Книга: Танго на собственных граблях
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10

Глава 9

Сегодня возле дома Юдина было многолюдно.
— Кто все эти люди на машинах?
— Желающие попасть на прием к старцу.
— И нам предстоит присоединиться к ним?
— Зачем? Мы уже записаны.
Когда? Кем? Настя не решалась спросить. Она видела, что Борис сосредоточен и на болтовню не настроен.
— Ты все поняла? — повернулся он к ней. — Уяснила себе свою задачу?
— Да.
— И чтобы мне без твоей вчерашней самодеятельности, — строго велел ей Борис. — Ведь что я пережил, когда этот тип поволок тебя к ним в логово… Жуть! Врагу такого не пожелаю!
— Ты ко мне настолько привязан?
Настя спросила это в шутку, желая разрядить обстановку, но Борис ее игривого тона не поддержал и ответил со всей серьезностью:
— Еще бы! Ведь я за тебя отвечаю!
Настя открыла рот, чтобы поблагодарить мужчину за внимание, но замерла, осененная одной не слишком обнадеживающей догадкой. Однако же при всем при том, что Борис говорит сейчас, вчера он остался на своем месте, выжидая, как пойдут дела дальше. И на выручку ей не бросился, позволив привратнику уволочь ее в дом.
И хотя Настя понимала, что Борис принял единственно верное решение, ей все равно почему-то было неприятно это сознавать. Не всегда мы ждем от своих близких именно верных решений. Иногда нам хочется, чтобы они сделали что-то, подсказанное не разумом, а сердцем.
— В общем, сегодня ты клиентка. Мне стоило огромного труда найти возможность, чтобы записать тебя на прием к старцу. Второго шанса у нас не будет. Так что, будь добра, веди себя согласно нашему договору, и тогда все будет отлично.
Несмотря на бодрые заверения Бориса, душа у Насти уходила в пятки, когда они шли к дому Юдина. Вот вчера, когда они действовали без заранее оговоренного плана, все было куда легче. А сегодня девушка прямо изнемогала от страха. Она чувствовала, как кровь отливает от ее щек, как подкашиваются и дрожат ноги. Впрочем, возможно, что последнее было связано с неудобной и, главное, непривычной ей обувью.
До встречи с Борисом и его сестрой Насте и в голову бы не пришло надеть сапоги с каблуком в добрых двенадцать сантиметров. Для нее это была слишком неустойчивая конструкция, чтобы она могла чувствовать себя в ней уверенно. А потому сейчас каждый шаг давался ей с явным трудом, она цеплялась за своего спутника, иной раз совсем повисая на нем.
— Ты чего это?
— Ноги не держат.
— Но ты соберись.
Хорошо ему советовать! Настя с завистью покосилась на обутые в аккуратные мягкие мокасины ноги Бориса. Ему нигде не жмет, не трет, пальцы не давит. Да и риск оступиться и упасть в таких мокасинах сведен к минимуму. У нее же есть все шансы растянуться поперек двора. Так что Настя все крепче прижималась всем телом к своему спутнику, и, кажется, он воспринял это как-то неправильно.
Он покраснел, начал как-то учащенно дышать, а потом даже растерянно пробормотал:
— Ну, не прямо же тут!?
Настя молчала. Доковыляв до дома, она как-то даже приободрилась. Все, пути назад ей уже не было. Теперь надо изо всех сил постараться и сыграть свою роль хорошо. Потому что в противном случае, если их разоблачат, Насте на ее ходулях нипочем не добежать до их машины достаточно быстро. Девушка даже начала подумывать о том, а не разуться ли ей, благо в доме было очень тепло. Но под взглядами других клиентов делать это было как-то неудобно.
Впрочем, в ее бедственном положении имелся и свой плюс. Ни у кого не возникло сомнений в том, что она нуждается в срочной помощи старца. Привратник, увидев Настю в ее новом обличье, не только ее не узнал, а еще даже и перекрестился. Но и этого ему показалось мало, украдкой оглянувшись, девушка заметила, как мордастый трижды плюнул ей вслед, словно оберегаясь от нечистой силы.
Все, кто прибывал для личной встречи со старцем, должны были ожидать в приемной. И как отметила про себя не без удивления Настя, всем этим людям такое ожидание было явно непривычно. На их лицах застыла печать какого-то детского непонимания жестокости этого мира и даже обиды на него.
Все клиенты внешне были очень разные, но их объединяла одна вещь — принадлежность к одному классу. Это все были люди очень и очень обеспеченные, привыкшие летать в бизнес-классе, ездить на авто премиум-класса, и совсем не помнящие, что такое очередь и, самое главное, что такое сидеть в этой самой очереди. И поэтому сейчас на лицах всех присутствующих читалось отчетливое недоумение.
Кроме Насти и Бориса, в приемной старца сидели еще четыре человека — мужчина и женщина, которых Настя вначале приняла за пару, но которые, как оказалось, пришли по отдельности. За ними в очереди была еще одна пожилая супружеская чета, которая переговаривалась хоть и негромко, но достаточно отчетливо, чтобы понять: эти люди добивались приема у старца почти целый месяц.
Сравнительно более молодые мужчина и женщина тоже разговорились между собой, разговор у них потек о погодных аномалиях нынешним летом на Кипре. Оба они владели виллами на морском берегу этого острова, и Настя улыбнулась тому, как справедливо она догадалась, что перед ней сидят люди из высшего класса, насколько такое выражение вообще подходит для России, где весь истинно высший класс был ликвидирован подчистую еще в начале прошлого столетия.
Согласно их общей договоренности Борис, усадив Настю на жесткий стул, сам пристроился рядом. И почти сразу же девушка начала беспокойно ерзать.
— Что с тобой, дорогая? — преувеличенно громко произнес Борис. — Тебе нехорошо?
Настя утвердительно кивнула.
— Ты хочешь выйти?
Она снова кивнула.
Очередь не отреагировала, зато отреагировал невысокий коренастый охранник, сидящий у дверей. Он поднялся и протопал к Насте.
— В туалет? — коротко осведомился он у нее. — Я провожу.
Он оказался настолько предупредителен, что не только проводил гостью до нужного места, но также дождался, пока Настя закончит свои дела. Она возилась нарочито долго, надеясь, что охраннику надоест ждать ее и он уйдет. Но не тут-то было. Когда она вышла, он все так же маячил в коридоре. Он проводил ее обратно до приемной и тут же встревоженно завертел головой.
— А где же ваш приятель, девушка?
— Понятия не имею, — высокомерно отозвалась Настя. — Меня же тут не было. Или вы забыли?
— Но куда он делся?
— Возможно, он вышел на улицу?
На самом деле она прекрасно знала, что Борис сейчас находится где-то в доме. Затяжной поход Насти в туалет был отвлекающим маневром, чтобы дать возможность Борису действовать согласно его плану. Молодой человек должен был проникнуть в личные помещения хозяев дома, где планировал найти компрометирующую Юдина или старца информацию. Разжившись компроматом, Борис собирался выйти на связь с этими людьми. Борис был уверен, когда у них с Настей будут козыри на руках, требовать возвращения Настиных родителей будет значительно легче.
Убедившись, что Борис и впрямь исчез, а Настя понятия не имеет, где он, охранник встревожился еще больше. Он выскочил за дверь, потом снова вернулся, словно ожидая, что за это время Борис пришел назад. И поняв, что его ожидания не оправдались, выбежал из приемной снова: наверное, жаловаться.
Настя осталась ждать. Прошло минут двадцать, и Борис появился. Выражение лица у него было нейтральное, но заметив, что охранника в помещении нету, он подсел к напарнице и потихоньку шепнул ей на ухо:
— Полный порядок!
— Тебе все удалось?
— Все и даже чуть-чуть больше!
Но к этому времени вернулся охранник, который возмущенно подступил к Борису:
— Где вы были?
— Курил.
Охранник втянул носом воздух, чуть было не просверлил в Борисе подозрительным взглядом две маленькие дырочки, а потом недовольно сказал:
— В другой раз вы должны предупредить меня о том, что уходите. Это частный дом, нельзя разгуливать по нему как вам вздумается.
— В другой раз обязательно предупрежу, — весело произнес Борис и снова подмигнул Насте.
Мол, никакого другого раза не будет, ему все удалось провернуть уже сейчас. Настя тоже подмигнула Борису. Настроение у нее повысилось. Если бы еще проклятые сапоги не давили так больно ей на ноги, все было бы и вовсе прекрасно. Девушка попыталась пошевелить пальцами ног, но убедилась, что они ее больше не слушаются. Видимо, неудобная обувь до того сдавила ей ступни, что кровь совершенно перестала в них циркулировать.
Но как бы там ни было, очередь двигалась. Ни на одного из своих визитеров старец не тратил больше четверти часа. И это еще много, потому что молодая девушка выскочила от него хоть и с просветленным лицом, но всего через пять минут.
Она пробежала мимо них к выходу, восклицая на ходу:
— Гений! Он настоящий гений!
Наконец подошла очередь Насти. Ноги ее к этому времени уже совсем не держали.
— Помоги мне подняться, — прошептала она.
С помощью Бориса ей удалось доковылять до приемной, где их дожидался старец. Озабоченная тем, как бы не упасть, Настя больше смотрела себе под ноги. Но когда плюхнулась на стул и подняла глаза, то немедленно столкнулась с испытующим взглядом старика. Он смотрел на нее, не отрываясь. И было в его светлых глазах что-то завораживающее, что одновременно и притягивало к себе Настю, и отталкивало.
Девушке даже почудилось, что у нее на голове расположилась противная скользкая медуза, которая пытается просочиться сквозь поры ее кожи прямо внутрь черепа. Усилием воли девушка прогнала это ощущение, но тут же у нее в мозгу возникла новая иллюзия. На сей раз это был осьминог, у которого из присосок на щупальцах выходили тончайшие нити, которые влезали в Настину голову, пытаясь сканировать ее мысли.
Девушка снова сильно тряхнула головой, сбрасывая это наваждение. Ей это удалось, и она с удивлением увидела, как сидящий перед ней старик вздрогнул и отшатнулся.
Он даже провел себе рукой по лбу, пробормотав что-то вроде:
— Невероятно!
Затем он взглянул на Бориса, словно сканируя теперь и его мысли тоже. И через минуту лицо его помрачнело еще больше.
— Я все понял, — коротко произнес он, словно каркнул. — Ну, и кто вас ко мне послал?
Настя хотела сказать, что их никто не присылал, они сами пришли, но ее опередил Борис. Мужчина наклонился к старику и назвал тому какую-то фамилию, но произнес ее так тихо, пригнувшись к самому его уху, что Настя едва расслышала, да и то не полностью, то ли Иванов, то ли Ливанов, то ли и вовсе Селиванов. Однако в отличие от нее старик все расслышал правильно, и фамилия эта была ему хорошо знакома. Потому что он помрачнел еще больше и взглянул теперь на Настю вроде как с пониманием.
— И она тоже?.. — спросил он у Бориса.
— Она со мной.
Старик покачал головой:
— Знал бы, кто вы такие и откуда пришли, не согласился бы вас принять. — И, снова посмотрев на Бориса, добавил: — Я уже сказал вашим людям один раз, я не буду с вами сотрудничать.
— На этот раз мы пришли к вам по другому поводу.
Старик не стал больше ничего уточнять. Вместо этого он внимательно всмотрелся в Настю и Бориса, словно читая что-то про них.
— Вы не пара, хотя вас и тянет друг к другу, — задумчиво произнес он затем. — Но боюсь вас разочаровать, супругами вам не быть. Нет, только не в этой жизни! В этой жизни у каждого из вас будет своя дорога и своя семья.
Несмотря на то что Настя никогда не думала о том, чтобы стать женой Бориса, завести с ним общую семью, детей, внуков и так далее, все равно, услышав слова старика, она почувствовала легкий укол сожаления. Почему это им с Борисом не быть вместе? Кто это решил? Если этот старикан воображает, что ему открыто все будущее, то она ему… она ему еще покажет, как он ошибался!
Настя кинула на старика сердитый взгляд. Но вот Борис отнесся к пророчеству старца куда более спокойно.
— Мы к вам пришли не по этой причине, — произнес он. — Нам необходимо решить одну задачу.
— Какую?
— Как мы с вами будем возвращать родителей этому милому ребенку.
Ребенку? Кого это он назвал ребенком? Настя повертела головой по сторонам, но никакого ребенка в комнате не обнаружила. Тут вообще, кроме них троих, никого больше не было. Неужели ребенок — это Борис про нее?
Настя даже побледнела от разочарования. Одно дело — услышать, как незнакомый старик холодно судит о невозможности их общего с Борисом будущего, и совсем другое, когда сам Борис прилюдно объявляет, что она для него не более чем ребенок, нуждающийся в опеке взрослого. Однако это разочарование было мимолетным чувством, быстро сдавшимся под натиском другого более сильного раздражителя. О чем вообще говорит Борис? Неужели он считает, что старик им вот так легко и просто отдаст назад ее родителей?
Старик тоже взглянул на Бориса.
— О чем это вы говорите? — спросил он, приподняв густые кустистые брови.
— Я говорю о родителях этой девушки, — и Борис кивнул в сторону Насти. — Мы знаем, что в данный момент они находятся у вас в доме. Более того, я уверен, что удержание их тут происходит против их воли. Вы ведь понимаете, о чем я говорю?
Старик откинулся на спинку кресла, в котором до сих пор сидел очень ровно, почти не двигаясь. Казалось, слова Бориса нанесли ему невидимый удар, но так сразу сдаваться он тоже был не намерен.
— Ах, вот оно что! — задумчиво пробормотал он. — А вы прыткий молодой человек. Я недооценил упорство ваших товарищей. Когда ко мне в прошлый раз пришли ваши люди и получили от меня ответ, то я думал, что отвадил их навсегда и что больше они сюда не сунутся. Но нет, вижу, вы решили зайти ко мне с другого хода.
— Я пришел сюда к вам по одной-единственной причине — чтобы вернуть родителей этой девочки. И мне не нужны вы, мне нужны ее мама и папа. Я понятно говорю?
Настя просто поражалась, как властно разговаривает Борис со стариком. А тот и не думает противиться! И что все это значит? Похоже, старик-то того… Он просто боится Бориса! Ну, если не боится, то уж опасается, однозначно.
Сознание того, что властный старик, повелевающий своими подчиненными и даже самим Юдиным, вынужден считаться с ее спутником, было до того захватывающим, что у Насти даже дыхание участилось.
А между тем Борис наседал на старика:
— Так что? Вы признаете факт задержания родителей этой девушки у себя?
— У меня не тюрьма.
— Станете утверждать, что в вашем доме нету посторонних?
— Тут живут мои гости. Несколько человек. Вполне вероятно, среди них могут быть и родители этой девушки. Но они сами желают находиться тут, если не верите, можете спросить у них.
Настя вздрогнула. Сейчас она может увидеть своих родителей! И не только увидеть, но и поговорить с ними. Она была так этому рада, но Борис неожиданно все испортил.
— Не надо!
— Не хотите с ними пообщаться? — ухмыльнулся старик.
— Вы же сами знаете, нормального общения нам с ними не добиться.
— Без моей помощи точно не добиться, — самодовольно произнес старик, который уже начал приходить в себя от первоначального непонятного замешательства, в которое его привел приход Насти и Бориса. — И скажу вам больше того, если я захочу, то они могут остаться в таком состоянии до конца своих дней.
Теперь он был Насте просто отвратителен. Манипулятор проклятый! Заколдовал ее родителей, так что они сами на себя не похожи, и торжествует.
И тут же в голове у девушки появился вопрос: да, старик противный, но что ему нужно от ее родителей?
— Зачем вам это?
Борис предельно точно угадал слова, которые вертелись на языке у Насти. Но его собеседника вопрос Бориса ничуть не смутил. Напротив, кажется, он его даже ждал.
— Зачем? — хмыкнул он. — Молодой человек, не прикидывайтесь наивным. Мы с вами живем в мире, полном зла и горя. И знаете, что причиной тому? А я вам сразу скажу, причиной тому людская жадность и злоба. Желание причинить боль другому, унизить, обобрать.
— И вы решили сделать упреждающий маневр?
— Не спешите, молодой человек, со своими выводами, — покачал старик головой. — Я вам еще не все сказал. Как видите, я вполне откровенен с вами. Не вижу причин, почему я должен от вас скрывать вещи, которые вы и сами прекрасно понимаете. Напрасно вы воспринимаете меня как зло. Я творю добро.
— Значит, вы не собираетесь ограбить своих гостей, воспользовавшись их беспомощным состоянием?
— Они сами отдадут мне все лишнее, что у них есть.
— И это не грабеж?
— Нет, это честное пожертвование в наше общее дело.
— И что же это за общее дело? И самое главное, сколько ваши новые жертвы собираются туда «вложить»?
— Я пока еще не занимался точными подсчетами, но думаю, что немало. Не беспокойтесь, я не бываю слишком жаден. Жадность — это грех. А я лишь освобождаю людей от этого чувства, попутно изымая у них излишки. Излишек — это грех. Остаток же всегда должен быть у человека.
— То есть дочиста вы их не оберете? — усмехнулся Борис.
— Они отдадут мне лишь свой избыток, — подтвердил старик. — Вы же навели про меня справки и знаете, что я никогда не бываю слишком жаден.
— Крышу над головой вы у людей не отбирали — это верно, — был вынужден подтвердить Борис. — Но дворцов лишали.
— О чем и речь. Деньги не должны копиться у одного человека в мошне. Деньги — это сила, деньги — это энергия, может, и не самая чистая, но так уж повелось в нашем мире. И потому деньги должны равномерно циркулировать по всему миру. Кто задерживает у себя денежную энергию, тот служит врагу человечества. Извечному нашему врагу, тому самому, который подстроил так, что наши прародители были изгнаны из рая.
Эвон, куда загнул этот старик! Теперь Настя понимала, почему среди своих почитателей он слывет чуть ли не пророком.
Но Борис не скрывал своей иронии.
— И вы, значит, с этим врагом изо всех сил боретесь?
— Мы все боремся, — смиренно отозвался старик. — Но я вношу значительный вклад, что да, то да.
— Понимаю.
Борис задумчиво взглянул на него.
— Вы возомнили себя этаким ответственным за перераспределение финансовых потоков в обществе?
— Всего лишь жалких маленьких ручейков. Тонких паутинок, которыми вы не должны интересоваться.
— Плевать на эти ручейки! Верните разум родителям этой девочки!
— Не раньше, чем получу от них то, зачем пригласил их в мой дом.
Старик откровенно издевался, глядя на них. Ни Насте, ни тем более Борису это совсем не нравилось.
Последний сначала уставился на старика в упор, а потом с нажимом в голосе произнес:
— Но вы же понимаете, что при желании мы можем сильно осложнить вашу жизнь? Очень и очень сильно.
Настя готова была поклясться, что теперь в голосе Бориса прозвучала откровенная угроза. Но старик на сей раз не испугался.
— Бросьте, молодой человек, — весело отозвался он. — Занимайтесь лучше своими прямыми обязанностями. Что вам одинокий старик, собирающий себе крошки на сытую старость? Я уже один раз отослал ваших людей. Не поддамся вам и снова.
— Значит, не хотите по-хорошему? Я ведь в отсутствие вашего надсмотрщика не просто так гулял по всему дому. Я сумел добраться до ваших записей. И многие из них носят весьма провокационный характер. И я в последний раз спрашиваю вас, может, решим дело по-хорошему?
Но старик уже совершенно отошел от первоначального испуга, который он, казалось, испытал, когда Борис раскрыл перед ним свои карты. Силы возвращались к старику, а вместе с ними и наглость, и манера держать себя.
— Что вы имеете в виду под выражением «по-хорошему»? — резко ответил он Борису. — Если рассуждать по-вашему, молодой человек, то проникнуть в мой дом, шарить в моих документах, при этом подсунув свою подружку в качестве подсадной утки, — это все очень хорошо. Но разве это является таковым на самом деле? Вы — благородный рыцарь в сияющих доспехах — используете такие грязные методы. Стыдно!
— С волками жить, как известно, по-волчьи и выть.
И тем не менее Борис был слегка смущен укором старика. А тот, видя замешательство противника, еще больше приободрился.
— А еще скажите, что каков привет, таков и ответ, — презрительно махнул он рукой на Бориса. — Слышал я все эти обычные отговорки! Человека рядом с собакой привяжи, он лаять научится. Все это я очень хорошо знаю и без вас. — И, подняв голову, он громко произнес: — И вот что!.. Честно говоря, интерес к разговору с вами у меня пропал. И если у вас нету против меня ничего, кроме нравоучений, из которых, боюсь, я вырос много лет назад, то попрошу вас удалиться из моего дома.
Последняя фраза была произнесена особенно дерзко и грубо. Одновременно старик поднялся на ноги, указывая им на дверь.
— Вон! — произнес он с угрозой. — Вон из этого дома, иначе!..
— Погодите, — произнес Борис. — Вы еще не знаете, как много мне о вас известно!
И достав из кармана диск, он помахал им перед носом старика.
— Вот этот диск я раздобыл, обшаривая ваш дом. И я точно могу сказать, что его содержимое стоит той небольшой моральной жертвы, которую я принес, ведя его поиски.
Старик замолчал, сверля взглядом диск в руках у Бориса. А потом глаза его стали темнеть:
— Так вы… вы просто… Я вас!..
Однако он не успел закончить своей угрозы. Как раз в этот момент в дверь без стука ворвался тот самый охранник, которого так ловко удалось одурачить Борису. Тогда он был слегка встревожен, а вот сейчас мужик был перепуган уже не на шутку.
— Хозяин, там полиция! — дико вращая глазами, воскликнул он. — Вас спрашивают!
Обращался он при этом к хозяину кабинета. На Настю и Борю даже внимания не обратил.
— Не пускай их!
— Да они нас и не спрашивали. Много их. Да еще и ордер у них!
— На что ордер-то? — изумился старик.
— На обыск и задержание! Уходите, они уже сюда идут!
— Дьявол! — пробормотал старец, вновь съеживаясь на глазах и теряя все свое величие. — Ваши штучки?
И он кинул злой взгляд в сторону Бориса, который, напротив, теперь гордо поднял голову и смотрел на суетящегося старика с презрением.
— Они уже идут сюда! — воскликнул охранник, видя, что хозяин медлит. — Бегите!
Поняв, что времени для разговоров у него уже нет, старик быстрым шагом двинулся к дверям. Но не успел. И на пороге столкнулся нос к носу с широкоплечим и коренастым мужчиной в полицейской форме.
— Ага! Вас-то мне и нужно видеть, — жизнерадостно произнес этот полицейский. — Господин Михалев? Сергей? Давайте познакомимся. Я майор Платунов, и у меня ордер на ваше задержание и обыск в доме.
И он предъявил старику бумагу. Но тот не стал ее читать. Вместо этого он поступил иначе.
Старец отступил на несколько шагов от майора Платунова, а потом, словно заяц, кинулся к окну. Видимо, он собирался открыть раму и удрать через него, но полицейские, пришедшие с майором, быстро догнали и скрутили старика, не дав тому осуществить свое намерение. Однако надо отметить, что сопротивлялся старик с отнюдь не старческой силой. И даже умудрился задеть одного из полицейских по носу, а другому отвесить такую крепкую оплеуху, что молодой парень даже покачнулся и на мгновение выпал из схватки.
И все же силы были не равны. Каким бы бойцом-молодцом ни показал себя старец, один драться с тремя полицейскими он не мог. Его сообщники, находившиеся в доме, прийти ему на выручку тоже не могли. Все они были отрезаны от своего хозяина отрядами полиции, внезапно нагрянувшей в их дом. Против полиции, да еще в таких количествах, пособники старика устоять не могли. И судя по отдаленному шуму, все обитатели дома находились сейчас в крайне незавидном положении и также сражались, если не за свою жизнь, то уж за свободу — это точно.
— Ну что, теперь поговорим спокойно? — тяжело дыша и вытирая пот со лба, взглянул первый полицейский на задержанного старца.
Того наконец удалось усадить обратно в кресло. Руки ему заковали в наручники, но все равно вид у старца был отнюдь не побежденный.
— Вижу, не ждали нас? — спросил у старика Платунов. — Думали, не узнаем, где вы обитаете?
— По какому поводу вы врываетесь в этот дом? Что за беспредел?
— Нет, у нас все по закону, — заверил его Платунов. — И если бы вы соизволили прочесть содержимое документа, который я вам показывал, то вы бы сейчас не задавали мне этих вопросов.
— Я чист перед законом!
— А вот и нет!
Насте наконец удалось хорошенько рассмотреть майора Платунова. И она поняла, что коли он уже при чине, значит, сюда явился не шутки шутить. Девушка с интересом смотрела на этого человека, чувствуя, что им с Борисом от его прихода может быть своя выгода.
— И какие у вас основания к моему задержанию?
— Гражданка Михалева вам кем приходится?
— Снежана? Она… она моя дочь.
Старик явно не ожидал, что речь пойдет о его дочери, и теперь растерялся даже еще сильней.
А майор между тем не сводил с задержанного внимательного взгляда:
— Вот как? — произнес он. — Ну, хоть в этом вы признаетесь!
— Снежана моя дочь. К чему мне скрывать?
— У вас достаточно для этого поводов.
— Я творю добро. Это моя миссия в нашем мире.
Майор не сдержался и фыркнул прямо в лицо старику:
— Мы знаем, кто вы такой! — заявил он. — И знаем все о ваших так называемых духовных детях, а на самом деле несчастных, которых вы каким-то образом заманиваете в свои сети, а потом обираете.
— Неправда. Люди сами мне отдают излишки своих накоплений. Излишки — это грех. Щедрость — это добродетель.
— Избавьте меня от ваших лекций, — отрезал майор сурово. — И учтите, вам нас не обмануть. Мы знаем о ваших делишках куда больше, чем вы себе воображаете. И мы в курсе, что вы за тип! И поэтому мы тут!
Услышав эту последнюю фразу майора, старец метнул злобный взгляд. Но почему-то не на полицейских, как можно было бы предположить, а на Бориса, стоящего в углу с делано безразличным видом. Кажется, старец подозревал Бориса в причастности к появлению у него в доме наряда вооруженных полицейских. Настя не могла понять, хорошо это или плохо для них. С одной стороны, вид у старца был дико злющий. А с другой — пусть злится, сделать он им сейчас все равно ничего не может.
Однако старец уже взял себя в руки и довольно ровным голосом спросил у Платунова:
— Это все голословные обвинения или вы располагаете какими-то реальными доказательствами моей вины?
— Будут и доказательства. А пока что достаточно того, что вы — главный подозреваемый. Учитывая ваше прошлое, думаю, что за обвинением дело не станет.
— Подозреваемый? — пробормотал старец. — Подозреваемый в чем?! Можете вы мне это сказать?
— В убийстве. Вы обвиняетесь в убийстве гражданки Михалевой.
Вот теперь старец действительно побледнел.
— Снежана? — пробормотал он. — Она… она убита?
— Не прикидывайтесь простачком! Будто бы вы этого не знали!
— Не знал.
Вид у старика был совершенно обескураженный. Настя ему бы поверила, но майор придерживался иной точки зрения.
— Я вам не верю! — заявил он старику. — Вы, господин Михалев, — мерзавец и мошенник. Вы долгое время занимаетесь тем, что выманиваете у своих жертв огромные деньги.
— Не для себя! У меня ничего нет! Можете проверить мои налоговые документы! У меня нет никакой собственности.
— Правильно, своим казначеем вы назначили свою дочь… Покойную, между прочим.
— Не понимаю, о чем вы говорите.
— Очень даже хорошо понимаете. Снежана — ваша родная дочь. И ей в отличие от ваших духовных сыновей и дочерей выпала куда более приятная роль. У нее вы не отбирали, а исключительно отдавали. Все, что вы успевали награбить у других, вы отдавали своей дочери на сохранение.
— Снежана занимается бизнесом. Дела у нее идут хорошо. Да, с помощью моих пожертвований дочь открыла несколько предприятий, создала сотни и тысячи рабочих мест.
— Значит, она ваши деньги не только сохраняла, но и приумножала! Однако в определенный момент вы предложили ей выплатить вам проценты или даже вернуть всю сумму. Дочь вам отказала. Между вами произошла ссора. Ведь между вами была ссора, не так ли?
Старец молчал.
— Можете не отвечать, — с удовлетворением произнес майор. — У нас достаточно свидетелей вчерашнего визита к вам вашей дочери. Ваши крики и угрозы слышали все сотрудники. И могу вам сказать, что как только стало известно об убийстве Снежаны, ее сотрудники с удовольствием сообщили о своих подозрениях на ваш счет. Могу сказать, что таких одинаковых показаний о том, кто может являться убийцей, мне давно слышать не приходилось. Все подчиненные вашей дочери указали на вас в качестве основного подозреваемого.
— И только поэтому вы явились сюда?
— Вы признаетесь, что угрожали вашей дочери? Призывали ее смерть?
— Это не то… Это другое. Вы не так все поняли.
— Чего же я не понял?
— Наши разногласия с дочерью не имели ничего общего с делами и ее бизнесом. Это… это было личное.
— Что личное? Поделитесь с нами, если вам есть что сказать.
Но старец молчал. Совсем недавно такой красноречивый и грозный, сейчас он начисто утратил свое величие. Смотрелся жалко и был просто несчастным стариком, которого жизнь здорово потрепала. На минуту Насте стало ужасно его жаль, но потом она вспомнила пустые лица своих родителей, марширующих друг за другом в белых балахонах, и всю ее жалость к старику словно ветром сдуло. Нет, не могла она верить в то, что он невиновен.
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10