Глава 5
Деревенька Гладь оказалась именно такой, какой себе и представляли ее подруги. Покосившиеся и даже полуразвалившиеся дома соседствовали тут с еще добротными и крепкими домиками, возле некоторых из них уже стояли детские коляски, велосипедики и были выставлены на просушку вещи.
Утомленные мегаполисами и их шумом горожане стремились вывезти свое потомство на лоно чистой природы, хотя бы даже в деревню Гладь.
– Тут полно людей живет, – первой заметила Инга.
– Спрятать двух молодых женщин не так-то просто.
– Если только обе эти женщины еще живы, – мрачно закончил общую мысль Ваня.
И хотя он лишь облек в слова то, о чем думали и сами женщины, они тут же набросились на него с упреками:
– Что ты такое говоришь!
– Типун тебе на язык!
Люди охотно подтвердили, что братьев Рустама и Хасана они знают. Показали их дом. И даже проводили друзей до него.
Провожать их вызвался старый дед, по виду явно склонный к чрезмерному употреблению алкоголя. Наверное, дедок надеялся получить за свою услугу на бутылку. А может, просто решил прокатиться на машине. На сиденье он сидел очень прямо и торжественно. И в окна глядел с большим удовольствием. Как показалось Инге, дедок нарочно повез их окружным путем через всю деревню. И когда дело пошло на второй круг, Инга окончательно убедилась в своих подозрениях.
– Дедушка, а не слишком ли долго мы едем? Вы сказали, что до дома братьев не больше пяти минут ходу.
Но дед не соизволил ей ответить. Так и сидел, глядя в окно и здороваясь со всеми знакомыми, которые встречались ему на пути.
– Пусть дедушка развлечется, – шепнула Алена на ухо подруге. – С нас не убудет, а ему приятно.
– Приехали, – наконец произнес дедок. – Тут ваши знакомые, значится такое дело, и обитают.
Все четверо вышли из машины и столпились перед домом.
– Какая развалюха! – вырвалось у Инги.
Ее можно было понять. Потерявшее всякий вид строение язык не поворачивался назвать домом. Выцветшая на солнце и дождях краска местами облупилась, а местами еще держалась, что только усиливало эффект общего запустения. Сад уже зарос высокой травой. И только от ворот к дому шла узкая тропинка. Как не преминули отметить глазастые подруги, по этой дорожке ходили, и не так давно. И еще возле ворот была выкошена небольшая прямоугольная площадка, вполне ровная и пригодная для того, чтобы поставить на этом месте машину.
И несмотря на то, что самой машины в данный момент не было видно, Алена насторожилась:
– Братья сейчас тут?
– Вроде бы нет.
– Но были?
– Приезжали неделю назад… Или около того.
– Одни или с девушками?
– Чего бы им одним делать? – хмыкнул дед. – Парни молодые, горячие. Помню, я и сам в молодости…
Но удариться в воспоминания о собственной юности деду не удалось. Его перебила все та же неугомонная Инга:
– А девушек, случайно, не Светлана и Наташа зовут?
– Одна точно Света была, – кивнул дед. – А вторую я тут впервые видел. Но похожа на Светку, наверное, сестра или другая какая родственница.
Услышав это, подруги ощутили нечто вроде триумфа. Теплая волна удовлетворения поднялась в них. Все-таки они сумели выяснить главное: перед тем как исчезнуть окончательно, сестры были с Рустамом и Хасаном. Странно было только то, что в эту деревеньку до сих пор в поисках девушек не нагрянула полиция. Но судя по безмятежному лицу старожила, никакая полиция за братьями в деревню Гладь не приезжала.
– А когда уехали?
– Так я за ними не слежу. Приехали, уехали, мне какое дело?
– Дедушка, это очень важно. Вы уж припомните, пожалуйста.
– Память у меня с годами не та уже стала, – скорчил хитрую физиономию старик. – Мне бы освежить ее, а, ребятки?
– Будет тебе и на освежение, будет и на опохмел, – заверил его Ваня. – Ты, старик, главное, припомни, как все было. Дело важное, уж ты поверь.
Убедившись, что на магарыч он так или иначе себе заработает, дедок приободрился и заговорил уже без дуракаваляния:
– Значится так… Были они тут неделю назад, с девицами. Переночевали, а рано утром уехали.
– Все вместе?
Но дед не дал сбить себя.
– Слышу, возле дома шины прошуршали, – невозмутимо продолжал он. – У меня дом крайний, сплю я плохо. Любопытно мне стало: кто же это в такую рань катается и куда подался? За грибами если, так за ними еще рано. Разве что строчки со сморчками собирать. Так строчки нынче ядовитыми считаются. Уж и не знаешь, брать их или не рисковать.
– Дед, ты сам как сморчок! Ты нам про братьев рассказывай!
– А что про них говорить? Выглянул я в окошко, увидел, что это машина братьев. Ночь тут провели, а раненько утром уехали.
– Одни или с девушками?
– А вот этого не скажу. Поздно выглянул. Да и что толку, если бы даже и поторопился… Стекла-то у них в машине тонированные, все равно не разглядеть, что на заднем сиденье в машине делается.
Но это было не так и важно. Все равно сыщики понимали: очень похоже на то, что парни были последними, кто видел пропавших Свету с Наташей.
– Дедушка, а что вы скажете, если мы в дом войдем?
– Ну, это я не знаю, – засомневался дед. – Это как хозяева посмотрят.
– Так ведь нету тут хозяев.
– Вернутся когда-нибудь. Увидят, что в доме непорядок, захотят узнать, в чем дело. И к кому придут?
– К кому?
– Ко мне! Я тут круглый год живу. Рустам мне всегда магарыч выставляет, чтобы я за его домом присматривал!
При слове «магарыч» дед даже голос возвысил. Выпить ему хотелось страшно. Сыщики не стали мучить дедка и самих себя. Ваня вытащил из кармана смятую пятисотрублевую купюру и протянул ее деду.
– Мы только посмотрим, – сказал он ему.
– А… ну-ну, – тут же сменил гнев на милость старик. – Идите, конечно.
Но, видимо, не судьба им была попасть в этот дом так просто. Стоило Ване взяться за калитку, как возле дома притормозила еще одна машина. Из нее вышел крепенький мужичок, который кивнул дедку и сурово уставился на друзей.
– Вы кто такие?
– Мы? Мы ищем хозяев этого дома.
– Хозяин – я, – спокойно заявил мужичок. – Зачем я вам понадобился?
– Вы?.. Тут какое-то недоразумение.
– Никакого недоразумения нет. Я – хозяин. И меня тут все знают. Правда, Николай Семеныч?
Старик, к которому обратился мужичок, охотно закивал:
– Верно, верно. Так и есть.
– Так зачем я вам понадобился? – снова повернулся к сыщикам приехавший мужичок.
– Вы нам ни за чем не понадобились. Мы ищем братьев Гусейновых.
Настроение у друзей упало в предвкушении новых проблем. Но мужичок неожиданно охотно откликнулся:
– Рустама с Хасаном? Знаю их. Это наши с батей жильцы, правда, бывшие. Уже год, как они оба от отца выписались и в городе где-то прописались.
– Жильцы?
Почему-то сыщики думали, что дом полностью принадлежит братьям. Но потом они решили, что, кому принадлежит эта развалюха, не так уж и важно. Главное, что братья регулярно сюда наведывались. И в последний раз приехали в Гладь с пропавшими девушками.
Об этом они и рассказали мужичку.
– Девушки пропали, мы их ищем. Родители нас попросили сюда прокатиться.
Мужчина выслушал их рассказ очень внимательно. А дослушав, вытер лоб и произнес:
– Ну и дела! Я и знать не знал, что ребята сюда без моего ведома наведывались! Дом-то мой! Они у отца только прописку купили. Да и то год назад выписались.
– Но они приезжали сюда. И в последний раз с девушками. А девушки пропали.
– Пропали?
И мужичок повернулся к дедку:
– Семеныч, это что же такое получается? Парни девок в дом водили, сами тут жили, а ты мне не сигнализировал?!
– Так ежели бы я мог… Они сказали, что дом у тебя купили.
– А меня спросить ты не мог?
– Как бы я у тебя спросил, коли ты укатил и телефона мне своего не оставил!
– Кабы захотел, нашел бы мой номер! У соседей или в администрации поспрашивал и нашел бы.
– Буду я еще по администрациям шастать!
Пока рассвирепевший хозяин дома бульдозером пер на старика, который также чувствовал отчасти свою вину и поэтому не очень-то возражал, сыщики думали о своем расследовании.
Постепенно им многое становилось ясно. Рустам и Хасан приезжали с какими-то своими целями в эту деревушку, жили в не принадлежащем им доме, а старику-старожилу выставляли магарыч, чтобы он молчал и не сообщал настоящим хозяевам о происходящем в их доме произволе.
– А что я-то? – бормотал старик. – И насчет девушек все тихо было. Если где с ними чего и приключилось, то уж точно не здесь. Я бы услышал, кабы ночью чего дурное произошло.
Ваня нахмурился.
– Дед, ты мне-то хоть не рассказывай! Я таких сторожей вроде тебя на своем веку достаточно повидал. Небось Рустам тебе литруху выставил, ты ее приговорил да и вырубился на всю ночь. Было такое?
– А чего не выпить, коли хорошие люди угощают? Рустам – он мне как сын родной! Я его очень уважаю. Да и Светка девка справная. Всегда мне закуску к водке приносит. Говорите, пропала она?
– Говорим.
И все выжидающе уставились на хозяина дома.
– Ладно! – решился тот. – Зайдем в дом все вместе. Посмотрим, что там и как.
Но первым пошел все же Ваня. За ним хозяин, потом подруги. Старик тоже пошел следом за друзьями, пристально следя за каждым их шагом.
– Ключ под ступенькой.
– Ничего нет.
– Утащили, шельмецы! – рассердился хозяин. – Эх, чуяло мое сердце, не надо связываться с этими ребятами!
– Тут ломать придется, – сказал Ваня, оглядев внушительных размеров дверной замок, висящий на железных скобах. – Дед, лом у тебя есть? Или что-нибудь в этом роде?
– Не надо ничего ломать. Дверь открыта.
– Открыта?
– Вы потяните и увидите, – спокойно кивнул дед.
Ваня потянул за ручку и удивленно крякнул. Металлическая скоба вышла из дерева, и замок поехал вместе с дверью.
– Он уже не работал, когда Рустам в доме появился. Так и остался сломанным до сих пор.
– Рустам с братом не приводили дом в порядок?
– А зачем? Они тут не жили. Наездами лишь бывали…
И покосившись на насупившегося хозяина, старик добавил:
– Иногда бывали.
Но тот только рукой махнул. Мол, чего уж теперь. После драки кулаками не машут. Поняв, что в отношении его репрессий в ближайшее время не ожидается, дед приободрился и заговорил куда охотнее:
– А дом братьям только для одного был нужен, чтобы прописаться тут. Они этого и не скрывали никогда.
– Что же они такой плохонький домишко купили?
– Они его не купили! – воскликнул мужичок. – Сколько раз вам повторять? Они его не купили!
– Верно, – подтвердил Николай Семеныч. – Хотели купить, да Мефодьевич им дом не продал в итоге.
– Мефодьевич – это вы? – повернулся к мужчине Ваня.
– Нет, это мой отец. Под старость папаша чудаковат стал. Сколько раз его к себе в город звал, а он все отказывался. А пару лет назад я вдруг узнаю, что отец окончательно сбрендил и дом свой продает. Я скорее к нему, вмешался и отменил сделку в последний момент.
Все происходило очень бурно и темпераментно. Здешний нотариус никогда не видел, чтобы из-за старой развалюхи ценой от силы в несколько десятков тысяч рублей разыгрывались такие шекспировские страсти. Когда братья уже сидели у нотариуса и были готовы подписать документы, примчался сын хозяина дома, который наложил строгий запрет на сделку.
– Но прописать их парни меня все-таки уломали. Не надо было и того делать.
– Значит, братья купили у вас прописку?
– Они и на нее еле-еле денег наскребли. Это отец цен не знал, а я-то знаю, что и почем! Напрасно они отца обмануть надеялись. Я им не позволил.
– Месяц Мефодьевича водкой поили, чтобы он им цену спустил, – подтвердил Николай Семеныч. – Уговорили, за копейки хотели купить. Как сейчас помню, как они Мефодьевича к нотариусу повезли. Машина у них тогда плохонькая была, ломалась часто. Вот поехали они, туда доехали нормально, все вопросы решили, а обратно сломалась у них тачка.
Пока старик рассказывал очередную часть своей саги, подруги шевелили мозгами. Выходит, всего два года назад у братьев Гусейновых было совсем мало денег. Они с огромным трудом одолели покупку постоянной прописки, им не хватило денег даже на такую развалюху, да еще находящуюся от Питера почти в двухстах километрах. И машина у них была старая, вон, ломалась часто. Как же получилось, что спустя всего год с небольшим братья так преуспели? Ведь они даже приобрели хорошее жилье, не чета этой развалюхе, и в собственность.
А старик продолжал говорить:
– Как ребята прописку получили, они сюда частенько наведывались. Нравилось им тут, шашлыки жарили, вино пили. Больших компаний с ними никогда не бывало. Девушки, одна-две, да они сами. Или кто-то один приезжал. Тихо себя вели, так чего бы я протестовать стал? Небось меня в известность не ставят, кто и что продает. А потом претензии получаются. А разве же я виноват? Ни в чем я совершенно не виноват, без вины виноватым получаюсь.
Пока дед говорил, выгораживая себя, как только можно, подруги вместе с Ваней уже шагнули в дом и теперь недоуменно морщились. Внутри было сыро, пахло плесенью. И пол под ногами так угрожающе прогибался, что сразу становилось ясно, еще чуть-чуть и доскам придет каюк. Мебель тут стояла самая задрипанная, занавески на окнах пожелтели от многолетней грязи. И все вместе выглядело неопрятно и мерзко.
Совершенно ясно, что братья за эти «хоромы» их бывшему владельцу не собирались отваливать большую сумму, которой к тому же у них и не было.
А Инга не удержалась и ахнула:
– Как же ваш отец тут жил?
– А чего? – безразлично откликнулся мужичок. – Он привычный. Всю жизнь в деревне. В город его к себе забрал, он там и помер. А тут бы небось еще бы лет пять протянул.
– И то правда, – вмешался Николай Семеныч. – В лесу или в поле не будешь жить. Крыша над головой нужна. А тут какое-никакое, но все же жилье.
Но для Рустама с Хасаном этот дом не представлял ценности в плане проживания. Они хотели купить развалюху, не удалось, просто прописались в ней и едва наскребли денег даже на такую услугу. Но потом дела у ребят неожиданно сильно поперли в гору. Они выписались из этого дома, обустроились в Питере. Но в деревню Гладь продолжали наведываться.
– Места у нас тут чудные. Река, озера. А уж леса какие! Дом можно подремонтировать, как новый будет.
Николай Семеныч рассуждал так, словно друзья собирались этот дом покупать. Но их интересовало совсем другое.
– И неделю назад братья, говорите, тут были?
– Ага. Вон и продукты оставили.
На столе валялись колбасные обрезки, хлебные корки и крошки сыра.
– Специально оставили, чтобы мышей приманить?
Но дед не торопился осуждать Рустама и его брата:
– Бабы не прибрались, с них и спрос.
А самим мужчинам разве трудно было прибраться? Всего-то и надо было, что смахнуть остатки пищи в пакет, а потом выкинуть его подальше от дома. Для такого дела много сил и ума не нужно. Но, видимо, Рустам с Хасаном подобными вещами свои мозги и руки никогда не утруждали. Дома за ними ухаживали мать и сестры. А теперь эта почетная обязанность досталась Светлане с Наташей.
– Действительно странно, почему же девушки тут не прибрались?
– Может быть, не успели?
– Или даже не смогли?
Инга с Аленой прошлись по дому и быстро убедились, что женщины в этом доме были. У зеркала лежала кем-то явно забытая расческа с несколькими волосинками в ней.
– Похоже на волосы Наташи, – заключила Алена, осмотрев находку.
А в комнате под кроватью нашлась даже женская брошка в форме стрекозки. Качественная бижутерия, но выглядевшая очень мило и симпатично.
– Ну, тут больше ничего интересного нету, – с явным облегчением произнес хозяин. – Все в порядке.
– Может, еще в баню заглянуть? – предложил дед. – Они баню топили, я видел.
Хозяин сверкнул в сторону старика сердитым взглядом. Но тот и в ус не дул.
– Пойдемте, я покажу.
И самая главная находка ожидала сыщиков в тот момент, когда они заглянули в баню. Едва они туда вошли, как сразу же уловили неприятный запах. Это была не плесень, не гниль, а что-то совсем другое.
Пол в бане был испачкан какими-то бурыми пятнами. И увидев их, старик начал неожиданно часто и суетливо креститься.
– Никогда бы не заподозрила вас в религиозности, – хмыкнула Инга.
– Так ведь кровь это, детонька, – как-то жалобно произнес старик. – Засохшая кровь.
Все сыщики уставились на пятна. Хозяин вновь вытер вспотевший лоб. А Ваня, как самый опытный, наклонился и, немного послюнив палец, потер одно из пятен с самого краю.
– Похоже, действительно кровь.
– А чья?
Но тут же у Инги прервалось дыхание. Она догадалась, чья кровь может быть на полу. Баня состояла из трех помещений. Сеней, где посетителям предлагалось раздеться. Помывочной комнатки. И собственно парной, где можно было хлестать себя веником. Но в парной не было никаких веников, зато там стоял топор, лезвие которого было испачкано все теми же бурыми пятнами с прилипшими к ним волосами. Ваня поднял свою страшную находку над головой, и Инга вскрикнула:
– Ай! Убери это!
– Так! – решительно произнесла Алена. – Ваня, заканчивай тут все заляпывать своими отпечатками. Что ты, как мальчишка, все в руки хватаешь?
– Понять хочу, что тут произошло.
– Лично мне все ясно! – отрезала Алена. – Надо вызывать полицию.
– Полицию? – уставился на нее хозяин дома. – Зачем же сразу полицию?
– Тут произошло что-то ужасное! Разве вам это не ясно? Ваня, немедленно положи топор на место. Горе ты мое, все топорище своими отпечатками заляпал. Следователь тебя за это не похвалит.
– Но я же не знал, – виновато пробубнил Ваня.
– Должен был знать. Иди сюда и ничего больше тут не трогай! Ты и так уже достаточно здесь наследил.
Ваня вышел из бани и попытался успокоить Алену:
– Тел девушек не видно.
– Они их уже похоронили!
– И земли разрытой на участке не видать.
– Мы еще не все тут осмотрели. И потом… они могли вывезти тела жертв на машине в лес и закопать уже там.
Дед, который не сводил глаз с Алены, слушая ее речь, неожиданно возмутился:
– Вы что же это? Рустама с братом в убийстве подозреваете?
– В двойном убийстве, если быть точными. Братья убили своих гостий. Обеих, я так полагаю!
– Не могло такого быть! Тихо у них всю ночь было. Никаких криков я не слышал.
– Можно убить так, что и без шума дело обойдется. Заманили девушек в баню, потом двери прикрыли, рты закрыли и порубили обеих бедняжек на части.
От нарисованной Аленой картины содрогнулись решительно все. Инге было хуже всех. Ее впечатлительная натура готовилась либо упасть в обморок, либо придумать какой-то безболезненный выход из ситуации.
– А может, – робко предположила она, – ребята живность какую-нибудь с собой привезли? Курицу там живую или барашка?
Все уставились на старика.
– Был у братьев с собой кто-то в этом роде?
Ничего такого старик не приметил. Но повторил, что никаких криков он не слышал. Ни люди, ни животные в ту ночь не кричали. Однако бурые пятна на полу не оставляли никаких сомнений в том, что тут пролилась чья-то кровь. И сыщикам было позарез необходимо точно выяснить, чья же это кровь.
– Звоним в полицию, – повторила Алена. – Другого выхода просто нет.
И она набрала номер, который дала ей Альбина Григорьевна, как говорится, на всякий случай. Алена еще тогда мысленно взмолилась к небесам, чтобы этот номер ей никогда не пригодился, а сестры бы нашлись целыми и невредимыми. Но, видно, небеса ее мольбы не услышали. Или же ее мольба сильно запоздала.
Прибывший по вызову полицейский не был тем самым следователем, которому звонила Алена. Уважаемый господин Тихомиров не захотел мчаться в деревню Гладь из-за таких сомнительных, как он сказал, улик. Вначале он и вовсе попытался оставить Алену ни с чем. Но она настаивала. И следователь, поняв, что ретивая дамочка от него добром не отстанет, был вынужден уточнять:
– Пятна? Бурые? Но вы даже не уверены, что это действительно кровь?
– Очень уж похоже на кровь. И пропавшие девушки тут были, сомнений нет. Мы нашли свидетеля, который их видел.
Услышав про свидетеля, Тихомиров немного повеселел.
– Свидетель – это хорошо, – пробормотал он. – Сейчас позвоню своим коллегам, пусть они пришлют вам кого-нибудь.
Этот кто-нибудь оказался совсем молоденьким мальчишкой, но очень старательным и дотошным. Узнав, что Ваня трогал топор и слюнявил пятна на полу, он сделался очень серьезным и заявил:
– Вам придется проехать с нами. Эксперт у нас один. Топор я возьму с собой. Тогда эксперт сможет снять ваши отпечатки пальцев и потом отделить их от тех, что еще окажутся на топорище. Ну и надо будет занести в протокол, что вы трогали вещи на месте преступления.
После этого парень соскреб немного бурого порошка на полу в бане. Причем сделал он это не в одном месте, а в нескольких. И каждый раз складывал новую пробу в новый пакетик.
– Зачем вы столько берете? – не удержалась от любопытства Инга. – И из разных мест?
– Пропавших девушек ведь было двое, так?
– Да.
– Тогда вполне возможно, одну из них зарубили в одном углу бани, а другую в другом. Тогда их кровь могла и не смешаться. В одном углу возьму, а там будет кровь только одной жертвы. Разве это хорошо?
– Нет, совсем не хорошо, – прошептала Инга, сильно пожалевшая, что вообще задала этот вопрос.
А парень продолжал занудливо объяснять:
– Возникнет недоумение, одну убили девушку или обеих? Работа не полностью будет сделана. Появятся ненужные вопросы. Надо этого всего избежать.
Одним словом, несмотря на молодость и крайнюю степень занудства, парень показался сыщикам толковым. И они были почти разочарованы, когда их передали маленькому и пузатенькому капитану, который не скрывал своего неудовольствия оттого, что они оторвали его от сытного ужина. Он сразу же набросился на них с вопросами:
– Кто вы такие? По какому праву ведете расследование? Частные сыщики? И где ваши документы?
И не успокоился, пока все тот же молоденький парнишка не переписал все данные друзей и не запротоколировал каждое слово сыщиков, хозяина дома и старика соседа. Капитан сидел рядом и наблюдал, иногда неодобрительно бурча толстым брюхом. Когда все оформление закончилось, он не стал скрывать своего облегчения.
– Вот и все, можете быть свободны.
– Как же так? – растерялись друзья. – Но вы будете искать преступников?
– Мы передадим все материалы вашему Тихомирову. Не обещаю, что это случится сегодня, может быть, завтра. Или даже послезавтра. Да еще эксперт у нас в отпуске. Ну, как выйдет, мы ему улики передадим. Он экспертизу быстренько сделает и… Венька, когда у нас Старостин из отпуска выходит?
– На той неделе.
– Ну, вот видите! – обрадовался капитан. – Уже на следующей неделе будет сделана экспертиза.
Но друзья на фальшивую бодрость капитана не поддались.
– У вашего эксперта к тому моменту, когда он из отпуска выйдет, куча работы накопится. Пока он доберется до наших улик, может еще неделя пройти.
– Это, конечно, слишком долго. Но мы будем искать возможность сделать и переслать готовое заключение экспертизы к вам в Питер побыстрее.
– Есть гарантия, что это произойдет?
– Нет, – честно ответил капитан.
– А нельзя ли сразу же отправить улики этому Тихомирову?
– Как вы себе это представляете? Не могу же я вам их доверить!
– Нам – нет. Но вашему помощнику можете?
Капитан задумчиво взглянул на паренька. Чувствовалось, что, по большому счету, капитану все равно, кто будет заниматься этим делом. Даже еще и лучше, если удастся его сплавить с рук прямо сейчас. Тогда он сможет вернуться к прерванному ужину. Дело это ни наград, ни прибыли не обещало. Зато проблем, как предчувствовал капитан, может быть масса.
– Ну что, Венька, – почти весело поинтересовался он у помощника. – Прокатишься в Питер?
Друзья, затаив дыхание, уставились на парня. Если он откажется, то придется звонить Тихомирову, требовать, чтобы он прислал своих людей за уликами. Потому что в этой глуши, да еще под руководством такого работника, как этот капитан, с уликами может случиться все что угодно. К примеру, их могут просто потерять. Это в самом худшем случае. Или, что куда более вероятно, о них могут забыть.
Но к величайшему облегчению, Веня кивнул в знак согласия:
– Дело-то срочное. Не какая-нибудь там пьяная драка, тут настоящее убийство. Я поеду!
– Отлично!
И, повернувшись к друзьям, капитан еще раз уточнил:
– Значит, отвезете парня?
– Да.
– И обратно доставьте.
Друзья пообещали, что одного Веню не оставят. И совершенно успокоенный капитан, сочтя, что он свое дело сделал, отправился домой ужинать. А друзья, загрузившись в машину и бережно устроив в багажнике улики, покатили обратно в Питер. Туда, где их с нетерпением дожидался эксперт, уже предупрежденный Тихомировым о предстоящей ему внеплановой работе.
Работа эксперта заняла сутки. И по истечении этого времени все были в курсе открывшейся ужасной правды. Волосы на расческе в доме принадлежали Наташе. А бурые пятна на полу в бане действительно оказались кровью. И что самое скверное, это была кровь двух молодых женщин. И группы крови у этих неизвестных потерпевших совпадали с данными, взятыми из медицинских карт пропавших сестер.
Следователь Тихомиров оказался настолько любезен, что держал сыщиков в курсе дел. И результаты экспертизы им довелось узнать одними из первых. Вот только сами сыщики никак не могли решить, хорошо это или плохо для них. Не так-то легко осознавать, что две молодые девушки, которых они искали столько времени, теперь, скорее всего, мертвы.
Но Тихомиров, не обращая внимания на их чувства, невозмутимо перечислял дальше:
– Топорище тоже все измазано кровью обеих жертв. А волосы, которые прилипли к нему, явно принадлежат старшей из них – Светлане.
– Вы уверены… Насчет волос?
– Мы нашли дома у сестер на подушках кроватей достаточно материала для сравнительного анализа. Сомнений нет, волосы принадлежат старшей сестре.
– Какой ужас! Значит, все-таки убийство?
– Очень похоже, что так и есть.
– Вы объявите Рустама с братом в розыск? – поинтересовалась Алена.
– Объявлю, конечно. Также мы сообщим властям по месту жительства отца и матери братьев Гусейновых. Возможно, они что-то знают.
– Если и знают, то никогда не скажут. Это их сыновья, а Наташа со Светланой всего лишь неизвестные им русские девчонки. Они не станут разбираться, кто прав, а кто виноват. Просто попытаются защитить своих сыновей.
– Да, если молодчики добрались до дома своих родителей, они для нас потеряны. Родственники будут их прятать столько, сколько нужно.
– Но что же делать?
– Однако есть шанс, что преступники к своим родителям и не поехали. Не очень-то сладко им будет прятаться под юбкой матери и за спиной своего старика отца.
– Куда же они могли еще податься?
– Вот этот вопрос нам с вами и надо решить.
При этом Тихомиров взглянул в сторону Инги. У всех создалось впечатление, что это «нам с вами» относилось только к ним двоим.
– Я дал команду своим людям, они проверят записи камер контроля скоростного режима. У меня есть данные о Рустаме. Он лихой гонщик. Парень не жалеет денег на штрафы. Только за прошлый год он получил и оплатил почти два десятка уведомлений со штрафами за превышение скорости и ряд других дорожно-транспортных нарушений. Выезд на встречную полосу, езда по обочине, много всего за ним числится.
– Значит, гоняет молодчик очень шустро?
– Думаю, что после совершенного убийства чувства у него были накалены. И он гнал как бешеный. С помощью камер видеонаблюдения у нас есть неплохой шанс узнать, куда именно братья поехали, покончив с девушками.
Но к удивлению Тихомирова, который очень надеялся на эти записи, ни одна из камер на дорогах в прилегающих к деревне Гладь областях не зафиксировала машины с нарушителями. Убийство сестер произвело на Рустама обратное действие. Из бедового водителя он заделался законопослушнейшим шофером.
– Видимо, специально остерегался гнать быстро. Осторожный, дьявол!
Алена с Ингой только головами покачали. Если так, почему «осторожный дьявол» не прибрался в бане? Почему оставил им и полиции такое количество улик? Не ожидал, что в баню кто-то сунет нос? Но это же глупо. И ведь даже просто пятен крови на полу было бы достаточно для того, чтобы заподозрить братьев Гусейновых в совершении особо тяжкого преступления. А тут еще и топор.
– Немного странно, ты не находишь?
Но Инга считала, что в некоторых мужчинах принципиальность может граничить с идиотизмом. К примеру, ее собственный любимый мужчина с самого начала поставил ее перед фактом, что мусорное ведро он выносить не будет. В чем угодно другом он готов ей помочь по хозяйству. Даже посуду помоет после ужина или пол протрет, особенно если при этом она ему выдаст швабру, нальет в ведро теплой мыльной воды, а потом весь инструмент снова спрячет обратно.
– Но вот к помойному ведру не прикоснусь. Даже и не проси! Никогда этого не делал и не буду!
И напрасно Инга пыталась объяснить своему Залесному, что у них в доме нету мусоропровода, а нужно выносить мусор регулярно, чтобы не появился дурной запах и не завелись насекомые, и что лучше это сделать ему, потому что утром он все равно идет на работу и проходит как раз мимо мусорки. А ей для этого нужно встать, привести себя в порядок, взять мусор, дойти, вернуться, подняться, снова раздеться… одним словом, целая эпопея и ненужная возня.
– Ты просто прихватываешь с собой еще один пакетик, очень маленький и аккуратный, – умоляла его Инга.
Все было бесполезно. Залесный твердо стоял на своей позиции. И даже когда Инга подвернула ногу и несколько дней ей было больно ходить, она все равно была вынуждена скакать до мусорки на одной ноге или просить кого-то из соседей об этой услуге.
Поэтому Инга отнеслась равнодушно к тому факту, что братья Гусейновы не пожелали убраться на месте преступления.
– Никогда этого не делали и тут не стали.
– Но это же глупость.
– Для нас с тобой действительно страшная глупость, а для них – дело принципа.
Запрос, посланный по месту жительства родителей братьев, также не дал никакого положительного результата.
– Родители ни сном ни духом. Когда им сообщили, что Рустам с братом разыскиваются по подозрению в убийстве двух девушек, мать в тот же день слегла в больницу с сильнейшим сердечным приступом. К тому же наши коллеги любезно поставили возле дома родителей братьев наружное наблюдение, которое ничего подозрительного также не выявило.
– А как отреагировала мать девушек, когда вы сообщили ей о том, что обе ее дочери, скорее всего, мертвы?
– Вы говорите об Альбине Григорьевне?
– Да.
– Так она девчонкам не мать, а мачеха.
Это была удивительная новость. И сыщики не смогли сдержать своего изумления. До сих пор никто из близких пропавшим сестрам людей ни разу не упомянул о том, что их воспитывала чужая женщина. Особенно удивлена была Алена. Ей лично пришлось пообщаться с Альбиной Григорьевной, и она отлично помнила, как сильно плакала женщина, горюя о своих пропавших дочерях.
– В самом деле? Мачеха?
– Отец женился на этой Альбине, когда его старшей девочке было четыре года. А младшей, соответственно, не исполнилось еще и трех. Думаю, что женщина воспитывала малышек как своих собственных дочерей. А о том, что их родила когда-то другая, и не вспоминала.
– А что случилось с родной мамой девочек?
– Я не выяснял, – нетерпеливо бросил Тихомиров. – У меня же не сто рук! И потом, я не думаю, что это имеет отношение к нашему делу.
Видя, как болезненно реагирует следователь на любое отступление от интересующей его темы, подруги постарались исправиться как можно быстрее.
И Алена произнесла:
– Значит, братья не у своих папы с мамой. А где же они в таком случае?
– Может, у кого-то из приятелей?
Эту версию требовалось проверить в первую очередь. Собственно говоря, никакого другого выхода у следствия и не оставалось. Но тут возникла очевидная проблема. Если друзья Рустама и Хасана укрывают преступников, то они не захотят общаться с полицией.
– Придем к ним, а они в глухой отказ, – сетовал Тихомиров. – И что тогда делать?
– Только если проследить! – предположил Ваня.
– Беглецам кто-то должен носить еду, снабжать их развлечениями, выпивкой и другими необходимыми вещами.
– Если кто-то из друзей Рустама взвалил на себя такую ношу, это легко можно выяснить с помощью наружного наблюдения за этим человеком.
– Все это так, – признал Тихомиров. – Но…
– Так проследите. В чем ваше «но»?
– А как проследить-то? Как проследить, если дружков-приятелей у того же Рустама, чтобы сосчитать, не хватит пальцев на руках и ногах у всего нашего отделения. И у его брата, я думаю, тоже не меньше. Около сотни близких друзей, готовых оказать братьям такого рода услугу, точно наберется. Организовать слежку за ними всеми решительно невозможно. Сил не хватит.
– Но что же делать?
– Есть у меня одна мыслишка. Только не знаю, как вы к ней отнесетесь.
– Ну, говорите! – заинтересовались подруги.
Тихомиров помялся немного, но, так как выхода у него другого все равно не было, сказал:
– Я могу познакомить вас с одним человеком, который занимает большое место в жизни обоих братьев.
– Что это за человек?
– О! Он вас не разочарует. Любимец дам и публики. Успешный предприниматель. Владелец нескольких ночных клубов в нашей стране, а также и за рубежом. У нас в городе ему принадлежит один закрытый клуб с бесплатным членством.
– Ого! Интересно.
Насколько были осведомлены подруги, попасть в такой клуб с улицы никак невозможно. Для того чтобы стать членом клуба, нужны рекомендации других членов клуба.
– Мы выяснили, что братьев Гусейновых частенько видели в обществе этого человека.
– Неудивительно, раз он владеет несколькими увеселительными заведениями, а Гусейновы просто не вылезали из клубов и ресторанов.
– Да, – почему-то нахмурился Тихомиров. – Узнать бы нам еще, на какие шиши братья так шиковали. Но сейчас не об этом! Человека, с которым вам предстоит познакомиться и в доверие к которому одна из вас или даже вы обе должны втереться, зовут Ганнибал.
– Он что, негр?
– Нет, Ганнибал, наверное, потому, что на самом деле зовут этого человека Ибрагим… Ибрагим Ахметов. Ну, вы же понимаете, почему Ганнибал?
И прежде, чем подруги успели ответить, он воскликнул:
– Ибрагим Ганнибал – знаменитый дед знаменитого внука!
Подругам не было нужды напоминать генеалогию Александра Сергеевича Пушкина и его деда, прозванного арапом Петра Великого. И если бы следователь только захотел, подруги могли бы запросто перечислить ему всю родословную великого поэта, а также назвать имена его потомков. Они обе так прямо и сказали об этом следователю.
– Так вот, – явно удовлетворенный их ответом, продолжал свой рассказ следователь, – Ибрагим Ахметов по прозвищу Ганнибал.
Со своих клубов он имеет весьма приличный доход. И вот с ним-то вам и предстоит подружиться.
– Интересно, и как вы себе это представляете? Чем мы можем его заинтересовать? Мы обе уже не девочки. А возле этого мужчины должны постоянно толочься самые первые красотки.
– Ганнибал слывет утонченным ценителем женской красоты. Причем молоденькие глупенькие девочки – это не для него. Он ценит в женщине не только ее красоту, куда более важно для него умение поддержать беседу на любую тему. А для этого нужна не столько красота, сколько ум, эрудиция и всесторонняя образованность. Думаю, вы обе вполне придетесь ему по вкусу.
Может, оно и так, но подруги все же не понимали, под каким предлогом они смогут продемонстрировать Ганнибалу эти три столь ценимые им качества. Красота – вещь заметная. А вот ум, образованность и эрудиция на лбу у них не проштампованы.
– И вообще, как мы к нему подберемся?
– Как вы с ним познакомитесь, это моя забота, – тут же разрешил их сомнения следователь. – Вы пойдете на маскарадный вечер, который организует господин Ганнибал в своем клубе.
– Как это пойдем? Клуб, вы говорили, закрытый.
– Во всякое закрытое помещение можно найти лазейку. Вечер должен быть маскарадным. Лица у всех присутствующих окажутся закрытыми. Кроме вас двоих, там будет еще много народу.
Похоже, следователь все предусмотрел. И все же подруги пытались сопротивляться.
– Но как мы попадем внутрь?
– Вход на вечер, конечно, только по пригласительным билетам. Но так уж получилось, что эти билеты у меня есть.
И Тихомиров помахал в воздухе двумя очень красивыми и даже издалека дорого выглядевшими билетами.
– От вас требуется лишь ваше принципиальное согласие. Отвечайте быстро: вы согласны пойти и очаровать господина Ганнибала?
– Но мы в некотором роде обе заняты, – окончательно смутилась Инга. – Алена вообще замужем. Да и у меня… у меня есть мужчина, которого бы я не хотела терять из-за какого-то там Ганнибала.
– Про вашего мужчину мне уже все известно, – лукаво взглянул Тихомиров на Ингу. – Ваш Залесный уже несколько раз звонил мне, чтобы напомнить, как вы лично ему дороги и что я должен оберегать каждый волосок в вашей прическе.
Инга от удовольствия даже порозовела. Любимый мужчина уже давненько не заглядывал к ней, неизменно отговариваясь прямо-таки катастрофической занятостью на службе. Голос у него и впрямь был усталый и какой-то безрадостный. Да и ночевал он неизменно у себя дома. Инга звонила ему на домашний, проверяла. Залесный смеялся над ней, но приезжать не разрешал.
– Хочу, чтобы у тебя сохранились относительно меня хоть какие-то иллюзии. А сейчас я откровенно не в форме.
Все это было очень мило, но у Инги все равно роились насчет своего мужчины всякие там нехорошие сомнения. И теперь ей было вдвойне приятно узнать, что Залесному она отнюдь не безразлична. Что он, узнав о той истории, в которую Инга впуталась по вине Алены, постарался как мог обезопасить свою подругу.
– Значит, Залесный знает, что вы придумали для меня и… и Алены?
– Ваш мужчина полностью в курсе того, чем вам предстоит заняться.
Что же, если так, то Инга была и дальше совсем не против помогать своей подруге в затеянном ею расследовании. Убедившись, что его слова произвели правильное впечатление на одну из сыщиц, Тихомиров повернулся к Алене и продолжил:
– А что касается вашего мужа… То он ведь сейчас далеко?
– В общем-то да.
– И может ничего не узнать?
– Если я и Ваня промолчим, конечно, он не узнает.
– А раз не узнает, значит, ему это и не повредит. И к тому же Ганнибал не насильник и не извращенец. Он знаток философии, истории и религии. На эти темы он обожает поговорить. И будет вам искренне благодарен, если вы сумеете удивить его каким-нибудь историческим анекдотом из жизни высшего сословия прошлых эпох. До такого рода анекдотов он большой любитель. Ну, что скажете? Хотите познакомиться с умным, начитанным и интересным во всех отношениях человеком? Хотите пройти в закрытый клуб, окунуться в его атмосферу?
Подруги больше не колебались. Если этот Ганнибал так изыскан и хорошо воспитан, им будет самим интересно пообщаться с таким человеком.
– Значит, вы согласны?
Подруги кивнули, и следователь просиял. Но тут же лицо его вновь сделалось озабоченным.
– Да, и еще одно, забыл сказать: вам совсем не обязательно рассказывать о том, что вы знакомы с братьями Гусейновыми.
Тихомиров мог бы и не говорить этого. Подруги сами прекрасно понимали: пусть это открытие произойдет как можно позднее. И пусть оно станет для Ганнибала своего рода сюрпризом. Так будет лучше в первую очередь для самих подруг.
