Глава пятая
ДРЕВНИЙ ГОРОД
Третья зона также напомнила Кирку человеческий город. Только город этот словно бы сошел со страниц книг по древней истории Гелиоса-3. Самого Кирка этот период истории не интересовал совершенно, но ему запомнилась голограмма, увиденная в каюте его товарища — лейтенанта Франсуа Парка. Старинные узкие и полутемные улочки, заполненные понурыми людьми в странной и непривычной одежде, темно-серые и черные безрадостные цвета, невысокие и неудобные на вид дома И над всем этим, словно суровые стражи, возвышались узкие башни замка. В третьей зоне все было очень похоже.
Идти было неудобно — улицы были вымощены большими, выкрошившимися от времени каменными плитами, подогнанными кое-как. Улочки узкие, шириной метра три, не больше, изобиловавшие неожиданными углами и поворотами. Из-за этих узких улиц двухэтажные дома казались высокими небоскребами. Вокруг царил полумрак, лучам заходящего Анкора с трудом удавалось проникнуть в эти закоулки.
Кирк чувствовал себя неуютно. Ему опять подумалось. что выстроить подобный город могли только существа, очень мало отличающиеся от людей. Если архитектура второй зоны не имела ничего общего с творениями человеческих существ (так, во всяком случае, казалось Кирку), то первая и третья выглядели словно созданные людьми или кем-то, очень на них похожими.
— Как красиво, — неожиданно сказала Тас-Кса-Сит.
— Красиво?! — поразился Партиони. — Что же здесь красивого?
— Все, — пожала плечами Тас-Кса-Сит. — На Ксионе есть заповедник — в Лискийских горах. Мне там всегда нравилось. Очень похоже.
— Красиво, — проворчал Партиони. — Сейчас из этой твоей красоты как покажется какая-нибудь дрянь… Посмотрим, что ты тогда скажешь…
— Мигель, — ксионийка понизила голос, — а ты слышал, как наш командир назвал Тенчен-Сина?
Партиони помотал головой.
— Он назвал его «Тенч», — прошептала Тас-Кса-Сит.
— Ну и что?! — удивился Партиони.
— Попробуй ты его так назвать, — усмехнулась ксионийка, — через сколько секунд твои кишки будут болтаться на острие его ножа.
Партиони помолчал, потом внимательно посмотрел на Тас-Кса-Сит.
— Я думаю, что командир и наша ящерка сдружились, — сказал он. — Поглядим, хорошо ли это. Может быть, не так уж и плохо…
— Может быть, — кивнула ксионийка и посмотрела на ван Детчера.
Кирк ван Детчер шел впереди, рядом с Тенчен-Сином, и разглядывал окружающие дома. Несмотря на угрюмую обстановку, он почему-то почувствовал себя тут спокойнее, хотя это была уже третья зона.
— Многие идут именно сюда, — говорил ему Тенчен-Син. — В первых двух зонах почти ничего от Предтеч не осталось, все растащили. А в третьей еще можно отыскать разные игрушки. Многие боятся идти дальше, так что нам нужно быть осторожнее. Потому что…
Договорить ему не удалось, до них опять донесся низкий хриплый рев.
— Что это? — нахмурился Кирк. — Всю дорогу воет…
— Это зверь, — пояснил Тенчен-Син. — Он не опасен, медленно двигается. Главное, не заходить в тупики. А вот тут можно укрыться, — неожиданно заявил он, указывая на какую-то дверь. — В этом доме безопасно, я всегда ночевал тут, если… Стой! — неожиданно выпалил Тенчен-Син.
Группа остановилась. Кассилианин махнул рукой и прижался к стене дома. Остальные последовали его примеру. Наступила тишина. И в этой тишине отчетливо послышался звук шагов.
Из-за поворота показались трое людей. Один из них нес какой-то продолговатый предмет, очень похожий на кокон громадного насекомого. Наверное, этим ребятам посчастливилось кое-что отыскать, подумал Кирк. Вот только поосторожнее им следует быть, не разгуливать так беспечно по этим темным закоулкам. Даже если тут и нет никаких обещанных Тенчен-Сином ловушек, наверняка найдутся желающие поживиться чужой добычей. А эти ребята слишком уж беспечны…
Тот, который тащил этот самый «кокон», был озабочен исключительно тем, чтобы не уронить его, и по сторонам вообще не смотрел. Двое же остальных — вооруженные длинными ножами — изредка озирались, делая вид, что высматривают опасность. Но и их больше заботила сохранность находки, нежели эта самая гипотетическая опасность. Потому что группу Кирка они даже не заметили и проследовали дальше. Кирк подумал, что если они будут так «охранять» свою добычу, то вряд ли им удастся благополучно вернуться обратно на свой корабль.
И словно в ответ на его мысли с той стороны, где только что скрылась удачливая троица, донеслись сдавленные крики и лязг стали. Тенчен-Син мгновенно поудобнее перехватил свое копье и вышел на середину улочки. Кирк подумал, что в таком узком пространстве копьем как следует не размахнешься. Видимо, о том же подумал и кассилианин, потому что он огляделся по сторонам, несколько раз крутанул копьем в воздухе и неодобрительно покачал головой.
— Командир!..
Кирк оглянулся. Рядом стояла Тас-Кса-Сит.
— Это они! — шепотом сказала ксионийка.
— Кто — они? — не понял Кирк.
— Та большая группа, что шла за нами от самого корабля! — шепотом выпалила Тас-Кса-Сит.
— Сорок человек?! — удивился Кирк.
— Не человек, — поправила его Тас-Кса-Сит. — Я не знаю, кто они. И их уже не сорок, а гораздо меньше. Не больше двух десятков.
— Это ненамного лучше, — проворчал Кирк.
— Я тоже их чувствую, — подал голос Тенчен-Син. — А тех троих, что только что прошли, уже нет в живых…
— Надо где-то укрыться, — решил Кирк. — С такой большой группой нам не справиться…
— Вот в этом доме я уже останавливался, — напомнил кассилианин, указывая на дверь на противоположной стороне улицы.
— И где ты только не останавливался! — саркастически заметил Партиони.
Тенчен-Син промолчал.
Кирк задрал голову, рассматривая высоченное здание — не здание даже, крепость какая-то или старинный дворец. Может быть, и правда укрыться тут, подумал он. А если эти преследователи все же заметят нас? В здании не очень-то развернешься…
И в этот момент из-за угла показались они.
В первую секунду Кирк подумал, что это как раз те ребята, которые встретились им за пределами Лабиринта и тащили по каналу диковинный шар, попали в засаду, а потом устроили перестрелку между собой. Потому что на этих людях (или не людях?) была надета точно такая же броня со стволами бластеров на плечах.
Но тут же Кирк понял, что он ошибся — это никак не могла быть та группа. Огненно-рыжие волосы, желтоватая кожа, высокий рост…
Не может быть, подумал Кирк. Это не могут быть таирцы. Таирцы никогда не заходят в Лабиринт. Они крутятся возле северных ворот города. А сюда они никогда не заходят…
— Стойте на месте!!! — громко произнес один из этих рыжеволосых, и вся их компания быстро начала приближаться. Голос у него был ровный, не выражавший никаких эмоций.
Кирк увидел в руках у нападавших короткие ножи с широкими лезвиями. Обязательно, подумал он. Будем тут стоять и дожидаться вас…
Первого из нападавших встретил Тенчен-Син. Кирк успел увидеть, как Тас-Кса-Сит тенью скользнула вдоль стены, Партиони и Рогов поднимают арбалеты, а Патрик Мелони выхватывает свой хваленый бластер, который ему еще не приходилось пускать в дело. А потом Кирку стало не до этого.
Силовая броня, разумеется, не работала, но и без этого она неплохо защищала своих рыжеволосых обладателей от ударов холодного оружия. Широкие сегменты брони пружинили, пробить их было невозможно, и единственным слабым местом у нападающих оказывались область шеи и головы, а также ноги. Правда, копье Тенчен-Сина пробивало броню с легкостью — силы и резкости удара кассилианину было не занимать, — но Тас-Кса-Сит била только лишь в область шеи — стальные лезвия перчаток скользили по броне, не причиняя ей никакого вреда.
Кирк заметил, что нападавшие стремились в основном добраться до него и до остальных людей. Они мало внимания уделяли чужим, и это дало возможность Тенчен-Сину и Тас-Кса-Сит нанести сокрушительный удар с тыла. Но даже и при этом Кирку пришлось отбиваться сразу от троих рыжеволосых.
Он видел, как Рогов и Партиони отбросили ставшие бесполезными арбалеты и кинулись врукопашную. Oн видел, как Мелони раз за разом стреляет из своего бластера. Звонкий щелчок — и нападающего буквально отбрасывает назад, валит на землю.
Без поддержки кассилианина и ксионийки они бы ни за что не справились с такой большой группой. Hо копье Тенчен-Сина и перчатки Тас-Кса-Сит делали свое дело, и вскоре все было кончено. Последнего рыжеволосого достал ножом Рогов. Он склонился над упавшим телом, грубо дернул его, и рыжеволосый прохрипел что-то непонятное. На губах поверженного противника выступила кровь, и глаза его закрылись.
Кирк перевел дух и огляделся. Победа досталась им дорогой ценой — Партиони был ранен в ногу, на плече Мелони расползалось кровавое пятно.
Плохо, подумал Кирк. Очень плохо…
— Пошли туда, — тяжело дыша, сказал Тенчен-Син, показывая на старинное высокое здание. — Там мы сможем отдохнуть. Я уже останавливался там, а другого укрытия мы сейчас не отыщем…
* * *
Рана Партиони оказалась неглубокой, но очень болезненной. Широкое лезвие ножа распороло ему бедро и зацепило колено. Он обработал рану антисептиком и перевязал ногу, но ступать на нее мог с трудом. Кирк с сомнением глядел на ковыляющего по комнате Партиони, держащегося рукой за стену. Вряд ли он сможет идти, подумал Кирк. Во всяком случае быстро.
Партиони поймал взгляд Кирка и криво улыбнулся.
— Что, командир? Списываем меня со счетов, да? — спросил он.
Кирк ничего ему не ответил и посмотрел на Мелони. Левая рука его была на перевязи, Мелони едва мог пошевелить ею. Тоже не боец, подумал Кирк.
— И Патрика в расход! — громко заявил Партиони.
Кирк вновь промолчал, достал карту Лабиринта, полученную от Дитриха, развернул ее и принялся разглядывать. Было темно, и карту можно было различить с трудом. Только большое белое пятно в центре Лабиринта было отчетливо видно — все остальное сливалось в полумраке, и приходилось подносить карту чуть ли не к самым глазам.
Хорошая карта, подумал Кирк. Хоть и темно сейчас, а все же видно, что карта хороша. Все места, где мы были, легко узнаваемы. Пока еще она нам не требовалась, но скоро закончатся зоны, в которых бывал Тенчен-Син. И тогда она пригодится.
— Так что, командир? — снова подал голос Партио-ни. — Как с нами быть-то? А?
В голосе его сквозила нервозность.
— Пойдете дальше, — коротко ответил Кирк.
— Серьезно?! — расхохотался Партиони. — Да ты на меня посмотри! Еле хожу!
— Пойдешь как миленький! — рявкнул Кирк, резко обернувшись к Партиони. — Ногу поцарапал? Сопляк! Доковыляешь!
Все с удивлением посмотрели на Кирка.
— Ты что, командир? — негромко спросила Тас-Кса-Сит. — Не дойдет ведь он…
— Дойдет, — отрезал Кирк.
«Постарайся, чтобы ты оказался там совершенно один…» — вспомнил он слова Дитриха.
Хрен тебе, злобно подумал Кирк. Всех доведу. Всех. Пинками погоню, каждого. На себе поволоку, а сделаю так, как хочется мне, а не тебе, господин Аллан Дитрих…
— Командир, — Партиони уже говорил спокойнее. — Мне правда не дойти. Может, я останусь тут? Тут вроде бы безопаснее…
Безопаснее, подумал Кирк. Откуда ты знаешь, где безопаснее?! Может быть, в этом дворце как раз опаснее всего…
Место, куда привел их Тенчен-Син, выглядело мрачно. Это и впрямь был какой-то заброшенный дворец — узкие высокие окна с давным-давно выбитыми стеклами, каменные плиты пола, темнота зала, едва рассеиваемая скудными лучами света, проникавшими с улицы, затхлый и спертый воздух… Гнусное место, одним словом.
Неприятнее всего то, что придется здесь заночевать. Скоро совсем стемнеет, а идти по Лабиринту ночью нет никакого желания. Ночевать же здесь — неизвестно, чем эта ночевка закончится…
Походный рацион показался им сейчас совершенно безвкусным. Разумеется, он никогда не обладал вкусом деликатеса, но сейчас было такое ощущение, словно картон жуешь. И вода была какая-то… липкая и противная.
— Будем дежурить по очереди, — заявил Кирк. — Все, кроме Партиони и Мелони.
— Почему это?! — возмутился Партиони. — Если я не могу идти, то не надо делать из меня… не знаю, кого! Отдежурю, командир, не волнуйся!
— Я тоже! — сказал Мелони. — Правая рука действует, все будет в порядке!
— Хорошо, — Кирк пожал плечами. — Будь по-вашему… Кстати, Мелони! А ведь твоя штука тут и правда работает, — Кирк с улыбкой указал глазами на бластер, лежавший на полу рядом с Мелони.
— А как же! — гордо ответил Мелони. — Иначе и быть не могло!
— Чем он у тебя стреляет? — заинтересовался Рогов.
— Во, гляди! — Мелони поднял бластер в направлении Рогова. Раздался звонкий щелчок, и Рогов испуганно отшатнулся — возле самого его лица торчал из стены короткий и толстый металлический стержень.
— Все гениальное — просто! — заявил Мелони.
— Придурок! — покрутил головой Рогов. — А если бы в меня попал?
— Не попал бы, — успокоил его Мелони. — Стрелять умею, не волнуйся!
— Иди лучше на таирцев поохоться, — мрачно посоветовал Рогов. — Скольких ты уложил-то этой игрушкой?
— Четверых, — ответил Мелони и удивился: — А что, это были таирцы?!
Рогов презрительно фыркнул.
— Я в семьсот пятом с ними сталкивался, — заявил он. — Аллану Дитриху что-то нужно было от них, ну он и отправился. Лично. А я — с ним вместе как телохранитель.
— На Таир отправились?! — поразилась Тас-Кса-Сит.
— Ага, пустят они нас туда, как же! — расхохотался Рогов. — Не, не на Таир. Они договорились встретиться на нейтральной территории — какая-то мертвая планета, что после Большой Войны ни на что более и не годна… Дней десять с ними Дитрих беседовал… Межимперский язык хорошо понимают, не хуже нас. Разговаривают правильно, только вот фразы строят непривычно… Честно говоря, я ни разу таирской речи-то и не слышал, ни одним словом на своем языке они не обмолвились. Только на межимперском.
— А что Дитриху нужно было от таирцев? — спросил Партиони.
— А черт его знает, — пожал плечами Рогов. — Что-то по делам концерна… Не договорились они. Таирцы вообще неохотно идут на контакт.
— Да уж, неохотно, — Мелони прикоснулся к пострадавшему плечу и слабо охнул. — Сегодня они шли на контакт — охотнее некуда!
— Это точно, — подхватил Партиони. — И что самое любопытное, зачем они полезли в Лабиринт? Они же никогда сюда носа не совали!
— А мне не понравилось, что на таирцах была броня. — подал голос Тенчен-Син. — Такая же, как на тех людях, которые были атакованы в канале за пределами Лабиринта.
— Да, человек в таирской броне — это что-то невиданное, — согласилась Тас-Кса-Сит. — Хорошо еще, что они не догнали нас, когда мы шли к Лабиринту. От нас бы и пыли не осталось.
— Эта группа шла за нами очень давно, — сказал Кирк. — Они не просто шли в Лабиринт, они преследовали нас.
— Нам повезло, что ловушки Лабиринта немного сократили численность этих настырных таирцев, — проговорил Партиони. — Будь их вдвое больше, мы бы сейчас лежат и на улице хладными трупами.
— Когда я прикончил последнего из них, — задумчиво проговорил Рогов, — он успел мне кое-что сказать. Я злой был ужасно, ну и спросил, чего они к нам привязались… Ну, в смысле, просто рявкнул на него… Что-то вроде, какого черта или как-то там еще… Удивило меня, что таирцы, и вдруг — в Лабиринте!
— И что он тебе сказал? — быстро спросил его Кирк.
— Он сказал мне: «Вечным место в вечности», — ответил Рогов.
— То есть?! — не понял Партиони.
— Вечностью таирцы называют смерть, — пояснил Рогов. — «Уйти в вечность» — значит умереть.
— А Вечные? — продолжал допытываться Партиони.
— Вечными таирцы называют Предтеч. — Было темно, но Кирку удалось разглядеть, как Рогов обвел всех присутствующих взглядом.
— При чем тут Предтечи? — недоуменно спросил Партиони. — Какое отношение они имеют к нам?
— Вот и я думаю — какое? — проворчал Рогов.
— Таирцы пытались убить людей, — заявил Тенчен-Син. — Не меня или Тас-Кса-Сит. Вас!
На минуту наступила полная тишина, все пытались переварить услышанное.
— Я тоже это заметил, — подал голос Кирк. — Но не понимаю, почему именно нас?
— Предтечи должны умереть, — задумчиво произнес Рогов.
В темноте трудно было что-либо разглядеть, но Кирку опять показалось, что все, даже чужие, посмотрели на Рогова с недоумением.
* * *
Кирк проснулся от чьего-то осторожного прикосновения к своему плечу. Он моментально сел, сжимая рукоятку ножа, и вгляделся в темноту. Худощавая фигура, левая рука на перевязи… Мелони, с облегчением подумал Кирк, расслабляя мышцы руки, уже готовой было нанести удар.
— Что? — шепотом спросил он у Мелони. Мелони поманил его рукой и осторожно приблизился к окну. Кирк тихонько поднялся, на цыпочках подошел к нему и встал рядом. В темноте было видно, как Мелони прижат палец к губам и мотнул головой в сторону окна.
— Осторожнее снимай!.. — донесся снаружи еле слышный шепот.
— Да я и так осторожно! — возразил второй голос.
— Вот ведь удача подвалила, а? — снова сказал первый. — Эти таирские штуковины в большой цене! Знаешь, сколько одна такая рубашечка стоит? Тысяч десять, не меньше!
— Да ну?! — удивился второй.
— Вот тебе и «ну»! — усмехнулся первый. — Во-первых, они не руками управляются — проволочки видишь? Цепляются сюда, к мочкам ушей — и все! Мозгами только надо шевелить, — хихикнул голос.
— Не очень-то они, видать, ими шевелили, — заметил второй, — коли все тут валяются…
— Ты ерунды не говори! — строго заметил первый. — Тут же Лабиринт! Тут от этой брони никакого толку! А вот за силовым полем… Там фиг кто к нам подберется незамеченным!
— Смотри-ка! — прошептал второй. — Кажется, ксионийка поработала! Видишь следы? От ихних перчаток такие бывают! Точно тебе говорю!
— Ясное дело, — согласился первый. — А вот это что за стрелы такие? Никогда раньше не видел! Гляди — короткие и острые, как глубоко в броню воткнулись!
Кирк посмотрел на Мелони. Тот кивнул и показал Кирку свой бластер. Да, подумал Кирк. Хорошую штуку придумал Мелони. И главное — привычную в обращении. Рукоять бластера в любом случае удобнее, чем все эти копья и арбалеты. Не говоря уже о ножах…
— Эх, жалко что эти одежки порублены! — шепотом сокрушался первый голос за окном.
— Да ладно тебе! — успокаивал его второй. — Нам все равно всю эту кучу не уволочь!
— Может быть, спрятать их где-нибудь? — предложил первый.
— Ага! — саркастически усмехнулся второй. — Ты сам потом за ними вернешься, да?
— Тоже верно, — проворчал первый. — Ладно, пошли отсюда! А то еще заявятся те, кто этих ребят уложил, — будет нам весело…
— Что-то много нынче развелось в Лабиринте этих рыжих с Таира-3, - пробормотал второй. — Видать, опомнились, что Лабиринт без них растаскивают, вот и полезли сюда…
— Это точно, — подтвердил первый. — Третья группа уже попадается! Хорошо еще, что без своей брони они тут не бойцы. А то не унести бы нам ног, весь Лабиринт таирским давно был бы…
Шептавшиеся за окном еще немного повозились, укладывая поудобнее снятую с убитых таирцев броню, потом тихонько убрались. Кирк посмотрел на Мелони. Тот задумчиво поглаживал правую щеку стволом бластера.
— Как тебе это нравится, командир? — шепотом спросил он.
— Совершенно не нравится, — так же тихо ответил Кирк.
— Воевать в Лабиринте с таирцами — приятного мало, — медленно произнес Мелони.
— Завтра тяжелый день, — раздался свистящий шепот. Мелони и Кирк обернулись и увидели расплывающуюся в темноте фигуру кассилианина.
— Ты чего проснулся? — спросил Кирк.
— Они так орали под окном, — усмехнулся Тенчен-Син, — что не проснуться было нельзя.
— Ложись, — посоветовал Кирк. — Завтра тебе еще нас вести…
— Уже нет, командир, — ответил Тенчен-Син. — Завтра мы минуем площадь с тремя колодцами, и все. Это самая дальняя точка, куда я доходил. Мы должны пройти площадь очень быстро, там самая главная опасность. Но как идти дальше, я не знаю. Я был в четвертой зоне, но это было один раз и очень давно. Я уже не помню ни дороги, ни ловушек.
— А что на этой площади самое опасное? — спросил Кирк. — Ловушки? Или звери?
— Я знаю только то, что очень немногие прошли эту площадь, — ответил Тенчен-Син. — Там надо будет идти быстро. Но идти, а не бежать.
— Почему?! — удивился Мелони.
— Если бы я знал ответ на этот вопрос, — проговорил Тенчен-Син, — то, скорее всего, меня уже не было бы среди живых. Это Лабиринт, Патрик. Здесь ты либо веришь рассказчику и слушаешь его, либо делаешь все сам на свой страх и риск. Я предпочитаю первое.
— А что там за колодцы на площади? — снова спросил Мелони. — С водой? Или с чем-то… с чем-то другим? И вообще, вот ты говоришь — быстро идти… А большая она, площадь-то эта?
— У командира есть карта, — пожал плечами касси-лианин. — На мой взгляд, площадь не очень большая. Не знаю, какой она покажется тебе.
— Ладно, — вздохнул Кирк. — Сейчас все равно ни черта не видать, утром посмотрим по карте. Чья сейчас очередь дежурить?
— Кошечки, — ответил Мелони.
— Буди ее, — распорядился Кирк. — Остальным — спать!
— Уже разбудили, — проворчала Тас-Кса-Сит, садясь на полу.
— Вот и хорошо, — ответил Кирк, отходя в угол зала. — Принимай дежурство. Остальным — спать! — повторил он, присаживаясь на пол и прислоняясь спиной к стене.
Кирк закрыл глаза, но сон не шел к нему. Непонятное и необъяснимое чувство тревоги не давало ему покоя.
Таирцы, подумал Кирк. Вот что меня беспокоит. Ловушки Лабиринта, жадные искатели сокровищ, охотники за головами или провиантом — все это плохо, опасно, но объяснимо. А поведение таирцев необъяснимо совершенно. Можно лишь строить догадки и предположения, ни одно из которых наверняка не окажется истинным.
Тот человек под окном сказал, что это уже третья группа таирцев, которая попадается им на пути. Надо полагать, что первые две группы тоже были мертвы. Что же происходит? Какого черта таирцам понадобилось в Лабиринте? Может быть, они действительно опомнились, что сокровища Предтеч уплывают в чужие руки? Сомнительно. Таирцам никогда не было никакого дела ни до Предтеч, ни до ныне существующих рас.
Предтечи, подумал Кирк. «Предтечи должны умереть…» Нет, не так. Это Рогов так сказал, а таирец говорил иначе: «Вечным место в вечности».
И лезли они в основном к нам, к людям. Чужих практически не замечали…
И зона эта выглядит так, словно построили ее люди. Да и первая зона тоже с вполне человеческой архитектурой…
Вечные.
Предтечи…
Кирку стало не по себе.
Цивилизация Таира-3 была единственной, кто видел Предтеч, пострадал от них и остался в живых. И никогда раньше таирцы не заходили в Лабиринт. Сотни лет они держались в стороне, лишь неодобрительно поглядывая на охотников за сокровищами. А сейчас они пробудились к активности…
Именно сейчас — не месяц назад, не год. Сейчас, когда в Лабиринте оказался Кирк ван Детчер со своей группой.
Нет, поправил сам себя Кирк. Когда в Лабиринте оказалась группа, соблюдающая интересы Аллана Дитриха… Близкого родственника Императора.
Аллан Дитрих, подумал Кирк.
Во что ты втравил нас? Во что такое, что заставило таирцев очень громко заявить о своем существовании? Или это не ты нас втравил? Может быть, это твой родственничек — светлейший и справедливейший Император, чтоб его… Или сразу оба — вероятнее всего, что в этом деле ваши с Императором интересы полностью совпадают.
А я опять, как дурак, клюнул на твою, Дитрих, сказочку про пропавшего сыночка. А сыночек твой небось сидит себе сейчас на каком-нибудь Эльрийском курорте, с бабами, выпивкой, живой и невредимый…
Ну почему я, старый дурак, вечно попадаюсь на удочку разных подонков?! Словно карась голодный, не вижу. что под червячком острый крючок притаился. То Император меня вокруг пальца обводит, то контрабандисты эти, с Каилиша; то Аллан Дитрих…
Ну, погоди у меня, злобно сжал челюсти Кирк. Если здесь твоего сыночка не окажется, я из тебя душу вытрясу, тварь! И Кирк тут же вспомнил, что о том, как Арнольд уходил в Лабиринт, знали очень многие. И Мелони, и Рогов, и Тенч, и Партиони…
Нет, тут что-то другое. Не может быть, чтобы Дитрих выдумал это все. Сынок его наверняка сейчас тут. Но вот почему послали именно МЕНЯ?! Я же здесь никогда не бывал! И почему Дитрих был так сильно заинтересован в том, чтобы до Арнольда добрался лишь я один?
Суки, с отчаянием подумал Кирк. Что же вы задумали?..
* * *
Летс готовился умереть. Он знал, что наказание за подобное преступление может быть лишь одно — уход в вечность. Но он был спокоен, потому что его смерть могла спасти миллионы жизней других Свободных. Если Летс, конечно, не ошибся.
Если бы не приказ, пришедший с Таира-3, Летсу никогда бы и в голову не пришло подобное. Но приказ этот был странен и страшен. Никогда еще с Таира-3 не поступало таких известий. В лагере царила если не паника, то что-то очень на нее похожее. Летс, который был тут поставлен старшим над остальными Свободными, не знал, что ему делать.
Много лет уже у, Свободных была одна задача — не впускать в Лабиринт иных разумных. Конечно, они могли проникнуть туда и через другие ворота, не обязательно было им идти через северные. Но Таир-3 не мог захватить все ворота Лабиринта, не мог изолировать его, запретить доступ к наследию Вечных. Он мог только помешать этому, притормозить неизбежное, что и делал уже очень давно.
Когда Ближайший дал приказ не допустить к центру Лабиринта тех, кто может вновь поставить под угрозу существование цивилизации Свободных, Летсу показалось, что Ближайший болен, что разум его отказал своему хозяину, покинул его, уйдя в вечность. Но Летс не мог ослушаться — Свободные остаются свободными лишь тогда, когда от них не зависит жизнь остальных Свободных. Летс не был свободен в своих решениях. Это тяжкая ноша, но Ближайшему было еще труднее, ПОТОМУ что вся ответственность за действия Летса ляжет на него. Или на Высшего — если это он отдал такое распоряжение Ближайшему.
На Анкоре находилось свыше трех тысяч Свободных. Две с половиной тысячи уже покинули свои лагеря у северных ворот. И неизвестно, скольким из них удастся избежать ухода в вечность.
Летс вдруг подумал, что в этом есть какой-то скрытый и зловещий смысл. Что вечность будет забирать Свободных, потому что она помогает Вечным.
Вечным место в вечности, подумал Летс. Но у вечности могут быть свои планы относительно Свободных. И тогда вечность может выпустить из себя тех, кто претворит эти планы в жизнь — Вечных…
Летсу вспомнилось, как в далеком детстве он мечтал о том, как станет Свободным, потом — Старшим… Может быть, даже достигнет титула, когда собственное имя уже перестает иметь значение, когда тебя называют Ближайшим или Высшим…
Летс был готов к такой ответственности. Но сейчас, будучи еще только Старшим над Свободными, он подумал, что ошибался — подобный груз оказался ему не по плечу.
Летс посмотрел на светило — багровый диск Анкора уже поднялся над линией горизонта кровавым пузырем. Наступал новый день — День Свободного Полета. До Дня Тусклого Света оставалось всего пять дней. Летс знал, что весь космический флот Таира-3 уже готовится выступить к Анкору. Он знал, что Высший не сможет позволить себе изменение планов ради горстки Свободных, оставшихся на Анкоре. А значит, безжалостное пламя взорванной звезды поглотит и их вместе с Лабиринтом, вместе с Вечными, пока еще не набравшими полную силу.
Но вчера из Лабиринта вернулись четверо Свободных — жалкие остатки большой группы, ушедшей туда совсем недавно. Лабиринт не щадит никого — ни людей, ни кассилиан, ни ксионийцев, ни альгатирейцев, ни, тем более, таирцев — древних врагов Вечных, создателей мертвого города. Вернувшиеся принесли весть о том, что те, кто может послужить пробуждению Неизбежного, все еще пребывают в третьей зоне Лабиринта.
Добраться из третьей зоны до двенадцатой за пять дней просто невозможно. И получается, что ко Дню Тусклого Света их не будет в двенадцатой зоне. А значит, есть вероятность того, что Неизбежное не произойдет.
Но кто может знать, верны ли эти догадки? И тогда Летс решился на преступление.
Прошлое закрыто для всех, и каждый Свободный знает, что от него необходимо отречься, если не хочешь, чтобы от тебя самого отреклось Будущее. Не следует смотреть в Прошлое, потому что Свободный тогда теряет свою свободу, превращается в калеку, опирающегося на костыли воспоминаний. Настоящее — единственное, что имеет значение. А от Прошлого нужно отказаться. Как и от Будущего…
Летс же заглянул и в Прошлое, и в Будущее. Это по силам было сделать любому Свободному, но никто не хотел становиться преступником. Летсу нелегко далось это решение, но когда завеса Будущего приоткрылась перед ним, он увидел, что Неизбежное может не случиться.
Ближайший выслушал Летса, и Летс увидел промелькнувшее в глазах его облегчение. Ближайший пообещал сообщить об этом Высшему немедленно. Летсу же осталось лишь готовиться к уходу в вечность. В вечность, которая, может статься, не наступит преждевременно для остальных Свободных.
Летс посмотрел на лагерь — непривычно пустынный теперь — и вдруг подумал о том, что вечность может по-разному встречать пришедших к ней.
Лабиринт, подумал Летс. Я столько времени провел рядом с ним, но так и не заходил в него по-настоящему.
Какая разница, как идти в вечность?! Все дороги, так или иначе, ведут к ней. И дорога через Лабиринт ничуть не хуже остальных дорог…
* * *
— Вот она, эта площадь, — Тенчен-Син ткнул пальцем в карту. — А мы сейчас вот тут.
Уже рассвело, но в зале по-прежнему царил полумрак. Свет восходящего Анкора едва проникал сюда сквозь узкие окна. Кирк внимательнее присмотрелся к карте.
Если верить тому, что тут нарисовано, то до площади мы дойдем минут за десять, подумал Кирк. А вот что делать дальше?
Улочка, где они сейчас находились, выводила прямо на площадь. И туда же выходят еще три такие же узенькие улочки, и одна из них ведет прямо к четвертой зоне. Но неизвестно, что нам на этой улице встретится.
Да и та улица, по которой им сейчас предстояло идти, Кирку тоже не очень-то нравится. Неприятная улочка. не прямо идет, а вьется, словно змея. И в одном месте — как раз на прямом участке! — нарисован восклицательный знак и что-то мелко написано. Кирк склонился нал картой и прочитал: «Огонь, мираж, держаться правой стороны!»
Так, подумал он. Ничего не понятно… Тут к этой карте нужен еще трехтомник подробных описаний ловушек… Черт его знает, что они имели в виду, когда писали эти пояснения!
Кирк заметил, что возле одного из изображений колодца на площади есть надпись: «Свет, опасно!», а по периметру площади вьется текст: «Не останавливаться, ветер!»
Идиоты, подумал Кирк. Такие пояснения я могу написать и сам…
— Пошли, — Кирк поднялся на ноги, складывая и убирая в нагрудный карман карту. — Как твоя нога? — спросил он у Партиони.
— Может, мне остаться? — без особой надежды произнес Партиони.
«Постарайся, чтобы ты оказался там совершенно один…»
— Нет! — отрезал Кирк. — Я сказал, что пойдут все! Рогов! Помоги ему…
Они вышли на улицу, щурясь от света, показавшегося им чересчур ярким после полумрака старинного замка. Партиони опирался на плечо Рогова, стараясь как можно аккуратнее ступать на раненую ногу. Мелони шел рядом, держа свой бластер в руке.
Может быть, их и правда лучше оставить тут, мелькнула у Кирка мысль.
Нет, возразил он сам себе. Если Дитрих прав, если он действительно ЗНАЕТ, что я доберусь до двенадцатой зоны, то я доберусь туда вместе со всей командой.
А ведь сегодня уже двенадцатое число, вдруг вспомнил Кирк. Черта с два мы успеем до семнадцатого… А что будет, если мы опоздаем? И почему именно семнадцатого?! Не шестнадцатого, не восемнадцатого…
Аллан Дитрих выглядел тогда слишком уж уверенным, Подумал Кирк. Я не знаю, откуда ему известно, что я благополучно доберусь до двенадцатой зоны, и откуда он знает, что я окажусь там именно семнадцатого… Черт возьми! Я почему-то верю ему! Этому Дитриху… А ведь это нереально — за пять дней пройти все зоны. Но я верю, что пройду. И я потащу за собой всех, никого но оставлю, никого не брошу…
— Тенч! — окликнул Кирк кассилианина. — Давай, веди!
— Туда, — махнул рукой Тенчен-Син, и они медленно двинулись вдоль улицы.
Сегодня начнется самое трудное, подумал Кирк. Сегодня уже мне, а не Тенчен-Сину предстоит принимать решения. И уже от меня будет зависеть, какой дорогой нам идти дальше. От меня — человека, впервые оказавшегося в этом чертовом Лабиринте…
— Стоп!!! — сдавленно произнес Тенчен-Син. Все послушно замерли.
— Что такое? — Кирк направился к кассилианину.
— Не подходите ко мне!!! — закричал Тенчен-Син не поворачиваясь.
Кирк почувствовал, как по спине его медленно поползла ледяная волна страха. Что-то случилось, подумал он. Что-то случилось…
Кирк отошел в сторону, прижался к стене и осторожно, короткими шажками стал двигаться вперед, не спуская глаз с Тенчен-Сина.
Кассилианин замер, словно парализованный. Тело его было в напряжении, казалось, он даже дышать перестал, боясь пошевелиться.
Кирк продвинулся еще немного вперед и увидел, что перед кассилианином, прямо на каменных плитах мостовой, лежат почти неразличимые, тончайшие, словно паутинка, нити. Тенчен-Син наступил на одну из них и теперь все это кружево едва заметно подрагивало, словно бы в предвкушении добычи. Паутина, лежащая на земле, тянулась и уходила куда-то дальше по улице за поворот.
— Не подходи, командир, — уже спокойнее произнес Тенчен-Син. — Ничем не поможешь… Жаль, что так глупо получилось…
— Что это за нитки такие? — тихо спросил Кирк.
— Долго объяснять, — усмехнулся Тенчен-Син. — Не успею. Но к ним нельзя было прикасаться. Я не заметил. Потом вы сможете спокойно идти дальше, после того, как меня… как со мной все будет покончено.
Кирк увидел, как паутинка начала колыхаться сильнее, как тонкие нитки приподнялись над землей, словно раскачивающие своими головками крошечные змеи. Одна из нитей коснулась краешка копья Тенчен-Сина, обвилась вокруг него, и кусок древка с глухим стуком шлепнулся на землю, словно бы не паутинка его коснулась, а луч лазера. Упавший обломок мгновенно был обвит другими нитями, таким же непостижимым образом разрезан на мельчайшие кусочки, опутан ими и исчез из виду, превратившись во множество слабо шевелящихся нитяных клубков.
Кирк плохо понимал, что он делает. Он знал лишь одно — медлить нельзя.
Оттолкнувшись от стены, Кирк бросился к Тенчен-Сину, резким толчком отшвырнул его назад, упал сам, перекатился и тут же вскочил на ноги.
Лежавшая неподвижно паутинка оказалась словно бы подброшена в воздух невидимым взрывом. Тонкие нити взметнулись вверх, расцвели призрачным бутоном, раскинувшимся во всю ширину улицы, ударились в стены Домов. Кирк успел увидеть, как невесомая паутинка крошит в пыль камень, а потом причудливо переплетающиеся нити оказались перед самым его лицом. Кирк отпрянул назад, едва не сбив с ног Тенчен-Сина.
— Бежим!!! — прокричал кассилианин. — Назад и за Угол!!! Быстрее!!!
Партиони, подумал Кирк, кидаясь к раненому. Они с Роговым подхватили Партиони и побежали вслед за остальными. За спиной их с треском крошился камень, с грохотом просела стена здания. Пылевое облако догнало и заволокло все вокруг, и они едва не пропустили нужный поворот.
— Сюда!!! — звонко крикнула Тас-Кса-Сит, и Кирк с Роговым метнулись в пыльную мглу, из которой донесся голос ксионийки.
Через несколько метров пыли стало меньше, они сбавили шаг и смогли обернуться. Зловещей паутины не было, хотя Кирку казалось, что она неотступно преследует их.
— Уф! — выдохнул Партиони. — Надо было мне остаться в том доме!..
— Всем нам надо было там остаться, — тяжело дыша, ответил ему Рогов.
Кирк отпустил Партиони и полез в карман за картой. Где же мы оказались, подумал он, разглядывая хитрое переплетение улиц. Кажется, вот тут…
— Командир, — Кирк оторвался от карты. Перед ним стоял Тенчен-Син. — Командир, — повторил он. — Зачем?..
— Что — зачем? — нахмурился Кирк.
— Ты рисковал, — сказал Тенчен-Син. — Это было опасно.
— Я первый раз в Лабиринте, — ответил Кирк, — но неопасного тут видел очень мало… Куда идти дальше?
— Куда? — Тенчен-Син заглянул в карту. — Можно вот здесь. Так мы обойдем опасный участок… где только что были.
— Хорошо, — кивнул Кирк. — Пошли… Переулочек, который указал Тенчен-Син, вывел их куда-то недалеко от того места, где недавно бушевала коварная паутина. Сейчас тут все было тихо и спокойно, лишь рухнувшая стена дома, зияющая черным провалом, да оседающая пыль напоминали о недавнем происшествии. Кирк внимательно осмотрелся — никаких следов паутины.
Они пошли по прежнему маршруту, и вскоре перед ними показался ровный участок — тот самый, где на карте было написано: «Огонь, мираж, держаться правой стороны!»
Правая сторона представляла собой ровную стену, в которой имелось множество небольших шестиугольных отверстий. Отверстия казались черными, словно бы закопченными. А возле левой стены — обыкновенная стена, сложенная из серого камня, — лежали несколько побелевших скелетов.
— Идти нужно прямо, — сказал Тенчен-Син. — Я пойду первым. Ничего не бойтесь, сейчас тут будет огонь, но он ненастоящий. Самое главное, не подходите к левой стене…
— Ненастоящий?! — переспросил Рогов. — Мираж, что ли?
— Да, — кивнул кассилианин. — Мираж. Но очень похожий на правду. Главное — не пугаться и не подходить к левой стене.
— А что будет? — поинтересовалась Тас-Кса-Сит.
— Смерть, — коротко ответил Тенчен-Син.
— А поточнее? — настаивала Тас-Кса-Сит.
— Те, кто подходили к левой стене слишком близко, умирали, — пояснил Тенчен-Син. — Левая стена замораживает. Стоит к ней только прикоснуться, и ты превратишься в хрупкую ледышку. Ненадолго, суток на двое. Но этого хватает.
Левая стена — лед, правая — огонь… Прямо как в старинном кино, подумал Кирк. Правая стена сжигает, левая — замораживает. Был такой древний фильм, тоже, кстати, про какой-то лабиринт… Только огонь в том фильме миражом не был, он и правда сжигал. Не люблю лабиринтов, мрачно подумал Кирк. Почему если лабиринт, то обязательно там должна быть какая-то гадость?
Тенчен-Син шагнул вперед, и сразу же из отверстий в правой стене полыхнули языки пламени. Кирк, стоявший метрах в трех, и то почувствовал палящий жар огня. Мираж?! Какой, к черту, мираж! Самый настоящий огонь!!!
Тенчен-Син сделал еще один шаг, и языки огня удлинились, стати шире и захватили уже все пространство.
— Тенч!!! — крикнул Кирк.
— Не пугаться!!! — не оборачиваясь крикнул в ответ кассилианин. — Это мираж!!! Держитесь правой стены!!!
Он стоял уже прямо перед бушующей стеной огня. Кирку стало не по себе, когда кассилианин спокойно шагнул в этот ад и пропал из виду.
— Не люблю поджаренных ящериц, — проворчал Партиони.
— Пошли, — Кирк подошел к стене огня и остановился.
Жар был невыносимым, пот на лице моментально высох, воздух сделался жестким и шершавым, и Кирку пришлось задержать дыхание. Ему даже показалось, что он услышал, как на голове его потрескивают от огня волосы.
Кирк невольно зажмурился, сделал шаг и…
…жар исчез. Кирку даже показалось, что легкий и прохладный ветерок обдувает его. Кирк приоткрыл глаза. Вокруг него по-прежнему бушевал огонь. Языки пламени плясали перед самым его лицом, но жара он больше не ощущал.
«Держаться правой стороны», вспомнил он и вытянул в сторону правую руку, стараясь нащупать стену. Ему пришлось сделать вправо широкий шаг, прежде чем пальцы его коснулись шероховатой поверхности камня. Стена была прохладной на ощупь. Кирк облегченно вздохнул и понял, что воздух тоже стал обычным воздухом, а не обдирающим горло горячим песком.
Кирк опять закрыл глаза — так было спокойнее. Шаг, еще шаг… Идти стало легче. Он машинально считал шаги — десять, одиннадцать… Когда он досчитал до двадцати трех, на плечо ему легла рука и голос Тенчен-Сина произнес:
— Все, командир. Ты прошел.
Кирк оглянулся. Позади по-прежнему бушевал огонь, но палящего жара тут совершенно не ощущалось. Кирк посмотрел на правую ладонь — пальцы были в копоти. Тогда он протянул руку и осторожно погрузил ладонь в пламя. Прохладный ветерок — и ничего больше… Лабиринт, подумал Кирк. Лабиринт… Из огня вышла Тас-Кса-Сит. Она шла, как и Кирк, зажмурившись и держась правой рукой за стену. Стальные лезвия ее перчатки оставляли слабые царапины на старом камне.
Рогов с Партиони появились неожиданно близко к левой стене. Кирк аж замер, видя, как они выходят из пламени. Еще бы чуть-чуть влево — и все, подумал он. Последним из пламени вышел Мелони. И едва вся группа отдалилась от стены огня на несколько шагов, как пламя сжалось, съежилось и убралось обратно, в небольшие отверстия на стене.
Вскоре они уже выходили на площадь с тремя колодцами. Проходя мимо них, Кирк вспомнил, что на карте было что-то написано и про колодцы, и про саму площадь. Что-то нехорошее. Но эта мысль прошла вторым планом — сейчас Кирка больше заботило то, что теперь группу предстоит вести ему самому, а не Тен-чен-Сину.
— Туда! — Кирк махнул рукой в сторону улочки, уходящей к четвертой зоне, и первый направился к ней.
Выходя с площади, Кирк почувствовал, как подул ветерок. Странно, подумал он. До сих пор в Лабиринте ветра не было, только там, возле стены огня…
Кирк обернулся. Ветер усиливался и все остальные уже старались отвернуть лица от его холодных порывов. А тут, в улочке, ветра совершенно не чувствовалось. Странный какой-то ветер, подумал Кирк и вдруг вспомнил надпись на карте. Внутри у него что-то сжалось.
— Живее!!! — рявкнул он во весь голос. Кассилианин подхватил Партиони, и они выскочили с площади. Тас-Кса-Сит впилась в правую руку Мелони и потащила его вперед. Она успела втолкнуть его в пространство между домами, но сильнейший порыв ветра швырнул ее в сторону. Ксионийка вцепилась в край стены, попыталась подтянуться.
Зрелище было жутковатое и одновременно завораживающее. Тело Тас-Кса-Сит висело горизонтально, увлекаемое потоком несущегося воздуха. Кирк увидел, что стальные лезвия ее перчаток начинают сползать со стены, оставляя на камне глубокие борозды. Он подскочил к ней, едва не попав в струю воздушного потока, схватился за какой-то металлический стержень, торчащий из стены, и протянул руку.
— Держись! — крикнул он.
Вряд ли ксионийка его услышала, но руку она разглядела. С трудом оторвав пальцы от стены, она схватила Кирка за руку. Кирк едва не взвыл, когда стальные лезвия ее перчатки вспороли рукав и впились в кожу. Но он сжал пальцы, обхватывая кисть Тас-Кса-Сит. И тут же почувствовал, как кто-то хватает его сзади за пояс. И вовремя: сильнейший рывок едва не выдернул его на площадь.
Помочь ксионийке он никак не мог, ей самой приходилось подтягиваться по его руке. Правой рукой Кирк держался за стержень, а по левой карабкалась (иного слова и не подберешь) Тас-Кса-Сит. Кирк почувствовал, как его начинают тянуть назад чьи-то руки. Он уперся ногами в землю и мощным рывком буквально выдернул ксионийку с площади, повалившись на землю. Падая, он увидел какого-то большого зверя — громадная туша пронеслась через площадь, нелепо переворачиваясь в воздухе. Кирк даже не удивился тому, что подобная махина несется, влекомая ветром, словно невесомый осенний лист. Еще бы немного, подумал Кирк, и точно так же летела бы и Тас-Кса-Сит. Может быть, даже вместе со мной…
— Ну, командир! — покрутил головой Партиони. — Теперь я и правда верю, что ты служил в десанте!
Кирк встал на ноги, помог подняться Тас-Кса-Сит и посмотрел на Партиони. Партиони стоял, опираясь рукой о стену и стараясь не наступать на раненую ногу.
— А до этого что, не верил? — хмуро усмехнулся Кирк.
— Нет, — признался Партиони. — Но лучше бы я не верил и дальше, — неожиданно добавил он, и лицо его окаменело.
— Мы поговорим об этом позднее, — сказал Кирк, сверля Партиони взглядом.
— Надеюсь, что к тому времени будет еще не слишком поздно, командир, — безжизненным голосом ответил Партиони, и глаза его на краткий миг полыхнули невыразимой ненавистью.
Кирк не стал раздумывать над этим — успеется. Рогов помог ему перевязать исполосованную стальной перчаткой руку — порезы, к счастью, были неглубокими и не очень болезненными, и они направились дальше.
Улочка вела прямо к воротам в четвертую зону. Ворота эти, как и все остальное тут, были странные — самые настоящие ворота в старинной крепостной стене, овальное отверстие в силовом поле располагалось прямо в них. То ли случайное совпадение, то ли так и было задумано создателями Лабиринта.
Улочка недлинная, всего-то метров двести. А на карте вдоль нее имелась надпись: «Не бежать! Разряды!». Черт знает что такое, подумал Кирк. Пойди пойми эти дурацкие надписи. Почему не бежать?! Какие разряды?!
Бежать они все равно не могли — с Партиони не очень-то побегаешь. Так что непонятное предупреждение можно было полностью игнорировать.
Партиони, подумал Кирк. С каждым днем он все больше и больше нервничает. И волнение его выливается в весьма причудливую форму — словно бы Партиони опасается Кирка, ожидает от него какого-нибудь подвоха. А может, действительно опасается? Откуда Кирку известно, может быть, Дитрих дал Партиони какое-нибудь задание, которое тот почему-то не может выполнить. Из-за ранения например, или еще по какой причине.
Задание… Да уж, Дитрих задания давать мастер. Кирку он тоже вот задание дал… Точнее, высказал пожелание. Чтобы тот оказался в двенадцатой зоне один, без команды. Значит, нужно было постараться, чтобы команда не дошла. А зачем? Чтобы труднее было возвращаться, что ли?! Большую часть дороги они прошли благодаря Тен-чен-Сину. И Кирк совершенно не был уверен, что его опыт не пригодится на обратном пути.
Партиони сейчас уже не скрывает угрозы, исходящей от него. А Партиони, насколько успел разобраться Кирк, в дружеских отношениях с Роговым. Так что, в случае чего, они станут действовать заодно…
Рогов говорил, что он ненавидит Арнольда Дитриха. Может быть, Аллан имел в виду именно это — опасался, что Рогов может причинить вред мальчишке… Тогда зачем его было вообще посылать?! Приказал бы ему остаться, и все дела! Нет, неясно это все.
Да еще таирцы эти… Они ведь пытались убить людей. Именно — людей, а не чужих. Может быть, здесь дело в одном из нас? Тогда в ком?
Кого хотели убить таирцы? Рогова? Партиони? Meлони? Или самого Кирка?
Кирк покачал головой. Похоже, таирцы стремились убить их всех. Странные ребята, эти таирцы, подумал Кирк. Кстати, не наткнуться бы нам на них еще раз.
Партиони и Мелони ранены, Тас-Кса-Сит все еще никак не придет в себя после того урагана на площади…
И только Кирк подумал об этом, как в спину им ударил громкий крик с очень знакомыми интонациями в голосе:
— Стойте на месте!!!
Кирк повернулся и увидел четверых таирцев. Четверо, подумал он. Немного, отобьемся…
И тут же в мозгу всплыла надпись, сделанная на карте. Кирк вздрогнул и громко приказал:
— Всем стоять на месте! Не бежать!
Люди и чужие посмотрели на него с недоумением (Тас-Кса-Сит, кажется даже плечами пожала), но замедлили шаг, повернулись к противнику и остановились.
Таирцы, увидев Кирка и остальных, пошли быстрее, потом побежали. И тут произошло что-то непонятное.
В воздухе запрыгали молнии — самые настоящие молнии, голубовато-белого цвета. Змеящиеся ломкие лучи опутали бегущих таирцев, те судорожно задергались и один за другим упали на землю. Молнии исчезли, и Кирк ощутил сильный запах озона, как это бывает после грозы.
Надо же, подумал Кирк. Действительно, бегать тут не рекомендуется. Прыгать тоже — несовместимо с жизнью…
Кирк успел заметить, что молнии поражали таирцев как раз в тот момент, когда они находились в воздухе, во время бега на краткий миг теряли контакт с землей. Наверное, если подпрыгнуть на месте, произойдет то же самое, подумал Кирк.
— Командир, — Тас-Кса-Сит ошеломленно смотрела на Кирка. — Откуда ты узнал?!
— На карте было написано, — пожал плечами Кирк и не спеша направился к воротам.
Четвертая зона так же поразительно напоминала человеческий город — такой же, какой и сейчас можно встретить на любой планете, входящей в Межзвездную Империю Людей. Высокие дома, более или менее широкие улицы… Вот только очень уж он был запущенным, этот город. Заброшенным, покинутым своими обитателями.
Но тут же Кирк вспомнил, как выглядели города на Шероне-1 — примерно так же: мертвые улицы, кварталы, заводы, поля, реки… Словно Предтечи скопировали эту зону с какого-нибудь города на Шероне. Удачно скопировали, Кирку даже показалось, что он узнает улицы Стренгополиса, хотя, конечно, это было совершенно невозможно: Стренгополис стал выглядеть так примерно лет двадцать назад, после того как экономика Северного архипелага на Шероне-1 пришла в окончательный упадок, а Предтечи создавали этот Лабиринт за много тысячелетий до этого. Ну, во всяком случае, очень давно, подумал Кирк.
— Как тут гнусно, — проворчал Партиони. — Вот уж действительно — мертвый город…
Кирк посмотрел на карту. Они смогут пользоваться ею для прохода через еще одну зону — после пятой шли какие-то мало связанные между собой огрызки, а после восьмой начиналось девственно чистое пространство. Информация о тех зонах у Дитриха отсутствовала.
Идти лучше всего вот здесь — по широкому, дугой изгибающемуся проспекту. Он выводит как раз к воротам пятой зоны. Правда, вдоль этой улицы идет мелкая и малопонятная надпись: «Решетки! Не смотреть!». Ну, не смотреть так не смотреть, подумал Кирк. Не будем смотреть, уговорили…
— Пошли, — скомандовал он и направился в ту сторону, где должен был быть этот широкий проспект.
— Командир, — окликнул его Тенчен-Син. — Подожди!..
Кирк обернулся. Обернулись и остальные.
Тенчен-Син стоял, и не думая трогаться с места. Лицо его было таким, словно бы он что-то услышал — что-то очень знакомое и очень неприятное, пугающее. Кассилианин повернулся, внимательно вслушиваясь в тишину, поднял правую руку и замер.
— Я тоже слышу, — упавшим голосом произнесла Тас-Кса-Сит. — Ползет!..
— Что ползет? — посмотрел на нее Кирк.
— Н-н-нет… Не знаю… — помотала головой Тас-Кса-Сит. — Что-то опасное… Сюда ползет… Быстро ползет…
— Это наплыв!!! — громко выкрикнул Тенчен-Син. Выглядел он в эту минуту не лучшим образом — глаза его были совершенно черными, лицо — маска страха и боли.
— Нужно срочно уходить! — нервно произнес он. Наплыв, подумал Кирк. Во время такого наплыва Тенчен-Син как раз и потерял своего брата — Казарад-Сина.
— Откуда он идет, наплыв этот? — спросил Кирк.
— Отовсюду! — выкрикнул Тенчен-Син. Он затравленно озирался по сторонам. — Нужно бежать туда! — неожиданно заявил он, указывая в сторону каких-то развалин. И тут все увидели этот самый наплыв.
Он действительно шел отовсюду, это Тенчен-Син не с перепугу ляпнул. Со всех сторон начал выползать густой розовый туман. Он переливался, словно сироп, он был очень густым и шел стеной, не превышавшей десяти метров. Будто розовый забор окружил их со всех сторон… Нет, не со всех — оставался еще небольшой просвет там, куда указывал Тенчен-Син.
Кирк с Роговым опять подхватили Партиони, и вся группа побежала к той части, где полукольцо тумана еще не успело сомкнуться. Розовый кисель двигался быстро, но от него можно было убежать. Однако впереди тоже виднелась розоватая полоска, непроходимой стеной окружившая их со всех сторон.
— Сюда! — Кирк указал на дверь в одном из зданий.
Ему подумалось, что высота слоя этого тумана не превышает десяти метров и, если удастся забраться повыше, можно будет переждать это чертов наплыв.
Лестницы были узкими, бежать по ним, особенно с Партиони на руках, было неимоверно тяжело. Кирк оглянулся и увидел, как розовое болото заливает ступени и поднимается все выше. Словно наводнение, подумал Кирк. Ласковая такая водичка, розовая… Но судя по реакции Тенчен-Сина и по тому, что я уже успел узнать о наплыве, эта дрянь далеко не безопасная. А ведь смотреть на нее приятно, поймал себя на мысли Кирк. Приятно, черт возьми… Завораживают эти мягкие и плавные шевеления волн. Стоял бы так и смотрел. Всю жизнь… Всю оставшуюся жизнь.
Кирк бросил торопливый взгляд на Рогова — тот тоже зачарованно смотрел на розовые волны, все выше и выше заливавшие ступеньки лестницы.
— Быстрее, черт! — заорал Кирк (скорее на себя самого, чем на Александра), и они с Роговым торопливо затопали по ступенькам.
Кирк не знал, насколько архитектура здания соответствует привычной. Но он надеялся, что дом этот не сильно отличается от тех, в которых ему приходилось жить, — не очень дорогие постройки, доступные по карману многим. Там в каждой квартире были установлены сегменты гиперпереходов (небольшие, рассчитанные только на одного человека и выходящие только лишь на нижнюю площадку дома) и по одному большому сегменту на каждом этаже (для доставки жильцам крупногабаритных предметов, за отдельную плату, разумеется…). Само собой, заглядывать в квартиры у Кирка времени не оставалось, но золотистые плиты сегментов на этажах он заметить успел. И это вселило в него уверенность в том. что и аварийные лестницы не обрываются на последнем этаже, а выводят на крышу дома. Так оно и оказалось.
Очутившись на крыше, устланной плитами солнечных батарей, Кирк позволил себе расслабиться и перевести дух. Дальше бежать все равно некуда, спокойно подумал Кирк. Будем надеяться, что сюда эта гадость не доползет.
Они с Роговым усадили Партиони, Кирк подошел к краю крыши и глянул вниз.
Дом выглядел сейчас как островок среди розового моря. Впрочем, с такой высоты туман этот море напоминал слабо, сейчас он представлял собой большой — диаметром метров триста — холм, вершина холма находилась метрах в двухстах от дома, на крыше которого укрылась группа Кирка. Движения розовых волн делались все ленивее, казалось, что туман уплотняется, каким-то непонятным и непостижимым образом густеет. Вскоре вообще всякое движение розового киселя прекратилось, и туман стал еще больше напоминать самый обыкновенный холм. Даже не холм, а купол — идеально ровный купол, зачем-то небрежно установленный среди городских кварталов. И тогда на поверхности этого холма появились тела…
Их было три — те, кто не успел избежать контакта с этим розовым месивом. Отсюда, с крыши, было не разглядеть, люди это или чужие. Но то, что они были мертвы, сомнений не вызывало. Тела всплыли в нижней части холма и, влекомые какой-то непонятной силой, начали подниматься к его вершине. Безвольно, медленно, переворачиваясь, словно тряпичные куклы, порой погружаясь, почти полностью исчезая в розовом слое. Словно течение сносило их, только вверх, а не вниз.
Когда тела достигли округлой вершины, от них пошел то ли пар, то ли дым. Они начали таять, как тает кусок сахара в стакане с водой. И через несколько минут все было кончено — на вершине холма ничего не осталось.
— Сколько он будет торчать тут? — озабоченно спросил Кирк у Тенчен-Сина.
— Не знаю, — покачал головой кассилианин.
Он смотрел на происходящее с телами во все глаза, завороженный этим зрелищем, и даже не повернулся к Кирку.
— Но, ты же уже… тебе приходилось видеть такое… — Кирк никак не мог подобрать подходящие слова.
— Приходилось, — безо всякого выражения ответил Тенчен-Син. — Давно. Тогда наплыв держался несколько часов. Говорят, что бывает дольше…
Кирк хотел еще что-то спросить, но тут подала голос Тас-Кса-Сит.
— Здесь еще кто-то есть! — заявила она. — Человек. Один.
И едва ксионийка успела это произнести, как тишину нарушил звук торопливых спотыкающихся шагов и хрипловатый тонкий голос радостно прокричал:
— Тенчен-Син!!!
Кассилианин обернулся на крик, и Кирк увидел, как глаза его делаются алыми, а губы сжимаются в узенькую полоску. Кирк посмотрел туда же, куда и Тенчен-Син, и ему тоже стало не по себе.
По крыше этого же дома, нелепо размахивая на ходу руками, вприпрыжку бежал невысокий светловолосый человек. Бежал сюда, к ним. И Кирк сразу узнал его. Это лицо он уже видел — не в жизни, в файле Большой Информационной Сети на «Звезде Победы».
Грон Келли.
