Книга: На шпильках по джунглям
Назад: Глава 16
Дальше: Глава 18

Глава 17

На сей раз дома у Криса было тихо и пусто. Даже сверкающие стеклянные двери нынче были тусклыми и унылыми. И весь дом казался погруженным в тоску по своему хозяину. Подругам пришлось ждать долго, прежде чем их впустили. И когда им открыл дверь Лимпо, подруги просто поразились тому, насколько дряхлым и больным выглядит этот человек.
– Дядюшка Лимпо, что с вами?
– Со мной? – взглянул на них старый слуга безжизненными глазами. – Со мной-то ничего.
– Вы заболели?
– Я? Нет, я здоров.
И, покачав головой, Лимпо побрел внутрь дома. Даже его походка говорила о крайней степени отчаяния, в которой пребывал старый слуга. Подруги переглянулись между собой и пошли следом за едва передвигающим ноги негром. Тот направлялся к себе на кухню, в которой уселся на один из стульев и погрузился в отрешенное молчание, даже не делая попытки вступить в диалог с девушками.
Было ясно, что жизнь ушла из этого места вместе с самим Крисом. Дядюшка Лимпо жил только для Криса и ради Криса. Теперь он был в больнице, и старый Лимпо совсем опустил руки.
– Вот так вот, – наконец скорбно произнес он, – не уберег я нашего молодого хозяина. А ведь так все хорошо складывалось в последнее время! Господин почти совсем поправился. Начал интересоваться тем, что происходит вокруг. Даже врачи говорили, что теперь он может попробовать жить нормальной жизнью. И невеста ему в конце концов нашлась. Пусть и невысокого положения, но ведь выбирать не приходилось.
Это он про Верунчика! Это она была невысокого положения особой, на которой никогда бы не женился парень вроде Криса, будь он здоров. Старый слуга наконец прямо высказал то, о чем все это время шушукались за спиной Верунчика родные и знакомые Криса.
Но Лимпо, не замечая вытянувшихся лиц трех девушек, продолжал делиться с ними своей тоской:
– Казалось, что беды наши отступили прочь. Ан нет! Все вышло еще хуже, чем было. И теперь я уж и не знаю, что будет дальше с молодым хозяином.
– Вы разговаривали с врачом Криса?
– Да что толку? Говорил, конечно. Только он руками разводит. Состояние мистера Криса резко ухудшилось. А почему, отчего – не говорит.
Подруги переглянулись. Старый Лимпо казался таким убитым свалившимся на его плечи горем. Им было очень его жаль. Они понимали, что Петрес ни за что не расскажет Лимпо или доктору Роберту правду о том, почему Крис снова попал в психушку. Ведь это бы означало выдать Пэм и предать огласке совершенное ею когда-то преступление.
Но старый преданный Лимпо заслуживал того, чтобы знать все до конца. Так не лучше ли им самим сказать старому слуге правду, чем ждать, что это сделает за них кто-то другой?
– Дядюшка Лимпо, мы знаем, что случилось с Крисом, – тихо произнесла Кира. – Мы были там, когда это произошло.
– Что произошло?
– Крис увидел и узнал наконец убийцу своей матери.
– Увидел?
Лимпо живо поднял голову. От его безудержной тоски не осталось и следа. Теперь глаза его сверкали.
– Но как? Где?
Подруги принялись рассказывать, как было дело, но старый негр не поверил им.
– Не может быть! Мою дорогую хозяйку – госпожу Веронику – убил совсем другой человек.
– Поверьте, ее убила Пэм с сообщниками. У нее там на ферме целая банда сформирована из соседских фермеров, которые за нее и в огонь, и в воду. Они мечтают о собственной независимой землевладельческой республике, без господ и негров. Только белые квакеры и честные фермеры.
– Не может быть! Девчонка… Пэм… Она не могла убить мою хозяйку.
– Почему? Тогда ей уже исполнилось двадцать. Она была не девочкой, а вполне взрослой женщиной.
– Нет! Это сделал он… Хозяин!
– Кто? Господин Якоб?
– Да, я это понял, когда узнал, что он тормозил расследование убийства моей госпожи. А почему тормозил? Да потому что не хотел, чтобы полицейские прознали, что это он приложил руку к ее смерти! Что это он – муж – убил госпожу Веронику!
– Лимпо, это не так! – воскликнула Кира. – Господин Якоб беспокоился не о себе, он беспокоился о своей дочери. Не хотел, чтобы Пэм посадили в тюрьму, а на всю семью пала печать бесчестья. Убийца в семье – это позор!
– Нет, нет, Лимпо старый, но он не дурак, – заговорил старый слуга о самом себе в третьем лице. – Я читал дело об убийстве моей хозяйки. Замбия принесла и показала его своему старому отцу. Мы с ней вместе читали и поняли, что убийца – это сам господин Якоб!
– Господин Якоб не убивал своей жены. Это сделала Пэм.
И, видя, что негр ей не верит, Кира пустила в ход самый большой козырь:
– Крис сам все вспомнил! Поэтому его состояние теперь врачами и оценивается почти как безнадежное. Это был слишком сильный шок для слабой психики Криса. Он узнал Пэм! Узнал убийцу своей матери. Увидел Пэм ночью в маске, на коне и с оружием в руках, и все вспомнил! Крис понял, что на самом деле она убила его мать, это явилось для него страшным ударом, и, боюсь, теперь его рассудок уже никогда не будет прежним.
Кира видела, что постепенно до Лимпо доходит страшная правда. Он воздел руки к небу и воскликнул:
– Так вот почему мой мальчик оказался снова в больнице! Несчастный мистер Крис! Повторите, правильно ли я понял? Крис никогда уже не поправится?
– Врачи считают, что нет.
– О-о-о! – взвыл Лимпо.
Горе его было видеть так страшно, что подруги даже отступили чуть дальше.
– А вы не знали этого?
– Кто мне скажет? – горько произнес слуга. – Я всего лишь старый верный пес, никто не говорил со мной о здоровье моего бедного мальчика. – И, схватившись за голову, вновь застонал: – Несчастный я! О, какое ужасное горе! Лучше бы мне самому умереть, чем видеть все это!
И, выкрикнув последнюю фразу, Лимпо ненадолго затих, осмысливая свою внезапно столь страшно изменившуюся жизнь. А затем мрачно произнес:
– Значит, я покарал невиновного!
– Покарали? Что значит покарали?
Лимпо помотал головой. То ли не хотел говорить, то ли сомневался, что вообще стоит это делать. Но потом все же поднял глаза на подруг и четко произнес:
– Это ведь я убил господина Якоба.
– Вы?
– В голове помутилось, как прочитал уголовное дело, которое раздобыли мои родственники. Вы же знаете, что мой свояк работает в полиции? Он и добыл для нас дело моей хозяйки.
– Да. Мы это знаем.
– Ну, я и думал, что убийца – это господин Якоб. Это я его убил!
– Ты? Но как ты мог? Тебя же не было с нами на охоте, где произошло несчастье!
– Не своими руками убил. Я подговорил одного из парней, которые работают в парке. Он все и сделал.
– Убил белого?
– Для того парня это только в радость.
– Как его звали? Рут?
– Рут – дальний родственник моей жены. Очень дальний, но я помогал его семье. Они были мне многим обязаны. Когда я сказал ему, что господин Якоб убил свою жену, а заодно и мою – его тетку, он пришел в негодование. Мне было легко уговорить его отомстить за нее.
И старый Лимпо начал говорить правду о той злополучной охоте:
– Рут работал в сафари-парке, где господин Якоб часто бывал и охотился. Лучшего исполнителя для такой работы найти было бы трудно. Я украл несколько разрывных пуль у мистера Петреса, чтобы все подумали на него, и отдал эти пули Руту. И еще я хотел, чтобы пуля сразила старого господина наверняка. Но все остальное Рут провернул сам. И выследил старика в саванне сам. И ружье, из которого стрелял в господина Якоба, он тоже выкрал сам. Сделал вид, что уехал на свадьбу к родным, а сам потихоньку вернулся назад. Опоил того парня, который заведовал оружием, и забрал свою винтовку. И, конечно, я ему заплатил. Все деньги, которые копил всю свою жизнь, ему отдал. Рут хотел уехать из страны, а деньги, которые он получил за убийство господина Якоба, позволили ему это сделать.
Подруги в ужасе переглядывались между собой. Они были не в силах поверить, что добрый и преданный дядюшка Лимпо на самом деле жестокий убийца, сделавший заказ на убийство своего старого хозяина. Неужели он врет? Придумывает?
Но нет, Лимпо был в таком состоянии, когда не лгут. Вся его жизнь порушилась вместе с болезнью Криса. Лимпо был совершенно раздавлен новым несчастьем, случившимся с его обожаемым мальчиком. И старый слуга искренне каялся в содеянном преступлении, которое в конечном итоге и привело Криса на больничную койку.
Только одним ли убийством господина Якоба ограничилась месть старого слуги? Ведь в деле имелась и еще одна жертва – молодая жена.
– А Беатрис? – робко задала вопрос Кира.
И почти не удивилась, услышав в ответ:
– Молодую хозяйку я отравил сам.
– Ты?
– Яд купила Замбия. Купила его для старого Якоба. Думала, что так никто не поймет, отчего умер старый господин. Но я отнял зум-зум у моей девочки. Она купила его для господина Якоба, но я подсыпал его в виски молодой хозяйке. Мне было это просто сделать, ведь я был вхож в дом господина Якоба.
– Но зачем?! – в отчаянии воскликнула Кира. – Зачем ты это сделал? Беатрис не была причастна к смерти твоей прежней хозяйки! Она ее даже не знала!
– Беатрис обижала моего маленького Криса. Она была жадная, эта новая жена господина Якоба. А содержание Криса требовало денег.
– Но это же были его собственные деньги! Они достались Крису от его матери. Как Беатрис могла на них претендовать?
– Жадность человеческая не имеет преград. Я узнал от других слуг, что Беатрис и отец Криса сговорились, они хотели лишить его всего – денег, дома, доброго имени. Беатрис считала, что Крис уже неизлечим. И что его место в психиатрической лечебнице. А я пошел к ним и сказал, что если они разрешат, то я сам буду приглядывать за молодым хозяином. Буду кормить его всеми лекарствами, которые пропишет врач. Только пусть они оставят его со мной. Хозяин растрогался и разрешил мне это. Да еще сам господин Крис хорошо пошел на поправку. Хозяин все-таки любил своего сына, вот и не отправил его в больницу.
– А Беатрис-то ты зачем убил?
– Ну как же? Господина Якоба не стало. А Беатрис совсем не любила моего мистера Криса. И она бы обязательно отправила моего мальчика в психушку. Отняла бы у меня моего господина!
Лимпо был так привязан к Крису, как только может быть любящий отец привязан к своему сыну. Ему была невыносима мысль, что у него отнимут его обожаемого молодого господина. У него когда-то отняли его любимую молодую госпожу Веронику, которой он преданно служил, отняли жену. И отдавать этим людям еще и Криса, в которого старый негр вложил столько душевных сил, он не собирался.
– Лимпо, но ведь у тебя же есть дочь. Замбия.
Но имя дочери не произвело на Лимпо никакого впечатления. И, кажется, подруги понимали, почему. Хоть Лимпо и был отцом, но он не занимался своей девочкой, не растил ее, как вырастил Криса. И поэтому родная дочь казалась ему далекой и чужой. А вот Крис, с которым у старого слуги не было ни единой общей капли крови, был ему любим и близок, как только может быть близок один человек другому. Та неподдельная нежность и трогательная забота, какой окружил старый слуга своего больного хозяина, была очень трогательна. Если бы не одно «но».
– Лимпо, неужели ты совершил два убийства только ради того, чтобы уберечь Криса?
– И все без толку! – горько подтвердил Лимпо. – Вот в чем беда-то, девочки, вот в чем беда! Мистер Крис все равно оказался в больнице. А я… Я потерял его навсегда! Я чувствую, что теперь он уже назад не выйдет. Этот его брат и сестра, они добьются, чтобы мистер Крис остался в больнице навсегда! Мистеру Петресу нужны деньги Криса. А Пэм думает только о себе. О, какое горе на мою голову! И самое ужасное, что все это я сделал своими собственными руками!
Подруги переглянулись между собой. Они были в шоке от услышанного. Милый старый Лимпо на самом деле хладнокровно заказал убийство одного человека и собственноручно отравил другого? Поверить в такое подруги не могли, и все же приходилось верить.
– Теперь мне одна дорога, в полицию, – продолжал говорить Лимпо. – Ждать мистера Криса без толку. Пойду, покаюсь в содеянном. Все равно жить мне больше незачем. Да и не хочу, чтобы полицейские трепали мою девочку.
Хорошо хоть сейчас отец вспомнил о своей дочери, о Замбии!
– Ее арестовали?
– Полицейские уже откуда-то пронюхали о том, что она ходила к колдуну. Ее уже дважды допрашивали, третий раз могут и арестовать. Мой долг помочь своей девочке. Всю свою жизнь я пренебрегал ею. Так что хоть сейчас пойду, выполню свой отцовский долг перед ней. Да заодно и сниму тяжесть со своей души.
И старый негр, еще немного посидев, неожиданно взглянул на девушек и спросил:
– Так что, может, прямо сейчас мне и пойти?
– Мы можем вас подвезти до участка.
– Сам доберусь, – покачал головой Лимпо. – Но я должен закрыть дом. И мне нужно привести в порядок ваши комнаты. После моего ухода тут все должно быть идеальным. Не хочу, чтобы кто-то из новых хозяев сказал, будто Лимпо плохо заботился о мистере Кристофере.
Намек был предельно ясен. Гостьям было предложено как можно быстрее собрать свои немногочисленные вещички и отбыть восвояси. Больше в них в этом доме не нуждались. И им следовало убираться из него.
Пока подруги собирали вещи наверху в спальнях, Верунчик беседовала с Лимпо:
– Неужели никакой надежды на то, что Крис вернется к нормальной жизни, больше нет?
– Мне врач сказал, что в таком состоянии, как сейчас, мистер Крис может пробыть еще очень долго. После гибели матери он отрешился от мира на целых пять лет. Что будет с ним теперь, доктор сказать не берется. Возможно, он так никогда уже и не оправится от своей болезни. Останется до самой смерти в таком состоянии, в каком он сейчас.
И все же Верунчик настояла на том, чтобы повидать Криса перед отлетом. Лимпо к этому времени уже был в полиции. Старого слугу арестовали, когда он явился с чистосердечным признанием своей вины. Полицейские были поражены тем, что он им рассказал. Никто бы никогда и не подумал, что убийцей может оказаться человек, столько лет проживший в доме господина Якоба, верой и правдой служивший ему и его семье все эти годы и еще ходивший за его младшим сыном лучше всякой няньки.
Но Лимпо и тут оказался верен семье своих белых хозяев. Он ни словом не упомянул о Пэм и об ее участии в этом деле. Старый Лимпо заявил, что боялся за своего молодого хозяина – мистера Криса. Боялся, что отец и мачеха отправят молодого человека в сумасшедший дом, заберут его деньги себе. Пэм и тут удалось вывернуться. Ее имя ни разу не прозвучало на допросах. Лимпо целиком взял вину на себя.

 

Напоследок подруги все же лично навестили Криса в психиатрической лечебнице у доктора Роберта. И этот визит к Крису, пожалуй, оставил в их душах самый неприятный осадок.
Вроде бы перед ними на кровати лежал хорошо знакомый им человек, но в то же время они его не узнавали. Отсутствующий взгляд совершенно изменил Криса. И напрасно Верунчик воображала, что жених ее узнает и откликнется на ее поцелуи. Крис оставался равнодушен к ласкам своей невесты, словно бесчувственная статуя.
– Бесполезно, он ни на что не реагирует, – пресек попытки несчастной невесты доктор Роберт. – Вы только мучаете себя. Крис не реагирует на внешние раздражители.
– Но вдруг он завтра очнется?
– Увы, этого уже не произойдет.
– Но вдруг? Бывают же чудеса на свете!
Лицо доктора осветила слабая улыбка.
– Если вам угодно, я могу разрешить вам ежедневно бывать у Криса. Могу даже предложить поселиться тут. Извольте, для моего персонала это будет приятной неожиданностью.
– Поселиться тут? – растерялась Верунчик. – Где именно?
– Тут, в его палате. Как видите, она достаточно просторна и для двух кроватей. Будет даже лучше, вы сэкономите на сиделке. Вы ведь хотите сами ухаживать за пациентом?
– Ухаживать?
– Ну да. Менять ему белье, переворачивать его по нескольку раз в день, во избежание появления пролежней. И конечно, подкладывать судно. Капельницы и уколы будет делать медсестра, но все остальное родственники больных обычно охотно берут на себя. Ведь это демонстрирует их преданность больному.
Но Верунчик совершенно не хотела демонстрировать свою преданность, меняя судно и проделывая прочие малоприятные манипуляции с бесчувственным телом Криса. Он был нужен ей богатый и здоровый, а больной и убогий он ее совсем не привлекал.
Врач это тоже понял, поэтому улыбка из светлой стала печальной.
– Вот видите, – мягко произнес он, – тогда вам лучше уйти. Если даже мистер Крис и очнется, ему уже никогда не быть тем человеком, которого вы знали.
– Я бы не сказала, что тот Крис, которого мы знали, был нормален, – вежливо заметила врачу Леся. – Мы с самого начала, едва увидели его в аэропорту, поняли, что с ним что-то не так.
– И все же это были лучшие дни в его жизни. Юному организму удалось справиться с бедой. И то это произошло лишь спустя почти пятнадцать лет. Но ремиссия этого заболевания протекает обычно куда сложней. Боюсь, что мистер Крис уже никогда не сможет осознать, кто он такой и где находится.
По дороге в аэропорт Верунчик была очень печальна. Подруги ее понимали, она только что потеряла жениха. Пусть он и не умер, но его нынешнее состояние было немногим лучше смерти. И поэтому девушки стремились отвлечь Верунчика от ее мрачных мыслей.
– Помнишь, что нам говорили насчет Криса? Он бы все равно стал таким. Смерть матери лишь подтолкнула к более быстрому развитию то заболевание, которым он страдал и так.
– Жаль Криса, но что поделаешь. Таким уж он родился.
– А мне очень жаль отца Замбии. Он – славный дядька, хоть и черный. И очень преданный.
– И все же Лимпо совершил два тяжких преступления.
– Господина Якоба он убил из мести.
– Да, он так говорит. Но я никак не могу поверить, неужели Лимпо так любил свою жену? Нам он про нее и не рассказывал никогда!
– Жену? Знаешь, я про то, что Лимпо был когда-то давно женат, как-то даже и забыла. Если бы не Замбия – его дочь, мы бы про жену Лимпо и не узнали. Да и сам Лимпо ни разу не упомянул об этой женщине. Все его славословия достались исключительно его госпоже – Веронике и ее сыну – Крису.
– Мне лично кажется, что он так обожал свою белую госпожу, что ради нее и совершил акт возмездия. Он изучил материалы дела об ее убийстве, понял, что расследование было искусственно приостановлено и инициатором этого был сам господин Якоб. После чего Лимпо сделал неверные выводы, поспешив обвинить господина Якоба в убийстве своей дорогой хозяйки. Про жену он в тот момент если и думал, то в последнюю очередь.
– Но Замбия-то мстила за мать!
– Девочка не имела понятия, насколько ее отец был глубоко предан матери Криса и ему самому. Не забывай, Лимпо почти не общался со своей дочкой.
– Но все же, когда ей стал угрожать арест, пошел и сдался. Это-то он сделал ради нее!
– Не уверена. Мне кажется, это он в большей степени от отчаяния. Дом без Криса стал совсем пустым. Лимпо понимал, что молодой хозяин вряд ли уже вернется к прежней жизни. Ему предстоит долгое лечение, потом еще более долгая реабилитация под присмотром врачей. И еще не известно, будет ли результат удовлетворительным.
Этого подругам не следовало говорить, потому что тут отвлекшаяся было на чужие проблемы Верунчик снова вспомнила о том, как много она потеряла, и зарыдала с удвоенной силой. Так, рыдающую, подруги и привезли страдалицу в аэропорт. Билеты были куплены ими заранее, и теперь им оставалось лишь дождаться своего рейса.
– Не переживай, Верунчик, будет в твоей жизни еще нормальный мужчина.
– Точно, точно! – подхватила Кира. – А так, вышла бы ты за Криса замуж, а он бы спятил. И что? Что бы ты тогда делала?
– Что?! – гневно воскликнула Верунчик, глядя на подруг вроде как даже и с яростью. – Тратила бы его денежки, вот что!
И при мысли о том, что этого с ней никогда не будет, Верунчик даже топнула ногой от злости.
– Вы обе действительно такие дуры или притворяетесь? Неужели вы сами не понимаете, мне был нужен не этот мямля Крис! Мне были нужны его деньги! А теперь у меня не будет ничего. И в этом виноваты прежде всего вы обе!
– Мы?
– Да! Это вы затеяли это дурацкое расследование, которое и довело моего Криса до сумасшедшего дома. О! Зачем только я взяла вас с собой! Ведь чувствовала же, что от вас будут одни неприятности!
Верунчик явно собиралась еще что-то прибавить, но внезапно замерла с открытым ртом и приподнятой ногой.
– Что там такое?
Кира обернулась и с удивлением воскликнула:
– Да это же наша Пэм! Откуда она тут взялась?
К трем замершим в ожидании новых неприятностей девушкам и впрямь приближалась взбалмошная сестрица Криса, убийца его матери, охотница на черных и еще бог весть кто такая. Но на лице Пэм не было угрозы. На губах сверкала ее обычная чуточку бесшабашная улыбка, а глаза горели явно в ожидании новых приключений.
Сестрице Криса все было нипочем. Смерть родных и их болезни ее лишь забавляли. Ах, старый Лимпо оказался жестоким убийцей, отправившим в могилу ее отца и мачеху? Что же, тем лучше. Самой Пэм не пришлось марать руки. Младший брат оказался в психушке? Опять же удача. Его деньги они теперь поделят между собой с Петресом.
Единственное, что всерьез ее волновало, это ферма «Зеленые Холмы». Но что нужно Пэм сейчас от подруг?
– Привет, привет! – вовсю улыбаясь, произнесла Пэм, подбежавшая к подругам. – А я уж думала, что не успею с вами попрощаться.
– Ты приехала, чтобы попрощаться с нами?
– Знаете, было трудненько вас выловить! Пришлось бы мне тогда отсылать ваши вещи почтой. А это обошлось бы вам в кругленькую сумму, учитывая расстояние от Кейптауна до Москвы!
Говорить Пэм, что они из Санкт-Петербурга, куда сейчас и летят, было делом зряшным. Голова Пэм не была отягощена излишними учеными премудростями. Вот выращивать скот и отстаивать свою землю и права на нее – это у девушки получалось отлично. А все остальное не представляло для нее никакой ценности, поэтому она и голову не забивала.
– Я привезла вам те вещи, которые вы забыли у меня на ферме.
И говоря это, Пэм вручила подругам большую сумку. Сама сумка была девушкам незнакома, но лежащие в ней вещи, бесспорно, принадлежали им. Те самые босоножки и джинсы, которые взяла Кира для поездки на ферму Пэм. И льняной костюмчик Леси, который оказался сверху, она надела всего один раз. А между тем он стоил совсем недешево.
– А мы были уверены, что забрали все эти вещи.
И подруги кинули вопросительный взгляд на Верунчика. Сбором вещей на ферме у Пэм занималась именно она. Подругам было не до того, они пытались поудобнее устроить больного Криса в машине.
– Что вы так на меня смотрите? – сердито воскликнула в ответ Верунчик. – Ну, может, и забыла пару каких-то ваших футболочек.
– Забытых вещей набралась целая сумка, – поправила ее Пэм.
Верунчик надулась и отвернулась в сторону. Свои-то вещи она собрала все целиком, не забыла ни тушь для ресниц, ни даже щетку для волос.
– Ну да я не в претензии, – произнесла Пэм. – Только рада поводу, чтобы встретиться с вами еще разок. Вы ведь так внезапно уехали, я даже не успела с вами попрощаться толком.
И с этими словами она искренне и крепко обняла девушек по очереди.
– Очень была рада с вами познакомиться! – произнесла Пэм, похоже, даже искренне. – Очень! Вы классные девчонки. Была бы рада породниться с вами. Жаль, что наше с вами знакомство произошло среди таких драматических событий. А уж эти черные бандиты, которые осаждали мою ферму, просто ни в какие ворота не лезут! Их всех надо перестрелять!
– А разве ты этого не сделала?
– Да? Разве ты со своими фермерами не перестреляла их той ночью, когда отправилась за ними на охоту?
– Да бросьте вы! – безразлично отмахнулась Пэм. – Ну, подстрелили пару бездельников, так они ведь живучие, выкарабкаются. Да и не с ними одними нам надо бороться. И в той борьбе, которая мне предстоит, было бы очень неплохо иметь смелых и решительных подруг.
Эти слова явно относились ко всем троим девушкам, которые невольно почувствовали себя польщенными.
– Но вот беда, – продолжила между тем Пэм, – мой слабоумный братец оказался просто хлюпиком! Говорила я Петресу, не надо везти Криса к нам на ферму. Народ у нас там простой, негры опять же шалят. Но он заладил свое, поедем да поедем все вместе. Уговорил Криса, а тот ведь сначала и не хотел ехать. Как чувствовал, что для него эта поездка добром не закончится.
Вот в чем дело! А подруги-то еще ломали головы, зачем Крису понадобилась эта экспедиция. А оказывается, это Петрес, имевший на младшего брата огромное влияние, уговорил Криса ехать в такую даль! Наверное, старший брат сознательно или подсознательно надеялся, что дальняя поездка будет непосильна для неокрепшей психики Криса. И все, что случилось затем на ферме «Зеленые Холмы», было одним из шагов в планах Петреса.
И подруги даже задохнулись от возмущения. Какое черное коварство! А они еще считали Петреса хорошим парнем. А он-то, он!.. Только и мечтает, что об огромном богатстве, скрытом в землях Пэм и всей округи. И для достижения этих целей Петрес ни перед чем не остановится.
Сначала он избавился от Криса. Да, именно избавился, ведь он уже упек брата в психушку, выйти откуда у Криса нет почти никаких шансов. Затем Петрес оформит или уже оформил над безумным братом опеку и завладеет его деньгами. Ну а дальше умный, жестокий и хладнокровный Петрес будет действовать по обстоятельтсвам.
Благо Пэм ни в чем дурном его не подозревает. И искренне считает, что старший брат на ее стороне.
– Вот и съездили, – продолжала болтать Пэм, явно не подозревая о сгущающихся над ее головой тучах. – Крис в больнице. Вы уезжаете. Грустно, конечно. Ну да чего уж теперь говорить. Дело-то все равно сделано. Крис в больнице, вы улетаете, а меня ждут мои «Зеленые Холмы»!
Пэм говорила так живо и непринужденно, что подруги не знали, что им и думать. Она что, не знает, что подругам известно о том, что это она отправила Криса в психиатрическую лечебницу? Не сама лично, но то, что она сделала много лет назад.
– Пэм… мы ведь все знаем.
– Все? О чем вы?
– Ну, о том, что это ты пятнадцать лет прикончила мать Криса – свою мачеху Веронику. Она была против того, чтобы отдать тебе твои «Зеленые Холмы», вот и поплатилась за это.
Но Пэм не выглядела сконфуженной.
– Вы это знаете? – только и спросила она. – Но откуда?
И тут же, не дожидаясь ответа подруг, радостно хлопнула себя по лбу и воскликнула:
– Ах, ну да, Петрес вам разболтал. Вот дурак!
– Петрес был в курсе?
– Ну конечно. И он, и отец. Конечно, они знали.
– Вообще-то нам сказал Крис, пока еще был в сознании.
– Крис – жалкий хлюпик! Совсем не умеет держать удар. Всегда его недолюбливала. Отец и мачеха так носились с ним. На нас с Петресом у них времени вечно не хватало, а вот Крис получал все только самое лучшее. А почему? Лишь потому, что вечно болел, цеплял на себя любую заразу и врачи были озабочены, как бы он не сыграл в ящик. Разве это справедливо? Выживать вообще должны только сильнейшие! Это закон жизни! И это справедливо, что отец и Беатрис умерли.
– Пэм, но теперь ты получишь деньги отца? Теперь ты довольна?
– Да, мы с Петресом получим поровну. Он нашел юристов, которые провернут дело о наследстве отца в нашу пользу. Ну и еще мы договорились, что Петрес возьмет Криса под свою опеку, так что деньги Криса тоже достанутся ему. Но я не в претензии. Что мое, то мое. А возиться с этим доходягой – нет уж, увольте! У меня есть дела поважней!
– Набрать армию союзников и выступить против черного правительства твоей страны?
– Тс-с-с! – прижала палец к губам Пэм. – Пока это еще только планы, поэтому о них молчок! Но с деньгами моего отца у меня все получится. Вот увидите, вы еще прочитаете обо мне в газетах! Мы здорово пугнули той ночью поганых негров.
– Но ты нам сказала, что никто не пострадал!
– Никто не стал жаловаться, – улыбнувшись, поправила их Пэм. – Некоторых мы подстрелили, некоторым задали хорошую трепку. А самое главное, мы уничтожили их поселок, где они кучковались и вынашивали планы для своих грязных дел! Но это только начало! Вот увидите, теперь мы не оставим их в покое! Пока я жива, мы все будем бороться за свои права и за жизнь на нашей земле!
Подруги в этом даже и не сомневались. Когда Пэм была бедной фермершей, она и то умудрялась мутить воду. А уж теперь, войдя во вкус и получив большие деньги, она в состоянии и горы своротить, и стать первым президентом-женщиной ЮАР или, во всяком случае, его белой части.
Назад: Глава 16
Дальше: Глава 18

Дарья
Книга превосходная дочитала почти до конца СПАСИБО