Глава 10
Алена, которой выпала честь вести допрос господина Федосеева, попыталась подойти к делу с другой стороны:
– Вы сказали, что у вашей жены не было близких родственников, кроме вас и дочери.
– О которой я узнал впервые только сегодня от вас, – подхватил мужчина.
– Но какие-то друзья у нее были?
– Нет, не думаю. Гербария избегала пустой болтовни.
– И что же, вашей жене никогда не звонили подруги?
– Звонили бывшие коллеги по работе. Ну, там, поздравить с годовщиной нашей свадьбы, Новым годом, другими праздниками.
– И все? Только дежурные поздравления?
– А что еще? Жена ведь уволилась со службы. Впрочем, иной раз по старой памяти ее просили заняться каким-нибудь сложным случаем. Но это так… в порядке личной любезности.
– А кто? Кто просил конкретно? Вы можете назвать имя человека, который звонил вашей жене?
– Это была женщина… как же ее звали… Клара Леонидовна? Нет, как-то иначе. Или Кора Леопольдована? Какое-то чудаковатое имя, и начиналось оно на «К».
Оказалось, что бывшую сослуживицу Гербарии звали Калерией. Ее телефон нашелся в бумажной записной книжке, в которую Гербария старательно дублировала все свои контакты.
– Жена не вполне доверяла электронике. Она избегала сотовых телефонов и всяких таких штук. Твердила, что бумагу уничтожить легко, а вот электронные документы способны погубить вас в один момент.
– Серьезно? У нее был печальный опыт?
Федосеев понял, что сболтнул лишнее, и прикусил язык.
– Вот тут записи супруги, – завел он разговор о другом. – Как видите, все фамилии записаны в строгом порядке.
Да, сейчас аккуратность Гербарии очень пригодилась подругам. Ведь несмотря на заверения Федосеева, что его жена не доверяла электронике, у Гербарии имелись странички в социальных сетях. Они использовались ею исключительно в качестве средства связи. Но если страница на компьютере была закрыта на пароль, который господину Федосееву не был известен, то имя Калерии Леонардовны было записано в длинном столбце других мужских и женских имен.
Многие из этих имен были вычеркнуты, и господин Федосеев пожал плечами на вопрос подруг.
– Значит, эти люди уже покинули наш мир. Побывав на похоронах, жена всегда бралась за список своих контактов. Электронный контакт она удаляла окончательно, а вот на бумаге просто зачеркивала.
Перечеркнутые одной черной чертой, они были вполне читаемы. Но Калерия Леонардовна была жива и здравствовала, как свидетельствовало из записей безукоризненно аккуратной Гербарии.
– Мы возьмем у вас ее телефон?
– Для вас все что угодно! – пылко воскликнул Федосеев, но тут же дух торговца, не упускавшего своей выгоды ни в чем, взял в нем верх над галантностью, и он прибавил: – Когда будете звонить Калерии, попросите ее оповестить всех их общих с женой знакомых. О дне похорон я извещу ее не позднее вечера следующего дня. И также попрошу ее к этому времени составить точный список всех тех, кто явится на похороны, а затем захочет помянуть мою жену.
– Как вы уже все спланировали.
– В ресторане всегда требуют точное число гостей, не хотелось бы платить за лишние рты, но и оставить человека без места тоже недопустимо.
Господин Федосеев был собран и деловит. Он уже примирился с мыслью о том, что стал сегодня вдовцом. И теперь просчитывал свои шаги в дальнейшем. Эгоизм Федосеева был столь велик, что он даже сейчас успел подумать о себе любимом. Что он будет кушать завтра и как будет жить дальше.
– Думаю, что на первое время можно попросить женщину, которая приходила к нам убираться и готовить два раза в неделю, приходить почаще, – бормотал новоиспеченный вдовец себе под нос. – Думаю, четыре раза в неделю будет достаточно. Да, вполне достаточно. Одного приготовленного обеда хватит на два дня. Что же, этот вопрос можно считать решенным.
Похоже, настоящей близости между супругами за время их брака так и не возникло. Господина Федосеева куда больше волновало то, что он будет кушать на обед завтра, чем то, кто мог убить его супругу. Гербария вышла замуж, исключительно рассчитывая получить статус замужней дамы, которого ей не хватало для веса в обществе. А Федосеева привлекла начитанность и образованность Гербарии, с такой женой он мог без всякого смущения показаться на публике.
Пока Федосеев обдумывал свое будущее, а Алена разглядывала записную книжку Гербарии, Инга потихоньку вышла из комнаты. Ей было нужно в уборную, и она полагала, что сумеет найти эту комнату самостоятельно. Но первая же дверь, которую она толкнула, привела ее в спальню самого Федосеева. Супруги спали не только в разных постелях, но имели отдельные комнаты для отдыха.
Сначала Инга смутилась, поняв, где очутилась, но затем любопытство взяло верх.
– Раз уж я тут оказалась, почему бы и не осмотреть тут все?
Ну, все или не все, а очень скоро Инга нашла в одном из ящиков стола шелковые женские трусики. Они были еще в упаковке и явно предназначались для подарка. Но размер был не Гербарии, да и сами трусики – легкие, воздушные и обильно украшенные кружевом, явно годились женщине молодой, с красивой упругой попкой.
– Ага, значит, наш Федосеев еще и Казанова. Интересно.
И забыв о том, куда шла, Инга поспешно вернулась обратно.
– Спроси у него про любовницу! – шепнула она Алене на ухо.
И лишь затем с чувством выполненного долга поспешила наконец в туалет. Алена проводила подругу глазами и насела на Федосеева:
– Но скажите, когда мы наконец остались с вами наедине, почему вы – такой интересный мужчина и не выбрали себе в супруги женщину помоложе и покрасивей? Меня этот вопрос прямо измучил всю!
Услышав, что сама Алена Игоревна – супруга влиятельного Василия Петровича считает его интересным мужчиной, Федосеев прямо заколыхался от удовольствия.
– Что вы? Разве в красоте дело? Гербария изумительно вела дом. Мне было не стыдно пригласить к себе самых уважаемых людей.
– Но молодость…
– Так уж сложилось, что все мои деловые партнеры женаты на тех своих спутницах, с которыми начинали этот путь. В подавляющем большинстве им всем за сорок, а то и за пятьдесят. И конечно, им было бы неуютно в обществе молоденькой пигалицы.
– И вас никогда не тянуло к молодым и красивым девушкам? Вы же богаты и из себя очень недурны.
Федосеев с такой легкостью поддался на эту грубую лесть, что стало ясно: он о себе весьма высокого мнения.
– Ну, почему же… я люблю женщин, и к тому же, – с каким-то смущенным смешком прибавил он, – моя уважаемая супруга не была ревнива.
– То есть вы изменяли жене? Впрочем, понимаю… Мужчины вроде вас всегда нарасхват.
Федосеев ухмыльнулся с таким самодовольным видом, что Алену передернуло. Но она сдержалась и продолжила расспросы ничего не подозревающего Федосеева.
– И Гербария не возражала против того, что у вас есть любовница?
– Она считала, что мужчине это необходимо, – хихикнул Федосеев. – Но также просила быть осторожным, чтобы мои похождения не стали объектом обсуждения других. Это целиком и полностью соответствовало моему собственному представлению. Женись для удобства, а люби для удовольствия.
– Значит, у вас есть любовница. О-о-о!.. Их, может быть, даже много? Признавайтесь, сколько у вас? Одна или несколько?
– Что вы, одна, конечно!
Господин Федосеев снова захихикал. Теперь он выглядел уже не столько смущенным, сколько довольным. Он сумел открытым текстом сказать Алене, а через нее и могущественному Василию Петровичу о том, что он еще мужчина ого-го! Любовницу имеет, причем молоденькую. Но если бы он знал, какие далекоидущие выводы сделает Алена из его признания, то, наверное, поостерегся бы.
Но пока он распустил свой павлиний хвост до предела и хвастался что было сил:
– Вы правы, девушкам я нравлюсь. К примеру, моя нынешняя подружка сама сделала первый шаг к знакомству. Просто подошла ко мне и призналась, что давно за мной наблюдает.
– И говорите, она молода и хороша собой?
– Блондинка с ногами от ушей. И самое главное, очень хорошо воспитана. Скромница, тихоня, рта лишний раз никогда не откроет. И меня обожает! Стоит мне позвонить, как немедленно бросает все свои дела и мчится на встречу со мной.
– И где же вы с ней видитесь?
– Я приглядел одну симпатичную чистенькую квартирку… Там мы и встречаемся.
– Мне нужен телефон этой девушки!
Федосеев перестал улыбаться и слегка напрягся.
– Зачем вам? – настороженно спросил он.
– Разве вы не понимаете? Девушка… как, кстати говоря, ее зовут?
– Людочка. Люда.
– Так вот, ваша Людочка может вообразить себе, что, избавившись от вашей жены, умеет легко занять ее место.
– Вы что… вы хотите сказать, что Людочка могла убить Гербарию?
– Ну, не сама, конечно. Но она могла кого-то об этом попросить.
Говоря это, Алена и сама не верила в подобную возможность. Если даже незнакомая ей пока что Людочка отравила Гербарию, то зачем ей травить той же водкой и Милу? А Федосееву зачем? Или Людочка вместе с Федосеевым или сама по себе решила избавиться также и от возможной претендентки на наследство Гербарии? Теперь, когда у той нету прямых наследников, подойдет и муж, несмотря на брачный контракт? Могла Людочка быть настолько предусмотрительной, чтобы позаботиться о присоединении к капиталу своего любовника еще одного солидного куска? Действуя таким образом, могла она впоследствии заполучить весь капитал целиком, став сначала женой, а потом и молодой вдовой господина Федосеева? Или же убийство Гербарии – это исключительно затея самого Федосеева?
– В общем, нам надо поговорить с этой девушкой, – решительно заявила Алена. – Вполне возможно, что она мечтала занять место вашей жены. И сами понимаете, будет лучше, если с Людой побеседуем мы, а не полиция.
Против последнего утверждения господин Федосеев совсем не возражал. Он пришел в ужас от мысли, что полиция захочет поговорить с девушкой.
– А как вы думали? Произошло убийство. Вы супруг потерпевшей. А в таких случаях следствие всегда первым делом берется за личность супруга. Перетрясут все ваше грязное белье, доберутся и до вашей Людочки.
Услышав, что он сам может оказаться на скамье подсудимых, господин Федосеев тут же выдал Алене телефон своей Людочки. Однако присовокупил:
– Знаете, прошу вас держать это дело в секрете. Только вы и я. Вам я очень доверяю, ведь ваш муж…
– Ну, конечно! – с фальшивой искренностью воскликнула Алена. – Это будет наш с вами секрет! Об этом деле будем знать только вы и я!
– Хм… в таком случае… знаете, до меня тут дошли слухи…
– Слухи?
– Да, слухи о поведении моей уважаемой супруги. Знаете, лучше было бы проверить даже не Людочку, а того молодого человека, с которым неоднократно видели мою жену в последнее время.
Вот это да! Похоже, супруги Федосеевы понятие «супружеская верность» трактовали весьма широко.
– У вашей жены тоже был любовник?
– Нет, не любовник, что вы! Просто молодой человек, с которым она проводила какое-то время. Моя жена была безупречного воспитания дамой, адюльтер был не в ее характере.
– Но молодой человек у нее все же имелся?
– Мне сообщили мои знакомые, что видели Гербарию в обществе какого-то юнца. Возможно, это был очередной из ее подопечных?
Пусть так. Хотя обычно мужчина узнает о том, что он рогат, в самую последнюю очередь. Все вокруг втихомолку смеются над ним, а он все еще считает свою жену воплощением добродетели.
– Этот молодой человек – кто-то из обитателей Клоповника?
Но эту мысль господин Федосеев отверг со всей горячностью, на какую был способен. И Алена задала ему напоследок еще один вопрос:
– Скажите, а как ваше здоровье?
– Здоровье? Да вот печень немного сегодня пошаливает.
– Только печень? А почки?
– Бог миловал. Этой проблемы я не знаю и не знал.
– Да? А то я хотела посоветовать вам новый современный препарат, называется он «Арестофан». Слышали о таком?
И Алена пристально уставилась на Федосеева, надеясь, что тот как-то себя выдаст. Но Федосеев и глазом не моргнул:
– Увы, не приходилось слышать о таком лекарстве. Говорите, чудеса творит?
– Мгновенно рассасывает любые камни.
– Хм. Хотя у меня и у моей жены проблем с почками до сих пор не было, но спасибо вам за науку. Если случится беда, буду принимать этот ваш… «Арестофан». Ха, название-то какое чудное.
– Запомнить его легко, это верно.
Алена была немного раздосадована. Она-то надеялась, что бумажка с названием лекарства, найденная в коробке от фотокамеры, принадлежала самому Федосееву. Так же, как и подписанный им чек. Но судя по тому, что лично у него проблем с почками нет, бумажка была не его. Федосеев был из породы тех людей, которые способны волноваться исключительно за собственное здоровье. До здоровья других людей ему никакого дела не было.
В этот момент к нему явился полицейский с отчетом о проделанной работе, и Алене пришлось прервать разговор с господином Федосеевым. Но она держалась поблизости и слышала все, что говорил полицейский.
С его слов получалось, что в Клоповнике не было обнаружено ничего подозрительного. Кроме того, все обитатели Клоповника клянутся, что после трех у них тихий час, когда полагается находиться либо в своих кроватях, либо в хорошую погоду где-то поблизости от дома – в гамаках и шезлонгах, развешанных и расставленных повсюду. Но тихий час – это время отдыха, а не прогулок.
– И никто из них не осмелился ослушаться указания начальницы.
– Они так говорят? – насупился Федосеев. – Кто-то из них, безусловно, врет! Это они убили мою жену! Голодранцы неблагодарные! Сколько Гербария для них сделала, и вот что из этого вышло!
А ведь только что уверял сыщиц, что все вокруг были страшно благодарны Гербарии, иначе как с молитвами ее имя и не упоминали! Конечно, подруги понимали, что это не так. Ну и как можно лгать столь беспардонно? И самое главное, как можно верить человеку, который так нагло лжет?
Поведение Федосеева все больше и больше настораживало Алену. И как выяснилось, не ее одну. Полицейский тоже смотрел на Федосеева весьма хмуро.
– Не уверен, что это они.
– Да как же это? – возмутился Федосеев. – Они, ясен пень!
– Водочная бутылка, которая была найдена возле тела вашей супруги, стоит без малого три тысячи. Я посмотрел в Сети по названию, выпивка эта суперэлитная. Ни у одного из обитателей Клоповника не хватит денег на покупку такой дорогой выпивки.
– Значит, они все скинулись, чтобы погубить мою супругу!
Полицейский в ответ возразил, что куда проще обитателям Клоповника было бы выбрать иной способ умерщвления своей благодетельницы.
– А три тысячи живых денег для этих людей все равно что для меня три, а для вас тридцать миллионов. Будь у вас тридцать миллионов, вы бы ухнули всю сумму разом на единственную бутылку спиртного? Да еще не будучи уверены в том, что водка подействует как надо!
Позиция маленького полицейского была однозначна. Да, на первый взгляд все напоминало несчастный случай. Потом на ум приходило, что покойной могли желать зла обитатели Клоповника, чаще всех сталкивающиеся с ней. Ну, а теперь было ясно, преступника надо искать где-то вне Клоповника.
– А может, человек, угостивший Гербарию этой водкой, от которой ей стало плохо, сам не знал, что наливает моей супруге?
– А мне почему-то кажется, что отлично знал. И еще я думаю, это человек хитрый, коварный и очень жестокий. А кстати, вы сами-то какую водочку употребляете?
Вопрос относился к Федосееву, который побагровел.
– Почему вы спрашиваете меня?
– Вы теперь единственный наследник погибшей.
– У нее же была дочь.
– Да и дочь, кстати говоря, у нее умерла от той же водки.
– Вот и ищите того, кто ей эту водку презентовал!
– И найдем!
– А ко мне у вас какие вопросы? Я водку вообще не пью, предпочитаю благородные напитки – виски и текилу.
– Все равно, вы законный муж потерпевшей и ее прямой наследник. Покойная ведь была не бедной женщиной, раз содержала Клоповник – целый дом и всех его обитателей.
Федосеев молчал. Он понимал, что является для полиции очень «вкусным» подозреваемым, и теперь обдумывал свою позицию защиты.
– А у меня алиби! – внезапно просиял он. – Сегодня я весь день мотался по делам. Встречи, договора, клиенты. Буквально ни на один миг я не оставался в одиночестве. У меня просто не было возможности приехать сюда, пригласить жену на рандеву в это комариное болото, а потом еще и напоить ее отравленной водкой. Да и не стала бы Гербария пить водку! Я вам уже говорил, она вообще спиртное употребляла очень умеренно.
– Хм… Боюсь, что вам все же придется проехать с нами в отделение.
– Зачем это?
– Заполним протокол, и вы укажете имена и координаты тех людей, с которыми пересекались сегодня.
– Вы что? Вы меня все-таки подозреваете?
– А потом мы осмотрим ваш дом.
– Не имеете права!
– Имеем.
– Без ордера на обыск я вас в свой дом не пущу!
– Вы ведете себя крайне подозрительно. Совершено убийство вашей супруги, а вы ведете себя так, словно не хотите, чтобы ее убийца был найден.
– Я просто не понимаю, что убийце делать у меня в доме!
– Возможно, у вас в доме найдется объяснение тому, с кем сегодня у вашей жены была назначена встреча в том уединенном месте у озера.
Федосеев колебался недолго.
– Ну, хорошо, – нехотя, но все же кивнул он. – Осматривайте что вам нужно. Но я вас предупреждаю, если вы тут устроите беспорядок, то я пришлю вам затем чек из клининговой компании.
Полицейский хмыкнул, а подруги, попрощавшись, поторопились покинуть дом Федосеева. Они уже узнали все, что намеревались узнать. И теперь предоставили Федосееву выпутываться из щекотливого положения, в котором он очутился. Впрочем, друзья не сомневались – Федосеев не пропадет. Будет нужно – наймет целую шайку адвокатов, но сумеет доказать свою невиновность. Люди вроде него умеют уходить от ответственности и находить выгоду даже там, где любой другой не увидел бы ничего, кроме проигрыша.
Оставляя позади «Солнечный берег» и его обитателей, сыщицы задумались о том, куда им податься дальше.
– Позвони этой Людочке. Интересно, что девочка скажет о своем пузатом любовнике?
– Думаешь, это все-таки он?
– Не знаю. Но полицейский правильно заметил – Федосеев единственный наследник Гербарии. Что бы там ни было у них написано в брачном контракте, на завещание это никак не влияет. Если у Гербарии не окажется прямых наследников, кроме ее мужа, то про брачный контракт Федосеев может ведь у нотариуса и не упомянуть.
– И тогда все состояние Гербарии достанется ему!
– Совершенно верно. А мужик он прижимистый и рачительный, как я погляжу. Такой любую копейку к рукам приберет, не поленится и за мелкой мелочью нагнуться.
– Тем более что тут не мелочь, а квартира в центре города.
– В элитном доме.
– С консьержкой.
– И кое-какой капитал в банке. Гербария ведь содержала своих бедняков на свои деньги.
– И про сам Клоповник тоже нельзя забывать!
– Что?
– Клоповник принадлежал Гербарии. Она расселила прежних жильцов, целиком выкупила у них дом. Значит, по бумагам Клоповник тоже принадлежит ей.
– Ну, не знаю. Дом мне не понравился.
– Но там чисто, сделан ремонт. Сам дом находится на берегу озера. Гербария не брала со своих жильцов денег, но ведь можно поселить там других людей, которые будут платить за жилье. Дом можно превратить в частную гостиницу, отель, или его можно просто снести и на его месте выстроить современный особняк. Место-то какое! Весь берег застроен дорогими домами, один Клоповник этот глаза всем мозолит. Значит, он тоже стоит денег, и неплохих.
Да, наследовать за Гербарией было что. Можно было и поучаствовать в гонке за наследством. Особенно если предварительно убрать всех других фаворитов.
Подруги набрали номер Людочки и вслушались в длинные гудки.
– Не берет трубку… А! Вот, наконец-то! Добрый день, могу я поговорить с Людой? А? Что? Кто я? А вы кто?
Собеседник ответил Алене нечто такое, отчего та ощутимо побледнела, и ее рука, прижимающая к уху телефонную трубку, задрожала.
– Что там? Что? – дергала ее за кончик рукава Инга.
– Я перезвоню! – коротко произнесла Алена.
И уронив руку с зажатой в ней телефонной трубкой, повернулась к Инге.
– Знаешь, с кем я сейчас разговаривала?
– Нет.
– Я говорила с помощником следователя Попонкина.
– Перепутала номер телефона? – удивилась Инга.
– Нет. Я позвонила правильно.
– Тогда откуда у этого помощника следователя телефон Люды?
– А ты лучше скажи мне, ты хоть знаешь, кто такая Людочка, которой я сейчас звонила?
– Любовница Федосеева.
– И еще она дочь его супруги – Мила!
– Ой! – схватилась за голову Инга. – Так что же это получается… Людочка – это Мила?
– Да! Людочка, Людмила, Мила… Как же я сразу не подумала, что очень уж странно, когда имена падчерицы и любовницы звучат одинаково.
– Не переживай, – утешила подругу Инга. – Я ведь тоже ни о чем таком не подумала. Но каков Федосеев! Женился на матери и приударил за дочерью!
– Да нет… Похоже, Федосеев и сам не знал, с кем встречается.
– Или все-таки знал?
И подруги внимательно взглянули друг на друга.
– А что, если Федосеев отлично знал, кто такая Людочка, с которой у него роман? Что, если он был в курсе, что она – дочь его жены. И что, если он этот роман закрутил исключительно для того, чтобы подобраться к девушке?
– Подобраться?
– А как иначе это трактовать? Он хотел убить Милу, а потом и Гербарию, чтобы получить наследство своей жены!
Теперь личность Федосеева, прежде казавшаяся подругам подозрительной, стала выглядеть омерзительной.
– И деньги на дорогущую водку у него имеются. Неужели это он?
– Похоже.
– Вернемся и скажем полицейскому?
– Нет, мы поступим иначе.
И Алена вновь подняла телефонную трубку.
– Сейчас мы позвоним следователю Попонкину и расскажем, что тело Милы ее мать забрать из морга никак не сможет. Но зато в деле появились новые обстоятельства.
– И новые подозреваемые!
– Да, и это тоже. И еще в деле появился новый труп, который, похоже, стал таковым по тем же причинам, что и первый.
Но Попонкин новостям отнюдь не обрадовался:
– Когда произошло убийство, говорите? Сегодня после трех? Но вы хотя бы успели переговорить с Гербарией до того, как она скончалась? Нет? Черт возьми, это очень плохо!
– Но зато у вас два дела объединились в одно.
– Скажите лучше, на меня свалилось еще одно дело, – уныло произнес Попонкин. – Ладно, это не ваша вина, что мать девчонки тоже убили. Вы же ее не убивали?
– Нет, конечно!
– Ладно, я просто пошутил. Я согласен с вами, вполне возможно, что это дело рук отчима первой жертвы или кем он ей там приходился, я не знаю.
– Но теперь вы отпустите Игоря?
– Кого?
– Игоря – приятеля Милы! Вы же его сегодня утром задержали!
– Нет, я его не задерживал, – удивился Попонкин.
– Но как же? – тоже удивились подруги. – Нам звонила Полина – его мать.
– И что?
– Она сказала, что ей звонил Игорь, что его задержали. Мы думали, что парень у вас.
– У меня его нет.
– И не было?
– И не было!
Следователь не скрывал своего раздражения. И вместо прощания он посоветовал сыщицам:
– Звоните вашей Полине и сами выясняйте у нее, что там с ее Игорем. А меня по пустякам не отвлекайте.
И Попонкин бросил трубку.
Вот вам и вся благодарность добровольцам от официального следствия! Ни спасибо, ни до свидания.
