В Москве, в кабинете министра иностранных дел Российской Федерации проводилось незапланированное совещание. В числе его участников были: сам министр, его первый заместитель, председатель правления компании «Рашн ойл уоркшоп», российского лидера по производству нефтедобывающего и нефтеперерабатывающего оборудования, и президент одного из крупных банков.

— Не думаю, — произнес глава «Уоркшоп», продолжая тему обсуждения, — что просьба Данияра невыполнима. Пойдя ему навстречу, мы можем получить солидный выигрыш для экономики России в целом. Не только для нашей отрасли важны иностранные инвестиции…

— Ваш Данияр — просто капризный восточный деспот, — раздраженно заявил заместитель министра. — В следующий раз он потребует президентских почестей и эскорта истребителей для своего самолета.

— В чем, в сущности, проблема? — вмешался президент банка. — Данияр просит всего лишь предоставить ему дипломатический статус на время краткого визита в Москву. Это значит, что его не будут обыскивать на таможне, вот и все. Или вы опасаетесь, что он повезет наркотики?

— Не только таможня, — сказал министр. — Дипломатический статус включает и другие привилегии. Экстерриториальность — то есть его гостиничный номер, его машина будут считаться территорией иностранного государства; затем — дипломатическая неприкосновенность, неподсудность местному суду.

— Вы что, его судить собираетесь? — хмыкнул банкир.

— Мы не можем создавать прецедент, — пояснил заместитель министра. — Данияр, сколько бы денег у него ни было, остается частным лицом. С точки зрения международного права и он, и безработный из-под моста абсолютно равны. Я имею в виду, что, если тот и другой захотят приехать в нашу страну, они смогут сделать это на равных основаниях. В частном порядке хоть салютом встречайте… Нас же на смех поднимут! Русские настолько обнищали, что награждают дипломатическим статусом первого попавшегося проходимца с набитыми карманами.

— Данияр не проходимец, — возразил глава «Уоркшопа». — С ним считаются в мировой политике, об экономике я уж не говорю. Даже если не будет заключено контрактов, сам факт переговоров с Данияром произведет благоприятное впечатление на наших западных партнеров.

— Считаются, да, — не сдавался заместитель министра. — Но не обряжают его в сюртук дипломата.

— Пожалуйста, — рассердился банкир, — из-за вашего упрямства мы можем потерять несколько миллиардов долларов инвестиций и лишиться выгодных заказов.

— А из-за вашего авантюризма мы потеряем лицо, — упорствовал заместитель министра.

— А вам не кажется, что вы мыслите как в совке? — прищурился банкир. — Без штанов, зато с гордо поднятой головой.

Видя, что дискуссия грозит перерасти в рукопашную, министр решил положить ей конец.

— Господа, — сказал он. — Я считаю, что в создавшихся обстоятельствах разумнее всего удовлетворить просьбу господина Данияра. Дружественный жест с нашей стороны продемонстрирует нашу открытость и стремление к взаимопониманию. И еще, — министр улыбнулся, — если не сегодня-завтра правительство Кувейта назначит послом в Российской Федерации мадемуазель Эренофре Данияр, чему я не удивлюсь, нынешнее положительное решение вопроса будет не самым неудачным ходом.

Слова министра подвели итог совещания. Присутствующие поднялись и направились к выходу. По дороге заместитель министра недовольным тоном проворчал, обращаясь к президенту банка:

— Через неделю мы, чего доброго, расстелим красную ковровую дорожку перед фермером из Оклахомы.

Эти слова, которых, правда, уже не слышал министр, свидетельствовали о независимости мышления перспективного политика и твердости в отстаивании собственного мнения, хотя и никак не могли повлиять на принятое решение.