Тяжелая, сработанная из толстых медных прутьев дверь отворилась.

Длинная фигура в белом с факелом в руке решительно шагнула внутрь. Короткий взмах из-под плаща — и охранников будто сдуло. Капюшон чуть откинулся, и Дар узнал Отхон-рати.

— Эгиббард?

Взяв за локоть Дара, старейшина провел его в дальний угол камеры, морщась от обитавшего здесь запаха. Он вновь закрыл капюшон, стараясь держаться спиной к кх'отру.

— Мое приветствие, Дарат!

Отхон-рати бесцеремонно и жадно рассматривал его, будто видел впервые. Он оглядел тело, затем повернул его спиной к себе:

— Удивительно…

Дар не сопротивлялся. Визит высокого гостя одновременно интриговал и вселял надежды. Наконец тот остановился и коснулся в задумчивости лба.

— Мне нужно поговорить с тобой… Согласно закону, ты не можешь покидать этой камеры. Так что я вынужден был прийти сам.

Он неприязненно глянул на замершего в своем углу кх'отра.

— Я говорил о тебе с каждым, кто общался с тобой за все эти дни, — заговорил он тише. — И теперь я знаю о тебе все. Знаю о тридцати трех убитых тобой а'зардах и еще семи кх'отрах… Ты участвовал в прорыве из Изир-Дора, затем в схватке «спин» с просочившимися всадниками Док-Атора. Кроме этого, ты в одиночку отбился от отряда а'зардов в Хршитакке. И наконец, Саудрак устроил тебе боевую проверку со своими воинами. Во всех случаях ты вышел победителем.

— Все сражались как могли!

— Я не об этом, — задумчиво проговорил Отхон-рати, поднимая его руку и осматривая большие пластины предплечий. — У тебя после всех боев нет не только ранений, но даже царапин или сколов.

— Это идея Саудрака про неуязвимого воина? Махо не верит в нее.

— Оставим махо. Ты беспрепятственно ночевал в атате Древних… Мне пока трудно все это сложить вместе, но я не хотел бы ошибиться. На мне ответственность за жизни тысяч хуураданцев! Если это все правда… Мы устроим тебе новую проверку и тогда примем решение.

— Ты вытащишь меня отсюда?

— Естественно, вытащу, — поднял к нему свои прозрачные в свете факела глаза Отхон-рати — Но… не сразу. У махо свои проверки. Прежде нельзя. Ещё не хватало, чтобы махо начал на тебя охотиться.

Он приблизился к Дару, придирчиво заглядывая ему в лицо.

— Я не чувствую в тебе опасности. Но ситуация с тобой сложилась… непростая. Великая Мать еще не сделала вывода относительно тебя. Судя по ее первой реакции, ты не «свой». Но… принадлежности к чуждому клану она в тебе тоже не обнаружила. На моей памяти не случалось подобного. И в летописях Круга, хранящихся в Хоргурде, я не нашел похожего. Закон гласит: если Круг не может решить, обращаются к Атсинбирг, и если Атсинбирг не может решить — обращаются к Кругу. Но сейчас после «беседы откровений» все в растерянности. Мнение Ху-махо взяло верх. Он аргументировал веско, и большинство эгиббардов голосовали против тебя. Предполагается, что потенциально ты можешь нести угрозу Великой Матери. Если ты, к примеру, был выращен кх'отрами и заслан к нам со специальным заданием…

— Но это не так!

— Я был с тобой у Царакклана. — Отхон-рати не дал себя перебить. — Ты не воспламенился там враждой, я это видел. Я это чувствовал наконец. И Великая Мать не отторгала тебя!

Он снова неприязненно глянул на окаменевшего, сжавшегося в своем углу Куаргира. И Дар вдруг понял, что хуураданцу тяжко выносить присутствие чужого отбива.

— Ты пришел, чтобы выпустить меня? — вернулся Дар к своему.

— Нет… Пока еще нет. Тебя может освободить только решение всего Круга.

— Тогда зачем ты мне все это рассказываешь? — Дар почувствовал раздражение.

Отхон некоторое время молча сверлил его своими глазами, словно проверяя на твердость.

— Ху-махо получил разрешение Круга на испытания тебя. — Голос его понизился.

— Какие испытания?

— Нелегкие. Завтра утром тебя переведут в другое место… Если ты чужак, то этого не скроешь. — Голос Отхона посуровел. — Но если правда все то, что рассказывал Саудрак, и ты действительно Древний Воин, это будет легко для тебя, и ты не пострадаешь.

— Не пострадаю?!

— После мы будем работать с тобой рука об руку! — Глаза эгиббарда радостно заблестели.

Дар почувствовал, что его раздражение переходит в глухую ярость.

— А если я не окажусь этим Древним? — прошептал он.

Отхон резко отдернулся. Что-то неуловимое промелькнуло в его глазах.

— Но я вижу, что ты не чужак. Никто не знает, что это за отбив у тебя, даже махо! Это всех пугает. Но ты не чужак и с тобой ничего не случится плохого!

— Я не рвался в Хоргурд, хуураданцы зазвали меня. Я не причинил вреда ни одному из вас. Я честно отвечал на вопросы. Я даже согласился на «беседу откровений», хотя не знал, что это такое…

— Послушай меня, Дар…

— Лучше ты выслушай меня! Меня заманили в ловушку. Так дружба не начинается!

Отхон-рати отшатнулся. Его глаза яростно сверкнули, но он тут же погасил их блеск.

— Ты очень самоуверен! — сказал он. Затем повернулся и прошел к выходу: — Дождемся сперва окончания испытаний.

И выскользнул в услужливо открытую дверь.

Обессиленный короткой беседой Дар опустился на пол.

Следовало быть помягче с эгиббардом. Но какая-то часть его существа была возмущена и отказывалась соглашаться. Легкий звон цепей вывел его из задумчивости.

— Воин Древних? — послышался вопросительный шепот Куаргира и прищелкивание языком. — Тридцать три победы с тех пор, как я тебя видел в последний раз, — и ни одной царапины на теле?

Дар покачал головой:

— То, что у тебя отличный слух, можно было предположить. Но, оказывается, ты еще неплохо понимаешь хуураданский.

— Понимаю немного, — согласился тот. — Так же, как и наречия с'энфарпов, б'рванцев, ю'линноров и трех других кланов.

Дар вспомнил сцену в Изир-доре у Саудрака и усмехнулся. Кх'отр был умен. Как знать, может, судьба свела их вместе для обоюдной пользы?

— Дело серьезнее, чем я полагал. — Куаргир снова перешел на язык Тха. — Нам нельзя более здесь оставаться! Гостеприимство варваров, конечно, вредит моему здоровью. Но это мелочь. То, что они приготовили для тебя, — гораздо хуже.

— Что же это?

— Испытание, о котором говорил этот старик. Я мало знаю тангров, оставшихся в живых после такого. И все выжившие — калеки. Я уже предупреждал Дэйра: хуураданская трава самая сумасшедшая!

— Как это будет? — Дар невольно почувствовал укол беспокойства.

— Большая проверка травы. Нет смысла это обсуждать. Нужно исчезнуть отсюда!

Дар с сомнением в глазах повернулся к Куаргиру.

— «Вдвоем нам ночь покажется короче», — нараспев продекламировал тот очередной стих и рассмеялся, блестя зубами. — Я уверен, что смогу быть тебе полезен.

— Чем же?

— Что тебе известно о Хоргурде? — напористо зашептал кх'отр. — Что ты знаешь о его стенах, воротах, окрестностях? Как ты будешь выбираться отсюда, спасаясь от погони? Где прятаться? И это лишь некоторые из насущных вопросов. Я обладаю навыками и опытом, без которых шансов выжить нет.

— Разве я сказал, что хочу бежать?

— Имей в виду: тангра, которого варвары сочтут чужаком, уничтожают с показательной жестокостью. Как зовут этого, приходившего в белом плаще?

— Отхон-рати. Эгиббард.

— «Рати»? Бр-р-р-р. Нашел с кем откровенничать. Никогда не верь хуураданцам с именем, оканчивающимся на «рати». Лучше забудь сразу все, что он тебе обещал!

За дверью раздался громкий топот, два появившихся охранника бешено вращали глазами.

— Хватит болтать на вражеском говоре! — от командного рыка засвербило в глубине ушей. — Еще одно слово, и мое терпение кончится!

— Тебе показалось! — крикнул Дар. — С чего ты взял?

— Отведаешь дромового кнута, узнаешь!

Второй стражник громко заржал, и они пошли назад к огню, звонко хлопая друг друга по латнирам.

Каким способом Куаргир знал, что сейчас день, а не ночь, было совершенно неясно, ибо свет Рора не достигал этих подземелий. Но кх'отр был, очевидно, прав: в коридоре теперь было шумнее, огня больше, а к стражникам постоянно наведывались звенящие оружием приятели.

Оба пленника знали, что предстоящей ночью будет побег.

Кх'отр по своему обыкновению сидел неподвижно, закрыв глаза. Не иначе копил силы. Дар пытался последовать его примеру, но не смог. В голову лезли гадкие мысли: то заново переживал «беседу откровений», то вспоминал невеселые намеки Отхон-рати насчет предстоящего «испытания». Но большей частью пересматривал события последних дней в поисках ошибки. Остаться в Хоргурде? Это имело бы смысл, стань он учеником Ху-махо или хотя бы приживив себе траву Хуу. Вошел бы в клан, обзавелся бы семьей, получил в пользование двор-лоскуток, не тут — так в одном из мелких городков. И носился бы на дроме гонять чужих отаругов… Чем не жизнь?

Но хотел ли он такой жизни?

Да и получится ли это с чужой травой внутри?

Дар заглянул в себя. Ответ был ясен без особых размышлений. Загадка самого себя, к решению которой он так неудержимо стремился все это время, была важнее всего. Она определяла его судьбу. За ней он рвался к махо Хуу. Не вышло. Так какой смысл теперь задерживаться в Хоргурде, получив отказ того, кто мог бы помочь?

Коснувшись этой темы, Дар невольно вернулся к странным переживаниям, возникшим у него во время «беседы откровений». Бесконечно темный коридор без единого проблеска света, чудное ощущение себя — раненого, отверженного. Под воздействием ли особой дробы, а может, слов и влияния махо, он, видимо, прорвался к своей прежней памяти. Маленький осколочек другой жизни, другого Дара… Он был не один. Он не один такой! Там были друзья — не рядом, но где-то близко, за краем темноты, в которой он оказался. И еще было ощущение совершенной им большой ошибки. Не в результате ли ее он оказался здесь, на Рортанге, в облике тангра, чужака без цнбр и врезок на латнире? Тот мир — другой мир — реально существует. И он силен. Достаточно вспомнить неукротимую мощь, то гудящее озеро чистой силы, что вырвала его из бреда «беседы откровений» к ужасу всех присутствующих, включая самого махо Хуурадана! Он и сейчас чувствовал эту могучую силу внутри себя, ее присутствие делало все остальное мелким, почти бессмысленным…

Но однако же именно воздействие Ху-махо помогло обрести этот маленький осколок самого себя. Значит, он был прав, стремясь стать учеником мастера травы. Это — способ вспомнить себя и вернуться назад, в свой мир, где ждут друзья! И коли Хуурадан отказался, надо двигаться дальше. Приезд в Хоргурд был ошибкой. Надо было слушать старого Зордаора и сразу идти в Лахирд к махо ю'Линнора мудрому Юйре.

При воспоминании о Зордаоре тут же теплом отозвался в затылке квадратный кусочек металла. Метка уже не ощущалась помехой, уже не царапала загрубевшей кожи. Дар улыбнулся самому себе, но доставать ее не стал. Хотя бы этот совет Зордаора он выполнял неукоснительно. Никто не увидит Метку, кроме него и Юйры.

Взгляд вернулся к неподвижной фигуре Куаргира. Противник, затем пленник, а теперь невольный союзник, он уже не вызывал опасений Дара. Их цели сейчас совпадали. А дальше — видно будет.

В коридоре снова послышались приближающиеся шаги, громкие голоса и шум открываемой двери. Дар перевел взгляд и удивленно поднялся. На пороге стояли его боевые друзья.

— Дарат!

— Элитар?.. Ходват?..

Они обменялись приветственными ударами запястий. Наручей у гостей тоже не было, так что приветствие получилось не таким звонким, как прежде. Дар вдруг ощутил, что подсознательно ждал прихода соратников. Охранники не уходили, из-за решетки наблюдая за ними.

Саудрак бегло осмотрел помещение, бросил ненавидящий взгляд в сторону прикованного кх'отра.

— Не думал, что так закончится твой поход в Хоргурду, — сокрушенно сказал он. — Поверь, я не знал, что так будет!

— Верю, — улыбнулся Дар. — Но это мало что меняет.

В глазах Ходвата промелькнула целая гамма чувств, но он молчал, все время посматривая на элитара.

— В случившемся нет справедливости. Мы будем стараться оправдать тебя.

Однако голос Саудрака был совсем не таким уверенным, как его слова.

— Скажи честно, насколько моя ситуация тяжела? — спросил Дар.

Элитар глубоко вздохнул.

— Тяжела. Разные слухи ходят по Хоргурду. Одни считают тебя специально подготовленным лазутчиком. Другие называют убийцей Царакклана.

В его серых глазах мало что можно было прочесть.

Дар нахмурился.

— Ты веришь, что я — враг?

— Ни я, ни мои отаруги так не думаем. Круг эгиббардов тоже не во всем согласен с Ху-махо. Но в тебе чужой корень.

Саудрак еще раз тяжело вздохнул. Было непривычно видеть энергичного командира в таком угнетенном расположении духа.

— Еще ходят слухи, что ты разговариваешь с ним. — Он кивнул на сжавшегося в углу Куаргира. — Получается, Ху-махо прав во всем.

— Но тебе-то известно, что кх'отр и я никогда раньше не…

Саудрак смотрел в сторону.

— Нет. Мне это неизвестно. У меня никогда не было верных доказательств.

— А у тебя? — Дар повернулся к Ходвату. — Мы с тобой вместе бились…

— Оставь малого. По большому счету и ему тоже нечего сказать. Как ты освободился из плена, сбежал, вернулся… Тут много странностей.

— Значит, ты уже мне не веришь? Меня водили по Царакклану, у меня была «беседа откровений». Что еще я должен сделать?!

— Я уже сказал, что верю тебе. — Голос Саудрака стал жестче. — Но скорее вопреки фактам, а не благодаря им.

— Спасибо и на том.

Дар почувствовал, как внутри его разливается горечь. Еще одно унижение Хоргурда. Все, что было крепким и надежным в лесах и степях, рушилось напрочь среди городских стен. Он ощутил протест против того, что делает из друзей врагов. Насколько проще было в походе, он невольно пожелал вернуться в те дни…

— Помоги мне, элитар, — вдруг вырвалось у Дара, неожиданно для себя. Так мог бы сказать воин, увидев приближающихся всадников противника.

— В чем? — спросил тот, хотя уже понял.

— Мне нужно выбраться. Есть дело, которое я должен исполнить!

Ответный взгляд Саудрака был жестким.

— Я не буду этого делать, даже если б смог. — Голос был твердый, громкий. Наверное, стража тоже услышала.

— А как же дружба?

— Закон клана сильнее закона дружбы! Прости.

Наступила тишина, прерываемая только сопением Ходвата.

— Ясно. — Дар опустил голову, отвернулся. — По крайней мере прямо… Приятно было вас повидать.

Охранники за дверью, сочтя, что визит закончен, охотно заскрипели железом. Саудрак вдруг быстрым жестом тронул руку Дара, кивком отсылая Ходвата. Тот развернулся и направился к страже.

— Готовься к худшему, если ты умеешь, — зачастил элитар еле слышно. — Завтра тебя отсадят в одиночную. Тобой персонально займется Ху-махо.

— Спасиб…

— Но если бы тебе удалось выйти за дверь, — перебил Саудрак, — то лучше бы ты шел не к свету, а наоборот. Внизу есть старый лабиринт, который строил еще мой прапрадед. Каждый второй поворот направо выведет тебя к двери.

Он остро взглянул в глаза Дару, и тот почувствовал, как ему в руку ткнулся матерчатый узелок. В нем что-то легко и сухо перекатилось.

— На другом конце перехода — долина, в которой часто пасется молодняк дромов…

В следующее мгновение элитар уже стоял рядом с Ходватом, старательно мешкающим перед стражниками. Дар удивленно округлил глаза. Саудрак воистину был непредсказуемым тактиком.

— Спасибо, друзья, — прошептал Дар, потрясенный происшедшим.

Но они его уже не слышали, удаляясь вместе с охранниками.

Он автоматически распустил узел мешочка и заглянул внутрь. Там россыпью лежали шарики кнока — высушенного соленого сыра. Они были немного странные, из-за необычно большого размера. Некоторые даже в рот было бы сложно засунуть. Особенно вон тот, неправильно длинной формы!

«Вот и ответ, — ошеломленно подумал Дар. — Что сильнее в Хуурадане: закон клана или закон дружбы?»