Все разом переменилось. По нервам хлестнуло ощущение близкой опасности.

Саудрак с перекошенным лицом рявкнул:

— Як-ка! — и резко отпрыгнул в сторону.

Внезапный крик в ухо будто включил что-то, моментально взвинчивая Дара. Голова вскипела от ярости — аж замутило, и тут же мир потерял свою связность. Время стало рваным, клочковатым. Движения окружающих сделались медленными, тягучими и необыкновенно четкими.

…Два отаруга впереди синхронно поворачиваются, выхватывая свои тронки. Ходват в падении обиженно скалит рот, отброшенный ударом соседа. Оглушительно и мощно бьет пульс крови в ушах. Злобно скрипит железо шиташа, вырываемого рукой Дара из ножен. Край глаза ловит какое-то движение позади. Нет времени повернуться, чтобы рассмотреть угрозу оттуда. Но она реальна!

Нападение развивается с трех сторон, и тело рефлекторно отклоняется в четвертую. Трудно осознать, сам ли он это делает или тело обрело свободу собственных решений. В общем-то все равно, потому что на размышления времени нет. Дождь маленьких стрелок наполняет воздух… Дьявол! Четыре тангра с тронками… Но Дар уже на земле, скользит по траве латниром, провожая взглядом пролетающие над ним стрелки. Лица нападающих хмурятся, их руки направляют оружие вниз, с опозданием пытаясь повторить его движения. Второй залп — еще четыре стрелки, что летят даже медленнее первых! Они втыкаются рядом, совсем близко, упруго пронзая пригнувшиеся травинки. Дар сдвигается в сторону, с переворотом на руках выпрыгивает, выпархивает вбок. Шиташ в его руке раскручивается, мелькая вокруг тела, превращаясь в одну изогнутую, сверкающую по сложной траектории вокруг тела ленту.

Внимательные холодные льдинки глаз Саудрака.

Замершие удивленные глаза тангров отряда.

Друзей?..

Врагов?..

Взгляды воинов с тронками хищно следуют за ним, словно приклеенные. Но в этих взглядах не читается смерть… Что-то в них схожее со взглядами всадников Док-Атора (так же медленно летели стрелки) — что это? Удивление?.. Надежда?.. Но почему они стреляют в него?

Вот еще четыре стрелки пущены в воздух, они плывут, как тоненькие медленные рыбки… Но почему? Ведь здесь нет обелиска и зелено-золотого тумана!

В этот раз Дар отклоняется только от одной из них, потому что эти замедленные висящие в воздухе палочки он вполне успевает срезать своим мелькающим голубым шиташем. Но, уже уклонившись от этой первой стрелки, тело вдруг само дергается, неимоверно выгибается, ускоряясь еще больше, хотя это почти невозможно. В поле зрения попадает четвертая сторона, что была безопасной. Там, в десяти прыжках, замер тангр, его пустая рука вытянута, как в сильном броске. И оттуда мчится дост — короткое тяжелое копье с металлическим зазубренным навершием, легко пробивающим любой латнир. Сбить шиташем такой очень трудно, тем более что шиташ сейчас с другой стороны. Тело вдруг отрывается от земли, подпрыгивает. Высокий вымах спиной вперед. Дост пролетает ниже, и одна из стрелок тронка вонзается в его древко… Дар приземляется на ноги, невредимый, падает на локти и тут же чувствует легкий толчок в латнир — как последняя капля неожиданностей. Это долетает четвертая стрелка.

Все же коснулась его!

Он хочет броситься к тому тангру, что метнул дост. Шиташ в его руке требует расплаты! Разгоряченная кровь, разгоряченная голова… Почему они хотят его убить?!

— Сто-оп! — медленно ревет скрежещущий окрик Саудрака. — Хватит!

Тот самый голосовой маневр, от которого что-то скручивается в ухе. Вдруг пропадает ощущение опасности. Дар с удивлением смотрит, как, замедляясь, тормозится шиташ в его руке.

— Никто не желает тебе зла, Дарат! — Снова тот же наждачный голос, но теперь он не так растянут.

Рваность и быстрота куда-то пропадают. Пульс тяжело отдается в голове. Только что нападавшие воины, тяжело дыша, прячут свои тронки на подвязках.

Дыхание рвет глотку. Время снова становится плавным. Саудрак идет к Дару нормальным шагом. Он не прячет глаз — напротив, его взгляд открыт, пристален.

— Прости за эту проверку! — Голос умягчает интонации. — Мне нужна была уверенность.

Он поворачивает тяжело дышащего, ошарашенного Дара, рассматривает, щупает латнир. Вокруг уже столпились отаруги, на их лицах удивление и недоверие к только что увиденному.

— Все же царапина, — бубнит себе под нос Саудрак. — Маленькая царапина латнира…

— Объяснись, элитар! — Громкий голос Дара подрагивает, возбуждение от схватки еще трепещет в мышцах.

— Совершенный воин обладает совершенным телом. — Саудрак холоден и абсолютно спокоен.

— Я не понимаю! — Голубой шиташ все еще не хочет прятаться в ножны.

— Ты сказал, а'зарды назвали тебя Древним Воином? Древние были Совершенными Воинами.

— И поэтому ты пытался меня убить?!

— Никто не может нанести вред телу Древнего Воина! Я должен был убедиться. Ты бы умер, если то, что ты рассказывал о Док-Аторе оказалось ложью.

— Убедился?! — вспыхнул Дар. — А теперь слушай: я ненавижу такие проверки! Еще раз меня проверит кто-нибудь, и я снесу шлем проверяющему вот этим шиташем!

Он потряс своей голубой сталью и тут же почувствовал, как напряглись и сдвинулись в его сторону отаруги. Дар увидел в их остановившихся зрачках однозначную реакцию цнбр. Им было все равно, Совершенный он воин или нет, коли он проявит себя чужаком…

— Нет, не убедился. — Саудрак движением руки остановил своих бойцов. — Последняя стрелка не промахнулась! Твой латнир ОЦАРАПАН!

Он с выражением посмотрел в глаза Дара.

— И ты не светился!

Дар с не меньшей выразительностью посмотрел в ответ. Шумно выдохнул, со скрипом задвигая шиташ в ножны. Пальцы, сжимавшие рукоять, никак не могли расслабиться. Раздувая ноздри, он пытался совладать со своим бешенством и не мог. Отаруги скалили зубы, чувствуя это напряжение, они смотрели ему прямо в глаза, вызывающе, и это бесило Дара еще больше.

И кто знает, чем бы закончилось это противостояние, но тут беззастенчиво вмешались внешние силы, в мгновение ока меняя акценты.