Глава 5
Лэй
Не успел я переступить порог, как орка грохнула дверью соседней комнаты и влетела внутрь. Я не понял, что случилось, но сразу ринулся за Марой.
Чтобы оценить ситуацию, хватило одного мгновения — стол, на нем знакомый мне охранник из отряда Стоцци, склонившийся над ним некромант…
Войдя в раш-и, зеленая кинулась на продавшегося. Тот, хоть был застигнут врасплох, среагировал моментально, подняв мощные щиты. Но Мара прошла их, словно нож масло. До человека оставалась какая-то пара ярдов, орка занесла фламберг для смертельного удара, но я оказался быстрее. Нападения со спины Мара не ожидала. Я подсек ее ноги воздушным арканом. Воинское искусство не помогло зеленой — она не сумела справиться с инерцией и рухнула на каменный пол, не выпуская из рук фламберга.
Перевернувшись на спину, Мара попыталась вскочить на ноги, но я опутал ее заклятием. Орка бросила всю энергию на освобождение от пут, мое заклинание столкнулось с ее антимагией, и началось противостояние двух сил. Оно длилось около минуты, за это время я выложился полностью. Рубаха прилипла к телу, пот залил глаза, но сдаваться первым я не собирался. Мара быстрее достигла предела. Благодаря неожиданному нападению мои возможности оказались чуть больше. Но, будь это честный бой, я бы несколько раз задумался, прежде чем поставить на себя.
— Какого морта ты делаешь?! Ушастый предатель! Все вы такие — поганое племя! — бесновалась орка, выйдя из состояния раш-и.
Зеленая впала в ярость и без конца осыпала меня ругательствами: когда их запас на всеобщем иссяк, она перешла на орочий. От такого потока мои уши должны были свернуться в трубочку, я даже порадовался, что они на это неспособны, и рявкнул:
— Успокойся! Жив он!
С человеком все было хорошо, помирать он не собирался, это я сразу почувствовал.
Орка запнулась на полуслове, недоверчиво уставилась на меня.
— Михаэл! — встрепенулся Фердинанд, внимательно наблюдавший за нашей борьбой. — Приведи в чувство нашего дорогого гостя!
Некромант, который пару минут назад чуть не лишился жизни, провел рукой над телом смуглого воина. Тут же окутывавшая его тьма исчезла, а тиски разошлись, освобождая руки и ноги.
— Милая леди, прощу прощения за столь вопиющее недоразумение! Не беспокойтесь, ваш знакомый в полном порядке. — Фердинанд правильно истолковал выходку зеленой. — Он согласился принять участие в экспериментах и этим заплатил за доступ в библиотеку для его друзей.
— Герцог говорит правду. Ал всего лишь был погружен в глубокий сон, — сказал я.
— Совершенно верно, — поддержал продавшийся. — Видите ли, некроманты умеют вызывать у людей неконтролируемый страх, доводящий до безумия. Мы решили проверить, насколько успешно человек, способный к антимагии, сможет противостоять ночным кошмарам. Но не беспокойтесь, Михаэл опытный чародей, все было под контролем…
— Отстань от девочки, Ферди! Твои занудные речи даже лича вгонят в могилу, — проскрипела леди Флориана, вошедшая вслед за нами. — Не видишь, она полуживая!
И правда: все время, пока герцог разглагольствовал, Мара лежала опутанная моим заклятием. Я поспешил исправить ситуацию и отпустил орку.
Повезло, что мне удалось остановить ее. Трудно даже представить, что бы с нами случилось, заруби зеленая одного из продавшихся. Живыми не ушли бы точно. Да и умереть нам спокойно не дали бы.
Тем временем Ал пришел в себя, уселся на столе, непонимающим взглядом уставился на нас:
— Мара, а ты что здесь делаешь?
Орка проигнорировала вопрос, подбежала к парню, схватила за плечи, встряхнула:
— Ты в порядке?
— Да, — прислушавшись к себе, кивнул человек. — Кошмары на мне проверяли.
— А с этого места поподробнее, юноша, — оживился Фердинанд. — Что же вам приснилось? Некроманты могут насылать кошмар, но он всегда принимает форму потаенных страхов человека.
Ал немного замялся. Казалось, вопрос его смутил. В конце концов воину пришлось сдаться под выжидающими взглядами продавшихся. Он тихо проговорил:
— Поющие жабы.
На несколько секунд повисла гробовая тишина. Молчание нарушил каркающий смех лича:
— Ну и страхи же у тебя, мальчик! Вроде большой, сильный, а боишься такой ерунды! Пляшущие мыши тебе не приснились?
— Ладно вам, тетушка, — засуетился герцог. — Все мы чего-то боимся. Главное, недоразумение разрешилось. Давайте вернемся к нашим делам.
Оставив Ала с Михаэлом, мы продолжили осмотр достопримечательностей. Герцог Фердинанд клятвенно заверил орку, что она сможет встретиться с другом за ужином и побеседовать в спокойной обстановке. А пока воин еще должен был некоторое время поработать с магом.
Лаборатория меня впечатлила. В ней имелось все, что нужно чародею: огромный алхимический стол, великое множество склянок с таинственными веществами, различные измерительные приборы, магические безделушки, накопители энергии… В середине стоял стол со стоками для крови, на нем лежали инструменты для препарирования. От их вида по спине пробежал легкий холодок. Не то чтобы меня сильно смущало расчленение трупов, просто продавшимся я не доверял.
— Малыш Ферди еще ни разу не препарировал эльфов, — прокаркала лич, заметив мой взгляд, и рассмеялась.
— Будет вам, тетушка! — насупился герцог. — Когда же вам уже надоест запугивать наших гостей? Не слушайте леди Флориану. На этом столе мы создаем зомби из трупов. Живых людей никогда не используем.
— Откуда же берется столько мертвецов? — Орка уставилась на некроманта, недобро сощурив глаза.
Я помолился про себя, чтобы Мара не наделала глупостей, независимо от того, каким будет ответ продавшегося.
— О, милая леди, вы задали действительно интересный вопрос! Это древняя магия. Не побоюсь этого заявления — наша гордость! — приосанился герцог. Когда дело доходило до некромантии, он мог рассуждать бесконечно. — Несмотря на дурную славу Дикого архипелага, все равно находятся смельчаки, которые рискуют отправиться к нему. Кто-то для торговли, а кто-то в поисках сокровищ и различных диковин. Далеко не все они преуспевают, часто их корабли гибнут. И тут уже в дело вступает наше волшебство! Весь остров зачарован и испускает эманации магии смерти, которые притягивают к берегам трупы. Заклинание охватывает огромную территорию. Конечно, чары не идеальны, иногда на песок может выбросить, например, тушу кита, а уж сколько дохлой рыбы приплывает… Но несколько зомби, которых вы уже видели, занимаются сортировкой. Тела прибивает к берегу не в лучшем виде — время, рыбы и морская вода делают свое дело…
— Хватит, хватит, племянничек! — осадила герцога лич. — Наши гости паутиной покроются, пока ты закончишь! Не забывай, они-то не бессмертны.
Фердинанд нахмурился, немного задетый грубостью тетки.
— Вы правы, тетушка. Мертвый маятник, несомненно, удивительное заклинание, но нас ждут куда более занимательные вещи.
Не знаю, как орку, но меня и вправду заинтересовал такой способ добычи трупов. Он был похож на зов Гвиневры — заклинание, при помощи которого я бы мог созвать всех животных в небольшом лесу. Конечно, на это ушло бы много сил. Магия противоположная по знаку, но принцип один. Трудно представить, сколько ушло энергии, чтобы наложить чары на весь остров. Если заклинание действует уже много лет, значит, где-то на острове должны быть установлены огромные кристаллы-накопители, которые постоянно приходится подпитывать. Я бы с удовольствием изучил подробнее эти чары, однако полученные знания не принесли бы пользы. Несмотря на то что я саторис, магия продавшихся была мне неподвластна. Но все равно вызывала интерес. К сожалению, при нынешнем положении дел я не мог позволить себе заниматься исследованиями просто ради любопытства.
— Итак, вы уже, наверное, поняли, что я хочу вам предложить, — сказал Фердинанд.
— Принять участие в экспериментах, — кивнул я.
— А за это вы можете провести в нашей библиотеке столько времени, сколько вам вздумается, — улыбнулся герцог.
Размышлять я не стал, тут же согласился. Все равно других вариантов не имелось, а то, что Ал остался жив и здоров, внушало надежду.
— Чудесно! — обрадовался некромант. — Это будет очень интересно, ведь эльфийская магия жизни — прямая противоположность магии смерти! Но как я говорил, такая же просьба будет адресована леди Маре. Когда она атаковала Михаэла…
— Прошу прощения, — хмуро произнесла орка.
— Нет-нет, милая леди, вы не поняли! — встрепенулся Фердинанд. — Вы показали себя как блестящий антимаг. И я хотел бы…
— Провести надо мной какие-нибудь испытания? — недовольно осведомилась Мара.
— Только если очаровательная леди не против! — замахал сухими ручками герцог.
— Подумай хорошо, детка! — вставила Флориана. — Глазом моргнуть не успеешь, как станешь зомби. У тебя и цвет лица уже подходящий…
— Тетушка… — застонал некромант.
— Хорошо, — решилась орка. — Я согласна. Но только если опыты будут безвредными для всех участников!
— Великолепно! — просиял Фердинанд. — Разумеется, гарантирую безопасность. Если вы не возражаете, милая леди, с вами мы поработаем завтра, а с вашим спутником, — он поклонился мне, — сегодня.
Я молча кивнул.
— Тогда давайте решим, какой эксперимент провести, — задумчиво произнес герцог. — Предлагаю элементарно воздействовать противоположными способами на человеческий организм. Скажем, сначала я разрушу почку подопытного, а вы ее восстановите. Потом вы попытаетесь помешать мне в уничтожении органа. Все всплески магической энергии зафиксируют приборы. Сняв с них показания, мы сможем по определенным формулам вычислить интересующие нас величины и сделать научные заключения. И не волнуйтесь, все абсолютно безопасно, некроманты не боятся смерти…
— Стойте! — оборвал я Фердинанда. — Нисколько не сомневаюсь в вашей некромантской искусности, но вот из меня маг жизни весьма посредственный. Я не смогу восстановить разрушенный орган, мне не хватит знаний и опыта!
— Что ж, придется искать альтернативу. — Хозяин слегка приуныл после моего заявления.
— Могу предложить воздействовать на волосы или ногти. Это неопасно и мне по силам.
— Хорошая идея! — обрадовался герцог. — Волосяные луковицы — идеальный вариант. Чистота эксперимента не пострадает, и мы получим всю нужную информацию.
Замолчав, Фердинанд обвел лабораторию задумчивым взглядом. В глазах герцога появилось удивление, которое тут же сменилось раздражением, когда он посмотрел нам за спину.
— Ариэлла, я же велел тебе оставаться наверху!
— Но, дедуля, — закапризничала девушка, смешно наморщив носик. — Я уже достаточно взрослая, чтобы наблюдать за экспериментами.
Герцог открыл было рот, чтобы отчитать внучку, но неожиданно осекся и мягко произнес:
— А ведь ты права. С моей стороны было слишком жестоко запрещать тебе присутствовать. Видишь ли, дитя, мы с господином Лэйариелом задумали небольшой опыт, и нам как раз нужен ассистент… Идея герцога меня позабавила. Девушка же моментально проглотила наживку.
— Конечно, согласна! — воскликнула Ариэлла. — Я готова полностью довериться рукам мастера Лэя!
— Тогда присядь вот сюда. — Фердинанд взял крепкий стул, поставил напротив большого зеркала.
Внучка герцога бросилась выполнять приказание. Проходя мимо, девушка тряхнула белокурыми локонами, игриво стрельнула глазками в мою сторону. Я подавил ухмылку и сделал вид, что не заметил этого. Глупенькая девочка флиртовала от скуки с первым попавшимся понравившимся ей мужчиной. Но девица из семьи магов должна знать: брак между нами невозможен, хотя бы потому что он будет бесплодным. Мы принадлежим к разным видам.
Будь возможно потомство от смешанных пар, на свет могли бы появиться поразительные уродцы. Страшно представить, что получится от связи, к примеру, эльфа и гоблина. Этого не знают только суеверные дикари, вроде шамана из Нордии, который хотел женить вождя на Маре.
В физическом плане мы с Ариэллой, конечно, могли быть любовниками. Но к сожалению, на это у меня не имелось времени. Да я и не думал, что герцог Фердинанд отнесся бы к этому благосклонно. А гнев одного из самых могущественных продавшихся я уж никак не хотел на себя навлекать.
Герцог усадил внучку на стул, повесил ей на шею несколько амулетов, поставил рядом парочку хрустальных шаров и несколько неизвестных мне приборов. Ариэлла, не обращая внимания на приготовления деда, любовалась своим отражением.
— Зеркало понадобится нам в эксперименте? — спросила она, поправляя волосы.
— Нет, оно только для наглядности, — отмахнулся некромант.
Я подошел к Фердинанду. Ариэлла тут же принялась строить глазки моему отражению.
— Начнем, — произнес некромант. — Я работаю первым.
Простерев руки над головой внучки, герцог тихо произнес короткое заклинание. Пахнуло могильным холодом, кудри девушки начали преображаться: сначала они потеряли в объеме, потом потускнели, белокурый цвет сменился сединой, а затем волосы выпали.
Весь задор из Ариэллы как ветром выдуло. Девушка изо всех сил пыталась сдержать наворачивающиеся слезы, глядя на отражение своего голого черепа. Однако, надо отдать ей должное, не произнесла ни звука. Видимо, дед ее был строгим, но справедливым: закати она истерику, некромант еще долго не допускал бы ее в лабораторию.
Леди лич громко расхохоталась, ее это весьма позабавило. Мара же, наоборот, смотрела с сочувствием. Для нее потеря волос была болезненной темой.
Мне стало жаль девчушку, я тихо шепнул:
— Не волнуйся, сейчас все исправлю.
Фердинанд немного отступил, чтобы не мешать мне, и принялся проверять измерительные приборы.
Я протянул руку, дотронулся до кожи Ариэллы. Девушка слегка вздрогнула от прикосновения. Сосредоточившись и опустив веки, я попытался ощутить потоки энергии ее тела. Перед глазами тут же предстали переплетенные разноцветные линии. Я не стал углубляться в них, остановился на коже головы. Фердинанд одним магическим импульсом разрушил волосяные луковицы. Исправить такое мог только эльфийский маг жизни. Произнеся активирующую формулу, я направил девушке свою энергию. Восстанавливал луковицы не я, этим занялся сам организм, я лишь подтолкнул его в нужном направлении и поделился силами. Остальную работу тело сделало само. Человеческий организм удивителен, он может излечивать даже критические повреждения. Только почему-то эти способности всегда дремлют. Вот чтобы пробудить их, и нужен маг жизни.
Открыв глаза, я посмотрел на отражение Ариэллы. Волосы у нее отросли заново, но стали еще длиннее, пышнее и блестели пуще прежнего.
Не веря случившемуся чуду, девушка легонько коснулась волос. На лице ее снова заиграла улыбка, но уже не кокетливая, а выражавшая облегчение. Я поймал на себе взгляд Мары, и его нельзя было назвать добрым.
— Великолепно! — воскликнул герцог, осматривая плод моих стараний. — Волосяные луковицы полностью восстановлены. Все приборы уловили нужные эманации, но теперь мне хотелось бы провести завершающий этап эксперимента. Сейчас я снова начну разрушать луковицы, а вы, Лэйариел, попытаетесь остановить меня с помощью своей магии, защитить волосы или разрушить заклинание. Приготовьтесь… Начали!
Фердинанд снова протянул руку над головой Ариэллы. Я повторил его жест, сразу закрыв глаза и отрешившись от окружающего мира. Герцог повторил прежнее заклинание, я же активировал жизненные силы девушки, дополнив их своими, и бросил на защиту. Но чары некроманта оказались сильнее, постепенно они разрушали все преграды на своем пути. Тогда я решил действовать по-другому и сосредоточился на волшбе продавшегося. Для умеющего видеть внутренним взором это было отталкивающее зрелище. С руки герцога будто сошли тысячи паразитов, наполненных магией смерти. Постепенно они пожирали все щиты, выставленные мной и организмом девушки. Собрав энергию Ариэллы и щедро плеснув своей, я убрал защиту, направил получившийся поток силы на заклинание Фердинанда. Раздался оглушительный хлопок, даже сквозь закрытые веки я ощутил яркую вспышку, запахло паленой кожей.
Открыв глаза, я увидел, что с Ариэллой все в порядке, но герцог прижимал к груди обугленную правую кисть.
— Дайте осмотреть вашу руку, — тут же потребовал я.
— Не стоит беспокоиться, я перекрыл чувствительность. Позже Михаэл все исправит, — отмахнулся Фердинанд. — Сейчас важнее другое. Признаться, я совершил ошибку: мне надо было сразу понять, что жизнь сильнее смерти, и провести эксперимент с большей осторожностью. Смерть когда-нибудь всех настигнет, но она не может прийти на чужую территорию прежде положенного срока.
— Это весь опыт? — уточнил я.
— Да, мы зафиксировали все, что нужно, даже немного больше. А ты, дитя, можешь быть свободна, — сказал он внучке.
Ариэлла с трудом встала и, нетвердо ступая, покинула лабораторию, позабыв о всяком кокетстве. По неопытности я использовал в заклинании слишком много ее сил.
— А вы отдохните до ужина. Сейчас придет зомби, проводит вас в спальни. Мы же с Михаэлом займемся раной.
Через пару минут за нами действительно пришел мертвяк, мы отправились в комнаты для гостей.
— Из-за чего случился взрыв? — спросила орка. — Все произошло слишком стремительно, я не успела рассмотреть.
— Если не углубляться в подробности, которые мне, собственно, неизвестны, то магия смерти и жизни несовместимы, моя волшба просто выжгла чары продавшегося, — поморщившись, ответил я.
Недостаток знаний и опыта меня раздражали. Но еще сильнее злило, что времени на их пополнение практически не было.
— А мне подробности и не нужны, — заявила Мара. — Я видела все, что требовалось. — Она положила мне руку на плечо, и это прикосновение отнюдь не было доброжелательным. — Теперь я точно знаю, что ты умеешь восстанавливать волосы, и больше не поверю болтовне об отсутствии опыта.
— После того как переведешь свиток — сразу сделаю, — пообещал я.
Зеленая кивнула:
— Разумеется. Просто не пытайся меня обмануть.
На самом деле я вправду совсем недавно освоил по книге способ восстановления волосяных луковиц. И прямо сейчас с удовольствием помог бы Маре вернуть привычную гриву, которой орки так дорожат. Ноу меня после эксперимента совершенно не осталось сил. Поэтому пришлось воспользоваться кристальной орочьей честностью и напомнить о договоре.
Очутившись в комнате, я прямо в обуви рухнул на нерасстеленную постель и забылся тревожным сном.
Разбудил меня тихий стук. За дверью оказался полуразложившийся зомби. Видимо, его прислали, чтобы он проводил меня в столовую. Ходячий труп, не шевелясь, дождался, пока я приведу себя в порядок, и двинулся, только когда я покинул комнату.
В трапезной ждали только меня. Сев на свое место рядом с оркой, я первым делом поинтересовался, как у герцога обстоят дела с рукой. Фердинанд, подняв перевязанную конечность, сказал, что все в порядке. В зале не было только Ариэллы — как я потом выяснил, девушка осталась в своей комнате, сославшись на усталость.
На этот раз Роману все-таки переборол брезгливость и притронулся к еде. Но весь ужин боролся с рвотными позывами. Старухе личу это зрелище пришлось по вкусу, она несколько раз порывалась рассказать какую-нибудь особо мерзкую историю, наблюдая за реакцией вора, и замолкала только после нескольких настойчивых просьб Фердинанда. Надо отдать должное Лису, он вел себя молодцом, даже сумел удержать еду в желудке. В конце концов леди Флориане эта забава надоела, она заявила, что собирается прогуляться. Фердинанд предупредил, чтобы тетушка не уходила далеко, на что лич ответила:
— Не волнуйся, Ферди, костей не растеряю.
Громко хохоча, довольная своей шуткой, она покинула трапезную. Я же сказал:
— Первая часть сделки выполнена, могу ли я получить доступ к библиотеке?
— Конечно, Лэйариел, завтра Михаэл проводит вас к нашим сокровищам и подскажет, с чего лучше начать! Пока вы будете заняты архивами, мы поработаем с вашей спутницей. Насколько я успел понять, леди Мара на порядок сильнее нашего первого дорогого гостя. Пожалуйста, не обижайтесь, я нисколько не хотел преуменьшить ваши способности, — сказал герцог, кивнув в сторону Ала.
За ужином смуглый воин поведал нам печальную историю. Из его короткого рассказа, по большей части наполненного ругательствами и проклятиями на лысую голову Атиуса, стало ясно, что парень находится здесь не по своей воле. Чародей напоил его какой-то гадостью и, пока Ал валялся без сознания, договорился с продавшимися, что оставляет своего подопечного для экспериментов. Для некромантов, естественно, скользкий волшебник обставил все так, будто Ал сам дал на это согласие.
Придя в себя, воин впал в бешенство. Но герцогу удалось его успокоить и объяснить, что ничего плохого с ним не сделают, все эксперименты будут абсолютно безопасными. Узнав, что Ал был обманут, продавшиеся пообещали отпустить парня, как только представится возможность, щедро оплатив его услуги в исследованиях.
Своих кораблей у некромантов не было, а торговые приходили не так часто. У Ала не оставалось другого выхода, кроме как принять их гостеприимство и согласиться на опыты. Некроманты оказались действительно очень милыми хозяевами. Если не обращать внимания на мертвых слуг и прочую специфику, создавалось впечатление, что гостишь у богатых родственников.
— Достаньте мне кристалл-накопитель размером примерно с кулак, — попросил я герцога. — Он понадобится мне для работы в оранжерее. Заполню его, пока буду занят книгами.
— Будьте уверены, этого добра у нас достаточно.
После ужина я направился прямиком в свою комнату.
Следовало хорошенько отдохнуть.
Следующие три дня я провел практически безвылазно в библиотеке. Как мне и было обещано, утром меня разбудил Михаэл. На этот раз он был без капюшона и при ближайшем рассмотрении оказался молодым мужчиной с косматой черной бородой и густыми бровями. Внешне Михаэл больше походил на лесоруба, чем на некроманта.
Вдобавок продавшийся был немногословен — только проводив меня в библиотеку, впервые открыл рот.
— Восточная часть, двенадцатый стеллаж — интересующие вас архивы. — Сказав это, некромант сразу ушел, оставив меня в одиночестве.
Первые минуты я стоял, затаив дыхание, любуясь величественностью открывшегося вида. Третий этаж поместья состоял из одной огромной комнаты с высоким потолком. Ее заполняли полные книг стеллажи, которые возвышались до самого потолка. Нечто подобное я видел в академии. Но городская библиотека точно не могла похвастаться таким огромным количеством древних хроник, трудов продавшихся и работ других, никому не известных чародеев. Будь у меня возможность, я бы потратил несколько десятков лет своей жизни, чтобы досконально изучить всю библиотеку. Впечатленный увиденным, я дал себе зарок: если выживу, навещу некромантов повторно.
Отыскав двенадцатый стеллаж, я выбрал несколько приглянувшихся мне томов и уселся за черный дубовый стол, стоящий посреди библиотеки. На нем обнаружил кристалл-накопитель — о моей просьбе некроманты не забыли. Открыв первую книгу, углубился в чтение.
Те знания, что я вынес из библиотеки, полностью перевернули мой взгляд на мир. Любой историк отдал бы душу за то, что теперь хранилось в моей голове. Сначала я никак не мог определиться с хронологией, пришлось примерно предположить, что события, с которых я начал, произошли около пятнадцати или двадцати тысячелетий назад. Война богов действительно была, но это оказалось не самым интересным.
Исходя из хроник продавшихся Дикий архипелаг являл собою колыбель всех рас. Каждый остров был домом кого-нибудь из богов, которые по мимолетной прихоти создали себе слуг. Флора, фауна и даже погодные условия, нарушая все известные мне законы природы, подстраивались под сущность богов-хозяев острова — настолько велика была их сила. Так, например, людей создал Десид, эльфов — Гвиневра, а орков — Белион. Были и неизвестные мне расы, но они сгинули во время войны вместе со своими Создателями. После битвы выжившие покинули острова, поселились на материке.
Тогда-то и были созданы цивилизации, о которых рассказывал мне старый кровер. Но впоследствии их стер новый катаклизм. В один момент небеса разверзлись, на землю обрушилось множество горящих огромных валунов. Тут-то и скрывалась небольшая нестыковка. Со слов Белиона и Лак-хи я понял, что второй катаклизм как раз являлся битвой богов — ведь именно после него саторисы перестали существовать, а магия разделилась на виды. Вдобавок наши наниматели ничего не упомянули об истинном значении Дикого архипелага, о том, что это их настоящий дом. Хотя я мог неправильно истолковать их слова.
Единственное, чего я не нашел в хрониках, так это ответа на вопрос, кто сотворил мир. Насколько можно было понять из старинных записей, боги не создавали его, они пришли уже на все готовое. Но для меня это знание было не столь необходимым, поэтому я не сильно расстроился.
Помимо истории Дикого архипелага я занялся поисками записей о том, где могла находиться наша цель. В какой-то мере я в этом преуспел, но все, что удалось узнать, не очень помогло. Предположительные координаты артефакта я старался определить при помощи записей некромантов об изучении магического фона островов после войны. Он изменился на всех островах без исключения, но самые сильные излучения энергии были зафиксированы в вотчине Белиона. Этот остров я решил посетить в первую очередь, если же там не найдется то, что нам нужно, следующим в списке станет остров Лак-хи.
Оставалось только найти подробную карту Дикого архипелага. И в этом мне повезло, у продавшихся такая отыскалась. Весь последний день библиотечного затворничества я был занят тем, что старательно ее копировал.
Теперь, вооруженный новой информацией и картой, я сумел понять многое из увиденного ранее. Так, Сладкий остров, на котором нас едва не сожрали пчелы и муравьи, оказался землей Бристада — бога ремесленников и рабочих. Он создал гномов. Неудивительно, что на острове много пчел и муравьев, ведь эти насекомые символизируют трудолюбие. Правда, изменение магического фона сотворило из них монстров, но это уже не их вина.
Под названием Загадочный прятался остров Тривлера. Бог торговли и путешествий сотворил гоблинов, что вполне логично: маленький народец всегда тяготел к купле-продаже и отличался скаредностью. Гоблины почитали своего бога, возвели в его честь роскошный храм, полный драгоценностей и золота. Не знаю уж, за что они изобразили Создателя таким уродом — впрочем, может, он являлся им в таком обличье? Торговцы трепетно относятся к своим богатствам: перворожденные гоблины устроили для храма мощную, многоступенчатую защиту. Ни бога, ни его жрецов давно уже не было в святилище, а магические существа и механизмы продолжали уничтожать чужаков. Надо же такому случиться, что все это сложное устройство рухнуло из-за одного обезумевшего вора…
Веселый остров — это, конечно, территория Вандера, бога развлечений, виноделия и азартных игр. Я понятия не имел, каким народом он управлял, указаний на это мы не нашли. Зато изменения были видны сразу: пьяные животные, пьяный виноград, пьяный воздух, от которого приключались видения… Впрочем, не стоило пенять на эти обстоятельства: благодаря им Мелодия дала нам множество интересных сведений.
Из моря поднялся конечно же остров Сиверентуса. Я не знал, случились ли с ним какие-нибудь метаморфозы. Возможно, и нет: жители остались невредимы, поклонение богу моря сохранилось. Хотя я предполагал, что раньше этот остров находился на поверхности. Может быть, опустив его в океанские глубины, Сиверентус хотел уберечь своих детей от гибели?..
Наконец карта была скопирована. Только на четвертый день за ужином я встретился с друзьями и всей семьей продавшихся.
— Нашел что-нибудь? — тихо спросила орка.
— Да, позже расскажу, но план у нас теперь есть.
В конце ужина я собирался выполнить вторую часть сделки, устроить некромантам сюрприз. О нем знали только герцог Фердинанд и лич, для остальных это должно было явиться приятной неожиданностью. Кристалл-накопитель я успел наполнить под завязку.
В конце ужина я легонько кивнул герцогу. Фердинанд понял мой намек и, встав, позвал родственников:
— Дамы и господа, прошу пройти в оранжерею! Лэйариел приготовил для нас незабываемое зрелище.
Все сделали, как просил герцог. Леди Флориана даже не отпустила ни одной из своих излюбленных шуточек.
В оранжерее некроманты встали немного поодаль, в ожидании обещанного сюрприза, наблюдая за моими приготовлениями. Обойдя комнату по периметру, я нарисовал прямо на земле стабилизирующие знаки, чтобы заклинание не вышло за пределы теплицы. Затем прошел по тропинке точно в середину, сел среди цветов, положил перед собой кристалл-накопитель, коснулся его раскрытыми ладонями. Закрыв глаза, сосредоточился, зашептал формулу заклинания. На самом деле, чтобы исправить цветы, мне нужно было договориться с духами, а заклинание требовалось, чтобы согнать их в одну кучу. Крошечные сущности и сами были рады вернуть растениям прежнее состояние, но по какой-то причине забыли все цвета, кроме черного. Воскресив в памяти образы растений, я передал их духам, а затем отдал им всю энергию из кристалла, своих сил мелким существам не хватило бы.
Открыв глаза, я застал поразительную картину. Розы, ирисы, гортензии, гладиолусы, хризантемы и другие цветы — ко всем возвращался родной цвет. Казалось, что в оранжерею вернулась сама жизнь, даже сделалось светлее.
Продавшиеся наблюдали затаив дыхание. У Ариэллы на глаза навернулись слезы. Звонко рассмеявшись, девушка побежала ко мне, в центр оранжереи. Оказавшись среди цветов, она закружилась в танце. От такого прелестного зрелища у меня даже на секунду возникла мысль подольше погостить у некромантов, наплевав на возможные последствия и гнев герцога Фердинанда.
Мара
— Итак, милая леди, для начала предлагаю вам то же испытание, что проходил ваш друг Ал, — говорил Фердинанд. — Разумеется, если вы не против.
Я сидела в удобном кресле и неодобрительно смотрела на продавшегося, который в возбуждении бегал туда-сюда по лаборатории. Уж очень ему не терпелось приступить к опытам, даже ранение правой руки, полученное во время вчерашнего испытания, герцога не останавливало.
— Мы проверим вашу способность сопротивляться магии смерти. И сначала мне хотелось бы определить, как долго ваше сознание сможет бороться с чарами некроманта, которые будут погружать вас в кошмар. Если у вас есть возражения, скажите.
Я отрицательно помотала головой, герцог расцвел в улыбке. Я не разделяла его радости по поводу предстоящих экспериментов, но приходилось выполнять свою часть договора — ведь продавшиеся свою соблюдали честно, после испытания Лэя открыв ему круглосуточный доступ ко всей библиотеке.
С самого утра друг отправился в это хранилище некромантской мудрости. Насколько я знала ушастика, теперь он был потерян для общения на несколько дней. Лис заперся в своей комнате, молясь всем богам, и никому не открывал, в каждом пришедшем подозревая прожорливого зомби или кровожадного некроманта. Продавшиеся, как радушные хозяева, старательно делали вид, что не замечают странностей гостя. А я все чаще задумывалась, куда исчезли хладнокровие, хитрость, остроумие Роману и откуда в нем взялись истеричность с трусостью.
Мне ничего не оставалось, как отправиться проводить опыты, надеясь, что они не будут слишком уж неприятными. Судя по тому, как испытывали Лэя, меня не ждало ничего особенно страшного.
— Я попрошу вас лечь на стол, дорогое дитя, — произнес Фердинанд.
— Только не шпи, милоч-ш-ка, — вставила тетушка Флориана. — Инач-ше приреж-ш-ет. Раш-плаш-тает на кушоч-шки.
Леди лич сжимала в челюстях дымящую трубку, и оттого речь ее делалась невнятной. Не знаю, как так получалось, ведь у Флорианы не было ни языка, ни щек. Скорее всего, старушка просто дурачилась, изображая шепелявость. Видимо, костяной даме было ужасно скучно в замке, появление гостей она восприняла как захватывающее приключение, поэтому никак не могла пропустить эксперименты.
— Тетушка, — терпеливо вздохнул Фердинанд, — вы пугаете это милое дитя…
— Это милое дитя шамо кого хочеш-шь напугает, — парировала Флориана. — Вот пош-мотри-шшь, у нее не окажет-шя никаких штрахов.
Я послушно улеглась на длинную прохладную столешницу. Герцог засуетился вокруг: подложил мне под голову мягкий валик, чтобы было удобно, защелкнул на руках и ногах тиски, предварительно поинтересовавшись, не жмут ли. Повесил на меня множество амулетов.
— Это для того, чтобы измерить силу вашего сопротивления, милая леди. Я увижу ее значение вот здесь, на этом приборе… — Фердинанд указал на штуку, которую я поначалу приняла за большие часы. — Если вы готовы, дитя, начнем?
Я кивнула, закрыла глаза и сосредоточилась, погружаясь в раш-и.
— Для начала попрошу вас, леди Мара, сопротивляться воздействию моих чар так сильно, как вы только можете, — словно издалека донесся голос герцога.
Вслед за этими словами на меня упала волшба. Внутренним зрением я видела ее как черную непроглядную мглу, которая сгущалась вокруг моего тела. Впору было с благодарностью вспомнить Атиуса, который заставлял нас часами отрабатывать технику сопротивления проникновению волшбы. Я мысленно выстроила вокруг себя кокон из собственной энергии. Наткнувшись на защиту, черный туман будто удивился, осторожно растянул щупальца, стараясь найти прореху. Я продолжала укреплять щит, питая его своей энергией.
Заклятие видоизменилось, теперь оно походило не на дымку, а на густую липкую жидкость, которая впитывалась в кокон, просачивалась сквозь него. Пришлось постоянно исследовать щит, укрепляя его там, где волшба проедала энергетическую пленку.
По опыту я знала: такое противостояние может длиться очень долго, исход его зависит лишь от количества сил противников. Почему-то мне казалось, что восьмисотлетний некромант окажется сильнее. Но сдаваться я не собиралась, латая щит снова и снова.
Не знаю, сколько прошло времени, когда я ощутила, что энергия иссякает и вскоре у меня не хватит сил поддерживать защиту. Некромантская же волшба лишь становилась гуще, все настырнее добиралась до меня.
— Эй, девоч-шка, не ш-пи, говорю! — проговорила леди Флориана. — Вреж-шь ему, детка!
Разумеется, не ее замечание заставило меня сделать то, что я сделала в следующий момент. Раш-и вообще дарит антимагу абсолютное хладнокровие. Я просто не могла поступить иначе, потому что не умела сдаваться.
Задуманное надо было осуществлять очень быстро, чтобы противник не успел опомниться. В одно мгновение сняв с тела щит, я сжала его в подобие шара. Вложив в него всю энергию, которая была в запасе, мысленно швырнула шар в середину заклятия.
Раздался громкий треск, затем — крик Фердинанда, вслед за этим я ощутила, как волшба отхлынула, перестала сжимать меня в объятиях.
— Ну и молодеч-ш, девоч-шка, — хрипло расхохоталась леди Флориана.
Выскользнув из раш-и, я открыла глаза и увидела, что герцог сидит на полу, с грустью разглядывая левую руку, покрытую чем-то вроде инея. Его смуглое лицо, казалось, побледнело. Если бы не тиски, не дававшие мне шевельнуться, я бы тут же подбежала к некроманту.
— Не волнуйтесь, дорогая леди Мара! — поспешил он успокоить меня. — Вы в порядке? — Дождавшись подтверждения, добавил: — Мне совсем не больно, я блокировал чувствительность…
— Ну и дурной же ты, Ферди! — проскрипела Флориана, наконец вынув трубку изо рта. — То с магией жизни состязался, теперь вот с антимагией. Мальчишка! Ты что, не знаешь, что столкновение противоположностей может плохо кончиться? А ребятки хороши! Гляди-ка, один тебе руку сжег, другая отморозила…
Лич поднялась из кресла, неторопливо вытрясла трубку прямо на пол, спрятала ее в кисет и только после этого соизволила осмотреть Фердинанда. К тому времени иней на руке некроманта растаял, под ним оказалось почерневшее мясо.
— Ну да, с недельку походишь в бинтах. Обморожение. Кожный покров полностью уничтожен, задеты нервы и сухожилия. А впрочем, ничего серьезного.
— Михаэл исправит, — вздохнул герцог.
— В последнее время у него работы добавилось, — хихикнула леди Флориана.
Она проговорила что-то неразборчивое, пощелкала фалангами, и руку Фердинанда окутала серая дымка, скрывшая уродливые раны.
— На первое время хватит. С перевязкой и Михаэл справится.
— Спасибо, тетушка, — от души поблагодарил герцог. — Заклинание мертвой жизни, высшее мастерство. Теперь все пройдет за три дня.
Валяться на столе надоело, я недовольно спросила:
— Может, мной теперь займетесь? Отпустите, например?
— Ах, простите, милая леди! — воскликнул Фердинанд. — Сейчас…
Он поднял было искалеченные руки, но тетушка проворчала:
— Сиди уж, я сама…
Повинуясь ее жесту, тиски разжались, отпуская меня на свободу. Усевшись на столе, я сказала:
— Теперь объясните, что произошло.
Я всегда считала, что мой дар может только служить защитой от магии, разрушать ее. Но даже не думала, что самой антимагией можно атаковать чародея.
— Тетушка права, полагаю, — произнес Фердинанд. — Видимо, дело в том, что созданному вами антимагическому импульсу не хватало энергии. Вы потратили ее на пассивную защиту. Импульс стал добирать энергию — сначала из моего заклинания, потом и из меня. При этом было истрачено мое тепло, вот и случилось обморожение…
Объяснил герцог вроде бы понятно. Извиняться я не стала. Не нарочно ведь его покалечила. Он сам жаждал опытов, так что пусть теперь лечит их последствия.
Оказалось, я недооценила упорство некроманта.
— Я хотел бы продолжить наши эксперименты, — заявил он. — Если вы не очень устали, конечно…
Лич довольно поскрипела челюстями:
— Неугомонный ты, Ферди! Весь в меня. Ну сам подумай: как ты будешь заклинания творить такими культяпками?
В ответном вздохе Фердинанда звучало такое отчаяние, что тетушка сжалилась и предложила:
— Давай уж я все сделаю, а ты наблюдай.
— Вы согласны, милая леди? — Герцог молитвенно прижал изуродованные руки к груди.
Костяная дама не вызывала у меня особого доверия, очень уж она любила повеселиться, да и шутки у нее были… своеобразные. Но отказывать продавшимся я не решилась. Вдруг сочтут нарушением договоренности и выгонят Лэя из библиотеки? Все наши усилия пошли бы прахом. Скрепя сердце согласилась.
— Дивно! — восхитился Фердинанд. — Тогда леди Флориана нашлет кошмар. А вас, дорогое дитя, на этот раз я попрошу не сопротивляться заклинанию, а бороться с самим содержанием сна. Вы поняли?
Я кивнула. Понять-то поняла, правда, не очень хорошо это себе представляла. Решив действовать по обстоятельствам, улеглась на стол. Лич щелкнула фалангами — на моих руках и ногах снова сжались тиски.
— Попалась, девчонка! — Лихо заломив чепец на затылок, Флориана оскалилась. — Сейчас я из тебя весь дух вышибу!
— Тетушка, тетушка, прекратите! — возмутился герцог. — Запугивая подопытную, вы нарушаете чистоту эксперимента…
— Говорю тебе, она ничего не боится. Спи, девочка.
Моего лба легко коснулась костяная рука, и окружающий мир перестал существовать…
Ледяной ветер трепал волосы, бил по щекам, пробирался под одежду. Ногам было холодно. Открыв глаза, я увидела, что стою босиком на снегу. Вокруг расстилалось белое поле. Откуда-то пахло дымом. Я оглянулась: вдали тянулся ряд орочьих шатров. Зимний Т’хар…
Но вместо радости я ощутила гнетущую тоску. Что-то было не так. Спотыкаясь, побрела к селению. Шатры становились все ближе, и, зайдя в селение, я поняла, что именно показалось мне странным. Полная тишина. Не лаяли собаки, не смеялись дети, играя в снежки, не окрикивали их матери. Пусто было в селении. А на белом снегу складывались в причудливые узоры алые кляксы и росчерки. Кровь. Много крови.
Шатры располагались странно — в ряд, словно воины на построении. Я медленно брела вдоль них, почему-то не решаясь заглянуть внутрь, ощущая, как что-то тяжелое, ледяное ворочается в груди, не дает дышать…
Дойдя до последнего — или первого — шатра, я остановилась. И тут над селением разнесся одинокий женский голос. Низкий, грудной, он пел погребальную песню, которой, по орочьим обычаям, провожают в Альгебар погибших воинов.
Наконец я поняла, что за чувство испытываю. Это был страх. Настоящий, ледяной. Он обездвиживал, убивал разум, постепенно превращался в нерассуждающий ужас.
А женщина выводила медленную мелодию погребальной песни, выговаривала простые слова на орочьем. Голос казался мне знакомым, но я не могла вспомнить, кому он принадлежит. Я потянулась, к пологу первого шатра. Рука двигалась медленно, словно время застывало в морозном воздухе. Страх сковывал сердце, умолял уйти. Но я все же отдернула полог.
В шатре лежал молодой орк — в полном боевом облачении, руки сложены на груди, под ними меч. На шее рваная рана, глаза закрыты, на губах легкая улыбка: он умер, как полагается настоящему орочьему воину. Олав. Мой жених, погибший в схватке с ятунами. Это случилось на моих глазах. Но я не спасла его. Не успела добежать…
Я не смогла себя заставить подойти к нему, поцеловать в холодный лоб, попрощаться. Шагнула назад, перевела дыхание, дернула полог следующего шатра.
Опять воин, и опять в полном облачении. Израненный, покрытый кровью. Седые волосы, морщины на обветренной коже, слабая улыбка на любимом лице. Он умер в один день с Олавом. На него набросились сразу три ятуна. Я отчаянно прорубалась к нему на выручку. Не успела. Вархард, отец…
Горе хлестнуло кнутом, затянулось петлей на шее, начало душить. Я выбежала из шатра, упала на колени. Тяжело дыша, схватила пригоршню снега, обтерла лицо. Голос женщины не смолкал. В нем было столько боли, тоски и вместе с тем ненависти к врагу, жажды мести — казалось, это само горе сидит у очага и поет, провожая мертвых воинов.
С трудом поднявшись, я добрела до третьего шатра, открыла его, уже зная, кого увижу. Женщина, немолодая, но все еще красивая. Серебряные ленты седины в черных косах, нарядное платье.
— Мама, — прошептала я, на мгновение превращаясь в маленькую девочку. — Мамочка, прости меня…
Она ушла через полгода после смерти отца. Не вынесла горя, просто зачахла от тоски. И я ничего, ничего не смогла сделать. Глаза наполнились слезами. Когда ты плакала в последний раз, Бешеная Мара? В пять лет? В три? Я не помнила. Вышла на цыпочках, осторожно прикрыла полог. А шатров впереди было так много… Слишком много, чтобы хватило сил.
Но я все равно заглянула в следующий шатер. Там был Ранвальд. Глупый, вспыльчивый, могучий Ранвальд, которого убили люди. Убили, чтобы привязать меня. Я тогда была в нескольких шагах и не пришла на помощь. Еще минута — и я могла бы спасти его. Но не было этой минуты…
Голос пел. А мне становилось все страшнее. Кто будет следующим? Чью смерть мне суждено пережить? Чей уход ляжет на сердце, утяжеляя груз вины?
— Не хочу, не хочу, — шептали онемевшие от ужаса губы. — Не хочу смотреть, пожалуйста…
Но меня словно влекла какая-то неведомая сила. Рука дрожала, отдергивая следующий полог. Здесь был человек. Смуглый коренастый воин. Парень, который умел сражаться и дружить, любил свою семью, всегда мог поддержать товарищей веселой шуткой. Ал.
Нет. Нет. Этого не может быть. Сознание отказывалось принять смерть друга. Ведь он был жив, он еще сегодня был жив. Когда это случилось? И почему я не помогла ему?
Ужас сковывал движения, мешал дышать. В сердце впилась игла боли. Следующий шатер — Лис Роману. На лице застыла боль, мертвые руки сжимали изумруд, в котором почему-то потухли золотистые искорки. Вор-то кому помешал? И почему я не спасла его?
От боли, страха, чувства вины я почти обезумела. Двинулась вдоль шатров, тихо подвывая, дергая за пологи. Там были все, кого я знала. Все, кто был мне дорог, близок или хотя бы знаком. Вождь Бертард. Его сын Торвальд. Одноглазый Улаф. Все орки моего племени. Люди, с которыми я служила у графа Стоцци. Бобо Клешня и команда «Хромой Мери». Все они погибли из-за меня. Из-за того, что я не сумела их защитить…
Женщина пела. А я чувствовала, что скоро сойду с ума. Умоляла неизвестно кого, наверное, невидимую певицу:
— Только не Лэй, только не Лэй…
Я уже один раз пережила его гибель. Казнила себя за то, что не удержала на перевале тонкую руку, спасшую мне жизнь. Потом этот забавный эльф вернулся и стал для меня родным существом, кем-то вроде младшего брата. И у меня не было сил снова переживать его смерть.
Остался последний шатер. Я знала, кто лежит в нем, и не могла отдернуть полог.
Песня оборвалась.
— Здравствуй, Мара, — произнес за спиной знакомый низкий голос.
Я резко обернулась и увидела выплывающую из-за дальнего шатра женскую фигуру в потертом красном плаще с капюшоном. Она плавно двинулась ко мне. Казалось, ноги ее не касаются окровавленного снега, она будто парила в воздухе. Приблизившись, женщина откинула капюшон, и я увидела лицо Тир-на.
— Что же ты не заходишь в последний шатер? — спросила ольда. — Посмотри, кто там.
Я молча помотала головой, отказываясь.
— А ведь я говорила: это не твой путь. Предупреждала: ты не должна отправляться на Дикий архипелаг. И что теперь? Посмотри, это твое упрямство погубило их всех! — Тир-на указала на шатры. — Это ты виновата!
Где-то в глубине души начала просыпаться злость. Сразу стало легче. Я ухватилась за нее, выбираясь из омута отчаяния. Мне и так плохо, почему же ольда еще добавляет мне боли?
— Зайди в шатер, Мара, — настаивала гадалка.
— Нет!
— Посмотри…
— Нет!
Я кричала яростно, и от этого крика мир вокруг сделался мутным, начал истаивать, расплываться. Лишь фигура Тир-на оставалась передо мной, не желала пропадать.
— Это не твой путь, Мара…
— Уйди! — Я в бешенстве взмахнула рукой, желая оттолкнуть ольду.
Но гадалка исчезла, вместе с нею пропала и степь с шатрами, а моя рука наткнулась на что-то очень жесткое. Я открыла глаза, увидела над собою черный потолок, освещенный огнями черных же ламп.
— Ну ты и сильна, красавица! — откуда-то сверху прокряхтела леди Флориана.
Эксперимент, вспомнила я. Это был мортов эксперимент продавшихся. Они наслали на меня кошмар, вот что это было. На душе сразу стало легче.
Я по-прежнему лежала на столе, скованная тисками. Только вот правая рука почему-то была свободна, на ней уродливым браслетом мотались вырванные тиски. Голос леди Флорианы произнес короткое заклинание, и оковы разжались.
Усевшись, я оглядела лабораторию. Костяная дама бесформенной грудой лежала у дальней стены, справа от стола. Вернее, лежали ее платье и чепец, кости же разлетелись по всей лаборатории. Лорд Фердинанд ползал по полу, поднимал их, причитая:
— Сейчас, тетушка, сейчас я все соберу…
— Брось, Ферди, дамский ты угодник, — из пустоты скрипела Флориана. — Я сама…
Повинуясь неведомой силе, кости покатились к одежде лича, принялись нырять в платье, собираясь в скелет. Вскоре леди Флориана стояла перед нами, словно и не рассыпалась. Последним прилетел из угла череп, сел на шею, правда, задом наперед. Лич со щелчком повернула его, водрузила сверху чепец и проговорила как ни в чем не бывало:
— Молодец, девчонка! Видел, Ферди, как она наручник вырвала и рукой махнула? Врезала мне так, что до печенки пробрало!
— У вас нет печенки, тетушка, — почтительно напомнил некромант.
— И слава Десиду! Страшно подумать, во что бы она сейчас превратилась! — прокаркала лич.
И на этот раз я тоже не стала извиняться. Это их опыт, они сами его хотели. Вот и получили.
Но леди Флориана ничуть на меня не обижалась. Только достала кисет, сунула в зубы трубку, потребовала:
— Рассказывай, детка, какой такой кошмар тебе примстился, что ты на почтенных дам с кулаками бросаешься.
Вспоминать сон не хотелось, но договор есть договор. Я вкратце пересказала увиденное, только о Тир-на промолчала. Это повлекло бы множество вопросов о роли ольды в моей жизни. А мне почему-то казалось, что гадалка появилась в кошмаре не случайно. Следовало обдумать ее слова и то странное упорство, с которым Тир-на уже не впервые пыталась отговорить меня от путешествия.
Фердинанд вызвал Михаэла, который тщательно записал мой рассказ в толстую книгу. Бородатая физиономия некроманта при этом выражала искреннее сочувствие — неясно, то ли мне, то ли описанным мною жертвам, то ли вообще пострадавшей тетушке.
— Все понятно, — заявила леди Флориана, когда я замолчала. — Твой страх, девочка, — это страх воина. Ты боишься, что у тебя не хватит сил защитить близких. Каждый раз берешь на себя ответственность за смерти родных и друзей. Принимаешь вину. Так нельзя, Мара. Не все зависит от тебя.
— Великолепный материал для моего труда по психологии нелюдей, — пробормотал Фердинанд. — Большое спасибо вам, милая леди Мара. На сегодня достаточно, а завтра, если не возражаете, я хотел бы еще испытать ваши умения. Михаэл проводит вас, куда скажете, а я, пожалуй, пойду поработаю…
Молчаливый некромант вопросительно уставился на меня.
— Не обращай внимания, дитя, — захихикала леди Флориана. — Он у нас такой галантный, что рядом с ним даже мухи дохнут. Скажи, чего бы тебе хотелось?
— В свою комнату.
Опыт отнял много сил, после такого следовало выспаться. Михаэл молча поклонился, указал на дверь.
Некромант проводил меня до комнаты. Я попрощалась и распахнула дверь. Но парень почему-то не спешил уходить. Переминался с ноги на ногу, на лице появилось выражение нерешительности. Пришлось спросить:
— Вы чего-то хотели?
Михаэл долго пыхтел, потом выдал:
— Могу я сопровождать вас, пока вы гостите на острове, леди Мара?
Я пожала плечами:
— Наверное, да.
Так и не поняв, чего было нужно от меня странному некроманту, улеглась спать.
Наутро меня разбудил не зомби, как это было здесь принято, а Михаэл. Постучал в дверь, молча кивнул и остался ждать в коридоре, пока соберусь. Потом проводил в столовую, в лабораторию… Кажется, парень решил стать моей тенью. Чем бы это ни было вызвано, меня его присутствие не смущало. Конечно, Михаэл был молчалив, но я привыкла к обществу воинов — среди них болтунов не водится.
В лаборатории меня ожидали Фердинанд и леди Флориана.
— Мы не знали, милое дитя, какое испытание предложить вам сегодня, — с места в карьер начал герцог. — Видите ли, наши познания об антимагах весьма ограниченны. Быть может, если вас не затруднит, подскажете нам, какими еще умениями обладаете? Понимаете ли, тетушка предположила, что, возможно…
— Не нуди, Ферди, — перебила костяная леди. — Детка, ты ведь умеешь работать с магическими предметами? Амулеты, артефакты, прочая лабуда?..
Я кивнула.
— Ну вот! Конкретнее надо вопросы ставить, — фыркнула дама. — Давай ей черепушку, Ферди. Ты, девочка, делай, что можешь. А мы просто посмотрим.
— Но, тетушка, может быть, начать с чего-то менее…
— Не порть потеху! — снова оборвала его леди Флориана.
Герцог вручил мне человеческий череп. В оправленные золотом глазницы были вставлены два огромных черных камня. Они переливались под светом ламп, а внутри играли золотистые искорки.
Взгляд Михаэла стал тревожным, некромант впервые за утро нарушил молчание и шепнул:
— Будьте осторожны, это могущественный артефакт…
Я уселась в кресло, положила череп на колени. Лорд Фердинанд с Михаэлом торопливо двинулись по периметру лаборатории, произнося какие-то заклинания.
— Дополнительные щиты накладывают, — любезно пояснила леди Флориана. — Чтобы, если жахнет, весь замок не разнесло. Ты работай, девочка, не отвлекайся.
Я скользнула в раш-и, полностью сосредоточилась на артефакте. Одного прикосновения к нему хватило, чтобы ощутить: череп излучает невероятную силу. Я сформировала из энергии разума тонкую плеть, протянула ее к артефакту, но не стала пытаться проникнуть внутрь, лишь осторожно дотронулась до поверхности.
Череп охотно делился историей своего создания, ему незачем было скрывать свою сущность. Я увидела молодую красивую женщину в черном платье. Она безутешно рыдала над мертвым мужчиной. Вдруг дама встрепенулась, словно ее кто-то позвал, прислушалась. Взгляд печальных глаз сделался сосредоточенным. Кивнув, женщина поднялась, подошла к стене, возле которой стояла стойка с мечами. Взяв один из них, вернулась к покойнику. Немного постояла, прикрыв глаза, бормоча то ли молитву, то ли заклинание, потом размахнулась и изо всех сил опустила клинок на шею трупа. Подняла отрубленную голову, долго вглядывалась в мертвое лицо. По щекам дамы катились слезы. Она положила свою ношу на большой стол, скороговоркой проговорила заклинание.
От головы стала отваливаться кожа, за нею плоть. Вскоре перед волшебницей лежал абсолютно чистый череп. Женщина подняла его, поцеловала в лоб и вышла из комнаты.
Картина сменилась. Теперь женщина молилась в каком-то храме — мрачном и темном. Череп лежал на алтаре, перед большим камнем, который возвышался в середине зала, где обычно стоят изваяния богов.
Женщина молитвенно простерла руки к камню, в этот момент из него вырвался клуб черного дыма, втянулся в пустые глазницы черепа. Некромантка вскрикнула и распростерлась ниц. Она долго молилась, потом встала, с благоговейным трепетом взяла череп с алтаря. Теперь в его глазницах сверкали черные с золотистыми искорками камни…
Я вышла из состояния раш-и и взглянула на леди Флориану.
— Я же говорила, не разорвет ее артефакт! — воскликнула милая старушка. — Что ты видела, деточка?
Я вздохнула. Некроманты есть некроманты, даже если они и стараются быть гостеприимными. Жизнь для них не стоит ничего.
Лич только что не приплясывала от нетерпения. А я вдруг вспомнила один портрет и произнесла:
— Это были вы. Вы изготовили артефакт.
Фердинанд восхищенно ахнул.
— Да, — согласилась леди Флориана, доставая из кисета трубку. — Это я. А череп принадлежит моему супругу, упокой его Десид. Он погиб молодым, ему было всего-то пятьсот тридцать пять лет.
— Почему же он не стал личем?
— Не захотел личем, захотел артефактом, — туманно пояснила старушка. — И в завещании так написал.
— Леди Флориана и ее супруг — родоначальники семьи Марсильяни. А лорд Эрик Марсильяни пожертвовал посмертием для того, чтобы стать главнейшей реликвией и охранным артефактом Мертвого острова, — добавил герцог.
— О действии этого артефакта мы тебе не расскажем, это тайна, — покусывая трубку, сказала леди Флориана. — А увидеть, как он работает, ты не смогла бы, сил не хватит.
Меня не волновала семейная тайна, гораздо интереснее были камни, мерцавшие в глазницах черепа. Что-то они напоминали… О них я и спросила.
— Дар Десида, — пояснил герцог. — Каждый из богов дал своим детям подобный камень. Все народы распорядились ими по-разному. Одни выставили артефакты в храмах, другие прятали подальше. А уж сейчас не знаю, куда делись камни. Наш народ сохранил сокровище.
— А искры…
— Частицы божественной сущности, душа артефакта.
Больше я ничего не стала спрашивать. Следовало обдумать эти сведения.
— Благодарю, леди Мара, — поклонился Фердинанд. — Для меня было честью работать с вами.
Михаэл взял череп и вышел из лаборатории.
— Договор выполнен? — уточнила я.
— Ну разумеется! Не смею больше настаивать на вашем присутствии в лабораториях. Отдыхайте, развлекайтесь, чувствуйте себя как дома. А сейчас я хотел бы пригласить вас на небольшую прогулку по острову.
Я согласилась. Разумеется, леди Флориана увязалась за нами. Когда мы вышли из ворот, нас догнали Ал с Михаэлом.
— Господин Роману не согласился? — спросил Фердинанд.
Бородач молча покачал головой.
— Леди Мара, ваш друг здоров? — уточнил герцог. — Он почти не выходит из своей комнаты…
— Здоров, здоров, — махнула костяной ручкой Флориана. — Просто боится голодных зомби и коварных некромантов…
— Ну что ж, тогда будем считать, все в сборе, — улыбнулся Фердинанд. — Господин Лэйариел не в счет, он не покинет библиотеку, такой увлеченный юноша… У меня есть небольшой сюрприз для уважаемого Ала. Но сначала хочу показать вам Мертвый остров во всей красе.
Оказалось, что вокруг замка раскинулось большое селение. Каменные дома, узкие улочки, вымощенные булыжником, — разумеется, все черное. Здесь было чистенько, но очень уж угрюмо.
Зато жители тут были веселыми и гостеприимными. На фоне траурных одеяний улыбчивые румяные лица выглядели несколько странно.
Герцога здесь любили, радостно приветствовали, а нас разглядывали с искренним интересом. Каждый норовил зазвать в гости, поговорить, угостить чем-нибудь или хотя бы посмотреть издали. Вскоре улицы были полны народу — словно на остров прибыл знаменитый бард или сам император.
— Простите им невинное любопытство. — В улыбке Фердинанда чувствовалась печаль. — Такова цена вынужденного отшельничества. Мои подданные давно уже не видели новых лиц.
— Сколько жителей на Мертвом острове? — спросила я.
— Восемьсот семьдесят три и пять личей.
Ал оглядывался по сторонам:
— А почему так мало детей?
— Мы вынуждены ограничить деторождение, иначе остров окажется перенаселен. Некроманты живут слишком долго.
— Да не больно-то хочется им детей делать, — без обиняков брякнула леди Флориана. — Представляешь, малыш: жить тысячу лет и видеть вокруг одни и те же рожи. Да от любой красотки затошнит за такой срок!
Герцог кивнул:
— Плата за долгую жизнь — одиночество…
Михаэл метнул в меня выразительный взгляд. Правда, я так и не поняла, что некромант хотел им сказать.
— Здесь, как и в замке, всю работу выполняют зомби, — рассказывал между тем Фердинанд.
И правда, мертвецы подметали улицы, суетились во дворах, подстригали кусты в палисадниках.
— Чем же тогда занимаются живые? — хмыкнул Ал. — Неудивительно, что им скучно.
— Ну что вы! — возразил герцог. — Грубая работа — не единственное занятие на свете. Всегда можно найти себе дело по душе. Я покажу. Не желаете ли зайти хоть в этот дом?
Хозяева с восторгом приветствовали нас, провели в просторный зал, где пахло красками. Вокруг стояли какие-то приспособления, закрытые черными платками.
— Это Адриан и Катарина, — представил герцог хозяев дома. — Они художники.
Миловидная молодая женщина сдернула один из платков, под которым оказалась картина. На полотне был изображен пейзаж Мертвого острова. Мы сдержанно похвалили, лица хозяев расцвели улыбками.
— Я, конечно, не знаток, — шепнул мне Ал, когда мы вышли из дома, — но сдается мне, добавь они к черной краске еще несколько цветов, картины б только выиграли.
Следующий дом встретил нас звуками марша — здесь жили музыканты. Потом мы посетили жилища поэтов, ученых, скульпторов, философов…
— Вот так живут некроманты Мертвого острова, — сказал Фердинанд. — А теперь пойдемте дальше. Хочу показать наши фермы.
Мы покинули гостеприимное селение и зашагали по ровной дороге к низким деревянным строениям. Вскоре Фердинанд демонстрировал нам островное хозяйство: коровники, овчарни, птичники. Здесь, как и везде, трудились только зомби. Вокруг царила идеальная чистота, а животные были странно молчаливы и безразличны.
— Что это они у вас какие-то мрачные? — хохотнул Ал.
И правда, на коровьих мордах застыло выражение безысходности, взгляд овец был удивительно осмысленным и печальным, а куры, казалось, все время хмурились.
— Животные лучше людей чувствуют запахи. Да и интуиция у них сильнее развита, — ответил Фердинанд. — Они ощущают присутствие смерти и сами ждут ее.
Я порадовалась, что с нами нет Лэя, — нежная эльфийская душа не выдержала бы вида звериных страданий. Даже нам с Алом было как-то не по себе. Поняв это, герцог пригласил нас пройти на следующую ферму.
В отличие от остальных это здание было каменным, а не деревянным. Двери были плотно закрыты, из-за них не слышалось ни малейшего звука. Два мертвеца при виде нас загородили вход.
— Наденьте это на руки, — произнес Фердинанд, доставая из кармана кожаную тесьму и перетягивая себе запястье. — Вот таким образом. Это обереги.
Он раздал каждому по тесемке, подождал, пока мы их повяжем. Только леди Флориана буркнула:
— Спасибо, мне не надо. Ты в своем уме, Ферди? С каких пор на скелетов действует яд?
— Яд… — с опаской повторил Ал. — У них там что, змеиная ферма?..
Если бы змеиная… я уже догадалась, о какой ферме идет речь. Честно сказать, заходить не хотелось. Но зомби по знаку герцога распахнули дверь и отпрянули в стороны.
Внутри было влажно и жарко. Едва уловимо пахло тленом. Вдоль стен росли деревья и кусты. А вокруг раздавался тихий звук — он шел отовсюду, этот шорох тысяч лап…
— Ну покажитесь нам, красавцы! — с гордостью воскликнул Фердинанд.
И они показались. Выползали из-за деревьев, выбирались из лежавших под кустами раздутых трупов, которые служили им источником корма, спускались по стенам, бежали по потолку. Большие, взрослые, и крохотные, недавно вылупившиеся. Но все одинаково уродливые и омерзительные. Лицо Ала выразило искренне отвращение. Друг побледнел, зябко передернул плечами, словно нервная девица. Я его понимала. Сама мечтала оказаться в сотне лиг от этого места.
— Дорогой юноша, — торжественно обратился к Алу герцог, — вы оказались на Мертвом острове не по своей воле, и мы очень сожалеем об этом. Но что сделано — то сделано. Разумеется, мы компенсируем вам затраты времени и сил золотом. Но позвольте еще сделать небольшой подарок. От всей темной некромантской души, так сказать…
Он наклонился, выбрал одного из пауков-трупоедов и протянул его Алу:
— Вот, взгляните, какой великолепный экземпляр. Он станет вашим другом и домашним любимцем.
