ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Оказавшись дома, Юлька первым делом заглянула к себе под кровать. Но, увы, на этот раз там было совершенно пусто. Даже клочьев пыли, которые в обычное время там лениво перекатывались, сейчас не было. Всю грязь они с Глебом вытерли еще вчера. Тяжело вздохнув, Юлька в сотый раз подумала о том, каким же все-таки образом появился вчера у нее в доме этот Глеб. Затем она осмотрела замки, на ее взгляд, они оказались совершенно неповрежденными. Выходит, что дверь он открыл ключами. Неужто их ему дал, как он утверждал, Антон? И поразмыслив хорошенько, Юля взялась за телефон и принялась звонить своему бывшему мужу.
– Послушай, паршивец, – ласково произнесла она в трубку, – ты какого черта раздаешь ключи от моей квартиры направо и налево?
– А в чем дело? Разве ты не сменила замки после нашего развода? – искренне изумился Антон.
С ответом Юлька замялась. Один замок она и в самом деле поменяла. Но то ли он оказался бракованным, то ли устанавливающий его мастер схалтурил, но только новый замок время от времени заедал. И хотя первое время после развода с мужем Юлька этим замком пользовалась, но потом перестала. Антон в ее квартиру проникнуть отнюдь не рвался, так зачем было осложнять себе и без того сложную жизнь еще какими-то там замками?
– Так ты давал кому-нибудь мои ключи или нет? – строго спросила Юля.
– Совсем с ума сошла! – заявил в ответ Антон. – Конечно, нет! К тому же у меня их и нет! Я их давно потерял!
Однако его ответ ничуть Юльку не удовлетворил. Именно что-то в этом роде она и ожидала услышать от Антона. Но при этом не поверила ни единому его слову. Антон был та еще штучка. И в равной степени мог как и действительно где-то посеять Юлькины ключи, так и отдать их кому-то из своих сомнительных знакомых, просто желая немного подшутить над бывшей супругой. Это тоже было вполне в его духе. На всякий случай Юлька позвонила родителям на дачу и выяснила, что Ника чувствует себя хорошо, а их комплект ключей от ее квартиры находится в целости и неприкосновенности на своем месте в потайном кармашке маминой сумки.
В этом Юлька ничуть не сомневалась, однако теперь она была совсем в тупике. И в тот момент, когда она давала самой себе страшные клятвы, что в следующий раз уж вытрясет из Глеба всю правду о том, как он попал к ней в квартиру, телефон зазвонил. Справедливо решив, что если человек мог попасть к ней домой, не имея ключей, то уж и телефон сможет раздобыть, хотя она ему его и не давала, Юлька схватила трубку. Но это был не Глеб, а Крученый.
– Все злишься? – довольно миролюбиво поинтересовался он.
– Уже нет, – ответила Юля и к своему удивлению обнаружила, что говорит сущую правду.
И даже напротив, она испытывала что-то вроде чувства вины перед Крученым, которому вроде как изменила. Или во всяком случае изменила, если бы не напилась вчера до такой степени.
– Вот и отлично! – обрадовался Крученый. – Значит, я могу к тебе приехать?
– Пожалуй, нет, – подумав, произнесла Юля и в этот момент раздался звонок в дверь. – Нет, я точно не хочу тебя видеть! – закричала Юлька и, не отвечая на ревнивый вопрос Крученого, кого там к ней принесло, бросила трубку и помчалась открывать дверь.
Там стоял Глеб. С коробкой конфет, огромным букетом роз и бутылкой шампанского под мышкой.
– О! – только и сумела выдавить из себя Юлька, сердце которой при виде Глеба радостно екнуло.
При этом у нее из головы начисто выветрились все разумные сомнения относительно своего очередного кавалера.
– Сегодня мое появление тебя уже не так шокирует? – осведомился у нее Глеб, сняв с себя куртку и проходя в комнату.
После этого он ловко сорвал с горлышка шампанского блестящую обертку и с хлопком откупорил бутылку. Юлька едва успела подставить бокалы под пенящуюся струю.
– За нас! – многозначительно блеснув глазами, провозгласил Глеб.
Юльке только и оставалось, что отпить глоток.
– Глеб, – начала она, вспомнив свое похвальное намерение выяснить у Глеба всю его подноготную до того, как ввязываться в серьезные отношения. – Послушай.
– Нет, это ты меня послушай! – порывисто схватил ее за руку Глеб и воскликнул: – Юля, я обожаю тебя! Ты самая прекрасная девушка на свете! Я влюбился в тебя с первого взгляда и, как мне кажется, до конца своих дней. И… И выходи, пожалуйста, за меня замуж!
Говоря это, Глеб бухнулся перед Юлькой на одно колено и ловко подсунул ей красную бархатную коробочку, в которой искрилось и переливалось огоньками колечко с пятью небольшими брильянтами, расположенными в виде цветочка.
– Я согласна! – выпалила Юлька прежде, чем сообразила, что это она такое говорит.
Глеб просиял. И, быстро надев ей кольцо на палец, уставился на нее обожающим взором.
– Но сначала ты должен объяснить мне, как ты вчера оказался у меня под кроватью, – сказала Юлька, призвав на помощь остатки здравого смысла.
– После свадьбы объясню, – таинственно шепнул Глеб, и от этого шепота здравый Юлькин смысл куда-то испарился.
Она закрыла глаза, предчувствуя, как сейчас ее губ коснутся поцелуем, но вместо поцелуя раздался резкий звонок в дверь.
– Черт! – подскочил на месте Глеб. – Кто это может быть?
Впрочем, долго гадать им не пришлось. За дверью стоял Крученый собственной персоной. И персона эта была в большом негодовании.
– Проваливай! – сердито заявила ему Юля, не собираясь впускать нахала. – Честное слово, не до тебя сейчас.
Она не надеялась, что Крученый так легко сдастся, и приготовилась к долгой и изнурительной осаде, но Крученый ее удивил. Печально сообщив, что она его очень разочаровала, он удалился.
– Иди ко мне, – заключая в объятия Юлю, прошептал Глеб. – Любимая моя.
Юля тоже обняла Глеба и прислушалась. Ей показалось, или в самом деле за стеной в Инниной квартире раздался какой-то шорох. Но сейчас же все мысли Юльки вытеснила одна-единственная, но очень приятная. Она любима! Ура!
– Юля! – влюбленно глядя на нее, произнес Глеб, усаживая девушку на краешек кровати.
– Глеб! – не менее влюбленно произнесла Юлька, и вдруг за их спинами раздалось выразительное покашливание.
Юлька вздрогнула и обернулась. Ее взгляду предстала самая неприятная картина, какую можно было себе вообразить. На фоне ковра, закрывающего потайную дверь в соседнюю Иннину квартиру, стоял Крученый, которого никто в квартиру не впускал. И вдобавок на его щеках играли желваки, которые у него появлялись только в те моменты, когда он был зол до безумия.
– Ты тут откуда взялся? – очумело выдавила из себя Юлька.
Впрочем, она тут же поняла, каким образом Крученый просочился к ней в квартиру. Наверное, уезжая на отдых, Инна и Бритый дали Крученому ключи от квартиры Инны. Или, что более вероятно, Бритый передал их своему приятелю тайком от Инны. И вот сейчас Крученый воспользовался ими, чтобы незаметно проникнуть в дом к Юльке. Сначала без шума вошел в квартиру Инны, а потом через нее и через потайную дверь прошел к Юльке.
– Это кто тут у тебя? – вместо ответа спросил у нее Крученый странным голосом.
– Глеб, – отчего-то дрогнувшим голосом произнесла Юля и покосилась на своего кавалера в надежде, что тот придет ей на помощь.
Но при звуке ее голоса тот очнулся от столбняка и быстро-быстро пополз под кровать. У Юльки даже глаза полезли на лоб от такой подлости ее новоявленного жениха. А события тем временем развивались стихийно и совершенно независимо от Юлькиного желания. Крученый аккуратно отодвинул Юльку в сторону и, дико взревев, кинулся в погоню за Глебом. Но под кроватью было слишком тесно для боевых действий, поэтому хитрый Крученый попытался за ногу вытащить Глеба из укрытия. Тот за что-то там уцепился и норовил лягнуть противника свободной ногой. Иногда ему это удавалось. Крученый оскорбленно ревел, но ногу противника не выпускал. При этом он кричал странные вещи.
– Я тебя убью, аферист проклятый! Кольцо твое заставлю проглотить, больше ты его никому на палец не напялишь! Я тебя зачем сюда пустил? Чтобы ты охранял! А ты снова за старое? Я тебе всю рожу разукрашу! Не посмотрю, что родная кровь.
– Отстань, я маме пожалуюсь! – отвечал из-под кровати Глеб.
– Я тебе так пожалуюсь, что ты у меня в больнице окажешься! – орал Крученый. – А маме я потом сам все объясню!
– Отстань! – повторил Глеб и удачно дрыгнул ногой, испачкав Крученому его белоснежную рубашку.
Крученый страшно оскорбился. Отпустив ногу Глеба, он рывком поднял кровать. Но Глеб тоже не растерялся. Быстро, словно таракан, перебирая руками и ногами, он переместился в угол за кресло. Бросив кровать, которая грохнулась на пол так, что пыль из-под половиц поднялась столбом, Крученый ринулся туда же за Глебом. Юля побежала следом, уверенная, что сейчас случится смертоубийство. Но Глеб оказался очень проворным. Не дожидаясь, когда Крученый настигнет его, он метнулся к выходу. Увы, дверь была закрыта. Чудом ускользнув от рук Крученого и оставив в них только кусок своего пиджака, Глеб стрелой промчался через всю квартиру в обратном направлении и скрылся под ковром за дверью в Иннину квартиру. И затем оттуда раздался его победоносный хохот.
– Что, поймал? – издевался Глеб.
Крученый содрал со стены ковер и принялся ломиться в дверь. Штукатурка сыпалась, люстра под потолком угрожающе раскачивалась, а дверь трещала, но держалась.
– Убью! – ревел Крученый. – Жаль, в детстве я тебя, гаденыша, не прикончил. В колыбельке! Прямо в тот день, будь он проклят, когда мама тебя из роддома домой принесла!
Совершенно обалдевшая от всего этого Юлька вжалась в угол и начисто отказалась от попыток понять что-либо в происходящем. Наконец Крученому удалось мощным ударом плеча высадить дверь в Иннину квартиру. Но Глеба там уже и след простыл. Крученый обежал все вокруг, убедившись, что Глеб удрал через входную дверь, вернулся к Юльке.
– Собирайся! – хмуро велел он ей.
– Куда это? – с трепетом поинтересовалась Юля.
– Убивать тебя повезу! – сообщил ей Крученый. – Как неверную невесту.
Тут его налитые кровью глаза остановились на злосчастном кольце, которое Юлька приняла от Глеба. Крученый взревел и содрал его с Юлькиного пальца, зашвырнув в двойной стеклопакет, в котором немедленно образовалась дырочка с красивой паутинкой трещинок.
– Собирайся, – уже значительно спокойней повторил Крученый. – И Марише позвони, чтобы тоже собиралась.
– А ее-то за что? – только и спросила Юлька, но Крученый ничего не ответил.
Он сам позвонил Марише и велел быть готовой через полчаса. А за это время никого к себе домой не пускать и самой никуда не ходить. Юля порывалась к телефону, чтобы предупредить Маришу о грозящей ей опасности, но у нее ничего не вышло. Крученый собрал кое-какие Юлькины вещи, а потом, крепко взяв ее за руку, потащил вниз, где запихнул в недра своего огромного джипа. Через полчаса к Юльке присоединилась встрепанная и недоумевающая Мариша.
– Что произошло-то? – спросила она у Юльки. – Что за спешка? Я уже спать собиралась, когда Крученый позвонил. Вы что, помирились?
Юлька только всхлипнула.
– Прости меня, Мариша. Прости.
– А за что? – наивно поинтересовалась Мариша.
– Я собралась замуж за Глеба, а Крученый об этом узнал и теперь везет нас убивать, – объяснила ей Юлька.
– А меня за что? – мигом просекла Мариша.
– Как мое доверенное лицо, – пояснила ей Юлька.
Мариша в ответ пробормотала что-то, из чего можно было понять, что, если бы ей давали по рублю каждый раз, когда Юлька собирается замуж, то она бы уже давно купила себе дачу на Канарах. В общем, пояснения Юльки ее явно не удовлетворили, и она полезла за дополнительной информацией к Крученому. Но тот лишь страшно сопел, вцепившись в руль, и молчал. Однако никаких действий пока что не предпринимал. Да и привез он подруг к себе домой. То есть выбрал самое неподходящее место для казни неверной невесты и ее подруги, о чем Мариша ему немедленно и сообщила.
– Я передумал! – коротко произнес Крученый. – Посидите у меня под домашним арестом, пока я своего братца разыщу. Вот ему точно не жить! Гаденыш!
Но, поднявшись к Крученому, подруги с удивлением обнаружили, что в квартире их уже ждут. Там сидела маленькая сухонькая дамочка, за спиной которой стоял Глеб с обиженным лицом и надувающимся синяком под глазом. Видимо, Крученый все же зацепил жениха, когда гонялся за ним по Юлькиной кухне с ножкой от стула.
– Как тебе не стыдно обижать своего младшего братика! – набросилась на Крученого сухонькая дама. – Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не смел трогать Глебушку.
– А чего он первый? – надулся Крученый, метнув на Глеба злобный взгляд. – Чего он к моей невесте полез?
– Глеб! Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не трогал девушек брата? – набросилась теперь уже на Глеба мать.
Это было сказано таким тоном, словно речь шла об игрушке, которую не могли поделить два ее мальчика. Впрочем, Крученый быстро осадил маму.
– Юля не моя девушка, она моя невеста! – воскликнул он. – И Глеб об этом прекрасно знал! Я специально его предупредил, чтобы он не думал к ней лезть со своим дурацким кольцом. А тут прихожу, а он уже напяливает ей его на палец! Мерзавец! Я тебя поселил в соседнюю квартиру, чтобы ты охранял Юльку. А ты чего надумал?
– Мама, она сама! – заныл Глеб.
– Врет он, я его замашки знаю! – задохнулся от возмущения Крученый.
Воспользовавшись тем, что братья чуть было снова не сцепились, а сухонькая дамочка, оказавшаяся их мамой, вклинивалась между ними, Мариша потянула Юльку за руку.
– Ты и в самом деле приняла кольцо от этого Глеба? – шепотом спросила она у нее. – И обещала выйти за него замуж?
Юлька молча кивнула.
– Тогда сматываемся отсюда! – прошептала Мариша. – А то сейчас Крученый со своим братом разберется и за тебя примется. Честное слово, я его впервые в такой ярости вижу.
Юлька и сама подумывала о подобном исходе сегодняшнего вечера. Мысль о том, чтобы слинять по-тихому, приходила ей в голову уже неоднократно. А по мере того, как Крученый тряс своего брата как грушу, это мысль начинала казаться ей все более и более привлекательной. Поэтому подруги потихоньку начали сдавать назад. А оказавшись в холле, повернулись и обратились в бегство. В себя они пришли только оказавшись за три квартала от дома Крученого.
– Уф! – остановившись, произнесла Мариша. – И куда нам теперь деваться?
– Может быть, к тебе? – нерешительно предложила Юля.
Мариша ее предложение жестоко высмеяла.
– Ни ко мне, ни к кому-либо из наших подруг соваться нам нельзя! – заявила она Юльке. – Всюду нас может поджидать Крученый.
– А куда же тогда? – растерялась Юлька. – В гостиницу?
– Туда тоже нельзя, – покачала головой Мариша. – Там надо под своими именами регистрироваться, так Крученый нас в два счета найдет, если захочет.
– А что же делать? – спросила Юля и тут же возмутилась: – И о чем ты думала, когда меня к побегу склоняла?
– Лучше ты мне скажи, чем ты думала, когда принимала кольцо от этого подозрительного Глеба? – рассердилась в ответ Мариша.
– Не знаю, само как-то получилось, – растерянно произнесла Юля.
– Вот то-то и оно, – удовлетворенно кивнула Мариша. – А кстати, где кольцо? Оно бы нам сейчас здорово пригодилось.
– Зачем? – не поняла Юля.
– У тебя сколько с собой денег? – спросила у нее Мариша.
– Ни копейки, – с гордостью сообщила Юля. – Я же думала, что Крученый меня убивать везет. Поэтому деньги не взяла.
– Похвальная предусмотрительность. Жаль только, что и у меня на пластиковой карте осталась от силы десятка, – вздохнула Мариша. – Как ты думаешь, долго мы продержимся, имея на двоих меньше десяти тысяч? Рублей, что характерно.
– Давай этому Юрию позвоним, – немного помолчав, предложила Юля. – Может быть, он что-нибудь придумает.
Предложение пришлось Марише по вкусу. Она начала звонить, но в это время зазвонила трубка Юли.
– Ты куда подевалась? – растерянно спросил у нее Крученый. – Мы с мамой тебя обыскались. Ты что, удрала? Но почему?
– Не люблю, когда со мной обращаются как с вещью! – высокомерно заявила ему Юля. – И вообще, если я твоя невеста, то почему я только сегодня узнала о существовании у тебя брата и мамы?
– А ты о них не знала?
– Нет, – бесхитростно призналась Юлька. – Я считала тебя круглым сиротой.
Она еще хотела добавить, что сиротой Крученый ей нравился значительно больше, но передумала. Потом Крученый еще спросил, где она, где Мариша, что они собираются делать, где будут ночевать и еще задал много всяких вопросов, ответов на которые Юля не знала. В частности, хочет ли она еще выйти замуж за Крученого. Так как молчала она слишком долго, то Крученый обиделся.
– Я так и знал, что ты меня дурачишь, – заявил он ей. – Но послушайся хотя бы моего совета, не связывайся ты с моим братом. И насчет этого кольца тоже в голову не бери. Он его всем девушкам подряд дарит, когда в постель их уложить хочет. Предлагает руку и сердце, вы же, бабы, сразу от такого дуреете и с любым проходимцем в загс готовы бежать.
– Вовсе и не с любым! – оскорбилась Юля, но Крученый ее не слушал.
Он активно втолковывал Юле, какое счастье, что он успел вовремя, еще до того, как она совершила бы непоправимую ошибку. Из чего Юлька сделала порадовавший ее вывод, что прошлой ночью у нее с Глебом и в самом деле ничего не было. И провалами в памяти она не страдает. Просто и вспоминать нечего, потому и не помнит.
– Ладно, сейчас мне некогда. И вообще я должна еще разобраться в своих чувствах, – поспешно прервала Крученого Юля, заметив, что Мариша уже закончила разговор с Юрием и делает ей жесты, умоляя поскорей закругляться.
– Все устроилось просто отлично! – сообщила ей Мариша. – Юрий разузнал для нас нужную информацию. И к тому же готов приютить нас на ночь. У него есть свободная комната.
– А твоих десяти тысяч для этого хватит? – усомнилась Юля.
– Все равно больше у нас нет, – резонно возразила ей Мариша.
Юрий жил в уютном зеленом микрорайоне неподалеку от станции метро «Проспект Большевиков». Его дом был относительно новым, постройки начала девяностых годов. За эти годы вокруг дома разрослись деревья и кусты, а депутаты на каждом свободном пятачке понатыкали типовых детских площадок. Поднявшись на исправно работающем лифте на седьмой этаж, подруги ахнули. Все стены лестничной площадки были разрисованы. Нет, не всем известными словами из трех и пяти букв, а диковинными яркими цветами, гигантскими бабочками и устрашающего вида стрекозами, порхающими с довольно-таки чахлых на вид елочек на такие же березки. Кроме того, в небе над этой картинкой почему-то светило не одно, а целых три ярко-красных солнца. Но в целом от этой настенной живописи создавалось веселое и какое-то праздничное и чуточку сумасшедшее настроение.
– Привет! – открыл дверь подругам Юрий, одетый в серый махровый халат и тапочки с синими мишками. – Уже насладились нашей живописью?
– Сильное впечатление, – признались подруги. – Особенно вид этих стрекоз поражает.
– Мой дядя намалевал, пока его в дурку не упекли, – похвастался Юрий.
– О! – только и произнесли подруги, не вполне понимая, какой реакции ждет от них Юра.
– Да вы не бойтесь, сумасшествие не заразно! – расхохотался Юра. – Мы с мамой, например, совершенно нормальные.
На голове появившейся следом за Юрой в прихожей высокой сухощавой дамы было накручено множество косичек с вплетенными в них цветными тряпочками. Ее сонные глазки прятались за огромными выпуклыми стеклами очков, отчего казалось, что на лице у Юриной мамы красуются две сильные лупы. И в какой-то степени становилось ясно, с кого рисовал сумасшедший художник своих стрекоз.
– Выяснил я про ваших Игнатьевых, – обратился к подругам Юрий. – Но сразу же скажу, что дело это было несложное. Так что денег я с вас не возьму. К тому же Игнатьев Михаил умер в том же году, когда его и арестовали. А вот его жена Мария, которую арестовали вместе с ним, вполне возможно, еще жива. Тогда ее отпустили довольно быстро, только допросив, но не предъявив никакого обвинения. Или уж не знаю, как там дело было, но суда и тюрьмы ей лично удалось избежать. Так что, если хотите с ней поговорить, то вперед. Правда, сейчас этой даме уже семьдесят с лишним. Так что неприятность может с ней случиться каждую минуту. Я бы на вашем месте поторопился пообщаться с ней. Не ровен час, старушка упорхнет от нас в мир иной.
Перед мысленным взором подруг при этих словах почему-то появился забавный мотылек женского пола в бальном платье, порхающий с одного цветка на другой. Чтобы отогнать наваждение, подругам пришлось потрясти головами.
– Вот ее адрес, – втолковывал подругам тем временем Юрий. – Можете не сомневаться, это та самая Игнатьева Мария… Мария Андреевна, которая вам и нужна. Телефон тоже тут есть. Можете позвонить.
Мариша так и сделала. И пока Юлька пила чай с мятой, которым ее угостила мама Юры, Мариша успела пообщаться по очереди с тремя внуками Марии Андреевны, после чего ее наконец допустили до самой бабушки. Услышав, что от нее хочет незнакомая девушка, Мария Андреевна на некоторое время притихла. А потом неожиданно твердым голосом велела:
– Приезжайте ко мне прямо сейчас!
Не воспользоваться этим предложением было бы просто глупо. И Мариша даже не стала извиняться за поздний визит. Тем более что сама Мария Андреевна явно не находила, что время слишком позднее. Жила она всего в пятнадцати минутах езды от дома Юры. Но район был совсем иной. Огромные заболоченные пустыри среди построек восьмидесятых годов так и остались незастроенными и неблагоустроенными и постепенно превращались в свалку, зараставшую полынью, крапивой и лопухами.
– Почему вы интересуетесь той давней историей с арестом моего мужа? – первым делом спросила у подруг Мария Андреевна, когда один из ее внуков проводил их в комнату бабушки.
– Понимаете, мы собираем материалы для книги, в которую войдут разные истории о судьбах людей, живший и трудившихся в СССР, – сказала Мариша. – Ваш муж в их числе.
– Интересно, – оценила Мария Андреевна. – Но могу вам сказать, что сейчас многие преувеличивают перенесенные в те годы страдания. Не знаю, как другие, а мой муж оказался под следствием, а потом в тюрьме за дело.
– А вы? Вы же тоже пострадали.
– Конечно, с занимаемой нами жилплощади меня выселили, но я не пропала, – ответила Мария Андреевна.
– А за что арестовали вашего мужа? – спросила Мариша. – Наверное, на него был написан донос?
– Насчет доносов я ничего не знаю, – покачала головой Мария Андреевна. – А посадили его, на взгляд начальства, за дело. Он провалил задание партии, а за такое по головке не гладят.
– Как же так?
– Видите ли, мой муж был отличным переводчиком с арабского. А в те годы СССР активно помогал строить коммунизм в разных отдельно взятых неразвитых странах. Конечно, часто это строительство принимало довольно странные формы, отнимая очень много средств у страны. И народные деньги в экономику этих стран вкладывались немалые. А зачем? Вели себе кочевники первобытный образ жизни и бог с ними. Зачем было насильно строить и открывать школы, учить там людей вещам, которые им все равно бы никогда не пригодились? И все ради того, чтобы они начали строить у себя коммунизм. Бред, не правда ли? Но это всегда было исключительно мое личное мнение, которое я к тому же держала при себе. А мой муж, напротив, активно занимался обучением таких народов делу коммунизма. Всех подробностей я не знаю, потому что я оставалась в Ленинграде. В свои командировки муж меня не брал. Но как бы там ни было, а Михаил очень уж понравился одному тамошнему князьку, или, как местное население называло его, эмиру. Тот приблизил моего мужа к своему двору и сделал чем-то вроде доверенного лица. Во всяком случае Михаил оказывал на него большое влияние, руководство Михаила было довольно, а эмир заставил всех своих приближенных наизусть зубрить «Капитал» Карла Маркса, переведенный на арабский. В общем, отношения наладились. И когда понадобилось выбрать сопровождающего для каравана с дарами, которые эмир посылал своей старшей и самой любимой дочери, выдавая ее замуж, то выбор пал на моего мужа.
– И что случилось потом? – затаив дыхание, спросила Мариша.
– Где-то в пустыне на караван напали разбойники. Почти всех караванщиков поубивали, а верблюдов, лошадей и ценности увезли. Мой муж и еще несколько оставшихся в живых после нападения бедолаг добирались до места почти три дня. А когда добрались, то выяснилось, что лучше бы им погибнуть вместе со всем караваном. Эмир очень разгневался из-за пропавших ценностей, мой муж был выслан из страны. Но самое худшее, что оскорбленный эмир наотрез отказался строить у себя в стране коммунизм и переметнулся к американцам, которые быстро объяснили ему его заблуждения. А через некоторое время в землях этого эмира нашли нефть. В общем, была такая шумиха, что лучше и не вспоминать. На карьере моего мужа смело можно было ставить крест. Но не это самое скверное, через некоторое время у него на службе пошли слухи, что ограбление было подстроено. А мой муж вовремя не сигнализировал о нем. Было закрытое следствие. И в результате муж оказался в тюрьме.
– А вы?
– Мне повезло, – грустно улыбнулась Мария Андреевна. – Меня не было в той стране, где все это произошло. Так что при всем желании следствие не могло приписать мне соучастия. Потом Михаил быстро умер в тюрьме, у него обострилась какая-то редкая болезнь, которую он подцепил в той стране и которую наши врачи лечить не умели. А я после его смерти взяла свою девичью фамилию, снова вышла замуж, родила двоих детей и, как видите, вполне благополучно встречаю старость.
– После того, как Михаил с позором вернулся из той страны, вы жили у Пяти углов? – задумчиво спросила у старухи Мариша.
– Да, мы занимали там одну комнату, но это длилось совсем недолго, – кивнула та. – Потом началась вся эта история. Ночной арест. Суд. Комнату мне пришлось освободить.
– Скажите, а вы не помните, привозил ли ваш муж из той страны какие-нибудь ценности? – спросила Мариша.
– Вот и следователь все время допытывался у меня, не видела ли я у Михаила каких-нибудь ценностей, – вздохнула Мария Андреевна. – Как будто бы сами не знали, что эмир отобрал у Михаила все те подарки, которыми осыпал его, пока мой муж был у него в фаворе. Никаких ценностей у мужа при себе не было. Неприятная история с ограблением каравана имела место, а вот ценностей у Михаила не прибавилось. Не было их и у меня.
И помолчав, она добавила:
– Так что смело можете написать в своей книге, что моего мужа судили за то, что он проявил халатность, вовремя не рассмотрел опасности, не сигнализировал и не предпринял мер, чтобы обезопасить перевозимый караваном груз. А главное за то, что он не сохранил доверия и дружбы эмира и своего влияния на него.
