Книга: Готовь завещание летом
Назад: Глава 6
Дальше: Глава 8

Глава 7

Между тем Инга с Аленой, пообщавшись с соседкой Маргариты, направлялись в салон красоты. И влекло их туда отнюдь не одно лишь желание прихорошиться и придать себе лоску. Нет, салон красоты был практически единственным местом, которое посещала Маргарита. По словам соседки, круг общения у Маргариты был крайне скуден. Собственно говоря, к ней никто не ходил, кроме ее пузатого любовника – Мазуренко. То ли это было его непременным условием, то ли таково было желание самой Марго, но из посторонних она общалась только со своим стилистом, парикмахером и маникюршей, а эти трое работали в одном салоне красоты, куда сейчас и направлялись подруги.
Василий Петрович уже сообщил им о трагедии, которая случилась с молодой женщиной. Не утаил он и того, что возле места преступления свидетель видел двух незнакомых мужчин, по описанию вполне похожих на тех, которые участвовали в краже Жеребчика.
И Алена тут же сказала:
– Я почти уверена, что эти двое и были Никитой и Данилой, о которых нам рассказала соседка Маргариты.
– Мальчишка-свидетель этих имен не слышал.
– И что с того, что не слышал? Маргарита должна была доверять этим людям, чтобы поехать с ними в столь поздний час в такое уединенное место. А кому она могла доверять? Только своему возлюбленному.
Подруги очень надеялись, что в «Прелестнице», так назывался салон красоты, им сумеют помочь и раскроют тайну Никиты и его брата Данилы.
Но оказалось, что сыщицы явились слишком рано. Салон еще был закрыт. И открыться ему предстояло не раньше чем через час.
– И чем займемся сейчас?
– Может быть, тоже наведаемся к хозяину Забияки? Василий Петрович и Толя собирались быть там.
– Поехали! Тем более что это тут в двух шагах!
Конечно, не в двух шагах, а в паре километров, но когда у вас есть машина, за рулем которой сидит Ваня, то два километра можно пролететь за две минуты.
Василий Петрович и Толя уже были на месте. Они стояли возле внушительных железных ворот, и вид у них был растерянный.
– Не открывают, – признался Василий Петрович. – Мы уж и так, и этак, а эта мегера нам не открывает. Говорит, что мужа нету дома, а без его ведома она никого пускать не имеет права.
– Говорите, там одна женщина?
– Мегера, а не женщина.
Ну, общение с мегерами – это как раз по части подруг. Собственно, ведь мегер в чистом виде в природе встречается не так уж много. Очень часто к так называемой мегере удается подобрать ключик и оказывается, что она никакая не мегера, а совсем нормальная тетка.
– Давайте мы попробуем с ней поговорить, – предложила Инга мужчинам. – Вдруг у нас получится?
– У вас? – недоверчиво переспросил Толя. – Ну, я даже не знаю…
Но Василий Петрович лучше него знал своих помощниц и поэтому кивнул в знак согласия:
– Попробуйте.
– Знаете, как зовут хозяйку?
– Говорю же, мегера ей имя!
Отослав мужчин подальше и велев им даже не показываться на глаза, подруги подошли к воротам и несколько раз ударили по ним. Звонка, домофона или какого-нибудь переговорного устройства тут не было и в помине. Желающим повидать хозяев дома приходилось колотить в железную дверь, оповещая не только самих хозяев, но и всю округу о том, что они тут и хотят поговорить.
Впрочем, тетка из-за ворот откликнулась сразу.
– Пошли вон! – крикнула она, словно ожидала повторных визитеров. – Я же вам сказала, без мужа не открою!
– Простите, тут какое-то недопонимание. Мы из журнала «Дом и сад». Ваш дом, по мнению редакции, признан образцовым, для того чтобы быть помещенным на развороте. Вчера наш редактор звонил вам, согласовывал время визита. Вы сказали, что удобнее всего ранние часы. В чем дело? Почему теперь вы нас не пускаете?
За воротами воцарилась тишина. Видимо, тетка обдумывала услышанное.
– Журнал? – наконец повторила она. – Мне должны были звонить?
– А разве не звонили?
Женщина оставила этот вопрос без ответа. Вместо этого она спросила:
– Говорите, фотография моего дома появится в журнале?
– Да, но если это какая-то ошибка, то вы нам сразу скажите, без всякого стеснения.
Повисла томительная пауза. Но длилась она всего несколько секунд. А потом калитка, приделанная сбоку от ворот, распахнулась, и довольно молодая и даже симпатичная женщина воскликнула:
– Нет, нет, никакой ошибки!
Весь ее хитрый и лукавый вид говорил об обратном. Но подругам-то надо было проникнуть на территорию ее дома. А как уж они это сделают, не так и важно.
– Мы можем пройти?
– Конечно.
– А ваш муж… Он не будет возражать?
– Ах, да нету у меня никакого мужа, – отмахнулась женщина. – Где же это в наше время найдешь нормального мужчину, чтобы сделать его своим мужем! Это я так говорю, чтобы всякую шваль от своего порога отвадить. А то повадились стучать!
– Это была не шваль, это были наш фотограф и помощник главного редактора. Хотели лично взглянуть на натуру, с которой придется работать.
– Так зовите их скорей! – засуетилась женщина. – Вот беда, чуть было хороших людей не прогнала. А все почему? Мужика в доме нет! Звонок на воротах и то приделать некому! Скажите, а вы прямо сегодня фотографировать будете? А то у меня, простите за подробность, маленький беспорядок.
– Нет, нет, сегодня мы только все осмотрим, – успокоила ее Инга. – Ну что, мы можем пройти?
Женщина кивнула. И вся «съемочная группа» в полном составе шагнула через порог.
– А вас, молодой человек, кажется, я знаю, – произнесла хозяйка, когда увидела Толю. – Вы ведь в полиции работаете?
– А у нас он подрабатывает в свободное время фотографом, – вмешалась в разговор Алена, видя, что Толя смутился. – Зарплата что в полиции, что у нас – невелика. Но если сложить два оклада вместе, юноше хватает на жизнь.
Хозяйка пристально взглянула на Толю, словно проверяя, не сгодится ли такой трудолюбивый паренек и ей на роль столь долгожданного мужа, но Толя был слишком уж молод. И женщина хоть и со вздохом, но признала свое поражение.
Однако, услышав, что один из ее визитеров по совместительству еще и полицейский, женщина заметно расслабилась. Теперь она полностью доверяла своим гостям. И похоже, скрывать ей было нечего. И это было и хорошо, и плохо одновременно. Хорошо, потому что всегда приятно встретить человека, который не опасается полиции. И плохо, потому что для расследования друзей было бы лучше, если бы хозяйку дома можно было хоть в чем-то уличить.
Но та, не подозревая о том, какие коварные мысли таят ее нежданные посетители, принялась порхать по дому, распахивать двери, показывая все новые и новые помещения. «Маленький беспорядок», о котором она вскользь упомянула, явно не заслуживал столь скромной оценки, он куда больше походил на Мамаево побоище. Попытки хозяйки как-то его ликвидировать посредством запихивания мужских носков и прочего белья под шкафы и диваны особого успеха не имели. Вещей было так много, что Алена невольно заметила:
– Вы говорили, что мужа у вас нет, а повсюду мужские носки валяются.
– Думаете, был бы у меня муж, я бы ему позволила свои носки по дому разбрасывать? Ха-ха! Плохо же вы меня знаете! Ни один из моих мужей такого себе не позволял!
– Но носки есть.
– Это моего гостя.
Последняя фраза была сказана со страстным придыханием, из чего подруги сделали вывод, что гость этот чрезвычайно хорош и на него возлагаются большие надежды. И похоже, он почти полностью устраивает свою хозяйку всем, за исключением привычки разбрасывать вокруг себя личные вещи. Но этот недостаток женщина, как видно, собиралась в ближайшем будущем исправить. Стоило только брачным кандалам защелкнуться на запястьях мужчины, как он автоматически перекочевывал из категории ее гостей в категорию ее мужей. А уж с ними-то хозяйка дома церемониться не собиралась.
И в подтверждение мыслей подруг женщина сама им пояснила:
– Пока что я ему все прощаю. Не хочу спугнуть лишней строгостью.
И внезапно насторожившись, она подбежала к окну:
– А вот и он, легок на помине! Возвращается с утренней прогулки.
Теперь и четверо друзей слышали характерное цоканье лошадиных копыт по асфальту. Все подошли к окну и увидели, как средних лет худощавый мужчина ведет за собой на поводу отличного рыжего жеребца. Конь ласково тянулся губами к голове хозяина, перебирая на ходу волосы на его макушке. И было видно, что между этими двумя царит полнейшая гармония.
– О! Так у вас и лошадь имеется! – фальшиво восхитилась Инга. – А можно мы и про нее напишем?
– Вообще-то лошадь не моя, – смутилась женщина. – Забияка принадлежит Олегу.
– Пожалуйста! Разрешите нам взять интервью. Это так своевременно и актуально. Это позволило бы вам полностью склонить чашу весов в свою пользу. А то ведь мы обязаны сегодня побывать еще в нескольких домах. И какому именно отдать предпочтение, будет решать главный редактор.
Услышав, что ее дом не единственный претендует занять место на глянцевых страницах, женщина тут же воскликнула:
– Я согласна! Снимайте коня, беседуйте с хозяином. Только учтите, это он с Олегом такой ласковый и покладистый, а чужаков может и укусить. Не зря ведь Олег назвал его Забиякой.
Поблагодарив женщину за предупреждение, все поспешили на задний двор, где вернувшийся Забияка и его владелец спокойно занимались своими делами. Впрочем, покой наблюдался тут ровно до того момента, пока во дворе не появились посторонние. При виде чужаков Забияка плотно прижал уши к голове и заржал.
– Осторожно! – крикнул им Олег, предостерегающе подняв руку. – Не подходите ближе.
Все послушно остановились там, где их застал этот окрик.
– А в чем дело? – поинтересовался Толя. – Ваш конь опасен?
Олег ничего не ответил. Он подошел к Забияке, который все еще продолжал злобно коситься на чужаков, подобрал поводья и отвел коня подальше, где и привязал его у специально вделанной в землю металлической перекладины-коновязи.
– Теперь можете подойти, – сказал он.
Они так и сделали. И Толя не удержался, снова спросил:
– Забияка может броситься на человека?
– На знакомого или ребенка – никогда, – заверил его Олег. – На женщин он тоже реагирует вполне доброжелательно. Ни разу не был замечен при попытке укусить женскую руку. А что касается мужчин, то да… было пару раз, что он кидался на чужака, посмевшего подойти к нему слишком близко.
– Надо же… И давно он так себя ведет?
– Сколько я его помню.
– Значит, с детства?
– Мы познакомились с Забиякой, когда ему уже исполнилось семь лет. Возраст более чем взрослый для лошади. Забияку собирались забить на мясо, но мне почему-то стало его жаль. Я выкупил коня у хозяина, и, как видите, он платит мне искренней благодарностью.
Словно поняв, что речь идет о нем, Забияка поднял голову и заливисто заржал, ласково глядя на хозяина.
– Хороший конь. Вы собираетесь принять участие в предстоящих скачках?
– Было у меня такое намерение. С этим сюда и прибыл. А что?
В голосе Олега проскользнула легкая настороженность. Но заметили ее только Алена с Ингой. Мужчины продолжали расспрашивать Олега, совершенно не обратив внимания на повисшую в воздухе напряженность.
– На Забияке сами поедете?
– Никого другого он к себе просто не подпустит.
– А вы сможете?
– Я в прошлом жокей. Думаю, что прийти к финишу мне все же удастся.
– Вы надеетесь взять приз?
Олег нахмурился. Кожа на его скулах напряглась и натянулась. Но Толя ничего не замечал и пер дальше.
– А если с вами что-нибудь случится? Тогда ваша лошадь не будет участвовать в скачках?
Лицо Олега окончательно исказилось от гнева.
– Вот вы о чем! – неожиданно закричал он. – Я понял, кто вы такие! Ну хорошо же! Татьяна, беги в дом! Прячься!
И с этими словами он кинулся к коновязи и отвязал Забияку.
– Возьми их! Чужие!
И жеребец, раздув ноздри, рванул в сторону предполагаемого врага. Подруги, взвизгнув и подпрыгнув на месте, резво побежали следом за Татьяной. Конечно, они понимали, что не могут соревноваться в скорости со скаковой лошадью. Но стоять на месте и просто наблюдать за тем, как на них мчится разъяренное животное, в котором не меньше полутонны веса, они тоже не могли.
– Олег! – взывала хозяйка дома. – Они же из журнала! Останови животное!
Впрочем, Забияка улепетывающими от него дамами и не заинтересовался. Все свое внимание он сосредоточил на Толе и Василии Петровиче. Вот в них он видел настоящих врагов – своих и своего хозяина. Поняв, что топот копыт доносится откуда-то издалека, Алена оглянулась назад и воскликнула:
– Вася!
В голосе ее звучало отчаяние. И немудрено, ведь если молодой и спортивный Толя уже давно сидел на старом грушевом дереве, вскарабкавшись на самую его верхушку за считаные доли секунды, то маленький коренастый Василий Петрович и не думал никуда бежать. Он стоял, раздвинув свои ноги, как поступал всякий раз, когда ему предстояло отстаивать свою точку зрения. И Алена знала: если муж встал в эту позу, его уже не переубедить.
– Вася, – пролепетала она, едва шевеля губами, уверенная, что видит мужа живым в последний раз.
Сейчас его снесет мощный конь! Забияка был уже совсем близко к Василию Петровичу, но останавливаться и не думал. Несся на него, норовя растоптать своими огромными тяжелыми копытами. Алена невольно закрыла глаза. Видеть, как любимый муж гибнет под копытами этого чудовища, было для нее просто невыносимо. Так, с закрытыми глазами, сжавшись в комок, она и простояла до тех пор, пока аплодисменты не вывели ее из ступора.
Тогда Алена широко распахнула глаза и с удивлением обнаружила, что муж ее жив и здоров, ничего худого с ним Забияка не сделал. Более того, сам конь стоит перед Василием Петровичем, совсем не делая попытки его растерзать или забить своими копытами. А когда Василий Петрович протянул ему открытую ладонь, Забияка хоть и отшатнулся и не позволил к себе прикоснуться, но все же кусаться или брыкаться больше не стал. И несмотря на то что вид у него был при этом очень настороженный, но открытой агрессии он не проявлял.
Его хозяин Олег тоже подошел поближе. Теперь на его лице было написано удивление и, пожалуй, смущение.
– Поражен, – признался он Василию Петровичу. – А вы не робкого десятка.
– Чего тут бояться? Не родилась на свет еще та лошадь, которая сознательно причинит человеку вред.
– Человек, продавший мне Забияку, клялся, что тот забил копытами насмерть своего предыдущего хозяина.
– Видимо, тот дурно обращался с животным. Я вижу на Забияке старые шрамы. Тот человек просто истязал его.
После того как конь признал Василия Петровича, сам Олег тоже заметно расслабился. Да еще Татьяна, высунувшись из дома, крикнула ему:
– Спусти скорее парня с груши! Чтобы ты знал, он из полиции!
Но Толя, увидев, что опасности больше нет, Забияка укрощен, и сам сумел спуститься с дерева. Спрыгнув на землю, он отряхнулся и осуждающе покачал головой:
– Нельзя держать такое опасное животное, с ним могут быть проблемы.
– Если к нему не соваться, сам он никого не тронет, – немедленно встал на защиту своего любимца Олег. – Но все-таки, почему вы так настойчиво интересовались, будет ли Забияка участвовать в скачках? И вообще, кто вы такие? Я что-то не понял. Вы из журнала или вы из полиции?
– Сейчас мы вам все объясним.
Объяснения заняли несколько больше времени, чем ожидали подруги. Татьяна тем временем накрыла на стол и пригласила всех позавтракать. Никудышная уборщица, она оказалась гениальной поварихой. И на запах ее яичницы с беконом с улицы пожаловал даже Ваня, который в скачках наперегонки с Забиякой не участвовал, так как оставался в машине.
Татьяна приветствовала всех одинаково радушно. По ее лицу было видно – чем больше мужчин в доме, тем лучше. И вообще, после перенесенного стресса все как-то удивительным образом сдружились и почувствовали взаимную симпатию. Забияка носился по огороженному вольеру во дворе и время от времени оглашал округу заливистым ржанием.
– Чует, что скоро скачки, – прокомментировал его поведение Олег, присевший рядом с Ингой. – Любит бегать, хотя на рекорд и не идет.
– Скажите, а вы давно приехали?
– Уже три дня мы тут. Вчера с Забиякой ездили домой, сегодня рано утром вернулись.
– А зачем ездили?
– Документы кое-какие впопыхах забыли. Да тут недалеко. Километров двадцать всего.
– Двадцать туда, двадцать обратно, значит, всего сорок?
– Неплохая тренировка, вы не находите?
И Олег дружелюбно подмигнул Инге. Он был явно настроен немного поухаживать за ней. И едва на столе появились первые кушанья, принялся наперебой предлагать их Инге. Той было неловко, ведь она знала: у Татьяны на Олега есть свои виды. Пусть даже мужчина и не имеет в виду ничего плохого, но все равно как-то неудобно получается.
К счастью, Василий Петрович отвлек Олега вопросом:
– И за это время у вас никаких непредвиденных ситуаций не случалось?
– Что вы имеете в виду?
– Ну, никто не пытался пробраться в дом, украсть вашего Забияку?
Татьяна испуганно охнула, прижав руки к груди. А вот Олег задумчиво кивнул:
– Знаете, был один случай… Как раз в тот вечер, когда мы с Забиякой остановились у Татьяны, мы решили сходить в ресторан.
– Все вместе?
– Нет, разумеется. Забияка оставался дома. В ресторан ушли только мы с Татьяной.
– И что? Когда вы вернулись, Забияки в сарае не было?
– Нет, нет, все было в порядке. То есть почти в порядке. Когда знаешь животное достаточно хорошо, учишься разбираться в нюансах его настроения. Так вот, когда мы с Татьяной вернулись, я сразу услышал, что Забияка очень взволнован.
– Он так ржал, – поддержала его Татьяна, – что даже я смекнула: дело неладно.
Перепуганные Татьяна с Олегом прибежали в конюшню, под которую был оборудован дровяной сарайчик Татьяны. Забияка был там, увидев хозяина, он заметно обрадовался.
– Но я сразу понял, что у нас кто-то побывал в гостях. Забияка реагирует на появление чужаков весьма характерным образом.
– Да уж мы сегодня это все видели.
– В этот раз он просто хотел вас немного попугать. А того типа, который сунулся к нему в денник, он мог и убить. Забияка таких шуток не понимает. Для него чужой, который вторгся на его территорию, – это смертельно опасный враг.
– Это ваши предположения или было что-то еще?
– Было, – медленно произнес Олег, словно бы сомневаясь, стоит ли это говорить, прибавил: – И есть…
– Что? Что у вас есть?
– Улики, и даже не одна, а две. Первая – это обрывок платка или рубашки. Одним словом, какая-то легкая тряпица. На ней есть следы крови. Видимо, Забияка, вырывая клок одежды, задел зубами кожу, и пошла кровь.
Ничего себе лошадка! Инга невольно ощутила дрожь в теле. Просто монстр какой-то, а не конь.
– Забияка только оборонялся, – заступился за своего питомца Олег. – Этот человек собирался сделать ему что-то худое, я в этом уверен.
В принципе, Олег был прав. С добрыми намерениями в оставленную без присмотра хозяев конюшню не лезут.
– Это либо был вор, либо другой злодей! – гневно произнес Олег. – И о том, что он собирался причинить Забияке вред, говорит вторая улика!
– Вторая?
– Да, это скальпель.
– Что?
– Хирургический скальпель для операций. Им очень удобно разрезать кожу. А если знать, где полоснуть, то можно нанести смертельное ранение или по крайней мере тяжелое увечье.
– Какой ужас! Думаете, Забияку хотели убить?
– Думаю, что просто покалечить. Конь-урод, хромающий на ногу, уже не сможет участвовать в скачках. На долгое время, если не навсегда, он будет выведен из строя. А сделать коня или любого другого хромым – очень просто. Надо всего лишь повредить сухожилие. И все, хромота вчерашнего конкурента обеспечена.
– Но как же вы так? Надо же было кого-то оставить для присмотра!
– Да мне в голову не приходило, что тут, в этих наспех устроенных скачках, меня будут поджидать такие интриги! Меня заверили, что приз в сто тысяч, который положен выигравшему, это сумма чисто символическая. Ее сразу же после вручения следует перевести на счет некоего благотворительного общества, занимающегося обустройством жизни пожилых чемпионов конного спорта. Если хотите, фонд собирается строить некий дом для престарелых ветеранов скачек.
– Вы имеете в виду лошадей?
– Именно! Отличный уход, заботливый персонал. Не все хозяева в состоянии содержать лошадь, когда она по старости уже не может приносить пользу.
– Но разве можно не позаботиться о лошади, которая принесла тебе миллионы?
– Ну, знаете, как оно бывает, – вздохнул Олег. – Живет себе такой молодой конь, у него все впереди. Он действительно приносит своему хозяину миллионы и в один прекрасный день берет такой крупный приз, какой ему во второй раз уже не взять. И тогда, на пике своей карьеры, он становится и сам предметом выгодной сделки. Хозяин продает коня за ту сумму, которую, он надеется, тот сможет выручить на соревнованиях за несколько лет вперед. И случается, что чаще всего у первого хозяина коня выкупает некий богатый предприниматель. Тот, в свою очередь, надеется заработать на своем приобретении. Но когда чувствует, что сливки уже сняты, передает коня следующему. Тот, в свою очередь, что-то получает, но уже с трудом покрывает убытки. И наконец постаревшего коня передают его последнему хозяину, который потерял больше, чем приобрел. И с каждым днем этот конь становится для него все большей и большей обузой. Ведь его надо регулярно кормить, поить, лечить. А лекарства для лошадей стоят ничуть не меньше, чем для людей. Вот только дозы там нужны поистине лошадиные. Попробуй-ка запустить лошади капли от насморка. Сколько пузырьков уйдет на каждую ноздрю, прикидываете?
– Я сам содержу лошадей, так что хорошо вас понимаю, – кивнул Василий Петрович.
– Нет, содержание лошади – это очень недешевое удовольствие. Сил, времени и затрат оно требует огромных.
– Но ведь и отдача велика.
– Не все люди в состоянии ценить лошадь только за ее привязанность к человеку, – ответил Олег и задумчиво взглянул на резвящегося под окном Забияку, а потом опять перевел взгляд на Ингу.
– Привязанность, соизмеримую только с собачьей, – произнес он. – Но очень часто лошадей своих наши жокеи бьют страшным боем. Лошадь должна бояться, чтобы слушаться. Вот они привяжут ее и давай лупасить хлыстом или чем под руку подвернется. Деваться лошади некуда, она покоряется. Только любви к своему хозяину у нее от этого не прибавляется.
– А Забияка, выходит, не пожелал покориться?
Инга не случайно упомянула имя коня. Услышав про своего любимца, Олег вновь вернулся с небес на землю.
– Да, вот я и говорю, Забияке хотели причинить вред.
– Что же, – вздохнул Василий Петрович. – Значит, наше предупреждение несколько запоздало.
– Вы пришли, чтобы предупредить меня? Но о чем?
– Дело в том, что у меня украли моего скакуна.
– Украли?
– Увезли в фургоне, теперь не знаю, где он.
Олег молчал, явно пораженный услышанным.
– И вы пришли, чтобы предупредить меня? – пробормотал он. – Но о чем?
– Да. Я пострадал, но у вас еще все может быть хорошо. Поэтому берегите вашего коня. И я считаю, если кто-то затеял грязную игру на предстоящих скачках, вы должны быть в курсе.
Олег кивнул.
– Я все понял, – пробормотал он. – Вы – хороший человек. И знаете, я уверен, что ваш конь обязательно найдется!
– Хорошо бы, – вздохнул Василий Петрович. – Но расскажите нам уже про ваш случай.
– Да, да… Так я и говорю, когда мы с Татьяной вернулись, скальпель валялся возле денника Забияки. И его только злоумышленник и мог оставить.
– И… и где сейчас этот скальпель? И этот клочок ткани с каплей крови?
– У меня.
– Вы их сохранили! – обрадовались все.
– Более того, – наставительно произнес Олег, – я их еще и собрал с полным соответствием всем детективным стандартам. Сбегал за одноразовыми пакетиками, а потом ими осторожно поднял скальпель и кинул его в стерильно чистый пакет. Мне повезло, он упал плашмя, и пакет не продырявил. А с лоскутом было и вовсе просто. С ним я действовал без особого почтения. Ведь кровь, которая оставалась на нем, годна для исследования и в высохшем состоянии.
Кровь! ДНК! Бог весть, что еще могут вычленить современные эксперты из капли человеческой крови! Подруги ощутили, как везение вновь повернулось к ним лицом. И не они одни пришли в восторг. Толя Огурцов не мог произнести ни слова. Молодой полицейский просто не верил своему счастью. Столько улик за один раз! Ему такое чудо и присниться не могло!
– И еще скальпель, говорите? – выдохнул наконец Толя. – Скальпель с отпечатками пальцев злодея!
– Это еще как повезет, – предостерег его Олег. – Преступник мог быть и в перчатках.
– В перчатках скальпелем не поработаешь.
– Резиновые мог надеть.
– Правильно, хотя и странно как-то в конюшню в резиновых перчатках лезть. Тут ведь есть обо что поцарапаться. Резина – вещь легко рвущаяся.
– Он мог их надеть незадолго до того, как Забияка на него напал.
– Будем надеяться, что ему было не до перчаток, – вмешалась в разговор Инга. – И что Забияка напал на него сразу же.
– Скорей всего, так оно и было. Забияка не любит церемониться. Он нападает быстро и действует очень решительно.
И так как все еще очень хорошо помнили ту пробежку, которую заставил их сделать Забияка, то закивали. Все-таки кое в чем Олег прав. Лошади сильно похожи на собак. По крайней мере, некоторые из них совершенно точно похожи.
И уже прощаясь с Олегом, Василий Петрович все-таки не удержался и спросил:
– Ну а в полицию ты почему не заявил?
– Так потому же, почему и вы! – хмыкнул в ответ Олег, которому Василий Петрович признался во всех своих бедах. – Чтобы лишних разговоров не было. А то знаю я этих судей. Возьмут и в самый последний момент заявят какую-нибудь ерунду. Мол, конь не готов для участия в скачках. Что он в стрессе, в нервном, возбужденном состоянии.
– Мой-то Жеребчик уравновешенный, – обиженно поджал губы Василий Петрович. – На людей, как твой, не кидается.
– Вижу, вы до сих пор обижены на Забияку. Но вы же видели сами, меня он слушается беспрекословно. Он знает, что я его друг. И в том, когда следует напасть на чужого, а когда нет, он тоже очень хорошо разбирается. Атакует только молодых, скажем так, половозрелых самцов. Ни детей, ни женщин, ни стариков он ни разу не тронул. Отодвигается от них, это да. Но если они его припрут, уши прижмет, задрожит весь, в стену вдавит всем телом, но вытерпит.
– До такой степени не выносит прикосновения чужих рук?
– Что да, то да.
– Вашего коня в детстве и юности очень сильно били. А вот мой Жеребчик кнута не знает. Просто не представляю, что с ним могут сделать эти люди! Поверите ли, был бы у меня ребенок, наверное, я бы и тогда так сильно не пережил!
– Ну, это вы бросьте. Дети – совсем другое. А с вашим Жеребчиком ничего не случится. Таких лошадей, чтобы их, простите, вульгарно сожрать, не крадут.
– Сожрать?
Вместо того чтобы утешить, Олег еще больше напугал Василия Петровича. Если до сей поры бедному Василию Петровичу и в голову не приходило, что Жеребчика могут забить на мясо, а его шкуру пустить на какие-то надобности, то теперь он запаниковал.
– Невероятно!
– Да успокойтесь вы! Тут другое. Вашу лошадь украли не для того, чтобы забить. Больно хорошо все было организовано. И девчонку, вы говорите, не пожалели?
– Убили ее.
– М-да… – почесал подбородок Олег. – Дела… Даже и не знаю, что вам сказать. Но вы держите меня в курсе дел. Сами понимаете, такие вещи одного человека не касаются. Тут целая история получиться может! Ведь если появились такие люди, которые крадут скаковых лошадей, то это же может и всех нас тоже коснуться. У тебя украли, ко мне приходили. Надо будет у других конников поспрашивать!
– Ну, у этих в «Боливаре» все в порядке. Мы были у них сегодня утром.
– А я вот слышал другое, – многозначительно произнес Олег.
– Что?
– Звезда-то их Востока, говорят, захромала. Я с утренней прогулки возвращался, заглянул к ним, чтобы узнать последние новости. И узнал! Что уж у нее там за травма, сказать не могу, в это они никого не посвящают. Говорят, что легкое растяжение, до скачек пройдет, лошадь будет выступать нормально. Но если уж пошли такие слухи, значит, дело там серьезно. И очень может быть, что лошадь выступать не будет.
– И кто тогда фаворит?
– Ну, от «Боливара» есть несколько серьезных претендентов. Мой Забияка, конечно, тоже себя проявит.
В голосе Олега проявилось легкое сомнение. Его Забияка был еще не стар, но уже не так молод, как остальные участники соревнований. И все же горячности этому коню хватало. Еще бы, ведь лошадь сумела отбиться от преступников. Сама! Без посторонней помощи. Жеребчик таким героем себя не проявил.
Но Олег тут же спохватился и застыдился:
– Простите меня! Заговорился тут о своих планах, а у вас такие проблемы. Но в свою защиту хочу сказать, я уверен, что все обойдется. К тому же у вас, я слышал, есть еще две лошади про запас.
– Вот именно, что про запас, – уныло произнес Василий Петрович. – Они моему Жеребчику и в подметки не годятся.
– А вы говорили, что рассчитываете на второе и третье место также.
Олег был отлично осведомлен обо всем, что касалось скачек. Но ведь Василий Петрович до того, как его постигло несчастье, и сам охотно делился своими планами на предстоящие выступления. Ничего и ни от кого не скрывал. А ведь Давыдов с Константиновым в один голос твердили ему, что не нужно ставить сани впереди лошади. И что не стоит говорить «гоп», пока не перепрыгнешь. Бесполезно! Василий Петрович настолько пребывал в эйфории, основанной на уверенности в победе Жеребчика на скачках, что не хотел никого и слушать. Зато теперь ему было вдвойне тяжело. Ведь он авансами раздал множество обещаний, касающихся победы его лошадей на скачках. А сейчас приходилось признать, что он с ними сел в лужу.
– Что же, запасные ваши лошади не готовы?
– Ну, следом за Жеребчиком они бы вытянули. Торпеда, конечно, с кобылами бы побежала, но все равно, если Жеребчик где-то рядом, она бы тоже не подвела. А так… Даже и не знаю… Они привыкли всегда и во всем следовать за Жеребчиком по пятам. Вместе выросли, сами понимаете. С ним бы и они тоже хорошую скорость показали. А без него – нет. Духу в них маловато спортивного. Побегут, но без задора.
– Что же, мне очень жаль это слышать, – со вздохом признался Олег. – Впрочем, кони из «Боливара» очень неплохи. Забияке с ними не тягаться. Я ведь захотел поучаствовать в этих гонках исключительно для развлечения. На призовое место у нас с Забиякой даже нету надежды. Годы уже не те. Но будем надеяться, что хотя бы почетное третье место будет у нас с Забиякой в кармане. Оно бы нам здорово помогло.
Но Толя торопился в отделение и поэтому тянул остальных за собой.
– Так я прошу исчезновение Жеребчика пока что держать в строгом секрете, – прощаясь, произнес Василий Петрович.
Тот серьезно кивнул в ответ:
– Ну, разумеется. О чем речь! Я же все понимаю.
И лишь закрывая за Василием Петровичем дверь калитки, Олег позволил себе легкую улыбку. Это была улыбка человека, счастливо справившегося с трудным делом. И в общем-то она ровным счетом ничего могла и не значить, но вот Ваня, выходя последним и случайно обернувшись, ее заметил. И так она ему не понравилась, что охранник даже переменился в лице.
Олег это заметил и тоже перестал улыбаться.
– Что-то не так? – вежливо переспросил он у Вани.
– Еще не знаю, – хмуро ответил ему тот.
Олег снова улыбнулся, но на этот раз Ваня уже не поддался на его уловку. Он перестал доверять этому человеку. И, догнав своих, он сказал о своих подозрениях тому, кому доверял безгранично, – своему хозяину. Ваня надеялся, что его внимательно выслушают и дадут хороший совет. Но Василий Петрович отнесся к его словам, мягко говоря, легкомысленно.
– Да будет тебе! – фыркнул в ответ на слова своего охранника Василий Петрович. – Чего он не так улыбался? Радехонек был, что мы сваливаем, вот и сиял от облегчения. Засиделись мы у него, все припасы подъели. Один ты яичницу из пяти глазков стребовал. И остальные не лучше себя вели.
– А сам-то! – засмеялась Алена, услышав разговор этих двоих.
Потом она дружески толкнула мужа в упругое пузо и прибавила, ловко копируя голос Василия Петровича:
– Сальца, хозяюшка, подбавьте. И сливочек к творожку.
Накинулся на все сразу!
– Я не ел всю ночь и все утро! – оправдывался Василий Петрович. – Конечно, меня голодуха-то и взяла. Да и вы сами, Алена Игоревна, хоть с утра и завтракали с Ингой, а на икорку-то очень справно налегали. Два бутербродика стрескали, да еще густо так мазали. А люди, может быть, эту икру исключительно ради приличия на стол поставили!
– Ой, как нехорошо получилось! – спохватилась и устыдилась Алена. – Надо будет их тоже куда-нибудь пригласить. А то совсем некрасиво. Они нам и улики, и угощение… Мы у них в долгу получаемся.
И напрасно Ваня пытался воззвать к общему здравому смыслу. Никто не хотел ничего слышать. А Алена Игоревна, вот уж Ваня никак такого от нее предательства не ожидал, еще и заявила:
– Замолчи ты, Ваня, все и так понимают, что ты просто ревнуешь Ингу к этому Олегу. Видела я, как ты на него поглядывал, когда он ее за руку брал.
– А чего он ее берет? – насупился Ваня. – У него своя женщина есть, пусть он ее и трогает. И Татьяне, я заметил, его поступок неприятен был!
– Ну, с Татьяной он сам как-нибудь разберется. А ты перестань позориться перед людьми. Олег тебе ничего плохого не сделал. Наоборот, был к нам всем предельно добр и внимателен.
– Ага! Особенно когда конягу на вас натравил! Он плохой человек! Двуличный!
Алена нахмурилась:
– Честно тебе говорю, это становится уже совсем некрасиво, Ваня. Нельзя же так ревновать Ингу ко всем, кто на нее смотрит!
И остался Ваня никем не понят и не услышан. А может быть, отнесись друзья к словам простосердечного Вани с достойным их вниманием, и не было бы тех событий, которые развивались дальше со все убыстряющейся скоростью, обрастая по ходу все новыми и новыми пугающими подробностями.
Назад: Глава 6
Дальше: Глава 8