Глава шестая
ГРОН КЕЛЛИ
Кирк ван Детчер почему-то не особенно удивился тому, что они повстречали Грона Келли. Наверное, все то, что он узнал о нем, достаточно подготовило Кирка к этому. Но вот что удивило (и даже, можно сказать, испугало) Кирка, так это поведение Тенчен-Сина. То есть не столько даже само поведение, сколько то, что кассилианин сказал.
Тенчен-Син выглядел так, словно увидел нечто, страшнее чего в мире не бывает. Лицо кассилианина осунулось, руки безвольно обвисли, пальцы разжались, выпуская копье, громко стукнувшее о плитки солнечных батарей. И Тенчен-Син бесцветным голосом произнес:
— Все кончено…
Кирк не успел поинтересоваться, почему кассилианин так считает, — Грон Келли был уже возле них, он радостно улыбался, искательно заглядывал в алые глаза Тенчен-Сина, кивал остальным и вообще вел себя как радушный хозяин, встречающий гостей.
— Слушай, приятель, — заявил Мелони, с любопытством разглядывая Келли. — А ведь я тебя, похоже, где-то видел!
— Это Грон Келли, — спокойно ответил Кирк, наблюдая за тем, как у Мелони при его словах вытягивается лицо.
— Да, да! — закивал Келли. — Это я! Я тебя тоже помню, ты у Дитриха компьютерами занимаешься, да?
— Ч-ч-черт! — ошарашенно прошептал Мелони. — Твои руки… Руки?!
— И не вспоминай! — горестно отмахнулся Келли. — Очень больно было. Я случайно в ловушку попал. Во второй зоне. Там дверь была, я хотел ее открыть, и вдруг два стальных лезвия — как ножницы! — меня — р-р-раз!!! — Келли показал руками, как действовали стальные лезвия-ножницы. — И все!!!
— Но ты… Ты же… — Мелони, не найдя слов, просто ткнул в Келли пальцем. — Руки-то на месте!!!
— А так всегда бывает! — заверил его Келли. — Каждый раз. Единственное, что в этом есть хорошего… и плохого… больно всегда… — он замолчал, и лицо его сделалось, как у ребенка, готового расплакаться.
— Тенч! — Кирк подошел к кассилианину и положил ему руку на плечо.
— Брось, командир, — поморщился Тенчен-Син, опускаясь на крышу.
Он сел, обхватив руками колени, в позе полного равнодушия, а потом и вовсе лег, закинув руки за голову и устремив пустой взгляд в небо.
— Тенч!!! — повысил голос Кирк. — Что с тобой?!
— Все кончено, командир, — спокойно ответил Тенчен-Син, даже не глядя на Кирка. — Теперь нам конец. Теперь удачи нам не будет.
— Тенчен-Син, ну, не надо, — жалобно произнес Кел-ли, присаживаясь возле кассилианина на корточки. — Ну, что ты опять начинаешь, а?
— Это не человек, — продолжал Тенчен-Син, закрывая глаза. — Это — легенда Лабиринта, бродячий кошмар. Встретившие его — всегда погибают, если не поворачивают обратно…
— Тенчен-Син, ну перестань! — умоляюще проскулил Келли. — Я такой же человек, как и… как и остальные! Честное слово!
— А ты его уже встречал? — спросил Партиони, с любопытством разглядывая Келли.
— Встречал, — ответил Тенчен-Син.
— И остался жив?! — усмехнулся Партиони.
— Потому что всегда поворачивал обратно, — пояснил Тенчен-Син.
— Не надо, пожалуйста, — попросил Келли. — Не надо верить этим сказкам! Это не так! Честное слово!
— Какой-то этот «кошмар Лабиринта» не страшный вовсе, — задумчиво протянула Тас-Кса-Сит. — Дохлый какой-то…
— Я ничего не знаю о легендах Лабиринта, — спокойно произнес Кирк ван Детчер. — Наверное потому, что те, кто знает о них, — он бросил взгляд на Тас-Кса-Сит, — не удосужились поделиться со мной сведениями…
При этих словах ксионийка вспыхнула и попыталась что-то возразить, но Кирк продолжал:
— …Но я немного знаю о тебе, Грон Келли. И я хотел бы получить от тебя объяснение тому, что мне известно. Потому что выглядит это все как подтасовка фактов. Сделанная с непонятной мне целью…
— Никакой подтасовки! — воскликнул Келли. — Вы… Простите, как вас зовут?
— Кирк ван Детчер.
— Понимаете, ван Детчер, — продолжил Келли, — здесь все намного сложнее, чем вы думаете! Очень сложно это все объяснить…
— Ты и Казарад-Син в семьсот пятом году отправились в Лабиринт, — сказал Кирк, пристально глядя на Келли. — Так? И вы тут исчезли бесследно. Так?
— В семьсот пятом, — подтвердил Келли. — Эти негодяи из «Луча Света», они…
— Как вы погибли? — прервал его Кирк.
— Мы не погибли, ван Детчер! — замотал головой Келли. — Мы спаслись! Был наплыв — такой же, как сейчас, и мы с Казарад-Сином…
— Каждый раз, когда ты появляешься в Лабиринте, ты приводишь с собой наплыв, — Тенчен-Син открыл глаза и сел. — Каждый раз! В какой бы зоне ты не возник! Я не знаю, откуда ты приходишь, но ты всегда приносишь с собой наплыв!!!
— Ах ты, зар-р-раза… — выдохнул Партиони. — Так это из-за тебя?! Ну, гад!!!
— Ну почему вы его слушаете?! — Келли чуть не плакал. — При чем здесь я?! Наплыв — это природное явление, коллоидный газ, обладающий странными свойствами, нарушающими физические…
— Замолчи!!! — крикнул Тенчен-Син. — Не лги мне!!! Я знаю, откуда ты приходишь!
— Откуда же? — поинтересовался Партиони.
— Из двенадцатой зоны, — тихо ответил Келли, опуская глаза. — Я всегда прихожу из двенадцатой зоны, потому что не могу умереть. Каждый раз, когда я умираю, я вновь оживаю в двенадцатой зоне. И я никак не могу выйти из этого проклятого Лабиринта, — голос Келли задрожал — то ли от отчаяния, то ли от подступивших слез.
— Проклятие Лабиринта! — прошипел Тенчен-Син. и глаза его сделались совсем черными.
— Погоди, Тенч! — остановил его Кирк. — Келли! Значит, вы с Казарад-Сином не погибли?
— Нет, мы убежали от наплыва, — заявил Келли, садясь на крышу и вытягивая ноги. — Казарад-Син заметил просвет, и нам удалось в него проскочить до того, как наплыв замкнулся. Мы думали, что это все остальные погибли. А потом мы решили идти дальше, до самого конца, до двенадцатой…
— Зачем? — спросил Кирк.
— За Одним Желанием, — ответила за него Тас-Кса-Сит. — Есть такая легенда, по которой оказавшийся в двенадцатой зоне может загадать одно желание, и оно обязательно исполнится. Всего одно, всего один раз, но желание это может быть любым. Послушай, Кирк! — Тас-Кса-Сит посмотрела на ван Детчера. — Я тебя не обманываю! Я бывала на Анкоре, но не заходила…
— Потом, — нахмурился Кирк. — Сейчас важнее другое. Значит, вы с Казарад-Сином дошли до двенадцатой? — Кирк опять повернулся к Келли. — И загадали свои желания?
— Сказки все это, — махнул рукой Келли. — Неправда. Никаких желаний двенадцатая зона не исполняет. Мы с Казарад-Сином тоже верили в эту ерунду, потому и по шли в двенадцатую зону. Если бы она действительно исполняла желания, я бы загадал, чтобы Лабиринт исчез навсегда… Но она не исполняет, это все мифы.
Мы с Казарад-Сином дошли до двенадцатой совершенно случайно. Я сейчас вспоминаю, как мы шли, и мне делается страшно. Казарад-Син заметил большую группу, и мы незаметно направились за ними следом. Они гибли, указывая нам на ловушки. Это нас и спасло. Мы добрались до десятой зоны, по трупам той группы. А в десятой погиб последний из них, и дальше мы пошли наугад. Нами овладел непонятный азарт, мы мечтали, что будем загадывать, оказавшись в двенадцатой зоне. Мы почти не ели по дороге и совсем не спали; шли и днем, и ночью, когда никто по Лабиринту не ходит. И дошли…
Сейчас я думаю, что лучше было бы погибнуть по дороге. Потому что лучше смерть, чем такой ад, в котором я с тех пор живу.
Никаких желаний, разумеется, двенадцатая зона не исполняет. Она вообще очень небольшая, эта зона, — около квадратного километра. И в центре ее стоит всего одно здание. А в нем — все, что осталось от Предтеч.
Большое здание, битком набитое аппаратурой и приборами. Очень много непонятного, но встречаются и знакомые устройства. И все готовы к работе — там почему-то все работает. Часы, бластеры… Мы оставались в двенадцатой два дня — пока не поняли, что никакого исполнения желаний не будет. И тогда мы решили забрать с собой что-нибудь из того, что нашли. Ведь до нас никто еще сюда не доходил, и кто знает, сколько миллионов могут стоить эти устройства?
Казарад-Син случайно запустил одно из них. И исчез…
— Исчез?! — переспросил Кирк.
— Да, — кивнул Келли. — Он перенесся в прошлое.
— Откуда ты знаешь? — быстро спросил Кирк.
— У меня было достаточно времени, чтобы изучить язык Предтеч, — пояснил Келли. — Казарад-Син действительно перенесся в прошлое. То устройство влияет на векторы пространства и времени. Оно способно закинуть любого в иную точку пространства на много лет назад…
— Казарад-Син основал клан Син, — произнес кас-силианин. — Я видел старые картины, на которых он изображен, — в семейном дворце Син, на Кассилии…
Все посмотрели на Тенчен-Сина. Вид у него был отрешенный, он не говорил, а словно бы читал молитву.
— А ты? — спросил Кирк у Келли.
— Я? Я тоже случайно запустил один прибор, — вздохнул Келли. — Вначале я не понял, что это такое. Только потом, когда возвращался обратно…
Я попал в ловушку. Было очень больно, затем — темнота… И я очнулся опять в двенадцатой зоне.
После четвертого раза я понял, что случилось. Это страшно, ван Детчер, очень страшно. Когда раз за разом умираешь и каждый раз оживаешь вновь… чтобы опять умереть. Лабиринт не отпускает меня, он меня держит
— Значит, ты — бессмертный?! — выпалил Рогов.
— Да, — просто ответил Келли. — Бессмертный. Но я никому не желаю такого бессмертия…
Кирк оторопело слушал Келли.
Бессмертие. Извечная мечта человечества, и не только человечества. Ради бессмертия Аллан Дитрих вполне мог отправить в Лабиринт своего сыночка. Да разве только один Дитрих?! Любой! Ткни пальцем наугад и попадешь в человека, жаждущего бессмертия! Так что теперь вполне понятно, за каким чертом сыночек Аллана потащился сюда! Тем более что помимо бессмертия тут есть еще одна очень важная вещь — возможность управлять временем.
Имея в руках два таких устройства — машину времени и машину бессмертия, — Аллан Дитрих мог стать всесильным. Для него уже ничто не являлось бы преградой И кто знает — может быть, сказки об исполнении желания не такие уж и сказки? Кому известно, что еше скрывается в двенадцатой зоне?
Исполнение желаний, поморщился Кирк. Опять мне вспоминается древний фильм. Как же он назывался-то? То ли «Отдых у дороги», то ли еще как-то… Там тоже парочка авантюристов разыскивала какое-то дивное устройство, исполняющее желания. Какой-то золотой шар. Кстати, и происходило это тоже в некоем подобии лабиринта…
Что мне в голову все время фильмы старые лезут?! То «Отдых…» этот, то (когда мы проходили огненный мираж) фильм про еще один лабиринт… Левая стена — лед, правая — огонь…
А потому что все вокруг слишком уж напоминает бутафорию, неожиданно понял Кирк. И все эти зоны с ловушками, и сказочные находки неизвестных технологий, и наследие Предтеч этих…
Зоны Лабиринта. Я видел пока еще только четыре, но три из них вполне могли бы построить люди. Или существа, очень похожие на людей не обязательно внешне, но по своей психологии. И логика всего, происходящего тут, даже если она и пытается казаться странной, все равно укладывается в рамки человеческой.
Городские кварталы, высокие дома, и среди них — развалины. Как будто один из домов рухнул от землетрясения. Странного землетрясения, пощадившего остальные дома, — даже стекла в них остались целы. Если бы я хотел показать заброшенный город, я именно так и сделал бы, подумал Кирк.
Или старинная крепость, очень похожая на древние города Гелиоса-3. Смогли бы Предтечи создать такое, не напоминай они очень сильно людей?! Вряд ли.
Муляж, имитация, как прогулочные палубы на «Звезде Победы», — горы, леса… Так же и здесь. Словно бы кто-то вдруг решил создать город, в котором на каждом углу тебя будут поджидать смертоносные сюрпризы. Как в виртуальной игре, неожиданно подумал Кирк.
А что? Очень похоже… Только вот боль тут настоящая. И умирают по-настоящему, новый раунд не начать. Хотя Грону Келли посчастливилось получить призовую игру…
Игра. Игра, в которую играет Аллан Дитрих. Нашей кровью, нашими жизнями. Но планы Дитриха немного не совпадают с моими, с усмешкой подумал Кирк. Потому что для него главное — чтобы мы дошли до двенадцатой зоны, а для меня важно — сохранить и довести обратно всю группу.
Первейшая задача десантника — сохранить своих. Вторая задача — выполнить полученное задание. Высший офицерский состав может думать, что все наоборот, — это их проблемы. Впрочем, они вряд ли так думают, разве что штабные крысы, никогда не бывавшие в бою. А те, кто прошли всю дорогу от курсанта до офицера, считают именно так. Потому что задания бывают разные, их много было и много еще будет. А вот жизни другой не достанешь, дефицит это страшнейший. Хотя…
Грон Келли…
Кирк вдруг совершенно отчетливо представил себе десантную группу, лезущую в самое пекло, в пасть самой смерти, потому что они знают, что в случае гибели сумеют вновь ожить. Как Грон Келли.
Кирк словно воочию увидел перед собой вооруженных людей в пластик-масках. Отважных, смелых, ничего не боящихся… Безжалостных… Потому что, разучившись ценить свою жизнь, они уже не смогут ценить чужую.
Аллан Дитрих — родственник Императора…
Имперские десантники, против которых станет бессильно даже самое ужасающее оружие…
Да при чем тут десантники, поморщился Кирк, десантники, пусть даже и бессмертные, ничто по сравнению с возможностью забросить их в прошлое. Отправить, например, на Ксион, в то время когда еще не было Войны. Они бы там такого шороху навели, что никакой ксионийской армии и в помине бы не осталось. Вот оно, главное оружие, — умение управлять временем. Император ради этого на что угодно пойдет.
Ну ладно, подумал Кирк. Дитрих получает в случае выигрыша своего сына Арнольда, ну и еше, наверное, технологии Лабиринта. Император имеет с этого технологии, дающие ему неограниченную власть. Моя группа получает деньги. А я? Что мне-то с этого?!
Деньги? Да, конечно, это неплохо. Но ради них я бы черта с два полез сюда. Может, я испугался перспективы урановых рудников? Тоже нет. Я и не такое видел, меня рудниками не запугаешь. Стало жалко этого мальчишку Арнольда? Тоже нет. Я его и видел-то всего однажды. И уж, во всяком случае, ради него я бы тоже не полез в Лабиринт. Почему же?
Азарт, подумал Кирк. Что бы я там себе ни врал, но меня просто разобрал азарт. Пройти весь Лабиринт, до двенадцатой зоны. И уверенность Дитриха в том, что я успею сделать это именно до семнадцатого числа, — вот что меня раззадорило…
А ведь сегодня уже двенадцатое, подумал Кирк. И нам ни за что не успеть. Да, тут Дитрих просчитался, злорадно подумал Кирк. Ничего, если его мальчишка жив, то ему наплевать, семнадцатого за ним придет добрый дяденька-десантник или двадцать пятого. Если он жив…
Кирк прислушался к разговору, происходившему между Мелони и Келли. Они сидели рядышком, и Мелони что-то выпытывал у нового знакомого.
— Это же невозможно! — убеждал Мелони. — Вот ты умираешь, а потом оживаешь, так? А одежда? А… А оружие?
— Там есть аппарат, который, видимо, делает что-то вроде снимка с человека, — отвечал Келли. — Наверное, когда я запустил его, он скопировал меня таким, каким я был в тот момент. Я сам не понимаю, как его запустил, — неосторожно прикоснулся к чему-то или просто наступил на какую-то панель — там до черта таких вещей. Не знаю — как, не знаю — почему… Но я всегда воскресаю в этом одежде, с запасом провианта на четверо суток и с этим вот ножом…
— Так ты что же, дошел сюда за четыре дня?! — не поверил Мелони. — Если у тебя жратвы только на четверо суток… Или ты на местных зверюшек охотился? Я, когда застрял в первой зоне, все больше подножным кормом промышлял. Росли там такие, знаешь, по вкусу как яблоки, только не на дереве…
Кирк насторожился и подошел к ним поближе. Слабый и неумелый человек, добравшийся за четыре дня от двенадцатой зоны до четвертой?! Хм… И на охотника этот Келли совсем не похож — скорее бы уж на него тут охотились, чем он. А ничего такого, о чем рассказывал Мелони, никаких растений они по дороге сюда не видели. Может быть, те только в первой зоне и растут…
— Я не шел сюда четыре дня, — возразил Келли. — Я воспользовался проходом — это что-то вроде нестабильных гиперпространственных туннелей. Из определенного места в Лабиринте можно сразу попасть в двенадцатую зону. А обратно он выкидывает тебя там, где ему вздумается. В этот раз меня вынесло в одну из квартир этого дома…
— Гиперпространственный туннель? — переспросил Кирк, присаживаясь рядом с Келли. — В Лабиринте?!
— Ну, я не совсем точно выразился, — поправился Келли. — Не гиперпространственный — ощущения при переходе совершенно иные. Но действует точно так же. Я нашел эти проходы во второй и в четвертой зонах Наверное, они есть и в остальных, но я не видел их. А во второй зоне они точно есть. И тут тоже…
— Где? — Кирк достал карту, развернул ее и расстелил на коленях. — Покажи!
Келли сосредоточенно склонился над картой, несколько секунд разглядывал ее, а потом уверенно ткнул пальцем:
— Вот тут и тут!
Кирк с сомнением покачал головой. Первый проход, если верить Келли, располагался как раз в том самом месте, где обрывался красный пунктир, показывавший на карте путь Арнольда Дитриха. От того места, где группа Кирка проходила в третью зону — от смертоносной арки и дороги, усаженной шипами, — это было сравнительно далеко, около километра.
Второй проход, находившийся в четвертой зоне, был совсем рядом. Кирк поднял голову, осмотрелся и указал рукой на груду развалин, торчавшую из розового киселя в двухстах метрах от них:
— Там?
Келли посмотрел на развалины, глянул в карту и кивнул.
— Как раз там. Я никогда не видел эти места с такой высоты, — пояснил он, смущенно пожимая плечами.
— Значит, — Кирк испытал какие-то непонятные ощущения — словно радость от выигрыша в лотерею. — Значит, отсюда мы сможем попасть прямо в двенадцатую зону?
— Не бросайте меня, — тут же попросил Грон Келли. — Возьмите меня с собой! Мне нужно выйти отсюда, я устал, я не могу так больше… столько раз умирать…
Кирку опять показалось, что Келли готов был заплакать.
— Мы идем в двенадцатую, — заявил Кирк. — Если хочешь, пойдем с нами. Потом мы попытаемся вернуться обратно, выйти из Лабиринта. Может быть, если нам повезет, тебе это тоже удастся. Согласен?
— Да, да! — с жаром закивал Келли. — Спасибо! Спасибо, только не бросайте меня, ван Детчер, пусть я даже сделаюсь калекой, не бросайте, не оставляйте меня, я не хочу больше так, я не могу больше видеть этот Лабиринт, я устал, я…
— Понятно! — оборвал его Кирк. — Значит, будем ждать, пока закончится этот самый наплыв…
* * *
Розовый холм внизу сплющился, словно под давлением, сделался гораздо ниже, но теперь расползся в стороны и напоминал большую лужу, казавшуюся в лучах заката густо-красной. Партиони с неприязнью смотрел на нее несколько секунд, потом от всей души плюнул вниз.
— Дрянь какая, — проворчал он. — Кажется, до самого утра проторчит, сволочь…
— Ну, время у нас пока еще есть, — заметил Кирк.
— Ты уверен, командир? — быстро спросил его Партиони, и глаза его снова блеснули холодным, так не нравящимся Кирку, огнем.
Кирк оглянулся — вся команда разбрелась по крыше, возле них с Партиони никого не было.
— Слушай, — сказал тогда Кирк, — мне не нравится твое поведение. Очень не нравится. Понимаешь? У тебя что, какие-то проблемы?
— Проблемы!.. — усмехнулся Партиони, отводя взгляд. — У меня одна проблема — остаться в живых. На фиг обещанные мне Дитрихом деньги, если я подохну тут, в этом чертовом Лабиринте.
— Не подохнешь, — успокоил его Кирк. — Я постараюсь, чтобы не подох… Ты что, боишься, что ли?! — с удивлением понял вдруг Кирк.
— Да! — Партиони с вызовом посмотрел на Кирка. — Боюсь! Только не Лабиринта! А того, что во главе нашей группы стоит человек, привыкший тщательно выполнять все приказы командования! Понял, командир?
— Нет, не понял, — спокойно ответил Кирк. — Ты меня боишься, что ли?
— Семьсот третий, — проговорил Партиони. — Леидис-2, детский городок…
— Ну? — сказал Кирк, видя, что Партиони замолчал.
— Что — ну?! — не понял Партиони.
— Я говорю, ну, семьсот третий год, детский городок — дальше-то что? — пояснил Кирк. — У тебя там кто-нибудь был?
— Не было у меня там никого, — пробурчал Партиони, снова отворачиваясь. — Просто не по себе мне, когда такой служака — опора, надежда и друг Императора — начинает мной командовать…
— Тебя никто сюда силком не тащил, — напомнил Кирк. — Дитрих предложил вам, вы согласились, я отобрал тех, кого посчитал лучшими, — в чем дело-то?
— Ни в чем, — мрачно проворчал Партиони.
— Тогда изволь заткнуться и вести себя нормально, — посоветовал Кирк. — Нечего тут атмосферу нагнетать, понял? Потерпи немного, скоро двенадцатая зона…
Партиони неожиданно расхохотался.
— Двенадцатая! — взгляд его, устремленный на Кирка, сделался как у сумасшедшего. — Двенадцатая! Командир, перестань! Я же все знаю! Я слышал, что тебе приказывал Дитрих!
— Может быть, поделишься со мной информацией? — предложил Кирк.
— Ты же должен будешь дойти туда один! — выпалил Партиони. — Я слышат, я знаю! Если мы не подохнем по пути, значит, тебе придется нас…
— Заткнись, пожалуйста, — спокойно попросил его Кирк. — Заткнись и послушай. Мне нет дела до того, что хочет Дитрих. Я никогда не стану так поступать. И не важно, впервые вы со мной или нет. Не важно, как я отношусь к каждому из вас. Я должен сохранить всем вам жизнь. Понял?
— Ты врешь, командир, — так же спокойно ответил Партиони. — Я слышал еще, как Дитрих разговаривал с Императором.
— С Императором?! — насторожился Кирк.
— Да, — кивнул Партиони. — Про Лабиринт.
— И что же он сказал?
— Перестань, командир! Не надо со мной…
— Я тебе задал вопрос!!! — рявкнул Кирк.
Краем глаза Кирк заметил, что все обернулись на его крик. Хорошо, подумал Кирк. Это мне только на руку. Партиони тоже испуганно огляделся.
— Ты что, командир?! — прошептал он. — Не нужно об этом…
— Нужно!!! — Кирк и не собирался понижать голос — Нужно! Я не хочу получить нож в спину от того, кого мне же и приходится волочь на собственном горбу! Или ты сейчас расскажешь, что тебе известно, или желание Дитриха частично будет исполнено!
— Что случилось? — раздался за спиной голос Рогова.
— Мигель Партиони хочет рассказать кое-что важное, — уже спокойнее произнес Кирк. Он даже не обернулся, хотя слышал, как подходят Рогов и остальные. Даже, кажется, Келли подошел. Но Кирку сейчас было не до того, что подумают о нем. Он хотел знать правду, и ему казалось, что Партиони может ему в этом помочь.
— А о чем он хочет рассказать? — осторожно спросил Рогов.
— О многом, — ответил Кирк, не сводя с Партиони глаз. — О том, как Дитрих — ваш шеф — приказал мне во что бы то ни стало избавиться от вас до того, как я дойду до двенадцатой зоны; о том, о чем Дитрих разговаривал с Императором; о том, зачем Партиони, зная обо всем этом, все же пошел с нами в Лабиринт… И еще о том, откуда он вообще узнал все это. Ну? Мигель!
— Дитрих?! — поразился Мелони. — Избавиться от нас?! Не может быть!
— Мигель? — Кирк приподнял правую бровь.
— Да, — хмуро ответил Партиони. — Было такое дело. Дитрих велел ван Детчеру, чтобы тот остался один…
— Так какого же черта он предложил нам идти сюда?! — воскликнул Мелони.
— Чтобы вы довели меня до двенадцатой, — пояснил Кирк. — Ну или хотя бы как можно ближе к ней. Верно, Мигель?
— Скорее всего так, — согласился Партиони.
— Откуда ты об этом узнал? — подозрительно спросила Тас-Кса-Сит.
— У меня есть пароль от камер слежения, — заявил Партиони. — Все файлы, записанные в кабинете Дитриха, вместо того, чтобы удаляться, отправляются ко мне на компьютер…
— Погоди, погоди! — Мелони поднял руку. — Как ты смог подобрать пароль? Эту защиту никто вскрыть не мог, я уверен, что она на сто процентов обеспечивает…
— Меньше болтать надо, — усмехнулся Партиони. — Помнишь, как я познакомил тебя с одной красоткой? Вы с ней больше недели развлекались, помнишь?
— Не может быть! — убежденно возразил Мелони. Лицо его от обиды пошло красными пятнами.
— Может, — кивнул Партиони. — Все пароли ты хранишь не на диске, а в обычном блокноте, верно?
— Не может быть, — помотал головой Мелони.
— В зеленом блокноте, — добавил Партиони. — Ты хранишь его в домашнем сейфе, код сейфа… сказать? — улыбнулся Партиони.
— Дрянная сучка! — злобно сплюнул Мелони. — Я и не помню, когда я успел ей об этом рассказать…
— Ты вообще любишь похвастаться, — заметил Партиони.
— Погоди, — снова заговорила Тас-Кса-Сит. — Значит, ты заранее узнал о том, что ван Детчер должен от нас избавиться? Допустим, что это правда…
— Это правда, — подтвердил Кирк. — Дитрих настаивал на этом. Но мне наплевать. Мы дойдем туда все вместе. И все вместе вернемся обратно…
— Погоди, командир, — лицо Тас-Кса-Сит было озабоченным, она как будто даже и не слышала его. — Хорошо, это правда. И Мигель узнал об этом. Но меня интересует не то, почему он сам согласился отправиться сюда. Меня интересует, почему ты, зараза, не сказал об этом нам! — ксионийка сейчас готова была броситься на Партиони. — Ты знал, что нас посылают на смерть, и никому ничего об этом не сказал! Почему?
— Потому что он и сам не верил, что я сделаю это, — ответил за Партиони Кирк. — Верно, Мигель?
Партиони пристально посмотрел на Кирка и вдруг заявил:
— Я ни в чем не могу быть уверен, когда разговор идет о близком друге нашего Императора.
Вначале Кирк подумал, что Партиони имеет в виду Дитриха. Но потом до него дошло, что все вокруг замолчали. И тогда только Кирк понял, что Партиони говорит именно о нем — Кирке ван Детчере.
— Что ты имеешь в виду? — растерялся Кирк.
— Что ты уже бывал в Лабиринте, — заявил Партиони. — И не просто бывал, а встречался тут с Императором, — губы Партиони исказились в кривой усмешке. — Я не знаю, за каким чертом сюда понесло Императора, но это так! Может быть, командир, это ТЫ должен объяснить всем нам, какого черта ты ведешь себя так, словно впервые оказался на Анкоре? Я же вижу, что ты уже бывал тут! И то, как ты вел себя во второй зоне, когда вы с Роговым вытаскивали нас, как ты спас от той паутины Тенчен-Сина, как ты помог Тас-Кса-Сит во время урагана на площади… и как ты приказал нам всем не двигаться — когда тех таирцев молниями посшибало, помнишь? Но даже это все не так важно, как то, что говорил о тебе Император!
— Что же он говорил? — Кирк старался, чтобы голос его звучал спокойно, хотя внутри у него все прямо-таки кипело от возмущения.
— Дитрих спросил Императора, уверен ли тот в тебе, — заявил Партиони. — А Император ответил, что верит тебе, как себе самому. Потому что шесть лет назад ты спас ему жизнь. И Император помнит то, как ты вел себя в Лабиринте. Он помнит, что ты исполнил все в точности — я не знаю, что он имел в виду. Может быть, ты объяснишь, командир?
— Либо ты врешь, — холодно ответил Кирк, — либо у тебя просто неверная информация. Я не знаю — может, вирус какой в твоем компьютере сидит и переворачивает все с ног на голову. Но шесть лет назад я командовал группой, подавлявшей мятеж на Леидисе-2 и с Императором в том году не встречался. Я вообще виделся с ним всего четыре раза: на выпускном курсе, когда мне присваивали звание, на его именинах в семьсот первом, во время торжественного награждения меня «Щитом» и во время аудиенции в семьсот четвертом, когда я этот «Щит» швырнул ему в морду!
Я не знаю, что все это может означать! Может быть, ты просто повторяешь то, что велел тебе сказать Аллан Дитрих! Может быть, ты просто сошел с ума — не знаю! И я не собираюсь оправдываться ни перед тобой, ни перед остальными! Если вам всем достаточно моего слова — я даю его! Я даю слово офицера, что постараюсь довести вас всех до «Звезды Победы»! Больше мне сказать нечего!
Кирк повернулся и отошел в сторону. Его трясло от возмущения. Либо Партиони действует по указке Дитриха, либо…
Кирк не знал, что — либо? Да и Дитриху — к чему было настраивать всех против него, Кирка ван Детчера?
К тому, чтобы у тебя появился повод ликвидировать группу, холодно подумал Кирк. Ведь сейчас самый подходящий момент — полоснуть Партиони ножом по горлу и швырнуть его вниз, в этот розовый кисель. Никто из группы не станет заступаться за него — человека, знавшего об угрозе и не предупредившего остальных. Никто не будет заступаться… кроме, разве что, Рогова. Значит, слова Партиони вполне способны сократить группу на треть.
Но неужели Партиони настолько глуп, что попался на эту удочку?! И что значат его слова об Императоре?
Кирк стоял спиной к остальным, но он хорошо слышал, как заговорила Тас-Кса-Сит.
— Ты, лысая скотина! Ты не ответил на мой вопрос! — нервно произнесла она.
— Какой вопрос? — голос Партиони звучал устало.
— Почему ты ничего не сказал нам обо всем этом?
— Не знаю… Сам не знаю. Не мог в это поверить. Император, когда говорил все это, был каким-то… как-то его слова звучали не так, как должны были бы… Не могу объяснить. Словно он знал, что я за ним наблюдаю… Не знаю.
И тут заговорил Тенчен-Син.
— Это все — Грон Келли, — глухо произнес кассилианин. — На нем лежит печать Лабиринта. Он приносит несчастья всем, кто попадается ему на пути…
Кирк обернулся. Кассилианин стоял прямо перед Келли, вперив в него взгляд своих алых глаз.
— Тебе не место среди живых, — выдохнул Тенчен-Син.
— Перестань, — ответил Келли. Голос его показался Кирку странно усталым и каким-то безразличным.
— Тебе не место среди живых, — повторил кассилианин.
— Мне нет места и среди мертвых, — покачал головой Келли. — Я устал. Веришь, нет? Честное слово, Тенчен-Син. Я устал умирать. Ты можешь убить меня прямо сейчас. Но я опять воскресну…
— Не здесь, — оскалился Тенчен-Син.
— Да, не здесь, — согласился Келли. — Не здесь, а в двенадцатой зоне. Но я тебе уже сказал, что я устал. И, оказавшись там, я запушу одну установку. Я знаю, как она работает. Я слишком много времени провел возле этих хитроумных игрушек Предтеч. Сказать тебе, что будет после того, как я это сделаю?
— Ничего хуже уже быть не может, — ответил Тенчен-Син.
— Ты ошибаешься, — возразил Келли. — Когда я ее включу, Анкора уже не будет. Он исчезнет из галактики. Звезда взорвется и перестанет существовать. Вместе со мной. И вместе с тобой. И со всеми остальными. Ну, давай! Чего же ты медлишь?
Тенчен-Син молчал.
— Ты считаешь, что Казарад-Син погиб по моей вине, — покачал головой Келли. — Я знаю, ты всегда так считал. Но это неправда. Я не могу тебя переубедить. Но мы с Казарад-Сином прошли по страшному пути и выжили. Знаешь, я ему завидую — он оказался в прошлом, но он прожил нормальную жизнь. Он сумел умереть…
Келли замолчал.
— Ладно, хватит, — хмуро проворчал Кирк. — Достаточно на сегодня. Всем отдыхать! Как только наплыв исчезнет, мы отправимся дальше.
Кирк бросил взгляд на Партиони — тот сидел на самом краю, отрешенно глядя в пустоту.
Интересно, что он имел в виду, когда говорил об Императоре? Ведь все, сказанное им, настолько нелепо, что просто диву даешься!
— Командир. — Тас-Кса-Сит подошла к Кирку и посмотрела на него снизу вверх. — Командир…
— Всем отдыхать, — устало произнес Кирк, опускаясь на плитки солнечных батарей.
— Я хочу поговорить с тобой, — заявила Тас-Кса-Сит, присаживаясь рядом с ним.
— Отдыхай, потом поговорим. — Кирк прислонился спиной к какой-то железной стойке и закрыл глаза.
— Нет, давай поговорим сейчас, — настаивала Тас-Кса-Сит. — Об Анкоре. О Лабиринте. И обо мне.
— Ну? — спросил Кирк.
— Я правда не бывала в Лабиринте, — сказала Тас-Кса-Сит. — Никогда. Но я долго жила на Анкоре.
Нас было четверо… То есть нас было намного больше, но четверо — это был основной костяк. Остальные приходили и… или уходили, или погибали. Чаще погибали, потому что не были приспособлены к жизни здесь. А мы составляли основу… банды, — последнее слово далось Тас-Кса-Сит с трудом.
Кирк открыл глаза.
— И мы неплохо зарабатывали тут, — с вызовом произнесла ксионийка.
Кирк молча смотрел на нее. Тас-Кса-Сит вздохнула и продолжила:
— Нас было трое — с Ксиона. И еще один человек. Он часто уходил в Лабиринт, занимался сбором данных — кто из путешественников возвращается, когда, с чем. А еще он каждый раз приносил в лагерь разные истории. Наслушается их где-нибудь на стоянке или на привале у путешественников, возвращается в лагерь и по вечерам рассказывает их. Разные истории. Легенды Лабиринта. Смешные, страшные, глупые и часто неправдоподобные. А однажды он ушел с одной из наших — Лас-Са-Тис. И не вернулся. Лас-Са-Тис возвратилась одна и рассказала, что человек этот угодил в провал. Он преследовал ожившего мертвеца — совсем такого же, какого мы встретили в первой зоне, — и полез за ним в провал. Мертвец вроде бы нес с собой что-то ценное, вот он и… и исчез.
— Как его звали? — спросил Кирк.
— Его имя тебе ничего не скажет, — помотала головой Тас-Кса-Сит. — Ты не можешь его знать. А я не хочу произносить его имени. Есть такая легенда, по которой, если ты произносишь в Лабиринте имя того, кого боишься, ты обязательно встретишься с ним.
— А ты его боишься? — спросил Кирк.
— Да! — ксионийка сердито смотрела на ван Детчера. — И нечего так на меня пялиться! Боюсь! Ну и что? Ты, можно подумать, ничего и никого не боишься!
— Я тоже многого боюсь, — согласился Кирк. — А чем был так страшен тот человек?
— Тем, что он вернулся из провала, — выпалила Тас-Кса-Сит. — Из провалов никто никогда не возвращается, если не веришь мне, можешь спросить у Тенчен-Сина, он подтвердит. А этот человек вернулся. Но он вернулся уже не таким, каким ушел. Он стал иным. От него по-иному пахло, его шаги иначе звучали, и мысли его были… другими. Не такими, как раньше. Да и выглядел он как повредившийся рассудком.
Он рассказывал, что видел в провале. Он уверял, что этот город — Лабиринт Анкора — живой. Что тут ходят представители разных рас, что дома все целые, новые и полны жителей. Он говорил, что никакого защитного экрана над городом нет… Он так и называл его — город, а не Лабиринт. Говорил, что здесь все не так, как мы привыкли видеть. Что, например, пятая зона это вовсе и не пятая зона, а самый обыкновенный парк. Она действительно похожа на джунгли, которые могли быть когда-то парком… или могут стать им когда-то.
А еще он видел тут Императора.
— Кого?!
— Императора. Вашего Императора. По его словам, Император выглядел старше, чем сейчас. И тот человек Утверждал, что провал, в котором он оказался, просто-напросто ведет в будущее этого Лабиринта. Что Император привел тут все в порядок, сделал город безопасным и населил его людьми и представителями иных рас.
Я бы и не стала тебе сейчас обо всем этом рассказывать, если бы Мигель не сказал, будто тут, в Лабиринте, бывал Император. Ведь тот человек — из нашей банды — он тоже видел Императора, понимаешь? Видел его в Лабиринте!
Мы вначале не верили ему, но слова его звучали слишком уж убедительно. Ну, ты, наверное, знаешь, как это бывает у сумасшедших — говорит и сам же верит всему. что болтает. А потом он начал пропадать из лагеря все чаще и чаще. Мы несколько раз меняли место стоянки, но он всегда нас находил. Не знаю, почему мы не убили его. Наверное, боялись. Однажды Лас-Са-Тис проследила за ним и вернулась сама не своя. Она рассказала, что он заходит в провалы, как к себе домой, ничего не боясь, никого не опасаясь. А тот человек продолжал уходить и возвращаться. И продолжал рассказывать разные небылицы. И однажды он рассказал такое, что я собралась и ушла из банды. Прибилась к одной из групп, возвращавшейся на свой корабль, и смоталась отсюда. Я поняла, что еще немного — и сама сойду с ума.
Тот человек рассказал мне, что видел в городе… меня! Что я — и еще двое каких-то людей вместе со мной — мы тут были! Он хохотал, как ненормальный. Тыкал в меня пальцем, кричал, что видел меня в городе. Говорил, что один из тех двоих людей, с которыми он меня видел, пытался убить самого Императора.
— Ну? — спросил Кирк, видя, что Тас-Кса-Сит замолчала.
— Он сказал, что тот человек был в форме офицера десантной бригады, — тихо произнесла ксионийка. — В чине капитана.
— Очень интересно, — кивнул Кирк. — Может быть, попадись мне тут Император, я действительно и попытался бы свернуть ему шею, но я уже сказал — и тебе, и остальным: я впервые в Лабиринте и вообще — на Анкоре.
— Я верю тебе, командир, — ответила ксионийка. — Но и себе я не верить не могу. Я хорошо знаю эти легенды. Может быть, они просто легенды, бред сумасшедшего. А может быть, и нет — не знаю. Но сегодня, после всего того, что рассказал Партиони, будь он неладен… Я хочу сказать, что с этого момента я постараюсь не поворачиваться к тебе спиной. Я еще раз повторяю, что верю тебе. Но на моем месте ты поступил бы точно так же. Разве нет?
— Возможно, — кивнул Кирк и снова закрыл глаза. Как же мне это все надоело, подумал он. Все эти легенды, слухи, подозрения, зоны, ловушки, Предтечи, Лабиринты… Надоело. Настолько опротивело это все, что даже и думать сейчас не хочу о том, что рассказала Тас-Кса-Сит. Тошнит уже от таких мыслей, право слово — тошнит. Скорее бы все это закончилось, с тоской подумал Кирк.
Он слышал, как Тас-Кса-Сит отошла от него, но не открыл глаз. Что-то я расслабился, подумал Кирк. Нужно собраться. Ведь ничего еще не кончилось, нам еще предстоит идти в двенадцатую зону. Там сейчас этот мальчишка, Арнольд Дитрих, сидит и ждет нас. Ждет…
Кирк рывком сел. Внезапная мысль озарила его.
Арнольд Дитрих. В двенадцатой зоне. Ждет…
— Келли! — Кирк вскочил на ноги и торопливо подошел к Келли, сидевшему в стороне ото всех. — Келли! Ты когда был в двенадцатой?
— Сегодня утром, — Келли даже не посмотрел на Кирка.
Кирк присел рядом с ним на корточки и оглянулся. Никто не обратил внимания на то, что он подошел к Келли. Хорошо, подумал Кирк. Пока не знаю почему, но это хорошо…
— Значит, ты был в двенадцатой только сегодня утром? — переспросил он.
Келли кивнул.
— Ты виделся с Арнольдом Дитрихом? — осторожно спросил Кирк.
— Нет, — покачал головой Келли. — Как я мог его видеть?!
— То есть ты хочешь сказать, — у Кирка едва не перехватило дыхание, — что сейчас в двенадцатой зоне Арнольда Дитриха нет?
— Сегодня утром не было, — пожал плечами Келли. — Да и вряд ли он дошел до двенадцатой. Я показал ему проход, что находится во второй зоне, но он побоялся туда идти. Сказал, что они пойдут сами. А потом я сдуру полез открывать ту проклятую дверь, и стальные лезвия… — Келли замолчал.
— Арнольда в двенадцатой нет… — задумчиво пробормотал Кирк. — Ч-черт!
— А почему вы решили, что он должен быть там? — Келли поднял глаза на Кирка, и во взгляде его пробудился интерес.
— Слушай, Келли, — быстро заговорил Кирк. — Ты хочешь выбраться из Лабиринта и улететь с Анкора? Я тоже хочу. И выбраться, и улететь. Но перед этим мы должны побывать в двенадцатой. Ты понял меня?
Келли несколько раз торопливо кивнул.
— Так вот, — глубоко вздохнул Кирк. — Никому не говори, что ты не видел Арнольда в двенадцатой. Понял? Если спросят, соври что-нибудь. А если хоть кто-нибудь из группы узнает правду, тебе несдобровать. Ты никогда не покинешь Лабиринт, ручаюсь тебе. Ты понял меня?
— Никто, — прошептал Келли, испуганно вытаращившись на Кирка. — Никто не узнает… Никому… Так вы пошли сюда за Арнольдом?! — еле слышно ахнул Келли. — О-о-о!..
— Ни одной живой душе, — медленно и с расстановкой проговорил Кирк, не сводя тяжелого взгляда с Грона Келли.
* * *
Император Арнольд пребывал в недоумении.
— Не может быть никакой ошибки? — еще раз спросил он у Командующего.
— Это невозможно, господин Император, — отчеканил Командующий.
Император опустил глаза. Нужно было принимать решение. И от этого решения могло зависеть будущее и даже само существование Межзвездной Империи Людей. Он обязан был сейчас отдать приказ. Приказ о начале боевой операции против третьей планеты Таира. Все уже готово. Первая десантная бригада уже находится здесь, в системе Гелиоса-3, и ожидает своего Императора, чтобы вместе с ним отправиться к цели. Четвертая флотилия и флот Ксиона уже в системе Таира и готовы к бою. Они тоже только и ждут приказа Императора, чтобы ввергнуть галактику в пучину новой войны. Но приказа от Императора нет. Потому что то, что сейчас сообщил Командующий…
Император глубоко вздохнул. Услышанная новость была настолько невероятной, что поверить в нее было невозможно. И все же…
— Господин Император, — осторожно напомнил Командующий. — Представитель Таира-3 ждет…
— Ты уверен, что их флот не собирается выступать к Анкору? — спросил Император. — Ты можешь поручиться за это?
— За что в галактике вообще можно поручиться? — Командующий вздохнул.
— Вот именно, — проворчал Император Арнольд. — Вероятно, что это всего лишь обманный ход… Хорошо, ты свободен. Приказ о начале боевых действий остается в силе. Если через двадцать минут я не отменю его… Можешь идти.
Командующий отдал честь и покинул кабинет. Император посмотрел ему вслед, перевел взгляд на длинный ряд клавиш, расположенных на поверхности стола, осторожно провел по ним рукой, едва касаясь шероховатого пластика. Палец его задержался над одной из них, затем медленно, словно бы опасаясь чего-то, нажал.
В центре кабинета возникло бледно-голубое сияние включившегося канала спецсвязи. И через миг перед Императором появилось объемное изображение жителя с Таира-3.
— Приветствую тебя, Арнольд, Император людей, — прозвучал ровный голос.
Император уже собирался ответить, но неожиданно понял, что перед ним совсем не тот, кого он ожидал увидеть. Перед ним не тот, от чьего слова зависело сейчас, быть новой войне или нет.
Разнообразные догадки вихрем пронеслись в голове Императора. Либо эти переговоры — всего лишь отвлекающий маневр, либо это знак проявления неуважения к главе Межзвездной Империи Людей, либо… либо что-то случилось.
Нескольких секунд достаточно было Императору для того, чтобы взять себя в руки и ответить подобающим образом.
— Почему Высший не стал разговаривать со мной? — сурово сдвинул брови Император Арнольд. — Почему он поручил это тебе, Ближайший?
— Высший ушел в вечность, — ответил Ближайший, проводя левой ладонью по лицу в знак скорби. — Он совершил то, что совершать было нельзя. Но он не мог иначе. Река Времени принесла его туда, где он должен был оказаться. И теперь он в вечности.
— Я сочувствую Свободным, — Император Арнольд повторил этот жест. — Как теперь я должен обращаться к тебе? Ближайший или уже Высший?
— Ближайший, — последовал ответ. — Пока у Свободных нет Высшего, предназначенную ему ношу несу я. Но я не буду Высшим, этот груз не по мне.
— Я приветствую тебя, Ближайший из Свободных, — наконец-то ответил на приветствие Император Арнольд.
Ближайший, казалось, и не заметил столь значительной задержки ответа. Он на миг прикрыл глаза, а потом неожиданно заявил:
— Межзвездная Империя Людей собирается начать войну против Свободных.
Император Арнольд промолчал. Ответа тут и не требовалось — Имперские космические корабли давно уже были обнаружены таирцами, это Императору было хорошо известно. Но Империя пока еще ничего не предпринимала, соответственно, не было никаких ответных действий и со стороны Таира. Так что сообщенное Ближайшим не было ни для кого тайной. Впрочем, и слова его прозвучали не как вопрос, а как утверждение.
— Межзвездной Империи Людей не нужно беспокоиться, — после непродолжительной паузы сказал Ближайший. — Свободные не станут воевать с ними.
— Твои слова не содержат истины, — возразил Император.
— Истина, которая известна тебе, отличается от той истины, каковой она стала совсем недавно. — Императору показалось, что Ближайший грустно вздохнул. — Свободные не станут воевать с людьми. Те, кто сообщил тебе о готовящейся войне, были правы. Но прав и я. Река Времени течет, и берега ее постоянно меняются.
— И какова же она сейчас? — Император внимательно наблюдал за Ближайшим. Хотя особого смысла в этом не было — многочисленные кодировки и уровни защиты делали изображение весьма посредственным. И уловить что-либо во взгляде или лице таирца было весьма затруднительно.
— Людям и Свободным нет места в одной галактике, — медленно проговорил Ближайший.
— Почему? — Император Арнольд слегка приподнял левую бровь. Эти слова его насторожили.
— Среди всех разумных, — ответил Ближайший, — всего две расы способны противостоять Вечным. Или стать ими, — неожиданно добавил он. — Но Свободные умеют сдерживать себя, а люди — нет. Поэтому будет лучше, если наши народы никогда не встретятся друг с другом.
— И что вы собираетесь делать? — спросил Император.
— Все, что в наших силах, для того, чтобы навсегда избежать возможности контакта с людьми. — Ближайший склонил голову. — Мы уйдем из галактики. Весь наш народ. Мы оставим эту галактику людям. Но — только эту, — Ближайший позволил себе подобие улыбки. — Не ждите радушного приема в иной галактике.
— В иной галактике… — задумчиво повторил Император. — Ты уверен, что у вас хватит сил добраться туда?
— Этот выход — единственный из возможных, который нас устраивает, — возразил Ближайший.
— А что будет с третьей планетой Таира? — поинтересовался Император Арнольд. — И с системой Таира вообще?
— Мы оставляем ее людям, — неожиданно ответил Ближайший. — Мы не станем разрушать того, что создала цивилизация Свободных за время своего существования. Вы можете сделать это сами. Или можете воспользоваться нашими знаниями, — равнодушно добавил Ближайший.
— Я могу тебе верить? — спросил Император.
— Можешь. — Ближайший закрыл глаза. — Можешь верить и мне, и воле Свободных. Даю тебе слово.
— Наш флот пока что останется в системе Таира, — заявил Император. — Я хочу быть уверен, что вы действительно собираетесь уходить, а не начинать войну.
— Хорошо, — согласился Ближайший. — Но ваш флот не должен предпринимать никаких действий. Пока хоть один Свободный находится на Таире-3, нога человека не должна ступить на поверхность нашей планеты.
— Хорошо, — кивнул Император Арнольд. — Будет так, как ты сказал.
— Будет так, как угодно вечности, — возразил Ближайший.
* * *
Груда развалин представляла собой беспорядочное нагромождение изломанных плит из пластик-бетона и исковерканной арматуры. Идти было неимоверно сложно, под ногами все время что-то осыпалось, проседало, трещало и норовило обрушиться. Раны на левой руке Кирка неожиданно начали давать о себе знать тупой, пульсирующей болью. Порезы стальных лезвий от перчатки Тас-Кса-Сит не прошли бесследно. Боль была не сильной, но неприятной, и это вызывало у Кирка раздражение. Кирк изо всех сил пытался целиком сосредоточиться на том, чтобы не подвернуть ногу на этих нагромождениях плит или вообще не сорваться вниз, и по сторонам почти не смотрел. Впереди маячила худосочная фигура Келли, сзади доносились голоса остальных.
— Черт! Куда он нас ведет?! — бормотал Мелони, осторожно пробираясь меж живописных развалин.
— Да он и сам не знает, наверное… — отозвался Партиони. — Осторожнее, Рогов! Сейчас вместе загремим!
— Осторожнее! — передразнил его Рогов. — Тащи тут инвалидов разных… Пристрелить тебя, что ли? Чтоб не мучился…
— Чтобы кто не МУЧИЛСЯ? Ты или я?
— Я, конечно! На фига ты мне сдался-то?!
— Друг, называется… Тьфу!
— Поплюйся мне тут… Хромоножка лысая…
— Нет, ребята, у меня такое ощущение, что этот Келли очень давно тут не ходил! — тяжело дыша, произнесла Тас-Кса-Сит. — Если бы ходил, он бы дорогу знал! И не тащился бы по этой… не знаю, как и назвать!
— Я знаю, но не скажу, — мрачно ответил Партиони. — Пощажу кошачьи ушки…
— И свою задницу, — добавила ксионийка.
— Мы все погибнем, — холодно заявил Тенчен-Син. — Грон Келли приносит несчастье. Мы все погибнем, на нем печать Предтеч…
— Я б ему еще от себя печать поставил, на лбу! — отозвался Рогов.
— На нем печать Предтеч, — повторил Тенчен-Син и замолчал.
Печать Предтеч, подумал Кирк.
Интересно, какую «печать» Тенч видит на мне? Печать, предателя? Или еще чего похуже?
Проход. Келли говорит, что проход здесь, в этих развалинах. Неудивительно, что его никто не находил, — мало дураков отыщется, чтобы лезть сюда. Тут и безо всяких ловушек запросто шею себе свернешь.
— Далеко еще? — окликнул Кирк Келли.
— Да нет же! — отозвался тот. — Мы уже пришли!
— Я это в сотый раз от тебя слышу! — громко возразил Рогов, тяжело дыша.
— Нет, сейчас мы на самом деле пришли…
Кирк остановился и внезапно понял, что видит то. что Келли называл «проходом». И остальные тоже увидели. И замерли на месте. Наступила полнейшая тишина в которой стал слышен даже шорох осыпающегося пол ногами мелкого мусора. Кто-то — кажется, Рогов изумленно присвистнул. И было отчего.
Проход выглядел как парящая в воздухе черная пленка. Квадратная пленка или даже полотно ткани или тончайшего пластика, которую слегка колышет несуществующий ветер. Мелкие волны и рябь то и дело пробегали по ее поверхности, словно по воде от дуновения воздуха. Она покачивалась в полуметре от земли, расположившись вертикально, словно была подвешена к невидимой веревке или проволоке. Глубокий матово-черный цвет, никаких бликов, никакого отражения. Словно невесомый сгусток тьмы повис перед ними. Сбоку она вообще не была видна — узкая черная полоска, пересекающая изломанные плиты пластик-бетона. Если не знаешь, что она здесь есть, то заметить ее просто невозможно.
— Это что, нам туда идти, что ли?! — обалдело выпалил Партиони. — Ни фига себе!
— Нужно всего лишь шагнуть в этот проход, — пояснил Келли. — И все!
— Вот именно — и все!!! — передразнил его Партиони.
Келли хотел что-то сказать, открыл рот, но промолчал и посмотрел на Кирка.
— Я пойду первым, — заявил Кирк. — Вторым — Келли. Потом Тенч, Рогов с Партиони, Мелони и Тас-Кса-Сит.
— Да уж, из-за этого Арнольда Дитриха в такое дерьмо приходится лезть! — проворчал Мелони.
Келли бросил вороватый взгляд на Мелони, на Кирка — и отвернулся.
— Вперед, — скомандовал Кирк и подошел к проходу. Ему показалось, что от пленки веет прохладой. Он осторожно прикоснулся к ней… То есть попытался прикоснуться — рука погрузилась в глухую тьму, не встретив Никакого сопротивления. Кирк осторожно поднял ногу и шагнул туда. И…
Пустота. Не темнота, не тьма, а… непонятно что. Серая беспросветная мгла, отсутствие всего, даже темноты. Кирк подумал, что именно так выглядит для умершего окружающий мир — ничего нет, ни тьмы, ни света… ни звуков.
Не тишина, а отсутствие звуков. Этого нельзя было объяснить, нельзя описать. Ватная глухая пустота в ушах, даже звенящего шума крови не слышно.
Своего тела не ощущаешь, не понимаешь даже, есть оно у тебя или нет. Не понимаешь, есть ли ты сам, и если есть, то где. Ничто. Ничто снаружи, внутри, кругом…
Мысли замерли и растаяли. Пустота заполнила все сознание Кирка, он растворился в сером НИЧТО полностью — со своими желаниями, мыслями, надеждами. Это было приятно… то есть не то чтобы приятно — спокойно, безопасно и стабильно, на века.
А потом НИЧТО начало бледнеть и сквозь него проступили какие-то незнакомые предметы — небо, улица, стены домов. Незнакомое (или позабытое?) тело, руки и ноги… Воздух — странный и удивительно свежий — наполнил легкие, и только тогда Кирк понял вдруг, что все это время (секунду? годы? века?..) он даже не дышал. Кирк сделал шаг и ступил на ровные прямоугольники плиток, которыми была вымощена двенадцатая зона.
