Глава 9
Но утром выяснилось, что все решилось само собой. Никого допрашивать не придется. Когда подруги спустились вниз, старого адвоката на диване уже не наблюдалось. И нигде в доме тоже. Однако при этом ни одна из подруг не могла припомнить, чтобы прощалась с адвокатом.
– Сбежал!
– Ушел.
– Но не мог же он уйти, никому не сказавшись? Как он открыл дверь?
Но Лисица, к которому подруги обратились за разъяснениями, лишь пожал плечами под одеялом:
– Славный такой старикан. Он мне даже понравился.
– Ты же вчера обозвал его геем.
– Ничуть он не из этих! – решительно заявил Лисица. – Мы с ним ночью славно побеседовали под саке и суши. Отличный мужик, этот ваш адвокат. Жаль, что я его раньше не знал. Такое знакомство каждому пригодится.
– Но его нет.
– Правильно. Я его отпустил.
– И зачем? – ахнули подруги. – Зачем ты его отпустил?
– А что тут такого? Не удерживать же мне было его силой? Он рвался по делам, я открыл ему дверь и вежливо проводил по ступенькам, чтобы не споткнулся. Хоть и утро, а еще темно было.
– Вы с ним до самого утра пили?
– Зачем до самого? Часиков в пять закончили. Витя такси вызвал и на нем уехал.
– А поговорить?! – простонали подруги. – Мы хотели поговорить!
– Так мы с ним обо всем уже поговорили, – невозмутимо произнес Лисица, из головы которого саке явно еще не выветрилось.
– При чем тут ваши пьяные базары! – возмутилась Кира. – Мы с Лесей собирались поговорить с адвокатом об убийстве Курилкина. Даже планировали отвести сегодня утром Виктора Олеговича домой к Курилкину!
– Это еще зачем?
– Ну, раз уж они были между собой такими хорошими друзьями, может быть, он бы там еще чего вспомнил.
– Витя обещал, что сегодня подкинет список клиенток Курилкина за последний год. Больший промежуток времени нет смысла брать.
– А Горшкова – жена нашего соседа? Где она сейчас?
– Виктор понятия не имеет, где искать женщину. Ночью мы пытались связаться с ней через социалку, но там ее никто не наблюдал уже несколько дней.
Что же, это было лучше, чем совсем ничего. Вскоре досада на сбежавшего адвоката у девушек прошла.
– Что ни делается, все к лучшему, – решили они. – Останься адвокат у нас, пришлось бы его кормить завтраком.
Пока подруги готовили себе кофе, в их дверь внезапно позвонили. Подойдя к домофону, они увидели, что возле их калитки переминается с ноги на ногу маленькая женщина. Ника! Та самая художница, которой подруги обещали позировать.
– Блин! Леська! Мы же вчера в пять должны были быть у Ники!
– Не успели.
– А сейчас Ника здесь! У наших дверей!
– Ну, открой. Не держать же ее на улице.
Ника появилась в доме подруг со своим обычным безмятежно сияющим лицом. Сколько видели ее подруги, Ника всегда сияла. Трудно было предположить, что у этой маленькой женщины за плечами предательство мужа, инвалидность и двое сорванцов-мальчишек, не очень-то ее слушающихся. Ника всегда оглядывалась по сторонам с видом наивного ребенка, который ни в ком не видит зла и всех вокруг считает своими лучшими друзьями.
– Привет, привет, – пропела Ника. – Не разбудила?
– Нет. Заходи, присаживайся. Мы как раз кофе пьем. Будешь?
– Буду, – радостно кивнула Ника.
И, получив в руки чашку с дымящейся черной жидкостью, с удовольствием втянула аромат.
– А я пришла к вам, чтобы напомнить, сегодня в пять вы у меня.
Подруги радостно переглянулись. Ника забыла, что они договаривались еще на вчерашний день. Проблем не возникло. И Кира с Лесей радостно закивали:
– Да-да, мы обязательно придем.
– Ну, так я вас жду.
– Мы придем.
– И не думайте, что я сумасшедшая, – неожиданно произнесла Ника. – Прекрасно помню, что вы должны были быть у меня вчера. Но я знаю, Таракан поручил вам расследование убийства этого мужчины. Вам, наверное, вчера было не до позирования у меня.
– Ты… ты все знаешь?
– Уж не совсем дурочка, – хихикнула Ника. – Смотрю по сторонам. На ус мотаю. Хотя в нашем поселке ненормальных хватает. И по заборам лазают, и людей убивают. Так что на их фоне я совсем-совсем нормальная. Ну что? Придете сегодня ко мне?
– Клянемся! – горячо откликнулись Кира с Лесей.
Они не придали значения странным словам Ники о лазающих через забор людях. Девушки слишком обрадовались тому, что художница ничуть не сердится на них за вчерашнее. И подруги искренне полагали, что сегодня уж не подведут Нику. После ухода художницы они могли расслабиться. Лисица сказал, что раньше полудня не встанет. У него выходной день. А то минувшая ночь далась ему слишком тяжело.
И, попивая в тишине на кухне утренний кофе, подруги принялись думать, чем бы им заняться сегодня в первую очередь. И тут очень кстати, практически одновременно, сыщицы вспомнили, что адрес мадам Горшковой им обещал раздобыть Таракан.
– Вот к нему мы и направимся. Чего ждать?
Старик был дома и, увидев подруг, искренне обрадовался:
– Ну, надо же! На ловца и зверь бежит. А я как раз собирался к вам.
– Есть новости об убийстве Курилкина?
– Есть.
– Появились подозреваемые?
– Скорей уж подозреваемая.
– Вы нашли жену нашего Горшкова? Говорили с ней? Что она вам сказала?
– Не все так просто, – покачал головой Таракан. – Не торопите коней, девочки. Мне удалось установить немецкий адрес мадам Горшковой. Женщина действительно живет под Берлином. Удалось даже переговорить с ее домработницей. По-видимому, женщина откуда-то с Украины, акцент у нее совершенно чудовищный. Но все же она объяснила, что неделю назад хозяйка укатила в Россию решать имущественный вопрос со своим мужем.
– С которым она разводится! Мы это знаем! Курилкин как раз и занимался бракоразводным процессом. Готовил документы, чтобы обчистить Горшкову до нитки! Он этого намерения даже не скрывал!
– Вот как, – поднял Таракан брови. – А сама Горшкова знала об этом?
– Узнала небось. Иначе с чего бы это она полетела в Россию? Само слушание назначено только на лето. До него еще целых три месяца! Она что-то почувствовала или узнала! Вот и задергалась!
– И она приезжала к нам в Чудный Уголок в эту пятницу. Виделась со своим мужем!
И подруги рассказали о том, что, в свою очередь, услышали от тети Маруси. И про то, как Горшков сначала выставил супругу из дома. И про то, как затем вновь впустил, а потом вынес нечто напоминающее большой мешок.
Таракан помрачнел.
– Да, это меняет дело. А ведь Маруся и мне что-то такое вещала, но я обычно к ее сплетням не прислушиваюсь.
И очень напрасно! Подругам очень хотелось сделать замечание, но они благоразумно сказали совсем другое:
– Если Горшкова не найдется, значит, муж ее прикончил! Тетя Маруся была права в своих подозрениях.
– А Курилкин? Кто его-то убил?
– Горшков и убил!
– За что?
– А как свидетеля! Небось прикончил жену, дело-то непривычное, надо было с кем-то поделиться, вот и проболтался со страху Курилкину. А потом понял, что сглупил. Тогда и убрал свидетеля.
– В таком случае уж разумней было бы начать с тети Маруси. Вы же говорите, она на всех углах кричала о том, что Горшков – убийца?
– Во-первых, не на всех углах, а сообщила паре-тройке особо доверенных соседей. К самому Горшкову, ясное дело, тетя Маруся не совалась.
– А во-вторых?
– Во-вторых, тете Марусе давно никто не верит. Она столько придумывает, что под нагромождением выдумок очень непросто найти зернышко истины. Вот и вы ей не поверили.
– Не поверил.
– Горшков тоже подумал, что никто слова тети Маруси не примет всерьез. Кто такая тетя Маруся? Просто выжившая из ума пенсионерка, которой от скуки мерещится всякая ерунда. Горшкову нечего было опасаться тети Маруси и ее разоблачений. А вот если бы к следователю обратился профессиональный юрист Курилкин да заявил, что у него есть доказательства совершенного преступления, тут бы Горшкову пришлось несладко.
– Я общался с Горшковым. Имею психологический портрет этого человека. И мне кажется, что убийство – это как-то уж чересчур для него. Да еще вы говорите, на нем не один, а два трупа.
– Но вы же еще не знаете самого главного! У Горшкова есть любовница! Ради нее он и старается! Из кожи вон лезет!
– Любовница? И кто же такая?
– Молодая и красивая. Кто такая, нам пока не удалось разузнать. Только имя – Светлана. Но Горшков был всерьез влюблен в нее. И даже рассматривал возможность жениться на этой красавице.
– Но он ведь был женат, – развел руками Таракан.
– Ему и развод понадобился для того, чтобы стать свободным и жениться на своей избраннице.
– Хм, странно, – покачал головой Таракан. – Любовница, говорите? Надо мне будет получше расспросить охрану у ворот. Сам я ни разу не видел, чтобы Горшков возвращался домой с какой-то женщиной. Но, возможно, ребятам на посту виднее.
Переговорить с охранниками не было проблемой. Один звонок, и ответ был получен. Вот только он несколько разочаровал всех троих.
– Никто ни разу не видел, чтобы Горшков приезжал в наш поселок с женщиной.
– Значит, дама прибывала к нему сама.
– В списке гостей, которые приезжали к Горшкову, нет ни одного женского имени. Во всяком случае, за последний месяц точно ни одного.
– Постойте? – удивилась Кира. – Как так нету женских имен? А его жена? Жена Горшкова приезжала к нему в пятницу.
– Жена? – переспросил Таракан, задумавшись. – Да, действительно, это весьма странно. Если она была в доме Горшкова, она должна была как-то проникнуть в поселок. Почему же тогда в списке визитеров нету ее имени? Подождите минутку, девочки. Я сейчас все уточню.
Но и на сей раз имени жены в списке тех, кто приезжал к Горшкову за последнее время, не обнаружилось.
– А что, если она приезжала к Курилкину? – внезапно осенило Киру.
Таракан велел проверить списки визитеров юриста и выразительно поднял большой палец.
– Есть! Мадам Горшкова приезжала не к своему мужу, а к его адвокату, к Курилкину. Причем явилась она без предварительной договоренности. Курилкин о ее визите не был предупрежден. Но когда ребята из охраны позвонили ему и сказали, что на воротах находится мадам Горшкова, которой надо с ним поговорить, он распорядился пропустить дамочку. Но обратно из поселка она уже не выходила.
– Еще бы! Ведь после Курилкина она отправилась к своему мужу! Жили-то они рядом! Представляю, какой у них был сложный разговор! Наверняка Горшкова упрекала мужа в подлости! Он же хотел ее ограбить! Вдвоем с Курилкиным они нацелились отнять у женщины ее наследство!
– Да. А если она еще узнала и про любовницу мужа…
– Конечно, она была в ярости!
– Слово за слово, между мужем и женой возникла ссора. Горшков сгоряча толкнул или стукнул супругу. Она упала, ударилась… Не думаю, что он хотел ее убивать. Но уж коли так получилось… в тюрьму он тоже не хотел и поэтому попытался спрятать концы в воду. Он вынес ее тело из поселка под видом мусорного мешка и похоронил… где-нибудь неподалеку!
Таракан выслушал подруг, не перебивая. Более того, по его лицу девушки видели, что их версия кажется ему вполне правдоподобной. Визит мадам Горшковой к ним в поселок, визит, после которого женщину никто более не видел, добавлял правдоподобности этой версии.
– После Горшков мог намекнуть Курилкину, что в услугах его больше не нуждается, все состояние мадам Горшковой и так перейдет к нему в полном объеме. Других близких родственников у женщины нет. Родители ее уже умерли. А детей она так и не завела. Ясно, что все ее состояние останется родному мужу.
– И Курилкин, досадуя, что не получит своего процента, а сумма должна быть весьма внушительной, учитывая размеры состояния, которое эти двое намеревались оттяпать, потребовал с Горшкова компенсацию.
– Делиться Горшков не захотел.
– И прикончил Курилкина!
– Благо один раз он уже совершил убийство. Какой-никакой опыт у него в этом деле имелся.
– Надеялся, что никто на него не подумает!
– Но это же глупо! Именно на него и подумали.
– И он попытался удрать! Как услышал, что его подозревают в убийстве Курилкина, сразу деру дал!
– Эх, мы лопухнулись! Не надо было к нему самим соваться! Надо было сообщить полиции.
– Но мы подумали, что человек, который только что играл в теннис, вряд ли мог накануне ночью кого-нибудь убить.
– А еще мы думали, что Горшков – порядочный человек. А он!..
Таракан молча махнул рукой. Мол, не сыпьте соль на рану, что упущено, то уж назад не вернешь.
– В случае с Горшковым все мы виноваты, – сказал он затем. – Идите, девочки, домой, а я уж займусь поисками.
– Поисками? Будете искать… тело?
– Да, – мрачно кивнул Таракан. – Чувствую, что без этого не обойтись. Если Горшков убил свою жену, то и тело он захоронил где-то неподалеку. В этом вы правы. И будет лучше, если мы с ребятами найдем тело первыми.
И когда подруги шли к выходу, они услышали, что Таракан уже кому-то звонит и договаривается о том, что ему будут нужны собаки – Дик и Карамелька. Это были охотничьи псы дяди Васи – заядлого охотника, который и за городом жил потому, что у себя в доме держал целую свору.
Но Дик и Карамелька выделялись даже в таком пестром собачьем коллективе. Они оба были уникальными псами. И главное их достоинство заключалось в том, что обе эти собаки обладали поистине необычайным нюхом и были способны выследить любую дичь. Могли идти по следу хоть сутки, хоть трое. И конечно, если тело мадам Горшковой было спрятано где-то неглубоко, они его найдут.
– Смогут ли? Не подведут? – все же выпытывал Таракан по телефону у дяди Васи. – Все-таки не зайца искать будем. Труп женщины. Может, лучше служебных собачек вызвать?
Но дядя Вася твердо держался того мнения, что нюх у его псов отменный. Ну а уж договориться с ними он сумеет.
– Объясните, что именно искать предстоит? Помню-помню, что они у вас даже трюфели находили. Но все-таки труп – это вам не трюфель. Хотя я с вами согласен, пахнет так же сильно. Ну, что же, раз вы уверены в успехе, тогда я вас жду.
Подруги немножко обиделись, что их с собой не позвали. Но, с другой стороны, что хорошего в том, чтобы болтаться по раскисшим окрестностям, по холодной и грязной земле? Обратно вернутся сплошь заляпанные глиной. Нет уж, такое удовольствие пусть достается на долю сильного пола – мужчин.
Но обратно домой к своему собственному мужчине, сладко храпящему под двумя пуховыми перинами, подругам тоже что-то не очень хотелось, и поэтому по дороге они завернули к своей новой подруге. В конце концов, они ведь обещали держать ее в курсе дела. А что обещано, надо исполнять.
– Привет, Светулька. Как дела?
– Это вы мне скажите, как у меня дела? – несколько сварливо отозвалась Света. – Я вас со вчерашнего утра не видела и не слышала. Звоню вам, вы трубки не берете.
– Ты нам звонила?
– А то вы не слышали!
– Не слышали. Нет, правда, мы не слышали.
Но в непринятых вызовах несколько раз повторялся один и тот же телефон. И подруги сконфузились.
– Ой, прости нас. Забегались. Звонки выключены, а посмотреть вызовы… не до того нам было.
– И чем же вы были так заняты?
Но по голосу было ясно, что Света уже не столько сердится, сколько любопытствует.
– Где же вы были?
– Где мы только не были! И с самим Горшковым беседовали. И у него в больнице побывали. И с адвокатом, который с Курилкиным работал, разговаривали. Всего так сразу и не перечислишь. Да! Мы же еще и на работе у Горшкова побывали. С братом его беседовали! Прикинь, Свет, у него любовница, оказывается, была! И звали ее так же, как тебя. Светой! Прикинь, а?
Света кинула в сторону подруг странный взгляд, но своего отношения к тому, что любовницу Горшкова звали тем же именем, что и ее саму, не выразила. Вместо этого она спросила:
– Вам чай заварить или кофе будете?
– Кофе мы сегодня уже пили. Давай чай.
Света вытащила симпатичный чайник в виде петуха с пестрым хвостом. Обдала его кипятком. Потом насыпала пригоршню заварки и залила недавно вскипевшей артезианской водой. Вода в Чудном Уголке у всех была своя собственная. Когда Таракан выбирал место под свои будущие владения, он ориентировался на природу и воду, которую будут пить все жители будущего поселка.
Было сделано множество проб и анализов. Многие места были отвергнуты именно из-за несоответствия тамошней питьевой воды строгим ГОСТам самого Таракана. В других местах питьевой воды вовсе не было, и такие земли Таракан даже не рассматривал.
– Вода – это самое главное. Вода – это жизнь. Нет здоровой воды – нет здоровья и у населяющих это место людей. А мы так загадили нашу голубую планету, что она, того и гляди, из голубой сделается желтой.
С большим трудом Таракану удалось отыскать кусочек земли, где бурение артезианских скважин дало положительный результат. Воды в Чудном Уголке было много. На каждом участке удалось пробурить отдельную скважину. Никто не был стеснен. И вода была отличного качества, вкусная и богатая кальцием. Правда, это вызывало проблемы с посудомоечными и стиральными машинами, но, как уже говорилось, нельзя иметь все и сразу, чем-то неизменно приходится жертвовать.
Заваривая чай, Света казалась очень задумчивой. Но занятые собственным повествованием подруги не очень-то обращали на это внимание. Но когда Света ставила на стол поднос с тремя чашками, девушки как раз дошли в своем рассказе до того места, когда Горшков угодил под машину.
– Еле живого из машины извлекли. Все подушки безопасности в крови были.
– Ах! – произнесла Света, руки у нее дрогнули, и чай расплескался по всему подносу. – Он умер?
– Жив. В больнице только.
– А… а в какой? – жадно поинтересовалась девушка. – В какой он больнице?
– В Красинской, если не перевели еще. Вообще-то его туда привезли только потому, что она была ближе всего. Могли и перевезти, состояние-то у него тяжелое.
– Очень? Он может умереть?
– Умереть все могут.
Подруги недоумевали. Волнение Светы по поводу Горшкова казалось им несколько чрезмерным. Особенно если учесть, что именно из-за этого человека она чуть было не отправилась за решетку.
– Тебе его что, жалко?
– Жалко? Ну, разумеется! Мы ведь были почти соседями. Между его домом и моим был только Курилкин. А теперь и того нету!
И Света неожиданно залилась слезами. Они буквально брызнули у нее из глаз, заливая все вокруг.
– Света, не плачь! – кинулись к ней девушки. – Все наладится! Мы уверены, что это Горшков убил свою жену, а заодно и Курилкина!
– Тебе еще повезло, что ты не жила с ним рядом. Тогда он и тебя мог бы убить.
– Ну да! Подумал, что ты увидела в окно, как он расправился с собственной женой, и туда же… следом за ней!
– Ты радуйся, что жива осталась.
– И похоже, в тюрьму ты не попадешь. Туда отправится Горшков.
– Если выживет, конечно.
Но Свету слова подруг ничуть не утешили.
– О нет! – внезапно воскликнула она. – Только не это!
– Что именно?
– Я не хочу, чтобы Горшков умирал!
– Ну, не умрет, так в тюрьму сядет.
– И чтобы он в тюрьму попал, я не хочу! Это не он! Не он убил Курилкина! Нет, я в такое не верю! Только не Алеша! Только не он!
В полнейшем изумлении, открыв рты, девушки таращились на рыдающую подругу. Света трясла головой и повторяла, что ее Алеша не мог. Не мог он! Кто угодно другой мог, а вот ее Алеша никак не мог.
Впервые с самого начала расследования подруги вспомнили, что их соседа звали Алексеем. А ведь они, привыкнув звать его по фамилии, имени даже и не потрудились выяснить. Все Горшков да Горшков. А выясняется, что он был не просто Горшков, а еще и Алешенька. Любимый и очень нужный кому-то мужчина.
Леся обрела дар речи первой:
– Светка! – ахнула она. – Так это ты с Горшковым?.. Да? У вас с ним любовь была, да?
– Да, – прорыдала Света. – Мы любили друг друга!
– Но он же старше тебя в два раза! В отцы тебе годится!
– И что? Алешка был такой классный! Лучше всех! Моложе всех! Веселей!
И, яростно вытерев слезы, Света уставилась на подруг:
– Говорите, где он лежит? Что это за Красинская больница? Впервые о такой слышу!
– Если хочешь, мы тебя туда отвезем.
– Хочу! Прямо сейчас и поеду!
Для Киры с Лесей такой поворот событий был сильным потрясением. Отвечая на вопросы встревоженной Светланы, они еще толком от него не оправились. Но почему-то даже теперь девушкам казалось необычайно важным не отпускать от себя Свету ни на шаг. Мысли еще не успели до конца оформиться в головах у сыщиц, а чутье уже вовсю подсказывало верные решения и правильные шаги.
– Просто не верится, что у тебя с Горшковым что-то было.
– Да! Было! И если хотите знать, это он привез меня в ваш поселок! И это он снял для меня коттедж! Хотел, чтобы я была рядом с ним! Все время! Постоянно!
Так вот почему к Горшкову никакие женщины не ездили. Не было таковых в списках его гостей. Да и какие женщины могли бы тягаться с красавицей Светой, которая жила от своего любовника всего лишь через один дом?
– Интересно получается, в левом доме жила ты, в правом Горшков, а посредине между вами, словно буферная зона, болтался Курилкин.
– Ну да! Курилкин! Вечный Курилкин. Бочка в затычке!
От волнения Света переврала пословицу, но подруги без труда ее поняли. Они уже достаточно изучили личность покойного Курилкина, чтобы понять, что хотела сказать Света. Курилкин был затычкой в каждой бочке. Другими словами, совался туда, куда его просили и куда не просили. Небось, обладая природной пронырливостью и обостренной ненавистью ко всему женскому полу, он и Горшкову давал соответствующие советы.
– Сколько же он мне крови попортил, этот вшивый Курилкин! Поверите ли, когда его убили, я была почти рада! И вот бог меня наказал за эти черные мысли! Отнял у меня самого дорогого мужчину! Моего Лешика!
Света поливала слезами сиденье машины всю дорогу, пока они ехали до больницы. Чтобы избежать ее рыданий, подругам даже пришлось выяснить о состоянии потерпевшего по телефону. Им сказали, что состояние стабильное. И если они привезут полис, то им в больнице будут рады, примут с распростертыми объятиями и даже допустят на минуточку до тела пациента.
– Впрочем, в сознание он уже пришел, так что комы удалось избежать. Для его состояния – это большой шаг вперед.
– Он будет жить?
– Сейчас он находится под действием снотворных. Сон в его положении самое лучшее лекарство.
Приятно было это слышать. Что бы там ни происходило, Горшков подругам даже нравился. Он был немножко шумный, немножко назойливый. Но при этом его назойливость не была неприятной. Горшков всегда старался чем-то им помочь и денег за свою помощь никогда не брал. Любил устную благодарность.
И еще он любил дружить с соседями. Частенько звал к себе в гости на шашлык или на копченое мясо. Это мясо Горшков коптил в черном деревянном ящике, доставшемся ему еще от отца. В деревянной коптилке помещался целый окорок, и покрытое многолетним слоем сажи дерево больше уже не обугливалось.
Нет, ничего плохого подруги про Горшкова сказать не могли. И им было искренне больно, что они так сильно ошибались в этом своем соседе.
– Вот про Курилкина я никогда хорошо не думала.
– А между тем именно он оказался жертвой, а Горшков – убийцей.
– Наша с тобой хваленая интуиция дала сбой.
– Сама не понимаю, как такое могло с нами приключиться?
Подруги обменялись этими репликами, пока Света ходила в больницу. Ей удалось пройти к Горшкову, но тот спал и героизма своей подруги не оценил. Но когда Света вышла из больницы, лицо ее сияло.
– Все худшее позади! Врачи сказали, Лешка будет жить!
– Ох, Светка! Мы так за тебя рады!
Подруги не знали, что еще сказать. Им было необходимо расспросить Свету об очень многом, но они не знали, с чего начать. К счастью, Света и сама все смекнула.
– Наверное, вы хотите знать, как у нас с Лешкой все получилось?
– Да. Хотим. Очень!
– Остановитесь возле какой-нибудь харчевни. Вон хотя бы там! Да, там, где суши!
Помешались все на этих суши! Подруги с трудом сдержали вздох разочарования. Они бы с удовольствием проглотили соляночку с колбаской и оливками. Или рыбную ушицу. В конце концов, им бы сгодились даже щи, разумеется, при условии, что их сварят на телятинке или поросятинке. Некоторые овощи не могут быть вкусными сами по себе, так сказать, а-ля натурель, в их числе была и белокочанная капуста. Так что только щи, и желательно кислые.
Но Света уже устремилась к маленькому ресторанчику, на котором красовалась вывеска с толстым, одетым в кимоно узкоглазым и круглолицым мужчинкой. В руках он держал огромные палочки, словно самурайские мечи. Чего только не придумают владельцы ресторанов, лишь бы завлечь к себе доверчивых простаков, искренне верящих рекламе и считающих, что суши – это круто!
Подруги кисло обозрели все меню. Кроме японского обеда, тут была представлена еще и итальянская кухня. Главным образом в виде разнообразных пицц и макаронных изделий.
– Пицца из морозилки, а макароны покупные. Господи, как же я хочу нормального борща! Но его редко где варят. Это ведь хлопотно. Куда проще кинуть на противень кусок теста, а на него накидать всякие отходы и обрезки.
Но Света была настроена более жизнерадостно.
– Я со вчерашнего дня ничего не ела, – щебетала она. – Сначала убийство, потом Лешка пропал. Телефон его целый день и всю ночь не отвечал, а я понятия не имела, где он находится.
– Мы знали. Могли тебе сказать.
– Но вы не брали трубки.
Света сделала заказ долговязому официанту и, не дожидаясь, пока подруги решат, что же им наименее противно в этом ресторане, защебетала дальше:
– В общем, ночь я провела жуткую. Каждую минуту ждала, что мне позвонит Лешка и хоть что-нибудь скажет, как-то объяснит, что происходит. Они ведь с Курилкиным были такими приятелями!
– Ну да!
– Еще бы!
– Хотели обчистить жену Горшкова до нитки!
– Ты хоть знаешь, что твой обожаемый Лешка намеревался обобрать женщину, которая для него очень много сделала!
В ответ Света раскрыла глаза так широко, что они стали у нее совсем огромными. Буквально в половину лица, никак не меньше. И по этим глазам подруги поняли, что Света, как говорится, ни сном ни духом о том, что затевал ее любовник в отношении собственной старой и наивно доверчивой супруги.
– Не может этого быть! – прошептала Светлана.
– Очень даже может! И более того! Жена их замысел открыла. И Горшков ее убил. А Курилкина убрал как свидетеля. Теперь тебе ясно, что за фрукт твой любовник?
Света молчала. Но в ее глазах теперь, помимо растерянности, плескалось еще какое-то чувство, очень похожее на вину. Но в чем могла быть виновата Света? Этого подруги не понимали и молча ждали, когда она скажет им всю правду.
