Глава 12
А поговорить подругам с молоденькой негритяночкой надо было еще об очень многом.
– Скажи, и ты вот так сразу поверила в то, что господин Якоб и есть убийца своей жены? Только на основании того, что он не дал ходу расследованию этого преступления?
– Да! А иначе зачем ему было тормозить следствие? Возможно, он сам и не убивал свою жену. Но он нанял людей, которые это сделали. А потом всячески покрывал их. И даже заплатил полицейским, чтобы они замяли это дело.
– Ему это должно было стоить много денег.
– В итоге он получил куда больше.
– Почему?
– Госпожа Вероника происходила из очень богатой семьи. И часть приданого, которое господин Якоб получил за своей женой, так и осталось при нем.
– Крис не получил денег и владений своей матери?
– Только то, что было подарено ему ее родными – бабушкой, дядьями. Это все равно довольно много, на мой или ваш взгляд, но по сравнению с теми богатствами, которые остались в ведении господина Якоба, сущие пустяки!
– Неужели господин Якоб мог пасть так низко? Убить собственную жену ради присвоения ее денег?
– Господин Якоб… – пьяно фыркнула Замбия. – А вы лично знали этого человека?
– Виделись с ним пару раз.
– Вот именно! Пару раз – это все равно что совсем его не знать. Господин Якоб был очень властным, я бы даже сказала, деспотичным. Это к старости он немного размяк и позволил этой своей молодой жене Беатрис вить из него веревки. Но мне отец рассказывал, что в молодости господин Якоб был как камень! Его слово было законом для всех домочадцев. Слуги его боялись до обморока. Дети прятались, если чувствовали, что за ними есть грех. А грехом в глазах господина Якоба было буквально все, начиная от излишней приверженности к сладкому и заканчивая плотскими утехами. Он был глубоко верующим человеком. Но вера его, как у всех белых, заключалась главным образом в следовании запретам, а не предписаниям.
Господин Якоб строго соблюдал постные дни, и вся семья должна была поститься вместе с ним. Он ненавидел всякий грех, но не спешил делать благие дела.
– Иной человек и выругается, и в драку полезет, но зато если у соседа беда, то он первым кошелек откроет и все оттуда до копеечки выгребет. А у господина Якоба даже благотворительность была строго регламентирована. В такой-то день и ровно столько. Неважно, пожар случился или кормилец семьи смертельно болен. Сколько господин Якоб определил для милостыни, столько и получат бедняки.
– Господин Якоб был нелегким человеком, это мы и сами поняли. Но что за штуку ты кинула на его гроб вместе с землей?
– Штуку?
Замбия попыталась состроить недоумевающую мину, но у нее это плохо получилось. Пьяные глаза разбегались в разные стороны, мысли тоже расползались, как тараканы. Замбия пыталась призвать их к порядку, но у нее это плохо получалось.
– О… О ч-чем вы г-говорите? – заплетающимся языком спросила она. – К-к-какую такую штуку?
– Куклу! Замбия, ты бросила на гроб сделанную из соломы и тряпок куклу.
– И что? Отец запретил мне даже приближаться к господину Якобу. Что мне было делать?
– Да? Что?
– Я… я пошла к колдуну, заказала у него куклу. Хотела, чтобы душа дьявола отправилась прямиком в ад! Хотела, чтобы этот гад сдох!
– И он умер.
– Пусть душа его теперь отправляется в ад! – зло выкрикнула Замбия. – Там ему самое место. Кукла из могилы отведет душу старого хозяина в пекло! Они должны быть вместе, чтобы колдовство отправило душу дьявола туда, куда нужно.
– Но ведь господин Якоб умер не от твоей куклы.
– Колдун его проклял, и злой старик умер. А кукла довершит остальное. Они теперь будут вместе, кукла и старый убийца! Старику не вырваться из власти колдуна! Моя месть совершилась!
– А его молодая жена? Она тоже в чем-то провинилась?
Замбия пьяно помотала головой. Нет, к Беатрис она лично не имела никаких претензий. Беатрис появилась в семье господина Якоба совсем недавно. И Замбия не видела причин, почему она должна ненавидеть молодую хозяйку.
– Мне ее было даже жалко, – пробормотала она. – Если все прежние жены господина Якоба умирали молодыми, наверное, и эту тоже ждал тот же конец.
– Но ты тут ни при чем?
– Нет. Беатрис ни в чем не виновата. Это все подлый старик… Всю жизнь прикидывался таким праведником, а оказывается, избавился от жены и замял расследование ее смерти. Значит, он ее и убил.
– Послушай, а чего тебя-то это так задело?
– Меня отец после той истории отослал к бабушке. Не разрешил мне жить с ним.
– А твоя бабушка… Где она сейчас?
– Она и сейчас живет в своей деревне.
– И где находится эта деревня?
– Возле Кимберли. Тридцать километров на север.
Это было последнее, что удалось услышать от мервецки пьяной Замбии, уронившей голову на стол и заснувшей в такой позе.
Но у подруг головы еще варили, хотя и тоже с перебоями. И все-таки они сумели сообразить одну вещь.
– Кимберли! – прошептала Леся. – Да ведь там находится ферма Пэм! «Зеленые Холмы»!
– Да. И из-за этой фермы у Пэм с ее отцом тоже случились разногласия.
Подруги помнили, что прижимистый и не любящий разбрасываться добром господин Якоб не отдавал Пэм наследство ее матери очень долго. Потом Пэм все же удалось выцарапать владения своей матери, вот только ситуация в стране изменилась. И жить на ферме стало не так приятно, как в прежние годы. Да и доходы от скотоводства в нынешней неспокойной и полной взаимной вражды и ненависти ситуации стали падать.
Но подруг сейчас волновал совсем другой вопрос.
– Пэм зовет нас к себе на ферму уже давно. Надо поехать.
– Ага. И заодно заехать в деревню к бабушке Замбии.
– Узнать там про алиби девчонки!
И подруги одновременно посмотрели на черную голову негритянки с многочисленными тщательно заплетенными косичками. Неужели эта юная девушка отправила в могилу господина Якоба и его жену? Нет, вряд ли, ведь она ограничилась покупкой куклы, которую сделал для нее колдун.
– Замбия! – попыталась растрясти девушку Кира. – Замбия, а какой колдун сделал тебе такую хорошую куклу?
– Что? – с трудом продрала пьяные глаза Замбия. – Кукла? Колдун? Там… визитка… где-то была.
Ее рука показала на красную, вышитую бисером сумочку. И подруги полезли внутрь. К сожалению, визиток в сумочке было много. Замбия оказалась записной тусовщицей. Похоже, она уже давно не жила в деревне у бабушки. В ее сумочке хранились анонсы о всех вечеринках, проводимых в Кейптауне. Но только часть из них была отпечатана на языке, понятном подругам. Остальные являлись для них тайной за семью печатями.
Пришлось прибегнуть к помощи все того же официанта, которого подруги уже подзывали к своему столу не меньше четырех раз. Он приблизился к ним с легким трепетом. А когда подруги упомянули, что закажут еще бутылочку вина, очень уж оно пришлось им по вкусу, трепет его перешел в дрожь.
– Стой ты, не трясись! – сердито цыкнула на парня Кира. – Лучше скажи, какая из этих визиток от колдуна?
Официант перебрал несколько визиток и наконец сунул одну из них подругам.
– Очень известный колдун. Сеанс у него стоит около ста американских долларов. Хотите, я посоветую вам колдуна подешевле, но не менее способного?
– Это твой родственник?
– Папа.
– А его координаты есть в сумочке этой девушки?
Официант покачал головой.
– Тогда не надо! – решительно отказались подруги. – Нам надо к тому колдуну, к которому обращалась Замбия.
Парень ничуть не обиделся. Он растолковал девушкам, как им найти нужную улицу и дом. И напоследок присовокупил:
– Только это район черных. Вы туда одни лучше не суйтесь.
– Даже днем?
– И днем тоже. А если очень уж надо, купите какое-нибудь оружие. Или возьмите в сопровождающие черного парня.
Совет был хорош. Подруги и так знали, что после отмены апартеида Кейптаун да и все крупные и не очень крупные города поделились на черные и белые кварталы. Были такие, куда могли свободно ходить обе расы. Но были и такие, куда белым соваться было просто опасно. И имелись белые кварталы, которые представляли угрозу уже для черных.
В общем, в ЮАР нынче все острей нарастало противостояние соседних районов. Только играли в эту опасную игру уже не пацаны или мальчишки, а вполне взрослые люди. И с каждым днем, неделей и месяцем ситуация становилась все острей. Число жертв с обеих сторон постоянно росло, а следовательно, росло и количество людей, жаждущих отомстить врагам за смерть своих близких.
Так что белой женщине – одной или с подругой – не стоило соваться в квартал к черным. Это могло закончиться для нее неприятностями, и даже очень крупными неприятностями.
– И как же нам быть? – расстроилась Кира. – Нам позарез надо пойти к этому колдуну. Поговорить с ним.
– Ой, не надо! – вдруг испугалась Леся. – А что, если он и нас заколдует?
Кира пренебрежительно фыркнула, не желая показывать, что и ей тоже не по себе от перспективы подобной вылазки.
– Мы не можем оставить Замбию тут одну. Она совсем пьяная. И мы с тобой в этом виноваты.
– Позвоним Лимпо. Пусть приедет и заберет дочь.
Но что-то мешало подругам сделать этот шаг. Какому отцу приятно увидеть свою дочь пьяной? Уж точно не Лимпо, который весь из себя такой сдержанный и достойный. Если забыть про цвет его кожи, то он был бы образцом для подражания любого белого господина.
– Давай поищем у нее в телефоне. Позвоним ее кузену.
– Тому, что работает в полиции!
– Или для начала хотя бы ее бабушке.
Совместные усилия подруг плюс помощь официанта, и им удалось найти номер телефона бабушки Замбии. Старушка оказалась очень даже бодрой. И, услышав, что Замбии нужна помощь, немедленно откликнулась:
– Конечно, сейчас продиктую вам номер ее брата. Он служит в полиции. Он все может. Нет, лучше я позвоню ему сама. Так мне будет спокойнее.
Брат Замбии появился в кафе спустя всего полчаса. Выглядел он изрядно запыхавшимся, из чего подруги сделали вывод, что в семье Замбии царит матриархат. И власть престарелой бабушки никто из молодого поколения оспаривать не смеет. Если бабушка сказала бежать бегом на помощь сестре, значит, так и надо поступить.
– Что это с сестренкой? Неужели напилась?
– Сегодня она была на похоронах господина Якоба.
– А-а-а…
Тень понимания проскользнула по лицу полицейского.
– Ну, тогда все понятно.
И пока он примерялся, как бы ему половчее ухватить пьяную девушку, подруги подошли к нему поближе:
– А что именно тебе понятно?
Но полицейский не ответил на вопрос. Вместо этого он сказал подругам:
– Девушки, можете подсобить мне? Дотащим сестренку до машины, а там уж я отвезу ее к себе домой.
Придерживая голову Замбии, подруги дошли до машины.
– Замбия остановилась у тебя?
– С отцом у девочки не очень-то теплые отношения. Замбия до сих пор обижена, что он подкинул ее бабушке, не захотел возиться с ней сам. Воспитывал чужого парнишку, да еще белого вдобавок, а про дочь забыл. Так нельзя, это непорядок.
– А почему Лимпо так поступил?
– Так ведь он служил матери Криса. И родители его служили в их семье. И родители родителей тоже. Рабство у него в крови. Хорошо, что теперь те времена прошли.
Подруги поняли, что молодой полицейский, получив от новой власти нашивки и жалованье, совсем не тоскует по прежним временам. Так что говорить с ним надо о другом.
– Замбия ненавидела господина Якоба.
– Сестренка вбила себе в голову, что старик тормозил расследование обстоятельств смерти своей жены, потому что сам был в нем замешан. Считала, что убийца – это он.
– А ты так не думаешь?
– У старика алиби. Я ведь не сразу отдал дело Замбии, сначала просмотрел его сам. У старика алиби, поэтому он и тогда вышел сухим из воды. И теперь не было ни малейшей возможности привлечь его к ответу. Тем более что времени уже прошло немало.
– Значит, закон в данном случае был бы бессилен?
– Боюсь, что да.
– А… а колдун?
– Колдун?
– Замбия ходила к колдуну. И тот дал ей соломенную куколку.
– Вот дуреха! – выругался полицейский. – Взяла у меня шестьсот ренге, сказала, что для учебы. А сама отнесла деньги старому шарлатану! Как раз его такса!
– Значит, ты не веришь в то, что куколка сработала?
– Нет, конечно. Все это дичь и глупость.
– Но ты можешь отвезти нас к этому колдуну?
– С превеликим удовольствием! Только закину свою сестренку домой и сам поеду к этому старому жулику! Думаю, что пришла пора нам с ним потолковать по душам. Шестьсот ренге! Большие деньги!
В общем, негодование полицейского было понятно. Жил он в совсем бедном районе. Дом был многоквартирный, грязный и, судя по валяющимся прямо возле него нечистотам, без канализации и мусоропровода.
– Ну и местечко, – пробормотала Кира, не решаясь выйти из полицейской машины.
Тут под защитой стекла и сами девушки были в относительной безопасности. Да и то некоторые молодые негры начали прогуливаться перед машиной взад и вперед, вызывающе поглядывая на подруг и корча им угрожающие рожи.
– Хулиганье!
К счастью, брат Замбии появился довольно быстро. Он разогнал всех жаждущих потехи, и пацаны убрались, недовольно ворча. Брат Замбии явно пользовался среди них заслуженным уважением. Так что его машину они пропустили без дальнейших выходок, да и вообще утратили как к машине, так и к сидящим в ней девушкам всякий интерес.
– Вас уже предупредили, что в районы, где живут африканцы, белым лучше не соваться?
– Да. Мы что-то такое слышали.
– Могут изнасиловать или даже убить, – равнодушно произнес полицейский. – Такое частенько случается.
– И вы не расследуете такие дела?
– Пытаемся. Но это сложно. В уличных бандах все ребята стоят один за другого. Если мы даже и задержим подозреваемого, то его алиби подтвердят сразу два десятка его дружков.
– Теперь власть перешла в руки африканцев, такое вполне возможно. Но раньше… Не мог ли господин Якоб также заручиться фальшивым алиби?
Брат Замбии не ответил. Было заметно, что тема эта ему глубоко неприятна. Что было, то прошло. Возвращаться в далекое прошлое этот молодой человек не хотел. И сейчас его куда больше волновал вопрос, удастся ли ему выцарапать назад шестьсот ренге у проходимца-колдуна или же с ними придется попрощаться.
Колдун жил в собственном отдельном доме на окраине города. Белые стены, сплошь исписанные какими-то непонятными словами. Во дворе бродят несколько черных куриц, в углу стоит уныло блеющий барашек. Камни возле крыльца залиты кровью животных, которых тут приносили в жертву неизвестным богам. И подруги едва не поскользнулись, проходя по ним.
– Неприятное местечко.
– Да уж.
К тому же девушки кожей чувствовали недоброжелательность, которая исходила тут от всех. И понимали, окажись они одни в этом месте, с ними не стали бы даже разговаривать. Да что там разговаривать, их бы и на порог дома не пустили, оставили бы за воротами на потеху уличной черной шпане.
Брат Замбии сказал несколько слов, после чего повернулся к подругам:
– Колдун обедает. Нам придется подождать.
Что же, надо так надо. Все трое уселись рядком возле стены и принялись ждать. Брата Замбии звали Ред. И он оказался очень даже интересным собеседником, вдоволь потешившим подруг байками из своих полицейских будней. Прошло четверть часа, полчаса, еще двадцать минут.
– Не пора ли уже господину колдуну закончить трапезничать?
Полицейский шумно вздохнул и шагнул в сторону комнаты колдуна. Но тут же у него на пути возникли несколько негритянок, которые принялись шумно что-то объяснять ему. Парень был вынужден отступить перед их натиском.
– Колдун отдыхает после сытного обеда.
– Ну пусть отдохнет.
Подруги переглянулись: если колдун способен отдыхать в таком гвалте, какой подняли его прислужницы, то его нервной системе можно только позавидовать.
Прошел еще час. И снова попытка полицейского прорваться к колдуну оказалась неудачной.
– Колдун беседует с духами. Он в трансе. Его нельзя беспокоить.
Прошел еще час. Подруги заскучали. И к тому же теперь они частично понимали, почему на улицах Кейптауна творится форменное безобразие и разгул преступности. Если все полицейские так же относятся к своим обязанностям, как это делает брат Замбии, то скоро преступность окончательно захлестнет ЮАР.
Наконец полицейскому тоже надоело бесплодное ожидание. Он снова шагнул к дверям. Но на этот раз не стал слушать возражений, а просто разогнал женщин, оскалив на них зубы и положив руку на кобуру. Визжа, женщины разбежались, сверкая удивительно розовыми пятками. А подруги прошмыгнули в логово колдуна следом за своим провожатым.
Колдун их немного разочаровал. Они ожидали увидеть человека, увешанного бусами из человеческих или звериных костей, в уборе из ярких перьев, морских ракушек и бисера. Вместо этого на возвышении сидел седовласый черный мужчина в легких брючках и с хитрыми прищуренными глазками.
Он явно хорошо знал Реда. Как и полицейский его. Между ними разгорелся жаркий спор, смысл которого подруги могли уловить и без переводчика. Ред требовал, чтобы колдун вернул взятые у Замбии деньги, а колдун отказывался, справедливо указывая на то, что колдовство его сработало отлично, враг Замбии мертв.
Все это было так, но у Реда имелись свои доводы:
– Замбия взяла у меня деньги в пять часов дня. У тебя она не могла быть раньше шести. А несчастный случай на охоте произошел в четыре.
– Ну и что! – запальчиво отвечал ему колдун. – Это ничего не значит. Замбия была у меня и раньше. Девочка поведала мне о своей беде, просила защиты и восстановления справедливости. Я помог ей сразу же, а деньги она могла принести мне и спустя год!
– Ты лжец и мошенник!
– Если ты не уберешься из моего дома, то я прокляну и тебя, и твою семью.
– Не боюсь я твоих проклятий. Не то сейчас время. Верни деньги или я закрою твою лавочку!
– Я нашлю на тебя порчу!
– Пугай этим дряхлых старух!
В таком духе переговоры велись еще около часа. Душный воздух в комнате так и вибрировал от накалившихся страстей. Окна тут не было, и подруги буквально обливались потом, опасаясь, как бы не свалиться в обморок. А оба оппонента были бодры, как молоденькие огурчики.
Суть переговоров подруги узнали уже значительно позднее, когда пришли в себя на свежем воздухе. Лицо Реда сияло. Ему удалось стрясти с колдуна целых триста ренге. А также он обложил колдуна налогом, который в будущем должен был многократно превзойти утраченные сейчас три сотни.
– Но к смерти Якоба этот старый мошенник не причастен. Он бы скорее сдох, чем стал делать работу до того, как получил деньги. Сестра принесла ему деньги в шесть, а Якоба застрелили около четырех. Нет, колдун тут ни при чем. Ищите, девчонки, убийцу в другом месте.
Это был хороший совет. Тем более что и самим подругам не терпелось, унести ноги подальше из этого гнусного района. Пусть негров теперь никто и не обязывает жить в гетто, но они и свои свободно заселяемые районы превращают в клоаки похуже прежних гетто.
