Глава 17

— Скажите ему это еще раз, Мечья, — холодным, лишенным эмоций голосом произнесла капитан Эрика Ферреро, командир корабля её величества «Джессика Эппс». — И добавьте, что больше мы упрашивать не станем.

— Есть, мэм! — четко отрапортовала лейтенант Мечья МакКи, повернулась к консоли и, заправив за ухо выбившуюся рыжую прядь, нажала кнопку коммуникатора. — Неопознанному звездному кораблю. Приказываю немедленно опустить клин и приготовиться к прибытию инспекционной команды. Повторяю: приказываю немедленно опустить клин и приготовиться к прибытию инспекционной команды. В случае неподчинения мы открываем огонь на поражение. Это последнее предупреждение. «Джессика Эппс», конец связи.

Чужой корабль, обозначенный на дисплее Ферреро малиновым значком, никак не отреагировал на предостережение офицера связи и продолжал удаляться с максимальным ускорением. Что, по мнению Ферреро, было довольно глупо. Неопознанный корабль, предположительно заметно уступавший «Джессике» в размерах, при равной эффективности инерциальных компенсаторов должен был развивать ускорение на тридцать, а то и сорок g выше, чем корабль тоннажа «Джессики Эппс». Однако, к несчастью для капитана чужака, эффективность компенсаторов равной не была, поскольку «Джессика» Эппс» была оборудована новейшей модификацией инерциального компенсатора, принятого на вооружение в Королевском Флоте Мантикоры. Фактическое преимущество подозрительного судна даже при восьмидесяти процентах мощности — обычной максимальной нагрузки по стандартам КФМ — составляло едва ли двадцать одно g, меньше четверти километра в секунду за секунду. Если бы Ферреро решила развить максимальную боевую мощность, пойдя на риск отказа компенсаторов, преимущество однозначно оказалось бы на стороне «Джессики Эппс».

Правда, соотношение ускорений не имело значения, ибо крейсер Ферреро застал незнакомца врасплох, когда он имел низкую базовую скорость. Собственно говоря, именно это в первую очередь привлекло к себе внимание тактика «Джессики». Небольшой корабль, идущий с низкой скоростью возле гиперграницы системы Аделаиды, да еще направляющийся к планете, убийственно разоблачал сам себя. Единственной разумной причиной, объяснявшей, почему корабль размером с небольшой фрегат так медленно движется внутрь системы (особенно в Силезии), могло быть только то, что это или пират, или вышедший на охоту за призами капер. Низкая скорость, с которой торговые суда выныривали из гиперпространства в обычный космос, делала их, особенно сразу после перехода, уязвимыми для перехвата. Сенсорам требовалось некоторое время, чтобы адаптироваться к окружающему пространству. А пока они не сообщат, что происходит вокруг, экипажи даже не подозревают о приближении опасности, от которой в противном случае попытались бы спастись бегством. Впрочем, торговцы не отличались высокой скоростью и маневренностью, и если нападавший заставал их врасплох, шансы на спасение были исчезающе малы.

Если спастись бегством не удавалось, невооруженный грузовик, оказавшийся на дистанции поражения вооруженного корабля, был совершенно беспомощен. Самым выгодным образом действий для пиратов был медленный дрейф в секторе наиболее вероятного появления торговца. Слишком высокая относительная скорость — и пират обгонит свою предполагаемую жертву, не успев затормозить и сблизиться с ней до того, как купец рванет назад через гиперграницу и исчезнет в гиперпространстве. Слишком низкая скорость — и даже неповоротливый как кит «купец» сможет исхитриться уйти в сторону и вернуться в гиперпространство, пока его не догнали.

Судя по всему, корабль на дисплее Ферреро в момент обнаружения дрейфовал в засаде, а тот факт, что как только Ферреро назвала себя и потребовала принять на борт инспекционную команду, он в ответ на запрос сразу же попытался скрыться на максимальном ускорении, лишь подтверждал догадку. К несчастью для него, тактические соображения, касающиеся возможности ухода от пиратской погони торговых судов, идущих на низкой скорости, были справедливы и в отношении идущих на низкой скорости пиратов, пытающихся уйти от тяжелых крейсеров… за одним существенным исключением. Пират заинтересован в захвате торговца, и должен сблизится с ним и уравнять скорость для абордажа. Тяжелый крейсер не обязан выравнивать скорости с пиратом, поскольку упомянутого пирата легко взорвать и на проходе. И сейчас складывалась как раз такая ситуация.

Вообще-то Ферреро и её экипаж никакой охоты за пиратами на сегодняшний день не планировали, но Господь порой вознаграждает добродетельных чад своих тогда, когда они меньше всего этого ожидают. Несомненно, сегодня был их день. «Джессика» углублялась в систему со скоростью чуть более шестидесяти трех тысяч километров в секунду. Учитывая геометрию кривой преследования, это давало крейсеру, при первоначальном расстоянии между ними в три с половиной световые минуты, преимущество в скорости в сорок с небольшим тысяч — если быть пунктуальным, то 40 007,162 — километров в секунду. Из чего следовало, что, даже имея некоторое преимущество в ускорении, преследуемый корабль удрать не мог. При условии неизменного ускорения обоих кораблей «Джессика» должна была настичь добычу чуть меньше чем через двадцать пять минут, а приблизиться к ней на дистанцию поражения ракет гораздо раньше.

Таким образом, чужому капитану следовало бы догадаться, что у Ферреро осталась только одна нерешенная проблема: когда начать сокращать ускорение, чтобы успеть добросовестно измельчить свою мишень в мелкий космический мусор. С учетом обстоятельств, единственный осмысленный выход был сдаться и принять на борт ее морпехов, и сделать это — из соображений чистого благоразумия — следовало побыстрее, пока вспыльчивый капитан «Джессики» не решил, что брать пленных и таскать их по судам — только лишние хлопоты.

Однако благоразумия на борту беглеца явно недоставало. Впрочем, не исключено, что его экипаж состоял из уже осужденных пиратов, судебные процедуры в отношении которых могли ограничится установлением личности. В конце концов, всё это происходило в Силезии, а силезские губернаторы имели дурную привычку «терять» переданных им Звездным Королевством пиратов, вместо того чтобы казнить их или держать в заключении. Именно поэтому командование КФМ предоставило своим капитанам право казнить таких «беглецов» на месте, если они попадались в руки мантикорцев вторично. Учитывая, что согласно межзвездному праву наказанием за пиратство была смерть, законность действий мантикорских капитанов не вызывала сомнений, и Ферреро сильно подозревала, что команда улепетывавшего от неё кораблика относится к описанной выше категории. В таком случае абордаж и плен означают для них такую же верную смерть, как и взрыв в бою, а надежда увернуться, сманеврировать, скрыться, пусть и ничтожно малая, жива всегда.

«Скорее в аду начнут кататься на коньках, чем ты уйдёшь от меня, мистер Пират! — с холодным гневом подумала Ферреро. — Но моя совесть чиста: я вас предупреждала… и шанс у вас был».

То, как разворачивались события, Эрику Ферреро вполне устраивало, ибо пираты были ей симпатичны даже меньше, чем большинству мантикорских офицеров.

— Никакой реакции, мэм, — зачем-то доложила лейтенант МакКи.

— Понятно, Мечья, — с кивком откликнулась Ферреро и повернулась к тактической секции. — Шон, мне кажется, не стоит тратить на этого идиота лишнее время.

Лейтенант-коммандер Шон Харрис, тактик «Джессики Эппс», отвел взгляд от дисплея, и Эрика слегка раздвинула губы в улыбке.

— Мы сделаем один предупредительный выстрел, — спокойно сказала она. — В точном соответствии с правилами. В конце концов, существует, пусть и ничтожная, вероятность того, что у него отказала связь и во всем экипаже не нашлось человека, способного её наладить. Но если он не остановится и после такого намека, придется вмазать ему под юбку полный бортовой залп. И никаких демонстрационных ядерных зарядов, используйте ракеты с лазерными боеголовками.

— Есть, мэм.

Харрис ничему не удивился. При своих ста девяноста сантиметрах роста усатый темноволосый тактик возвышался над миниатюрным капитаном, как башня, но послужной список Эрики Ферреро наглядно доказывал, что опасность может быть и в маленькой упаковке. С пиратами её разговор был короток, и, как быстро убедился Харрис, суд она эффективным средством борьбы не считала. Правда, она взяла за правило не считать автоматически все подозрительные суда виновными и неукоснительно давала любому заподозренному в пиратстве шанс сдаться — по крайней мере один. Но если преследуемый отклонял предложение остановиться для предусмотренного межзвездным правом досмотра, это, в глазах Ферреро, служило достаточным доказательством виновности, и она не колеблясь пользовалась предоставляемыми тем же межзвездным законом правами и достигала умиротворения с помощью превосходящей огневой мощи.

Что вызывало у лейтенант-коммандера Харриса горячее одобрение. Достаточно было увидеть последствия одного-двух пиратских налетов, чтобы любой флотский офицер проникся ко всей их породе… не самыми теплыми чувствами.

Он снова повернулся к консоли и начал подготовку к атаке. Кажется, особых трудностей не предвиделось. Преследуемый корабль имел массу не более пятидесяти тысяч тонн — чуть больше двенадцати процентов массы крейсера класса «Эдуард Саганами», к которому принадлежала «Джессика Эппс» — а в корпусе таких размеров никакой гиперпространственный боевой корабль не смог бы разместить внушительного количества оружия, что наступательного, что оборонительного. Для нападения на совершенно беззащитные торговые суда особая огневая мощь и не требовалась, и Харрис, предвкушая возможность поквитаться с пиратами, ощутил мрачное удовлетворение.

Но едва он успел ввести в компьютер очередность запуска бортовых пусковых установок, как в наушнике раздался сигнал вызова. Офицер вслушался, удивленно поднял бровь и, повернувшись к капитану, доложил:

— Мэм, БИЦ только что засек ещё один импеллерный след.

— Что? — Ферреро развернулась к нему. — Где?

— Приблизительно в семидесяти миллионах километров, направление один-ноль-семь на ноль-два-девять. Объект летит прямо к нашей цели, мэм, — добавил он.

Капитан нахмурилась.

— Почему же, черт возьми, мы не увидели его раньше? — Вопрос, возможно, был риторическим, но в нем позвучала досада, причину которой Харрис прекрасно понял.

— Точно не знаю, мэм, но, судя по ускорению, это военный корабль. Или ещё один пират, но его масса, по оценкам БИЦ, около трехсот пятидесяти тысяч тонн.

— А ускорение? — спросила Ферреро, сузив глаза.

Если предварительная оценка массы была хотя бы приблизительно верна, второй корабль явно превосходил размерами типичного пирата. Конечно, он мог оказаться капером, получившим патент от одного из бесчисленных «революционных правительств» конфедерации, но это представлялось маловероятным.

— По оценке БИЦ, пятьсот десять g, при базовой скорости в шесть с половиной тысяч километров в секунду, — ответил Харрис.

На лице капитана отразилось нескрываемое удивление.

— Как я уже сказал, он, скорее всего, военный, — кивнул Харрис, — и разгоняется практически на пределе возможностей компенсатора. Наша скорость сближения, на нынешнем курсе, составляет примерно семьдесят тысяч километров в секунду. Мы могли не заметить импеллерный клин такой мощности идущий курсом на сближение только в одном случае — если корабль использовал систему маскировки.

— Исходящие сигналы от него, Мечья? — спросила Ферреро.

— Никаких, мэм, — ответила лейтенант.

— Попробуйте с ним связаться. При таком тоннаже это почти наверняка военный корабль, а не пират, спешащий на помощь нашему идиоту, но я не хочу никаких недоразумений. Будьте с ним вежливы, поприветствуйте от моего имени и дайте понять, что эта пташка наша и отдавать её мы не намерены.

— Есть, мэм, — ответила МакКи и заговорила в микрофон: — Неизвестному кораблю, следующему курсом ноль-три-семь на ноль-два-девять, вас вызывает корабль её величества «Джессика Эппс», капитан Эрика Ферреро. Мы преследуем судно, подозреваемое в пиратстве, уходящее курсом ноль-ноль-шесть на ноль-один-пять от нашей позиции. Капитан Ферреро приветствует вас и просит назваться и сообщить о ваших намерениях. «Джессика Эппс», конец связи.

Расстояние между «Джессикой» и неизвестным военным кораблем приветствие Ферреро преодолело за три минуты пятьдесят три секунды, однако за это время скорость сближения уменьшила это расстояние почти на шестнадцать с половиной миллионов километров, так что на получение ответа потребовалось лишь чуть более двух с половиной минут.

Приняв ответ, МакКи заметно вздрогнула и повернулась к капитану.

— Мне кажется, мэм, вам лучше послушать это самой.

Ферреро хотела спросить почему, но, передумав, просто кивнула. Из громкоговорителя донесся хриплый, уверенный голос с сильным андерманским акцентом.

— «Джессика Эппс», на связи корабль его императорского величества «Хеллбарде» под командованием капитана дер штерне Гортц. — В мужском голосе было что-то странное. Ферреро не могла бы сказать точно, что именно, и не очень-то старалась это понять. — Для перехвата преследуемого вами судна мы находимся в преимущественном положении. Разберемся с ним сами. Прекращайте преследование. «Хеллбарде», конец связи.

Теперь Ферреро поняла, почему так необычно отреагировала офицер связи — она просто опешила от подобной бесцеремонности. Никто не обязывал капитанов звездных кораблей суверенных звездных держав исполнять друг перед другом полный военный церемониал, но существовали определенные стандарты вежливости, а андерманский корабль в достаточно грубой форме приказал им убираться прочь. Они даже не сочли нужным обратиться лично к капитану Ферреро, что по отношению к командиру военного корабля флота, не столь давно доказавшего свое превосходство над любым другим в радиусе сотен световых лет, было равносильно умышленному оскорблению. Кроме того, по общепризнанным межзвездным флотским правилам, тот факт, что «Джессика Эппс» начала преследование раньше «Хеллбарде», давал ей приоритетное право на приз. Как только что заметила Ферреро, это была её пташка.

— Переведите микрофон на меня, Мечья, — спокойно сказала Эрика.

— Есть, мэм. — МакКи ввела соответствующую команду и кивнула своему командиру. — Готово, капитан.

— «Хеллбарде», говорит капитан Ферреро, — вежливо, но с ноткой жесткости в голосе начала Эрика. — Мы благодарны за предложение помощи, но держим ситуацию под контролем. Ставим вас в известность, что предупредительный выстрел будет произведен через… — она покосилась на информационную врезку тактического поста, — через восемнадцать стандартных минут. Капитан Ферреро, конец связи.

Жестом приказав МакКи передать сообщение, Эрика откинулась в командном кресле, гадая, что за игру затеял капитан Гортц. Захват судна таких размеров вряд ли сулит большие призовые. Ни один флот не купит такой маленький и плохо вооруженный корабль, так что с уверенностью рассчитывать можно только на премию в тысячу долларов, назначенную мантикорским Адмиралтейством за каждого захваченного — или убитого при оказании сопротивления — пирата. Поскольку пиратский корабль невелик, приз мог составить не более сорока-пятидесяти тысяч долларов, которые предстояло разделить на всю команду «Джессики». Ни Ферреро, ни её экипаж не рассчитывали разбогатеть, охотясь за пиратами, но в данном случае речь шла о принципе. Кроме того, принятые у межзвездных флотов правила требуют соблюдения элементарной вежливости. В конце концов…

— Ракетный залп! — неожиданно рявкнул Харрис. — Произведен множественный запуск ракет!

Ферреро стремительно развернула кресло к тактической секции и в изумлении уставилась на Харриса. Харрис потратил еще долю секунды, перепроверяя неожиданные данные сенсоров, и поднял глаза.

— Анди только что дали залп по пирату, капитан! — подтвердил он свое невероятное сообщение. — Вижу три пташки!

Глаза Ферреро метнулись к дублирующему дисплею на её собственной консоли. Она проглотила проклятие. Харрис не ошибся. Как ни абсурдно это звучало, «Хеллбарде» только что выпустил ракеты по законной добыче «Джессики Эппс», полностью нарушив не только все межзвездные флотские обычаи, но и как минимум полдюжины официальных протоколов из тех, что Эрика могла бы перечислить навскидку.

Но ни она, ни кто-либо другой во всей вселенной уже не могли ничего изменить. «Хеллбарде» находился гораздо ближе к цели, чем «Джессика», и подлётное время андерманских ракет составляло лишь чуть больше семидесяти секунд. Причем залп был дан отнюдь не предупредительный.

Незадачливый подозреваемый пират попытался развернуться, в тщетной надежде подставить под приближающиеся боеголовки крышу импеллерного клина, но ни это, ни выпущенные им безнадежно устаревшие противоракеты и лазеры ближней обороны уже ничего изменить не могли. Спустя семьдесят четыре секунды после пуска ракет звездный корабль массой в сорок семь тысяч тонн превратился в облако разлетавшихся в разные стороны мелких осколков.

— «Джессика Эппс», это «Хеллбарде», — послышался из коммуникатора всё тот же грубый хриплый голос — Мы же сказали, что разберемся сами. «Хеллбарде», конец связи.

Команда мостика дружно уставилась на Эрику Ферреро, и почти все тотчас отвели глаза, ибо никогда не видели своего капитана в такой ярости. Стиснув зубы и глухо рыча, Эрика смотрела на свой экран так, словно готовилась вцепиться в глотку самодовольному обладателю этого надменного голоса.

Однако, несмотря на ярость, в глубине сознания звучал тихий, отчетливый предостерегающий голос. Капитан Ферреро не сомневалась, что этот чертов Гортц сейчас наслаждается своей выходкой, но сам этот поступок в сочетании с нарастающим андерманским присутствием в регионе заставлял думать о весьма неприятных обстоятельствах. Ни один капитан военного корабля в здравом уме не стал бы нарушать все межзвездные правила и обычаи, оскорбляя вдобавок другой флот так, как это сейчас сделал Гортц… не будь на то веской причины.

Конечно, можно было предположить, что Гортц пребывал как раз не в здравом уме, но это как минимум маловероятно. Еще вариант, что «Хеллбарде» командует кто-то из ярых противников присутствия КФМ в Силезии, — или кто-то до крайности обиженный отказом Звездного Королевства предоставить его звездной нации полную свободу действий в пространстве конфедерации, — причем этот «кто-то» считает, что благодаря знатному происхождению или влиятельным покровителям в АИФ подобная наглость сойдет ему с рук.

Но не исключено, что Гортц действовал в полном соответствии с полученным приказом.

Уже несколько месяцев анди вели себя по отношению к кораблям Королевского Флота все более агрессивно. И если действия Гортц действительно представляли собой преднамеренный, заранее санкционированный акт, это вполне укладывалось в общую тенденцию. Что, в свою очередь, означало существенное ухудшение ситуации. Это была откровенная провокация.

В любом случае Ферреро была обязана достойно ответить.

— Шкипер? — оторвал её от гневных размышлений голос лейтенант-коммандера Харриса, и Эрика перестала свирепо сверлить взглядом экран.

— Да, Шон? — Она удивилась тому, как спокойно прозвучал её голос.

— БИЦ только что завершил анализ параметров их ракет, мэм, — сказал Харрис. — Они ускорялись на девяносто одной тысяче g и сдетонировали в пятидесяти тысячах километров от цели.

Глаза капитана удивленно расширились, и лейтенант-коммандер кивнул.

— Это еще не все, мэм. По оценке БИЦ эффективность залпа составила минимум восемьдесят пять процентов.

Ферреро сразу поняла, почему БИЦ немедленно передал эти данные Харрису… и почему Шон, в свою очередь, сразу поставил в известность её. Достигнутое андерманскими противокорабельными ракетами ускорение на семь процентов превышало максимальную величину, сообщенную РУФ, а пятьдесят тысяч километров означали, что дальность действия лазерных боеголовок анди на целых шестьдесят процентов превосходит всё, что раньше можно было у них наблюдать.

Не говоря уж о том, что восемьдесят пять процентов попаданий на таком расстоянии представляли собой чертовски впечатляющий результат для лазерной боеголовки.

Оставался главный вопрос: с чего это Гортцу пришло в голову демонстрировать «Джессике Эппс» возросшие технические возможности Императорского Флота. А в том, что это являлось намеренной демонстрацией, сомневаться не приходилось. Анди незачем было запускать свои противокорабельные ракеты с максимальным ускорением — если, конечно, оно вообще было максимальным и они не оставили кое-что про запас, — так же, как не было необходимости похваляться дальнобойностью и точностью лазерных боеголовок. Не исключено, решила Ферреро, что продемонстрированные возможности были отнюдь не предельными. Даже если Гортцу хотелось похвастаться и устроить шоу, было бы разумно попридержать кое-что на случай, если потребуется преподнести еще один сюрприз. Однако, даже если виденное представляло собой максимум возможностей сегодняшнего поколения ракет анди, это в корне переворачивало существующие представления о качестве вооружения Императорского Флота.

В связи с чем напрашивалась мысль, что данный эпизод является прямым следствием и отражением нового, более агрессивного и опасного курса во внешней политике Империи.

— Запись для передачи, Мечья, — распорядилась секундой спустя Ферреро.

— Записываю, мэм, — ответила лейтенант МакКи.

— Капитан Гортц, — произнесла Эрика Ферреро ледяным тоном, — говорит капитан Ферреро. Ваше несанкционированное вмешательство в преследование мною подозреваемого в пиратстве представляет собой нарушение действующих соглашений, заключенных между Андерманской Империей и Звездным Королевством Мантикоры. Уничтожение вами корабля с экипажем, виновность которого не была доказана, без приказа остановиться и предупредительного выстрела не только является грубым нарушением флотских обычаев и межзвездного права, но и может быть расценено как хладнокровное убийство. Выражая решительный протест против ваших действий, я довожу до вашего сведения, что полный отчет об имевшем место инциденте будет передан мною в распоряжение моего командования и министерства иностранных дел Звездного Королевства. Я буду ходатайствовать о том, чтобы, согласно нормам межзвездного права, в отношении вас и команды вашего мостика было произведено расследование, я же намерена с нетерпением дожидаться того часа, когда вы, представ перед военным судом, попытаетесь объяснить и оправдать свои сегодняшние действия. Ферреро, конец связи.

— Записано, мэм, — еле слышно подтвердила МакКи.

Ферреро невесело улыбнулась расстройству в голосе офицера связи. Однако капитан считала себя обязанной отреагировать на действия Гортц жестко и бескомпромиссно, в особенности если эти действия на самом деле демонстрируют изменение политики АИФ по отношению к Королевскому Флоту. Командование всегда могло отступить от выбранной ею твердой позиции, но, пока её рапорт дойдёт до этого самого командования, она должна была предпринять все возможное, чтобы заставить андерманцев дважды подумать, прежде чем продолжать конфронтацию.

— Передавайте, — сказала она МакКи и повернулась к лейтенанту МакКлелланду, астрогатору.

— Разворачивайтесь, Джеймс. Уходим за гиперграницу. И рассчитайте кратчайший по времени курс к системе Марш.

— Есть, мэм!

Приземистый кареглазый офицер с каштановыми волосами — один из немногих служивших на борту «Джессики» сайдморцев — вчитался в показания дисплея и скомандовал рулевому:

— Идем обратным курсом на ускорении пять-ноль-пять g.

— Есть, сэр. Идем обратным курсом на ускорении пять-ноль-пять g, — подтвердил рулевой, и «Джессика Эппс» начала тормозить, прежде чем устремиться к гипергранице.

— Капитан, — произнесла МакКи официальным тоном. — Вас вызывает «Хеллбарде». Они достаточно… настойчивы.

— Игнорируйте, — сказала Ферреро тоном, холодным, как жидкий гелий.

— Есть, мэм! — ответила МакКи, и Эрика полностью сосредоточилась на своём мониторе.