Глава 9
Но Алена никаких неприятных мыслей в голове не держала.
– Ну, как, здорово все получилось?! – чуть ли не прыгала она от восторга. – Скажи, что во мне погибла великая актриса?
– Сара Бернар и Галина Уланова отдыхают.
– При чем тут они? – немного обиделась Алена. – Одна была актрисой, а вторая – знаменитой балериной. Она за всю свою сценическую карьеру и одного раза рта на сцене не открыла!
– Прости, на большее ты не тянешь.
Алена хотела обидеться еще больше, но вовремя вспомнила о своем триумфе и жизнерадостно воскликнула:
– Ты просто мне завидуешь! Так сразу и скажи!
– Ловко у тебя получилось про эту Дианочку, – легко согласилась Инга. – Я прямо прослезилась. Бедная девочка, мне стало ее жалко.
– Эта тетка – просто идеальная аудитория. Слушает внимательно, всему верит.
– А ты заметила, как эта тетка оживилась, когда поняла, что мы отдаем мифическую Дианочку в ее полное распоряжение?
– Да? Разве? Знаешь, я не заметила…
Ну еще бы! Алена была занята собой и своей историей. Но вот Инга никак не могла выбросить из головы странный взгляд похожей на мышь сотрудницы – осторожный и одновременно – цепкий.
Но Алена не любила «зависать» на мелочах, которые казались ей незначимыми. Она уже неслась вскачь дальше:
– Кого мы подрядим на роль Дианочки?
Инга смущенно молчала. Обращаться за помощью к кому-то из дочерей своих друзей или знакомых ей не хотелось. Этот сомнительный центр психологической помощи, сотрудники которого столь явно и беззастенчиво интересуются молодыми одинокими девушками, с каждой минутой становился все более и более подозрительным в ее глазах. С «Кометой» дело было явно нечисто. Если это правда, что Ульяна и Лена обращались сюда за помощью и эта помощь была им оказана, судьба двух этих девушек яснее ясного предостерегает от контактов с этим центром и работающими в нем людьми.
И Инга решительно заявила:
– Никого из дочерей своих знакомых я не предложу на роль Дианочки!
– А кого тогда?
– Может, кого-то из наших с тобой сверстниц?
– А ты разве не помнишь, они там в своем центре имеют дело только с девушками от восемнадцати до тридцати, а лучше – и еще моложе. Мы с тобой и все наши приятельницы перешагнули четвертый десяток, в компанию такую не годимся. И я сказала, что Диана очень молода.
– Мы все неплохо сохранились.
– Для своих лет! – отрезала Алена. – Но за восемнадцатилетнюю ни тебя, ни меня не примет даже слепец.
– Можно мне сказать? – неожиданно вылез с вопросом Ваня.
Подруги повернулись к нему:
– Что у тебя?
– Девчонка, которая вашу квартиру убирала, – ей как раз двадцать лет в прошлом месяце стукнуло. Она девчонка смышленая и шустрая. Ежели вы хотите, чтобы она для вас в этот центр сунулась, то лучшей кандидатуры вы просто не найдете. Если вы согласны, я ей прямо сейчас позвоню.
– Звони!
Алена была настроена решительно. А вот Ваня, получив потенциальное согласие своей работодательницы, неожиданно забуксовал:
– Только, это… Алена Михална… Девчонка-то хоть молодая, да из ранних. И за простое «спасибо» она даже с места ни в жизнь не тронется.
– Скажи, что мы ей заплатим.
– А сколько?
– Ну, скажи, сколько не жалко! – разозлилась на него Алена. – В конце концов, не шкафы же таскать мы ее нанимаем. Всего-то и нужно, что зайти в эту «Комету», представиться Дианочкой и посмотреть, что там и как!
Горничная оказалась как раз весьма легкой на подъем девушкой. Услышав, что ей представляется возможность хорошо подработать, она немедленно дала свое согласие:
– Говорите, куда надо подъехать, я приеду.
– Только быстро!
– Тогда для начала с вас – оплата такси.
Такси Алена ей оплатила. А Вероника – так звали горничную – сразу же согласилась на предложенную работу. И теперь наступил черед Алены засомневаться:
– Справишься ли ты?
– Небось не сложнее, чем пыль стирать. Вот гадкая пыль! Только в одном месте ее уберешь, она сразу же снова накапливается. Алена Михайловна, я вам хотела предложить такую штучку… типа пылесоса, но только никуда с ним ходить не надо. Стоит себе где-нибудь в уголке и воздух в себя сосет. Вся пыль и грязь внутри остаются, а наружу свежий воздух выходит… это… ионизированный! Классная вещь. Один мой знакомый ими торгует. Сказать ему, чтобы он подогнал вам пробный образец? Васька – дельный пацан, он вам и скидку сделает. Вы не сомневайтесь, у него все по-честному. Чек вам даст, с печатью и гарантией.
– Вероника, ты пиаром своих знакомых позже займешься.
– Вот уж ни в жизнь такими гадостями с парнями не занимаюсь! – возмутилась в ответ Вероника. – Скажете тоже! Не будь это вы, Алена Михайловна, я сразу бы в глаз засветила!
Подруги переглянулись. Пожалуй, выдать Веронику за студентку последнего курса института будет несколько затруднительно. Всеми своими повадками девчонка походит на дворовую шпану. Да судя по всему, она таковой и является.
– Слушай меня внимательно, девочка, – строго сказала Алена. – Сейчас ты пойдешь в этот дом, в квартиру, номер которой мы тебе назовем, и попытаешься изобразить там из себя запуганную интеллигентную девушку. Говорить старайся поменьше. Делай вид, что ты всего боишься, никому не веришь и всех подозреваешь в злом умысле против себя.
– То есть чокнутую сыграть?
– Просто очень тихую и очень домашнюю девочку, которая если и выходит куда-то, то исключительно под ручку с сопровождающим.
– Ага, знаю я таких. Маменькины дочки! Моя-то мамашка на заработки подалась, когда мне и двенадцати лет еще не было. Как уехала, так и пропала. Батя после ее отъезда бухать стал по-черному. Он и раньше любил к бутылке приложиться, а тут с ним прямо никакого сладу не стало. Мачеху в дом притащил, такую же бухаловку, каким сам стал. Ну, я на такую их жизнь посмотрела-посмотрела, да в Питер и смоталась. Тут хоть копейку заработать можно, если постараться, конечно.
– Вот ты и постарайся.
– А что, эти, в центре, – они преступники?
– С чего ты взяла?
– Мне Ваня про вас рассказывал. Ну, что вы детективы любите и всякие такие штуки…
Алена кинула на охранника уничижительный взгляд:
– Болтун!
– Да что я-то?! – покраснел Ваня. – Она спросила, что вы любите, я и ответил!
Алена не стала напоминать проштрафившемуся работнику, что его посылали присмотреть за горничной, а не болтать с ней. Теперь понятно, почему квартира предстала перед вернувшейся хозяйкой в таком полуприбранном виде. Вместо того чтобы сосредоточиться на работе, Вероника болтала с Ваней!
Инга тоже это поняла. И теперь смотрела на Веронику с неприязнью. Наглая какая девчонка! Верно про нее Ваня выразился: молодая, да ранняя.
– Вот что, Диана, ты запомни главное: что вести себя надо тихо, как подобает воспитанной барышне. Говорить мало, слова подбирать тщательно. Никакого жаргона!
– Чего?
– Никаких твоих дворовых словечек! Говори правильно!
– Как училка у нас в школе?
Бог весть, как говорила учительница в школе, взращивающей и выпускающей в свет таких вот… персиков! И Алена твердо произнесла:
– Лучше!
Будущая «Диана» немного растерялась.
– Чего-то мне страшновато вдруг стало, Алена Михална, – почти жалобно произнесла она. – А эти там, в центре… они ничего со мной не сделают?
Не обращая внимания на испуг горничной, Алена продолжала ее инструктировать:
– Скажешь им: ты являешься одинокой наследницей и потенциальной владелицей хорошей питерской квартиры, поняла?
– Чего? – вытаращилась на нее горничная. – Не… Вы чё?! У нас не квартира, у нас дом! Второй этаж течет, пол сгнил, печка развалилась. Да и не одна я у батьки с мамкой, четверо нас! Если до дела дойдет, ничего я, кроме дырявого корыта, от родителей не получу!
– Ну и не переживай тогда. Самое плохое, что с тобой может случиться – тебе вежливо скажут, чтобы шла вон.
– И чего?
– И пойдешь! Придешь ко мне, а я тебе оплачу моральный ущерб.
– Ух, прямо как в американских кино! – восхитилась девушка. – А много заплатите?
– Все твое будет! Ну, иди! И главное, не забудь, что тебе надо познакомиться c как можно б˜ольшим количеством сотрудников центра. Сейчас-то там одна тетка сидит, но ты постарайся разузнать и про других. Узнай их имена, телефоны, адреса. И самое главное: когда с кем-нибудь там сдружишься, скажи, что в центр тебе посоветовала обратиться одна твоя подруга – Лена Филипчук.
– А кто это такая?
– Неважно. Молодая женщина. У нее недавно родился ребенок – Коленька. Это все, что тебе про нее надо знать.
– А Лена… Она тоже в этот центр обращалась?
– Да. И хватит уже вопросов. Иди давай!
Может быть, Алена разговаривала слишком резко со своей горничной, надо было бы ей с девушкой помягче быть… Но, во-первых, Алена еще не простила девчонке ее халтурную работу, а во-вторых… во-вторых, Алена опасалась: вдруг горничная сейчас спросит у нее о судьбе Лены – где она, что она, как она? И тогда придется врать, потому что говорить горничной правду никак нельзя. Девица, несмотря на свою внешнюю браваду, и так побаивается идти к незнакомым людям и врать им там напропалую. А уж если она поймет, что эти люди опасны… то и подавно.
«Дианочка» скрылась в дверях подъезда, в котором находился центр «Комета», а трое друзей напряженно уставились наверх, на окна дома.
– Какое из них принадлежит комнате, где мы были?
– Вон это, – предположила Инга.
– Нет, вон то, – заспорила с ней Алена. – Соседнее.
– Окна центра – вон те, – произнес Ваня, указывая совсем в другом направлении.
Женщины хотели было поднять его на смех, но как раз в этот момент в окне появилась та самая, похожая на мышь служащая. И Алена с Ингой изумились:
– Как ты сумел правильно окно вычислить?!
– Чувство ориентации.
И Ваня довольно хмыкнул. Он любил быть полезным людям. Любил оказывать им всевозможные услуги. А сегодня он за короткое время дважды проявил себя героем. Нашел актрису на роль «Дианочки» и верно указал окно центра. Интересно, Инга уже смекнула, какое сокровище находится с нею рядом? Ваня осторожно покосился на Ингу и с огорчением убедился, что она думает совсем не о нем.
Между тем сыщицы принялись опасливо строить догадки относительно русла, в котором течет сейчас беседа «Дианочки» и служащей центра.
– Ой, боюсь, раскусит она нашу «Диану»! Поймет, что девчонка на студентку отнюдь не тянет.
– Ну и что с того? Решит, что мы немного приукрасили девушку – для «жалостливости». Она ведь не может знать, что наша «Диана» – засланный к ним казачок.
– Но вдруг…
– Ничего она не заподозрит! Тетка обнаглела от чувства безнаказанности.
Какое-то время Инга молча таращилась на принадлежащее «Комете» окно, а потом все же не утерпела и спросила у подруги:
– Но неужели ты думаешь, что работающие в центре люди могут быть причастны к смерти Ульяны и к катастрофе с Леной?
– Причастны? Да: они Ульяну и замочили. И Лену сбили машиной.
– Что ты!!
– Очень даже запросто! Запутали сестер в своих махинациях, а когда те соскочить решили или слишком многое узнали, прикончили Ульяну и наезд на Лену устроили! Ты же помнишь, как Лена испугалась, когда узнала про смерть Ульяны?
– Да, – кивнула Инга и прибавила: – Да и за себя Лена тоже боялась.
– Вот-вот! Даже телефоны своих родителей она соседке на всякий пожарный случай оставила. Чтобы было кому ребенка отдать. Лену эти люди машиной, считай, задавили, а с Ульяной они даже заморачиваться не стали, сразу прирезали.
– Но это же ужасно!
– Да уж не слишком хорошо, – согласилась с ней Алена.
– Я о другом! – воскликнула Инга. – Эта девушка, которую мы туда отправили… Как вы оба думаете, вдруг они ее прямо сейчас… Из окна… выбросят!
Инга произнесла последнее слово – и сама испугалась того, что сказала. Она вновь в страхе уставилась на окно, словно ожидая, что ее пророчество сбудется и оттуда выпадет извивающееся тело горничной.
– Хватит глупости молоть… гм… и Алену Михайловну запугивать! – вмешался в их разговор Ваня. – Ничего с девкой не случится. С чего им убивать «Дианочку»? Они ведь надеются заполучить ее в свои сети. Смотрите: по всем показателям она им подходит. Молодая, одинокая, глупая. Как раз их вариант! Только не пойму, с чего вы решили, что эти, в центре, к убийству причастны?
– Да как – с чего? Будто ты не помнишь, как их Лена боялась! И про Ульяну она сказала, что эти, из «Кометы», нечисто дела ведут.
– Нечисто – это одно, а убийства, вы уж меня извините, совсем другое! Мошенничать многие могут, но так, чтобы при этом еще и убивать, да не по одному, а пачками и семьями, – это уже не аферисты, а настоящая коза ностра получается.
Подруги притихли. В словах Вани было то самое рациональное мужское зерно, которого так не хватало их чувственным трепыханиям. Между тем Ваня отогнал машину за угол, чтобы она никому не мозолила глаза, и невозмутимо продолжил:
– Согласен: центр этот весьма подозрительно выглядит. И узнать про него надо побольше. Пока девчонка там разведку боем проводит, мы с вами с флангов зайдем.
– С флангов? Ты имеешь в виду, арендуем обе соседние квартиры, проделаем в стенах дырки и подслушаем, о чем толкуют в этом центре?
– Или сразу прослушку поставим! – азартно предложила Алена.
– Ну… – недоуменно протянул Ваня, – вы как-то уж слишком буквально мои слова восприняли. Я имел в виду, что надо позвонить этому пареньку – Володе, пусть он новое задание выполнит.
– Звони!
– Скажу, что от имени Василия Петровича действую, – решил Ваня. – Не буду ущемлять чувства парня.
Столь деликатный подход мог говорить только о глубоком уважении, которое отныне испытывает Ваня к пронырливому детективу. И последующий разговор этого чувства не только не умалил, а наоборот, переполнил чашу до краев.
– Вот парень! – восхищался Ваня после беседы с детективом. – Вот герой! Уже и координаты папани Филипчука для нас надыбал! Все про него узнал! Анкетные данные, номер страхового полиса, дату регистрации двух его браков. Все!
– А новый адрес?
– И другой номер телефона?
Ваня вздохнул:
– Телефон, судя по всему, у мужика один.
– Но его полностью узурпировала эта гадина!
– Узур… чего? А-а-а… понял! Вечно вы, Инга, заумными словами выражаетесь. Но я все понял!
– Рада это слышать, Ваня. Но неужели у супружеской четы нет домашнего номера?
– Не-а. Только мобилы – у него и у нее. Может, нам на ее мобилу звякнуть?
Но подруги сочли, что это – крайнее средство, которое можно пустить в ход, когда все другие будут исчерпаны. А между собой они решили так. Как только это станет возможно, они помчатся по домашнему адресу второй госпожи Филипчук, подкараулят у ее дома отца девочек и поговорят с ним.
Как выяснилось, разведясь с Ларисой Львовной, ее бывший не стал выписываться из двушки, где также были зарегистрированы сестры и их мать. Он остался прописан там, хотя перебрался на новое местожительство, к молодой жене. Вот туда и намеревались рвануть подруги, как только им представится такая возможность.
Просто сидеть и ждать возвращения горничной было скучно. Накал страстей у подруг – после охлаждающего «ушата» из уст Вани – несколько поутих. И теперь они вполне мирно беседовали о пустяках, к безопасности «Дианочки» и вообще к их расследованию совсем не относившихся.
– Как там твой Василий Петрович? Что-то он нам сегодня весь день не звонит.
– У Васи важная встреча со старыми друзьями. Он меня предупредил, что будет занят до самого вечера.
– Так уже вечер почти.
– Вечер, чтобы ты знала, у моего Василия Петровича – это понятие растяжимое. Он может наступить и в три часа дня, а может и в десять вечера. Да и затянуться вечер может тоже по-разному. В хороший день – до полуночи, а иной раз он только к утру заканчивается.
– Думаешь, Василий Петрович с друзьями… выпьет?
– Зальются они по самую макушку. Так что в носу булькать станет, – заверила Алена свою подругу.
Инга покраснела. Она побывала замужем за человеком непьющим, некурящим и вообще положительным во всех отношениях. Дмитрий, муж Инги, даже зарядку по утрам делал, каждый день, и в выходные, и в праздники тоже. Он и холодными обтираниями не брезговал, и спал исключительно с открытой форточкой в любое время года. И, самое главное, сына их общего муж тоже ко всем этим полезным для здоровья процедурам приучил.
Да что там водку, муж Инги даже вино или пиво пил только от хорошо проверенных производителей. А вообще он отдавал предпочтение чаям на травах. Пьяным или даже выпившим Инга не видела мужа ни разу в жизни. И поэтому ей было трудно понять, как Алена может так безразлично относиться к ужасному пороку, которому подвержен ее Василий Петрович.
Но когда она деликатно намекнула об этом Алене, услышала в ответ:
– А зачем мне попусту свою нервную систему сотрясать? Ведь ясно же, словами Василия Петровича не изменишь. Сколько всю жизнь пил, столько и сегодня выпьет. Ни больше ни меньше. Из-за чего огород городить?
– А… вдруг с ним что-то случится?
– Он же не один пьет, а со своими старыми друзьями. А они все – люди авторитетные и сановитые. У каждого по целому табуну здоровых молодых парней-телохранителей. Не то что у нас – один Ваня! Он, конечно, молодец, но уже старик по сравнению с теми лбами. А те ребята Василия Петровича и до дома на руках дотащат, и рядом с ним, если что, посидят.
Ингу поразило не количество телохранителей, а то, что Алена отзывается о Ване как о какой-то вещи, предмете, который принадлежит им с мужем. Предмет любимый, дорогой, его необходимо время от времени ремонтировать, чтобы он мог радовать их еще долгие годы.
Но возможно, это удел всех хозяев и их старых слуг? С годами, живя под одной крышей много лет подряд, они начинают вступать в сложные симбиотические отношения друг с другом? Инга судить об этом не могла, так как они с мужем отродясь прислуги не держали. Всю домашнюю работу выполняла она.
Но что бы там ни говорила Алена – что ей все равно, чем занимается Василий Петрович, – когда она дозвонилась до своего мужа, голос ее звучал напряженно:
– Васенька, привет! Ты там как?
– Нормуль, Аленка! – донеслись из трубки бодрые перекаты голоса Василия Петровича.
Даже Инге – на расстоянии трех шагов от Алены – они были слышны. Инга смутилась и отошла еще дальше. Она ожидала, что ее подруга отчитает своего мужа или хотя бы сурово с ним поговорит, но неожиданно услышала смех. Инга взглянула на Алену с укоризной. Но та ничуть не устыдилась, показала Инге язык и продолжила трепаться со своим Василием Петровичем о разных пустяках.
И неожиданно Инге стало ужасно обидно, что у нее в жизни никогда не бывало таких моментов. Любимый муж – даже в неизменно трезвом состоянии – порою порядком раздражал Ингу. Что уж там говорить про выпившего! Наверное, его было бы просто невозможно выносить. А Инге так хотелось познать чувство, которым сверх меры была оделена Алена. Вот бы и ей тоже хоть на склоне лет встретить мужчину, который будет веселить ее всяким – пьяным, трезвым, здоровым или не очень.
Инга искоса взглянула на Ваню… и вздохнула. Нет, с Ваней она никогда бы не смогла так весело болтать. Во-первых, он и половины не понимает из того, что она говорит. Ну, а вторую половину он неизменно истолковывает совершенно неправильно. Нет, с Ваней если и посмеешься, то это будет смех сквозь слезы.
Во дворе, за которым из-за угла наблюдала Инга, было почти совсем пусто. Лишь две собачницы, спустив с поводка своих любимцев, мирно судачили о чем-то, сидя на лавочке. На другой лавочке сидел средних лет мужчина в светлой футболке и джинсах. Неожиданно он встал и направился куда-то в сторону. Инга проследила за его траекторией и увидела «Дианочку», благополучно вышедшую во двор дома и озиравшуюся по сторонам. На какой-то момент Инге показалось, что мужчина идет к «Дианочке», она насторожилась, но мужчина прошел мимо горничной и скрылся из виду.
Между тем «Дианочка» явно начала тревожиться. Она искала взглядом знакомую машину, а ее-то и не было видно из-за угла! Инга хотела было выскочить ей навстречу, но одумалась и притормозила. Если за «Дианочкой» наблюдают из окна, будет лучше, если она покажется им совсем одинокой. Будет выглядеть подозрительно, если «тетушки», озабоченные лишь тем, как бы им побыстрее сбагрить эту обузу с рук, кинутся к ней и начнут детально выспрашивать о содержании ее беседы с сотрудницей центра.
Девушка недовольно пожала плечами, но не растерялась и двинулась к проезжей части. Дорога тут была одна, так что, завернув за угол, она почти тут же столкнулась нос к носу с Ингой.
– О! – обрадовалась горничная. – А я вас во дворе ищу! Вы чего тут спрятались?
– Тебя ждем.
– Ну, вот она я. Все в порядке. Они мной заинтересовались.
– Вот как? – обрадовалась Инга. – И что они сказали?
– А где Ваня? – вместо ответа спросила Вероника.
– Там он! Так что они сказали?
Но Вероника молча направилась в указанном направлении. Она явно не собиралась разговаривать без Вани. Инга была вынуждена припустить рысцой следом за девицей. В ее душе все кипело от досады и возмущения. Ну и нахалка! Ваню ей подавай! А больше она ничего не хочет? И в то же время Инга понимала, что эта далеко не блещущая умом и воспитанием девушка куда больше подходит Ване, чем она сама. Пожалуй, этим двоим было бы совсем неплохо вместе, несмотря на разницу в возрасте.
– Ваня! – не скрывая радости, кинулась вперед Вероника, по-прежнему не обращая внимания на Ингу. – Алена Михална! Я все сделала!
– Рассказывай!
– В общем, зашла я к ним без проблем. Они меня уже ждали. И эта мымра белесая – Евредика Ивановна – форменный допрос мне устроила. И кто мои родители были? И как так получилось, что мы с матерью вдвоем остались? И почему я не пыталась протестовать, когда мать все наше имущество на тетю завещала? Я сижу, а что сказать – и не знаю. Вы же меня ни о чем не предупредили! – И Вероника бросила на хозяйку укоризненный взгляд. – Пришлось мне самой думать, как изворачиваться.
– Прокатило?
– А то! Я ведь тоже не лыком шита! У моего батьки ни брат, ни сестры не умели денежку выклянчить. А я – умела! И что ни получка у моего бати, а я одна – с обновкой! Хоть все остальное батя и пропьет, а что мне нужно, я из него вытрясу.
Что же, это уже о многом говорило. Пожалуй, они немного поторопились со своими суждениями о Веронике. Девушка, может, и не блистала образованностью, но житейской хитрости и смекалки ей было не занимать.
– Я вспомнила, что вы мне про эту «Дианочку» говорили – какая, мол, она тихоня благовоспитанная, – глазки в пол опустила и чуть слышно себе под нос бормочу чего-то. Сдается, эта тетка решила, что с головой у меня не все в порядке, поэтому маменька моя и квартирку мне не решилась оставить.
– И как она к этому отнеслась?
– Вроде обрадовалась.
Ну, еще бы! Такая отличная «дичь»! Конечно, квартира записана на тетку, но тут вопрос очень спорный. Попраны права законной дочери, так что ушлый адвокат может легко выиграть это дело и вернуть квартиру «Диане».
– А документов они у тебя не попросили?
– Как же! Первым делом спросили. Дескать, им ксерокопию снять надо, такой у них в центре порядок.
– И что ты им сказала?
– Да кому им-то? Одна эта Евредика Ивановна там и была со мной.
– И никто больше так и не появился?
Инга не скрывала своего разочарования. Когда они были в центре, ей показалось, что в кухне кто-то есть. Дверь туда была прикрыта, но кое-какие звуки до нее все же доносились. И она надеялась, что, когда явится потенциальная добыча, взглянуть на нее придет кто-то посерьезнее «Евредики».
Но Вероника твердо стояла на своем:
– Вдвоем мы с Евредикой были. Ох, и имечко… язык сломаешь!
– Наверное, не Евредика, а Эвридика – подруга Орфея, – машинально поправила ее Инга.
– Кого?! – вылупилась на нее горничная. – Кто это – Орфей? Иностранец? Фамилия это у него, вообще, или имя?
– Неважно.
– А коли неважно, тогда зачем вы о нем говорите? – обиделась на нее девушка.
Инга не нашлась, что ответить на этот вопрос. Алена прервала зазевавшуюся девушку:
– Что еще тебе удалось узнать?
– Так все… Позвонят они мне.
– Когда?
– Должно быть, уже скоро. Я этой Евредике сказала, что мне ночевать негде. И она ответила, что сообщит о моей проблеме «своим», и все будет хорошо. Одну ночь я проведу у кого-нибудь из ее знакомых, а потом, когда принесу документы, меня официально зачислят в подопечные центра. И уж тогда я буду получать от них помощь на законном основании.
Из всей этой галиматьи Алена выцепила только один важный факт:
– Значит, сегодня вечером ты отправляешься ночевать к кому-то из их шайки?!
– Почему сразу – шайки? Нормальная тетка эта Евредика. Она мне даже понравилась. Сразу же спросила, есть ли у меня деньги на проезд. И пятьсот рублей дала! Из своего кармана!
И Вероника с торжеством оглядела всех троих сыщиков по очереди. Она явно гордилась своей хитростью и актерскими данными, позволившими ей ухватить эту пусть и маленькую, но совершенно халявную денежку. Но девушка забыла о том, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. А вот трое сыщиков, напротив, подумали об этом в первую очередь.
