На стене кабинета Малкольма Дугала висела карта мира Принца Самуила. Время от времени она изменялась и уточнялась.

Сегодняшние изменения происходили чрезвычайно стремительно. Война за объединение мира – если только можно было назвать войной периодические зачистки и акции устрашения – продвигалась весьма успешно, слишком успешно. Вести боевые действия почти не требовалось. Сразу после падения Орлеана достаточно стало подвести войска Гавани к границе очередного государства, чтобы то с готовностью совершило политическое самоубийство. Участь почти всех жертв Гавани решалась путем переговоров, без видимой демонстрации силы.

В этом не было ничего удивительного. В течение многих веков Орлеан был скалой, о который разбивались все честолюбивые замыслы Гавани относительно экспансии; устранив с пути республику, Гавань обрекла на падение большинство других государств. И все равно скорость, с которой Протуберанец и Крест, символы Гавани, распространялись по планете, потрясала воображение. Сегодня Дугал уже не удивлялся тому, что какая-то новая страна сдалась перед натиском его родины. По условиям капитуляции в результате объединения военные силы покоренной страны вливались в армию Гавани. Большую часть прекратившей сопротивление армии распускали, но в каждом полку были отличные профессионалы – их нанимали на службу. Поступало дополнительное вооружение, артиллерия и амуниция, даже военные корабли… Власть Гавани становилась неизмеримой.

Договоры об аннексии писались под диктовку Верховного Представителя Империи. Разумеется, Империя всем предлагала свою помощь, только помощь, но от этой помощи невозможно было отказаться. Планы Малкольма – планы затяжной кампании по объединению мира Самуила, дающие возможность выиграть время, – стремительно рушились.

Силы Гавани сегодня были так велики, что противиться им не мог никто. Если этих сил паче чаяния не хватало, то десантники Космофлота готовы были прийти на помощь и сокрушить сердцевину неприятельской обороны. Личфильд стал отличным примером; на протяжении следующих лет Космофлоту считанные разы приходилось пускать в ход свое космическое оружие. Примера Личфильда оказалось более чем достаточно. Объединение и усмирение варваров Южного материка могло продлиться еще целое поколение, но следовало ожидать, что через год-другой под властью короля Давида окажется почти весь мир Принца Самуила.

После чего к власти придет Империя. Дугал снова взглянул на карту и выругался. Объединение происходит слишком быстро.

Есть, конечно, в этом и свои преимущества. Средств теперь достаточно. Секретный исследовательский центр в холмах Корлисс Грант и другие лаборатории, а также верфь и литейный завод магната Вермюэля получают необходимую поддержку в полном объеме. Деньги поступают и в Университет, бесценное звено их организации.

Дугал удовлетворенно кивнул. Прошел месяц с тех пор, как они заключили сделку, и Ангус Волькер держал слово. Исследовательские центры Гавани получили необходимых специалистов. Запускать большие ракеты пока не отваживались, но несколько моделей опробовали. Наземные испытания мощных ракетных двигателей проходили вполне успешно. На верфи были разработаны и созданы герметичные отсеки, и теперь работа шла над тем, чтобы облегчить эти конструкции. Создание космического корабля, который сможет доставить человека на орбиту живым, было почти закончено.

Почти.

«Почти», означало, что на это по разным оценкам понадобится еще от трех до тридцати лет. Три года вполне устраивали Дугала, однако Малкольм слишком хорошо знал оптимистически настроенных инженеров, чтобы доверять их оценкам. А через, скажем, пять лет будет поздно. У него нет этого времени. Когда имперские корабли сели на мире Принца Самуила, казалось, что Космофлот никуда не торопится; позже, однако, стало ясно, сколько внимания они уделяют объединению планеты. В то же время число гражданских в Доме Правительства уменьшилось. Сэр Алексей Аков был любезен, как и прежде, но, казалось, его отвлекает какое-то стороннее занятие, словно мир Принца Самуила утратил для него прежнее значение – однако и этот человек очень спешил.

«Нам нужно время – или помощь, – подумал Дугал. – Если времени нам никто не даст, мы можем надеяться только на помощь, а она может прийти только от Маккинни».

Миновал год с тех пор, как до них дошли слухи о том, что Маккинни и его люди на небольшом корабле отправились в плавание через макассарский океан. Это плавание было предпринято вопреки советам Космофлота и многочисленным грозным предостережениям. Верховный Представитель особенно подчеркивал риск этого плавания. Если экспедиция бесследно исчезнет, вины Империи в том не будет… Малкольм не верил, что их миссия сгинет без следа, но ожидание давалось тяжело.

Но ничего не поделаешь – оставалось только ждать. Неделя уходила за неделей…

Большой квадратный ящик на столе Малкольма Дугала издал невнятный скрежет. Он поднялся и покрутил ручку настройки. Что означает этот процесс, он не знал, но ему объяснили, как следует настраивать прибор, и, немного изменив настройку, он добился того, что слова стали звучать четче.

– Вызываю гражданина Дугала, вызываю гражданина Дугала. Прошу ответить.

Наклонившись к затянутому металлической сеткой окошку на передней панели ящика, он крикнул:

– Дугал слушает.

Никакой реакции. Он выругался и нажал большую кнопку на верхней панели ящика.

– Дугал слушает.

– Космофлот докладывает, что экспедиция с Макассара возвращается. Они совершат посадку через двадцать дней.

На этот раз Малкольм не забыл нажать кнопку.

– Благодарю. Составьте отчет и пришлите завтра с курьером. Что-нибудь еще?

– Это все, сэр.

– Благодарю.

Дугал вернулся за свой стол. Возможно, радисту известно больше подробностей, но Малкольм не хотел обсуждать их по беспроводной связи. Скорее всего, имперские не подслушивают их, но при желании это вполне в их силах. Дугал посмеялся над собой. Единственный способ узнать подробности об экспедиции – это обратиться к имперским; им известно все, что Дугал может узнать от курьера. Разумно проявлять осторожность, но это не должно заходить слишком далеко.

Но не это важно. Важная и желанная информация появится в их распоряжении только тогда, когда полковник и его люди окажутся на планете и будут укрыты в надежном месте.

Возвращение отряда Маккинни станет сенсацией. Все захотят встретиться с ними. Парламент, газетчики, ученые из университета; риск огромен, участники экспедиции могут случайно проговориться, малейший намек насторожит Империю и сведет их шансы к нулю.

Нужно что-то придумать и предотвратить утечку информации. Но в первую очередь нужны иные приготовления. Дугал снял со стены позади себя переговорную трубу и свистнул в нее.

– Сэр.

– Пришлите ко мне капитана Грегори.

– Слушаюсь.

Когда в дверь постучали, Дугал уже сгорал от нетерпения. Прошло всего несколько минут, но они показались часами, и полицейский выругал себя за нетерпение. Ханс Грегори был офицером средних лет, неприметной внешности и на первый взгляд совершенно безвредный; человек весьма похожий на самого Малкольма.

– Слушаю, сэр?

– Прекрасно выглядите, – заметил Дугал. – Я так или иначе собирался с вами повидаться, но теперь дело ускорилось. Прошу садиться.

– Благодарю, сэр…

– Насколько я знаю, вы в дружеских отношениях с гражданином Лидделом и встречаетесь с ним регулярно?

– Совершенно верно, сэр. Мы виделись на прошлой неделе, и я способствовал тому, чтобы Лидделу разрешили вступить в мой клуб. Он очень высоко оценил мою поддержку.

– Прекрасно. Настало время заплатить услугой за услугу. Наши планы вступили в решающую стадию, и нам понадобится вся возможная информация об имперских. Насколько хорошо вы знакомы с Элейн Лиддел?

– Достаточно хорошо, сэр. Она весьма дружелюбна. Я обычно вижусь с ней, когда захожу к Лидделу – мы часто играем с ним в го. К сожалению, как я докладывал, в последнее время леди все чаще отсутствует.

– Значит, вы не можете сказать, согласится ли она сотрудничать с нами?

– Не могу, сэр. – Грегори пожал плечами. – Ясно, что она воображает, будто влюблена в юнца – имперского. Когда встанет вопрос о лояльности, ситуация может развиваться непредсказуемо.

– Даже если сам король попросит ее о помощи?

– Не могу сказать с уверенностью, сэр. Леди Элейн и этот десантник, они очень близки. – Грегори со значением взглянул на Дугала. – Я писал в отчете, сэр.

Дугал кивнул.

– Если бы она не отвечала взаимностью лейтенанту Джефферсону, это было бы странно. Но мне непонятно отношение ее отца к развитию событий.

– У него нет выбора, сэр, – ответил капитан Грегори. – Он не решится отказать имперскому офицеру. К тому же леди Элейн называет лейтенанта Джефферсона своим женихом – только в частных беседах, разумеется.

– Но об официальной помолвке не объявляли. Как реагирует на это лейтенант Джефферсон?

– Здесь дело сложнее, чем вы могли бы подумать, – объяснил Грегори. – Он ничуть не возражает против того, что его называют женихом в присутствии гражданина Лиддела. Вместе с тем он не может официально обручиться с местной девушкой – с леди Элейн – без разрешения своего командования – по крайней мере, так он говорит.

– Похоже, наш Джефферсон неплохо устроился, – заключил Дугал. – Привилегии, но никаких обязательств.

Грегори кивнул.

– Похоже, девушка не слишком задумывается о сложившейся ситуации.

– Да, сэр. И ее отец – тоже.

– Вы уверены?

Грегори улыбнулся.

– О, да. Мы с Лоренсом Лидделом добрые друзья – по сути дела, я его единственный друг, которому известны все подробности.

– Но почему он так спокойно к этому относится?

– Повторяю, у него нет выбора, сэр. Когда Элейн начала встречаться с Джефферсоном наедине, Лиддел пришел в ужас, но когда он попытался ей помешать, она пригрозила, что найдет работу у имперских и переедет жить в их форт. Отец больше не в состоянии контролировать леди Элейн, словно она…

– Разве это возможно? – удивился Дугал.

– Думаю, что дело обстоит именно так, сэр.

– Нам необходимы постоянные и точные сведения… нет, это не сработает. Лиддел уже все равно что потерял ее. И, работая через него, мы тоже ее потеряем.

Дугал задумался.

– Но нам нужно переманить ее на свою сторону. Каким образом мы можем заручиться ее поддержкой? У вас есть предложения?

Капитан Грегори взялся за подбородок и задумался.

– Можете представить себе ее чувства, сэр? – спросил он. – Она скомпрометировала себя, но Джефферсон не дал ей никаких гарантий. Если при данных обстоятельствах вдруг обнаружится его неверность…

– Гм. Известно, что Джефферсон демонстрирует интерес к девушкам в тавернах. Прекрасный план, капитан. Возьмем его на вооружение. И лучше, прежде чем мы открыто поговорим с ней, заручиться доказательствами…

– Я это устрою.

– Отлично. К тому же мы можем сыграть на слабостях самого Джефферсона и завербовать его, – задумчиво проговорил Дугал.

– Не уверен, что начальство не осведомлено о его похождениях. Если так, еще один подвиг ничего не изменит.

– Мне не хотелось бы делать ставку на связи Джефферсона с девицами из таверн, – проговорил Дугал. – Скажите, капитан, у вас есть основания предполагать, что фриледи Элейн бесплодна?

– Нет, сэр…

– Значит, поскольку она где-то приобретает противозачаточные средства, она уже сильно дискредитирована. Возможно ли, что Джефферсон доставляет ей средство, применяемое в Империи? То самое, которое называется «пилюли» и упоминается на страницах попавшего к нам в руки романа? Если он дает ей имперское лекарство, это может оказаться одним из нарушений их правил.

– Возможно, потребуется состряпать улики? – спросил Грегори.

– Капитан, в этом нет необходимости, – сказал Дугал. – Несколько моих агентов следят за этой парочкой. Один из них – консьерж в доме на окраине, где снимает квартиру Джефферсон.

– Даже если вы правы, о любых предложениях с нашей стороны он немедленно доложит командованию, – заметил Грегори. – Насколько я сумел узнать молодого лейтенанта, он весьма предан Империи.

– Да. К несчастью. Предполагаю, что вы правы и мой план так и останется планом. Теперь давайте вернемся к теме гражданина Лиддела. Станет ли он сотрудничать?

– Да. Он весьма лоялен. Положительно отзывается о войне за объединение планеты и прочем. К тому же поступки Джефферсона не добавили ему любви к Империи.

Дугал задумчиво посмотрел на досье на своем столе.

– Дороги и общественные работы, – пробормотал он. – Хорошие рекомендации от начальства. Честный, ответственный чиновник – скажите, он сможет исполнять обязанности одного из руководителей дорожного движения?

– Вполне.

– Отлично. Он получит этот пост. – Дугал сделал пометку в блокноте, лежащем перед ним. – Политиканы сэра Джайлза Ога не слишком обрадуются, потеряв для себя эту должность, но большого вреда от этого не будет. Пора показать Лидделу, что у него есть друзья, которые по достоинству оценили его способности – сделайте так, чтобы он узнал, что это ваше влияние помогло ему получить повышение. Чего еще он бы хотел?

– По выходе на пенсию – рыцарское звание и поместье, но у него нет особых причин надеться на эту милость…

– Можете посулить ему и это. Если его дочь станет сотрудничать с нами. Если же нет… – Дугал пожал плечами. – Если нет, рыцарство и поместье ничего не будут значить, но мы не станем ему этого объяснять. Капитан, Элейн Лиддел один из лучших источников информации о планах Империи, и эта информация мне крайне необходима. Особенно в данный момент.

– Ясно, сэр. Я сделаю все возможное.

– Уверен, что вы постараетесь. Это все.

– Сэр. – Грегори поднялся.

– Удачи, комендант, – кивнул ему Дугал.

На полпути к двери Грегори остановился. Он с удивлением обернулся к Дугалу.

– Комендант?

– Именно так. Я только что вас повысил. Думаю, вы это заслужили.

Дугал сделал новую пометку в блокноте.

«Это опасно, – подумал Дугал. – Экспедиция возвращается, и сведения о политике Империи на Самуиле необходимы. Элейн Лиддел потенциально бесценна, она их единственный настоящий источник, но она способна возбудить подозрения. Впрочем делать нечего, – подумал он. – Риск того стоит, но его нужно свести к минимуму».

Взяв рапорт со стола, он тщательно перечитал его. Фриледи Лиддел и лейтенант Джефферсон любили морские прогулки и часто выходили в море на небольшой яхте, но только в светлое время суток. У них еще сохранились остатки рассудка…

Дугал продолжал читать: гражданин Лиддел владел парой верховых лошадей манненхеймской породы, и Джефферсон с Элейн по меньшей мере раз в неделю ездили кататься. «Манненхеймская порода, – подумал он. – Весьма норовистая. Всегда может понести. А упав с такой лошади, легко сломать себе шею. Имперского Представителя весьма опечалит такая потеря, но кто заподозрит что-то, если это произойдет в результате несчастного случая во время верховой прогулки? – Дугал кивнул своим мыслям. – Нужно повидаться с инспектором Солоном. Просто на случай, если переговоры с девушкой пройдут неудачно».

До возвращения экспедиции нужно было успеть сделать еще множество дел. Пальцы Дугала забарабанили по столешнице, на тонких губах заиграла улыбка. Ожидание закончилось. Можно было приниматься за работу.