Глава 4
Лэй
Поддерживая вора с двух сторон, мы выбрались на берег, послали команде сигнал, а через четверть часа были уже на борту «Хромой Мери».
Как я понял, растения на Веселом острове выделяли какой-то газ, который вызывал опьянение. То ли со временем организм привыкал к веществу, и оно переставало действовать, то ли дело было в эльфийском здоровье, но я быстро отрезвел. Хотя, съешь я виноград, как Роману, к берегу орка несла бы нас обоих. Я оправился быстрее Лиса и Мелодии (так отрекомендовалась дамочка, известная мне до сего дня как Люсия). Зеленая, как обычно, подтвердила звание непробиваемой орясины — испарения растений на нее почти не подействовали, лишь вызвали головную боль.
Окончательно придя в себя, я погрузился в размышления. Меня очень встревожил рассказ магессы. Выходило, что Атиус с отрядом воинов и сильной волшебницей, благодаря которой я когда-то попал в академию, путешествуют по островам в поисках мощных артефактов, о которых узнали от ольды. И что-то подсказывало мне: конечная цель у нас совпадает. Что может быть мощнее артефакта богов, способного изменить поток магии в мире? Я опасался, что они найдут его быстрее. Возможностей у Атиуса больше — и магических, и боевых. Следовало выработать какой-то план, чтобы не терять времени, таскаясь от острова к острову, надеясь на одну удачу. Но какой?
— Быстро вы вернулись. Где нажраться успели? — спросил Бобо.
Вместо ответа Роману, который так и не отрезвел, громко икнул и принялся извергать содержимое желудка на палубу, прямо под ноги капитану.
Клешня громко выругался, велел юнге убрать отвратительную жижу, а нам — отнести пьяного вора в каюту.
— Вернемся к Бобо, надо обсудить дальнейший маршрут, — сказал я, когда мы уложили вора в гамак.
— А чего его обсуждать? Как обычно, ближайший остров, — пожала плечами Мара. — Или у тебя появились идеи?
Я толком не смог объяснить. Главной идеей было нежелание бродить наугад от острова к острову, теряя драгоценное время. Требовалась система поисков. Для начала мне следовало посмотреть карту архипелага и кое о чем расспросить Бобо.
Клешня ждал нас в своей каюте, разложив на столе карты и поставив перед собой бутылку ржавки.
— Ну куда теперь? — спросил он, отхлебывая прямо из горла.
Я всмотрелся в карту. Названия островов ни о чем мне не говорили, но один, под названием Тихий, отмеченный черепом, давно уже привлекал мое внимание.
— Что это за остров? — спросил я, ткнув в карту.
— Мертвый, — ответил Бобо, помрачнев. — Земля продавшихся. Уж не знаю, почему здесь его Тихим поименовали. Мертвячий — он и есть Мертвячий.
А вот это было уже интереснее. Если капитан знал, кто обитает на этом острове, значит, выходил с жителями на контакт.
— И как они относятся к чужакам?
— Никого не боятся. Свободно торгуют, труполюбы хреновы, — сплюнул Бобо. — Торговали б еще больше, да мало кто рискует к ним зайти. Трусит народишко, больно уж нехорошо о Мертвом острове говорят.
— Труполюбы? — переспросила орка.
— Продают пауков, яды и траву всякую для магов. В оплату требуют мертвяков, чем свежее — тем лучше.
— Ты что, специально везешь трупы для торговли с ними? — удивилась Мара.
— Нет, я их делаю из живых сразу перед торговлей, — гадко осклабился Бобо. Но, заметив, как мы насторожились, пояснил: — Моряцкая работа опасная. Да вы сами уж заметили. За рейс два-три человека из команды перекидываются. Если идем к Мертвому острову, я их не хороню. Ну иногда еще кости покупаю у могильщиков, везу с собой. Только вы это… помалкивайте, задери вас мурена! Все это контрабанда, ясен хрен.
— А ты ходил по острову? Видел, как они живут?
Капитан зло сплюнул:
— Что я, самоубийца, что ли, задери меня треска? Бросаем якорь, спускаем шлюпку, а труполюбы к ней подходят на своей лодке. Товаром обмениваемся — и все.
— Туда и отправимся, — кивнул я.
Клешня пожал плечами, показывая, что ему все равно, к какому острову плыть, помянул еще раз недобрым словом продавшихся и вышел, чтобы отдать приказания матросам.
— Уверен? — спросила Мара. — Есть острова поближе.
— Насколько я знаю, продавшиеся — единственные разумные существа на Диком архипелаге. У них могут быть какие-нибудь записи, информация, которая поможет нам в поисках. Возможно, более точные карты. Они все же сильные маги, хоть и немного странные, — значит, должны изучать окружающий мир, собирать библиотеку, хранить легенды…
По крайней мере, я на это надеялся. Если бы удалось что-то раскопать на острове продавшихся, бездумным метаниям по архипелагу пришел бы конец.
Орка скептически скривилась:
— Допустим, некроманты не убьют нас при встрече. Готова даже поверить, что они пустят нас на остров. Но как ты собираешься уговорить их поделиться с тобой знаниями?
— На месте что-нибудь придумаю, — легкомысленно ответил я. — Предложу им изумруд Лиса.
— Только если вместе с его трупом, — рассмеялась Мара. — Продавшимся должно понравиться.
Оставшуюся часть дня мы провели, занимаясь каждый своим делом. Я сидел на верхней палубе, изучал трактат по магии листвы и время от времени наблюдал за Марой, которая тренировалась с фламбергом. Орка не таскала свою оглоблю на острова из-за ее громоздкости, поэтому иногда разминалась на палубе, чтобы не потерять форму. Если у нее не было приступа морской болезни, конечно. Лис прятался в каюте, трясся над изумрудом.
Так прошло несколько дней. Погода стояла отличная: дул свежий теплый ветер, ласково светил Атик. Морская болезнь надолго отпустила Мару, и мы проводили на верхней палубе большую часть времени. На третий день плавания Роману наконец вылез из каюты подышать свежим воздухом. Вор устроился рядом со мной, облокотившись о борт, и наблюдал за морем, наслаждаясь легким ветерком. Одну руку Лис, как обычно, прижимал к груди, где в потайном кармашке был спрятан Степной изумруд.
— Мортовски хороший денек, — сказал Бобо, подойдя к нам. — Наслаждайтесь, пока можете, через два дня покажется остров труполюбов. А на то, что вы там выживете, я бы и акульих кишок не поставил.
Клешня был в приподнятом настроении и на удивление трезв. Договорив, капитан дружески хлопнул Лиса по плечу.
Лицо Роману неожиданно исказила гримаса ненависти. Скинув руку Бобо, он закричал:
— Убери от меня лапы, грязный ворюга!
Тут же настала гробовая тишина, матросы бросили свои дела и уставились на нас. Мара прервала тренировку, поспешила на выручку.
— Ты!.. — хотел продолжить Лис, но подоспевшая орка зажала ему рот.
Матросы зароптали. Происходящее им не понравилось. Еще бы, их капитана прилюдно обвинили в воровстве.
— А ну заткнулись, выкормыши глубинной суки! За работу! — рыкнул Бобо.
Разозленные моряки побоялись гнева капитана и бросились выполнять приказ. Клешня взял меня под локоть, отвел в сторону.
— На первый раз я забуду, что сказал этот кусок осьминожьего дерьма. Но мои парни — нет. Он жив только потому, что команда гадит от страха в портки при виде тебя и зеленой бабы. И договор никто не отменял. Но как только ни вас, ни меня не окажется рядом… — Бобо сделал понятный любому жест, черканув ребром ладони по горлу.
— Один он теперь не останется. Мы заткнем ему рот, но и ты попридержи своих молодцов, — жестко ответил я.
Клешня только кивнул, соглашаясь, и отправился восвояси. Настроение капитана заметно испортилось, я был готов поспорить на что угодно — через пару часов он будет в стельку пьян.
Теперь, куда бы мы ни отправлялись, Лиса нужно было брать с собой. Из-за его хронической неудачливости наши шансы на выживание заметно падали. «И правда, может, стоит продать его некромантам?» — обреченно-озлобленно подумал я.
С виду на корабле ничего не изменилось. Моряки продолжали усердно работать, но, когда я проходил мимо, опускали глаза, не решаясь встретиться взглядами.
— Да, он не врет, я чувствую исходящую от них угрозу, — сказала орка, глядя на матросов, когда я пересказал ей разговор с Бобо.
— Ладно, продолжай тренироваться, а я пригляжу за нашим «счастливчиком».
Виновник представления быстро ретировался в свою каюту. Я пошел за ним. При виде меня вор спрятал за пазуху изумруд, которым любовался, и замер, глядя исподлобья.
Сначала я хотел высказать Лису все, что о нем думаю, но, взглянув на него еще раз, только махнул рукой. Любые мои слова разбились бы о его паранойю. Я устроился удобней в мерно покачивающемся гамаке и продолжил изучать эльфийский трактат. Если от Роману не получается отделаться, значит, надо быть готовым к любым неожиданностям.
Через пару часов спокойного чтения корабль неожиданно сильно тряхнуло. Гамак перевернулся, я шлепнулся на пол, уткнувшись носом в книгу. Тут же вскочил на ноги, но снова чуть не упал. Судно просто ходило ходуном. Лис сидел в углу, зажав в скрюченных пальцах изумруд: когда началась качка, он чуть не уронил свое сокровище.
— Неужто в шторм попали, — произнес я, успешно балансируя. — Пойду наверх, посмотрю.
— Я с тобой, — произнес Роману, вставая.
Вместе, опираясь о переборки, мы выбрались из каюты и поднялись на верхнюю палубу. Время уже клонилось к вечеру, на небе не было ни облачка. Море вокруг корабля сильно волновалось. Волны были какие-то странные: они расходились кругами, как на поверхности лужи, в которую бросили камень. Корабль нещадно швыряло в разные стороны, Клешня ревел команды, перемешанные с руганью, рулевой за штурвалом пытался справиться с креном — все тщетно. Из глубины моря доносился постепенно усиливающийся рокот, словно само дно раскалывалось надвое.
— Какого морта происходит?! — крикнула вцепившаяся в борт орка.
— Подводное землетрясение или извержение вулкана! — Я постарался перекрыть оглушительный грохот.
— Смотрите! — заорал Роману, тыча пальцем куда-то в море.
Из воды показался кончик рифа и стал быстро расти. Вскоре он достиг размеров небольшой скалы, но все продолжал подниматься. Остановился, только достигнув ярдов двадцати пяти в высоту. Вода расступалась, вокруг скалы постепенно вырастала каменистая суша — на поверхности моря появлялся целый остров. Раздался громкий треск и скрежет камня о дерево, судно в последний раз тряхнуло, потом все стихло. Корабль слегка накренился, но не завалился набок. Глянув за борт, я увидел, что «Хромая Мери» села в небольшую ложбину между рифами и теперь нелепым памятником торчит чуть ли не посреди острова.
Вокруг раздались испуганные крики. Одни моряки схватились за оружие, другие вслух молились.
Поднявшаяся суша не радовала красотой. Остров был круглым, не больше двух миль в диаметре, покрытым серыми валунами. Посредине возвышалась большая скала. Между камнями бегали крабы, трепыхалась издыхающая рыба, мерзкими комками лежала слизь — останки медуз. Повсюду росли разноцветные водоросли.
— Чтоб тебе всю жизнь гадить морскими ежами! — выкрикнул в пространство пораженный Клешня.
— Такого на карте не было, — пробормотал я.
— Как из моря поднялся целый остров? — недоуменно спросила орка.
— О таких вещах на Диком архипелаге лучше не задумываться.
— А это еще что? — воскликнул Лис, указывая куда-то за борт.
Из воды выныривали очень странные существа, одно за другим выбирались на берег, вставали на ноги и разбредались по острову. Силуэт тварей напоминал человеческий, но движения были неуверенными, словно существам непривычно находиться на суше. Твари карабкались на остров со всех сторон, брели, спотыкаясь, по камням. Я попытался сосчитать их, но на второй сотне бросил эту затею. Когда поток пришельцев наконец иссяк, их собралось не меньше двух тысяч.
Вскоре существа заметили корабль и двинулись в нашу сторону.
Гости из моря подошли ближе, и я смог разглядеть их в подробностях. Существа были ростом со среднего человека, их тела покрывала синяя чешуя, на спине и руках топорщились плавники, пальцы соединялись перепонками. Жутче всего выглядела голова: без ушей, на шее жабры, рот безгубый, с двумя рядами мелких острых зубов. Рыбьи, без век, влажные глаза смотрели равнодушно-холодно и не выражали абсолютно ничего. У некоторых существ на голове торчали забавные гребни.
— Эльфы умеют говорить с рыбами? — спросила орка.
— Водные твари слишком тупы, чтобы с ними общаться, — ответил я. — Самое большее, что я могу, — привлечь их к себе простейшими импульсами.
— Мы все умрем? — тихо спросил Лис, глядя на странных существ.
— Вряд ли, — ответила Мара. — Я не чувствую угрозы со стороны этих рыбин.
— Значит, не сожрут, но изумруд могут попытаться умыкнуть, — прошипел Роману, подозрительно сузив глаза.
— Попробуешь поговорить с ними? — На очередной приступ паранойи у вора Мара не обратила никакого внимания.
Ничего не ответив, я закрыл глаза и, сосредоточившись, попробовал дотянуться до разума этих созданий, пытаясь привлечь их внимание. Отправил один энергетический импульс, второй… Но ничего не вышло. Я не уловил токов, которыми должны были ответить рыбы, — обычное проявление природных инстинктов. Разум существ был закрыт от меня. Это могло означать только одно.
— Они… Они разумны, — сказал я, открыв глаза.
— То есть как мы?.. — уточнила орка.
— Абсолютно! Это можно понять и без магии, посмотри внимательно. Они переговариваются между собой, осознанно жестикулируют. У некоторых на шеях украшения из ракушек и оружие в руках. Это признаки цивилизованности.
Несколько ближайших к нам особей держали трезубцы, выточенные то ли из коралла, то ли из чего-то похожего.
— Чего вытаращились! К оружию, выкидыши глубинной суки! Не отдадим души морским мортам! Эльф, шарахни по тварям хреновиной позабористей! — заорал опомнившийся Бобо.
В глазах моряков стоял неподдельный ужас. Они действительно приняли существ за страшных монстров, пришедших из глубины по наши души. Однако бывалые морские волки не собирались добровольно расставаться с жизнями, они приготовились атаковать. «Морты», заметив, что люди кричат и суетятся, принялись приветственно махать, что-то громко булькать и растягивать безгубые рты в жутком подобии улыбки. Они явно радовались нежданным гостям! Я не собирался убивать доверчивых морских жителей только за то, что они не были похожи ни на одну расу Вирла. Поэтому заорал на моряков:
— А ну заткнитесь, или я разнесу ко всем мортам ваше долбаное корыто!
Даже Клешня слегка опешил от такой угрозы, матросы уставились на меня.
— Он имел в виду, что мы спустимся и попробуем решить все миром, — разрядила обстановку орка.
— Да! — подтвердил я. — Ты не забыл наш договор? Считай, что это еще один остров Дикого архипелага.
Бобо успокоился и отдал самый разумный приказ:
— Все по местам, первыми не атаковать, ждем нелюдей.
Лица матросов выразили облегчение: как же, если эльфийский чародей пообещал, значит, все будет хорошо.
— И как эти недоумки не поймут, что присутствуют при историческом событии?! — злился я, пока моряки скидывали штормтрап. — Мы первые в мире, кто видит неизвестную расу. Об этих жителях моря нет упоминания ни в одном трактате, ни в одном старинном манускрипте! Об их существовании вообще никому не было известно! Точно! Если выживем, я напишу книгу о нашем путешествии.
— Ладно, ладно, — ответила орка, слушавшая меня вполуха. — А теперь спускайся. И еще… Лис, ты идешь с нами.
Вор на секунду задумался. Посмотрел сначала на морских обитателей, затем на команду Клешни. Решив, что для людей изумруд более соблазнителен, Роману потянулся к штормтрапу.
Мы спустились, приблизились к морским жителям. Они расступились, навстречу нам вышло существо, которое было выше и шире в плечах, чем все остальные.
— Предположу, что этот крупный самец — вождь своего народа, — шепнул я спутникам.
— С чего ты взял? — спросил Лис.
— Посмотри внимательно, гребни на голове есть не у всех жителей моря. Несмотря на то что они разумны, в них больше от животных, чем в нас или в людях. Нарост на голове — отличительная черта самцов, скорее всего, в период брачных игр они привлекают самок размером гребня. Вдобавок он крупнее остальных, у него самое большое ожерелье из ракушек и оружие в руках.
Житель моря, державший трезубец, терпеливо подождал, пока я договорю, затем поднял руку, что-то пробулькал в знак приветствия. Потом ударил себя кулаком в грудь и назвался. Даже набрав полный рот воды, я бы не смог воспроизвести звуки наречия этих существ. Но мы повторили жест приветствия и представились.
Вождь ненадолго задумался, затем попытался повторить сказанное нами. Вышло нечто вроде: «Быр-буль-бульк». Увидев наши вытянувшиеся лица, морской житель рассмеялся, точнее, разбулькался. Потом жестом предложил следовать за ним.
— С чего они такие гостеприимные? — тихо спросил Роману, внимательно следя за существами, которые приветствовали нас, когда мы проходили мимо.
— Могу лишь предполагать, — немного подумав, ответил я. — Они никогда не сталкивались с другими разумными, потому не знают ни о расовой ненависти, ни о манере людей завоевывать чужие земли. Океан огромен, делить им с нами нечего, а судя по их виду, материальные ценности им неинтересны. Поэтому, скорее всего, морским жителям неизвестны такие понятия, как преступление или война.
— Ценности не интересуют, говоришь… — насупился Лис. — Это они еще моего изумруда не видели.
Орка сокрушенно покачала головой, но вмешиваться в разговор не стала.
Существа молчаливой процессией двинулись за нами и своим вождем. Идти пришлось недолго. Минут через пять мы остановились перед спуском в глубокий котлован природного происхождения. На дне его я увидел плоскую круглую площадку ярдов десяти в диаметре. Спуск к ней был пологим и испещренным выщерблинами, будто ступенями. Все это походило на трибуны перед сценой. Вслед за вождем мы спустились до самого низа. На последней ступени он дал нам знак остановиться и ждать. Жители моря постепенно заполняли пространство вокруг сцены.
— Кажется, мы увидим какое-то представление, — озвучил я свои мысли.
— И, судя по нашему месту, мы почетные гости, — согласно кивнула орка.
Пока мы разговаривали, на площадке собрались десять существ во главе с вождем. Встав по периметру, они застыли. Это были крупные самцы, у каждого на шее висела гирлянда ракушек. Затем в центр круга ступил старик, чешуя его была посеревшей от прожитых лет, спина сгорблена, гребень не торчал, а вяло лежал на голове. Шею и плечи старика украшали десятки рядов бус из мелкого жемчуга, закрывая его на манер кольчужного воротника. «Неужели шаман?» — подумал я, не решаясь нарушить воцарившуюся тишину.
Вскоре Атик коснулся горизонта, небо расцвело яркими красками заката. В тот же момент старик начал медленно поднимать руки. Самцы двинулись по кругу. Вода, отрываясь от поверхности моря, притягивалась к шаману и зависала в воздухе. Вскоре вокруг него образовался водяной столб высотой в несколько ярдов. Жители моря во главе с вождем двинулись быстрее, пританцовывая.
Из толпы раздались звуки, похожие на рокот волн: несколько существ затрубили в большие раковины. Повинуясь хлопку шамана, водный столб распался на множество маленьких шаров, которые взлетели над головами танцующих. Постепенно ускоряясь, они заплясали в воздухе. Старик взмахнул рукой, и шары заискрились всеми цветами радуги.
Все жители моря запели, точнее, подхватили звук, стали тянуть его на одной ноте — сначала тихо, но постепенно их голоса становились все громче. Одновременно с этим убыстрялись движения танцоров и мелькание водных шаров. Апогея звук и пляска достигли, когда Атик на мгновение застыл, перед тем как скрыться за горизонтом.
Краски заката померкли, стемнело, и на смену дневному светилу пришла полная Тиль. В тот же миг все стихло, танцующие замерли, магия шамана перестала действовать, и вода пролилась на головы детей моря. Это было поистине красиво — танец, пение и чары старика пленяли своей дикостью, первозданностью. Мне показалось, что ритуал этот очень древний, а морские жители существуют в Вирле столько, сколько существует сам океан.
— Что это была за магия? — спросила орка.
— Стихийная, но какая-то очень старая, первородная. А еще шаман искажал вокруг воды пространство, преломляя свет. Потому шары так удивительно светились. Но делать все это одновременно очень сложно, нужен огромный опыт. Я бы смог исполнить такой фокус только с парой шариков, но никак не с многими десятками.
К нам подошел усталый вождь. Я жестами попытался объяснить, что увиденное нас впечатлило. Кажется, это удалось, потому что вождь растянул рот в подобии улыбки и махнул рукой, предлагая снова следовать за ним. Видимо, это был еще не конец праздника. На этот раз впереди процессии шел шаман, которого с обеих сторон поддерживали молодые жители моря.
— И сколько мы тут пробудем? — подал голос Роману. — Корабль-то застрял в камнях.
— Я могу ошибаться, но… — начал я. — Мара, сегодня первая ночь полной Тиль?
— Да, — подтвердила орка, взглянув на небо.
— Возможно, остров поднимается, когда наступает время полной Тиль — раз в три месяца, на четыре дня и ночи. Наверное, это считается праздником у морских обитателей. По крайней мере, будем на это надеяться. Иначе придется искать какой-нибудь способ спустить корабль на воду.
Вместе с жителями моря мы направились прямиком к скале в центре острова. У ее подножия перед нами открылся вход в пещеру. Первым вошел шаман с помощниками, затем вождь, мы и еще четверо существ, сжимавших в руках трезубцы. Двое встали по бокам от входа, как стража. Первый зал пещеры оказался довольно просторным. Посередине лежал плоский камень, напоминавший стол. Через отверстия высоко в потолке просачивался жемчужный свет Тиль. Здесь мы не задержались и сразу прошли в следующий зал, оставив позади еще двух детей моря, вставших на страже.
Вторая пещера оказалась в несколько раз больше. Здесь царил мрак, который не могли разогнать редкие лучи, падавшие сквозь проломы в потолке. Шаман создал несколько водяных шариков и отправил их вверх, проделав тот же трюк с преломлением пространства. Всю пещеру залил отраженный свет Тиль. Посреди зала возвышался огромный, выточенный из камня трон, созданный для истинного гиганта: чтобы сидеть на нем, надо было раза в три превосходить ростом Мару. От трона веяло древностью и магической силой. Но это были спящие чары, вряд ли их уже могло что-то разбудить.
— А это еще что? — пробормотал Роману, оглядываясь по сторонам.
На стенах висели предметы, которые точно здесь находиться не должны были. Несколько ржавых абордажных сабель, дно от бочки, штурвал корабля, моток каната, несколько якорей…
— Вещи с затонувших кораблей, показавшиеся жителям моря интересными, — догадался я.
Шаман направился к трону, встал у его подножия, отправив помощников восвояси. Вождь расположился рядом со стариком, двое оставшихся детей моря встали по бокам от трона. Нам отвели место у стены, откуда было удобно наблюдать за действом, В зал по одному стали заходить жители моря. Каждый из них останавливался перед шаманом, преклонял колено и что-то произносил. Старик всегда отвечал одинаково и окроплял голову поклоняющегося морской водой, которую тут же создавал из воздуха. К середине ночи поток прихожан иссяк. И тогда я направился к шаману.
— Постой, ты куда?.. — попыталась остановить меня Мара, но я только отмахнулся.
Подойдя к жителям моря, я встал на одно колено. Если старик удивился, то не подал виду (или я не смог разобрать его мимику).
— Благослови меня именем своего бога, ведь мы путешествуем по его морю. Пусть наше плавание закончится успешно.
В ответ шаман пробубнил ритуальную фразу, я почувствовал, как на голову упали капельки воды. Встав с колен, я порылся в заплечном мешке, выудил из него медную, покрытую кожей флягу для воды и нож из хорошей стали. Протянул их старику и попытался объяснить жестами, что это дар. Шаман все понял. Вещи ему понравились, он тут же подозвал одного из стражников, что-то пробулькал и отдал ему подарки. Тот побежал к стене, чтобы пристроить их как украшения.
Потом мы все вместе прошествовали в первый зал. Стоявший посреди него плоский камень и вправду оказался столом: теперь он был завален тем, что жители моря считали едой: сырой рыбой, крабами, разными водорослями, гребешками и даже тушками медуз.
Пир, на котором мы попробовали все, что показалось нам съедобным, длился долго. На корабль вернулись только под утро. В конце концов мне удалось жестами объясниться с вождем и узнать, сколько остров продержится на поверхности. Мое предположение о полной Тиль оказалось верным, что я и сообщил Клешне. Бобо вел себя молодцом, к морским жителям не лез, держался храбро, делая вид, что вовсе ничего не происходит. Как всегда, ходил по палубе, отпуская дурацкие шуточки и время от времени разражаясь бранью. Большинство же моряков прятались по трюмам.
На четвертый день нашего пребывания на острове жители моря снова подошли к кораблю. Мы втроем спустились по штормтрапу, к нам вышел шаман. Он знаками объяснил, что я должен наклонить голову, и повесил мне на шею ожерелье из ракушек.
— Магический? — спросила орка, когда мы снова оказались на борту «Хромой Мери».
— Нет, — ответил я, теребя ожерелье. — Насколько я понял, таким украшением они выделяют лучших мужчин своего племени.
Зеленую почему-то очень позабавило мое предположение.
— Просто ответный дар! — надулся я.
Вскоре остров начал погружаться на дно. По знаку вождя дети моря поддержали судно, чтобы оно не завалилось набок, не застряло и не ушло под воду вместе с рифами. И когда «Хромая Мери» легла на прежний курс, дружелюбные существа еще долго плыли за нами. Затем, помахав на прощанье, скрылись под водой. Мне было даже немного грустно расставаться с этим удивительным народом.
— После всего дерьма задаюсь только одним вопросом, — произнес Клешня, глядя им вслед. — Не продешевил ли я с договором?
Мара
Мертвый остров быстро приближался. Гребцы налегали на весла. Лица у матросов были хмурые, в глазах метался страх. Еще бы — никому не хотелось в обитель некромантов.
Роману съежился между мной и Лэем, настороженный взгляд перебегал с нас на гребцов. Впервые за все время Лис пожелал остаться на корабле. Его уже не очень пугало, что команда отберет изумруд. На робкий намек вора о том, что нам, наверное, будет лучше без него, Лэй жестко ответил:
— Я обещал глаз с тебя не спускать. Так что пойдешь к некромантам. Погибнем, так все вместе.
На этот раз я решила вооружиться серьезнее: взяла Пламенеющий.
Клешня распрощался с нами, похлопал по плечам, со слезой в голосе заявил:
— Прощайте, ребята. Хорошие, задери вас акула, вы были люди… нелюди. И волшба, и меч, и задница… и все такое. В общем, буду ждать две недели, отдам последний долг, как говорится…
Вот с таким напутствием мы покинули корабль. Капитан наблюдал с борта за шлюпкой.
Я молча рассматривала Мертвый остров и думала, что он оправдывает свое название. Даже рассветные лучи Атика не в силах были украсить громаду, которая вздымалась посреди моря. Здесь все было черным: камень скал, выраставший из них мрачный замок, деревья, тянувшие узловатые ветви к небу, валуны и песок на берегу. Даже небо над островом было затянуто черными тучами, тогда как дальше простиралась яркая синь. Волны, ударяясь о берег, словно пачкались, теряя белизну пены и зеленоватую прозрачность воды. Остров гасил цвета, поглощал их, оставляя лишь один мрак.
Чем ближе становился берег, тем угрюмее делались лица матросов, будто и на них падала черная тень. Наконец один из них сделал глубокий вдох и выдал:
— Господин магик, леди… может, вы уж дальше-то вплавь?..
Мы изумленно переглянулись. Моряки от ужаса стремительно теряли остатки разума.
— Да, может, как-то без нас обойдетесь? — добавил второй гребец.
На физиономиях матросов читались страх и откровенное желание выкинуть нас за борт и повернуть к спасительной «Хромой Мери».
— Прекратить панику! — рявкнул Лэй, и на его ладони появился маленький огненный шар. — Сейчас как жахну, сами за борт попрыгаете!
Разочарованно вздохнув, парни налегли на весла с удвоенным старанием. Когда до острова осталось не больше двух десятков ярдов, один из гребцов дрожащим голосом проговорил:
— Мертвяки… ходят…
Он был прав. Два разлагающихся трупа, стоя по колено в воде, тянули из моря третье тело, распухшее и синюшное. Еще один мертвец стоял чуть поодаль на берегу, внимательно наблюдая за товарищами. Увидев нас, он развернулся, заковылял в сторону замка.
— Спасите нас, милостивые боги, — обморочно прошептал второй гребец.
Шар на ладони Лэя разгорелся ярче, увеличился в размерах.
— Мара, если что, сноси мертвякам головы, — деловито сказал ушастик. — Либо уж разрубай пополам. Иначе их не свалить.
Я коротко кивнула, мысленно похвалив себя за то, что на этот раз не оставила фламберг на корабле.
Шлюпка заскрипела дном о песок. Мы с Лэем выскочили, двинулись к берегу, каждое мгновение ожидая нападения мертвецов.
— Я, пожалуй, назад, на корабль… — проблеял Роману.
Но тут уж моряки проявили твердость: видя, что мы не торопимся вступаться за вора, просто выбросили его за борт. Лис уныло побрел за нами.
— Держись рядом, — не глядя на него, сказала я.
Однако, вопреки нашим опасениям, зомби не обратили на незваных гостей никакого внимания. Они вытащили из воды труп и понесли его к замку.
— Тут целый склад мертвецов. — Лэй сплюнул в воду.
Возле самого берега, на мелководье, волны пошевеливали еще два объеденных рыбами тела.
Мы ступили на черный песок и остановились, оглядываясь по сторонам.
— Как-то странно это, — проговорил Лис, который от страха, видимо, забыл о своем изумруде, вечных подозрениях и стал похож на нормального человека. — Ни охраны, ни укреплений на берегу.
— Зачем они нужны? — заметил эльф. — От продавшихся все и так шарахаются, как… от продавшихся. Про остров ходят такие страшные байки, что вряд ли кто-нибудь захочет на него напасть. Что же касается укреплений, вон они. — Лэй указал на замок, черной короной вонзавшийся в мглистое небо. — Мне интересно другое: почему нас никто не встречает?
— Встречают, — возразила я.
От замка по тропинке, которая была вытесана в камне скалы, к нам спешили две фигуры.
— Лис, держись между нами! — скомандовал Лэй.
Мы встали в паре шагов друг от друга. Я с фламбергом наготове, эльф — с огненным шаром над ладонью. Роману ненавязчиво мялся за нашими спинами.
Встречающие подошли ближе. Впереди брел зомби, которого мы уже видели на берегу, за ним, подобрав полы длинного черного плаща, семенил невысокий человек, лицо которого было скрыто капюшоном. Судя по сгорбленной фигуре и негибким движениям, он был немолод.
Шагах в пяти от нас зомби остановился, отошел чуть в сторону и замер, свесив тяжелую голову на грудь.
— А он совсем не воняет, — удивился ушастик.
— Специальные заклинания, старинный рецепт, — пояснил человек в плаще. — Я покажу, если желаете.
Голос у него был дребезжащий, старческий. Человек говорил спокойно, доброжелательно, словно перед ним были не вооруженные пришельцы, а долгожданные гости.
— Добро пожаловать на Мертвый остров, — радушно приветствовал он, откидывая капюшон с лица. — Меня зовут герцог Фердинанд Марсильяни, я некромант.
Он действительно был очень стар. Лицо покрывала сеть глубоких морщин, маленькая голова была абсолютно лысой. Сухая, коричневая кожа походила на пергамент.
— Вылитая черепаха, — тихо буркнул Роману.
Старик дробно рассмеялся, показав неожиданно белые, здоровые зубы:
— Ваш друг шутник! Прелестное чувство юмора, прелестное!
— Да уж, — проскрипел ушастик, делая шаг назад и наступая Лису на ногу. — Сами умиляемся…
— Я стар, но не слеп и не глух, — предупредил Фердинанд. — Мы, некроманты, до самой смерти сохраняем крепость тела. Как говорится, умираем здоровенькими. Но хватит обо мне…
Поняв намек, мы представились, но оружия не опустили.
— Вы хотите что-нибудь купить? — спросил старик, не обращая никакого внимания на наши воинственные позы. — На ферме как раз подрос выводок пауков-трупоедов. Прекрасные малыши! Очень милые животные, такие ласковые! Или, может быть, вы за ядами? Есть интересные новинки…
— Нет, мы не купить, — откашлявшись, ответил Лэй. — То есть купить но…
— Я так понимаю, вам нужен особый товар, — догадался Фердинанд. — Видимо, в двух словах этого не объяснить. Тогда имею честь пригласить вас на обед в нашем замке.
Мы переглянулись. Приглашение на обед от некроманта прозвучало двусмысленно.
— Ну что вы! — Старик замахал сухонькими ручками. — Мы не едим ни людей, ни эльфов, ни уж тем более орков… простите, если выразился грубо, милая леди! Хотя, конечно, вы можете остановиться и здесь. Я прикажу Пиону принести для вас шатер, подушки, пришлю слуг с угощением. Но разве не приятнее вкусить изысканных яств под крышей гостеприимного дома, под звуки музыки? Разве не хочется вам провести время в неторопливой беседе?
В его витиеватом монологе не ощущалось у грозы, как я ни вслушивалась. Даже на мгновение скользнула в раш-и, но и тогда не увидела ни враждебной магии, ни враждебной нам энергетики. Некроманта окружали странные, абсолютно черные чары — так на то он и некромант. Однако к нам от этой волшбы не тянулось ни одной нити.
— Не откажите скромным затворникам в удовольствии разделить трапезу с гостями, — продолжал между тем Фердинанд. — Мы так редко видим новые лица…
Это понятно. Никто в здравом уме не явится в гости к некромантам.
— А ваши эти?.. — Роману высунулся из-за моего плеча, опасливо кивнул на мертвеца. — Может, вы их людьми кормите?
— Зомби? Ну что вы, помилуйте, — воскликнул старик. — Они же мертвые, зачем им пища? И даже будь она им нужна, мы подобрали бы что-нибудь другое. Гости у нас бывают с такой частотой, что несчастные покойники умерли бы второй раз, от голода…
Фердинанд рассмеялся, довольный своей шуткой.
— Ну что, идем? — спросил Лэй.
Я пожала плечами:
— А разве у нас есть выбор? Только будь начеку.
Я опустила Пламенеющий, Лэй загасил заклинание и произнес:
— Мы согласны.
— Вот и прекрасно! — Продавшийся всплеснул руками. — Идемте же, идемте, друзья мои! Нас ждет чудесный Мертвый замок!
Я поежилась от этих слов. Да уж, чудеса так чудеса…
Зомби, которого звали Пионом, побрел впереди, Фердинанд же засеменил рядом с нами, не умолкая ни на мгновение.
— Если вам интересно, я покажу и замок, и селение — вы увидите, что это прекраснейшее место в Вирле! Быть может, вам захочется погостить у нас…
— Если договоримся, может быть, и останемся на денек, — осторожно ответил Лэй.
— Ах, Десид великодушный! — обрадовался старик. — Такое удивительное везение, и второй раз за неделю…
— Что это значит? — насторожилась я.
— Совсем недавно у нас были гости с большой земли. Два мага — мужчина, молодой, весь в шрамах, и очаровательная белокурая девушка, с ними — отряд воинов. Замечательные молодые люди! Купили кое-что, очень щедро заплатили.
— Опередили, — процедил сквозь зубы Лэй. — Что ж, этого следовало ожидать…
Я кивнула. Судя по описанию, этими гостями могли быть только Атиус с Мелодией. Если им удалось раздобыть у некромантов какие-то сведения, интересно, чем они заплатили? Хотя… Фердинанд ведь не сказал, что они покинули остров. Вполне возможно, тела магов уже гнили где-нибудь в укромном местечке.
Мы поднялись по тропинке, прошли вдоль высокой каменной стены и остановились перед воротами из черного дерева. Створки были окованы полосами черного же металла. Зомби ухнул по воротам кулаком, и они распахнулись, открывая темный зев.
Внутри, в замковом дворе, по размеру не уступавшем, наверное, площади при императорском дворце, суетились мертвецы в разных стадиях разложения. Одних издали можно было принять за живых — их отличали только неуклюжие движения и тусклый, ничего не выражающий взгляд. У других из-под сгнившей плоти выглядывали кости. Но запаха не было.
Все зомби занимались хозяйственными работами: подметали камни мостовой, подстригали деревья в небольшом, но ухоженном саду, поливали цветы, обрамлявшие вход в замок. Надо ли упоминать, что и камни, и деревья, и цветы были черными.
За покойниками присматривала худощавая высокая женщина в черном плаще. На вид ей было лет сорок. Она молча наблюдала за работой зомби, если ей что-то не нравилось, поднимала руку и двигала пальцами. Это было похоже на жест кукловода. Повинуясь ему, мертвецы делали так, как нужно было продавшейся.
Заметив нас, женщина вежливо поклонилась.
— Это управительница замка, милейшая леди Эстер, — представил ее старик. — Дорогая, распорядитесь накрыть в малой столовой. Меню для торжественных случаев. А мы пока осмотрим замок, не правда ли, друзья?
Управительница бросила на нас тяжелый взгляд, пальцами правой руки выписала в воздухе сложную фигуру.
— Идеальная хозяйка! — заметил Фердинанд.
Тяжелые двери, обрамленные, как венком, черными цветами, распахнулись, мы вошли в замок и оказались в мрачном круглом зале. Я продолжала держать Пламенеющий на плече, всем своим видом показывая готовность вступить в бой.
Старик равнодушно отнесся к оружию. Он хлопнул в ладоши, на стенах загорелись масляные фонари черного стекла. Стало светлее, но мрачности не убавилось. В зале было пусто, если не считать стоящих вдоль стен тяжелых доспехов.
— Редчайшая черная сталь, — похвастался некромант, заметив мой внимательный взгляд. — Сохранились еще с тех времен, когда обитателям Мертвого острова приходилось защищаться от воинственных о… — Фердинанд осекся на полуслове, махнул рукой. — Впрочем, неважно. Это было очень давно. В правом крыле у нас кухня, в левом — кладовые. Думаю, это вам неинтересно. Пойдемте, я покажу второй этаж, там несколько парадных залов, столовые, гостевые комнаты.
Мы поднимались по широкой лестнице, вдоль которой на стенах висели портреты мужчин и женщин в черных одеяниях. У всех были мрачные бледные лица, темные недобрые глаза.
— Мои славные предки — герцоги и герцогини Марсильяни, — пояснил Фердинанд. — Великие некроманты! Вот, например, Флориана Марсильяни. — Он показал на портрет молодой женщины в большом черном чепце с кокетливыми оборками. — Красива, не правда ли?
— Вы про даму или про мертвяка? — недружелюбно спросил Роману.
Рука Флорианы покоилась на отрубленной голове. Эльф пихнул Лиса в бок, медовым голосом проговорил:
— Везде свои традиции. А леди Флориана действительно красива.
— Была красива, — пригорюнился Фердинанд. — Этому портрету много тысяч лет.
— А-а, — протянул ушастик, не зная, как реагировать на сообщение. Выражать соболезнование по поводу кончины леди Флорианы было как-то поздновато, и эльф постарался перевести разговор, а заодно выведать интересующие его вещи. — А на третьем этаже что?
— О, весь третий этаж занимает наша знаменитая библиотека. Впрочем, это раньше она была знаменита, а теперь, пожалуй, в Вирле и не знают, что Мертвый остров — кладезь древних знаний. Помнят только о злодеяниях, которые якобы творят некроманты… — вздохнул старик.
Мы долго бродили по второму этажу, рассматривая многочисленные залы. Здесь тоже все было черным — мебель, ковры, шторы, светильники, свечи. Даже скульптуры, стоявшие в нишах, были выполнены из черного мрамора или черной бронзы. На меня мрачность обстановки ничуть не действовала, а вот Лэй с Роману начинали раздражаться.
Наконец Фердинанд пригласил нас в столовую, где был накрыт обед. Мы вошли в комнату, посреди которой стоял длинный стол. Сидевшие за ним люди приветствовали нас радостными восклицаниями. Я насчитала десятерых мужчин и женщин. Здесь были и старики, и совсем молодые люди.
— Позвольте представить мою семью, — улыбнулся герцог.
Состоялся обмен любезностями, в котором я не сильна. Наконец мы уселись за стол, сервированный черной посудой, на черной скатерти. Не желая расставаться с фламбергом, я прислонила его к своему стулу.
— Все в сборе, — сказала полная немолодая дама — леди Равинель, жена герцога, — и позвонила в колокольчик.
Двери распахнулись, пропуская в столовую вереницу скелетов, которые несли подносы, уставленные аппетитно пахнущими блюдами. Каждый ходячий остов был целомудренно прикрыт черным фартучком. Из-за плеча протянулась костлявая рука, поставила передо мной тарелку с мясом. Я не знала, положено ли благодарить мертвецов, но на всякий случай сказала спасибо.
— У вас… еду подают трупы… — тихо пробормотал Роману, борясь с тошнотой.
— Ну что вы! — воскликнул Фердинанд. — Только отборные скелеты, прошедшие процесс двойной очистки костей от плоти! А то, знаете ли, может выйти непростительный конфуз. Например, ухо отвалится и в тарелку упадет…
— На нашем острове всю хозяйственную работу выполняют зомби. — Леди Равинель с приятностью улыбнулась, отчего на ее пухлых щеках обозначились ямочки. — Трудятся на ферме, выращивают овощи и фрукты, пасут домашний скот, ухаживают за замком.
Ее рассказ был простодушен, как и слова Фердинанда. Старшие хозяева как будто не понимали, что Лиса корежит от брезгливости. А вот молодая белокурая девица Ариэлла, представленная как внучка герцога, кажется, получала немалое удовольствие от гримас, которые корчил вор.
— На кухне у нас работает лучшая кухарка, — подхватила она.
— Кухарка, — с облегчением выдохнул Роману, делая большой глоток из черного кубка. — Человек, значит…
— Она при жизни была прекрасной стряпухой, — выдала зловредная девчонка. — При ней помощниками еще четыре скелета-поваренка. Ромашка одна не справляется…
Лис поперхнулся, закашлялся, а девица захихикала. Я мысленно поклялась, что не доставлю ей такого удовольствия, и вела себя спокойно. Впрочем, пока скелеты на нас не нападали, они не вызывали у меня никакого беспокойства. Лэй тоже не растерялся при виде зомби, а может, просто виду не подавал.
— Ромашка? — переспросил он. — А как зовут, например, этого лакея? — И указал на скелет, стоявший за его стулом.
— Это Гиацинт, — улыбнулась леди Равинель.
— Почему вы называете зомби именами цветов? — удивился ушастик.
— Мы любим цветы, — просто ответил герцог. — Что может быть прекраснее…
На лице эльфа отразилось недоверие, и я понимала почему: мы еще не увидели на Мертвом острове ни одного яркого пятна.
— Цветы он любит! — проскрипел, входя в столовую, еще один скелет. — Да ты их видел разве, цветовод недоделанный?
В отличие от других зомби, у этого в глазницах горели алые огоньки. Скелет был наряжен в длинное бархатное платье, на костяной голове лихо топорщился большой чепец с оборочками…
— Позвольте представить вам тетушку Флориану, — кротко проговорил Фердинанд.
— Это лич! — едва слышно ахнул ушастик.
Когда-то Лэй рассказывал мне о личах. Это нежить, в которую превращаются после смерти продавшиеся. Со слов друга выходило, что личи — самые злобные существа, которые только существуют в Вирле. Так вот во что превратилась красавица, портрет которой мы только что рассматривали…
Похоже, на этом острове отменный слух был даже у скелетов. Леди Флориана услышала слова мальчишки.
— Да, лич! — фыркнула дама, усаживаясь за стол. — И что теперь, можно к обеду не звать?
— Но, тетушка, ты же не можешь есть, — напомнил герцог. — У тебя нет желудка.
— У меня и мозгов нет! — прокаркала леди. — Однако я не выжила из ума! Если за столом собирается вся семья, значит, и я должна присутствовать. Или ты думаешь, племянничек, мне не хочется пообщаться с гостями? От вас-то уже тошнило бы, будь у меня желудок…
Оставив за собой последнее слово, скелет принялся водить ножом по пустой тарелке, производя противный скрип. Похоже, кое в чем Лэй был прав: тетушка-лич действительно отличалась редкостной злобностью и вздорным характером.
— Однако, где же еще один наш гость? — спросила леди Равинель. — И почему за столом нет Михаэла?
— Эксперименты… — неопределенно протянул Фердинанд.
— Режете на кусочки очередного несчастного? — тут же вмешалась леди Флориана.
Ариэлла зашлась в хохоте, не забывая бросать игривые взгляды на Лэя.
— Слыхала? — едва слышно шепнул мне Лис. — Они тут на людях ставят опыты.
— Может, это шутка, — ответила я.
— Вот пошутят они и сделают из тебя здоровенный скелет с фламбергом. Тогда посмеемся…
Тут вмешалась вездесущая леди Флориана:
— Чего вы там шушукаетесь? Это неприлично! Лучше б рассказали что-нибудь интересное. Здесь так скучно — сердце от тоски замирает…
— У тебя нет сердца, тетушка, — напомнил Фердинанд.
— Это у тебя его нет! — рявкнул скелет. — Совсем заморил всех! Хоть бы бал устроил, что ли!
— Разумеется, — кивнул герцог. — И приглашу все селение. На днях, в честь гостей…
Лэй, сообразив, чего хотят от нас хозяева, завел длинную беседу. Рассказывал об Арвалийской империи, о Даллирии. Его со всех сторон засыпали вопросами: мужчины интересовались политикой, военными новинками, достижениями науки, женщины желали знать как можно больше о танцах и модах. Ушастик проявлял чудеса осведомленности и галантности: новости, интересные случаи, забавные и грустные истории, анекдоты и комплименты сыпались из него, как просо из дырявого мешка. Некроманты были очарованы, а я получила возможность нормально перекусить.
Обед подошел к концу. Лис, который так и не смог справиться с брезгливостью, остался голодным. Мы же отлично поели. Все блюда были очень вкусными. Лэй во время беседы еще и подкреплялся вином, которое, по его словам, было божественно. Наподкреплялся он знатно: вставая из-за стола, заметно пошатывался и сыпал похвалами красоте леди Ариэллы. Нахальная девчонка игриво встряхивала белокурыми локонами, не сводя с эльфа масленых глаз.
Мальчишка еще даже не приступал к разговору о деле, которое привело нас на Мертвый остров. Мне казалось, что пора бы уже, но я промолчала: эльфу виднее, в конце концов, орки в дипломатии не сильны.
— Вы, наверное, устали с дороги? — осведомился Фердинанд. — Для вас уже приготовлены комнаты. Если хотите отдохнуть, я прикажу слугам проводить вас и расстелить постели.
Лиса передернуло:
— Мне будет стелить постель покойник? Ни за что!
— Наш друг немного устал, — сказал ушастик. — Пусть его проводят, но постель не стелют. Он у нас такой самостоятельный…
Поняв, что гости не собираются покидать их, продавшиеся оживились.
— Тогда, быть может, пройдем в оранжерею? — предложил герцог. — У нас растут великолепные цветы. Вам, я думаю, это будет особенно интересно, — кивнул он Лэю.
— Да, конечно! — подхватил ушастик. — Как всякий эльфийский маг, я больше всего ценю необычные растения и редкие книги…
Фердинанд пропустил этот намек мимо ушей, жестом пригласил нас к выходу. Леди Ариэлла устремилась было за нами, но герцог повелительно произнес:
— Останься, дитя.
Девица надулась, но ослушаться не осмелилась. Остальные тоже замялись. Лишь леди Флориана пошла вместе с нами.
— Я-то не дитя, Ферди! — проскрипела несносная карга в ответ на укоризненный взгляд герцога. — И ты не можешь мне приказывать. А мне будет любопытно посмотреть, как ты станешь пить кровь из этой милой зеленой девочки и отрезать уши у славного эльфенка.
Лицо герцога выразило отчаяние:
— Тетушка так шутит, не обращайте внимания…
— Конечно, — заверили мы, натянуто улыбаясь.
На самом-то деле слова лича нас очень тревожили. Но деваться было некуда. Я подхватила Пламенеющий, и мы отправились смотреть цветы.
Оранжерея располагалась в стеклянной пристройке. Стекла, разумеется, были черными, так же как и все цветы. Стебли и листья почти не отличались от лепестков, лишь слегка отливали болотной зеленью.
— Вот, — хвастался Фердинанд, водя нас из зала в зал. — Здесь у нас орхидеи, тридцать сортов. А здесь колокольчики… фиалки… нарциссы… ромашки… тюльпаны…
В залах работали полуразложившиеся покойники — поливали, ощипывали засохшие листья, рыхлили землю.
— Это мое любимое место в оранжерее, — произнес герцог, останавливаясь посреди просторного зала. — Розы, пятьдесят сортов. Я прихожу сюда, когда мне становится грустно. И чудесные ароматы цветов излечивают мою душу…
Старик уселся на скамью, установленную под розовыми кустами. Мы последовали его примеру. Леди Флориана, весело пощелкивая челюстями, рухнула рядом, извлекла из складок платья табакерку черного дерева и такую же трубку. Набив ее, сунула между зубов. Выглядела она при этом так странно, что я едва подавила смешок. Лэй сотворил крошечную искорку, с вежливой улыбкой уронил ее в трубку. Запахло дымом и благовониями. Фердинанд немедленно закашлялся:
— Тетушка, вы же знаете, я не переношу запах табака! И зачем вам трубка? У вас же нет легких!
— Зато они не заболят от курения! — парировала старуха.
Продавшийся вздохнул, ничего не ответил. Наступило молчание. Лэй заговорил первым:
— У вас дивная оранжерея, господин герцог. Но почему все цветы в ней черные?
Взгляд герцога стал озадаченным:
— Я не знаю… они всегда были такими. А разве бывают другие? И потом, черный — это ведь красиво…
— Послушай ушастого, дубина! — перебила леди Флориана. — Ты просто не помнишь! Много тысяч лет назад все вокруг было цветным. До войны… Да что ты можешь знать, тебе всего-то восемьсот. Мальчишка!
— До войны? — насторожился Лэй. — Здесь была война?
— Там! — Бабка ткнула костяным пальцем в потолок. — Война богов. Эх, хороша была заварушка! Только наш Десид не принял в ней участия. Плевать-то ему было на все распри. Да и то сказать: некроманты никогда не унижались до упреков своему Создателю…
Я внимательно слушала откровения лича, а у Лэя уши только что на макушку не поднялись.
— Вот, все ждем, может, вернется! — ораторствовала старушка. — На связи круглосуточно…
— Тетушка, — кашлянул Фердинанд, — боюсь, нашим гостям неинтересны эти мифы.
— Нет-нет, очень даже интересны! — заверили мы хором.
Но внимание костяной леди уже переключилось на племянника.
— Скучный ты, Ферди! — заявила она. — Черный и тоскливый. Глаза б мои тебя не видели…
— У вас нет глаз, тетушка, — вздохнул герцог.
Внезапно из глазниц лича прямо в лицо Фердинанду ударили яркие алые лучи. Некромант заслонился дрожащей рукой, а леди Флориана ухмыльнулась:
— То-то, племянник. Помни, с кем говоришь.
Лучи исчезли, оставив на пергаментной коже герцога черные, словно выжженные, полосы, а старуха как ни в чем не бывало спросила у Лэя:
— Так ты можешь сделать цветы такими, какими они были в моей юности?
— Почту за честь, леди, — поклонился ушастик.
Фердинанд только рукой махнул.
Эльф подошел к кусту роз, что-то прошептал, помахал руками, и пышные цветы стали преображаться. Медленно, от кончиков к центру, лепестки словно наливались кровью. Леди Флориана даже наклонилась вперед, чтобы не упустить ни мгновения этого удивительного зрелища. Наконец перед нами стоял куст бордовых роз, а Лэй не спеша перешел к другому.
Мальчишка был в ударе: под его ладонями розы окрашивались в белый, розовый, алый цвет, становились малиновыми, фиолетовыми, были даже такие, которые сочетали в себе несколько тонов. Уж на что я равнодушна к растениям, но даже меня заворожило это буйство красок.
Фердинанд был потрясен. Раскрасив всю оранжерею, Лэй остановился и сказал:
— Я использовал временные заклинания. Через час к розам вернется черный цвет. Но если вы хотите, я сделаю чары постоянными. Более того, отростки этих цветов сохранят их новую окраску. Ваши садовники смогут выращивать их сколько угодно. Взамен я прошу о небольшой услуге…
— Соглашайся! — Леди Флориана шарахнула герцога по плечу так, что бедняга едва не кувыркнулся со скамьи. — Те зануды небось такой красоты не предлагали!
«Чем же заплатили Атиус с Мелодией?» — снова мелькнула мысль.
Некромант, терпеливо снеся новое издевательство, ответил Лэю:
— Я знаю, чего вы хотите. Вам нужен доступ в библиотеку и как можно больше сведений о Диком архипелаге. Я прав?
Эльф молча поклонился.
— Цветы — это, конечно, чудесно, — улыбнулся Фердинанд. — Но я хотел бы попросить вас и вашу спутницу еще об одной услуге. Если мы договоримся, библиотека и память всех обитателей замка в вашем распоряжении.
— Что за услуга? — настороженно спросила я.
— Прежде чем продолжать разговор, приглашаю вас посетить замковые лаборатории. Там все увидите на месте.
— Все же решил зарезать ребятишек, — огорчилась леди Флориана.
Лаборатории находились в сыром темном подвале. Здесь было еще мрачнее, чем во всем замке. В большом коридоре, из которого выходило множество дверей, пахло плесенью, тленом, почему-то специями и еще чем-то неприятным, трудноопределимым. От этого запаха у меня волосы на затылке шевелились, по спине бегали мурашки, а внутренний голос вопил: «Убирайся отсюда!» Я все крепче сжимала рукоять фламберга.
— Сюда, — сказал Фердинанд, открывая тяжелую дверь.
Лэй шагнул первым. Я двинулась следом, но немного задержалась на пороге. Соседняя дверь была слегка приоткрыта, из нее несло могильным холодом. Меня словно потянуло туда. Я заглянула в щель и подняла Пламенеющий.
В лаборатории, на каменном столе, неподвижно лежал мой друг Ал. Его лицо было мертвенно-бледным, глаза закрыты, руки и ноги скованы стальными тисками. Возле стола спиной ко мне стоял мужчина в черном плаще с капюшоном. Он что-то монотонно говорил, простирая руки к Алу. С ладоней продавшегося стекал черный туман, окутывал тело несчастного воина.
Мелодия и Атиус заплатили за сведения о сокровищах жизнью моего друга.
