ГЛАВА 11

- Каковы шансы за то, что Ваши люди действительно добьются ратификации соглашения, как Вы думаете? - Несколько неожиданно поинтересовалась Елизавета Винтон.

- Не столь хороши, как если бы это было пару лет назад, - призналась Элоиза Притчарт, сидящая по другую сторону небольшого столика в одном из залов Горного Замка. - За последние три года я израсходовала большую часть кредита доверия депутатов Конгресса и избирателей. И признание того, что наш госсекретарь фальсифицировал переписку, отнюдь не сделает наших смутьянов более счастливыми.

- Я так и думала. Жалко. А я надеялась, что у Вас имеется больше возможностей повлиять на собственных законодателей, чем у меня.

Елизавета поджала губы, еще раз просматривая текст соглашения, выведенный на стоящий перед ней дисплей. Она размышляла над тем, что согласованные положения стали своего рода скелетом будущего договора. В нем ни она, ни Притчарт не поступилась суверенитетом своих звездных наций в обмен на некие «пустяки», но она была уверена, что критики и ура-патриоты с обеих сторон будут обвинять их именно в этом. И более того, хотя этого ей не хотелось признавать, все еще оставалось слишком много простора для маневра. И она и Элоиза не пытались придать договору полностью законченную «керамобетонную» форму. Вместо этого они вчерне набросали список абсолютно необходимых пунктов, которые будут представлены Конгрессу Хевена и собственному парламенту Елизаветы вместе с определенными условиями типа того, что будут заключены другие соглашения, которые будут иметь дело со все еще нерешенными вопросами, вроде такой мелочи, как двадцать лет ожесточенной войны.

Тем не менее, если бы кто-то раньше заявил ей, что они с Притчарт смогут договориться о столь многом и всего за семь дней, она бы предложила поместить этого сумасшедшего в крепкую и безопасную клетку. Да, за рамками письменного соглашения все еще оставалось достаточное количество моментов, но процесс переговоров показал, что маячивший впереди эшафот с виселицей - в смысле, возможность атаки со стороны Солларианской Лиги - и в самом деле чудесным образом помогает сосредоточиться на главном. Подготовленное соглашение декларировало, грубо говоря, создание альянса Звездной Империи Мантикоры и Республики Хевен направленного на взаимозащиту друг друга. У них не было времени, за одним исключением, для проведения консультаций с союзниками Звездной Империи, но Элоиза сделала все возможное для того, чтобы принять послов каждого из этих союзников, и большинство из них парафировало проект договора от имени своих правительств. Андерманского посла не было, но и неудивительно, учитывая традиции Андерманской «реалполитик». По той же причине, он не высказал каких-либо официальных претензий к договору, впрочем Андерманская Империя была только военным партнером, а не полноправным членом Мантикорского Альянса.

Единственным союзником, который смог провести полноценные консультации, оказался Протекторат Грейсона - в трех с половиной днях для курьерского судна от двоичной системы Мантикоры. Елизавета направила Бенджамину Мэйхью послание о совершенно неожиданном визите Притчарт в первый же день по ее прибытию, и Бенджамину Мэйхью потребовалось всего несколько часов, чтобы сформулировать свою позицию, а такая решительность и скорость была необычна даже для него. Он отправил обратно свою горячую поддержку… и своего единственного брата в качестве личного посланника.

Майкл Мэйхью прибыл вчера, как раз вовремя, чтобы поставить свою подпись на проекте договора в качестве полномочного представителя Грейсона. Это являлось большим плюсом, учитывая нынешнее отношение членов альянса к наиболее верному союзнику Мантикоры. Не говоря уже о демонстрации всем союзникам Звездной Империи, насколько это возможно в человеческих силах, что Вильям Александер и его правительство не были похожи на Майкла Жанвье и его правительство.

Таким образом, теперь все, что они должны были сделать, это представить договор на утверждение Парламенту Мантикоры и Сенату Хевена.

«Все», - подумала она угрюмо. - «Теперь все, что нам нужно, это найти философский камень, и тогда мы сможем превратить столько свинца в золото, сколько захотим. Мы можем просить оба парламента ускорить свою работу, аргументируя это чрезвычайной ситуацией, и указать им, что нет времени для пересылки законопроекта на доработку туда и обратно, но получиться ли это у нас? Какой бы ни был кризис, но мы говорим о политиках, а это значит, что на сотню профессиональных поваров обязательно найдется парочка кухарок, что полезут своими половниками туда, куда их не просят, черт бы их побрал».

- На самом деле, я думаю, вы обе настроены чересчур пессимистично, - раздался еще один голос, и две пары глаз, карие и топазовые, повернулись к говорящей.

- Мне очень не хотелось бы указать на это, адмирал, - заявила Притчарт с кривой улыбкой, - но я подозреваю, что у Вас было немного меньше опыта работы с законодательными идиотами, чем имеет Ее Величество и я.

- На самом деле, Элоиза, я бы не была настолько уверена в этом - сказала Елизавета и с оттенком горечи улыбнулась повернувшейся к ней Притчарт. - Не забывайте, что она Землевладелец. Насколько я понимаю, Землевладелец обладает фактически абсолютной властью - такой, о которой мы с Вами можем только мечтать, а Хонор при этом еще играет значительную роль в их собственной Палате Землевладельцев, где ей приходится вести довольно большой объем работы. По крайней мере, всякий раз, когда мы отпускаем ее со службы. В отношении опыта напомню, что Хонор является членом Конклава Землевладельцев на Грейсоне и нашей Палаты Лордов. А во время наших восхитительных препирательств с этим задницей - Высоким Хребтом - вынужденная уйти в запас, она стала тем лидером, вокруг которого сплотилась оппозиция. Она знает намного больше о том, как работает система, чем можно предположить, судя по ее невинному поведению.

- Я полагаю, что так оно и есть. - Притчарт подняла голову. - Вообще трудно запомнить, сколько шляп Вы носите, Ваша Светлость.

- Оставим в стороне комментарии Ее Величества. Я не буду притворяться, что обладаю столь же большим законодательным опытом как у вас, - возразила Хонор. - Но, с другой стороны, она права в том, что я далеко не новичок в политических склоках, поэтому вижу, что вся проблема в том, что вы обе просто едва держитесь на ногах. Мне кажется, что вы обе настолько устали от работы над этим договором, что было бы удивительно, если бы вы не чувствовали себя столь пессимистично. На самом деле, если бы я думала, что от этого будет какой-то прок, то лично загоняла бы вас в постель каждую ночь, чтобы убедиться, что вы получили бы по меньшей мере восемь часов полноценного отдыха.

Притчарт, немного поразмыслив, решила, что это не было шуткой. И в тоже время Президент Республики Хевен не привыкла к тому, чтобы ее «загоняли в постель», а она подозревали, что Хонор Александер-Харрингтон ухитрилась бы проделать это, если бы занялась этим всерьез.

- Интересно, что Вы это сказали, Хонор, - заметила Елизавета. - Вчера вечером мой любимый муж говорил что-то довольно похожее. Или это было в позапрошлую ночь?

- Наверное, накануне вечером. Когда Вы забываете об отдыхе, то Джастин всегда напоминает Вам о необходимости отдохнуть.

- Я так и думала, что он таков, - сказала Притчарт, старательно удерживая шутливый тон, хотя знала, что Хонор наверняка - а может и Елизавета тоже - ощутит всплеск ее боли от воспоминаний о том, какой отдых по ночам дарил ей Хавьер Жискар. - Но на данный момент, адмирал, меня больше интересует то, почему Вы считаете, что наша оценка является излишне пессимистичной. Я не сомневаюсь, что Вы правы в том, насколько мы обе устали, и я знаю, как усталость и беспокойство влияют на суждения людей, но это вовсе не означает, что мы ошибаемся, а Вы правы.

- Конечно же, не означает, Госпожа Президент. - Хонор, отхлебнув из глиняной кружки «Старого Тиллмана», откинулась назад и пожала плечами. - И все же, несмотря на это, я считаю, что вы обе недооцениваете силу воздействия самого факта вашей личной встречи. Госпожа Президент, Ваше предложение помощи в деле с Филаретой, когда Вы не обязаны были делать ничего подобного - когда, на самом деле, у Вас были все основания этого не делать - позволит нам получить очень доброжелательную реакцию общественности Звездной Империи. А отказ Елизаветы от любых репараций пригладит множество «взъерошенных перьев» в Новом Париже… не говоря уже о том, что выбьет почву из-под ног у таких деятелей как Янгер.

При этой мысли она улыбнулась, почти мечтательно.

- И, Хонор, твое собственное предложение возвратить все уцелевшие корабли Второго флота обратно Республике, тоже сыграет свою роль, - указала Елизавета и на этот раз кивнула Притчарт.

- Это, безусловно, не повредит. И никто не пропустит эмоциональный доклад адмирала Турвиля о том, насколько уважительно обращались с его людьми после капитуляции, - согласилась она, потом вздохнула. - Я всегда жалела, что отдала приказ атаковать, и то количество погибших людей - с обеих сторон - в результате этого приказа… эти воспоминания будут постоянно преследовать меня. Но, по крайней мере, можно надеяться, что все закончится хорошо.

Теперь настала очередь Хонор кивнуть, хотя «хорошо» Притчарт относилось не только исключительно к «Битве за Мантикору». Заявление Томаса Тейсмана о цивилизованном отношении ко всем военнопленным Республики имело большое значение для искоренения грязного вранья о «варварах из Звездной Империи» пролившегося в свое время со стороны Комитета Общественной Безопасности Народной Республики [в оригинале - К омитет Г осударственной Б езопасности (КГБ), причем сокращение пишется как SS ] . И если на то пошло…

- Ваше решение вернуть нам весь технический персонал адмирала Гриффита, захваченный вами в Грендельсбейне будет значить для нашей стороны даже больше, - негромко сказала она. - Особенно то, что Вы это сделали в качестве личной односторонней уступки, даже не зная, будем ли мы вообще разговаривать с Вами.

- Это был мастерский ход, - продолжила Елизавета столь же тихо, и пожала плечами, когда Притчарт оглянулась на нее. - Я не имею в виду, что считаю все это лишь политическим расчетом, и Хонор меня подержит. Но как только осознаешь, что Вы решили репатриировать сорок две тысячи мантикорцев без всяких предварительных условий - причем эти сорок две тысячи являются обученными и опытными работниками космических верфей - это наносит чертовски сильный удар по укоренившейся неприязни к вам. Особенно учитывая то, как отчаянно мы нуждаемся в подобных специалистах после «Удара Явато».

Притчарт немного неловко пожала плечами.

- Ну хорошо, я полагаю, что вскоре мы узнаем - были ли мы слишком пессимистичны или герцогиня Харрингтон - чересчур оптимистичной, - подвела итог она. - Особенно после того, как мы предадим огласке факт моего присутствия здесь, в Звездной Империи.

Она до сих все еще не была уверена, что было лучшим вариантом. Они не могли вечно держать в тайне ее визит - на самом деле она была поражена, что информация об этом, особенно учитывая то количество послов, с которыми были проведены консультации, все еще не просочилась - но, как только Елизавета передаст договор на утверждение Парламенту, то эту маленькую тайну ждет судьба любой сенсации в истории человечества. При этом она не отрицала возможностей пиаркомпании при огласке информации о ее «смелой миссии». Тем не менее, она все еще оставалась той самой женщиной менее трех лет назад отдавшей приказ возобновить военные действия… и той, кто приказала Томасу Тейсману начать операцию «Беатрис» против этой самой звездной системы.

- О, я совершенно не беспокоюсь по этому поводу. - Отмахнулась Елизавета.

Они с Притчарт детально обсуждали президентские опасения, и императрица была убеждена, что ее визави напрасно волнуется. Да, в «Битве за Мантикору» было убито огромное количество людей, но их погибло намного меньше, чем от «Удара Явато», и все те потери были военными. В отличие от людей, стоявших за «Ударом Явато», Республика скрупулезно старалась предотвратить жертвы среди гражданского населения. После пятнадцати лет войны с Народной Республикой, каждый, даже самый антихевенитски настроенный мантикорец был очень хорошо осведомлен о разнице между ведением боевых действий и хладнокровным убийством и «Удар Явато» лишний раз подчеркнул эту разницу. Можно сказать, что даже самые фанатичные мантикорцы считали, что возрожденная Республика вела войну в соответствии с кодексом чести и большинство мантикорцев понимали это.

- Честно говоря, я больше озабочена Симоесом, - Елизавета пошла дальше. - Элоиза, мы должны предать гласности большую часть того, что Каша и Зилвицкий добыли на Мезе, или мы никогда не продавим договор через Ваш Конгресс. Впрочем, и в Звездной Империи существует достаточно много несгибаемых хевенитоненавистников, чтобы затруднить здесь подачу этой информации, даже с учетом того, что на нас надвигается Филарета! Но суть в том, что все это по-прежнему очень тонко для понимания тех, кто склонен сомневаться в том, что мы заявляем о Мезе и Рабсиле. И, честно говоря, как это не печально, во всей Вселенной есть только один человек способный эту информацию подтвердить - Симоес.

Притчарт тяжело вздохнул в знак согласия. И тут же, удивив обоих мантикорцев - и себя - со смехом фыркнула.

- Что такое? - Моментально спросила Елизавета.

- Я только что вспомнила о разговоре с Томасом Тейсманом, мы с ним уже разговаривали на эту тему, - ответила Президент и повернулась к Хонор. - Я полагаю, Вы уже встречались с адмиралом Форейкер, Ваша Светлость?

- Да, встречалась, - согласилась Хонор. - И что?

- Дело в том, что я оказалась более хорошей пророчицей, чем ожидала. Сразу после неожиданно удачного возвращения Каша и Зилвицкого вместе в Симоесом, мы обсуждали полученные от последнего сведения, и Том становился все более и более восторженным…, пока я не спросила его, насколько ценным является этот источник информации, он подумал и заявил, что он похож на Шеннон Форейкер, когда она вне пределов своей специальности.

- О, да. - Хонор посмотрела на нее, а потом покачала головой. - Я действительно не подумала об этом сравнении, но оно подходит, не так ли?

- На самом деле, даже слишком хорошо подходит.

Притчарт кисло улыбнулась, но горькая правда состояла в том, что Орландо Симоес действительно был мужской версией Шеннон Форейкер… и даже в большей степени, чем та. Как и Форейкер, он был настолько погружен в свой четко очерченный мир исследователя, что практически не обращал внимания на «внешний мир». Впрочем, люди, ответственные за безопасность «Указания Мезы", очевидно прилагали все усилия, чтобы поддерживать узость его кругозора. Кроме того, как и в случае с Форейкер, его аполитичное безразличие к системе, в которой он жил, было разрушено. Пробуждение самой Форейкер в свое время привело к уничтожению двадцати четырех супердредноутов Государственной Безопасности в звездной системе под названием Ловат. Хотя было маловероятным, чтобы Симоес собирался открыто сотворить с «Указующими» что-то столь же драматичное, но долгосрочные последствия его побега, скорее всего, в конечном счете, окажутся для тех намного хуже. Но вся проблема была в том, что это «в конечном счете» не могло принести серьезной краткосрочной пользы, когда речь шла о ратификации проекта договора.

Никто снова не собирался возвращать Симоеса обратно в информационную клетку, но ожесточенная решимость того сделать все возможное, чтобы уничтожить «Указующих», не меняло того факта, что он не знал практически ничего конкретного об основных целях «Указующих», об их военных ресурсах, или как глубоко в открытые структуры власти и системы управления Мезы проникли скрытые структуры «Указующих». Ни один из этих вопросов абсолютно не интересовал его до самого момента смерти Франчески Симоес. Впрочем и после смерти дочери, в преддверии будущего отступничества, он также не удосужился собрать какую-нибудь информацию.

Президент еще раз вспомнила о трагической смерти Джека МакБрайда. Большая часть того, что они «знали» об «Указующих» была получена из той информации, что он передал, чтобы убедить Виктора Каша и Антона Зилвицкого организовать побег ему и Симоесу. Федеральное агентство расследований Кевина Ушера собрало достаточно конкретных доказательств явно подтверждавших, по крайней мере, некоторые из утверждений МакБрайда, и Притчарт была благодарна им за то, что они нашли их так много, но без возможности выслушать подробный доклад МакБрайда (и его свидетельства перед Конгрессом и Парламентом), у них все еще было гораздо больше вопросов, чем ответов. Вопросов, ответы на которые почти наверняка очень помогли бы им в предстоящей борьбе за ратификацию.

«Ну, давай решать, Элоиза», - сказала она самой себе, - «МакБрайд был бы намного убедительнее Симоеса в роли «эксперта» при интервью в СМИ. Я верю всему, что рассказал нам Симоес, и видит Бог - у этого человека мегатонная мотивация! Но он просто знает недостаточно много - не из первых рук и не в тех областях, которые действительно имеют значение - чтобы заставить решительного скептика поверить в нашу версию Истины. И, Господи, помилуй его, но этот человек действительно до отвращения похож на Форейкер».

Она вздрогнула, вспомнив как последний раз Форейкер давала показания в сенатском комитете по делам Флота. Даже спустя время ее неспособность изложить выводы собственноручно проведенной технической экспертизы языком понятным политикам вызывала благоговейное восхищение. В конце концов, Тейсман для интерпретации выступления своей любимой технической ведьмы был вынужден вызвать Линду Тренис.

- Вы знаете, будет достаточно много людей - и не только мезанцев или солли - которые заявят, что все это одна огромная дезинформация, - продолжила она вслух.

- Согласна…, даже если никто с функционирующей корой головного мозга не сможет придумать причину, зачем бы мы это сфабриковали, - в голосе Елизаветы прозвучало явно выраженное раздражение. - Я имею в виду, что ситуация же очень выгодна Республике как оправдание своего вступления в борьбу против чего-то размером с Солларианскую Лигу в союзе со звездной нацией, с которой эта Республика воевала на протяжении последних двадцати лет! Тот факт, что я не могу понять, почему Вы ожидаете появления идиотских протестов по этому поводу, должен быть очевиден. Ведь других способов преградить дорогу водопаду просто нет!

- Ну, по крайней мере, коты ручаются за искренность Симоеса, - отметила Хонор, поглаживая клубком свернувшегося у нее на коленях Нимица. Древесный кот поднял голову и с очевидным удовлетворением замурлыкал, а Ариэль, восседающий на спинке кресла Елизаветы, добавил свой смешок. Оба они выглядели такими самодовольными, что Хонор рассмеялась и дернула Нимица за ухо.

- Как я уже говорила, - продолжила она, - и с риском дальнейшего раздувания этой и так раздутой проблемы, я должна сказать, что два неназванных пушистых самодовольных кота могут подтвердить, что он говорит правду, и многие люди здесь, на Мантикоре, поверят их мнению. Скорее всего, вне Мантикоры этого окажется недостаточно, но, так или иначе, ничего другого мы сказать просто не можем и таким как Колокольцев все равно придется поверить нам на слово. И хотя мне жаль, что Симоес не принимал участия в разработке этого «спайдер-привода» использованного нападавшими вместо гравиклиньев, он уже дал адмиралу Хемпфилл достаточно данных делающих очевидным то, что он знает о чем говорит. И то, что он знает о «спайдер-приводе» полностью и достаточно точно совпадает с тем, что случилось с нами, чтобы быть его бредовыми галлюцинациями. Не говоря уже о том, - ее голос наполнился уверенностью, - что все это довольно точно показывает, что только Меза могла стоять за этим нападением, так как никто другой больше не имел возможности ударить по нам таким способом.

Что- то мелькнуло в ее ледяных глазах и мурлыканье Нимица резко оборвалось, когда он внезапно привстал и зарычал. Стало очень тихо на один или два биений сердца, но потом она встряхнулась, успокаивающе погладив кота, и виновато улыбнулась двум другим женщинам.

- Вы, конечно, правы во всем этом, адмирал, - согласилась Притчарт, дипломатично не заметив вспышку гнева и боли не редко демонстрируемые Хонор в эти дни. - И это может убедить нас, и, возможно, даже Конгресс или ваш Парламент. Но это не изменит мнение женщины-с-улицы, если она уже не склонна поверить нам. И никакая теория заговора и связанная с ней паранойя не достучится до ее сердца.

- Лучшее, что мы можем сделать, это лучшее, что мы сможем сделать, госпожа Президент, - заметила Хонор тоном гораздо ближе к обыденному. Она улыбнулась ей в благодарность за проявленный главой Хевена такт, а затем взглянула на часы. - И если предположить, что новости были выпущены в эфир в соответствии с графиком, то в ближайшие пару часов мы сможем выяснить, как общественное мнение Мантикоры, для начала, отреагирует на все это.

- …самая нелепая вещь, которую я когда-либо слышал, Патрик! - Фыркнул Кифер Мэллори несколько часов спустя. Высокий, представительный мужчина был одним из наиболее популярных политических обозревателей Звездной Империи, и при этом - прекрасно осознающим это. В настоящий момент, сверкая темными глазами, он разочарованно взмахнул руками. - Имейте в виду, что мы все осознаем угрозу Звездной Империи в целом - и этой звездной системе - в особенности. И я не буду притворяться, что не был бы рад найти кого-то, кто был бы готов поддержать нас. Но на самом деле…! - Он вскинул голову. - Я уверен, что не одинок во мнении, что, прежде всего, весь этот бардак подозрительно удобен для тех, кто и втравил нас в него!

- Вот как? - Иеффай Алверсон, давний депутат парламента от Либеральной партии, присоединившийся к фракции Кэтрин Монтень после выхода той из правительства Высокого Хребта, наклонился вперед, вглядываясь в стоящие на столе голографические мониторы, и сардонически поднял бровь. - Позвольте мне сообразить, сейчас… Вы имеете в виду барона Высокого Хребта и Элейн Декро, не так ли?

Мэллори, который был связан с Прогрессивной партией в течении по крайней мере трех десятилетий и являлся одним из общественных представителей теперь уже исчезнувшей Декро, перед ее захватывающим падением, сердито вспыхнул.

- По-моему, он неплохо схлопотал, не так ли? - Заметила Эмили Александр-Харрингтон.

- Да, не плохо, - согласилась Хонор. Растянувшись на удобном диване в личных покоях Эмили, она подумала, что это было удивительно глупо с его стороны. Удобно устроившийся у нее на груди Нимиц транслировал полное согласие с ее мнением. Даже полный новичок должен был увидеть, куда это приведет!

- Это потому, что, несмотря на имеющийся внешний лоск, он произошел, говоря умными словами, из ограниченного, из очень ограниченного, а в его случае - вырождающегося генофонда…, - заявила Эмили из стоящего рядом с диваном кресла жизнеобеспечения. Она проследовала за логикой рассуждений Хонор почти так же легко, как и кот, и они обе взглянули друг на друга с понимающими улыбками.

Хэмиш застрял в Лэндинге, погрузившись в повседневный поток дел Адмиралтейства, но Хонор решила, что она заслужила хотя бы один день побыть у себя дома в Белой Гавани, особенно после своего участия в политическом марафоне Елизаветы и Притчарт. Она провела большую часть этого дня вместе со своими родителями, своими младшим братом и сестрой, и, как почувствовала и сама Хонор и Нимиц, ее семья по-прежнему ощущала острую боль утраты, особенно из-за этих потерь переживал ее отец. Но сейчас, по крайней мере, у Альфреда Харрингтон начали, наконец, зарубцовываться эмоциональные шрамы от горя, которое ему еще предстояло пережить, и на сей раз Хонор была благодарна тому, что рядом с ней была Эмили. В такие моменты ей было просто необходимо спокойствие старшей женщины, тем более, что во всей Звездной Империи не было более проницательного политического стратега.

«Что в течение ближайших нескольких недель может быть еще более полезным, чем обычно», - подумала она, следя за трансляцией дебатов между Мэллори и Алверсоном.

- Господин Алверсон, где предел тому, как долго правительство Грантвилля будет продолжать обвинять Высокого Хребта в своих текущих проблемах, - тон Мэллори мог расплавить свинец, и он ненадолго прервался, пока не убедился, что держит свои эмоции на коротком поводке. - Никто не утверждает, что в период правления Высокого Хребта не было допущено никаких ошибок, хотя некоторые из нас продолжают подвергать сомнению мудрость приговора к тюремному заключению экс-премьера за действия своего правительства. Я знаю, что это не очень популярная позиция, но прецедент уголовного преследования политических противников, приведет, скорее всего, к непредвиденным последствиям, ведущим к краху системы. А привычка, как своего рода отвлекающий маневр, вытаскивать «обычных подозреваемых» [цитата из фильма «Касабланка»] и размахивать ими, как только кто-то начинает критиковать политику нынешнего правительства, вряд ли является аргументированным ответом на эту самую критику!

- Да неужели? - Ехидно поинтересовалась Мадлен Рихтер. - А я почему-то считала, что он был признан виновным во взяточничестве, подкупе избирателей, лжесвидетельстве, вымогательстве и препятствованию отправления правосудия, а не за действия своего правительства. Или я неправильно прочитала отчеты новостей о судебном процессе. Кифер? - Она широко улыбнулась. - Что же касается высказывания Иеффая, то я согласна, что оно не является достаточно аргументированным развернутым ответом, в данном случае он всего лишь обозначает суть дела. Впрочем, Ваше возражение также достаточно декларативно.

От резкого прилива крови лицо Мэллори потемнело, а Розалинда Дэвидсон покачала головой. Рихтер, будучи членом Парламента от Восточного Таннертона, являлась одним из официальных лидеров Центристской партии. Таким образом, она поддерживала Правительство Грантвилля столько же времени, сколько Мэллори находился в оппозиции к нему. Дэвидсон, с другой стороны, была депутатом от Либеральной партия пока не вылетела из парламента после цунами, последовавшим вслед за отставкой Высокого Хребта. С тех пор она зарабатывала себе на жизнь как журналист и преподаватель, и, хотя они с Мэллори точно не являлись закадычными друзьями, они были едины в своей неприязни к нынешней власти.

- Мадлен, Вы знаете, - слегка раздраженно заявила она, - публичная порка людей в зависимости от их прошлой или настоящей политической принадлежности не является главной целью нашей сегодняшней встречи. Или, может быть, это мне только показалось? Минерва?

Она повернулась к Минерве Принс, соведущей Патрика ДюКейна, совместно с которым та была одним из организаторов удивительно популярного и долгоживущего ток-шоу «В огонь». Их шоу, пусть и транслируемое одновременно несколькими станциями, было только одной из наводнивших ГВ программ пытающихся пролить свет на сенсационный визит Элоизы Притчарт в двойную систему Мантикоры, но обладало самой большой зрительской аудиторией из всех.

- Розалинда, Вы конечно правы, - ответила Принс. - С другой стороны, Вы знаете, что Патрик и я обычно позволяем нашим гостям слегка отклоняться от основной темы дискуссии.

- Действительно, чуть-чуть слегка позволяют, - согласилась Эмили, улыбаясь Хонор еще шире. - Все что угодно, вплоть до кровопролития, все что угодно во имя рейтинга!

- Я помню, - сказала Хонор с чувством, вспоминая свое появление на шоу «В огонь» после списания ее «на берег» Адмиралтейством Яначека. - И еще: они не мешают своим гостям «высказываться», особенно когда эти гости не очень дружат друг с другом.

- Рискуя подорвать свою собственную репутацию нарушителя спокойствия, - сказал Абрахам Спенсер. - Я предлагаю на сегодня забыть собственные политические пристрастия и сконцентрироваться на обсуждении нашей официальной темы, - фотогеничный (и невероятно богатый финансист) очаровательно улыбнулся. - Я знаю, что никто не поверит в то, что я не подкарауливаю за углом, собираясь улучить момент и настучать кому-нибудь по голове, но в то же время, есть это небольшое дело о предлагаемом договоре Императрицы с Хевеном. И не менее незначительное открытие о заговоре «Указания Мезы".

- Вы подразумеваете так называемое открытие, не так ли? - Фыркнул Мэллори. - Это не так, пока кто-нибудь не предоставит такого рода доказательств, которые мог бы принять суд!

- Точны ли эти утверждения или нет, Кифер, это не отменяет вопроса о степени их взрывоопасности, - заметил ДюКейн.

- Это если предположить, что кто-нибудь во всей Галактике - за пределами Звездной Империи, по крайней мере - хоть на минуту, поверит в этот огромный межзвездный заговор, - парировала Дэвидсон. Она бросила на Алверсона уничтожающий взгляд. - Особенно с учетом общеизвестных связей между некоторыми членами парламента и Одюбон Баллрум.

В свою очередь глаза Алверсона опасно сузились в ответ на очевидный упрек в адрес Кэтрин Монтень, но Рихтер вмешалась прежде, чем тот успел ввязаться в перепалку.

- Розалинда, Вы можете удивиться, насколько много их окажется, - холодно произнесла она, взмахом руки указав на свои темно-синие волосы. Их пряди не были окрашены или выращены искусственно, они были наследием ее предков, чье ДНК было разработано по специальному заказу богатого солли со своеобразным взглядом на то, как должны выглядеть в приличном доме слуги, «допущенные» непосредственно к телу господина.

- Я не буду утверждать, что дьявола нельзя очернить, - продолжила она, - но я скажу, что любой, кто смотрит на Мезу без розовых очков должен признать, что вся звездная система в целом, а не только «Рабсила», так и не заслужила ничего, кроме проклятий, и так думает о ней «вся остальная часть исследованной галактики».

- Розалинда, Вы знаете о моем отношении к методам Баллрум, - вклинился в разговор враз посерьезневший Спенсер. - Неважно, насколько я сочувствую генетическим рабам и терпеть не могу этот институт узаконенного рабства, я никогда не приветствовал кого-либо рода акты прямого терроризма, к которым слишком часто прибегает Баллрум. Я никогда не скрывал своих чувств по этому вопросу. На самом деле, Вы даже можете вспомнить нашу с Клаусом Гауптманом небольшую размолвку при обсуждении этой темы после освобождения Факела.

Пара гостей громко фыркнули в ответ на это заявление. «Небольшая размолвка» имела место прямо здесь, на передаче "В огонь", и столкновение двух таких могущественных (и богатых) личностей достигло на ней просто эпических вершин.

- Однако, - продолжил он, - пусть даже эта информация дошла до нас не без некоторого, допустим, участия Баллрум, я верю в ее достоверность. Большинство таинственных событий и необъяснимых «совпадений» внезапно выстроились в единую, имеющую определенный смысл, систему. И, как говорит Мадлен, если и имеется такая звездная система в галактике, порочная настолько, чтобы породить что-то вроде этого, то я уверен, что это безусловно - Меза!

- И на этом основании мы должны верить, что существует какой-то многовековой заговор, направленный против нас и Республики Хевен? - Дэвидсон закатила глаза. - Пожалуйста, Абрахам! Я полностью готова признать, что мезанцы - ужасные люди и что генетическое рабство является ужасным извращением, но они в основном ни что иное, как типичные проявления ничем несдерживаемой частной инициативы. О нет, я не утверждаю, что частный капитал, контролирующий правительство, автоматически становится проводником интересов дьявола. Я всего лишь хочу сказать, методы «Рабсилы» - а также всех прочих базирующихся на Мезе межзвездных корпораций - по продавливанию своих интересов заставляют самых алчных баронов-разбойников [Презрительное прозвище основателей крупных промышленно-финансовых корпораций, сколотивших свои состояния в период первичного накопления капитала во второй половине XIX и начале XX вв., причем зачастую при помощи обмана и грубой силы.] в истории Старой Терры выглядеть всего лишь робкими брокерами. Нет, такие люди не будут пытаться дестабилизировать нечто вроде Солнечной Лиги, когда они так хорошо умеют плавать в этой коррупционной клоаке!

- Тогда зачем, как Вы думаете, президент Притчарт совершила это беспрецедентное, драматическое путешествие на Мантикору? - Поинтересовалась Принс, на что Дэвидсон, повернувшись к ведущей шоу, пожала плечами.

- Для этого могло быть множество причин. Возможно даже, что она искренне полагает, что Меза нацелилась на нас обоих, хотя я считаю это маловероятным. С другой стороны, не исключено, что она и спецслужбы Республики в сотрудничестве с Одюбон Баллрум и его… союзниками, - она демонстративно не смотрела в сторону Алверсона, - просто придумали всю эту историю. Или, как минимум, скажем так, приукрасили ее.

- Ради чего? - Продолжал настаивать Спенсер. Дэвидсон посмотрела на него, и в свою очередь пожала плечами. - Как Кифер сам сказал минуту назад, Республика выступила вместе с нами против Солнечной Лиги. Можете ли Вы предложить нам какое-либо логическое объяснение данных действий тех, с кем мы воевали в течение двадцати последних лет. С чего они вдруг решили - абсолютно внезапно - оказать нам помощь в войне с кем-то размером с Солнечную Лигу, да еще в тот момент, когда мы гораздо уязвимее, чем когда-либо за последнее десятилетие? Простите меня, если я покажусь Вам слишком тупым, Розалинда, но и за всю оставшуюся мне жизнь я не смогу понять, зачем какому-нибудь уважающему себя Макиавелли, отмеченному Повелителем Зла знаком «Отъявленный Хитрец», делать такую глупость!

- Мне кажется, что Абрахам, как изящно выражается Хэмиш, был готов порвать кое-кому анальное отверстие, - заметила Эмили.

- Странно, - сказала Хонор - Я что-то не припоминаю, чтобы он использовал именно эти два слова.

- Это потому, что он не их использует, - с улыбкой отозвалась Эмили и фыркнула, сдерживая смех. - С другой стороны, я несколько более воспитана, чем он.

- А, так это одно из иносказаний того самого слова!

- Тише! - Эмили здоровой рукой легонько отвесила Хонор подзатыльник. - Я хочу посмотреть, как Розалинду хватит удар в прямом эфире.

- Ну, если ты так хочешь…, - с оттенком недовольства проворчала Хонор.

- Я только что признала, что Притчарт может искренне верить во все это, - напористо возразила Дэвидсон Спенсеру. - Но также не исключаю и другие варианты. Например, первое, что приходит мне на ум: убеждая нас, что и они и мы находимся в одном «списке на ликвидацию» - разумеется, Притчарт действительно может верить в это - Хевен пытается выторговать для себя наиболее благоприятные условия мира. Что не означает, что кто-то другой не подсунул ей сфабрикованную информацию и не использовал Притчарт, чтобы всучить ее и нам тоже. Вы только что упомянули Баллрум. Конечно, если и пойдет кому-нибудь в галактике на пользу то, чтобы мы и Республика обвинили во всем происходящем систему Мезы, то это могут быть только Баллрум и его идеологические союзники, Вам так не кажется?

- Это самая параноидальная вещь, которую я когда-либо слышал! - вспыхнул Алверсон. - И я не могу поверить, что Ваши эмоциональные предрассудки заставляют Вас цепляться за любую мыслимую возможность только бы избежать того варианта, что МакБрайд мог говорить правду! Впрочем, по этому вопросу древесные коты убеждены, что, по крайней мере, доктор Симоес точно говорит правду. А это значит…

- Если вы готовы принять на веру слово древесных котов…, - Мэллори вдруг замолчал. Некоторые из гостей передачи недоверчиво посмотрели на него, и он поморщился. - Я имею в виду, что в нашей истории было достаточно случаев, когда люди, которым были тщательно промыты мозги - или они были просто введены в заблуждение - искренне верили в то, что было явно ложным. Насколько мне известно, даже самые горячие поклонники древесных котов заявляют, что те не могут точно определить факт наличия такого воздействия на человека. Возможно, верным является замечание Розалинды о ком-то вроде Баллрум желающего протолкнуть такую версию событий. Я не утверждаю, что это обязательно то, что случилось в действительности, я просто прошу Вас рассмотреть такую возможность. Подумайте, зная, что вы собрались скормить свою версию событий Звездной Империи, разве не имело смысла промыть мозги вашему «главному свидетелю», чтобы он с абсолютной и искренней верой рассказал нам все, что вы в него заложили?

- О, для любви к…! - начала было Рихтер.

- И на этой ноте, мы вынуждены прерваться, - прервала его на полуслове Принс, ярко улыбаясь в камеру, в это время как ДюКейн боролся с острым приступом хохота. - Это еще не конец! «В огонь» вернется всего лишь через несколько минут, чтобы продолжить этот… оживленный обмен мнениями.