Глава 14
Ранним утром подруг разбудил Лисица. Вернее, сначала он на правах жениха разбудил Лесю. А потом вместе с ней явился к Кире. Едва оказавшись в комнате подруги, Леся тут же плюхнулась в стоящее у входа кресло, и пока Лисица пытался добудиться до Киры, сладко в нем задремала.
– Леся! Да ты что? – возмутился Лисица, тряся одновременно Киру за плечи. – Не засыпай! Кира, вставай!
– Что такое? Чего ты кричишь?
– Вставайте, сони!
– Что случилось? – отбиваясь, бормотала Кира. – Что? Что такое?
– Да тише вы! Тетка услышит.
– И что? – лениво потянулась Кира, открывая все-таки глаза.
– Я не должен находиться в комнатах молодых девушек в такое время суток. Достаточно уже того, что мы с вами живем под одной крышей. По мнению тетки, это уже само по себе не слишком прилично.
– Прилично, не прилично, – проворчала в ответ Кира. – Ты ведь все-таки наш жених. Пусть слышит, как мы развлекаемся.
– Вы с ума сошли!
– Да ладно тебе. Тетка по утрам дрыхнет без задних ног. Стены дрожат от ее храпа!
– Еще бы! Столько слопать на ужин! Я бы после такого ужина тоже спала как убитая. Мы-то уже который день ложимся спать на голодный желудок?
– А сам-то ты что в такую рань поднялся?
Если подруги любили поваляться по утрам в постелях подольше, то уж Лисица вообще поднимался в полдень, а зимой – в темные сырые дни – спал и до трех дня.
– Вы же просили меня узнать про вашу Кошкину?
– Да.
– Так я вам узнал! Эта тетка в самом деле содержала элитный дом свиданий. Но странное дело… Вы уверены, что она отошла от дел?
– Нам так казалось. Она уже в возрасте. А что?
– Дело в том, что по имеющимся у меня сведениям она и сейчас работает. А что касается ее возраста… Это совсем не старая еще женщина. Ей только в прошлом году стукнуло пятьдесят.
– И она до сих пор поставляет свой товар на рынок?
– Да. И среди ее клиентов есть немало важных особ.
Подруги переглянулись. Это именно то, что им нужно! Но черт возьми, откуда же они раньше слышали имя мадам Кошкина?
– А! Вспомнила! – воскликнула Кира. – Лида!
– Что «Лида»?
– Лида! Наша Лида упоминала мадам Кошкину.
Но друзья все равно таращились на нее непонимающе. И Кире пришлось пояснить:
– Это Лида в первый раз упомянула мадам Кошкину! И это было еще до того, как мы переговорили с Еленой.
– Да! Точно! Она так и сказала – мадам Кошкина.
– И что же это выходит? Лида знает мадам Кошкину. А саму Лиду знает, и, надо сказать, очень близко знает, Владимир Иванович, который одновременно является еще и мужем Эрики. Вернее, теперь уже ее вдовцом!
– Значит, все трое между собой связаны!
– Или Владимир Иванович питает пристрастие исключительно к девочкам мадам Кошкиной!
– И на некоторых из них он даже женится? На Эрике, например? А следующая на очереди, что же, Лида? На ней он тоже теперь может жениться!
– Если дурак, то женится. Неужели женитьба на Эрике его ничему не научила?
– Чему, например?
– Не жениться на бывших путанах! Ведь жена изменяла ему! Он взрослый человек, должен понимать, что из бывшей проститутки не может получиться хорошей жены? Конечно, бывают исключения из правил. Но если Эрика занималась этим ремеслом не из жажды денег, а, так сказать, по призванию, то она и после свадьбы не угомонилась? И наставила ему о-ого-го какие ветвистые рога!
– А я думаю, все было не так. Владимир Иванович впервые пошел к мадам Кошкиной только в тот раз, когда познакомился с Лидой. Потом стал постоянным клиентом мадам Кошкиной. И, подружившись с ней, забавы ради просмотрел старые альбомы с прежде работавшими у мадам девочками.
– И что?
– И увидел там фотографию своей жены!
– Узнал ее! И, наверное, обалдел!
– А потом у мужика снесло начисто крышу.
– И он пошел и убил свою жену!
И все трое торжествующе переглянулись. И торжествовали ровно до тех пор, пока Кира не произнесла:
– А Николай? Николая-то он зачем в этом случае убил? Раньше-то мы думали, что Эрика изменяла мужу с Николаем, тот узнал об этом и убил обоих из ревности. Но если Владимир убил жену за ее давние грехи, то при чем тут Николай?
– А одно никак не отменяет другого. Эрика была в прошлом путаной. А в настоящем изменяла мужу с его собственным братом.
– И что?
– А то, что ее озверевший муж убил за прошлое. А Николая – за настоящее.
– Значит, убийца – это все-таки Владимир?
– Похоже на то.
– Но мы даже не уверены, что он был знаком с мадам Кошкиной.
– Это нетрудно узнать.
– Как же?
– Поговорить с самой мадам Кошкиной.
Лисица говорил дело. Подруги это оценили. И потребовали:
– Давай адрес.
– Чей?
– Мадам Кошкиной.
– А у меня его нет, – развел руками Лисица.
– Как же так?
– Ну так, нет у меня ее адреса.
– Она что, нигде не зарегистрирована?
– Регистрация-то у нее есть. Но она в той квартире не проживает. Я уже звонил туда. Какая-то хамка просто бросила трубку, едва услышав мой вопрос насчет Кошкиной.
– Все равно дай нам адрес. Мы съездим и все узнаем.
Говоря это, Кира с тревогой прислушивалась к раскатам храпа за стеной. Ей показалось или храп тетки Калерии в самом деле стал глуше? Если она проснется и застанет подруг дома, то, чего доброго, захочет накормить их здоровым завтраком. И страшно себе даже представить, какой катастрофой это может закончиться.
Подруги, очень быстро собравшись и наспех выпив по чашке кофе, поехали по указанному адресу.
– Как поживает твой Андрей? – спросила по дороге Леся.
– Отлично. Правда, у него очень много работы.
– То-то я и вижу, что он к нам носа не кажет.
– Он что-то говорил, что его мама приболела и требует, чтобы он каждый вечер проводил с ней.
– Снова она вмешивается в ваши отношения!
– Но вчера вечером он звонил мне. И сказал, что завтра ему дают ключи от его новой квартиры.
– Ух ты! Наконец-то! Поздравляю!
– И есть с чем, – улыбнулась Кира. – Возможно, завтра я уже перееду в новое жилище.
У Леси в душе все сначала вспорхнуло, а потом внезапно упало. Нет, конечно, она была рада за подругу, которой улыбнулось счастье. Но вот только если бы Кира переезжала к кому-нибудь другому, а не к этому противному зануде Андрею, это было бы, конечно, лучше!
– А его мама?
– А что мама? Она поправится… рано или поздно.
– А она что, смирилась с выбором Андрея?
– Похоже, что да. Во всяком случае, Андрей сказал, что мама хочет получше со мной познакомиться. И на эти выходные приглашает нас с ним в гости.
– Замечательно!
Леся замолчала. Она не хотела портить настроение Кире, но на душе у нее скребли кошки. И даже не просто кошки, а целые ягуары и леопарды с огромными железными когтями.
Дом, где была прописана мадам Кошкина, производил хорошее впечатление. Лепной фасад с красивыми барельефами. Балкончики с ажурными решетками, тщательно прокрашенными и отреставрированными.
– Красивый дом.
– Центр. Садовая улица. Невский в двух шагах. Гостиный двор в пяти. Гуляй, не хочу!
Подъезд, куда шмыгнули подруги следом за каким-то степенным дядечкой, тоже приятно радовал. Высоченные потолки, уходящие куда-то в немыслимую высь, цветная мозаика на стенах и на полу, свежая роспись на потолке. Чувствовалось, что тут поработали профессионалы. Квартиры тут наверняка стоили огромных денег.
Но вот консьержа в доме не наблюдалось. Видимо, его заменяли камеры наблюдения и спрятавшийся где-то в недрах дома охранник. Подруги не вызвали в нем подозрений, поэтому они без всяких помех прошли к лифту и поднялись на третий этаж.
Никакими коммуналками тут и не пахло. Дом был расселен много лет назад, отремонтирован и теперь представлял собой памятник архитектуры.
– Нам нужна семнадцатая квартира.
– Ага. Вот и она!
Звонок работал. И через минуту за дверями раздалась какая-то возня. А потом дверь открылась и на пороге возникла рослая красивая девушка. На вид ей было лет двадцать семь – двадцать восемь. И с первого же взгляда становилось совершенно очевидным, что она не русская. Длинные черные волосы завивались у нее в крутые колечки. Огромные черные глаза сверкали на тонком бледном лице мадонны с древних икон. Армянка или иудейка. Древняя кровь чувствовалась в каждом движении этой красавицы. И помогала держаться той с поистине царским величием.
– Вы ко мне? – с легким удивлением спросила она у девушек. – По какому вопросу?
– Вообще-то, мы разыскиваем гражданку Кошкину. Она ведь тут не живет?
В мгновение ока безмятежная до сей поры девушка превратилась в разъяренную фурию.
– Кошкина! – вскрикнула она, вцепившись ногтями в косяк двери. – Ах, вам нужна Кошкина! Вам нужна эта проходимка? Нет, она не живет здесь! Попробовала бы она тут жить! Мой муж и так грозится убить негодяйку! Попробовала бы она сюда сунуться!
– А что случилось? Она вам чем-то навредила?
– Она продала нам квартиру с обременением! – вспыхнула девушка. – И с такой дурной славой, что я даже не хочу тут жить. Мне противно! Муж и ремонт сделал, мастера соскоблили все до самого бетона, но мне все равно противно!
– А что случилось?
– Вы в самом деле ничего не знаете?
– Нет, – покачали головами подруги.
Девушка огляделась по сторонам, словно их кто-то мог подслушать на этой пустой площадке, и прошептала:
– Тут был притон!
– Ой!
– Да-да! – азартно закивала девушка. – Конечно, это было еще до того, как дом выкупил дядя Саркис и сделал из него конфетку! Он нам и продал эту квартиру. Со скидкой! И надо же нам было так вляпаться! Ведь дядя Саркис предлагал нам шикарные апартаменты на пятом этаже. Муж не согласился. Дескать, высоко. А вдруг лифт сломается? И мы купили вот эту, чтобы гореть ей синим пламенем!
– Но почему вы так ненавидите свою квартиру?
– Потому что я порядочная женщина, – с гордостью сообщила им красавица. – И мне чужда даже сама мысль о том, что одна женщина может принадлежать нескольким мужчинам. А уж продавать себя за деньги… Омерзительнее ничего и быть не может! Вы со мной согласны? Ведь я права?
Подруги вежливо промолчали. Хотя на самом деле считали, что омерзительнее проституции в мире есть еще очень и очень много вещей. Торговля наркотиками, например. Незаконная торговля органами для трансплантации. И даже то, что в Африке взрослые и дети голодают и умирают целыми деревнями от болезней, голода и даже от нехватки обычной питьевой воды, тоже куда хуже даже всей мировой проституции, вместе взятой.
– И главное, нас никто не предупредил, что все эти шлюхи остались прописанными в нашей квартире, – продолжала гневаться красавица. – Когда мы покупали квартиру, нам и в голову не пришло, что нужно потребовать форму девять.
– А почему не пришло?
– Но ведь дом был практически новый – после реконструкции! Все прежние жильцы съехали. И мы полагали, что они все выписаны.
– А это оказалось не так?
– Нет. У этой Кошкиной в паспортном столе была знакомая, которая не выписала ни ее, ни ее девиц. И они все до сих пор прописаны у нас. Все! Все тринадцать человек!
– Но вы можете выписать их в судебном порядке.
– Этим мы сейчас как раз и занимаемся. Но их ведь тринадцать, с самой Кошкиной уже четырнадцать. Это получается четырнадцать отдельных дел. И еще всех этих мерзавок нужно найти, вручить им повестки и дождаться, когда они явятся в суд! А они туда не являются. И слушания все откладываются и откладываются! Я уже измучилась ждать. Прошу мужа, чтобы он продал квартиру, и мы бы переехали в другое место. Но он отказывается!
– Отказывается? Почему?
– Говорит, что наша квартира, с обременением из четырнадцати человек, будет стоить сущие гроши. Нормальные люди не захотят судиться четырнадцать раз подряд. А те, кто захочет, вряд ли заплатят нам дорого.
– Ну, так купите себе другое жилье, а эту квартиру сдавайте.
Девушка, которая уже открыла рот, собираясь что-то сказать, внезапно так и застыла с открытым ртом. Но это ее красило.
– Потрясающе! – прошептала она, с восхищением глядя на подруг. – Я считала себя самой умной, а тут приходит какая-то… Она не договорила и горячо воскликнула: – Дорогая! Да вы же меня просто спасли! Сдать квартиру! Это прекрасный выход из положения! Аренда элитного жилья в центре все время дорожает. Мы сможем существенно поправить наши финансовые дела. И купить наконец нормальное жилье в новом доме!
– Конечно сможете! Квартирантам ведь будет все равно, кто тут прописан. Или эти девушки докучают вам?
– Мы с мужем до сих пор не видели ни одну из них!
– А Кошкину?
– И ее тоже!
– Значит, вы ничего о ней не знаете? Не знаете, где она живет сейчас?
– Конечно нет! Если бы я это знала, то я бы уж сама за шкирку притащила бы ее в суд. И добилась бы от негодяйки, чтобы она привела туда всех своих девиц!
И подруги ей поверили. Уж эта красавица точно добралась бы до Кошкиной. И все же у подруг еще была слабая надежда узнать тут что-нибудь про мадам Кошкину.
– Можно еще один вопрос?
– Для вас, дорогая, все, что угодно.
– Если, как вы говорите, все бывшие жильцы съехали из этого дома до реконструкции, то откуда вы узнали о том, что тут в вашей квартире жили проститутки?
– Мне соседка сказала.
– Соседка? Но ведь…
– Соседка из дома напротив, – неохотно пояснила красавица. – Увидела меня на улице и начала говорить всякие гадости. Что, мол, снова вернулась, шалава заразная?
– Это она вам?
– Мне.
– А почему вернулась?
– Бабуля перепутала меня с одной из девиц, которая жила в этой квартире, – нехотя пояснила красавица. – Та тоже была брюнеткой. А бабка подслеповата и…
Девушка не договорила и выразительно развела руками.
– Понятно.
– Да. Мы долго разговаривали с этой бабулей. И я так поняла, что у нее с той девицей была какая-то личная вражда. Вот она и набросилась на меня прямо посредине улицы, приняв за нее.
Что ж, красавице и ее мужу оставалось только посочувствовать. Мало радости жить в квартире, где прежде находился бордель. И уж совсем неприятно, если ты сама при этом похожа на одну из бывших жиличек. Тут уж остается либо менять внешность, либо квартиру.
К соседской бабушке, которая так оплошала, подруги тоже наведались. И она поведала им историю своего очень, как оказалось, близкого знакомства с проститутками. Сама бабуля, надо сказать, поговорить очень любила. И с подругами общалась охотно.
Но вот беда! На прошлой неделе она подхватила грипп. И хотя болезнь уже прошла, она дала осложнение на горло. И бабуля могла теперь только едва слышно шептать. Таким образом, телефонных разговоров с приятельницами она была начисто лишена. Те просто не слышали, что она им пытается сказать.
А раз так, то бабуля ужасно скучала, пока к ней не явились подруги с расспросами про жиличек из дома напротив. Этот визит старушка восприняла так, словно подруги были посланцами свыше, ответом на ее молитвы. Она заварила им горячего чаю и даже не поскупилась выставить на стол сухари, впрочем, не преминув пояснить, что с ее зубами такие сухарики уже не пожевать. Вот и держит их специально для гостей.
От сухариков подруги дипломатично отказались, сказав, что сидят на специальной диете. И сухарики им противопоказаны. А вот сплетни бабы Кати, как звали старушку, слушали с удовольствием.
– Я у них домработницей вкалывала, потому все про них и знаю. Девки-то сами ничего делать не желали. А ихние хахали иной раз так квартиру засирали, что прямо жутко делалось. И бутылки, и окурки, а уж презервативов сколько!
Видимо, эта бабуля имела весьма отдаленное представление о том, что такое настоящий бордель. Подумаешь, бутылки и окурки! Да их после любой вечеринки полным-полно. В конце концов, мужчины приходят к девицам не для того, чтобы чинно и благородно посидеть с ними за чашечкой чая.
– А уж оберток от подарков и вовсе было не счесть.
– Подарков?
– У Аллы был такой обычай, – охотно пояснила баба Катя, – что каждый из клиентов дарит своей подруге какой-нибудь подарок. Девчонки подарки потом в соседний ларек перепродавали, его, между прочим, тоже Алла содержала. И чего им только не дарили! И духи, и косметику, и игрушек плюшевых дурацких! Надарят этакого великолепия под два метра ростом и потом удивляются, куда это через неделю зверюга исчезает! Ну, не идиоты ли?
Похоже, бабуля уже долгое время жила одна и вконец разочаровалась в мужчинах.
– А магазинчик этот тоже Алла держала! Она же в нем от своих девиц и принимала. Наши все знали, что за игрушки в том месте продаются. Ну и не покупали никогда. Но место у нас сами видите какое. Центр города! Народу чужого всегда полно ходит. Кое-кто и покупал вещички. Те же кавалеры между прочим и покупали!
– Серьезно? – восхитились подруги оборотистостью неизвестной им Аллы.
Как ловко она выкачивала из мужиков дополнительные денежки. Надо же такое придумать, хочешь красивую проститутку – тащи мне деньги, а ей подарок. И самой же этими подарками и торговать у входа. Да, ловко придумано. Видимо, Алла отлично разбиралась в мужской психологии. Ведь какой мужик озаботится тем, чтобы купить подарок женщине? Они и родной жене с мамой забывают купить три дежурные мимозки к Восьмому марта. А уж чтобы покупать проституткам… В это вообще невозможно было поверить.
– А клиенты не обижались, что девушки сдают их подарки в скупку?
– Вовсе нет. Даже еще и рады были, что особых хлопот не требовалось.
Конечно, если Алла не пускала гостей на порог без подарка, то мужики покорялись. Шлепали вниз и покупали подарок в первом попавшемся магазинчике, а это был магазинчик, который и содержала Алла.
– Разумеется, одними перепродаваемыми подарками Алла бы свои дела не поправила, – продолжала шептать старушка. – Но у нее много разных интересов было. Я у нее долго полы в квартире мыла. Так что много чего про нее знаю. Она и на бегах ставки делала. И неизменно выигрывала. А знаете, почему?
– Почему?
– А потому что один из ее постоянных клиентов был тот, кто эти бега и организовывал!
– Так что же? Он заранее знал, кто из лошадей выиграет состязания?
– Каких лошадей?
– Так вы же сами сказали – бега!
– Собачьи бега! – возмутилась баба Катя. – И я вам русским языком сказала, собачьи!
Может быть, и сказала. Кто же спорит? Только вот шептала баба Катя так тихо, что подруги ее едва слышали.
– Значит, собачьи?
– Угу, – кивнула баба Катя.
У нее явно разболелось горло, но жажда общения у бабки была сильнее. Больные гланды – вот уж поистине наказание для такой болтушки. И старушка большими глотками пила сладкий чай с молоком, надеясь, что хотя бы он смягчит ей горло и позволит дорассказать подругам эту захватывающую историю.
Наверняка мытье полов у проституток было для старушки самым острым переживанием за многие годы. Жила себе тихо, а тут такое! Баба Катя мигом взлетела вверх, без труда завоевав пальму первенства среди всех окрестных сплетниц. Ведь только она знала, что делается в той квартирке, где жили шикарные блудницы!
– Алка была из тех людей, которые всегда и везде умудряются ухватить кусок, – продолжала рассказывать баба Катя. – Ловкая была, жуть! Про таких говорят, на ходу подметки рвет! Она точно такой и была. Один раз всего я видела, как ее кто-то уел!
– И как это случилось?
– Доброта Алку подвела. Пригрела змеюку у себя на груди. После той истории Алла уже прежней не была. Эрика ушла, а следом за ней и все тогдашние девчонки. Потом-то Алла, конечно, других наняла. Только даже я видела, что это было уже не то. Прежние-то девки у Аллы годами закалились в боях. Они были элитой. И языки знали, и за границей бывали, и вообще сразу видно, что девушки с хорошим образованием. А новых набрала она хоть и красоток, но без грамма мозгов! Конечно, с ними дело не заладилось. Прежние клиенты ушли. А новые Аллу не радовали. А тут еще и дом стали на реконструкцию закрывать. Вот Алла и съехала. Уж не знаю, как ей удалось с паспортисткой договориться и в милиции кого подмазать, а только остались она и ее девчонки прописанными в квартире.
Из всего рассказа, который подруги слушали, буквально затаив дыхание, они услышали заветное имя. И теперь боялись дохнуть. Правильно ли они расслышали. Эрика? Бабушка в самом деле назвала имя Эрики? Или им только показалось?
– Бабуля? Бабуля Катя? Вы сказали – Эрика?
– Ну да, – кивнула старушка. – Змеюка подколодная! Это она у Аллы всех ее проверенных девчонок забрала. Алла ни с чем осталась!
– Эрика переманила девочек у своей начальницы?
– Самой, видать, главной захотелось стать. Только не тот, скажу я вам, уровень был у Эрики. Никогда бы ей не стать такой, как Алла. Кишка тонка. Для Эрики нашей предел – это выйти замуж и сесть на шею к мужу. А Алла никогда на мужиков не опиралась. Взять тех же клиентов, которые к ней в дом ходили! Она их использовала, доила как хотела. Но у них все было четко оговорено. Они ей деньги и другие услуги, а она им элитных девочек. Таких девочек, с которыми приятно побыть. И это же совсем другое дело, правда?
Подруги не могли ничего ей на этот счет сказать. Это в Японии мужчинам нравилось, чтобы их гейши были начитанными, образованными, знали бы каллиграфию и умели изящно музицировать. А у нас народ попроще. Нам бы сиськи побольше да ноги подлиннее. А еще желательно, чтобы звание у девчонки какое-нибудь было. Мисс Саранск там или что-нибудь в этом же духе. И все! Какие еще там изысканные манеры и мозги? Кавалеры и сами не обременены были излишней образованностью. Так зачем еще и с девками напрягаться, корчить из себя образованного и начитанного?
– Девки те подурачиться тоже были не прочь. Заводные были девки. Огонь! Могли и всплакнуть, коли кавалер чего грустное и трогательное рассказывал. Или хохотали, хотя анекдот этот по нескольку раз слышали. Могли раскованными стать или, наоборот, кроткими лапочками. Я сама слышала, как Алла их каждое утро муштровала. Она ведь психолог была, эта Алла. Такая умная да хитрая. Хотя меня не обижала, врать не буду. Всегда регулярно в первое число месяца мне зарплату платила. И еще приговаривала, что бедных обижать грешно.
– Значит, вас она бедной считала?
– Я-то что, – отозвалась баба Катя. – Со мной ведь все просто. Со мной хорошо, и я к человеку с добром. У Аллы я всегда старательно убиралась. Не брезговала, что за шлюхами полы подтираю. И если внеурочно выйти надо, всегда приходила. А вот Эрика эта…
– Да, что с ней?
– Змея она подколодная и есть! Уж сколько Алла с ней возилась, пока пообтесала да науке этой премудрой обучила. Как, значит, мужиков к себе привлекать да на деньги их раскручивать. Ведь мужчины что! Они, словно овцы, куда один, туда и все. Если женщина у одних мужиков успехом пользуется, остальные тоже думают, надо бы и нам попробовать. Что за баба такая особенная? Ну, и тянутся. И денежки свои несут! Ох, и пустоголовые! А того не подозревали, что Алла ими всеми крутила как хотела. Вот только с Эрикой у нее промашка получилась. Пожалела она девку, пригрела, а та змеюкой обернулась. Почище самой Аллы будет!
И тут старушка замолчала. Больное горло отказалось ей служить вовсе!
