ГЛАВА 27
- Где Раджани? - Спросил Натан МакАртни. Выражение его лица было несчастным, что, в данных обстоятельствах, несколько развеселило Иннокентия Колокольцева.
- Его нет на планете, - сухо ответил Старший Постоянный Заместитель Министра иностранных дел. - Я полагаю, что он проводит на «Гиперионе-Один» совещание штаба для поиска лучших способов мобилизации и модернизации Резерва… ты понимаешь, просто на всякий случай. Манти, в конце концов, действительно решили драться.
МакАртни вспыхнул от не слишком тонкого удара. Он хотел ляпнуть что-то едкое, но явно сумел сдержаться. «Как благоразумно с его стороны», - язвительно подумал Колокольцев. - «Они с Раджампетом при поддержке Мандаринов выкинули на ветер приличную кучу кредитов».
- Интересно, как долго он собирается оставаться там? - Кисло поинтересовался Малахай Абруцци.
- До тепловой смерти Вселенной, насколько я могу судить, - тон Омосуп Квартермейн был еще кислее, чем у Абруцци, и Колокольцев фыркнул.
- Я уверен, что если он на самом деле выполнит какую-нибудь работу, пока он там, то только для того, чтобы прикрыть свою задницу, когда информагентства начнут его травлю. Но это удобно для него, не так ли? Пока, по крайней мере.
«Гиперион-Один» был основной космической станцией ФСЛ в Солнечной системе. Это была не только крупнейшая строительная и сервисная база Флота, но и место расположения штаба Логистического Командования. Логистическое Командование отвечало за огромное количество супердредноутов, законсервированных не только там, но и на объектах Боевого Флота в полудюжине других звездных систем. «Гиперион-Один» находился на орбите Марса, а не Старой Земли, примерно в четырех световых минутах от гиперграницы Солнечной Системы, поблизости от расположенных в поясе астероидов плавилен, производивших большую часть промышленных ресурсов Солнечной системы, что обеспечивало компромисс между безопасностью и удобством, хотя, по мнению Колокольцева, с учетом неимоверной дальности ракет манти, уровень безопасности несколько снизился. На данный момент, однако, Раджампету требовалась иная безопасность. Текущее расстояние от старого Чикаго до «Гипериона-Один» было чуть более четырех световых минут, что делало какой-либо разговор в режиме реального времени непрактичным, если не сказать больше. В сочетании с озабоченностью адмирала за безопасность своих коммуникаций, это благополучно вывело его за пределы досягаемости острых вопросов - он, очевидно, знал, что его ждет.
- Удобно или нет, но он тянет время, - отрезал Абруцци. МакАртни выглядел так, словно хотел возразить, но Постоянный Старший Заместитель Министра образования и информации шел напролом. - Независимо от того, как мы попытаемся представить случившиеся, кого-то придется назначить ответственным. Не может быть такого провала без выявления виновного и его наказания, Натан, и ты это знаешь. Он старший офицер флота. Это делает его кандидатуру логичным выбором. Если на то пошло, то именно он действительно несет ответственность за это!
- Это вызовет огненную бурю на флоте, - сказал МакАртни после паузы. - Я не хочу сказать, что ты не прав, я просто говорю, что Флот будет рассматривать это как удар в спину со стороны банды гражданских, желающих прикрыть свои задницы.
- Разумеется, так и будет! - Фыркнула Агата Водославская. - Если они не отреагируют таким образом, то будут вынуждены признать, что их драгоценный Флот не смог организовать оргию в борделе!
Многие из присутствовавших на засекреченной виртуальной конференции поморщились. Такого рода словечки редко можно было услышать от Водославской, но они абсолютно точно выражали суть их коллективного мнения.
- Что я хочу знать, так это о чем, черт возьми, думал Филарета, когда сделал это? - Прямо спросил Колокольцев.
Он снова и снова просматривал записи, присланные манти вместе с предварительными данным о потерях Одиннадцатого Флота, снова и снова анализировал переговоры между Филарета и этой хладнокровной сукой - Харрингтон. Колокольцев не обладал подготовкой офицера Флота, но даже ему было очевидно, что если Харрингтон не лгала - и она не делала этого, что, безусловно, должно было быть понятно Филарете - Одиннадцатый Флот имел такие же шансы, как пресловутый снежок в аду. Он был у нее в руках, она была вправе убить его, и она дала ему возможность сдаться, но маньяк решил открыть огонь вместо этого!
- Я не знаю, о чем он думал, - с горечью признался МакАртни. - И теперь никто и никогда не узнает этого.
- И Раджани до сих пор не вызвал Имоджин Цанг в Старый Чикаго, где мы могли бы узнать у нее, были ли ее приказы при Беовульфе, теми же, которые получил Филарета? - Отметила Квартермейн. Она искоса взглянула на Колокольцева. - Она была чертовски более агрессивно настроена, чем ей следовало быть. Я не перестаю удивляться, может быть, приказы - ее и Филареты - содержали пару дополнительных указаний, о которых мы не знаем.
- Я понимаю, что тебя удивляет, - признал МакАртни, - но я не думаю, что это то, что случилось. Не в случае Филареты, однозначно. Я не знаю, что, черт возьми, происходит, но я регулярно встречаюсь - встречался, полагаю - с ним, и он был не из тех, кто готов покончить жизнь самоубийством по приказу, независимо от того, кем может быть приказавший.
- Даже если именно это он и сделал? - Абруцци покачал головой, когда МакАртни бросил быстрый взгляд в его сторону. - Натан, я не спорю с твоим анализом его характера. Я просто хочу сказать: что-то заставило его совершить самоубийство.
- О, ради Бога, Малахай! - Воскликнула с отвращением Квартермейн. - Пожалуйста, не увлекайтесь мантикорской теорией о нанотехнологическом контроле над разумом!
- Даже не собирался, Омосуп, - холодно ответил Абруцци. - Во-первых, потому, что это смешно. Но, во-вторых, потому что предположение, что в этом что-то есть, было бы первым шагом в признании всех остальных мантикорских утверждений об этом «Указании Мезы» и его манипуляциях нами.
- Хорошо, мы должны сделать какие-то заявления, - отметила Водославская. - Мантикорские записи разговора Харрингтон с Филаретой уже стали хитами новостных каналов, и они чертовски доходчиво демонстрируют, что она дала ему великолепную возможность сдаться, а он решил открыть огонь по ней вместо этого. Мне не хочется этого признавать, но это чертовки весомые доказательства того, кто именно виноват в этой бойне.
- И в самом скором времени Фелиция Хэдли начнет кричать об этом на Ассамблее, - согласился Колокольцев. - Она оправдывала запрет Беовульфа на доступ Цанг к терминалу тем, что этот запрет на самом деле спас жизнь экипажей Цанг. То, что случилось с Филаретой только укрепит ее позиции.
- К черту Хэдли! - Жестко заявил МакАртни. - Информагентства начнут копаться во всем этом. Даже некоторые из наших «верных друзей» в СМИ найдут затруднительным не присоединиться к травле, потому что, честно говоря, они потеряют чертовски много доверия, если не сделают этого. И это даже не упоминая такого человека, как эта невероятная боль в заднице, О’Ханрахан. Она развоняется как… Ну, вы поняли, что я имею в виду.
- Один из моих сотрудников в Министерстве Образования и Информации кажется придумал способ, при помощи которого мы сможем выгодно представить произошедшее, по крайней мере, в краткосрочной перспективе, - сказал Малахай Абруцци. Остальные посмотрели на него с недоверием, и он пожал плечами. - В долгосрочной перспективе это вообще не реально, - признал он. - Лучшее, что мы можем сделать, это попытаться как можно быстрее выдвинуть собственную версию произошедшего и, по крайней мере, замедлить процесс, посеять семена сомнения, чтобы подорвать доверие к первым сообщениям. Проблема в том, что все, что мы получим в краткосрочной перспективе, скорее всего, вернется и укусит нас в долгосрочной, когда мантикорская версия событий подвергнется независимой проверке.
- Тогда в чем смысл? - Задал вопрос МакАртни.
- Смысл в том, что если люди Малахая придумали способ купить нам некоторое время, даже если это всего лишь несколько месяцев, мы сможем, в конце концов, выработать некоторую согласованную стратегию для сохранения более или менее стабильной ситуации, - пояснил Колокольцев. - На данный момент, честно говоря, я не имею понятия, какой она будет, но крайне важно осознать, что мы стоим перед угрозой конституционного кризиса.
Внезапная тишина была абсолютной, и его коллеги уставились на него, когда он, наконец, произнес эти слова.
- Это было секретом полишинеля, просто никто из нас не хотел первым сказать это, - решительно продолжил он. - К сожалению, Холмон-Сандерс, выпихнув Цанг из пространства Беовульфа, поставила вопрос ребром и ситуация будет только ухудшаться. Впервые за все время люди готовы взглянуть на короля и увидеть, что у него голый зад. - Он оглядел голограммы присутствующих. - Фактически, Конституция изначально была мертва. Мы всегда знали - она, в том виде как ее положения были сформулированы, никогда не стала бы основой для эффективной системы управления. Мы нашли способы обойти ее. Способы, честно говоря, совершенно незаконные в соответствии с буквой Конституции. Теперь такие люди, как Хэдли и Холмон-Сандерс говорят об этом открыто, и многие другие, которые были готовы сказать: "Ну и что?" и позволить нам дальше работать над развитием Лиги, будут рассматривать то, что случилось с Филаретой, как доказательство того, мы не знаем, как управлять Лигой. И если они решат так и начнут прислушиваться к Хэдли и прочим сумасшедшим беовульфцам - Лига может превратиться в кучу дерьма. Именно это происходит сейчас.
- Это… звучит несколько паникерски, - неуверенно сказал МакАртни. Он оглянулся на остальных. - Не так ли?
Для Колокольцева было очевидно, что МакАртни сейчас полностью сосредоточился на последствиях кризиса лично для себя. Что он никогда не воспринимал вопрос обуздания манти иначе как сохранение возможности для Лиги в целом - и Натана МакАртни, в особенности - и дальше заниматься своим привычным бизнесом. Теперь, однако…
- Я не думаю, что это так, Натан, - Абруцци всегда недолюбливал МакАртни, но сейчас его тон был почти добрым, и он отрицательно покачал головой. - Я признаю, что это звучит нелепо, но это действительно может развалить Лигу, и когда это произойдет, Бог знает, что случится с Протекторатами. Дьявол, их отношения с некоторыми системами Ядра довольно-таки натянутые! Если они увидят возможность пойти своим путем, может быть, даже полностью избавиться от того, кто столетиями подавлял их, они, вероятно, сделают это.
МакАртни сидел молча, его лицо было пепельным, и Колокольцев переключил свое внимание на Абруцци.
- Малахай, расскажи нам, что за идея с отсрочкой пришла в голову твоим ребятам.
- На самом деле все довольно просто, - пожал плечами Абруцци. - В некотором смысле, это то же самое, что мы делали после Шпинделя - все, что у нас есть на самом деле, это слова Манти о случившемся, а также гражданских журналистов в системе. Другими словами, единственным первоисточником являются официальные заявления манти. Таким образом, мы поступим также, как поступали всегда, - он снова пожал плечами. - Мы солжем.
- Как?
- Последовательность событий ясна из того, что нам сообщили манти. Филарета попал в засаду; Харрингтон захлопнула ловушку и предоставила ему выбор: сдаться или быть уничтоженным; он открыл огонь; она оторвала ему голову. Все верно?
Присутствующие кивнули, и он снова пожал плечами.
- Да, мы не сможем выиграть, если будем пытаться оправдать его действия. Вместо этого, мы изменим основную сюжетную линию. Харрингтон намеренно загнала его в ловушку; ее предложение сдаться было уловкой, направленной на уничтожение его ракетных подвесок; он уничтожил свои подвески… и, в тот же миг, когда он лишился единственного оружия, которого она боялась, она открыла огонь и хладнокровно уничтожила его флот. У него не было ни единого шанса сдаться, она изначально была намерена уничтожить его, что бы он ни делал.
- Как, черт возьми, вы рассчитываете впарить это? - Потребовала Водославская. - Особенно учитывая уже обнародованными записи манти!
- Мы укажем, что все записи обнародованы манти, - ответил Абруцци. - Они сказали нам, что это точные копии подлинных переговоров, но у нас нет никаких доказательств этого. Мы также укажем, что приказы Филареты давали ему возможность отступить или даже сдаться, если окажется, что оценки адмирала Раджампета относительно технологического дисбаланса оказались ошибочными. Я не знаю, какими были приказы - на самом деле, я чертовски сомневаюсь, что они были такими - но к тому времени, когда нужно будет их официально опубликовать, они будут именно такими как надо! На основе этих приказов и предполагаемой тактической ситуации на момент когда Харрингтон потребовала его капитуляции, мы считаем, что именно это он и сделал. Затем Харрингтон открыла огонь, и все, что содержится после этого момента в присланных нам «официальных записях» почти наверняка умело отредактированный монтаж настоящего боя.
- Это никогда не прокатит, - отрезала Водославская.
- Это могло бы сработать, - медленно протянул Колокольцев, его глаза сузились, пока он анализировал сценарий. - Преимущество в том, что эта версия соответствует ранее сказанному нами о Шпинделе и других столкновениях. Конечно, кое-кто заметит туже старую песню, но, для многих других, преемственность придаст определенную легитимность. Это будет соответствовать тому, что эти люди уже приняли в качестве истины, и манти не смогут этого опровергнуть. Они могут сколько угодно обеспечивать всех записями датчиков и записанными сообщениями, но все это будет исходить из их официальных правительственных органов, и будет абсолютно бесполезно, потому что любой циничный солларианский гражданин знает, что государственные органы тогда прикрывают собственные задницы, когда им это необходимо.
- Ах, да! - Водославская откинулась на спинку стула. - А как насчет болтавшихся там же хевов? Подтверждающих исходную версию?
- В принципе, хевы заключили сделку с Манти, - ответил Абруцци. Ее серые глаза расширились в недоумении, и он жестко усмехнулся. - Я уверен, что источники Иннокентия в МИДе и аналитики смогут придумать достаточно, чтобы подтвердить это, но, что очевидно, Мантикора предложила Хевену сделку. Несомненно, что боевые технологии Хевена находятся примерно на одном уровне с Мантикорой, поскольку иначе они бы не выжили так долго. Это означает, что у них тоже есть огромное тактическое преимущество над Лигой - но только мимолетное, до тех пор, пока наш флот не приобретет соответствующие оружие. Итак, предложение Мантикоры было простым: давайте прекратим стрелять друг в друга достаточно надолго, чтобы оторвать большой, сочный кусок территории от Лиги и всех, кто встанет у нас на пути, пока мы все еще обладаем преимуществом в военной сфере, чтобы избежать неприятностей с ними. Рассматривайте это как вариант старого клише «враг моего врага мой друг». В данном случае, «беспомощная жертва моего врага является и моей беспомощной жертвой». В любом случае примерно так манти продали это хевам.
- Ты хочешь сказать, что в этой версии реальности Хевен увидел возможность отхватить вместе с Мантикорой кусок нашего пирога и решил, что это выгоднее, чем пытаться добить манти, не получив в конце концов ничего, кроме огромных собственных потерь и - возможно - контроль над Терминалом? - Сказала Водославская гораздо более задумчиво.
- Мы с самого начала твердили, что манти - это хладнокровные, циничные империалисты, - отметил Абруцци. - Это просто еще один характерный для них шаг, не так ли? И то, что Хевен, который всегда ненавидел Рабсилу почти также, как Мантикора, «подтвердил» чушь о так называемом «Указании Мезы» довольно логично вписывается в сюжет.
- Этот момент меня беспокоит больше всего, - отметила Водославская. - Ведь это Притчарт рассказала об этом манти, а не наоборот. Я согласна, что это ерунда, но если Хевен действительно считает, что…
- Обращаю твое внимание на то, что согласно сказке, которую они пытаются продать, теми, кто доставил этого Симоеса с Мезы, были Зилвицкий и Виктор Каша, - закатив глаза, сказал Абруцци. - Я уверен, что все мы помним, как Зилвицкий, утверждая, что Рабсила похитила его дочь, резвился здесь, в старом Чикаго, подобно неуправляемой боеголовке. Я думаю, никому не придет в голову назвать его беспристрастным свидетелем в деле с участием Мезы! Впрочем, если есть хоть крохотная доля истины в версии Мезы о событиях в Грин Пайн, Зилвицкий имеет все основания выступить с надуманной историей о многовековом заговоре чтобы прикрыть свою вину! А тут еще Каша, который последнюю пару лет залезал все глубже и глубже в постель Одюбон Баллрум при помощи своих дружков с Конго, и который, похоже, был с Зилвицким в Грин Пайн. Еще один абсолютно беспристрастный свидетель против Мезы! И, как вишенка на вершине, мантикорские «древесные коты», предположительно имеющие возможность знать, когда кто-то лжет, как «доказательство» правдивости слов Симоеса.
- С моей точки зрения, самый, по меньшей мере, разумный сценарий, как Зилвицкому и Каша удалось продать эту фальсификацию Притчарт и ее администрации в первом приближении выглядит так. Я думаю, наиболее правдоподобное объяснение того, почему им потребовалось чертовски много времени, чтобы вернуться домой, заключается в том, что они провели несколько месяцев скрываясь где-то со спецслужбами манти для совместного изготовления легенды и тренировки Симоеса в качестве марионетки-чревовещателя. Затем они отправились домой, в Новый Париж, чтобы представить свое «шокирующее разоблачение» Притчарт и убедить ее поделиться этой информацией с Мантикорой. И тут - сюрприз, сюрприз! - читающие мысли древесные коты со Сфинкса «подтверждают» искренность Симоеса.
- Честно говоря, действительно интересный и первоочередной вопрос заключается в том купилась ли на это сама Притчарт. Мы все время ходим вокруг этого, Агата. Мы знаем, как играют в эти игры. Вполне возможно, Притчарт на самом деле верит в эту чепуху и присланные нам манти ее заявления по этому поводу абсолютно подлинные. Но я бы сказал, что значительно более вероятно, что она очень хорошо понимает, что кувшинчик с дерьмом, «проданный» ей Зилвицким и Каша, который оправдывает ее предложение, сделанное Елизавете, на самом деле является предложением Елизаветы ей. Другими словами, она увидела возможность выйти из войны с Мантикорой таким образом, что бы сидеть на мантикорской стороне стола на мирной конференции по разделу Солнечной лиги.
- Ты знаешь, - сказал МакАртни после паузы, - возможно, все так и было. Или что-то близкое к этому, судя по всему. Я не говорю, что Филарета не стрелял первым, независимо от того, что мы скажем другим, но то, каким образом Хевен оказался на стороне Манти, вполне правдоподобно.
- Возможно, - согласился Абруцци. - Но мы не хотим мутить воду. Будет проще представить манти единственными авторами подделки. Мы позволим хевам стать «жертвами обмана» - может быть, с небольшими империалистическими амбициями - и в наших публичных заявлениях последовательно будем утверждать, что считаем трагической ошибкой то, что Хевен позволил себя обмануть и манипулировать собой таким образом. Больше печали, чем гнева. Кто знает? Если что-то изменится к худшему для манти, хевы могли бы рассматривать наше отношение как возможность дезертировать с корабля на другую сторону.
- Если бы я был на твоем месте, то не думаю, что поставил бы много денег на такую возможность, - сухо сказал МакАртни, - но я согласен, что есть, по крайней мере, шанс, что мы могли бы продать это в краткосрочной перспективе. На самом деле, я скажу Раджани, что было бы хорошо, если бы его эксперты смогли проанализировать записи манти и найти доказательства возможного редактирования. Я думаю, что хороший, разумный отчет - пытающийся быть справедливым и сдержанным насколько это возможно - показывающий, что записи, возможно, были подправлены и что невозможно окончательно установить истину, был бы более полезным, чем прямое осуждение.
- Я согласен.
Абруцци неожиданно одобрительно кивнул, и Колокольцев оглядел лица своих коллег.
- Ладно. Я полагаю, мы договорились, что будем действовать далее в соответствии с рекомендациями Малахая. Думаю также, было бы хорошей идеей для вас с Омосуп, Агата, составить совместный доклад с официальным предупреждением о огромном экономическом ущербе, который манти собираются нанести Лиге вследствие своих имперских амбиций. Необходимо сделать его главной новостью, и использовать с целью создания дополнительного общественного неодобрения действий Мантикоры, - он тонко улыбнулся. - Я не вижу, как это может разубедить любого из наших граждан в том, что манти являются настоящими злодеями.
