ГЛАВА 6

- Господин Президент, время 15-00, Постоянный Старший Заместитель Министра Колокольцев уже прибыл для доклада.

- Ах! Да-да! - Президент Йоу Кун Чол, бывший - как считалось - самым влиятельным человеком во всей Солнечной Лиге, лучезарно улыбнулся навстречу Иннокентию Арсеновичу Колокольцеву (являющимся - скорее всего - самым влиятельным человеком во всей Лиге) входящему вслед Шанией Льюис в его огромный кабинет. Стол в кабинете президента был больше, чем кровати большинства людей и хозяину кабинета пришлось обогнуть его, чтобы подойти к Колокольцеву и протянуть тому для приветствия руку.

- Спасибо, Шания, - поблагодарил президент своего личного секретаря. - Я думаю, Вы нам больше не нужны - конечно, если только тебе, Иннокентий, чего-нибудь не нужно?

- Нет. Нет, спасибо, господин президент. Ничего не нужно.

- Ну, вот и хорошо! - Президент, продолжая сиять улыбкой, кивнул Льюис, и та, вежливо улыбнувшись, одарила легким поклоном Колокольцева и исчезла. Когда роскошная, богато инкрустированная дверь тихо закрылась позади нее. Йоу продолжил, - Садитесь, Иннокентий. Пожалуйста.

- Спасибо, господин президент.

Колокольцев подчинился приглашению, заняв удобное кресло с биологической обратной связью стоявшее перед столом и провожая взглядом шествующего к своему троноподобному креслу Йоу. Президент вновь уселся за стол и Постоянный Старший Заместитель Министра мысленно озадаченно приподнял бровь.

Как не без оснований полагал Иннокентий Колокольцев, Йоу Кун Чол был в значительной степени идиотом. Он достиг своего чрезвычайно престижного (и совершенно бессильного) положения, потому что умел вести себя под прицелом камер и потому что истинные серые кардиналы Солнечной Лиги знали, что он был пустым местом, тем человеком, который не был способен должным образом распорядиться своей властью, даже если бы она у него реально была. Конечно, были и другие факторы. Включая тот факт, что как ни сильно не был бы обделен политическими талантами сам Йоу, его семья была безмерно богата и обладала достаточно большой властью за фасадом «свободноизбираемого» правительства Лиги. Ради того, что бы держать Кун Чола подальше от чего-то по-настоящему важного - например, семейного бизнеса - его родственники, по-тихому «проспонсировав» нужным людям избирательную кампанию, сунула ему в руки погремушку президентства. Хотя нужно было отдать должное и самому Йоу - он был достаточно осведомлен о своем фактическом положении, чтобы понимать, что полномочия института президентства были скорее церемониальными и символическими и не наделяли хозяина кабинета какой-либо реальной властью.

Причиной недоумения Колокольцева было то, что этот «доклад» являлся чем-то неслыханным - на самом деле президент не мог пригласить Постоянного Старшего Заместителя на аудиенцию. Он не посылал «приглашения» ни ему, ни его коллегам - те информировали его, когда хотели бы видеть Президента на официальных выступлениях. «И даже сейчас», - думал Колокольцев, - «президент мог просто присоединиться к нему, присев рядом на одно из комфортабельных роскошных кресел, окружающих его стол, и завести приватный разговор». Сам он, в подобной ситуации, совершенно точно не вернулся бы на место во главе стола, и Колокольцева очень интересовало, в чьей голове такая необычная попытка продекларировать некий уровень официальности - возможно, даже авторитарности, если бы эта мысль не была слишком абсурдной (если не смешной) в случае с Йоу - возникла.

- Спасибо, что пришел так быстро, Иннокентий, - сказал Йоу через мгновенье.

- Всегда пожалуйста, господин Президент. - Улыбнулся Колокольцев. Не было никакого смысла быть невежливым теперь, когда он уже был здесь. По крайней мере, пока Йоу не начал вмешиваться в дела, которые его не касались. - Мое время принадлежит Вам, а Ваш секретарь указала на некоторую срочность вашего вызова.

- Ну, на самом деле, некоторая срочность в этом деле присутствует, Иннокентий. - Президент откинулся на спинку кресла, положил локти на подлокотники, и как никогда озабоченно посмотрел на Постоянного Старшего Заместителя Министра Иностранных Дел. - Я просто хотел бы обсудить с тобой - то есть узнать твое мнение - это дело с манти.

- Что, прошу прощения, господин Президент? - Колокольцев не смог сдержать след удивления в своей интонации. - А-а, разногласия с манти. Какую именно сторону вопроса, сэр?

Колокольцев отдавал себе полный отчет в том, что в большинстве звездных наций глава государства давно был бы уже в полном объеме проинформирован об отношениях между его нацией и той, с которой она находится почти в состоянии войны. Но для самого Колокольцева такое положение вещей было всего лишь посторонним фактом, чем чем-то еще. Йоу получал докладные записки и отчеты Постоянных Старших Заместителей Министров, которые и являлись настоящими творцами внешней и внутренней политики Лиги, и ни один из них даже не считал нужным предоставлять ему какой-либо действительно важной информации. Впрочем, даже в уже давно не действующей Конституции полномочия президента были фактически чисто представительскими. Даже если бы кто-то сейчас обращал какое-нибудь внимание на Конституцию, то фактическим главой правительства считалась бы премьер-министр Шона Гюлей, и вся информация стекалась бы к ней, а не к Йоу.

- Конечно, я ознакомился с отчетами, - тем временем продолжал Йоу. - И я ценю ваши усилия - и твои и твоих коллег, и адмирала Раджампета - по прояснению… печальных событий, которые привели к нынешней ситуации. - На лицо президента легла тень озабоченности. - Естественно, не могу сказать, что я счастлив, думая обо всех этих погибших людях и том, куда все это может завести нас в конечном итоге. Но, должен сказать, сейчас я прежде всего обеспокоен решением манти отозвать все свои торговые суда. - Он покачал головой, его лицо стало еще более озабоченным. - Это плохо в любом случае, Иннокентий, но я боюсь за немедленные последствия для нашей экономики. Так что, я надеюсь, ты сможешь ввести меня в курс того, что на самом деле там творится?

- Он так прямо и сказал?

Распахнула глаза Агата Водославская, но, после утвердительного кивка Колокольцев, вновь их прищурила. Голографическое изображение сидящей в кресле привлекательной, рыжеволосой Агаты - Постоянного Старшего Заместителя Министра финансов - проецировалось прямо напротив него через стол для виртуальных пресс-конференций. Естественно, физически она сидела за своим рабочим столом в своем собственном кабинете, и в настоящий момент, откинувшись на спинку кресла, в неверии качала головой с видом женщины, пытающейся сообразить - что за абсурдная нелепость оказалась перед ней.

- Похоже, наш президент наконец осознал тот факт, что с манти пора что-то делать? - Раздалось со стороны еще одной голограммы. Малахай Абруцци - темноволосый и черноглазый Постоянный Старший Заместитель Министра информации был невысоким, коренастым мужчиной с мускулистыми руками, одной из которых он сейчас пренебрежительно махнул. - Я ослеплен силой его интеллекта.

- «Ослеплен» может быть не совсем правильное слово для этого, - возразила Постоянный Старший Заместитель Министра торговли Омосуп Квартермейн, - но когда ты сидишь в абсолютно темном подвале достаточно долго, даже огонек свечи может показаться ослепляющим. А наш любимый президент, давайте не будем отрицать очевидное, и в самом деле очень много времени являлся именно такой темнотой, - добавила она, и Колокольцев кисло улыбнулся.

Между прочим, именно она, Абруцци, Водославская и Колокольцев являлись четверыми из тех, кого определенные новостные агентства - под предводительством той самой будь-она-проклята-во-веки-веков любительницей сенсационных разоблачений О'Ханрахан - стали называть «Пятью Мандаринами». Поначалу О'Ханрахан была вынуждена разъяснять происхождение термина своим читателям, но, однажды услышав, его быстро подхватили. Манипуляторы общественного мнения из ведомства Абруцци делали что могли, пытаясь воспрепятствовать его использованию, но термин медленно, но верно продолжал появляться в лексиконе все новых и новых слоев населения. К настоящему времени даже некоторые из «прирученных» делегатов Законодательного собрания стали использовать его во время своих пресс-конференций и выступлений.

Пусть это не приносило сколь-нибудь серьезного вреда здесь, на древней, уставшей и пропитанной духом цинизма Старой Земле. Ее жители понимали, что если карты розданы, то банкующий их уже не пересдаст. Кроме того, все политики - и бюрократы - действительно были такими же, не так ли? Так или иначе, все понимали, что лучше остаться с «мандаринами», чем спровоцировать возможные беспорядки, попытавшись изменить работающую уже в течение семи стандартных веков систему.

Но были другие планеты, другие звездные системы, чьи колодцы цинизма не были столь глубоки. Были даже места, где люди еще верили, что избранные ими в Ассамблею Лиги делегаты действительно ей управляли. Как только этот запущенный О'Ханрахан чертов оборот речи достигал подобных звездных систем и там понимали, что этот термин означает, последствия оказывались гораздо более серьезными, чем могли быть здесь, на столичной планете Лиги.

- Омосуп, я не могу придраться к твоим аналогиям, - не согласилась Водославская, - но я почему-то не чувствую абсолютно никакого проблеска от силы его интеллекта!

- Потому, что в отличие от него, у тебя есть измеримый IQ, - пояснил Колокольцев. - Хотя, честно говоря, мне самому потребовалась несколько минут, чтобы понять, что я разговариваю с марионеткой, а за ниточки дергает кто-то из его семьи.

- Вон оно что! - Воскликнула Водославская. - Теперь все ясно.

- Именно, - кивнул Колокольцев. - «Йоу Трансстеллар» сделала не самые маленькие пожертвования в избирательную кампанию президента Йоу. - «Как и каждого из нас», чуть не добавил он вслух. - Я склонен думать, что это, по меньшей мере, небольшое напоминание нам со стороны Кун Санга о сделанных им инвестициях.

Квартермейн и Абруцци понимающе поморщились. Йоу Кун Санг был младшим братом Президента и президентом и главным исполнительный директором транспортной компании «Йоу Трансстеллар». И в настоящий момент он гостил на Старой Земле (официально - с «частным семейным визитом» к своему старшему брату). Визит, о котором, по странному стечению обстоятельств, было объявлено тотчас после того, как известие о ново-тосканском инциденте достигло его родного мира. «Йоу Трансстеллар» была одним из десяти крупнейших межзвездных грузоперевозчиков в Солнечной Лиге, но в действительности ей, как и большинству входящих в эту группу компаний, физически принадлежало очень мало судов. Ее бизнес-модель - как и у ее конкурентов - опиралась на аренду грузовых трюмов у тех, кто имел такие суда… что автоматически означало, что основные коммерческие династии Солнечной Лиги, нравилась ли им Мантикора или нет, делали большой бизнес именно с ней.

- Омосуп, я удивлен, что Кун Санг не пришел непосредственно к тебе, - поспешил высказаться Абруцци.

- Как и я поначалу, - согласилась Квартермейн. - Но теперь, когда я думаю об этом, то не могу не отметить, что Кун Санг всегда был склонен держаться подальше от повседневных деталей управления бизнесом клана связанным с торговлей или внутренними делами. И семья Йоу - это, как вы знаете, по-настоящему старый капитал. Его семья является одной из первых на Севастополе на протяжении большей части последних десяти веков, и они любят делать вид, что «грязная торговля» ниже их достоинства.

- Ну да. Как же я забыл! - Закатил глаза Абруцци.

- Вообще-то частью этого лицедейства является понимание того, что все вокруг прекрасно знают, что это всего лишь игра на публику, - отметила Квартермейн. - И, в отличии от Йоу, предпочетшего добиваться успеха немного более тривиальным способом, Кун Санг начинал свое восхождение к вершинам бизнеса простым межпланетным торговцем. Однако теперь, когда он взобрался на вершину, от него ждут поведения в соответствии с традициями, что означает работу при посредничестве профессиональных менеджеров. «Батраков», что проворачивают за них все эти грязные, сомнительные делишки, так чтобы аристократическая семья - особенно если она замешана в политике - не запачкала свои руки.

- Именно, - согласился Колокольцев. - И это, я думаю, является частью той позиции, которой он придерживается, в свою очередь предполагая, что я, со своей стороны, столь же верно считаю ситуацию. Он вроде бы и не сует пальцы в суп, но в то же время дает нам понять - косвенно, по крайней мере - что его интересы затронуты достаточно, чтобы оказаться на грани открытого вмешательства.

- Что в случае семьи столь продолжительное время соблюдавшей традиции бизнеса по-Севастопольски указывает на большое беспокойство, - рассудительно подвела итог Квартермейн.

- Именно, - повторил Колокольцев. - Я уверен, что Кун Чол провел беседу по заранее подготовленному сценарию, и что все свелось к получении информации о том, насколько хуже, как мы ожидаем, эта ситуация станет и как долго, как мы ожидаем, эта ситуация продлится.

- Если бы мы имели ответ на любой из этих вопросов… - начала Абруцци, затем прервала себя, с недовольным видом покачав головой.

- Как я вижу, ни Раджампет, ни Натан не присоединились к нашей маленькой встрече тет-а-тет, - заметила Квартермейн.

- Надо же, ты заметила? - Колокольцев на мгновение раздвинул губы в холодной улыбке.

Натан МакАртни, Постоянный Старший Заместитель Министра внутренних дел, был пятым «мандарином», а Адмирал Флота Раджампет Касул Раджани был главнокомандующим Флотом Солнечной Лиги.

- Почему они не участвуют в этой встрече? - Спросила Водославская.

- Натан в данный момент вне офиса, - пояснил Колокольцев. - Он на пути к Элизиуму - семейный бизнес, я полагаю - и я действительно не доверяю надежности его коммуникационного оборудования. Так что, пока он не доберется до стационарной установки, связь с ним ограничена. Кроме того, он уже вышел за орбиту Марса. Задержка из-за скорости света была бы почти полторы минуты, - Постоянный Старший Заместитель Министра пожал плечами. - Конечно же, я прослежу за тем, что бы он получил полную стенограмму.

- Разумеется, - кивнула Квартермейн. - А Раджампет?

- Я думаю, мы все догадываемся, как повел бы себя Раджампет, - коллеги Колокольцева все как один поморщились, на что он пожал плечами. - Так что я подумал, что мы могли бы просто принять как данность его оправдания и попытки произвести впечатление и закрыть этот вопрос.

Квартермейн вновь кивнула, на этот раз более задумчиво. Постоянный Старший Заместитель Министра торговли была поразительной женщиной с голубыми глазами, волосами натурального бронзового оттенка с легкой сединой, что резко контрастировало с ее очень темной, почти черной кожей, но в данный момент эти голубые глаза были задумчиво прищурены. Она не сомневалась, Натан МакАртни был именно там, где и было сказано Колокольцевым, но она не была ослеплена бросающимся в глаза презрительным отношением МакАртни к личности Адмирала Флота Раджампета Касул Раджани - на поверку, среди фактически управлявших Солнечной Лигой гражданских Постоянных Старших Заместителей, он был ближе всего к роли союзника Раджампета. На самом деле это было неизбежно, особенно учитывая тот факт, что Управление Пограничной Безопасности входило в Министерство Внутренних Дел, что в свою очередь означало, что личной империи МакАртни угрожало нечто большее, нежели призрак успешного сопротивления «неоварварской» звездной нации планам УПБ. Не говоря уже о том, что все влияние Пограничной Безопасности базировалось на общепринятом мнении о всемогуществе Флота Солнечной Лиги.

- Так что же, собственно, являлось целью этой встречи, Иннокентий? - Поинтересовалась Водославская.

- Я понимаю, мы практически ничего не можем сделать с отзывом манти своих каботажных судов, - немного издалека начал Колокольцев. - В то же время, насколько я это выяснил, возможно, Йоу Кун Санг и стал одним из первых задавших эти вопросы, но он, я чертовски в этом уверен, абсолютно точно не будет последним. В этих условиях, я думаю, мы должны подумать, как мы будем отвечать - не только в частном порядке, Малахай, но и публично, перед камерами новостных каналов - когда нас об этом станут спрашивать другие люди. И, Агата, я был бы благодарен, если ты и Омосуп сделали бы для нас небольшой прогноз - насколько плохо все может обернуться.

- А чем именно мы занимались все это время, как ты думаешь? Особенно после той самой твоей интимной встречи с этим сукиным сыном Кармайклом? - Едко поинтересовалась Водославская.

- Я помню, что ты предупреждала нас о грядущих неприятностях, - пожав плечами, примиряющим тоном отозвался Колокольцев. - Возможно, я не уделил твоим предупреждениям столько внимания, сколько должен был. Я понял, что ситуация ухудшится, но, честно говоря, я не пытался вникнуть в конкретные числовые выкладки - извини, но это не мой конек и я знаю это. Я конечно понял, что речь идет о громадных цифрах, но я был слишком поглощен поиском путей предотвращения последствий уже произошедшего, нежели попытками осознать величины будущих потерь. Пожалуйста, дай мне еще один шанс. Обещаю, что буду внимательным слушателем. И тогда мы сможем двинуться дальше. И мне бы очень хотелось, чтобы это был не какой-то аналитический отчет, переполненный бесконечными числами с подробными оценками альтернативных путей развития ситуации и анализом влияния непредвиденных факторов, как ты обычно делаешь, а нечто более конкретное. Обобщенный обзор, который будет понятен даже дилетантам в макроэкономике. Учитывая эти пожелания, каковы наши шансы на благополучный исход?

- Это зависит от того, насколько далеко манти намерены зайти, не так ли? - Фыркнула Водославская. - Но все же, я думаю, мы можем дать довольно точную оценку того, что нас ждет, если они ограничатся простым отзывом всех своих каботажных судов. - Она подняла брови, скопировав мимику Квартермейн, и затем, дождавшись согласного кивка Постоянного Старшего Заместителя Министра торговли, снова обратилась к Колокольцеву. - И короткий ответ на эту часть твоего вопроса таков - очень и очень отстойные.

- Извини, я не совсем понимаю, что означает этот профессиональный термин, - кривовато улыбнулся Колокольцев.

- Это означает, что Фелиция Хэдли говорила дело, - Водославская совсем не разделяла его шутливого настроения, и это заставило Колокольцева задуматься.

Фелиция Хэдли являлась главой делегации Беовульфа в Ассамблеи Лиги. Этот кастрированный труп уже давно - на протяжении веков - не имел никакой реальной власти, но все еще существовал, и Беовульф, в отличие от большинства систем-участников Лиги, до сих пор достаточно серьезно относился к этому собранию, чтобы избирать для него делегатов, способных зашнуровать свои ботинки без письменной пошаговой инструкции. И Хэдли, бывшая ярким представителем такого типа людей, с самого начала нынешнего кризиса, не умолкая, громогласно критиковала политику правительства. Она даже официально выдвинула запрос Ассамблее на формирование из своих представителей специальной комиссии для расследования того, как именно члены правительства получили свои места! К счастью, в тот момент, когда она делала свое предложение, на собрание присутствовало слишком мало делегатов для кворума, и Жасмин Ненг, спикер парламента (в отличие от Хэдли хорошо понимавшая, какая сторона ее личного бутерброда намазана маслом), отклонила его по процессуальным основаниям и удалила из очереди на голосования прежде, чем большинство других делегатов (или кто-то из присутствующих) успел понять, что предлагалось.

Очень помогло то, что любой журналист, как никто другой, прекрасно знал, что Ассамблея не обладала реальной властью, потому что только-бог-знает-что-произошло-бы, если бы они транслировали это заседание. Если какой-нибудь из писак, оказавшихся там в тот момент, состряпал бы ролик, в котором Хэдли страстно взвывает к пустым креслам в зале Ассамблеи, общественность могла на самом деле поверить в то, что она говорила - могла даже начать настаивать, чтобы кто-то имеющий реальный политический вес выслушал ее! Разумеется, процессуального механизма удовлетворения подобного желания не существовало, но большинство солларианского электората не поняло бы этого.

И еще Хэдли предупреждала - если бы ее еще кто-то хотел услышать - что экономика Лига перегрета. В доказательство она приводила конкретные цифры, поддерживающие ее обвинения, но Колокольцев даже не обратил на них внимания. Он не нуждался в ее доказательствах того, что прекрасно знал сам, и, как он только что сам признался, не был он и «числодробилкой». Он принял к сведению предупреждения Водославской и Квартермейн о потенциальной серьезности ситуация, но оставил им эту сторону проблемы, сконцентрировавшись на попытках контролировать неэкономические аспекты кризиса. В конце концов, если бы он только смог образумить манти, то, в первую очередь, не допустил бы именно этого; так, как видел это. Все, что ему действительно необходимо было знать - это то, что, если он не сможет заставить манти признать реальность, будут серьезные последствия, к тому же, честно говоря, ему просто не хотелось отвлекаться от дел и посвящать себя изучению того кошмарного объема данных, подобных тем, что Хэдли разбрасывала направо и налево. Теперь, однако…

- Так насколько верны ее выводы?

- Чертовски верны, и, если бы ты действительно читал те отчеты, что мои сотрудники отправляли тебе последнюю пару стандартных месяцев, то уже знал бы это, - откровенно заявила Водославская. - Иннокентий, более двух третей нашего суммарного межзвездного трафика - процент выше для грузовых; ниже для пассажирских и информационных потоков - в некоторый момент транспортного цикла перемещается на кораблях с Мантикорской припиской. Почти тридцать процентов этого перемешается на суднах манти на всем пути от пункта отправления до конечного пункта назначения; еще двадцать семь процентов перемешается на суднах манти от трети до половины всего маршрута. И еще десять-пятнадцать процентов перемешается на суднах манти до четверти всего перехода, - она скривилась, словно ей пришлось нюхать то, что мертво уже в течение нескольких дней. - Как видишь, просто убрав свои корабли с наших транспортных линий, манти добьются более чем пятидесятипроцентного сокращение общего объема наших межзвездных перевозок.

Колокольцев выглядел настолько глубоко несчастным, что у Квартермейн вырвалось нечто среднее между фырканьем удовлетворения и раздражительным рычанием.

- Агата и я неоднократно напоминали всем вам, что манти в состоянии причинить нам много бед, - отметила она. - И я должна добавить, что эта картина вырисовывалась всего лишь в первом приближении - предположении, что манти решат ограничиться только отзывом своих кораблей с наших межзвездных линий. Теперь, когда выяснилось, что они закрывают терминалы для наших кораблей, мы получаем не только сокращение общего числа корпусов на маршрутах, но и существенное удлинение этих маршрутов, то есть увеличение времени доставки. Если транзитное время удвоится, то эффективность перевозок сократиться вдвое, а это значит, что все будет еще хуже. Намного хуже. К сожалению, честно говоря, на данный момент невозможно предсказать насколько именно хуже. Транспортная сеть всегда была невероятно сложной и нестабильной, и, я думаю, никто не сможет сейчас достоверно предсказать - на сколько именно увеличится время доставки грузов в условиях, когда манти закроют все контролируемые ими терминалы для нашего каботажного флота. Единственное, что я могу сказать - это все будет очень печально. И это предполагая, что они ограничатся закрытием только своих терминалов.

После ее последних слов Колокольцев был вынужден сжать зубы.

Сообщения о покидающих Лигу мантикорских кораблях мелькали в новостных лентах последние несколько недель. Хотя Лиман Кармайкл официально сообщил Старому Чикаго о решении Звездной Империи отозвать все свои грузовые и пассажирские лайнеры лишь неделю назад, было очевидно, что приказ об отзыве кораблей должен был уйти, по меньшей мере, за пару стандартных месяцев до этого заявления - скорее всего сразу, как только сообщение о Битве у Шпинделя достигло Мантикоры. Потребовалось некоторое время для того, чтобы стало заметно, что происходит - главным образом потому, что задержки в передаче инструкций на такие огромные расстояния, даже учитывая главенствующее положение Мантикоры в туннельной сети, означали, что приказ на отзыв достигал своих получателей постепенно. Однако со временем ручеек выводимых мантикорских грузовиков превратится в полноводную реку. Тогда уже не только О'Ханрахан, а и большинство новостных агентств подхватит эту сенсацию, и Колокольцев задался вопросом, как эти новостные агентства отреагируют на то - когда правда наконец выйдет наружу - что Звездная Империя официально уведомила Лигу о своем намерении закрыть все мантикорские терминалы туннельных сетей для судов с солларианской регистрацией.

Раджампет, как и ожидалось, отмахнулся от этой угрозы. По его мнению, именно этого и следовало ожидать от обнаглевших манти. И пусть это и принесет некоторое неудобство Лиге, но на самих манти, учитывая то, какой огромный процент их экономики зависел от обслуживания солларианского коммерческого трафика, окажет значительно более негативное влияние. Кроме того, эта угроза будет носить лишь временный характер - ровно до тех пор, пока ФСЛ не удосужится надрать уши манти и взять на себя контроль над туннельной сетью.

«Забавно, что один из высших офицеров, командующих Флотом, ответственным за защиту солларианской торговли, может столь пренебрежительно отмахнуться от продемонстрированных ему доказательств того, что упомянутая торговля катится прямиком в тар-тартары», - с горечью подумал Колокольцев. - «По всей видимости, он просто не считает происходящее виной Флота. В конце концов, никто ведь сейчас активно не грабит наши торговые суда, не так ли? Хотя как именно еще мы должны назвать произошедшее в Занкере? Если это не грабеж, то что-же еще?»

Отчеты с Занкера и Нолана прибыли почти одновременно, в выходные, и новостные агентства еще не успели добраться до них. Но долго это не продлится. И Колокольцев мучился вопросом - какой из инцидентов приведет в большее, в конечном счете, бешенство солларианскую общественность. Терминал Занкера официально считался территорией союзника мантикорцев, так что закрытие его для солларианского трафика не требовало разъяснений. К тому же Айдахо не подписало Шайнгэйнскую Конвенцию, что означало, по всей видимости, что по межзвездным законам его действия по отказу в доступе к своему Терминалу любому судну по своему выбору находятся в рамках правил. Точно также он имел полное право обратиться за помощью к Королевскому Флоту Мантикоры для исполнения этого решения. Тот факт, что командующий местными силами манти действительно открыл огонь по солларианским крейсерам, со всей убедительностью показал насколько хорошо Звездная Империя подготовилась к эскалации конфликта, как впрочем, и к тому, что это, в своем роде, «оскорбление» пробудит страстную ярость среди некоторых особенно подверженных влиянию пропагандистов Абруцци граждан Лиги. К сожалению, другие представители тех же граждан поймут, что этого не случилось, если бы этот дурак Флойд не попер на рожон после того, как получил предупреждение. К еще большему сожалению, некоторые из них наверняка поймут, что командующий пикетом манти намеренно не разнес вдребезги линейные крейсера адмирала Пьюна. А уж если они осознают последствия этого… то об общественном мнении придется поволноваться.

Но это будет несравнимо с тем, во что может вылиться реакция тех, кто заинтересуется событиями в Нолане. В отличие от Занкера, на терминал Нолана заявляла свои права Солнечная Лига, а не Мантикора или один из ее союзников. И когда персонал Астроконтроля терминала - полностью солларианский, кстати - отказал в транзите мантикорским грузовикам, желающим вернуться домой (Колокольцев сделал мысленную заметку напомнить Абруцци, чтобы тот при подготовке материала о данном инциденте постарался обойти стороной щекотливую тему Шайнгэйнской Конвенции), командир сил манти в этом пространстве отправил их, буквально под дулами пульсеров, в их личные каюты и разместил своих людей на командных постах. А затем он выразил готовность порвать на куски местный отряд Пограничного Флота, если тот попытается вмешаться! Колокольцев уже предвкушал, как новостные ленты будут обыгрывать этот «вопиющий акт агрессии» в солларианском пространстве!

- О какой части валового продукта Лиги идет речь, Омосуп? - Поинтересовался Абруцци, и Колокольцев почувствовал вспышку удивление, когда понял, что он сам ни разу не задал себе этот вопрос.

- Чертовски близко к двадцати процентам общего валового продукта полностью зависят от нашей межзвездной торговли, - ответила ровным тоном Квартермейн. - Еще минимум пятнадцать процентов - в значительной степени.

- И, - мрачно добавила Водославская, - что похоже никак не может понять Раджампет, семьдесят процентов всех федеральных доходов прямо или косвенно извлекаются за счет пошлин и различных судовых сборов. Оставшиеся тридцать - за счет поступления налогов из протекторатов.

Другими словами это означало, как ее слушатели прекрасно понимали, что дань извлекалась из протекторатов звездных систем империи УПБ. Конкретно этот источник дохода вряд ли кто-то мог назвать сколь-нибудь значительным вкладом в общую экономику Лиги, но он был колоссальным в абсолютном выражении и полностью принадлежал бюрократии Лиги. Именно это было одной из причин - на самом деле, главной причиной - по которой Управлению Пограничной Безопасности и разрешили строить свою империю. И, разумеется, именно поэтому нельзя было позволить кому-либо лишить Лигу этой власти, поддержание которой требовало агрессивной политики, именно которая и втянула нас в этот бардак.

«Невероятно», - подумал Колокольцев далеко не в первый раз. - «Невероятно, как монументальная глупость всего лишь двух человек смогла привести нечто подобное в движение!»

«Конечно», - что-то в глубине его разума напомнило ему, - «даже Джозеф Бинг и Сандра Крэндалл не смогли бы окунуть Лигу в такое дерьмо без моей помощи и помощи моих друзей-мандаринов».

«Черт побери, я уже и сам начинаю использовать это слово!» - Подумал он с отвращением.

- Так ты хочешь сказать, что мы можем потерять до тридцати процентов от валового продукта всей Лиги?! - Недоверчиво спросил Абруцци.

- Мы уже говорим, что теряем большой кусок упомянутых тридцати пяти процентов, - ответила Квартермейн. - На сколько именно большой мы не будем знать до тех пор, пока пыль не уляжется и мы не увидим какой ущерб на самом деле причинили нам манти. Но не думайте, что этим все и ограничится. Нас ожидает резонансный эффект в глобальной экономике, который, если будет хоть сколь-нибудь продолжительным, приведет к значительному падению активности практически в каждом секторе. И, как Агата только что указала, даже в лучшем случае это сильно ударит по федеральным доходам. Слава богу, поначалу большинство не почувствует ухудшения, но, если это продолжится в течение двух-трех кварталов, все изменится.

- Дерьмо, - пробормотал Абруцци.

- Если постараться, и в этой могильной темноте можно разглядеть пару светлых лучиков, - продолжила через мгновенье Квартермейн. - Как неоднократно повторял Раджампет - то, что сильно повредит нам, то повредит манти еще сильнее. Во многих отношениях это действительно тот самый случай, когда сломавшему на спор руку в качестве расплаты за проигранный спор выкалывают глаз. И это только учитывая непосредственные экономические и финансовые последствия. Если манти оставляют нас наедине с нашим собственным торговым флотом и закрывают нам доступ к туннельной сети, то для удовлетворения наших потребностей нам просто потребуется больше судов, что должно привести к огромному подъему в нашем судостроении. В конце концов, наш торговый флот будет расширяться, стараясь заполнить создавшийся вакуум, и, как только это произойдет, для Мантикоры станет очень проблематичным когда-либо снова прижать нас таким образом.

- Предполагая, что у Мантикоры вообще будет возможность для маневров, - добавила Водославски.

- Именно, - мрачно подтвердил Колокольцев. Он всматривался в лица своих коллег еще несколько мгновений, потом вздохнул.

- Если предположить, что стратегия Раджани с отправкой Филареты сработает, то все это будет представлять лишь академический интерес. Предположив же, что упомянутая стратегия не сработает, то ситуация значительно ухудшится, прежде чем начнет хоть как-то улучшаться. На самом деле, прямо сейчас меня более всего беспокоит то, что если все заявляемое манти правда, то Филарету здорово потреплют - и, еще хуже, если окажется что Раджани был неправ относительно своей способности нанести этот удар - нам будет очень тяжело вернуться к дипломатической позиции «ограниченного конфликта».

Пока виртуально присутствующие, помрачнев, кивали, соглашаясь со сказанным, Колокольцев снова и снова корил себя за то, что позволил этому проныре Раджани соблазнить себя принять стратегию начальника Штаба Флота. «Думать надо было, кого слушаешь! Но, учитывая события в домашней системе манти, соблазн удвоить ставки был просто непреодолим. Естественно, пара столь разрушительных ударов не могла не сказаться на моральном настрое манти, а осознание того, что Лига не собирается отступать, отнюдь не будет способствовать его поднятию! Это должно быть именно так!»

«И это все еще может быть так. Конечно, они отозвали свои грузовики и закрыли терминалы, но они делают все это, не имея представления, что Филарета уже достаточно близко и готов нанести удар. Когда он появится на их заднем дворе, все тут же изменится.»

«К сожалению…»

- Если не удастся свалить манти, и если мы столкнемся с таким резким спадом доходов, сможем ли мы вообще вернуться к этой позиции? - Вопрос Абруцци облек собственные мысли Колокольцева в слова.

- Я не знаю, - откровенно признался Постоянный Старший Заместитель Министра, и Абруцци нахмурился.

Колокольцев не винил его. Он до сих пор не был уверен в правильности предложенной им самим стратегии - затягивая всеми силами переговоры, выиграть время, необходимое Флоту для приобретения оружия, способного компенсировать тактические преимущества манти - и слова Абруцци добавили сомнений. Терпение не было солларианской добродетелью, особенно когда дело касалось «неоварваров». Это была одна из тех причин, почему он поддержал новую стратегию Раджампета несмотря на то, что ее использование ограничивало варианты его собственных действий. Но до этого момента он не до конца осознавал, насколько сильно провал Филареты ограничивал их.

Если Филарета потерпит фиаско - и в придачу Лиге придется затянуть пояса, как это предрекали Водославская и Квартермейн - будет почти невозможно убедить общественность, что возвращение к дипломатическим переговорам с манти обуславливалось чем-то иным, а не элементарным страхом перед их мощью. Возврат к переговорам будет воспринят как признак бессилия. Безрезультатности. И это было смерти подобно. Стоит только «мандаринам» продемонстрировать свою неэффективность в деле управления Лигой, как тут же избиратели начнут прислушиваться к сорвавшимся с цепи буйным головам типа Хэдли и требовать перемен. Даже не принимая во внимание последствия лично для их компании, сама возможность предстоящего политического и конституционного кризисов бросала его в дрожь.

- Я не знаю, - повторил Колокольцев. - В чем я уверен, так это в том, что если гениальная озарение Раджани обернется феерическим фиаско - еще одним феерическим фиаско, хочу напомнить - ситуация наверняка не улучшится! На самом деле, может оказаться, что мы будем по существу вынуждены пойти на то, что Раджани предлагал с самого начала.

- Даже так! - Водославская уставилась на него. - Иннокентий, я считала, что мы все уже согласились с тем, что, подставлять наш Флот в качестве учебных целей для ракет манти - это игра в поддавки!

- Никто с этим не спорит. Но что бы там не случилось, манти должны были потерять значительную часть своих мощностей по производству противокорабельных ракет. В этом отношении Раджани должен быть прав, даже если ошибается во всем остальном! Так что шансы, что они будут вынуждены отсиживаться в обороне, выше, чем шансы, что они перейдут к активным действиям против нас, по крайней мере до тех пор, пока не смогут восстановить свою индустриальную базу. И как только что говорилось, они будут вынуждены делать это в условиях, когда они сами лишили себя львиной доли поступлений в собственную казну.

- И как именно это поможет нам? - Поинтересовался Абруцци.

- Это означает, что они не смогут засунуть руку нам в глотку и вырвать легкие, - решительно ответил Колокольцев. - Не сразу, по крайней мере. Это даст нам время для поиска возможностей свести на нет их боевые преимущества. Кроме того, это даст нам время, чтобы увидеть, сможет ли их экономика оправиться после такой основательной чистки их домашней системы. И, если мы сделаем все правильно, то сможем использовать факт отзыва ими своих транспортных кораблей и закрытия терминалов как причину невозможности немедленного начала войны с ними. Почему мы вынуждены «держать линию», дожидаясь пока наша экономика и службы обеспечения Флота оправятся от их «коварного удара». И…

- И одновременно тем самым мы перекладываем на них вину за разразившийся экономический кризис! - Вставил Абруцци, и Колокольцев кивнул.

- Не так-то просто это все будет провернуть, - отметила Квартермейн, сузив свои голубые глаза.

- Что да, то да, - признал очевидное Колокольцев. - Хуже того, обязательно найдется несколько систем - членов Ассамблеи - которые постараются сделать эту работу стократ сложнее.

Губы Квартермейн сжались, в ее глазах сверкнул более чем легкий намек на гнев, и Колокольцев фыркнул.

- Омосуп, мы всегда знали, что, по крайней мере, возможность этого не исключена. И я просчитываю… э-э… варианты исправления ситуации.

- Да? - подняла голову Квартермейн. - Уже есть что просчитывать?

- Собственно говоря, проглядывается пара вариантов, - начал Колокольцев. - На самом деле, один из них предложил Раджани, хотя я сомневаюсь, что он рассматривал его в том же ракурсе, что и я. Позвольте мне объяснить…