Глава 12
На этот раз тревога оказалась куда более масштабной, чем в прошлый раз. Пострадали не только сотрудники и клиенты офиса турфирмы «Орион», но и все другие фирмы и их сотрудники, располагавшиеся в бизнес-центре. Их тоже выгнали на улицу и продержали там целых два с половиной часа.
За то время, пока саперы сканировали здание на предмет наличия в нем спрятанной взрывчатки, у всех нарушился обычный график работы, часть клиентов поспешила изменить свои планы или вовсе отказаться от услуг фирм, находящихся в столь опасном месте. Поэтому все работающие в бизнес-центре люди были в крайне раздраженном состоянии. А Кира с Лесей только и молились, как бы до окружающих не дошло, кто истинный виновник их сбитого расписания.
– Просто ужас! – шептались они между собой. – Страшно себе даже представить, что эта сумасшедшая особа придумает в следующий раз.
– Да. И кто бы мог подумать, что этот противный и похожий на хорька Федор Степанович вызовет такие шекспировские страсти.
– Знаешь, у меня есть одна идея, как нам обезопасить себя от происков этой чокнутой, – призналась Леся.
– Да? У меня тоже!
– А у тебя какая?
– Уволить эту вавилонскую блудницу, нашу Викторию Павловну, на фиг!
Кира говорила так в сердцах. Конечно, она совсем не хотела увольнять бедную женщину, и без того попавшую в такой переплет. Но, с другой стороны, надо быть последней дурой, чтобы тащить любовника к себе домой, да еще не позаботиться о том, чтобы проверить, а не следит ли за ними кто-нибудь при этом, например ревнивая жена.
– У меня идея несколько иного плана, – покачала головой Леся. – Такая, чтобы и волки были сыты, и овцы целы.
– Интересно послушать!
– Но для этого мне необходимо заманить жену Федора Степановича к нам в офис.
Кира только рукой махнула.
– Если фантазия у нее закончится, а мстить захочется и дальше, то она появится у нас в самое ближайшее время. И примется тут все громить своими собственными руками.
Действительно, проведенный в бизнес-центре поиск заложенного взрывного устройства не принес подругам особенного материального урона. Некоторые клиенты ушли, но на их место пришли другие. Осмотр в поисках взрывного устройства проводился аккуратно. Не пострадала ни техника, ни мебель, ни свежий ремонт в офисе.
– Конечно, нервотрепка получилась изрядная.
– Да и несколько клиентов сбежали. Вряд ли они еще вернутся.
– Но в общем и целом все живы и здоровы!
И, решив на сегодняшний день свои собственные проблемы, подруги вспомнили о бедной молчаливой Фиме. Она уже давно сидела у компьютера и грустно забивала шарики, стараясь отвлечься от неприятных мыслей. Причина ее настроения оказалась проста.
– Завтра похороны Вадима, – сказала девушка. – Мне только что позвонила его мать и сообщила об этом. Если я хочу присутствовать на церемонии, то встречаемся в одиннадцать утра у крематория.
– Ты пойдешь?
– Не знаю. Стоит ли?
– Ты должна пойти!
– Почему? Вадим совсем не собирался на мне жениться. Он хотел жениться на этой своей Оле. А я была ему нужна... Даже не знаю, зачем я была ему нужна!
Подруги переглянулись между собой. А потом Кира сказала:
– Это все твои личные догадки. Хотел, не хотел. На тебе, на ней. Точно мы ничего не знаем. А похороны – это отличный шанс встретить эту Олю.
Фима помрачнела еще больше.
– Совсем не хочу разговаривать с этой особой.
– А вот это уже совсем зря! – рассердилась на нее Кира. – Ревность в данной ситуации неуместна. Во-первых, потому что Вадим уже умер. Глупо ревновать мертвеца, который не достался ни тебе, ни ей. А во-вторых... Во-вторых, мы должны выяснить, что произошло у этих троих.
– Троих?
– У Оли, Вадима и Хомячкова. Возможно, они влипли в какую-то нехорошую историю, и тогда опасность теперь грозит только одной Оле. Мы все выясним, сообщим следователю, и с тебя будут сняты все подозрения. Но возможно... Возможен и другой вариант развития событий. Гораздо более пугающий.
– Это какой же?
– Ситуация может быть более опасная. Допустим, Вадим оскорбил какую-то мстительную персону. Хомячков и Оля ему в этом помогали, и поэтому пострадали первыми. Но потом эта персона, так и не утолив до конца жажду мести, может взяться и за близких Вадима. За тебя, за его родителей.
– Посмотри на нас с Кирой, – вмешалась в разговор Леся. – Мы к этим влюбленным голубкам – нашей бухгалтерше и ее любовнику – имеем далеко не самое прямое отношение, про их амуры до последнего времени и вовсе были ни сном ни духом. Но при этом от мести Леокадии Семеновны пострадали именно мы и наш офис!
– Вот именно. Так что месть того типа может коснуться и тебя лично, Фима.
Основательно запуганная Фима дала слово, что пойдет завтра на похороны неверного жениха.
– Ну и чудненько! – мигом повеселела Кира. – А кто-нибудь из нас пойдет вместе с тобой для моральной, так сказать, поддержки.
Но так как ни одна из сыщиц не была уверена до конца в том, что Оля появится завтра на похоронах, то было решено заняться ее поисками самостоятельно. Ну, почти самостоятельно. Другими словами, подруги позвонили своему хорошему приятелю Лисице и попросили его о маленьком одолжении. О сущем пустячке. Всего-навсего найти среди нескольких миллионов жителей Санкт-Петербурга и Ленинградской области девушку по имени Оля, блондинку, худую и модно одетую, раскатывающую на ярко-синей малолитражке «Фиат» с изображением белых крыльев ангела на дверце.
Любой нормальный человек от такого задания пришел бы в смятение или попросту отказался его выполнять. Но Лисица был как раз человеком не нормальным. Он обожал сложные задания. И еще он обожал тусоваться. И по этой причине имел такое количество друзей, знакомых, приятелей и просто случайных партнеров и партнерш, что получалось, он знает практически всех в городе.
– Найдем! – легкомысленно пообещал он подругам. – Поспрашиваем и найдем. Какие, вы говорите, крылышки на капоте у этой девчонки?
– Ангельские. И не на капоте, а на дверце.
– А! Ну да! Хорошо. Запомнил. Будет информация, звякну.
Несмотря на краткость беседы, подруги знали, что Лисица задание запомнил и обязательно выполнит его в кратчайшие сроки. А пока подруги принялись самостоятельно разыскивать на просторах Сети различные общества, в эмблемах или логотипах которых встречались бы крылья. Сложность заключалась в том, что крылья ангелов всегда шли в едином ансамбле с крестом, голубем, терновым венцом и прочей христианской символикой, включая также изображения самого Иисуса, а еще его родных и близких.
Подруги просидели за компьютером до конца рабочего дня, но лишь убедились в том, что сами по себе, так сказать, отдельно крылья ангела в символике не встречаются. И когда девушки окончательно разуверились в том, что идя этой дорогой, смогут найти Олю, им позвонил Лисица.
– Ликуйте и пляшите! – заявил он. – У меня для вас хорошая новость!
– Серьезно? Ты нашел Олю?
– Не совсем ее саму. Но я нашел человека, который может рассказать вам о происхождении крыльев ангела на ее багажнике.
– На дверце!
– Ну да. На дверце.
– Так на дверце или на капоте, или на багажнике? Может быть, ты собираешься подсунуть нам совсем не ту Олю?
– На дверце, на дверце, – повторил Лисица. – Что, уже и пошутить нельзя?
– Ну у тебя и шуточки!
– Так что? – хмыкнул Лисица. – Вы едете или будете и дальше сидеть у себя в офисе и придираться к мелочам?
Подруги даже не стали спрашивать у Лисицы, откуда он знает, где они находятся в данный момент. С развитием сети спутников над нашей родимой матушкой-Землей спрятаться от их всевидящего взора стало почти невозможно. Для того чтобы оставаться невидимым для спутников, нужно было избавиться от всех электронных приборов, выкинуть мобильник и кредитную карту. А также уехать в глушь, куда еще не добрались всякого рода электронные пропускные системы, вроде тех, которые установлены на входах в различные организации или банки.
Поэтому девушки лишь спросили, куда им подъехать, и тут же начали собираться.
* * *
Лисица не подвел. Он в самом деле познакомил подруг с одним худощавым невзрачным молодым человеком, который был одет в драные джинсы, поношенные кроссовки, которые выглядели так, словно их давно пора было выбросить на свалку, и такой вытянувшийся свитер, что становилось стыдно, что этого достойного пенсионера еще до сих пор эксплуатирует его жестокий хозяин.
– Этот парнишка – мультимиллионер! – шепнул Лисица на ухо Кире, которой явно благоволил. – Так что не вздумай чего ляпнуть. Наоборот, постарайся его обаять. Такое знакомство может тебе в будущем здорово пригодиться.
– Он мне совсем не нравится. Противный такой!
– На тебя не угодишь, – сделал вид, что обиделся Лисица, но тут же заулыбался: – Впрочем, честь и хвала твоей женской интуиции.
– Да? Почему?
– Парнишка – голубой. И однажды из-за своего пристрастия к мужскому полу попал в очень скверную ситуацию. Впрочем, он тебе сейчас все расскажет сам.
Мультимиллионы Игната – так звали нового знакомого подруг – были, так сказать, наследственными. Игнат получил их от своего родителя, который заработал начальный капитал в мутные девяностые годы, а потом лишь увеличивал и увеличивал оборот своей империи. В конце концов старые раны дали о себе знать. И даже лучшие доктора Европы и Америки не смогли спасти мафиозного миллионера, который и отправился в мир иной, оставив в этом мире своего единственного сына и наследника Игната и все свои миллионы.
Истинно говорят, каким в этот мир придешь, таким и уйдешь. Час наш нам не ведом. А деньги, на добычу которых мы прилагаем такие усилия при жизни, останутся тут без нас. Игнат со своим отцом никогда особо близок не был. Папе было не до сынули, он зарабатывал миллионы. И, лишь умирая, он вспомнил о том, что совсем не научил парнишку быть богатым.
– До сего момента ты клянчил деньги у меня, – умирая, наставлял папуля Игната. – А теперь готовься к тому, что клянчить их будут у тебя. Никому и ничего не давай, иначе очень скоро останешься нищим.
Игнат клятвенно пообещал выполнять зарок отца. Но едва опустилась крышка родительского гроба, счастливый наследник принялся кутить напропалую. Миллионов было сказочно много. И вопреки опасением отца, как Игнат ни старался, меньше их все равно не становилось. Только прибыли от процентов по вкладам хватало Игнату на то, чтобы кутить день и ночь, раздавая еще при этом в долг направо и налево.
Тем не менее долго такая жизнь продолжаться не могла. Игнат и сам начал уже уставать от непрекращающегося безделья и от своих дружков, смысл жизни которых заключался в том, чтобы потратить рекордно большую сумму в рекордно малые сроки, получив при этом рекордную порцию адреналина.
И вот однажды, возвращаясь из ночного клуба за рулем собственной машины, Игнат сбил человека. Это оказалась ветхая старушка, вышедшая на улицу в шесть утра, чтобы купить молочка из цистерны. Помятый алюминиевый бидончик старушки отлетел в одну сторону, а его крышка осталась лежать возле сбитой бабушки, дополняя зловещую картину.
Под головой у старушки расплывалось красное пятно. И у Игната мигом подкосились ноги. Он убил человек! Сбил насмерть старушенцию! Вот и все! Конец его веселой жизни. Он сел за руль пьяным, желая показать свою молодецкую удаль и поддавшись на пари случайного знакомого. Знакомый был очень симпатичным, и Игнату показалось сущей ерундой то, что он подбивал его сделать. Подумаешь, выпил десяток коктейлей! Но ведь он и тусовался всю ночь! Наверняка часть спиртного уже выветрилась, и он может сесть за руль.
Однако хмель выветрился из головы Игната только сейчас, когда он увидел дело рук своих. К чести Игната надо сказать, что он даже не пытался бежать. Во-первых, не мог шевельнуть ни ногой, ни рукой, а во-вторых, он должен был остаться и попытаться оказать помощь старушке.
– Эй! Бабуля! Вы живы?
Бабуля не издала ни звука. Зато возле Игната материализовалась молодая девушка.
– Бабушка! – кинулась она к лежащей на земле старушке. – Милая! Ты жива? Я видела, как этот псих налетел на тебя! Ты жива?
Старушка пошевелилась и издала нечто вроде стона. А девушка воскликнула:
– Она дышит! Она жива! Вези нас немедленно в больницу, идиот! Моя бабушка умирает!
Игнат молча проглотил и идиота, и все прочие бранные эпитеты, которыми девушка осыпала его всю дорогу. Он довез пострадавших до больницы, дорогу к которой ему показала девушка. И наблюдал за тем, как старушку приняли дюжие санитары и вокруг нее тут же захлопотали врачи. После этого внучка пострадавшей велела Игнату убираться и не нервировать ее своим присутствием.
– Я тебе еще позвоню, – мрачно пообещала девушка. – Не надейся, что тебе это сойдет с рук просто так.
Игнат и не надеялся. И когда Оля позвонила ему, он был уже готов на все. Но запрос Оли оказался неожиданно скромен. Новая машина и десять тысяч долларов наличными.
– И мы с бабушкой не будем иметь к тебе претензий.
– Нет проблем! – воскликнул Игнат, оценивающий свою свободу в куда более крупных суммах. – Заплачу немедленно. Но я бы хотел навестить вашу бабушку, принести ей...
– Нет нужды! – отрезала Оля. – Бабушка не желает вас видеть. Вы чуть не угробили ее! Врачи сказали, что, придись удар чуть выше, бабушке было бы не жить!
– Я понимаю, понимаю! Хорошо, я не буду соваться. Но что я могу сделать для самой старушки? Может быть, инвалидное кресло? Протезы? Путевку на воды в Чехию?
Но Оля отвергла все эти дары. Она хотела машину и деньги. Причем машину она выбрала себе сама. И это была отнюдь не самая дорогая модель. Ну а десять тысяч долларов – это были такие деньги, которые всегда хранились у Игната дома на случай непредвиденных трат. Ему даже не пришлось обращаться за помощью в банк. Он просто открыл свой домашний сейф и дал Оле требуемую сумму.
При этом счастливый Игнат не удержался, заскочил в ювелирный магазин и купил девушке красивую подвеску в виде ангела. А крылья ангела он велел изобразить на дверце машины Оли.
– Это тебе в знак признательности. Ты – настоящий ангел. Спасла меня от тюрьмы. Я никогда тебя не забуду. И того, что ты для меня сделала, тоже!
Игнату показалось, что Оля слегка смутилась. Но она очень быстро справилась с собой и сказала:
– И тебе не хворать. Надеюсь, мы никогда больше с тобой не свидимся. Пока!
И исчезла. С тех пор прошел уже почти год, но Игнат все еще не мог забыть девушку, благодаря которой в его жизни произошли такие изменения.
– Теперь я куда меньше развлекаюсь и куда больше работаю, – рассказывал он. – Я понял своего отца, который всегда мне твердил, что фарт бывает раз в жизни, а упорный и достойный труд – все остальное время. В моей жизни такой фарт уже случился, я остался на свободе. И теперь я каждый день тружусь, чтобы у людей, которые работают на меня, были хорошие зарплаты, соцпакет и медицинские страховки на любой случай. И конечно, я нанял себе шофера. И никогда в пьяном виде больше не сажусь за руль.
Одним словом, встреча с Олей очень благотворно подействовала на Игната. Но вот где искать девушку, оставалось совершенно непонятным. Ни ее домашнего адреса, ни телефона у Игната не было.
– Она позвонила мне сама и всего лишь один раз. И ее номер был засекречен. Да я совсем и не горел желанием разыскать ее. Девушки – это не мой профиль. Тем более что с этой девушкой меня связывали отнюдь не радостные воспоминания.
Для подруг оставался лишь один шанс. Они могли попытаться найти Олю через ее бабушку.
– В какую больницу ты отвез старушку?
– В больницу «Скорой помощи».
– Это в Купчине?
– Да. Там.
– А сбил бабушку ты где?
– На углу Коммуны и еще какой-то улочки.
– Коммуна? Но это же Ржевка?
– Верно.
– И что? Поближе больницы не нашлось? Надо было тащиться в такую даль?
– Не знаю, – пожал плечами Игнат. – Оля сказала, чтобы я ехал в Купчино. Я и поехал. А что? Рано утром пробок не бывает. А я гнал как сумасшедший. Мы доехали минут за пятнадцать или даже меньше.
Уточнив еще раз дату и время, когда это произошло, подруги поблагодарили Игната и Лисицу за помощь, а сами немедленно поехали в Купчино.
– Отлично знаю эту больницу. Бедлам у них там страшный. Больных привозят со всех частей города. Подбирают на улицах и везут. Наркоманов с передозировками, избитых проституток и просто больных, которым внезапно стало плохо прямо на улице.
– Ты путаешь. Наоборот, у них там все очень аккуратно и автоматизированно.
Но правы оказались обе подруги. В окошке справочной, куда заглянули девушки, они увидели суперсовременный компьютер, возле которого мирно дремала седенькая бабушка с очками на носу и в белом халате.
– А? Что? – спохватилась она. – Куды приперлись? Ночь уже!
– Бабушка, нам очень нужно!
– Да хто ж вас впустил! Больница уже закрыта как два часа!
Подруги умолчали о той бутылке хорошего коньяка, которая открыла им заветную дверь. И вместо этого вытащили коробку шоколадных конфет с ликером. Коробка была большая и очень нарядная, и старушка в белом халате мигом повеселела и подобрела.
– И чего надо? – с вожделением поглядывая на коробку, поинтересовалась она.
– Сведения о бабушке нашей подруги. Она лечилась у вас в больнице!
– Как фамилия?
– Мы не знаем.
– Ну, вы даете! – удивилась старушка. – А как же я вам ее найду?
– Но мы знаем дату и время поступления. И еще мы знаем, что старушка попала к вам в больницу вследствие автомобильной аварии!
Старушка еще раз покосилась на коробку конфет. Вздохнула. И потянулась к огромной толстой книге с пожелтевшими страницами.
– Ну, – послюнив пальцы, произнесла она. – Говорите!
– А вы по этому гроссбуху смотреть будете? – удивилась Леся. – А почему не по компьютеру?
– А ну его! – пренебрежительно отмахнулась старушка. – Путаник он! Пусть с ним молодые развлекаются. У них времени еще полно. А у меня времени мало осталось, чтобы я на эти фокусы его тратить стала. Так что, будете говорить или что?
– Будем! А что надо?
– Время. Дату.
Получив информацию, старушка принялась сосредоточенно водить пальцем по замусоленным страницам толстой тетради.
– Нет вашей бабушки! – заявила она. – Либо вы чего-то перепутали, либо не привозили ее к нам!
– Как не привозили?
– А вот смотрите сами!
И старушка сунула подругам под нос книгу регистраций и учета больных.
– Нету ее тут! В то утро вообще никого с травмами или из аварии не привозили. Может быть, ее днем к нам привезли? Или вечером? Или вообще в другой день?
Подруги лишь головами покачали. В тот же день, купив для Оли подвеску с ангелом, находящийся под впечатлением от случившегося Игнат купил медальон и для себя. И на нем выгравировал день и час, когда едва не стал убийцей. Именно с этого медальона подруги и списали дату и время. Так что ни о какой ошибке и речи быть не могло.
– Бабушку не на «Скорой» привезли. Ее сам сбивший водитель до больницы доставил. Может быть, в этом дело?
Но старушка в окне покачала головой:
– Кто бы ни привез, больную в приемный покой направляют. И эти записи там делаются при приемке пациента в больницу.
И, взглянув еще раз на подруг, она сказала:
– Одно только возможно в вашем случае. Ваша бабушка могла пострадать не настолько сильно, как ей показалось вначале. И в приемном покое ей оказали первую помощь и отправили домой. Или она сама от госпитализации отказалась.
– И в таком случае записи не делаются?
– Ну, если больной к нам в больницу лечь отказался, то и запись о нем, само собой разумеется, не делают.
И ловко подтянув коробку конфет к себе поближе, она захлопнула окошко. Вот и все. Больше подругам в больнице было делать нечего. Выйдя из больницы, они наткнулись на приехавшего за Фимой Артема, которого охранник внутрь не пустил, и молодой человек в нетерпении переминался на улице. Увидев Фиму, выходящую из дверей в сопровождении подруг, Артем просиял и бережно извлек из-за спины букет белых нарциссов.
– Нравится? – робко спросил он у Фимы, явно побаиваясь ее ответа.
– Обожаю этот запах!
– Не слишком скромно?
– Чудесные цветы! Настоящие весенние!
– У бабушек купил! – расцвел в улыбке Артем. – Самые первые в этом году. То есть, конечно, в Голландии они круглый год цветут в оранжереях, но у нас в садах эти цветы первые.
– Поэтому я их и люблю, – произнесла Фима, бережно расправляя лепестки нарциссов.
Видя, что они тут не только не нужны, но даже получаются лишними, Кира с Лесей поспешно попытались шмыгнуть прочь. Но Артем заметил их маневр и удивился:
– А вы куда?
– Ну... Нам это... Типа, пора!
– Фима, до завтра!
– Не забудь. Утром я заезжаю за тобой, и мы едем в крематорий.
И с этими словами подруги поспешно отступили. В конце концов, они оставляли Фиму в надежных руках, а у них самих набралось немало домашних хлопот, чтобы просто так прохлаждаться.
* * *
Дом встретил подруг угрюмым мяуканьем. Это их домашние питомцы Фантик с Фатимой, вернувшиеся со своей затянувшейся весенней прогулки, протестовали против отсутствия хозяек. Обычно коты легко переносили разлуку с любимыми хозяйками, оставаясь дома одни целыми днями. В компании друг друга им всегда было чем заняться, и они отнюдь не скучали. Но этой весной с кошками что-то приключилось. Они то шатались целыми днями неведомо где, то сидели дома. И при этом требовали к себе постоянного внимания.
– Они постарели, – печально произнесла Леся, когда Кира поочередно предложила Фантику поиграть с мячиком, поесть его любимых сухариков или погреться вместе с ней у камина. – Постарели, вот и капризничают.
– Но у них и аппетита нет!
– Аппетит у них как раз отличный. Только за последний час Фантик три раза подошел к своей миске и опустошил ее.
– Постой, постой! Ты накормила его трижды?
– Дважды.
– И я тоже дважды! Выходит, он слопал четыре порции? Тогда неудивительно, что ему ничего не хочется, ни гулять, ни играть. Он просто обожрался.
Сегодня подруги гостей к себе не ждали. Надеялись провести вечер тихо и мирно. Но их чаяниям не суждено было сбыться. Не успели они накормить кошек и чуточку передохнуть после дневных треволнений, как в дверь раздался требовательный звонок.
– Кто там?
– А кто это может быть?! – раздался знакомый голос Лисицы. – Я это!
И не прошло и пары минут, как он уже был в доме и, казалось, располагался одновременно и в кресле, чудом согнав оттуда находящегося в полуобморочном состоянии Фантика, и в ванной, и на кухне. Впрочем, на кухне Лисица пребывал дольше всего. Покушать он любил. И сейчас с воодушевлением уничтожал испеченные Лесей еще несколько дней назад домашние вафли. Они у нее получались нежными, рассыпчатыми и буквально таяли во рту.
Сами подруги их уже не ели, Леся из соображений высокой калорийности своего изделия, а Кира потому, что объелась ими еще давно. А вот Лисица оказался благодарным едоком и уничтожил оставшиеся вафли буквально за пять минут. Покончив с вафлями, он плотоядно оглядел кухню и спросил:
– А больше у вас ничего нет?
– Чего, например? Пирога со взбитыми сливками?
– Нет, – сморщился Лисица. – Сладким я уже объелся. Теперь бы мне хотелось кусочек мяса. Но только чтобы кусочек был побольше.
– Я ничего не готовила, – развела руками Леся.
– Знаю! До того ли вам, если вы снова взялись за поимку опасного преступника!
– С чего ты взял? Мы тебе ничего такого не говорили!
Действительно, Лисица получил от подруг минимум информации. Не потому, что они скрытничали, а потому, что сам не захотел слушать их.
– А вам и незачем мне что-либо говорить. Я пошуровал в милицейских сводках и нашел там ваши фамилии.
– Наши?
– Ну да. Верней, Лесину. Но вы же парочка неразлучников, куда одна, туда и вторая. Значит, ты, Кира, тоже замешана в убийстве этого Хомячкова!
– Ты нашел мою фамилию в связи с убийством синьора Карбофоса?
– Не знаю, Карбофос он там или Раптор, а только это ведь ты, Леся, опознавала тело в отделении милиции?
– Ну да, – призналась Леся. – Я там была.
– Вот видишь! А у ментов, надо отдать должное их дотошности, все строго. Твоя фамилия красуется рядом с фамилиями нескольких других таких же прытких товарищей.
И, устроившись поближе к холодильнику, из которого он одну за другой тягал охотничьи колбаски, Лисица спросил:
– И в связи с этим я хочу выяснить, куда вы опять, черт возьми, влипли?
– Это не мы влипли. Просто мы помогаем одной нашей подруге найти убийцу ее жениха.
– Этого Хомячкова?
– Нет. Его звали Вадим.
– Еще и Вадим! И его тоже убили?
– Да.
– Ну а вам это зачем надо?
– Потому что иначе в убийстве обвинят ее саму – Фиму. И посадят.
– А она этого не делала? Не убивала?
– Нет.
Лисица на какое-то время призадумался, а потом решительно сказал:
– Вот что! Я поживу пока что у вас!
– Зачем? – удивились подруги.
– Поживу, – уклончиво ответил Лисица. – Пока что пару дней, а там видно будет.
И он потянулся в холодильник за очередной колбаской. Увидев это, Леся встала и отодвинула Лисицу в сторону.
– Пожить ты у нас можешь, – сказала она. – Твоя комната всегда ждет тебя. Но вот таскать наши запасы из холодильника – это уж слишком! Отправляйся к себе и жди, когда тебя позовут к ужину.
– А ужин будет?
– Будет, – со вздохом отозвалась Леся, оглядывая недра холодильника.
Так, что можно подать к столу, чтобы хватило на троих? Проще всего запечь кусок мяса, как и просил Лисица. И лучше всего мягкой свиной лопатки. Но она заморожена. Да и печься большой кусок будет долго. А время не ждет. На часах уже десять. Пока то да се, будет уже одиннадцать. И куда это годится, кушать так поздно?
В конце концов Леся решила ограничиться салатиком из красной капусты, который у нее уже имелся, и отварными макаронами, которые сварить было делом нескольких минут. Ну а к макарошкам планировалось обжарить в яичке и сухариках и подать нарезанное отварное мясо из бульона. А в сам бульон засыпать картошки, грибов, жареного лука, сварить, потом измельчить блендером и добавить сливок или сметаны.
В итоге получился целый обед. Но Леся не огорчилась. Зато завтра не придется возиться с готовкой. Однако не успела она приступить к работе, как в дверь снова раздался звонок.
– Да что же это такое! Лисица, кто там?
– Откуда я знаю? Лично я тут. А кто там – понятия не имею! Мне это не интересно.
Кира пошла открывать и вернулась в сопровождении своего воздыхателя – следователя Кантемирова. При виде следователя сердце у Леси болезненно екнуло. Не потому, что следователь ей нравился и самой, вовсе нет. Просто она смекнула, что его появление у них в гостях в столь поздний час – это не просто так. И скорей всего, связано с той историей, в которую они влипли.
Так оно и оказалось. Следователь Кантемиров тоже был человеком грамотным и читать умел. Вот он и вычитал фамилию Леси, которая опознала тело Хомячкова. И в связи с этим Кантемиров тоже пожелал узнать, что произошло. А услышав краткий рассказ подруг, тут же заявил:
– Пожалуй, я пока что поживу у вас.
– Пока что?
– Пока суть да дело, – уклонился от прямого ответа Кантемиров и, ничего не прибавив более, направился наверх, где располагались гостевые спальни.
– И надолго ты к нам?
– Пару деньков точно погощу!
– Только учти, ты не первый, кто выразил такое желание!
– А кто еще? – замер посредине лестницы Кантемиров. – Неужели эта собака злая пронюхал?
– Если ты про Лисицу, то да, это он.
Кантемиров некоторое время постоял, словно раздумывая, а потом махнул рукой и воскликнул:
– Ничего. Поживем все вместе! Тесно не будет! Пойду заодно поздороваюсь с этим оборотнем.
И ушел. А подруги остались наедине с булькающим ужином. Под взглядом Киры Леся поставила на плиту кастрюлю побольше и вытащила еще одну пачку макарон.
– Мясо тоже надо бы прибавить? – вопросительно произнесла она.
– Прибавляй!
И Кира только рукой махнула. Раз у них в доме поселились два благородных рыцаря, то теперь им придется их кормить по три раза в день, не считая перекусов и полдника. Это только в сказках благородные рыцари вставали на защиту прекрасных дам и не требовали с них при этом ничего, кроме ласкового взгляда или случайно оброненного шелкового шарфика или носового платочка. В реальной жизни все обстоит куда прозаичнее. Как ни благородны рыцари, а кушать они хотят регулярно и в больших количествах.
Кира взбивала яйца, резала мясо, потом макала мясо в яйцо, валяла в сухариках, снова макала в яйцо и снова валяла в сухариках. Затем Леся жарила получившиеся кусочки в растопленном растительном масле до образования румяной корочки и выкладывала их на блюдо, уже украшенное листьями красной капусты.
На запах съестного опять прибежали успевшие оголодать кошки и все-таки урвали по паре кусочков до того, как в столовую спустились оба рыцаря. Прекрасные дамы к этому времени уже почти засыпали от усталости. Их пошатывало, и они хотели только одного: уйти к себе и лечь спать в свои кроватки. Но не тут-то было. Кантемиров с Лисицей устроили им форменный допрос. А уяснив себе все историю в мельчайших подробностях, торжествующе переглянулись:
– Ну что! Я же тебе говорил!
– Это я тебе говорил!
– Они снова во что-то вляпались!
– Добро бы одна, а то обе!
– Да они друг без друга ни жить, ни умереть не могут!
– Только и мечтают, чтобы затеять что-нибудь этакое с трупами и опасное для жизни!
– Их просто невозможно оставить одних!
– Притягивают к себе неприятности, словно магнит!
Лисица с Кантемировым еще долго выделывались, каждый стремился уколоть Киру с Лесей побольнее и объяснить, что без них они пустое место. Но когда мужчины наконец закончили состязаться в остроумии и посмотрели в сторону подруг, чтобы убедиться, что те оценили их шуточки по достоинству, то убедились, что последние четверть часа разговаривали исключительно друг с другом, адресуясь к давно ушедшим на боковую девушкам. И потому, на взгляд любого со стороны, наверное, выглядели при этом полными болванами.
