. Но что мы там расскажем?
– Правду. Правду вообще всегда говорить лучше всего.
– Но у нас нет никаких доказательств вины Пэм! Что мы можем предъявить в полиции? Рассказ Криса? Но он сейчас невменяем, и подтвердить сам ничего не сможет.
– Петрес может.
Но позиция Петреса в этом вопросе подругам была не вполне понятна. Он совсем не спешил идти в полицию. А когда подруги еще на ферме Пэм пытались настаивать, он лишь покачал головой:
– Не надо выносить сор из избы. Мы с Пэм свои люди, разберемся.
Как думал разбираться Петрес со своей сестрой-убийцей, подруги не понимали. Скорей всего, никак. И еще их очень тревожила мысль о том, что если Пэм совершила убийство пятнадцать лет назад, не могла ли она снова взяться за свое, уже теперь?
– И торт на свадьбе Беатрис она отравила. Господин Якоб на время сослал дочурку обратно в ее любимые «Зеленые Холмы», но она снова притащилась назад. И снова трагедия! Уж не она ли подговорила кого-то, чтобы подстрелил господина Якоба?
– А к нам пришла, чтобы мы обеспечили ее стопроцентное алиби!
Еще более шаткой выглядела позиция Пэм в деле об отравлении Беатрис. Если у Пэм имелись такие сильные разногласия с ее мачехой еще при жизни господина Якоба, то после его смерти они должны были только усугубиться. И в такой ситуации даже присутствие Пэм в доме, где жила Беатрис, выглядело подозрительно.
– Но, с другой стороны, Беатрис сама пригласила Пэм пожить вместе с ней. Помните, что она сказала? Пэм – родная дочь господина Якоба, она не могла остановиться в гостинице.
– Это же неприлично! Так она и сказала.
Итак, тревожащаяся о соблюдении приличий Беатрис сама облегчила убийце задачу. Она впустила ее в свой дом, позволила жить в нем, расхаживать по нему.
– Конечно, это Пэм отравила виски, которым утешалась Беатрис.
– Но как нам это доказать?
– Должны найтись улики или свидетели. Всегда находились и тут найдутся. Отпечатки пальцев Пэм на стакане Беатрис или на бутылке с ее виски. Продавец, продавший Пэм отраву зум-зум.
Но кое-что подругам казалось странным. Если Пэм отравила Беатрис, зачем она оставила у себя в комнате пузырек с ядом? И почему пузырек был полным? Для этого надо быть совсем уж круглой дурой. А дурой Пэм не была, хотя и отличалась безбашенностью.
И все же теперь подругам представлялось, что у Пэм душа чернее смоли. Виданное ли это дело, отправить на тот свет отца и двух мачех! И все ради чего? Ради фермы, где жить все равно дальше невозможно? Или Пэм действительно намеревается на деньги своего отца нанять собственную маленькую армию из вооруженных соседей-фермеров, с которыми провозгласит свою ферму и соседские независимой областью? Этаким маленьким островком райского покоя, скотоводства и земледелия на землях, охваченных беспорядками?
По дороге к дому Петреса подруги с неослабевающим напряжением слушали новости. Но никаких вестей, ни хороших, ни плохих, из окрестностей Кимберли, с фермы «Зеленые Холмы» не приходило. То ли минувшей ночью никто из черных бандитов, кроме их предводителя, всерьез не пострадал, то ли и сами они в полицию обращаться не решились.
Петрес был дома. Но встретил он подруг прохладно. Кажется, он даже был удивлен, что они возникли на его пороге.
– Разве вам не надо собирать вещи?
– Вещи?
– Ну да, разве вы не улетаете домой?
Вот теперь подруги удивились по-настоящему:
– Куда это мы улетаем, не повидавшись с Крисом и не разобравшись в этой истории до конца? Никуда мы не полетим, пока преступник не будет наказан!
Петрес был явно недоволен их ответом, но спорить не решился.
– Ладно, – нехотя впустил он подруг в свой дом. – Давайте обсудим ситуацию.
– А что тут обсуждать? Куда ты дел Криса?
– Крис в больнице. И боюсь, на этот раз он пробудет там дольше, чем когда-либо прежде.
– Крис лежал в больнице всего один раз!
– Это кто вам так сказал?
– А разве это неправда?
– Крис лежал в психиатрической клинике доктора Роберта – близкого друга нашей семьи – уже раз семь или восемь. Может быть, даже и того больше. Но благодаря дружбе отца с доктором Робертом нам всегда удавалось сохранять видимость относительной стабильности в его состоянии. Да, мы говорили всем нашим знакомым и даже родственникам, что Крис перенес в подростковом возрасте серьезную психическую травму, поэтому он слегка странный. Но о том, что Крис серьезно болен, не знал никто вокруг. Вы стали первыми.
– А невесты Криса? Одна девушка отказалась от него, потому что ей отсоветовал вступать в этот брак доктор Роберт.
– Вот старый дурак! – выругался Петрес. – Я же велел ему держать язык за зубами!
Но доктор пожалел молоденькую дурочку и предупредил, что ее жених тяжело болен.
– Чем болен Крис?
– Точный его диагноз я вам не назову. Он состоит из нескольких предложений. Одно могу вам сказать: убийство матери лишь спровоцировало то, что все равно рано или поздно должно было проявиться.
– Другими словами, Крис – ненормален от рождения?
– Да.
– И тут ничего нельзя сделать?
– Пока что врачи бессильны. Аномалия мозга, которая то дает вспышку, то затихает. Спрогнозировать наперед ничего невозможно. А уж вы поверьте, отец истратил на лечение Криса целое состояние.
Верунчик была подавлена словами Петреса до такой степени, что даже у этого холодного и рассудительного человека в глазах появилось нечто вроде жалости.
– Хотите поговорить с доктором Робертом? – спросил он у нее.
Верунчик молча кивнула. И Петрес, выйдя в скайп, набрал номер доктора Роберта.
– А мы с вами выйдем в другую комнату, – предложил он подругам. – Пусть пообщаются наедине.
Девушки поняли, что Петрес и тут оберегал честь семьи. Ни к чему лишним ушам слышать неприятный диагноз его брата. Верунчику еще куда ни шло, почти что невеста. Позорить Криса не в ее интересах. А вот подруги – чужачки. Им лишнего знать не надо, чтобы не растрепали потом на всех углах. И, хотя комната, куда Петрес провел подруг, оказалась его кабинетом со скалящимися с полок голыми черепами и страшными масками, они не возражали.
Им было необходимо поговорить с Петресом о сложившейся проблеме. И если ему угодно обсуждать тройное убийство в своей семье именно у себя в кабинете, да будет так. Подруги ради воцарения справедливости со своей стороны готовы и не на такие жертвы.
И так как Петрес, расположившись в кресле, по своему обыкновению, вовсе не собирался сам начинать трудную для него беседу, Кира произнесла первой:
– Надо понимать, что ты не собираешься заявлять на Пэм в полицию?
Петрес молчал. И Кира предложила:
– Тогда что?.. Нам пойти в полицию самим?
Лишь после этого Петрес пошевелился и нехотя произнес:
– Я говорил с сестрой, она ни в чем не виновата.
– Как? Она убила трех человек!
– Отца и Беатрис она не убивала.
– А мать Криса?
– То дело давно закрыто. И за давностью лет его никто снова открывать не будет. Да и на основании чего?
– Показания Криса…
– Крис – безумец. Доктор Роберт в любой момент может предоставить бумагу, в которой будет черным по белому написано, что Крис неадекватен, болен психически и верить его словам нельзя.
– А торт на свадьбе?
– Он давно уничтожен. Никто не пострадал. А счета за чистку вечерних платьев и смокингов своих гостей отец оплатил полностью.
– Значит, Пэм останется на свободе?
Петрес снова не ответил. Была у него такая привычка, подруги ее еще с самого начала подметили, мужчина не отвечал на те вопросы, которые казались ему неудобными. Но Петрес в очередной раз удивил подруг.
– А хотите, я расскажу вам, что я сам думал все эти годы по делу об убийстве матери Криса? – неожиданно предложил он им.
– Да. Расскажи.
– Начать с того, что между Вероникой и моим отцом все было отнюдь не так шоколадно, как вам могли рассказать. Да, отец любил Веронику, но ссоры у них случались очень часто. А под конец стали вообще обычным явлением. Больше всех от этих ссор, как мне кажется, страдали Крис и слуги.
– Слуги?
– Лимпо и его жена. Они были ближе всего к нашей мачехе. Они очень переживали, что супружеская жизнь их обожаемой хозяйки не ладится. Отец изменял мачехе.
– О!
– О некоторых его изменах она узнавала, и тогда жизнь в нашем доме вообще превращалась в ад. После одной из таких ссор она и уехала. И знаете, долгие годы я ведь и сам думал, что это отец приложил руку к смерти Вероники.
– Но почему?
– Я ведь слышал его разговор по телефону, когда он просил своего друга-полицейского закрыть это дело. Я подслушивал по параллельному телефону и хорошо слышал, как друг отца, комиссар полиции, очень удивился и пытался настаивать. Дескать, в деле появились какие-то зацепки, есть надежда выйти на одного из нападавших. А через него добраться и до главаря. И отец отказался! Представляете? Что я мог подумать в тот момент? Я счел, что убийца – это он.
– Но господин Якоб всего лишь покрывал свою дочь!
– Видимо, отец что-то понял или Пэм ему призналась в содеянном. Впрочем, в этом я сильно сомневаюсь, отношения между Пэм и отцом всегда были напряженными. В общем, отец ограничился тем, что сослал Пэм подальше. Запер ее в «Зеленых Холмах».
– Чего Пэм всегда и добивалась!
– Да. И некоторое время все было хорошо. Пэм не высовывалась. Крис медленно, но все же поправлялся. Но потом волнения в стране стали разрастаться. Черные все больше наглели. И жизнь на уединенной ферме, как вы и сами увидели, перестала быть тем раем, каким была когда-то. Теперь ферма уже не приносила того дохода, что прежде. Да и жить там стало небезопасно.
– И Пэм решила, что настало время изменить свою жизнь к лучшему?
– Сестра будет бороться не только за свое право на спокойную жизнь, но и за права соседей-фермеров. А я ей в этом помогу.
– Поможешь?
– Мои адвокаты добьются того, чтобы мы с Пэм и Крисом получили деньги отца.
– Но Томас…
– Ему не на что рассчитывать. Разве что я кину ему немного… так… на бедность.
Снисходительное презрение, которое прозвучало в голосе Петреса, лучше всяких клятв убедило подруг в том, что именно так оно и будет. Деньги останутся в семье.
А Петрес между тем невозмутимо продолжал:
– Тех денег, которые Пэм получит после смерти отца, ей хватит надолго.
– И после этого ты говоришь, что Пэм не убивала отца!
– Ей нужны деньги на ее борьбу, но отца она не убивала.
Значит, правы были подруги. Пэм все-таки решила начать войну против существующего в стране режима. Маленькая бунтарка Пэм, она всегда добивалась того, чего хотела. А какой ценой доставалась ей победа, это было для нее совсем неважно.
– Пэм поклялась мне, что не убивала отца и Беатрис.
– Вранье! Она приехала для того, чтобы взять у отца крупную сумму денег.
– А он по просьбе Беатрис отказал Пэм.
– Та пришла в ярость и решила проблему по-своему.
– Убила их обоих!
Но Петрес не согласился с подругами:
– Да, Пэм не отрицает, что у нее были такие мысли. Ей очень нужны деньги на ее борьбу, на покупку оружия, на обучение и вербовку солдат для своей маленькой армии. Но она не убивала отца и Беатрис. Кто-то другой опередил ее. Сделал это черное дело за нее. Можно сказать, что ей просто повезло.
И сколько подруги ни пытались переубедить Петреса, что Пэм лжет и опасна для окружающих, в первую очередь для него самого, Петрес не пожелал прислушаться к их словам.
– Убийц в нашей семье никогда не было. Убийца – это позор. Нет, я не выдам Пэм полиции. Я нужен Пэм, а Пэм нужна мне. Уверен, отец бы одобрил мой поступок. К тому же полиция уже задержала одну девчонку-негритянку. Она ходила к колдуну, заказывала тому заговор на смерть моего отца.
Это он говорил про Замбию! Неужели бедную девушку арестовали?
– Будет хорошо, если эту девчонку и осудят.
– Но виновата не она! Виновата Пэм!
– Доказательств вины Пэм нет ни у вас, ни у полиции, так что оставим все как есть.
Как есть! Нет, подруги не могли к этому относиться так спокойно, как Петрес. Но внезапно Киру осенило.
– Слушай, Петрес, – обратилась она к брату Криса, – а тебе-то какое дело до того, что там затевает Пэм? Почему это ты ее так защищаешь? Какой у тебя лично интерес в ее войне?
– Интерес? Хм, а ты проницательная. – Петрес неприятно усмехнулся. – Что же, не стану скрывать правды. Да, у меня есть свой собственный интерес. Вот, подойдите сюда.
Он подвел подруг к карте, которая висела на стене в его кабинете.
– Видите, это ферма Пэм. А вот эта территория сразу за ней принадлежит тем черным мародерам, которые нападали ночью на ее дом. Дальше идут земли, принадлежащие различным мелким племенам. Справиться с ними не составит особого труда. Главная проблема – банда черных мерзавцев. Они – серьезная угроза, и с ними необходимо покончить. И если для этого понадобится вооруженный мятеж, я готов помогать Пэм в этом. Слишком велик куш в случае выигрыша.
– Куш? О чем ты говоришь?
– Вот тут, тут и тут, – принялся тыкать Петрес в карту, – в землях племен и бандитов скрыто настоящее сокровище!
– Алмазы!
– Алмазы – это ерунда, – небрежно отмахнулся Петрес. – Алмазы в окрестностях Кимберли уже все выбрали. Нет, в этих землях хранится другой клад – уран.
– О!
– И если я получу в свое распоряжение эти земли, а я их получу, потому что во время военного мятежа всегда есть множество возможностей для передела земли, то я стану не просто миллионером, я стану хозяином всей этой страны! Во всяком случае, большей ее части.
Во время своих этнографических экспедиций Петрес занимался не только изучением языков и обычаев племен, живущих на землях ЮАР. Их языки и обычаи были нужны мужчине лишь для того, чтобы стать среди этих людей своим человеком.
– Постепенно они прониклись ко мне доверием, я смог свободно передвигаться по их землям. И во время своих экспедиций я не забывал о главной своей цели – разведке полезных месторождений. По некоторым признакам я установил, что на землях, которые окружают ферму Пэм, имеются залежи урана. И я хочу их!
Подруги молчали. Леся думала о том, что, пожалуй, Петрес и получит эти залежи. Если Пэм развяжет войну с черными в округе, то земли там вообще упадут в цене. Кто захочет жить в регионе, где идут настоящие боевые действия? Тогда Петрес скупит эти земли за бесценок. И начнет добывать свой уран.
И возможно, не надо было далеко ходить, чтобы найти человека, снабжавшего черных бандитов оружием. Что, если это был сам Петрес, которого вполне устраивали будущие боевые действия на территории «Зеленых Холмов» и прилежащих земель?
А Кира думала о том, что если уран окружает ферму Пэм со всех сторон, то, наверное, он есть и в землях самих «Зеленых Холмов». И если так, то еще неизвестно, не накажет ли судьба Пэм побольней, чем возможный арест и обвинения в убийстве.
Насколько Кира разбиралась в характере Петреса, тот никогда не отступал от намеченной цели. В отличие от взбалмошной Пэм, ее брат был холоден и рассудителен. Он ставил перед собой цель и четко двигался к ней по намеченным ориентирам. Но если его аппетит разыграется, то он найдет способ отнять у Пэм ее драгоценную ферму и изничтожить все ее плодородные земли добытой из недр радиактивной рудой.
Пусть это произойдет и не сегодня, и не завтра или в ближайшее время, но рано или поздно Петрес завладеет землями Пэм. В этом никаких сомнений у Киры не было. Бедная Пэм, все ее старания сохранить свои «Зеленые Холмы» окажутся в итоге напрасными.
Однако если планы Пэм и Петреса теперь подругам были понятны и очевидны, то в том, что касалось убийства господина Якоба и его молодой жены, они ясности не наблюдали. Но оставаться в доме Петреса они больше не могли. Он открыто дал им понять, что больше тем для общения с ними не находит. Устал и желает остаться один.
Верунчик к этому времени уже закончила виртуальное общение с доктором Робертом и встретила подруг вся в слезах.
– Доктор сказал, что я могу приехать к нему в больницу, взглянуть на Криса. Он также покажет мне его палату. Представляете, оказывается, у Криса там есть своя собственная палата, в которой он лежит каждый год, иногда и не по одному, а по два раза!
Верунчик была просто убита этим фактом. Поэтому подруги даже не стали напоминать ей, что с самого начала говорили ей о странностях ее жениха. То, что Крис, что называется, с приветом, подруги заподозрили с самого начала. И все его дальнейшее поведение лишь подтверждало первичный диагноз.
Но ослепленная богатством семьи Криса невеста ничего не хотела слушать. Она мечтала заполучить большой дом, стать хозяйкой деньгам Криса. Верунчик не хотела замечать очевидных странностей своего избранника, а теперь лила горькие слезы и обвиняла всех вокруг в своих несчастьях.
