ГЛАВА 8
Залесный вернулся лишь поздно вечером. К этому времени Инга уже давно покончила с приготовлением ужина, спокойно расположилась с ногами на диване и, попивая отвар ромашки, ждала своего мужчину.
– Есть хочу, умираю! – оповестил ее Залесный, едва переступив порог.
– Пожалуйста, – кротко отозвалась Инга. – Иди и мой руки.
У Инги был уже готов легкий ужин из трех блюд. Салатик из помидоров с огурчиками и лимонной заправкой, куриный бульон с вермишелью и паровые котлетки с белым соусом. Залесный, правда, недовольно повертел носом и даже осведомился:
– Что? Опять курица?
Но руки вымыл очень быстро и к столу сел с явным выражением заинтересованности на лице.
– Попробуем, что ты тут приготовила. Слушай, а давай завтра ты мяса поджаришь?
– Хорошо, – не моргнув глазом, согласилась Инга, хотя в раковине у нее уже размораживался судак. – Завтра будет мясо.
Такие диалоги происходили у них регулярно. Но Инга продолжала готовить либо рыбу, либо курицу, либо ограничивалась одними овощами и молочными продуктами. К мясу она всегда была равнодушна, а в последнее время даже смотреть не могла на сочные куски, призывно разложенные на прилавках. При одной только мысли о запахе жарящегося мяса к горлу Инги подкатывала тошнота.
Курицу она тоже не могла есть, но, по крайней мере, от запаха птицы Ингу пока еще не выворачивало наизнанку. Единственная уступка, которую она еще делала в пользу мясных продуктов, был шашлык на даче. Один-два куска она могла проглотить даже с удовольствием. Но шашлык всегда готовил Залесный, так что Инге не приходилось его нюхать в процессе приготовления, а в готовом виде он был вполне симпатичный.
– Ну, как дела?
– Плохо, – откровенно признался Залесный и мстительно прибавил: – Почти так же плохо, как твои вечные паровые котлеты! Неужели так трудно просто поджарить кусок мяса?
Инга и бровью не повела. Пусть любимый мужчина говорит, что хочет, насчет ее стряпни, зато будет здоров и ночью не будет метаться по квартире в поисках средства от изжоги.
– Сергей улетел со своей молодой женой из страны?
– Наоборот. Они не поднимались на борт самолета.
Так как Залесный не был расположен к откровенности, Инга начала первой. Она рассказала про встречу с бабой Клавой. И также рассказала, что у Нины была судимость. Как показалось Инге, Залесный слушал внимательно.
Под конец он даже проронил:
– Знаешь, а это интересно!
К этому времени сигнал от съеденных котлеток, которые подал желудок, наконец достиг головного мозга и, приободрившись, Залесный тоже принялся выкладывать свои новости. Первым делом он рассказал, как сумел обнаружить фамилии новобрачных в списках пассажиров самолета, отлетающего в Турцию. Как навел справки и как узнал, что эти двое не явились на регистрацию и, вообще, не подали о себе никакой весточки.
– Вероятно, до аэропорта они тоже не доехали, – мрачно произнес он.
Инга понимающе кивнула. Окажись Сергей Пухликов в аэропорту, он бы уж сделал все от него зависящее, чтобы они с женой оказались на борту самолета на своих законных местах, а затем эти двое обязательно заселились бы в заранее забронированный номер отеля и во что бы то ни стало выпили положенную им бутылку шампанского.
Если же этого не произошло, значит, в дело вмешались некие чрезвычайные обстоятельства. И о том, что это были за обстоятельства, Инга боялась даже думать.
– Ты уже начал искать шофера, который повез их в аэропорт?
Залесный кивнул.
– Получается, этот парень последний, кто видел молодоженов в целости и здравии.
– Надо его найти!
– Знаю. Это задача нам с тобой на завтра. Ты ведь не откажешься снова меня сопровождать?
– Что ты! – искренне обрадовалась Инга. – А сегодня у меня есть для тебя одна вещь.
Она сбегала в комнату и вернулась обратно с исписанным листком бумаги.
– Я тут набросала примерную схему исчезновения Пухликова и Аделаиды.
– Так, так, – заинтересованно пододвинул к себе листок бумаги Залесный. – И что у тебя тут получилось? О! Сразу же ошибочка!
– В чем?
– Регистрация бракосочетания была проведена часом ранее.
– Ну, это не столь важно, – произнесла Инга. – Странно то, что ночь накануне свадьбы Пухликов провел у себя дома. Собираясь назавтра жениться на Аделаиде, ночевал он дома!
– Да, по словам его семьи, ночевал он дома. Утром ему позвонила Алиса Ем, с которой он окончательно договорился о встрече насчет продажи дома. Затем он поехал за Аделаидой, с которой они сходили в ЗАГС, где и зарегистрировали свои отношения.
– И вернулись к ней домой.
– Наверное, Аделаида хотела собрать вещи.
– И тут Пухликову снова позвонила Алиса.
– И он подтвердил, что явится на встречу.
– После этого Сергей дождался, когда новобрачная соберет вещи и приведет себя в порядок, а потом они сели в машину Валерия и отправились… Куда они отправились?
По логике вещей, отправиться они должны были на встречу с Алисой и ее мужем, которые с нетерпением дожидались Сергея в условленном месте, чтобы всем вместе ехать к нотариусу. До рейса молодых было еще достаточно времени, чтобы начать сделку, во всяком случае, заложить деньги в ячейку банка, посетить нотариуса и даже оформить доверенность на подачу бумаг на регистрацию.
– В принципе они могли все успеть. Имеющегося у них времени было достаточно. Алиса ждала их к полудню, потом встречу перенесли на два часа дня. Из квартиры Аделаиды молодые вышли около часа дня, максимум в начале второго. К двум они запросто могли оказаться у нотариуса.
Но Сергей к своей покупательнице и ее мужу так и не доехал.
– И ладно бы к ним одним не доехал, это еще как-то можно было бы объяснить.
– Передумал.
– Нашел покупателей повыгоднее.
– Решил отложить сделку до своего возвращения с отдыха. Мало ли какие в ходе сделки возникнут проблемы, а его тут не будет, чтобы успеть их купировать.
Да, отложенную Сергеем сделку по поводу продажи коттеджа еще как-то можно было оправдать. Но беда была в том, что Сергей и на отдых не поехал. А ведь это грозило ему немалым убытком. Пухликов же был таким человеком, который всегда и всюду стремится минимизировать свои затраты. А тут вдруг такой отток из его кармана!
– Значит, из дома Аделаиды он вышел в здравии и бодрости, а вот в аэропорт ни он, ни его молодая супруга уже не приехали.
И переглянувшись между собой, сыщики подвели итог всего разговора:
– Видимо, надо начинать поиски шофера.
– Он единственный, кто может объяснить, куда подевались супруги.
Впрочем, насчет исчезновения Сергея Пухликова была у них еще слабая надежда на Рустама. Парень обещал разузнать поподробнее об отце своей любимой девушки. Ведь если раньше Рустам воспринимал исчезновение Пухликова как своего рода подарок небес, то теперь он всерьез озаботился и заволновался.
И Залесный совсем не удивился, когда увидел на своем телефоне входящий вызов от Рустама.
– Добрый вечер, я вам не помешал?
– Нет. У тебя есть новости?
– Я переговорил сегодня со всеми ребятами, которые работали под началом Викиного папаши. По их словам, на стройке он не появляется уже третью неделю.
– Значит, работы остановились?
– Нет, кое-как справляются. Материалы на объекты были завезены заранее, Викин папаша всех предупредил о том, что две недели его не будет, оставил заместителей и отдал им подробные распоряжения. Конечно, работают люди не так активно, как при нем, но все-таки работают.
– И ни у кого не возникло за это время ни одной проблемы, которая бы потребовала личного присутствия Пухликова?
– Такой, чтобы нельзя было решить без него, не возникло.
Залесный был недоволен, но он понимал – винить в этом Рустама нечего. Парень сделал все, что от него зависело.
– Как там Вика поживает?
– После вашего визита сама не своя. Сегодня, наконец, призналась мне, что отец ведет себя странно, звонила ему, а после плакала.
– Она до него дозвонилась? – изумился Залесный.
– Нет. Оттого и слезы, как я понимаю.
Поев и отдохнув, Залесный снова взялся за работу. Поиски Валерия Цветаева – шофера, на чьей машине укатили в неизвестность Аделаида и Сергей, – теперь представлялись чрезвычайно важным делом. Так как домашний адрес молодого человека у следователя имелся, он начал с того, что позвонил участковому, в ведении которого находился адрес, по которому проживал Валерий.
К счастью, Залесный был шапочно знаком с участковым, так что особых трудностей в разговоре не возникло.
– Сегодня уже поздно, я дома и отдыхаю. Но завтра с утра обязательно проверю все бумаги на Цветаева. Или тебе нужно прямо сейчас?
Залесный мужественно удержался.
– Можно и завтра, – выдавил он из себя через силу.
– Хорошо. В девять утра я уже буду готов предоставить тебе полную информацию на этого парня.
На этом они и распрощались. Ночь Залесный провел тревожную, ему не спалось, и он горько корил самого себя за то, что не заставил участкового подсуетиться пораньше. Он ворочался с боку на бок, стонал и сильно мешал Инге, которая тоже была недовольна, хотя и не показывала виду, понимая, что все равно уже ничего не исправишь. Не будешь ведь звонить участковому среди ночи, извиняться и гнать беднягу на службу?!
Но утром она первым делом сунула Залесному трубку.
– Звони.
Тот позвонил и очень хорошо сделал, так как участковый напрочь забыл про их вчерашний уговор. И только своевременный звонок Залесного заставил его изменить маршрут и свернуть к отделению.
– Валерий Цветаев… Знаешь, у меня такое впечатление, что этот парень мне незнаком.
– Но ты все же посмотри. Может, что-нибудь и найдешь.
Во второй раз участковый позвонил Залесному сам.
– Вот честно говорю, не понимаю, чем я могу тебе помочь, – с сомнением произнес участковый. – Я все посмотрел. Валерий у нас на хорошем счету. Он состоит в добровольной дружине, по вечерам патрулирует микрорайон. В пьяных драках или дебошах никогда не был замечен. Наряд по его адресу ни разу не вызывался. Не пьет, работает.
– Он ведь живет один?
– Судя по регистрации, один. Родители умерли, а женой парень не обзавелся. Но это ведь не криминал. Я тоже не спешу связывать себя брачными узами.
И участковый неожиданно поинтересовался:
– А сам ты как? Женился?
– Почти.
– Ну, почти мы все женились, – хохотнул участковый. – Так что? У тебя все или еще что-нибудь?
– Есть одна вещь. Ты не мог бы прогуляться до соседей этого парня и разузнать у них, все ли с ним в порядке?
– А что случилось-то хоть? – проявил первые признаки заинтересованности участковый.
– Есть основания предполагать, что парень замешан в исчезновении одной почтенной супружеской четы.
– В смысле?
– Он повез их в аэропорт, но так до места назначения и не доставил. Эти люди куда-то делись. Валерий единственный, кто может сказать, что с ними случилось.
– Ну, коли такая петрушка, схожу, конечно, разузнаю, что смогу.
Участковый перезвонил лишь спустя два часа.
– Уф! – произнес он. – Учти, Игорь, ты мой должник.
– Удалось что-то узнать?
– Удалось или не удалось, а все равно ты – должник. Я с Софьей Константиновной из-за тебя чай пить был вынужден. А она – утроба ненасытная, целый торт в один присест умяла, мне даже ни единого кусочка не досталось.
– Ладно, компенсирую я тебе тортик.
– Да я к сладкому-то равнодушен.
– Знаю я, к чему ты неравнодушен, – засмеялся Залесный. – Пивком тебя отблагодарю.
– Пиво без водки – деньги на ветер.
– Будет тебе и водка. Ну, рассказывай, что удалось узнать?
Новости, полученные от участкового, были неутешительными. По словам соседей, получалось, что последнее время Валерий дома не живет.
– Когда он дома, то машину свою под окнами ставит. Либо днем, либо ночью она Софье Константиновне вид из окна обязательно портит. А тут получается, что машина Валерия отсутствует уже давно. Недели две, это совершенно точно.
– Может быть, на платную стоянку теперь ставит?
Но это предположение участковый отверг категорически.
– Откуда у парня деньги на платную стоянку? Да и какой от нее прок? Валерию хорошо известно: лучшего сторожа, чем Софья Константиновна, ему не сыскать. У нее под окнами машина будет в куда большей целости и сохранности, чем на самой охраняемой стоянке в мире.
С целью компенсации за испорченный вид из окон Валерий регулярно наведывался к старушке с тортиком или бутылочкой кагора, которые она обожала. Иногда он подвозил старушку до магазина или до поликлиники. Но вот уже две недели как Валерий не появлялся ни с тортиком, ни без него. И машины парня Софья Константиновна тоже у себя под окнами не наблюдала.
– Куда же он делся?
После визита к Софье Константиновне участковый для очистки совести прошелся и по другим соседям. Но все они единодушно пожимали плечами и утверждали, что Валерки не видели уже много дней.
– Значит, парень просто исчез?
– Просто или не просто, этого уж не знаю. А я разузнал для тебя его рабочий телефон.
– Спасибо!
– Было бы за что! Валерий сам раздавал визитки всем соседям, обещая, что если они сошлются на него, то получат приличную скидку. Хочешь, позвони туда сам. А у меня, прости, других дел по горло.
Залесный от души поблагодарил приятеля и повторил, что с него причитается.
– Ладно тебе, все равно ведь потом забудешь.
– Когда это я забывал?
– Тогда жду тебя сегодня вечером с проставой.
Деваться Залесному было некуда – взялся за гуж, не говори, что не дюж. И он пообещал вечерком заглянуть к своему приятелю с бутылочкой чего-нибудь покрепче кагора. Участковый сказал, что будет ждать, на этом и распрощались.
Получив от приятеля рабочий телефон Валерия, который тот в рекламных целях раздавал всем вокруг, Залесный набрал заветные цифры. Но и тут его поджидала неудача.
– Валерий Цветаев? К сожалению, он в отпуске.
– И когда выйдет?
– А кто его спрашивает?
Пришлось Залесному спешно придумывать историю с ДТП и участием в ней Валерия.
– Скрылся с места происшествия, представляете! Даже не задержался, чтобы оформить все с ГАИ.
– Странно, на Валерия это совсем не похоже, – ответила девушка. – Он очень аккуратно ездит. Ни одной аварии за целый год.
– А тут случилось. И на старуху бывает проруха.
– Но если Валерий сразу уехал, номер нашего телефона у вас тогда откуда?
– На машине успел прочесть!
Предвосхищая следующий вопрос пытливой девушки, Залесный воскликнул:
– А имя его узнал, потому что регистрационные номера на машине запомнил. Так когда он появится?
– Не известно.
– Как же так? – укорил девушку Залесный. – Ваш сотрудник, а вы не знаете, когда он появится?
– Валерий взял отпуск за свой счет на неделю. Но время истекло, а от него по-прежнему нет ни слуху ни духу.
– И вы не пытались с ним связаться?
– Только за последние три дня я лично звонила ему пять раз. Но его телефон вне зоны действия сети, или же он его специально отключил.
– Значит, ему по возвращении грозит увольнение?
– Увольнение – это вряд ли. Водителей да еще с собственными машинами у нас стабильно не хватает. Максимум, что Валерию грозит, так это выговор.
– Скажите, а машина Валерия где?
– Понятия не имею. Говорю же, он работает на своей машине. Когда он не на смене, может пользоваться ею по своему усмотрению.
– Так, может быть, он сознательно не выходит, например, нашел себе работу повыгоднее?
– Вряд ли. Расценки у нас такие же, как в среднем по городу. Валерий работает у нас уже больше года, всем был доволен, во всяком случае, откровенного недовольства не высказывал. Домой к нему сходите.
– Но куда же он мог деться? У вас есть какие-нибудь предположения?
Девушка немного поколебалась, но, видимо, голос Залесного звучал достаточно плаксиво, так что она сжалилась над ним и пробормотала:
– Ну, хорошо, повисите на линии немножечко. Я тут спрошу у девочек, может быть, кто-нибудь знает, где Валеру искать.
Она ушла, а Залесный остался ждать результатов. Девушка вернулась минут через десять. Она запыхалась, так что чувствовалось, время она провела недаром.
– Девочки говорят, что Валера жениться надумал. Любовь у него какая-то выискалась.
– А кто она? Как зовут?
– Этого девчонки не знают, но сказывают, будто бы краля такая, что и глаз не отвести. И что Валерка наш сильно в свою невесту втюрившись.
– Но кто она?
– Ничего не знаю. Будто бы Валера уже и с мамой своей любимой познакомился, и мать их обоих благословила. Но правда ли это, точно никто из наших не знает. И имени невесты не знают. В общем, тайна покрытая мраком, так получается.
Этим следователю и пришлось удовольствоваться. Однако упоминание о невесте Валерия, в которую он был нежно влюблен, заставило сыщика вспомнить про другую невесту – Аделаиду Пышную.
– Что это про девушку-то мы совсем позабыли! А она этого не заслуживает. Надо навестить и ее рабочее место.
Но театры и всякие там балеты были Залесному совсем не по нутру. Он был очень далек от театрального мира и боялся, как бы не наделать глупостей.
– Слон в посудной лавке – вот кто я такой в этих вопросах, – жаловался он Инге. – Как бы не получилось какой неловкости.
– Да, это ты можешь.
Несколько совместных походов в театр окончательно убедили Ингу в том, что хоть на премьеру в оперу, хоть на проверенный временем балет «Щелкунчик» ей лучше ходить одной или с подругами, но точно без любимого мужчины. В строгом костюме и галстуке Залесный откровенно мучился. Арии в исполнении прославленных теноров нагоняли на него дрему, а вступление хора он приветствовал громким всхрапом. Так что после нескольких неудачных опытов Инга решила, что будет ходить в театр без Залесного. Так и для него, и для нее будет полезней.
– Так ты съездишь?
– Куда?
– В театр к этой Аделаиде.
– Но что проку? Ведь они на пару с мужем куда-то таинственно исчезли.
– Вот ты и разузнай там, что другие актеры думают по поводу исчезновения девушки.
Что же, сходить в театр Инга была согласна в любое время дня и ночи. Только захотят ли с ней разговаривать?
– Ты что-нибудь придумай. А когда будут результаты, сразу же звони мне!
Залесный повесил трубку, а Инга задумалась. Хорошо ему распоряжаться, а ей каково? Каким образом она станет добывать эти самые результаты? Вдруг артисты не захотят с ней разговаривать про Аделаиду? Судя по тому, что рассказывал старик консьерж, в театре у молодой примадонны полно завистников, которые спят и видят, как бы избавиться от соперницы.
– Так, может быть, в этом все дело?
И перед Ингой мгновенно вырисовалась целая цепочка. Вот завистники и злопыхатели сообща скидываются и нанимают исполнителя своего зловещего плана. А возможно, в дело вступила прелестная юная обольстительница, и тогда основным доводом для злодея были не деньги, а любовь, вернее, страсть. Любовь – это возвышенное чувство, оно способно двигать человеком лишь во благо. А вот страсть зачастую бывает темной и ведет к пороку.
Залесный в разговоре с Ингой умолчал о появлении у шофера некоей невесты, в которую он был сильно влюблен, так что этот вывод о возможном участии в деле исчезновения Аделаиды и ее мужа некоей дамы Инга сделала совершенно самостоятельно.
– Тогда мне нужно вести себя очень осмотрительно. Если я права, и ноги у этого преступления растут из театра, то никто не должен знать о моем интересе к Аделаиде и ее исчезновению.
Где-то в глубине души у Инги оставалась крохотная надежда, что Аделаида никуда не делась, а спокойно продолжает трудиться на сценической ниве и все исчезновения лично ее не коснулись, но сыщица понимала, насколько призрачна эта надежда.
Ведь они были у Аделаиды дома. И даже если бы у Пухликова обнаружилось еще одно гнездышко, куда они с Аделаидой бы и перебрались, по каким-то личным соображениям предпочтя провести свой медовый месяц именно там, а не в турецком отеле и не в шикарной квартире новобрачной, то все равно Аделаида должна была время от времени наведываться к себе домой. Да и весь этот торжественный помпезный отъезд с многочисленными чемоданами тоже плохо укладывался в схему.
– Нет, не найду я Аделаиду в театре, – удрученно прошептала Инга, открыв тяжелую дубовую дверь, и оказалась права.
Прямо над кассами было установлено объявление о замене актрисы, играющей главную роль в спектакле.
– Вместо Аделаиды Пышной в роли Сюзанны выступает Изольда Блотова, – прочитала Инга, и сердце у нее упало.
Она сунула голову в окошко кассы и жарко прошептала:
– А как же Аделаида? Я мечтала увидеть ее в роли Сюзанны!
– Простите, моя милая, – добродушно пробормотала безукоризненно аккуратная пожилая дама, – но актеры тоже люди, и они тоже болеют.
– Значит, Аделаида занемогла?
– Увы.
– И она не вышла замуж и не улетела со своим мужем в теплые страны?
– Бог мой! – изумилась дама. – С чего вдруг такие дикие предположения?
– Отчего же дикие? Вы сами сказали, актеры тоже люди. Они могут и болеть, и любить, и выходить замуж.
– Несмотря на свою молодость, Аделаида опытная актриса. Она прекрасно знает, что вся личная жизнь актера проходит во время каникул. Отмена спектакля или замена ведущей актрисы по причине личного характера просто недопустима. Ведь на Аделаиду идут зрители, они хотят видеть любимую актрису. И только тяжелый недуг может послужить оправданием для замены, которую мы были вынуждены сделать.
– Но мне необходимо повидать Аделаиду! Где она? Дома?
– Она в больнице, разумеется.
– В какой?
Дама посуровела. Она нервно хрустнула пальцами, явно не зная, что сказать Инге еще.
– Девушка, я же вам объяснила: бедняжка Аделаида занемогла. Мы выставили замену. Ну, что еще вы от меня хотите?
– Я хочу отнести букет моей любимой актрисе!
– У Аделаиды аллергия на любые цветы.
– Я могу пригласить к ней лучшего профессора для консультации!
– Уверяю вас, Аделаида находится под прекрасным присмотром, у нее есть все необходимое и даже сверх того. Наше руководство заботится о своих актерах.
– Но как я могу вам верить? Возможно, это не так? Я хочу убедиться лично!
– Милочка, не будьте навязчивой!
– Но мне надо!
Было видно, что дама утомлена настойчивой и несговорчивой посетительницей. Она картинно прижала тонкие пальцы к вискам и простонала:
– Моя дорогая, я ничем не могу вам помочь. Я и сама знаю ровно столько, сколько сказала вам. Если вам так необходимо знать больше, обратитесь в администрацию.
– Я готова! – с азартом воскликнула Инга. – Куда идти?
Идти оказалось недалеко. Рядом с окошечком кассы была комнатка администратора. А администратором оказалась благовидная дама – точный клон старушки из кассы, только чуть моложе. Инга тут же вообразила, как некая престарелая актриса, так и не получившая ведущих ролей, сначала переходит в разряд администратора, а потом тихо перекочевывает в окошечко кассы, откуда ее выносят уже лишь вперед ногами и никак иначе.
Перед администратором Инга исполнила всю ту же роль исступленной фанатки Аделаиды Пышной. И добилась, что ее пропустили к директору. Администраторша, видимо, рассудила, что в ее обязанности не за такую уж большую зарплату не входит купировать такого рода скандалы.
Директором оказался упитанный дядечка, который с явной жалостью взглянул на Ингу.
– Голубушка, ну какая вам, в сущности, разница? – снисходительно прогудел он. – Та актриса или иная будет на сцене? Поверьте, Изольда опытная актриса, она не разочарует вас.
– Нет, нет, я хочу видеть в спектакле именно Аделаиду!
– Мне доложили, она серьезно больна.
– Где она?
– Этого я вам открыть не могу.
И директор как-то странно потупил взгляд, словно бы и сам не был вполне уверен в том, что говорил.
– Скажите, – взмолилась Инга еще громче, – что я могу сделать для скорейшего выздоровления моего кумира? У меня большие связи, и я готова задействовать их все!
Директор сцепил руки и задумчиво воззрился на Ингу. Она мысленно уже возликовала, но оказалось, что директор всего лишь раздумывал, как бы ему половчее спихнуть надоедливую визитершу. Не придумав ничего лучше, он призвал к себе на помощь все ту же администраторшу и велел ей вывести Ингу из театра.
– А если будет сопротивляться, позовите охрану.
Это было сказано хоть и вполголоса, но достаточно громко, чтобы Инга могла бы услышать. Разумеется, ей совсем не улыбалось быть выдворенной из обители Мельпомены, но в то же время она стремилась пообщаться с максимально большим кругом людей, знавших Аделаиду. Поэтому Инга не удержалась от собственного небольшого спектакля, который решила разыграть немедленно, потому что мешкать было уже никак нельзя.
Вдвоем с дамой-администратором они спускались по лестнице. Еще немного, и ее выдворят вон из театра. И Инга решилась. Она вцепилась в фонарный столб, сохранившийся тут еще с тех времен, когда театры освещались свечами и газовыми фонарями, и громко закричала прямо на оторопевшую администраторшу:
– Нет, я никуда не уйду, пока мне не скажут, где я могу видеть Аделаиду!
– Дама, не нужно истерик! – встревожилась администратор. – Никуда ваша Аделаида не денется! Сказано ведь вам: она идет на поправку!
– Но я хочу знать, что с ней! Вы скрываете от меня страшную правду! Где она? Ее похитили? Убили? Зарезали?
– Бог с вами! Какие ужасы вы говорите!
– Где Аделаида? – вопила Инга. – Я знаю, против нее строилось множество козней. Смерть Бориса Рудольфовича развязала руки многим злодеям! О-о-о! Я просто уверена, исчезновение Аделаиды – это ужасная тайна!
На крики Инги собралась даже небольшая толпа. И Инга с удовлетворением убедилась, что у многих ее вопли вызвали ответный интерес. Актеры перешептывались между собой, поглядывая на Ингу с большим сочувствием. Это заставило ее окончательно утвердиться в мысли, что в театре и сами толком не знают, куда подевалась Аделаида, и находятся в сильном смущении от этого.
