Глава 15
Как ни крепка была дверь, она все же поддалась под натиском нападающих и их топоров. Подруги хорошо запомнили тот момент, когда первый из нападающих ворвался в образовавшееся отверстие. И они еще успели пожалеть, что предки Пэм или даже она сама не позаботились о том, чтобы поставить тяжелую бронированную дверь в свое жилище. Все-таки это дало бы осажденным несколько лишних минут жизни.
Но в ту же секунду Кира ослепла и оглохла от выстрела, прогремевшего совсем рядом с ней. Первый бандит упал, но ему на смену хлынули другие.
– Стреляй! – услышала Кира крики. – Чего ты ждешь?!
И она начала стрелять. Да, да, она, в жизни своей не зарезавшая даже курицу и всегда избегавшая покупать живую рыбу, потому что ей было страшно ее убивать, принялась палить из своего ружья по тем, кто пришел к ним в дом.
Кира жала и жала на спусковой крючок, пока внезапно не поняла, что ее ружье совсем не стреляет.
– У меня кончились патроны!
Кира крикнула и поразилась тишине, которая воцарилась в доме. Похоже, патроны кончились одновременно у всех.
Все! В голове у Киры замелькали панические мысли. Это конец! Сейчас бандиты ворвутся в дом и… Осаждавшие дом негры тоже поняли, что в них никто больше не стреляет. И разразились торжествующим хохотом. Один – самый большой и наглый, явно предводитель этой шайки разбойников, двинулся вперед, грязно ругаясь и сквернословя.
– Сейчас мы вас всех…
Дальше следовали отвратительные подробности того, что они сделают со всеми женщинами, начиная от пятимесячной малышки Джейн, которая еще сосала бутылочку, и заканчивая слепой бабулей Мэри-Энн. Слышать это было невыносимо. Кира зажала руками свои уши, и оказалось, очень вовремя это сделала. Внезапно прогрохотал еще один выстрел, от которого черного разбойника отбросило назад. Обливаясь кровью, он рухнул на пол. В груди у него зияла огромная дыра.
Бабушка Джесс все-таки перезарядила охотничье ружье своего мужа и поразила своего льва!
Увидев, что их главарь упал на пол и не шевелится, негры сначала горестно завыли, но потом опомнились.
– Их мало, а нас много, – закричали они. – Вперед! Покажем белым тварям!..
Но и на сей раз их намерения остались лишь намерениями. Внезапно за стеной дома раздался шум машин и знакомые голоса, говорящие на английском. Это вернулись Пэм и остальные защитники дома!
– Спасите! Караул! Мы тут! – завопили женщины что было сил.
Теперь уже черные бандиты оказались в трудном положении. Зажатые с двух сторон, они не знали, куда им деваться. Сзади напирали вернувшиеся мужчины, а впереди ощетинились перезаряженными ружьями женщины и старики. В такой ситуации черным не оставалось ничего другого, кроме как сдаться, что они и сделали, подняв руки и жалобно закричав:
– Не стреляйте! Мы сдаемся!
Через полчаса все было кончено. Дом был очищен от черных разбойников. Женщины бросились обнимать своих мужчин. Дети были извлечены из погреба целыми и невредимыми, кажется, они даже ничего не поняли и восприняли все происходящее как веселую игру.
– И слава богу, что они не узнали, какая опасность им всем грозила.
Кира лишь содрогнулась и кивнула в ответ. Слишком свежи были воспоминания о том, что собирались сделать бандиты с маленькими девочками, спрятанными в подвале.
– Зачем они творят эти зверства? – недоумевала она. – Ну, война с мужчинами – это еще понятно. Изнасиловать белую женщину – тоже еще как-то можно понять. Но дети? Они ведь собирались изнасиловать всех девочек в доме!
На ее вопрос ответил Петрес, который во всей этой кутерьме и свистопляске единственный не потерял самообладания.
– У черных есть поверье, – сказал он, – которое упорно ходит по всем племенам, хотя и не имеет под собой ровным счетом никакого научного объяснения. Они верят, что если иметь секс с девственницей, то можно излечиться от СПИДа.
– Но это же чушь! Глупость!
– А никто и не говорит, что эти бандиты умны. В своем подавляющем большинстве они неграмотны. А те, кто закончил несколько классов школы, считаются среди них большими учеными.
Черных бандитов, разоруженных и связанных, пока что оставили на заднем дворе под присмотром нескольких фермеров. Что с ними делать дальше, надлежало еще решить.
– Мы можем отпустить их или сдать в полицию.
– Что, в общем-то, одно и то же, потому что в полиции сидят их дружки, и дело для этих мерзавцев ограничится несколькими сутками ареста.
– И что же нам с ними делать?
– Убить мы их просто так не можем. Или… или можем?
Над собравшимися в комнате мужчинами и женщинами повисло тяжелое молчание. Все они понимали, что проступок заслуживает наказания. Но что они могли сделать такого, чтобы внушить черным страх и навсегда или хотя бы надолго отбить у них охоту к нападениям на дома и фермы белых?
– На счету каждого из этих ублюдков уже немало жизней.
– Они убили старика Джефферсона и его семью!
– Они изнасиловали малышку Энн, после чего бедняжка скончалась, а ее мать покончила с собой.
– Они сожгли ферму бедного Йохана!
– Они уничтожили весь скот старого Бера!
Перечень преступлений, которые творила банда этих черных мерзавцев на территории округа, можно было продолжать до бесконечности. Всем было ясно, отпускать их без всякого наказания нельзя.
– Предлагаю зачинщиков пристрелить, а остальных высечь.
– Если их оставить в живых, то они могут потом обратиться в полицию за защитой, и мы же еще окажемся виноватыми.
– Но мы не можем убить их всех! Их тут больше сотни человек!
– И что? Наших за это время погибло не меньше!
Даже один этот округ насчитывал больше тысячи погибших с обеих сторон. И это было только начало, потому что так дальше продолжаться не могло. Противостояние двух рас в ЮАР все еще набирало обороты. И все должно было закончиться кровопролитной войной или же мирными переговорами, на которые у подруг после всего увиденного надежды, честно говоря, было мало.
– Ну и что будем делать? – повторила свой вопрос Пэм с еще большей настойчивостью. – Дядя Джордж… Разве не эти бездельники убили твою жену и племянницу? Ты ведь столкнулся с ними, когда они уходили из твоего дома, но успел унести ноги?
– Да. Я могу назвать двоих. Я узнал их поганые рожи.
– А ты, дядя Валентин? Разве ты не хочешь поквитаться с теми, кто сжег ферму твоего друга и убил его самого?
– Хочу! Конечно, хочу! Но как это сделать?
– Да, Пэм, как? Скажи нам!
Пэм обвела своих соседей фермеров тяжелым взглядом.
– Вы еще не догадываетесь? Мы взяли их под стражу за мародерство и проникновение в наши частные владения. Мы можем застрелить их всех, потому что закон позволяет нам защищать нашу собственность.
– Пэм… Они безоружны и связаны.
– Это убийство.
– Если мы поступим таким образом, чем мы будем лучше их самих?
Но Пэм была настроена решительно:
– Дело ваше. Убивать пленников я не собираюсь. За кого вы меня принимаете? Но еще ночь. До рассвета еще несколько часов. Я предлагаю вам всем принять участие в забаве. Мы сейчас скажем черным: если они хотят остаться на свободе, пусть бегут. Догоним – убьем. Уйдут – их счастье. Тех же, кто решит остаться, мы сдадим в руки полиции. Уверяю, те, кто за собой особых грехов не знает, выберут полицию. А те, кого ищут и без нас, выберут бегство.
В словах Пэм была какая-то мрачная логика, но подруги все равно не могли до конца уразуметь, что же хотела предложить своим соседям Пэм. Неужели она хочет охотиться на живых людей с оружием в руках?
Увы, именно этого и хотела Пэм. И остальные, как быстро выяснилось, тоже. Какое-то безумие охватило всех этих людей.
– Да, мы с тобой, Пэм.
– Если они сами выберут эту игру, тогда дело другое.
Игру! Хорошенькая игра, когда на чаше весов стоит чья-то жизнь. Пусть это даже жизнь неграмотного черного дикаря, творящего ужасные дела, но это еще не основание, чтобы пристрелить его где-то в поле только потому, что он такой, какой есть.
Но протесты подруг потонули в хоре возбужденных голосов. Страсти еще не остыли, и всем пришлось по вкусу предложенное Пэм развлечение.
– Надо их хорошенько проучить!
– Пусть забудут дорогу к нашим домам!
Подруги пытались вмешаться, но Петрес буквально силой утащил их в дом.
– Не суйтесь, – посоветовал он им. – Ручаюсь вам, что никто из этих черномазых не погибнет, наши соседи – не убийцы. Но урок этим негодяям они зададут хороший.
Петрес вместе с подругами тоже остался в доме. Вскоре к нему присоединился и Крис. На заднем дворе слышались возмущенные голоса, крики, потом раздался топот многочисленных ног. Это удирали те негры, которые предпочли тюрьме опасную игру.
– Все! – заглянула в дом Пэм. – Мы выдвигаемся. Договорились, что дадим этим разбойникам фору в километр. Отсчет пошел.
С этими словами она подала знак стоящим за ее спиной мужчинам, которые тут же натянули на головы черные шапочки, снабженные прорезями для глаз и рта.
– А это еще зачем? – пробормотала Кира.
– Чтобы негры не увидели наших лиц и не смогли впоследствии пожаловаться на нас в полиции.
И Пэм, в свою очередь, натянула на лицо маску. После чего она отсалютовала остающимся в доме зажатым в руках ружьем и с гиканьем ударила коня каблуками. Горячий жеребец только и ждал этого сигнала. Он взвился на дыбы и помчался прочь.
– А ты что же? – повернулась Кира к замешкавшемуся Крису. – Не поедешь за своей сестрой?
Но Крис выглядел как-то странно. Нижняя челюсть у него отвисла. Глаза выпучились до такой степени, что казалось, вот-вот выпадут из глазниц. По подбородку текла струйка слюны.
– Крис, ты чего? – испугалась Леся, которой Кира указала на непонятные метаморфозы, произошедшие с женихом Верунчика за последние несколько минут.
Но Крис не ответил ни на вопрос Леси, ни на ее прикосновение к нему. Стоял, словно столб, уставившись перед собой остекленевшим взглядом, и казался совсем дебилом.
– Петрес! – кинулась Кира к старшему брату Криса, благо тот еще не покинул двор. – Петрес, постой!
– В чем дело?
– С Крисом что-то неладно!
– Что с ним?
– Вернись и посмотри сам.
Петрес оглянулся на брата и тут же бросил поводья своего коня.
– Привяжи животное, – крикнул он Кире, кидаясь к брату.
Кира обняла коня за теплую шею и изумленно уставилась вслед Петресу. Похоже, брат Криса сильно испугался. Вон лицо у него какое бледное. И чего он так переполошился?
– Какого черта вытворяет Крис? – подошла к ней Леся.
– Не знаю. Но с ним явно что-то не то.
Эту догадку подтвердило и поведение Петреса. Он крайне осторожно взял брата под руку и провел его к дому. Причем старался оберегать Криса на каждом шагу, вел так, словно тот был не живым и полным сил молодым мужчиной, а древним стариком, которого только тронь, он и рассыплется. Но при этом Петрес никому ничего не объяснял. Встречающимся ему на пути людям он просто говорил:
– Крис плохо себя чувствует. Ему надо прилечь. Отойдите, пожалуйста. Я знаю, что делать.
Большинство этим объяснением и удовольствовались. Но только не Кира. Она привязала поводья к забору и поспешила следом за Петресом. При этом в ее намерения вовсе не входило, чтобы Петрес ее заметил. Так что Кира следовала за братьями на некотором отдалении. Но когда увидела комнату, куда вошел Петрес с Крисом, тоже прокралась к ней.
– Держись, братишка, – услышала она голос Петреса, который звучал необычайно ласково. – Что это на тебя нашло? Что тебя так испугало?
Кира вовсе не ожидала, что Крис ему ответит. На того словно столбняк нашел. Но Крис неожиданно произнес:
– Это она! Я ее узнал! Это была она!
Голос Криса звучал непривычно. Он дрожал, срывался и стал тонким, почти писклявым. Тем не менее Петрес тихо, но настойчиво спросил у него:
– Кто она, братишка?
– Она, она! – твердил Крис, словно безумный. – Это она убила мою мать! Я теперь понимаю, она всегда ее ненавидела! Я помню, они вечно ссорились. Пэм ее ненавидела, но я никогда не думал, что она осмелится… что у нее хватит… Боже, Петрес!
Голос Криса внезапно окреп, и он закричал:
– Наша сестра – убийца!
– О чем ты говоришь, Крис?
– Пэм убила мою маму! Пэм убила их всех! Она и меня тоже хотела убить, только не смогла найти!
– Крис, ты снова бредишь. Не надо об этом вспоминать. Твоя мама умерла много лет назад.
– Я знаю. Только она не умерла. Ее убила Пэм!
– Я сейчас позвоню доктору. Тебе снова нужна его помощь.
– Звони кому хочешь. Но я тебе говорю, это была она! Наверное, я всегда подсознательно это знал, просто не хотел верить. Поэтому я и в больницу угодил, потому что не смог поверить в то, что моя сестра убила мою маму! Петрес, я ведь ничего не помнил, а тут меня словно озарило. Это она, Петрес! Понимаешь? Она!
– Крис, ты весь горишь. У тебя начинается приступ. Тебе срочно надо в больницу.
– Не оставляй меня одного, Петрес! – Голос Криса снова стал звенящим и жалобным. – Она меня убьет!
– Никто тебя не тронет, клянусь. Хочешь, я запру дверь? Тогда к тебе точно никто не войдет.
– И окно!
– Окно и так закрыто.
– Ты уверен? Проверь!
– Хорошо, я проверю.
Послышались шаги Петреса, потом снова раздался его голос:
– Видишь, тут крепкие решетки. Никто к тебе не войдет. Теперь все в порядке? Ты меня дождешься?
– Да. Только ты возвращайся побыстрей.
– Я только схожу вниз, позвоню доктору и объясню ему ситуацию.
– И в полицию тоже позвони! Пусть они ее арестуют.
– Хорошо.
С этими словами Петрес вышел из комнаты. Вид у него был крайне задумчивый. Спрятавшуюся за углом Киру он не заметил. Закрыл дверь на ключ и ушел. Едва он скрылся, как Кира выскочила из своего укрытия. Она подбежала к двери и, наклонившись к замочной скважине, произнесла:
– Крис! Крис, ты меня слышишь?
– Кто там?
– Это я – Кира.
– Уходи!
– Крис, о чем ты говорил с братом? Ты считаешь Пэм убийцей? Но почему?
– Уходи, Кира. А лучше беги из этого проклятого дома!
– Крис, ты можешь мне доверять. Ты же знаешь, я взялась за расследование дела о смерти твоего отца и мачехи. Но я не думала, что убийца – это Пэм.
Крис приник с другой стороны двери к замочной скважине и жарко зашептал в нее:
– Да, это она! Это Пэм! Когда она сейчас передо мной надела эту свою черную шапку, вскочила на коня и вскинула оружие, меня словно оглушило! Я ведь ничего не помнил из той ночи, когда погибла моя мать и ее служанка – жена моего Лимпо. А тут я вдруг все вспомнил. Там в нашем загородном доме той ночью тоже была она – Пэм! И точно так же с ней были еще какие-то люди! Наверное, тоже кто-то из ее соседей. О-о-о! Пэм всегда умела управлять людьми!
В принципе, как тут же прикинула про себя Кира, в словах обезумевшего от страха Криса не было ничего невероятного. Семья Пэм живет в «Зеленых Холмах» уже две сотни лет. Их тут все хорошо знают и любят. Пэм могла рассчитывать на помощь со стороны соседей в любом безумстве, какое бы она ни затеяла! Они тут все друг за дружку горой. Тогда они помогли Пэм, теперь она помогает им.
Ну а в том, что Пэм способна на безумные выходки, подруги уже убедились и сами.
– Крис, ты должен пойти в полицию и все там чистосердечно рассказать.
– Нет! Ни в коем случае. Я боюсь выйти из комнаты!
– Крис, нельзя тут сидеть и ждать. Скажи, ты доверяешь Петресу?
– Петрес – мой брат.
– Правильно, а Пэм – твоя сестра. Но, как оказалось, доверять ей не стоит. Пойми, сейчас ты находишься в ее доме, ты в ее власти. Тебе надо бежать отсюда, пока это еще возможно.
Последовала продолжительная пауза. Крис колебался.
– Но как же быть? – раздался затем его голос. – Я заперт в этой комнате.
– Я найду запасной ключ!
С этими словами Кира поспешила вниз. Ей было надо найти кого-нибудь из слуг, чтобы взять запасной ключ от комнаты, где был заперт Крис. Но вместо прислуги Кира наткнулась на Лесю.
– Где ты была? – прошептала подруга. – Петрес внизу вызывает какого-то врача! Говорит, что у Криса началось обострение. Он страшно напуган. Это правда, что у Криса обострение?
– Бери круче! Он вспомнил, кто убил его мать!
– Ой! И кто же?
– Пэм!
– Пэм! Его сестра? – округлила глаза Леся. – Не может быть!
Кира приготовилась возражать, но внезапно ее опередили.
– Может, – произнес Петрес, внезапно возникая за спинами подруг. – К сожалению, очень даже может.
И, внимательно глядя на подруг, он произнес:
– Я так понимаю, что теперь и вы двое также в курсе нашей семейной драмы?
– Ты знал, что Пэм – убийца?
– Догадывался.
– Догадывался!
– А иначе с какой стати отцу было бы тормозить расследование обстоятельств смерти своей горячо любимой жены? Ни мою мать, ни мать Пэм он никогда так не любил. А вот Веронику он был готов на руках носить. Он добился, чтобы расследованием обстоятельств ее смерти занимался его близкий друг, которому он доверял всецело. Отец звонил ему в комиссариат по десять раз в день, чтобы узнать, как продвигается следствие. Хотел быть в курсе любого пустяка, любой детали, какой бы незначительной она ни казалась. А потом вдруг раз, и ударил по тормозам! Следствие было свернуто, а Пэм в тот же день отправилась на свою обожаемую ферму. В ссылку.
– Почему в ссылку? Разве Пэм этого не хотела?
– Очень хотела. Но прежде-то отец неизменно возражал ей, что молодой девушке не место в таком захолустье. Сначала она должна получить образование или хотя бы выйти замуж. И что это не дело целыми днями скакать верхом в седле, пасти коров и общаться с простыми грубыми скотоводами, которые тут живут.
– А потом вдруг резко переменил свое мнение?
– Да. В тот же день, как по его просьбе прекратилось следствие по делу об убийстве матери Криса.
– И что было дальше?
– С тех пор Пэм у нас дома почти не показывалась. Изредка приезжала, но ее визиты никогда не были долгими. Отец сам старался, чтобы Пэм у него в доме не задержалась. Сделать это было нетрудно, ведь официально отец все эти годы носил траур. Да и Крис долгое время провел в больницах. Отец не отмечал ни свои дни рождения, ни наши именины, ни другие праздники, так что отсутствие Пэм не слишком бросалось людям в глаза. Но мне всегда казалось, что отец специально отгораживается от внешнего мира, чтобы никому не объяснять, почему рядом с ним нету ни дочери, ни Криса. И еще мне казалось, что он боится Пэм. Теперь я это точно знаю. Увы, слишком поздно.
– И что же сама Пэм? Ее устраивало такое положение дел? Жить в глуши и на ферме?
– Вполне. Пэм нет дела ни до чего, кроме ее обожаемой фермы. Она прилюдно появилась лишь на бракосочетании отца и Беатрис. Да и не появилась бы, не возникни у нее непреодолимые проблемы.
– Ей требовалась помощь?
– Деньги. Пэм были нужны деньги. До того от нее приходили лишь письма со все более настойчивыми просьбами дать ей большую сумму денег. Дела на ферме в последнее время шли не ахти. Отец на эти письма не отвечал. Но деньги Пэм слал. И на свою свадьбу с Беатрис дочь все же пригласил. Но сами понимаете, на таком мероприятии без нее точно было бы не обойтись. Собралось множество гостей, родственники, друзья, как было бы объяснить им всем отсутствие Пэм в такой важный для всей семьи день?
Праздник был ознаменован взрывом торта, перепачкавшим всех гостей, отчего мероприятие получилось несколько скомканным.
– Беатрис была уверена, что Пэм взорвала торт, чтобы испортить ей свадьбу. Но она ошибалась.
– В чем?
– Пэм не собиралась портить свадьбу отца, она собиралась отменить ее вовсе.
– Как это?
– Не было бы невесты, не было бы и свадьбы. Дело в том, что Пэм постоянно были нужны деньги для ее фермы. Отец время от времени отсылал ей немного. Но так было лишь до того, как он познакомился с Беатрис. А Бет была, как вы помните, хоть и очаровательна, но весьма расчетлива. Сама она выбилась из нищеты лишь с превеликим трудом. И, конечно, она не хотела, чтобы отец делился с Пэм деньгами. Бедная Беатрис, ее постоянно преследовал призрак нищеты и голодной старости. Она услышала, как Пэм просит деньги у отца, и очень резко высказалась против Пэм. Та поняла, что в лице Беатрис она получила врага, что финансовый ручей для ее драгоценной фермы будет перекрыт в самое ближайшее время, и предприняла меры.
– Какие?
– Хотела отравить Бет.
– Она?! – не сдержавшись, ахнули подруги. – Она хотела отравить Беатрис? Еще тогда? На свадьбе?
– Уверен, что именно этого она и желала. Впрочем, ей это не удалось. Она подкупила помощника кондитера, который должен был посыпать ядом «кусок невесты» – часть торта, на которой стоит фигурка невесты. Но парень испугался и просыпал отраву на весь торт. Да еще прибежал к нам и начал каяться. И тогда Пэм и устроила этот фейерверк, уничтоживший весь торт, как улику.
Теперь Пэм казалась подругам воплощением самого черного зла. Но каков был Петрес и господин Якоб! Выходит, они знали, что их драгоценная Пэм – преступница, что она собиралась отравить Беатрис, и ничего не предпринимали?
– Почему же не предпринимали? – даже обиделся на них Петрес за этот вопрос. – Пэм была снова сослана на свою ферму. Это и было ее наказание.
– А почему вы не сообщили о ее выходке в полицию? Ведь это было настоящее покушение на жизнь человека!
Петрес лишь пожал плечами. В семье Якобов преступников, а тем более убийц не бывает. Пусть погибнут невиновные, лишь бы позор не вышел за пределы дома. В итоге Пэм несла за свои выходки весьма мягкое наказание. Ссылка в «Зеленые Холмы», на ферму, которую она обожала, была ей в радость, а не в тягость.
– Но как же быть теперь с Крисом? – спохватилась Кира. – Он сидит запертый в своей комнате и ждет.
– Криса необходимо увезти отсюда, – твердо произнес Петрес. – Я звонил его врачу, он сказал, что Криса надо доставить к нему как можно быстрее. Возможно обострение и даже рецидив.
– К чему такая срочность? – поморщилась Кира. – Я только что говорила с Крисом. Он вроде бы ничего, адекватен.
– Увы, состояние Криса может сильно ухудшиться в самое ближайшее время. Без специального медицинского наблюдения он может стать опасен и для себя, и для окружающих.
– Ты это серьезно?
Петрес мрачно кивнул.
– Думаете, чего я побежал звонить врачу? Сегодняшний Крис сильно напомнил мне того подростка, каким он был, потеряв мать. Понимаете, я ведь хорошо помню, как мы нашли его в доме, спрятавшимся в шкафу. Он не реагировал ни на кого вокруг. И потом он не мог вспомнить ничего, что случилось в ту страшную ночь в доме.
– Но сегодня-то он все хорошо вспомнил.
– Пойдемте к нему, – решительно произнес Петрес. – Все это не к добру. Криса необходимо отправить к врачу.
– Значит, ты на стороне брата?
– И всегда был. Пойдемте. Нельзя мешкать. Нам надо забрать его до того, как вернется Пэм и остальные.
Когда все трое вошли в комнату, то Криса в ней не обнаружили.
– Куда он мог подеваться? – изумилась Кира. – Дверь заперта. На окнах решетки.
Петрес молча кивнул на стену. Там имелся встроенный шкаф, мастерски замаскированный и почти что невидимый. Крис был там. Он свернулся в клубок, лежа на полу в позе зародыша. И то ли спал, то ли впал в бессознательное состояние. Глаза у него были открыты, а изо рта текла слюна. Зрелище не самое приятное, поэтому когда все трое поволокли Криса вниз, им очень не хотелось встретить кого-либо по дороге.
Но им не повезло. Первой, на кого они наткнулись, была Верунчик. Ей хватило одного взгляда, чтобы понять, что происходит нечто неправильное. Она встала в позу и грозно осведомилась:
– Куда вы тащите моего Криса? И… И что вы с ним сделали? Почему он так выглядит?
– О, только не это! – скуксился, словно проглотил изрядный кусок лимона, Петрес. – Вера, дай нам пройти.
– Вот еще! Мой жених, я имею право знать, куда вы его тащите?
– Верунчик, нам срочно надо уехать.
– Вам? Кому это вам? Вам четверым? А как же я?
Взгляд Верунчика стал злым и обиженным одновременно.
– А меня вы решили оставить тут? Но почему? А-а-а… Кажется, я догадалась. Вы двое решили меня обойти! Ты и ты… О! Какие же вы обе гадины! Ты и ты!
И она ткнула пальцем по очереди в Киру и Лесю.
– Почему это?
– Решили увести у меня моего Криса. Можно подумать, Петреса вам недостаточно. Ну, конечно, недостаточно. Ведь вас двое, а Петрес всего один. Вы еще и моего Криса…
– Верунчик! – вспыхнула Кира. – Знаешь, не говори сейчас того, о чем потом пожалеешь.
– Ни за что я вам Криса не отдам! Вы его чем-то опоили, я же вижу!
– Верунчик…
Но Кира остановилась, поняв, что если объяснять сейчас все с самого начала вздумавшей поскандалить Верунчику, то у них на это уйдет слишком много времени.
– Верунчик, ты только не бойся, но так и быть… я скажу тебе правду.
– Говори!
– Видишь, в каком Крис состоянии?
– Он не в себе. Без сознания, похоже.
– У Криса случился приступ малярийной африканки!
– Что?
Верунчик вздрогнула и уставилась на Киру во все глаза. Похоже, она ей поверила. И Кира решила закрепить свою победу, добавив:
– Ужасная болезнь, которую переносят некоторые виды насекомых.
– И что? Моего Криса укусил ядовитый комар?
– Да.
– И… И эта болезнь заразна?
– Очень!
– Ой! И что? Мы все можем заразиться?
– Особенно те, кто находится с пострадавшим в тесном контакте.
Желание Верунчика быть как можно ближе к Крису тут же испарилось без следа. Она поспешно отпрыгнула подальше, даже больная нога ей в этой не помешала. Вообще Верунчик, когда ей было надо, могла двигаться удивительно проворно. Кира давно это заметила. И вот теперь убедилась в своих подозрениях в очередной раз. Верунчик просто спекулирует своей травмой, нога у нее то проходит, то снова ужасно болит – как удобно ее хозяйке.
– И что нам с ним делать?
– Надо доставить его в больницу. Как можно быстрей. Если мы успеем к врачам, то они спасут Криса. Вколют ему вакцину.
– А есть вакцина для профилактики? – быстро поинтересовалась Верунчик.
– Контактировавшим с больным африканской малярийкой тоже делают прививки.
– Вроде бы ты сначала сказала малярийная африканка.
– Эту болезнь называют и так, и эдак. Не в этом дело, нам надо спешить.
Теперь Верунчик тоже засуетилась.
– Да, да, я тоже еду с вами. Крис – мой жених. И к тому же я ни за что не останусь одна в этом жутком месте.
На сборы Верунчику не понадобилось много времени. Свои вещи она собрала в мгновение ока, просто сгребла их все в одну сумку.
– Ваши я тоже собрала! – крикнула она подругам.
– Спасибо! – искренне обрадовались подруги, которые в это время загружали Криса в машину и раздумывали, как бы им устроить его поудобнее и одновременно понадежнее. С людьми, впавшими в такое непонятное состояние, никогда нельзя ничего сказать точно. Сейчас Крис сущий овощ, но кто его знает, вдруг через минуту впадет в агрессию или буйство? Тогда надо его привязать, чтобы он не выпрыгнул из машины на полном ходу.
Друзья выехали из дома Пэм как раз вовремя, чтобы не встретиться с хозяйкой. С другой стороны уже слышались торжествующие голоса фермеров, возвращающихся с ночной охоты.
