Глава 6

Три дня! Целых три дня всё было тихо и спокойно! Но всё когда-то заканчивается, закончилось и спокойствие. Когда на дорогу перед нами вышло двое облаченных в длинные черные плащи, я даже ничего не заподозрил (что могут сделать всего два человека?). Первые признаки беспокойства появились лишь тогда, когда стремительно начали бледнеть окружающие меня люди. После же того, как незнакомцы откинули с головы свои капюшоны, выставляя напоказ красивые бархатные маски, скрывающие их лица, парочка слуг просто грохнулась в обморок, остальные же были близки к тому же, но пока ещё держались. Посмотрев на Кронда и увидев, что даже он сжал зубы так, что отчетливо стали виднеться скулы, я понял, что вижу перед собой легендарных Эхербиусов. Вот нехорошо-то как. Так хорошо (по-другому и не скажешь) ехали, по такой же хорошей местности. Редкий лес, как раз скрывающий путников от солнца, чуть ли не на каждом шагу бьют родники, затем собираясь в единый поток, образуя своего рода небольшую речку. Всюду слышалось пение птиц, что со всем в купе приводила человека в блаженное состояние, именно поэтому никто и не заметил Эхербиусов. Хотя, скорее всего, в любом бы случае не заметили. И надо же было им появиться именно здесь — Сволочи! Такую идиллию нарушили.

Когда все остановились буквально в двадцати метрах от стоящих людей, один из них заговорил:

— Мы не любим убивать — вот тебе и безжалостные Эхербиусы. — Отдайте нам, что везёте, и можете спокойно ехать дальше, больше вас никто не тронет. Если же вы не согласитесь, то нам придётся применить силу и без жертв не обойдётся.

Судя по мрачной решимости появившейся на лицах моих спутников, просто так отдавать никто ничего не собирался. Я их вполне понимал. Слишком уж много погибло из-за двух обыкновенных бумажек, чтобы теперь их спокойно отдавать. Однако, по-видимому, Вард решил потянуть время:

— Дайте нам десять минут, для принятия решения — выехав вперёд, произнёс он.

— У вас есть пять минут и не секундой больше — проговорил второй, судя по голосам оба Эхербиуса были ещё достаточно молоды, да и волосы у них без малейшего признака седины, точнее, они были черны как смоль и доставали им до плеч (впрочем, под это описание подходит едва ли не каждый, даже в нашем отряде почти все выглядят точно так же).

— Хорошо. Пять минут нам тоже хватит — сказав это, Гротен развернулся и направился прямиком к нам, то есть ко мне и Кронду (Солина, правда, тоже была рядом, но она не в счёт).

— Что будем делать? — подъехав, сразу же спросил он.

Ответом ему стало синхронное пожатие плечами, а затем такое же синхронное мотание головой из стороны в сторону. С едва заметными усмешками мы переглянулись с Крондом, а затем я облёк в словесную форму наше общее с ним мнение по поводу происходящего:

— Нам до этих свитков нет дела. Я, лично, шёл просто до Хогарта, но меня попросили отправиться с вами (бедный Вард, он от такого заявления чуть с коня не навернулся), просили такие люди, точнее не совсем люди, что отказать не представлялось возможным, а вот на счёт охраны свитков, мне никто ничего не говорил. Кронд же теперь мой ученик, так что он слушается только меня, хотя даже без этого ему на эти свитки так же начхать, как и мне. Решайте сами, что делать. Команду охранять свитки я не получал.

Тут же на практически безоблачном небе так прогрохотал гром, что все невольно пригнулись. Для других это было каким-то чудом, а для меня было предупреждение. Не может он, видите ли, вмешиваться напрямую, а это тогда что? Никакой инициативы не проявишь, тут же молнией шибанёт. Тоже мне, господь милостивый. Скорее садюга-шизофреник.

— Так планы меняются — прорычал я. — Получена команда охранять ваши бумажки с писульками ценой собственной жизни.

— Не понял — озадаченно произнёс Вард.

— Я тоже — ответил я, ещё больше озадачивая купца. — Но такая судьба человека, многого не знать и многого не понимать.

Спрыгнув с коня, я скинул с себя плащ, а затем, поправив ножны и проверив, легко ли достаётся меч, зашагал к ожидающим Эхербиусам. Точнее, попробовал зашагать. Только я поднял ногу, чтобы сделать шаг, как меня за плечо ухватила эльфийка, сжимая со всей силы. Должен признать, что, повернувшись и увидев в её прекрасных, широко раскрытых глазах, неприкрытое беспокойство, я едва не растаял. Хотелось стащить её с лошади, стиснуть в объятьях и хотя бы только поцеловать. Но, привычно подавив в себе этот порыв, я ободряюще улыбнулся, подмигнул, аккуратно отцепив её руку, развернулся и зашагал в сторону ожидающих Эхербиусов. Я уже был им искренне рад. Всё-таки благодаря их появлению, случился этот приятный момент.

Подойдя к этой паре на расстояние чуть большее, чем с которого меня бы смогли достать, я заинтересованно оглядел парней, теперь я точно знал, что это достаточно молодые парни. Интересно, как попадают к Эхербиусам? Случайно? По каким-то заслугам? Из знатных домов? Вот бы узнать!

Эхербиусов я сначала разглядывал с видом зоолога, которому на глаза попалась какая-то больно чудная зверушка, но это длилось недолго, затем начался 'сбор информации'. Я ведь никогда до этого не видел, как сражаются эти люди, а из всего того, что я о них слышал, получалось, что это очень сильные противники. Сражаться с сильным противником, ничего о нём не зная, это очень опасное дело, особенно если их двое.

Ростом они были довольно высоки для этого мира, я их был выше всего на чуть-чуть. К сожалению, плащи скрывали их тела, так что о физическом состоянии судить было сложно, но вряд ли это были слабаки. Вернее будет сказать, что они точно не были слабаками. Вот пожалуй и всё, что о них можно было сказать (не густо, да?), мечи были спрятаны где-то под плащами, кинжалы и метательные ножи (если такие имелись в наличии) тоже были надёжно скрыты, так что ничего нельзя было сказать об их вооружении. Единственное, в чем я был полностью уверен, это в том, что оружие у них будет высшего класса. Так что подставлять мой, в общем-то, не слишком плохой меч под прямые удары чревато последствиями, он (меч) мог попросту сломаться. Вот теперь точно всё, что я смог о них 'разузнать', дальнейшее проявится непосредственно во время боя. Другими словами, я крупно попал.

— Я вижу, тебя отправили остановить нас — усмехнувшись, произнёс первый Эхербиус, видимо он был главный в их 'дуэте'.

— Почти. Меня никто никуда не отправлял — правда, тут же вспомнился гром и я поспешил поправиться — мне приказало одно 'нечто'. На счёт остановить ты тоже не прав, по мне, так я бы с радостью поговорил бы с вами, а потом поехал дальше, без всякого боя. Это моё такое небольшое желание, только вот желания редко исполняются.

— Почему бы вам просто не отдать свитки? — спросил второй.

— Тогда почему бы вам просто нас не отпустить? — ответил я вопросом на вопрос.

— Мы дали слово выполнить эту работу.

— Мы тоже дали слово выполнить эту работу — в тон ему ответил я.

— Рид, разберись с ним, но только не убивай — сказал второй первому.

К сожалению, я слишком поздно заметил, что первый перестал говорить вовсе не просто так. Он входил в боевой транс, постепенная нагнетая кровь в мышцах. За маской этого было не видно, но я был уверен, что лицо его стало почти белым. Так всегда, когда нагнетаешь кровь в мышцах. Понимая, что достать меч я могу не успеть, принял единственное правильное решение, точнее, мне оно показалось правильным, но на практике оказалось всё в точности да наоборот. Впрочем, это смотря с какой стороны посмотреть. Ведь не сделай я этого, то меня бы просто вырубили с первого же удара, а так просто хорошо врезали. Происходило же это действие следующим образом:

Как только второй отдал приказ (кто же из них главный?), Рид тут же прыгнул в мою сторону, целясь мне в шею. В общем-то, тот удар, которым он хотел меня достать должен бы был стать смертельным, так что это было прямое нарушение приказа второго. Хотя… может он посчитал, что живым меня взять не удастся? Или просто не захотел? Тем не менее, я, благодаря тому, что, находясь даже в обычном состоянии, имел несколько большую скорость, успел заметить этот удар, начал отклоняться, приседая и отпрыгивая назад. Вот только я не учёл, что он НАСТОЛЬКО быстр. Так что увернуться не получилось, хотя смертельного удара избежал, 'подставив' свою челюсть.

От удара меня отбросило метра на два (да ещё башкой об землю ударился), а ощущение было сродни тому, что вместо кулака мне заехали бейсбольной битой (было дело, было). Ошеломление длилось всего секунду, но этого времени хватило, чтобы Рид успел вновь добраться до меня. Едва я успел подставить руки, закрывая печень, как меня отбросило новым ударом. Сам того не желая, Рид помог мне встать на ноги, хотя руки отбил изрядно. Увидев, что, вместо того, чтобы быть вдвойне мёртвым, я лишь подвигал челюстью и пару раз тряхнул руками, помогая восстановлению кровообращения, Рид слегка опешил (ну, по крайне мере глаза его стали очень большие, а не прищуренные).

После этих двух ударов мои знания относительно Эхербиусов пополнились, технику боя, конечно, понять не удалось (да и кто бы смог понять, увидев лишь жалкие два удара?), но вот скорость и то, как он двигается, я увидел. Поверьте, ЭТО уже очень много, особенно по сравнению с тем, что мне было известно до этого.

Уяснив урок, который мне преподали, я поспешил последовать примеру Рида, так что, пока он приходил в себя, я успел достигнуть боевого транса. Следующий же удар Рида уже воспринимал как вполне сносный. Его же скорость была лишь немногим меньше моей, не про 'апгрейдь' меня Дженус, они бы (скорости) были равные.

Понимая, что до того, как вмешается второй, не так уж и много времени, я старался понять манеру боя Рида. В рукопашном бою выстраивается совершенно другой 'рисунок', сильно отличающегося от боя на мечах, но, тем не менее, он всё же есть и, должен признать, он был просто превосходен! У Рида не было ни одного слабого места. Впрочем, я понимал, что такого не бывает, поэтому тщательно выискивал его, беспрестанно блокируя удары, изредка контратакуя, проверяя те места, которые были наиболее уязвимы, но каждый раз встречал грамотно поставленный блок. Заметив, что Рид начал осторожничать, я поспешил пропустить пару наименее болезненных ударов. Как я и хотел, парень воспринял эти попадания как сигнал, что я начинаю уставать, и усилил натиск, помогая разобраться в его манере боя. Наконец, спустя целую минуту (при нашей с ним скорости, это просто баснословно долго) беспрестанного обмена ударов, я нашёл у него слабые места. Правда, среди них было только одно, которое бы не позволило мне ударив убить его. Когда я пробовал ударять его ниже пояса, он сначала на чисто защитном инстинкте начинал блокировать удар двумя руками, но потом останавливал правую руку, едва она успевала опуститься, и блокировал удар только левой. Воспользовавшись этим, я опять сделал выпад ниже пояса (другими словами, по яйцам ударить хотел) и, когда у него начали опускаться руки, резко сократил расстояние и от души врезал ему в челюсть, а когда его крутануло, отвесил ему такой пинок, что по идее садиться он не сможет с месяц. Теперь мы были квиты, он меня два раза сильно приложил и я его два раза.

— А может всё же по мирному разойдёмся? — предложил я, отряхивая свою одежду. — А то как-то не солидно таким людям драться.

Не успел я договорить, как в мою сторону полетел целый ворох 'железа'. Всё 'железяки' прилетели от второго Эхербиуса (хорошо, что я стоял спиной к деревьям, а караван находился по правую сторону от меня, иначе всей той банде, что столпилась там, крупно бы не повезло).

Увертываясь, я успел насчитать семь маленьких ножей, но, если подумать, то их должно быть десять. Где ещё три? В следующую секунду пришёл ответ на возникший вопрос. Второй специально придержал три ножа, и теперь они очень целеустремленно летели ко мне. Чтобы избежать попадания, пришлось распластаться на земле. Но попутно я сделал доброе дело. Из трёх ножей, что были кинуты последними, один из них сейчас летел обратно к своему хозяину. К моему удивлению, я попал, точнее разорвал ему плащ, на теле вряд ли осталась даже царапина, но главное, что я попал! Причина же моего попадания была довольно простая, он просто не знал, что человеческое тело может так изогнуться, и совсем не ожидал, что из такого положения можно ещё поймать летящий нож и кинуть его обратно.

— Нет. Это уже ни в какие ворота не лезет! — прорычал я, вставая, при этом повторно отряхиваясь. — Прям как дикари! Лишь бы подраться.

Видимо, словами тут делу не поможешь. Договорить я снова не успел, на этот раз они напали сразу вдвоём. К моему безграничному удивлению, Рид двигался так, будто я его вообще ни разу не задел.

Против двоих я продержался лишь десять секунд (хотя и это много). Они нападали вдвоём и строили рисунок боя тоже вдвоём! Это было просто нечто восхитительное! Правда, проникнуться этим чувством я не успел по той простой причине, что получил практический одновременный удар в живот и лоб. Вдарили так, что я пролетел метров пять прежде чем распластался на земле, точнее траве. Показательно покряхтев, приподнялся на локтях и облокотился на дерево, принимая полулежащее полусидящее положение. Вырвав травинку, задумчиво принялся её жевать, разглядывая двоих стоящих Эхербиусов. В уме же я прокручивал технику боя этих людей. Одновременно 'строящийся рисунок'? Довольно интересно, правда, не мешало бы кое-чего подправить, но и без этого выглядело очень впечатляюще. Должен признать, что кто бы их не учил, он делал это довольно хорошо (а если уж совсем правдиво, то просто отлично!). Впрочем, слишком уж они зациклены на логике. Ещё чуть-чуть и я смогу начать предугадывать их удары, а раз так, то хватит разлёживаться!

Неспешно поднявшись и в который раз уже отряхиваясь, я обронил:

— Ну-с? Третий раунд? Или всё же по мирному?

Нет, они определенно меня не уважают! Хоть бы дали в волю поболтать, а то не успел я в который уже раз договорить (одежду пачкают, поболтать тоже не дают, достали уже), как они вновь бросились в атаку. Вот только на этот раз хрен им, а не восхищение. Уйдя в глухую оборону, я продумывал контратаку. Вообще глухая оборона считается залогом грядущего поражения. Ведь в любой обороне есть слабое место. Надо лишь время, чтобы найти его. Но я искренне надеялся, что к моей будет найти посложнее, чем к их. Всё-таки моя система боя была такой мешаниной всего чего можно и нельзя, что сам чёрт не разберётся. Меня ведь никто не учил, так что я построил эту систему практически с нуля. Хотя не совсем, но почти. Правда, если бы не Ярослав, в своё время так удачно подвернувшийся, у меня бы этого точно не получилось, ведь все мои знания были только теоретическими, а практическими они стали только после 'общения' с Яриком. Только благодаря нему я смог сделать то, что сделал. И судя по тому, что два Эхербиуса не могут пробить мою оборону, сделал я это очень даже неплохо.

Зато я нашёл то, что искал. Слишком уж они полагаются на логику, никакого воображения. Всё-таки надо периодически удивлять противника чем-то, а не следовать по накатанной дорожке. Поймав руку Рида, я дернул его на себя, таким образом прикрываясь от удара второго. Но Рид оказался тоже не дурак, он попытался меня достать коленом в живот, вот только сделал себе же хуже, так как мне только это и нужно было. Поймав его ногу другой рукой, я отступил на шаг назад и, когда он буквально повис на мне, чуть присел, чтобы он навалился на меня, а потом, выпрямившись, запустил Рида в ближайшее дерево. Посмотреть, чем это закончилось, я не успел, так как второй провёл молниеносную атаку, едва не сломав мне кадык. Но этот тоже поплатился за такую самонадеянность. Пропустив его руку над плечом, я схватил её своей, сжимая, что есть сил. Когда же Эхербиус попробовал 'отвоевать' её с помощью другой руки, то её постигла участь первой. Но в тот момент, когда моя левая рука сомкнулась на левой руке Эхербиуса, я ударил ногой по его ногам. Ударил с боку и под колено, а когда он начал заваливаться на правый бок, потеряв опору, я ускорил это падение с помощью его рук. Как только он хорошенько приложился об землю, тут же не отпуская его руки, я поднапрягся на полную, и, откинувшись всем телом назад, с развороту запустил Эхербиуса опять же, как и Рида, в ближайшее дерево. Полёты сегодня явно пользовались успехом! Но в следующую секунду мне стало не до смеха, из-за спины ощутимо повеяло смертью. Понимая, что я всё равно уже не успеваю, я начал заваливаться набок, буквально сжимаясь в комок. Удар, который должен был отправить меня распивать чаи с Дженусом, попал в плечо, которое после этого буквально 'взорвалось' вспышкой боли. От удара меня прилично откинуло, но я в несколько прыжков оказался ещё дальше и только после этого повернулся к своему неудавшемуся убийце.

Рид стоял теперь без плаща, под которым оказалась удобная облегающая одежда, не мешающая во время поединков, в руке же у него был меч длиной сантиметров шестьдесят-семьдесят, но что это был за меч! Не держа его в руках, я уже видел, что это просто (чудо инженерной мысли) произведение искусства. Идеальная балансировка, дымчатая сталь, превосходная гарда, и готов поспорить, что рукоять имела пару секретов, для тех, кто позарится на такой меч. Видимо я и видел сейчас творение легендарных гномов, больше в этом мире такое никому не под силу. Настолько поглощенный разглядыванием меча, я даже на некоторое время забыл про рану в плече. Но как только я более-менее пришёл в себя, то заметил кровь на мече Рида. Переведя взгляд на левое плечо, я уставился на правую руку, что есть силы зажимающую сквозную рану. Хотя какая там уже рана? Регенерация уже начала делать своё черное дело, так что уже даже кровь не бежала. Рана получилась колющей, из-за чего заживала просто превосходно. Поняв, что ещё минута-две и от неё не останется даже воспоминания, я снова перевёл взгляд на Рида, рядом с которым уже пристроился второй. Одеты они были одинаково и к моему удивлению мечи у них были тоже совершенно одинаковые. Это что же получается? У каждого Эхербиуса есть такой меч, когда у меня была лишь 'жалкая железяка'?! Да они совсем охренели!!!

— Народ махнёмся мечами, не глядя? А? Это выгодная сделка! Чесслово!

Ух ты! Они дали мне договорить и даже более того, не напали! Не могу же я упустить такой случай поболтать? Конечно, нет!

— Слушайте, а почему бы нам не разойтись по мирному? Сдались вам эти свитки?

— Мы дали слово выполнить эту работу — опять ответил второй, по-моему, заученной фразой.

— Так вы всё равно не сможете её выполнить! Почему бы тогда не разойтись друзьями?

— С чего ты взял, что мы не выполним свою работу? — произнес Рид. — Ты сейчас ранен, практически не можешь двигать левой рукой, у нас самые лучшие мечи, которые вообще возможно найти, так что твой просто сломается под ударами. Может ты и хорош в рукопашную, но на мечах мы лучше.

— А с чего ты это взял? — невинно поинтересовался я.

— Лучше нас в этом никого нет — отрезал второй.

— Так вы были уверены, что и в рукопашной лучше вас нет. Скажете я не прав?

Судя по угрюмому молчанию, так и было.

— Должен вас обрадовать, в рукопашную я слабоват. Мечи, вот моя стихия. Так вы точно не хотите по мирному (интересно, который раз я уже это говорю?)?

— Ты ранен, мы будем сильнее и мечи у нас лучше — упрямо произнёс второй, но уверенности в его голосе не было.

— Ранен? — наигранно удивился я. — Где? Куда? Кем? Глюки, товарищи, однако, глюки.

Выдернув свой меч уже полностью зажившей левой рукой, я вызывающе покрутил его перед собой.

— Но я же тебя ранил! — с детской обидой в голосе возопил Рид. — Вот же кровь! — он потряс мечом перед собой, с отчетливым видневшейся кровью, моей кровью.

— Ну, испортил ты мне рубашку? Чего орать-то? — недовольно пробурчал я, оттягивая грубую ткань и показывая дырку в рубахе, правда, хорошо пропитанную кровью.

— Ты маг! — обвиняюще воскликнул второй.

— Я? Да нет. Я только учусь. Если бы был магом, то вас бы уже здесь не лежало, а меня бы здесь не стояло.

— Так мы вроде не лежим — пробурчал Рид, что-то уж больно разговорчивыми они стали.

— Так сейчас исправим! — обрадовал я их и теперь уж сам кинулся в атаку.

Я ведь действительно не врал насчёт того, что на мечах я намного лучше, чем в рукопашную. Правда, моя рубашка практически сразу превратилась в жалкие лохмотья, она ведь не была предназначена для поединков, так что создавалось впечатление, что она сама напарывалась на меч противника. Хотя, по мне так уж лучше лишиться рубашки, чем жизни. Буду я ещё из-за кого-то куска ткани тратить силы, чтобы отводить удар подальше от себя. Впрочем, должен признать, что Эхербиусы на мечах тоже были лучше, чем в рукопашной, но увы и ах. Их всё также подводила пресловутая логика. Через минуту я уже легко предугадывал каждый удар. Хотя рисунок они, как и в рукопашной, рисовали так же вдвоём, из-за чего приходилось напрягаться больше, чем если бы у каждого из них был свой. Хотя и в двойном рисовании тоже были свои плюсы (для меня плюсы, а для них это были минусы). Правда, дополнительные проблемы создавал ещё и мой меч. Он был слишком плох по сравнению со своими собратьями, которые были в руках у моих противников. Все удары приходилась просто отводить в сторону, а от некоторых увертываться, тратя на это лишние силы. Единственный же раз, когда я подставил мой меч под прямой удар, стал последним, для его (меча) существования. Половину клинка просто срезало. Хотя из этого я извлёк определенную пользу. Да что там пользу, из-за того, что сломался мой меч, я, фактически, выиграл поединок, причем намного легче, чем планировал. Когда Рид перерубил мой меч, он не смог сдержать свой клинок и его по инерции качнуло вперёд за мечом, просто напрашиваясь на мой удар. Не мог же я его разочаровать? Резко становясь полу боком, я пропустил выпад второго и смачно врезал первому, раскрытой ладонью в лоб. Мог, конечно, и в кадык, но тогда бы удар стал смертельным, а мне их смерть была совершенно не нужна. Таким образом, выведя из игры Рида, я остался один на один со вторым и с половиной меча в руке. Впрочем, судя по лицу моего противника, он совсем не был уверен в своей победе. Точнее, он вообще не был настроен на поединок. Вот только со мной всё было наоборот. Шанс мирно разойтись я им давал, причем не единожды, а раз они сами им не воспользовались, то это исключительно их проблемы. Да и вообще, я остался без меча, а у них они были просто загляденье, так что будут боевыми трофеями. После этой далеко не возвышенной мысли, я снова бросился в атаку. Видимо то, что я, наконец-таки, вырубил Рида, заставило растеряться второго, так как он начал совершать какие-то детские ошибки. В итоге бой закончился буквально через десять секунд, моей полной и безоговорочной победой, а на земле рядышком лежало два Эхербиуса.

— Вот! Я же говорил, исправим! — смотря на эту парочку, произнёс я. — Теперь-то уж точно нечего возразить против того, что моя стаять, а ваша лежать? — ответа на свой вопрос я, естественно, не дождался, зато от продолжения своей пустой болтовни меня это ничуть не остановило. — Конфликт урегулирован и это гуд, а теперь пора и честь знать. Вы же не будете против, если я позаимствую у вас мечи? Нет? Я почему-то так и думал.

Стянув с себя лохмотья, которые раньше гордо звались рубахой, я разорвал их на несколько частей и затем обмотал этими тряпками свои руки. Мало ли что за сюрпризы могли преподнести мне мечи, лучше быть готовым ко всему. Начал я с меча Рида (хотя разницы, по-моему, совершенно не было, так как оба меча были полностью идентичны друг другу). Аккуратно взяв его одной рукой за лезвие, я некоторое время выжидающе подержал его так, но когда ничего не произошло, поднёс его к глазам, дабы хорошенько разглядеть рукоять. Как я и предполагал в неё был встроен сюрприз. Сюрприз, после которого срок жизни у незадачливого вора или любителя трофеев сокращался до пары минут (в лучшем случае), а может даже секунд (что более вероятно), смотря какой был использован яд. Вся же хитрость заключалась в том, что когда кто-нибудь посторонний брал меч, его жалила малюсенькая иголочка, только жутко ядовитая. Для обезвреживания этого маленького, но довольно опасного сюрприза, надо было всего лишь нажать на такую же малюсенькую кнопочку. Игла жалила через три секунды после того, как меч оказывался у кого-то в руках, так что хозяину не составляет труда отключить этот своего рода механизм защиты (тоже мне противоугонка меча).

На мече второго стояла идентичная защита. Я бы на их месте так делать не стал, а хотя зачем им вообще противоугонка, если они считаются самыми сильными бойцами этого мира? Это более чем странно, или может у них в их клане выживает сильнейший? Когда проверка мечей была закончена, я снял и выбросил тряпки, которыми обмотал свои руки, затем же взял в руки мечи. Выпрямившись в полный рост с мечами в руках, я бросил на них восхищенный взгляд и… понял, какой я идиот. Это же ведь магический мир! Тут не только механическая защита! Отбросив мечи в сторону, я истерично начал воздвигать энергетический щит вокруг себя. В теории я знал, как его делать, но на практике не имел не малейшего представления. Добавить к этому, что с медитацией я ещё не закончил и окружающую меня энергию тоже не видел. Получается полная безнадёга. Щит же строил просто по наитию, как он мне виделся. И всё-таки что-то у меня получилось! Так как, придя в себя где-то через десять минут после магического удара, которым меня угостили мечи, я был относительно живой, хотя должен был быть кучкой пепла.

Хотя возвращение на землю грешную меня позабавило. Первое что я услышал после того, как пришёл в себя, был голос Дола:

— Слушайте, а его вообще убить можно?

— Конечно! — отозвался не слишком уверенный голос купца. — Бессмертных не бывает.

(Определенно, не бывает! Есть только не до конца убитые)

— А как же вампиры? — по-моему, это был голос Тимака.

(Вампир? Я и вампир?! Это что-то новенькое!!!)

— А что вампиры? — откликнулся на этот вопрос ворчливый голос какого-то солдата. — Он разве похож на вампира? (Я? Да вроде бы нет) Да и вампиры тоже не бессмертны, убить их, по крайней мере, точно можно.

(Откуда это интересно такие специфические знания?)

— И вообще, вот прямо сейчас его можно убить. Он ведь без сознания, защититься не сможет — произнёс Вард

(Ну-ну… попробуй.)

— А вы точно уверены? — произнёс Дол с большим сомнением в голосе.

(О! Уважаю)

— А давайте проверим?!! — с нездоровым оптимизмом воскликнул кто-то.

(Чего?!!)

— Я тебе ща проверю! — взревел Кронд. — Так проверю, что без башки останешься.

(Фу-у-ух! Я уж было испугался)

— А что я? Я ничего — промямлил юный садист.

(Кровожадный паренёк, однако)

Некоторое время никто ничего не говорил, а я успел понять одну восхитительную вещь. Моя голова лежала на коленях Ушастой! Даже более того, она мягко поглаживала меня по волосам. Что ещё может желать смертельно раненый человек? Разве только тишины и покоя… (а в моём случае интим обстановку, мягкую кровать и бутылку вина… разумеется, если будет Солина в наличии).

— А что с этими будем делать? — произнёс Дол.

(Этими? Эхербиусами что ли?)

— А что с ними делать? Пусть пока связанными полежат. Вот господин (когда же я к этому привыкну?!) Хисп придёт в себя, он и скажет, что с ними делать.

(Головы оторвать, чем не выход? Хотя, действительно, что же с ними делать?)

— А если он не придёт в себя — раздался очаровательный голос у меня над головой. — Что вы будете делать?

(Ага! Что будете делать? Я же весь такой больной, правда, только на голову)

Минута молчания, два часа матов. Точнее не большой ступор и возглас Камита:

— Госпожа (обожаю, когда её так называют!), вы же сами сказали, что он скоро очнётся!

(Мало ли кто, что говорит!)

— Сказала — спокойно согласилась эльфийка, всё так же поглаживая меня по волосам. — Но Хисп должен был уже придти в себя (я и так пришёл), а он до сих пор без сознания. Видимо, удар был сильнее, чем я думала, или Хисп не успел сделать достаточную защиту (а я её вообще сделал, может мене просто повезло?). Точнее сказать не могу, я ведь не заканчивала Старлингскую Академию (это ещё что за зверь?), все мои знания имеют только теоретическую основу, проверять их на практике мне ещё не доводилось.

(Готов поспорить, что большинство слушающих, конец её фразы, абсолютно не поняли)

— Так он придёт в себя? — задал вопрос Гротен.

(Я подумаю)

— Должен придти — отозвалась эльфийка.

(Должен да не обязан)

— Значит надо решить, что делать с этими двумя. Вдруг он сегодня вообще не очнётся.

(Я же уже сказал, что подумаю!)

— Это же непобедимые Эхербиусы! Что мы с ними будем делать? — воскликнул кто-то.

(Шеи свернуть?)

— Ну, не такие уж они и непобедимые (ага, как показало вскрытие, больной умер от вскрытия) — проворчал солдат, который был подозрительно хорошо осведомлён о вампирах, это, конечно, при условии, что он всё не выдумал.

— Говорят, что Эхербиусы бессмертны — трагическим шёпотом оповестил всех Тимак.

(Правда? Не верю!)

— А давайте проверим?!! — с ещё более нездоровым оптимизмом воскликнул юный садист.

(Согласен! Садизм растёт и процветает)

— Я тебе ща проверю! — вновь взревел Кронд. — Так проверю, что без башки останешься.

(Ну, может проверять их на бессмертность была не такая уж и хорошая идея)

— Повторяешься — прохихикал садист.

(Ой, зря он это сказал.)

— Так я тебе ща ещё повторю — многообещающе произнёс Кронд.

(Ну вот, я же сказал, что зря.)

— А я что? Я ничего — промямлил тот.

(Правильно мыслишь! Моя хата, как говорится, с краю.)

— Повторяешься — злорадно проговорил Кронд.

(А ты плагиатничаешь!)

— А давайте посмотрим, кто скрывается за масками? А? — прервал эту перепалку голос Камита.

Секунда молчания и удивленные вздохи.

— Что же мы раньше-то не посмотрели? Нука тащите сюда этих двух упырей! — проревел Кронд.

Не знаю, зачем надо было тащить сюда этих упырей, когда легче просто сходить до них, но маски лучше оставить в покое. Мало ли что может случится, маски снимут, а их братья по разуму (ну или товарищи по наименованию) каким-нибудь образом узнают про это и сочтут непоправимым оскорблением, даже позором, и только добавит нам ещё проблем к уже имеющимся. Так что, как бы мне не хотелось ещё поваляться на коленях у Солины, надо было вставать.

Открыв глаза, я увидел настолько великолепное зрелище, что даже сердце забыло, что ему вроде как надо работать. Моя голова лежала на коленях Солины, а она ещё вдобавок слегка наклонилась вперед и в это время на что-то заинтересовано смотрела, куда-то в сторону, при этом не забывая гладить меня по волосам… Но речь сейчас не о том, куда смотрела она, а о том, на что смотрел я, а смотрел я на её грудь, приподнимающуюся и оседающую в так дыханию эльфийки. От этого зрелища в и без того пересохшем горле стало настолько сухо, что пустыня Сахара от зависти бы утопилась. Лихорадочно облизнув губы, я глянул по сторонам и, увидев, что все смотрят в том же направлении, что и Солина, сделал то, что так хотел. При очередном вдохе, когда грудь стала наиболее отчётлива, я резко приподнял голову и, ухватив за неё губами, слегка прикусил.

Взвизгнув, эльфийка стремительно подскочила, из-за чего сначала я получил удар коленом по голове, а затем сам уже ударился всё той же многострадальной головой об землю. Потирая затылок, я уселся по-турецки и воззрился на стоящую эльфийку. Которая в свою очередь смотрела на меня, прикрывая обеими руками свою пострадавшую грудь. Растянув губы в довольной улыбке, я весело подмигнул Солине и показательно облизнул губы. После этих трёх нехитрых действий, эльфийка очаровательно покраснела, становясь ещё красивее, хотя я думал, что это уже просто невозможно. С сожалением, отведя взгляд от Ушастой, обратил своё внимание на людей Варда. У них были такие ожидающие физиономии, что казалось, скажи я им отжаться, они бы упали и отжались. Хм… а почему бы и нет?

— Упор лёжа! — взревел я. — Двадцать отжиманий каждый!!!

Мне стало плохо. Они все упали и отжались положенное число раз, а, увидев, что я от такого откровенно офигел, невозмутимо построились в шеренгу (причём, судя по их довольным рожам, они от души веселились). Не совсем уверенный, что после всего случившегося меня выдержат ноги, я всё же медленно поднялся с земли. Пару раз качнувшись из стороны в сторону, я вроде адаптировался и даже смог сделать пару шагов, чтобы дойти до дерева, затем облокотившись на него. Через минуту я уже был более устойчив на ногах и именно в этот момент четыре человека притащили связанных Эхербиусов. От вида пленных у меня вырвался истеричный смешок. Их не просто связали — спеленали! Это были мумии какие-то, только вместо бинтов использовали верёвки. Помимо этого на их шеях болталось бесчисленно множество амулетов, от сглазов (имеется в виду, чтобы они не смогли кого-нибудь сглазить, а не их), заговоров, поглотителей магии и всё в том же духе. С таким количеством побрякушек и камень на шею не нужен. Эти 'висюльки' потянут по весу на хороший булыжник, так что кинь их сейчас в воду и они живенько опустятся на дно. Сами же Эхербиусы были до жути недовольные таким обращением, но всё что они могли, так это злобно на всех зыркать, говорить они тоже не могли, две не первой частоты тряпки очень мешали этому процессу.

Отвернувшись от пленных, я уже вполне бодренько зашагал к сиротливо брошенным мечам. На том месте, где в меня ударила энергия, заключенная в мечах, осталось выжженное пятно, будто кто-то разводил пионерский костёр, но золу с гвоздями потом культурно собрал. Подхватив мечи, отключил сюрприз-инфаркт таким привычным движением пальца, будто каждый день делал подобное. Эхербиусы, увидев меня с их мечами, сначала обалдевше вытаращили глаза, а затем начали что есть мочи извиваться, видимо они ожидали магического удара, который положил меня на обе лопатки не более двадцати минут назад. Но они то не знали, что в мечах больше нет энергии, так что я вполне понимал их безуспешные попытки отползти от меня подальше, умирать-то никому не хочется. Когда же ничего не произошло, они перестали изображать из себя гусениц и с неподдельным изумлением в глазах уставились на меня.

Подойдя к Риду, я нагнулся и выдернул кляп, тут же задав ему вопрос:

— Сколько стоят мечи?

— Десять золотых! — автоматически ответил он, а когда сообразил, кому он ответил, раздраженно дёрнул головой.

— Десять за два, то есть пять за один? — задумчиво произнёс я вслух. — Хорошо.

Развернувшись, я направился в сторону Снежка, бросив через плечо, чтобы маски с пленных не снимали и вообще их не трогали. Подойдя к своему 'ехидному коню', который, оправдывая своё прозвище, тут же ехидно ржанул, указывая на мой потрёпанный вид, я полез в седельную сумку за деньгами.

— Чего тебе не нравится? — пробурчал я, доставая свой мешочек с золотом. — Это, между прочим, были очень сильные противники.

Отсыпав на ладонь десять золотых, я затолкал мешочек с деньгами обратно и, потрепав Снежка за шею, пошел обратно к Эхербиусам.

Проходя мимо эльфийки, которая всё так же держалась за свою грудь, я шепнул ей пару слов. После этого она стала больше похожа на спелую свеклу, чем на эльфийку, никогда не думал, что она способна настолько покраснеть. Но мне понравилось! Подойдя к связанным Эхербиусам, мне пришла в голову одна мысль, которую я незамедлительно озвучил:

— А вы их хоть обыскали, перед тем как связать?

По рядам людей Варда пробежала волна шепота, после чего самый крайний сорвался с места и помчался в сторону повозок.

Не прошло и минуты, как он возвратился с вещами Эхербиусов, завёрнутыми в какую-то ткань. Видимо, они учли мой горький опыт, и не стали рисковать и брать вещи голыми руками, что было очень разумно с их стороны. Приняв свёрток с вещами, я положил его на землю и развернул. Помимо ножен для мечей (ничего особенного, ножны как ножны) и двух десятков метательных ножей там лежало ещё два амулета, видимо, служивших защитой от магии, и два кинжала, такое же произведение искусства, как и мечи. Без опасения взяв один из кинжалов, я вытащил его из небольших ножен, сделанных так, чтобы кинжал можно было носить на поясе. Он был остр как бритва и имел заточку с двух сторон. Само же лезвие на свету отсвечивало зеленым светом, что указывало на вмешательство магии при его создании. Кинжалы, в отличие от мечей, были несколько показными, правда, это совсем не сказывалось на их прочности, но явно сказывалось на их цене. Чего только стоит сделать сплетение двух змеек на рукояти, которые ближе к самому лезвию расплетались в разные стороны с широко раскрытыми пастями, образуя, таким образом, крестовину кинжалов. Правда, хоть это и было показухой, это приносило изрядную практическую пользу. Из-за переплетения змеек рука, будь она в крови, поте или ещё в чем-нибудь в том же роде, она всё равно не соскользнет с рукояти, что во время сражения очень многого стоило, жизни, например. Ножны, кстати, у кинжалов тоже были необычные. Это были змеи со слегка приоткрытыми пастями. Некоторые могут подумать, что это выглядит смешно, но по мне, так это смотрелось впечатляюще, но 'попахивало' всё той же показухой.

Вернув кинжал обратно в ножны, я прицепил его себе на пояс, к большому неудовольствию хозяина — Рида. Его недовольство стало только больше, когда я вдел один из мечей в ножны и пристроил их у себя за спиной, чтобы рукоять торчала над левым плечом. Второй меч я так же вернул в ножны, но положил обратно на ткань. Выпрямившись, слегка повёл плечами, чтобы привыкнуть к мечу. Так как я нацепил его на голое тело, было немного неудобно, но вполне терпимо, а напялив услужливо поданный Камитом плащ, вообще почувствовал, будто родился с этим мечом.

Теперь оставалась только последняя деталь, что делать с Эхербиусами? Лучше бы, конечно, убить да и закопать под ближайшем деревом, но это будет как-то…нетактично, что ли? Или не практично? Да, в конце концов, это будет просто неприлично! Придётся всё же сделать так, как решил, главное, чтобы у присутствующих инфаркт не случился, включая самих Эхербиусов. Подойдя к пленным, я ме-е-е-е-едленно вынул меч из ножен и, примерившись для удара по шее Рида, — рубанул…вдоль его тела по верёвкам. Тот уже успел распрощаться со своей жизнью, так что до него не сразу дошло, что стоит ему чуть-чуть напрячься и верёвки порвутся, я же, пока он приходил в себя, проделал то же действие с его напарником, который был не менее ошарашен тем фактом, что я не убил Рида. Надо отдать им должное, они пришли в себя намного быстрее, чем люди Варда. Напрягшись, они порвали большинство опутывающих их верёвок, а остальные же просто скинули с себя через голову, после чего, поднялись с земли и отряхнувшись, выжидающе уставились на меня. Широко улыбаясь, я сделал шаг в сторону и царским жестом указал на их же вещи. Те сначала недоверчиво переглянулись, но всё же, непрерывно на меня косясь, распихали свою экипировку по местам. Когда они вновь обратили своё внимание на меня, я с каким-то садистским удовольствием достал десять золотых монет из кармана и, подойдя к Риду, впихнул их в его руку.

— За меч и кинжал — произнёс я, поворачиваясь к нему спиной, а потом, уже обращаясь ко всем проорал. — По коням! И так уже задержались дольше некуда.

После этого народ помаленьку зашевелился, и, подобрав все амулеты и остатки верёвок, зашагали следом за мной. Я же, в свою очередь, обняв Солину за плечи, потянул её за собой, та, не сопротивляясь, послушно зашагала. Через пару минут мы уже все были на конях. Повернувшись в сторону Эхербиусов, я едва не захохотал. У Рида был вид описавшегося котёнка, а у второго нашкодившего щенка. Причем если второй смотрел на нас, то Рид на деньги, которые ему отдал за меч и кинжал. Видимо, всё произошедшее слегка (мягко сказано!) выбило их из 'колеи', зато будет им уроком, впрочем, я тоже получил парочку хороших уроков из всего произошедшего. Сделав ручкой второму Эхербиусу, отвернулся от него и уже привычно достал одну из купленных книг. Сегодня была очередь медицины, огонь был вчера, что не могло не радовать. В отличие от изучения управления огненными способностями, медицину я любил, даже обожал. Правда, правильнее будет называть не медициной, а знахарством, так как то, чему меня учил Учитель (точнее Учительница), нельзя было воспринимать как современную, то есть нашу медицину. Набор определённых трав, корешков, растений, семян и даже пыльцы, всё, что могло помочь выжить умирающему человеку или просто больному. Ольга (Учительница) сказала, что в дальнейшем она научить меня манипулировать энергией самого человека. Но это произойдёт не раньше, чем я научусь полностью контролировать возможности Файроса. Сейчас же я читал уже вторую главу и с нетерпением ждал предстоящей ночи, сна и соответственно нового урока по знахарству или, лучше будет сказать, целительству? Да, пожалуй, целительство — это самое оно. Интересно что в первый раз я еле заставил себя прочитать первую главу в новой книге. Просто после единственного урока у Эдварда мне очень не хотелось оказаться в учениках сразу у двух психов. Но всё оказалось намного лучше.

Тот день я практически полностью посвятил эльфийке. Её эмоциональное потрясение было настолько сильное, что, после того как проснулась, она просто села и, ни на что не обращая внимания, ничего не выражающим взглядом уставилась куда-то в пространство. Понимая, что такое поведение ни к чему хорошему не приведёт, я на протяжении двух часов пытался её расшевелить. Сначала, когда ещё караван не тронулся в путь, а затем и во время пути, усадив её перед собой на Снежке. По прошествию этого времени я, наконец, добился результата — она попросила поесть. Подскакав к повозке с едой, я взял у прислуги ломоть хлеба с мясом и воды, после чего заставил всё это съесть эльфийку, а то она, откусив два раза, больше не захотела. После же того, как я практически насильно её покормил, дело явно пошло на лад и, понимая, что слова вроде 'Да забей!', 'Нафиг оно тебе надо?' и 'Непарься!' тут делу не помогут, я весь день тренировался в умении говорить успокаивающие вещи. Как показала практика, в этом я добился определенного успеха, так как под вечер она уже стала посмеиваться над моими плоскими шуточками, которые в свою очередь сыпались из меня как из рога изобилия. Впрочем, слезть со Снежка и пересесть на свою лошадку она категорически отказалось, да и я сам не особо был против её компании. Вечером же, когда я сыто поел, наконец, вспомнил про вторую книгу. Наскоро прочитав первую главу, при этом, честно говоря, абсолютно не вникая в смысл написанного, я завалился спать. Чтобы быть разбуженным спустя пару минут эльфийкой, которая легла намного раньше меня и должна была уже видеть десятый сон. Как выяснилось, сон она действительно видела, но не десятый, ей хватило первого. Приснился ей вчерашней день, и этого хватило, чтобы заставить Солину начисто забыть о том, что я ей говорил на протяжении всего дня. У бедняжки зуб на зуб не попадал. Я же сам, уже порядком сонный и соответственно туго соображающий (такое, конечно, не всегда, но довольно часто), без каких либо пошлых мыслей (чесслово!) приподнялся на левой руке и, схватив эльфийку правой рукой, одним резким движением заставил повалиться рядом со мной. Накрыв же её одеялом, которое обычно использовал в качестве подушки, я закинул на неё одну ногу и, обхватив рукой, прижал её к себе, после чего практически мгновенно вырубился.

Мне даже сон не успел присниться, как я оказался на небольшой поляне (похожей на подстриженный газон перед домом), окруженной самыми обычными деревьями, (ели, лиственница, берёзы), правда, деревьями, которые росли настолько плотно, что между стволами нельзя было даже руку просунуть (я попробовал). Надо мной же было самое обычное небо. Понимая, что я оказался здесь из-за прочитанной главы, стал терпеливо дожидаться учителя, а как показало время — учительницу. Ожидая, что мой новый учитель появится так же, как и первый — то есть за моей спиной — я уселся по-турецки и, повернув голову вбок, стал усиленно коситься себе за спину. В результате чего просмотрел появление Ольги прямо перед собой.

Услышав лёгкое покашливание, я стремительно повернул голову на звук и уставился прямо на…эльфийку!!! Длинные, до пояса, золотистые волосы, небольшие алые губы, маленький нос, пышные ресницы, золотистые глаза, удлиненные ушки и слегка смуглая кожа, в купе с превосходным телом — всё это могло вогнать в ступор любого мужика. Но после Солины на меня это уже слабо подействовало, только лёгкое удивление, что передо мной стоит эльфийка, а если бы не её одежда, то я бы вообще не обратил внимания на внешность (ну, разве только совсем чуть-чуть). Согласитесь, чёрная мини-юбка, черные туфли с высоким каблуком, колготки, черные, и небольшой топик, тоже чёрного цвета, про лифчик там и речи не шло, плюс лёгкая косметика на лице. Посмотрев на то, как смотрится одежда моего мира на эльфийке (правда, чересчур вызывающая одежда), я невольно представил себе Солину точно в таком же виде, после чего просто впал в ступор от представленной картины. Наверное, блаженная улыбка полного идиота выглядела слегка подозрительно, так как я очнулся оттого, что девушка меня слегка потрясла за плечо. С небольшим затруднением, сфокусировав на ней свой взгляд я, сделавший вывод по прошлому учителю, произнёс:

— Здравствуйте! Меня зовут Хисп — звиздец, это просто звиздец, голос законченного тормоза, это меньше всего, из того, что сейчас мне было нужно.

— Я знаю, как тебя зовут. Меня успели предупредить о тебе и рассказать. Меня же зовут Оля, очень приятно познакомиться — всё это было произнесено мягким и нежным голосом, который хотелось слушать и слушать. Вот только Солинен голос мне хотелось слушать намного больше, чем Ольгин. Кстати, почему именно Ольга? Я такого имени ещё здесь не встречал.

— Почему Ольга? Разве у эльфов есть такие имена? — задал я мучивший меня вопрос.

— Просто мне понравилось такое имя в твоём мире, моё же настоящее имя будет для тебя трудно произносимым — произнесла эльфийка, усаживаясь рядом со мной, положив одну ногу на другую, и, опираясь на руку, положила голову себе на плечо, кокетливо мне подмигнув из под длинной чёлки.

— И всё же? Мне нравится имя Ольга, но хотелось бы услышать твоё настоящее.

— Хорошо — произнесла она, положив другую руку поверх своих ног. — Эльк'ятинра Осг`ральда Рольторга из рода Эксьяна Урьяр`да.

Оно для меня не труднопроизносимое, оно вообще не произносимое!

— После четырёх литров водки я тебя вполне смогу называть по имени — выдавив из себя улыбку, отшутился я. — Вот только кроме своего имени ты вряд ли сможешь ещё хоть что-нибудь понять.

— Что такое водка? — хлопая ресницами, произнесла Ольга.

— Напиток богов! — охотно ответил я. — Раньше я, правда, таковым его не считал, но после столь долго трезвого образа жизни, я бы сейчас отдал все свои оставшиеся у меня деньги, литров за пять. Трезво жить хорошо, но моя печень этого не выдержит. Кстати, ты же вроде знаешь про мой мир? Так почему про водку не знаешь? На будущее знай, что водка — это средство для снятия напряжения, повышения силы и уменьшения сопротивления. И всё же, не слышать про водку — это просто кощунственно!

— Я узнала о твоём мире совсем недавно и то исключительно из-за тебя, раньше я даже не знала, что есть ещё какой-то мир кроме моего. К сожалению, много узнать я не успела и много не поняла, но мне понравилось. Особенно эта странная одежда — произнесла она, показывая на то, что было на ней одето.

Блин, ну, конечно! Что ещё могло больше всего привлечь внимание девушки в нашем мире, учитывая здешний дефицит нормальной одежды? Конечно же, только одежда!

— Ну, ничего, ещё узнаешь!

— Нет — грустно покачала она головой. — Мне больше нельзя ничего знать о твоём мире.

— Почему? — удивленно воскликнул я.

— Просто нельзя. На том уровне, на котором я нахожусь, это может быть опасно.

— В смысле?

— Когда умрёшь, тогда и узнаешь — с улыбкой на губах пояснила эльфийка.

— Так ты всё же мертва? — осмелился я задать давно вертевшийся у меня на языке вопрос.

— Да — грустно улыбнулась Ольга

От сидения у меня затекли ноги, я с удовольствием повалился на спину, заложил руки за голову и вытянул затёкшие ноги (вытянул, а не протянул, попрошу не путать).

— А что случается, когда умираешь?

— Умрёшь и узнаешь — повернув к ней голову, я опять увидел лёгкую улыбку у неё на губах.

— Знаешь, я раньше никогда не верил в бога, а тут такое дело получилось. Смешно как-то. Я, лично, считал, что люди сами его выдумали, так же как и дьявола и загробный мир, чтобы было не страшно умирать. Просто, если знать, что после смерти тебя ждёт что-то больше, чем простое гниение, умирать намного легче. Хотя, в моём мире в него поверить намного сложнее, чем в этом. У нас ведь нет всего того, что имеется здесь. Если бы у нас была хотя бы магия, то, наверное, поверить в бога было бы намного легче. Хотя, конечно, случаются необъяснимые вещи, которые люди не в силах понять, но я привык это списывать на неведомую нам силу, которая когда-нибудь будет открыта. Хотя бы те же инопланетяне.

— Кто? — встрепенулась эльфийка, услышав совершенно незнакомое для неё слово.

— Другая раса — с улыбкой пояснил я.

— Значит я инопланетянин? — смеясь, спросила Ольга.

— Да нет. Ты иномерянин, точнее это я буду иномерянином, хотя это тоже как посмотреть. Но это всё философия, может, приступим непосредственно к тому, из-за чего я здесь оказался? Мы ведь и так ограничены во времени, чтобы его ещё на философию тратить, так что, как бы мне не было приятно разговаривать с тобой, надо и честь знать.

— Ты прав, да не совсем. Ты начал учиться сразу же после того, как я появилась здесь.

— Не понял? — я действительно не понял!

— Мы ведь находимся в твоём сознании, и если ты тут практически свой, материальный, то я представляю собой просто набор информации и ничего более. Оказавшись здесь, твоё сознание само вытягивает из меня информацию, правда, этот процесс обычно идёт слишком медленно, но при обучении очень помогает. Кстати, если тебе интересно, то у тебя сознание поглощает информацию просто-таки чудовищными темпами. Интересно, с чем это связано?

— Так вот оно как — протянул я, ложась на бок и подпирая голову рукой. — На счёт поглощения, думаю, я знаю, с чем это связано. Просто это уже привычка.

— Привычка?

— Ага. В моём мире человек подвергается просто шквалу разнообразной информации, правда, по большей части ненужной, но всё равно усваиваемой. Посмотри человек твоего мира хотя бы один день наш телевизор, он бы набрался впечатлений на всю оставшуюся жизнь, а от количества информации вообще мог бы 'слететь с катушек'.

— Понятно — протянула эльфийка. — Ладно, давай примем активное участие в твоём обучении. Ты прочитал первую главу, что ты понял из неё?

— Ммм…

— Ты же прочитал? Что, совсем ничего не понял? — удивилась Ольга.

— Прочитать-то я прочитал, вот только, честно говоря, совершенно не вникал в смысл написанного.

— Хорошо. Тогда я сама тебе всё расскажу.

— Рассказывай — легко согласился я, опять повалившись на спину, и, закинув руки за голову, уставился в пронзительно синее небо.

— Твоё обучение будет проходить в три этапа. Каждый этап — это одна книга. В первую очередь будешь изучать различные растения, животных, насекомых, виды деревьев и так далее и тому подобное. Второй этап — это изучение манипуляций с энергией и энергетическими каналами непосредственно в человеческом организме. Третий этап совмещает в себе первые два. Как правильно сочетать различные приготовленные лекарства с 'энергетическим лечением', чтобы добиться самой высокой продуктивности в лечении больного.

После этой небольшой вступительной речи она, так же как и я, разлеглась на земле, предварительно скинув туфли, вот только в качестве подушки использовала мою грудь. Последующий час Ольга подробно мне рассказала о каждом этапе и насколько он важен. Оставшиеся же четыре часа она рассказывала и показывала непосредственно о первом этапе моего обучения. За это время я узнал всего о десяти ничем не примечательных растений, кроме их названия, конечно. Почти в самом начале предстоящей лекции Ольга виновато объяснила, что все названия будут на эльфийском. Язык, который в теперешнее время уже вообще никому не известен, даже самим эльфам, хотя они бессмертные. Если бы весь урок не проходил непосредственно в моём сознании, то такие названия как Рилто, Варьего, Догред я бы вообще не запомнил. Впрочем, из-за того, что эльфийка создавала перед мной образы этих растений, я дал им свои название. Так Рилто превратилось в Р-1, Варьего в В-1, Догред в Д-1. Эльфийки это совсем не понравилось, но ей пришлось признать, что настоящие названия этих растений в моём исполнении звучали просто омерзительно. Так что Ольга продолжила называть их так как называла, а я переделывал под себя. По истечению четырёх часов я с большим сожалением услышал, что на сегодня все, и я могу спать. Я уже приготовился, чтобы как и с Эдвардом опять 'уснуть', но к моему удивлению ничего не произошло, я как стоял (мы уже давно просто ходили кругами пока проходил мой урок) посреди поляны, так и остался стоять.

— Почему ты спас Солину? — спустя какое-то время задала вопрос Ольга, видимо давно мучавший её вопрос.

— А почему бы мне было её не спасти? — немного удивленно ответил я.

— Она ведь эльфийка! — тоже удивленно ответила Ольга.

— И что? Если эльфийка, то её и спасать не надо?

— Но ты же человек!

— Человек — это звучит гордо! Как написал один мой знакомый и весьма ненавистный писатель. К твоему сведению, эльфийку не спасти было бы просто кощунством. Отдать такую красоту на растерзании этим свиньям. Лучше уж я буду беречь её сам.

— Странный ты какой-то — произнесла Ольга, по-птичьи свесив голову на бок.

— Конечно! — охотно подтвердил я. — Потому что с головой напрочь не дружу.

Улыбнувшись, Ольга покачала головой, а потом произнесла:

— Спокойной ночи, Хисп.

Не успел я, как говорится, глазом моргнуть, как 'уснул'.

Так прошло моё первое знакомство с Ольгой, сейчас же я очень даже охотно читал новую главу в ожидании вечера, сна и нового урока. К сожалению, глава закончилась уж как-то слишком быстро. Тяжко вздохнув, я опять запихал книгу в седельный мешок и только собрался слегка вздремнуть (можно было бы так, уснул, чтобы на урок к Ольги попасть, но днём это, к сожалению, не работает), как ко мне подъехал Кронд, с явными намерениями что-то у меня спросить. Поравнявшись, он некоторое время молча ехал рядом со мной. Мельком посмотрев на него, я отбросил идею о сне и принялся следить за какой-то яркой птичкой, которая перелетала с дерева на дерево следуя за нами, изредка залетая немного вперёд.

— Кто ты? — наконец, раздался голос Кронда.

— Я? Я — Хисп.

Некоторое время никто ничего не говорил, а я всё так же наблюдал за птахой.

— Мне всю жизнь говорили, я слышал, знал что Эхербиусы — это самые сильные воины мира. Сегодня же я стал свидетелем того, как какой-то полный псих, живущий не в ладах даже со своей головой — на этом месте у меня против воли вырвался истеричный смешок — почти играючи победил двух, не одного, а ДВУХ воинов, считавшихся самыми сильными. Теперь я повторю свой вопрос: Кто ты?

Теперь настала моя очередь думать, чего бы такого сказать, чтобы больше вопросов по этому поводу не возникло.

— Знаешь, я точно сам не знаю — начал я, решив, что полуправда будет самым лучшим ответом. — Несколько месяцев назад, я был самым обычным человеком, разве только с головой дружил меньше чем остальные, но ничем особо не выделялся. Пил, гулял, девок щупал и не только, но некоторое время назад случилась одна вещь, в результате которой я оказался в одной деревушке, как в последствии выяснилось, которой вовсе не существует. Там я в первый раз не то что взял в руки меч, а вообще его в глаза увидел, в живую, разумеется. Тогда я ещё ничего не понимал, почему я оказался там, где оказался, но на всякий случай попросил одного старого вояку подучить меня в махании мечом. Думаю, у него был ранг подмастерья, может даже мастера, но не больше. Так пролетел первый месяц, под конец которого я легко стал побеждать учителя. По ходу дела уже тогда начал разрабатывать собственную систему боя, которую до сих пор совершенствую. Как же показал сегодняшний бой, моя методика вполне успешно действует, но ещё далека до идеала. Но сейчас не об этом. Под конец первого месяца случилось одно событие, которое позволило мне понять, зачем я вообще оказался в той деревушке. Затем случилось небольшая стычка, из-за которой мне пришлось покинуть деревню, где я жил. Вообще планировал отсутствовать всего неделю — две, но сложилось несколько иначе и мне пришлось забыть о возвращение в деревушку. Я направился в город, в котором мы в первый раз встретились, заодно захватив с собой вот это спасенное чудо — кивок в сторону эльфийки, которая пристроилась с другого бока и тоже сейчас внимательно слушала, что я говорю. — До того, как я достиг города, мне было сказано, чтобы я принял приглашение купца, дабы сопровождать его до Хогарта, купец, как ты понял, был наш, то есть Вард Гротен. Ну а дальше ты уже знаешь. Если мы достигнем Хогарта, я получу дальнейшие инструкции, которые, собственно, объяснят, мне, что делать дальше. Вот, пожалуй, и всё. Вкратце и по существу.

На этот раз молчание длилось намного дольше. Видимо Кронд (а заодно и Солина) 'переваривали' все, что я им сказал. Я же всё так же наблюдал за птичкой, которая теперь доканывала нашего местного повара, готовящего в этот момент обед. Спустя пару минут, повар всё же расщедрился и насыпав немного какой-то крупы, себе на ладонь, бросил её на траву. Птичка тут же отстала от бедолаги и перелетела на то место, куда повар кинул крупу.

— Знаешь, тебя только о чём-нибудь спрашивать — произнёс Кронд. — Вроде ответил на мой вопрос, но теперь количество этих самых вопросов возросло в два — три раза.

— Сказать, как в этом случае говорят? Истина где-то рядом… не наступите! Есть правда ещё одно высказывание. Скрывая свои секреты, мы жаждем услышать чужие. Обо мне мы поговорили, теперь не мешало бы поговорить и о тебе. Ты ведь оборотень?

— Нет, я не оборотень — сразу же ответил он.

— Но и не человек? — уточнил я.

— Знаешь, я точно сам не знаю — ответил он моей фразой. — Я не знаю, как меня сделали таким, какой я есть.

— Сделали?!

— Да. Когда я был маленький, меня отобрали у моих родителей за то, что они не смогли рассчитаться за дом, и увезли в какую-то глушь. Поначалу я там просто жил, играл с другими точно такими же детьми, а потом вообще полюбил это место. Но спустя пару месяцев, меня стали водить в какую-то странную комнату и усыплять, просыпался же я уже в своей кровати. Я даже не задумывался о том, что там могло происходить, всё так же играл с другими детьми, тем более их точно так же водили в эту комнату и приносили обратно. Первые признаки этого 'хождения в комнату' стали появляться спустя пару месяцев. Сначала в виде быстрой реакции и повышения выносливости, спустя ещё месяц на мне всё стало заживать как на оборотне. Усилился слух, зрение, нюх. Тогда мне это казалось просто чудом, мне это нравилось. Пока я, наконец, не стал свидетелем того, что происходит в этой комнате. Из-за своих новых качеств я смог пробраться и подсмотреть, что же всё-таки там делали со мной и остальными детьми. То, что я там увидел, начисто отбило мне желание сколько-нибудь ещё оставаться в этом месте. После того как нас приводили в эту комнату, то просили раздеться и лечь на стоящую там кровать, после чего некоторое время водили руками вдоль всего тела и мы засыпали. Так было со всеми, кого туда приводили, но в тот день я увидел, что происходило дальше. После того как мы засыпали, две стены просто исчезали, открывая вид на странное место со странными приборами, сосудами, трубками, жидкостями. Но помимо этого там была ещё одна кровать, на которой был прикован Кьярд — я даже не имел представления ни о каком Кьярде, но перебивать Кронда и спрашивать кто это такой, не стал, он был полностью погружен в свои воспоминания, а я хотел услышать эту историю с начала и до конца. — Кровать, на которую мы ложились, подкатывали к прикованному Кьярду, а затем на ребенка нацепляли какие-то странные приборы и под кожу вводили маленькие трубочки, по которым сразу же потекло что-то красное, по-моему, это была кровь. Кровь Кьярда. Люди же некоторое время ничего не делали, просто стояли и смотрели, затем же отцепляли все приборы и отходили в сторону, уступая место другим, которые были одеты в странные мантии. Эти некоторое время водили руками вдоль всего тела ребёнка, так же как при усыплении, только их руки начинали светится мягким белым светом. После этого на теле делали пару разрезов, и в них засыпался какой-то порошок, а люди в мантиях опять начинали водить руками вдоль тела, заживляя сделанные раны. После же этого был ещё один этап. Ребёнка переносили с кровати на пол и клали в центр начерченного рисунка, после чего становились возле него кругом, по краям рисунка. Так они стояли некоторое время, а потом разом опустились на колени и положили руки на рисунок. Я не знаю, что было дальше, я на некоторое время ослеп от внезапного вспыхнувшего света, но услышал, как кто-то выругался и раздался неприятный чавкающий звук. Когда же я пришёл в себя, то увидел полностью забрызганную кровью комнату с некоторыми фрагментами тела ребёнка. В тот день мне крупно повезло, что я смог дойти обратно, ни на кого не наткнувшись. На следующее же утра, во время завтрака, нам сказали, что вчера приезжали родители мальчика и, наконец, заплатили за дом, после чего забрали его с собой. Это был первый, дальше почти каждый день стали 'приезжать родители и забирать детей домой'. Понимая, что скоро очередь дойдёт и до меня, я рассказал другим то, что видел. Большинство мне не поверило, но нашлись и те, кто поверил. Таких было человек десять, и именно с ними я и сбежал. Правда во время побега трое погибло и ещё двое, пока мы смогли добраться до ближайшего города. Спустя какое-то время я вернулся в свой дом на радость отца, так как я был самым старшим ребёнком. Десять лет я прожил с родителями, а потом, когда и без меня стало много детей, пошёл в наёмники. С тех пор уже прошло около двадцати лет, а я так ничего и не добился в жизни. Из тех же, кто сбежал вместе со мной, я больше никогда никого не видел.

Нихренасебесказалясебе!!! Пять минут послушай и два часа отходи. Никогда бы не подумал, что в этом мире проводят эксперименты на людях. Причем, что-то вроде генетических. Может, где-нибудь по этому миру уже бегает своя овечка Долли? Если это так, то тут определенно опасно жить (правда и без этого опасно, но так опаснее)! У нас хоть как будто бы нельзя клонировать людей, хотя, руку готов отдать на отсечение, что уже попробовали и может быть даже клонировали, но всё равно нельзя. Тут же совсем другой случай. Более, так скажем, запущенный. Ведь угробили целую свору детей на непонятные эксперименты, и никто ничего не предпринял в отношении этих людей. Неизвестно ещё к чему могли привести такие эксперименты, может, они их забросили, а может, за двадцать лет добились каких-нибудь результатов, причем последнее мне видится более вероятным. Правда, сейчас меня интересует несколько другое, а именно, кем же всё-таки стал Кронд, после всех этих экспериментов.

— Так ты сам не знаешь, как стал тем, кем стал? — медленно произнёс я, стараясь ухватить за нагло виляющий хвост какую-то мысль.

— Нет, не знаю. Но, скорее всего, по типу того, что я видел.

На некоторое время я опять замолчал, пытаясь ухватить за наглый хвост, наглую мысль, но она была прямо как птаха. Когда я уже почти её хватал, она резко срывалась с места и двумя взмахами крыльев опять оказывалась в недосягаемости. Успокаивающе покачиваясь в седле, в такт движению Снежка, я анализировал всё то, что услышал.

— Ладно, давай посмотрим на всё чистой логикой заядлого алкоголика — произнёс я, больше для себя, чем для Кронда. — В результате лабораторных опытов, почти наверняка генетических, но только с помощью магии, у тебя обострился слух, зрение, обоняние, ты стал физически силён, быстрее, отлично регенерируешь. Ещё что-нибудь есть?

Кронда на секунду задумался, а потом отрицательно покачал головой, но тут же опять задумался.

— Бывает…иногда — начал он не слишком уверенно — редко, но бывает, что я отлично вижу в темноте. Обычно это происходит, когда я очень сильно напряжён. Хотя по своей воле так и не могу научиться это контролировать. Ещё я начинаю чувствовать опасность намного раньше, чем она таковой становится. Кроме этих двух вещей больше вроде ничего такого нет.

Я добавил новые факты уже к имеющимся и почувствовал, что нагло виляющий хвост, наглой мысли, стал ощутимо ближе.

— Так, теперь мы имеем в своём распоряжении целостную картину. Надо просто подумать логически. Сначала отсеем самое простое, то есть зрение, обоняние и слух. Почти любое животное имеет преимущество перед человеком во всех этих трёх вещах. Теперь следующее — физическая сила. Физически сильные животные это, как правило, хищники, да и сомневаюсь, что этих экспериментаторов заинтересовала бы хотя бы лошадь, так что будем исходить, что всё же хищники. Быстрая реакция подразумевает, что особо крупных хищников можно исключить, так как они в большинстве слишком медлительны, хотя, конечно, не без исключений. Но вот регенерация ставит меня в тупик. К сожалению, я кроме оборотня никого не знаю, кто мог бы быстро регенерировать, да и то, про оборотней слышал только слухи и ничего более. Тебе кто-нибудь на ум приходит?

— Гуард! — тут же выпалил он.

— Кто?

— Гуард. Он единственный, кто подходит почти под всё сказанное. Только он как раз большой, даже огромный.

— Согласна — тихонько произнесла эльфийка. — только вот как они его умудрились поймать? Это ведь просто невозможно.

Кронд раздумывал буквально секунду.

— Детёныш.

— Наверное, но всё равно сомнительно. На Гуарда практически не действует магия, а своего детёныша мать способно отыскать где угодно, даже мёртвого. Убить же Гуарда вообще невозможно, по крайне мере это ещё никому не удавалось. Это слишком умное животное, что бы попасться в ловушку или сражаться с большим количеством противников, а если таких меньше полусотни, то Гуард убьёт всех. Возраст для них не имеет значения, от старости они никогда не умрут. Правда, потомство дают только два раза за всю жизнь, а умирают же исключительно в стычках друг с другом за территорию или за самку. Единственные с кем Гуарды уживаются это с нами — эльфами. Они даже иногда подпускают к своим детёнышам, только всё равно мало кто рискует подходить. Гуарды достигают роста взрослого мужчины, его когти прорезают камень как пальцы человека проходят сквозь песок. Он быстрее любого другого животного в несколько раз, так же как и сильнее. Он может залечивать даже смертельные раны. Гуарды имеют всего один недостаток, когда они спят, их невозможно разбудить. Во время сна они всё равно, что умирают. Спят же они один раз в месяц, и всего несколько часов. Когда же они спят, то прячутся так, что даже эльфы всего пару раз находили их в таком состоянии.

— Ты только что ответила на все вопросы.

Заметив, что меня никто не понял, я пояснил.

— Скорее всего, маги нашли Гуарда спящим и просто взяли у него крови. Есть ещё один вариант, но это полный 'анреал'. Кто-то из эльфов помог им найти Гуарда или детёныша, и они с помощью магии смогли спрятать его от матери или, как и в первом случае, взяли у него кровь.

Эльфийка даже фыркнула от возмущения.

— Это не просто невозможно, это НЕРЕАЛЬНО! (ну так я именно это и сказал). Никто из эльфов не стал бы помогать человеку, впрочем, как и человек эльфу. Это за гранью возможного.

Теперь настала моя очередь фыркать.

— Хочу тебе напомнить, что как раз я, можно сказать, человек, и я спас тебя, даже более того, ты сама изъявила желание остаться со мной и вполне помогала мне.

Теперь уже фыркнул Кронд.

— Вы друг друга стоите. Два совершенно ненормальных существа. Человек, который спасает эльфийку и даже не воспользовался ею (как же Солина становится красива, когда краснеет) и эльфийка, которая напрашивается ему в попутчики, зная, что её может ожидать в людских поселениях. Самое же интересное, это то, что человек тоже прекрасно это понимает, а так же то, что из-за неё у него могут быть куча проблем, но, тем не менее, он берёт её себе в попутчицы.

И в этот момент я, наконец, ухватил мысль за хвост.

— Химера!!! — заорал я, совершенно дурным голосом заставляя караван моментально остановиться и привлечь к себе внимание всех людей, в нём (караване) состоящих.

— Что?! — враз вопросили Кронд и Солина.

После того, как я объяснил людям, что ничего опасного нет и можно двигаться дальше, а мой крик ничего более как снизошедшее озарение, я ответил на вопрос Кронда и Солины.

— Химеры, я точно не помню, что это конкретно означает. Знаю лишь то, что так назвали людей, на которых были 'удачно' поставлены опыты по соединению генов (можно подумать, что Солина и Кронд знают, что именно обозначает это слово) людей с различными животными. Думаю, именно это и пытались сделать те люди. Так что ты Кронд, скорее всего, и есть Химера, только незаконченная, а может, даже и законченная. Но скорее все же незаконченная, ведь ты не обладаешь многими качествами Гуарда. Если бы ты остался там, то, я уверен, тебя бы завершили, если бы, конечно, всё прошло как надо. Вероятно, ты подвергался всему, что видел, кроме последнего этапа с рисунком, который вовсе не рисунок, а, почти наверняка, пентаграмма, алхимический круг преобразования. Это всё мои догадки, но то, что ты видел, результат неудавшийся человеческой алхимии. На этом этапе они, видимо, хотели, чтобы произошло полное завершение, то есть сделать идеальную Химеру. Химеру, которая бы обладала всеми качествами того животного, чья кровь была использована во время первого этапа. Ты видел как использовалась кровь Кьярда. Так что в идеале ребёнок должен был стать человеком-кьярдом. Но это в идеале, на деле же у них что-то не получалось и ты стал свидетелем первого неудачного преобразования в череде последующих.

Именно эта мысль так усердно от меня убегала. Самое интересное, это то, что поймать мне её позволил Кронд, отвлёкший меня на постороннюю тему. Если бы не это, я бы так и не вспомнил про Химер. Некоторое время я ехал, уставившись ничего не видящим взглядом прямо перед собой, пока что-то больно не резануло по глазам. Это 'что-то' оказалось солнцем. Мы, к моему неудовольствию, выехали из под тени деревьев, в открытое поле. Точнее, на открытую холмистую местность. Довольно скверное место, должен я заметить. Точнее, место-то как раз прекрасное! Луговая трава едва-едва колышется под лёгким ветерком, над всем этим порхают подобие бабочек, но в сто крат красивее, свежий воздух, пахнущий луговыми травами и теплое, приветливое солнце. Всё бы хорошо, если бы не одно НО. Дорога петляла между холмами, в результате чего в такой местности можно было спрятать хоть целую армию, а мы пройдём мимо и не заметим. Эту мысль я незамедлительно озвучил во всё горло, но в более кратком виде:

— Всем быть наготове!!! — если бы где-нибудь поблизости была засада, она бы уже точно была наготове. От моего голоса даже у меня заложило уши.

— Если здесь кто-нибудь был, то он уж точно теперь готов — высказал Кронд мои собственные мысли.

— Конечно! Но ведь так даже интересней.

— Вот только тут никого нет.

— Я тоже так считаю.

— Тогда зачем было заставлять людей напяливать тяжёлые доспехи и нервничать?

— Пусть лучше будут наготове, мало ли, что нам кажется. Если вдруг мы ошиблись, то для этих людей эта ошибка может стоить жизни. Просто это ведь идеальное место для засады. Со стороны тех, кто так упорно нам мешает, было бы большой глупостью не воспользоваться этим. Хотя, скорее всего, пару дней нас никто не побеспокоит. Ведь сначала никто не ожидал, что мы отобьёмся от тех двух сотен, и мы целых три дня прожили спокойно, вряд ли кто-нибудь ожидал, что мы сможем справиться и с двумя Эхербиусами, так что, думаю, пару дней мы поживём спокойно.

— Я тоже так считаю — тряхнув головой, ответил Кронд. — Ведь два Эхербиуса — это сила — тут он немного подумал и закончил. — По крайне мере, раньше были силой.

— Времена меняются — философски заметил я, невольно поймав себя на том, что начинаю сваливаться с седла в бесполезных попытках разглядеть, что будет за следующим холмом.

— И всё-таки я не понимаю… — начал Кронд.

— Чего? — тут же вопросил я.

— …как можно за пару месяцев научиться сражаться лучше, чем это делают те, кто всю жизнь только этим и занимался? Так мало этого, ещё придумать какую-то систему, в результате которой можно победить двух самых сильных воинов мира. Это ведь просто невозможно!

Действительно…я как-то сам даже об этом не думал. Воспринял как должное. То, что я стал сильнее и быстрее, тут явно не причем. Если быстрота помогает, то сила не слишком важна. Для парирования ударов надо лишь чуть-чуть отклонить меч противника, а это способен сделать даже пятилетний ребёнок в поединке с взрослым. Можно, конечно, списать на хорошую теоретическую базу. В смысле, в теории я знал очень много приемов, но на практике не мог их воспроизвести без должных навыков. Только вот я всё равно сомневаюсь, что это помогло бы мне стать тем, кем я, по сути, стал — лучшим воином этого мира. Это при условии, что Эхербиусы действительно лучшие. Хотя…есть у меня одна догадка. Благодаря тому, что меня проапгрейдил Дженус, я приобрёл много чего полезного. Но в некоторых случаях происходила одна странная вещь…я знал то, чего никогда не знал. Именно это мне помогло стать таким воином. Видимо, Дженус успел вложить в меня кое-какие знания для выживания в этом мире. Но может я и ошибаюсь, и я действительно всего этого добился сам, но вряд ли. Хоть что-то, но Дженус явно сделал (помимо проапгрейденного тела), и это 'что-то' работает на меня, что не может не радовать

— Лучше оставь эту тему — наконец, ответил я Кронду. — Я сам не всё до конца понимаю, а ты и подавно не поймёшь. Я ведь много не рассказал, так что о некоторых нюансах ты не знаешь.

— Хорошо, оставлю.

Ещё два часа езды и мы опять оказались в лесу. Правда, дорога через лес была немного странной. Она больше всего походила на аллею в парке, только жутко неухоженную. Создавалось ощущение, что лес неохотно, но всё же разрешил пройти через себя. Деревья же стояли вплотную к дороге и угрожающе нависали над тем, кто посмел пройти этой дрогой. Казалось, что если лесу хоть что-нибудь не понравится, то он моментально разберётся с возмутителем его (леса) спокойствием. Добавить к этому всему жутковатую темень, так как деревья надежно закрывали дорогу от солнца, и шелестящую пожухлую листву под копытами коней, от шелеста которой сразу представлялась глубокая осень и труп висельника на дереве, немного покачивающийся от легкого ветра, ветра, который шуршит листвой (я не больной, просто очень уж всё мрачно выглядит). Короче, этот лес был мечта любого режиссера ужасов, кошмаров, триллеров и прочих нелюдей, снимающих в мрачном жанре. Помимо всего вышесказанного, было видно, что дорогой давно не пользовались, когда же я спросил Кронда так ли это, то его ответ мне совсем не понравился. Последний раз ею проходил их отряд, направляющийся в столицу. Больше же этой дорогой никто вообще не пользовался. На мой вопрос 'Почему?', он ответил просто:

— Поле 'Режущей смерти' будет прямо за ним.

— И почему же у него такое странное название?

— Чем оно странное? — нахмурившись, сказал Кронд.

— Как чем? Названием, конечно!

Мой спутник с явным удивлением на лице повернулся ко мне и некоторое время разглядывал, причем, как особо редкую и неизвестную зверушку.

— Ты что, никогда не слышал об этом поле?

— Почему же? Слышал! — очень правдиво возмутился я. — Несколько дней тому назад от Варда.

— Значит, не слышал — подвёл итог Кронд. — Объяснять бесполезно, сам посмотришь. Да, кстати, с виду оно выглядит как обычное поле, через которое проходит дорога, так что не вздумай по неосторожности зайти на него. Думаю, что даже ты вряд ли выживешь, так как никто не знает, что именно всех убивает.

— Ммм…а поподробней?

— Просто, кто заходит на поле, моментально умирает.

— То есть как? — слегка озадачился я. — Только делает шаг на поле и падает замертво?

— Не совсем так — покачал головой Кронд. — Точнее совершенно не так. Когда что-нибудь живое заходит на это поле, то создаётся ощущение, что того, кто зашёл на поле, просто мелко нарезали очень тонкими ножами.

Больше я ничего спрашивать не стал, так как после каждого ответа, вопросов лишь прибавлялось. Пока я говорил с Крондом, то даже не заметил, как мы уже полностью оказались в лесу. Кстати, должен себя поправить, в лесу не темно, там было вообще нихрена не видно! По крайне мере, некоторое время, пока глаза привыкали после яркого солнца к мрачноватому лесу. В нём было даже темнее чем, в том лесу, где я встретился с Солиной. Зато Снежку здесь почему-то очень даже понравилось. Он весь взбодрился, приходилось буквально силой удерживать его от попыток сорваться в галоп. Не знаю из-за чего, он стал так себя вести, но я его еле-еле удерживал. Впрочем, Снежок довольно быстро успокоился и даже как-то притих, зато другие лошади стали проявлять явные признаки беспокойства. Причем, не все сразу, а по мере того, как караван продвигался вперёд. Видя, что лошади начинают вести себя, мягко говоря, подозрительно, я решил подстраховаться. Подъехав к глубоко задумавшейся о чем-то эльфийке, я буквально за шкирку пересадил её на Снежка, усадив перед собой. Ушастая тихо пискнула от такого обращения, но больше ни чем не выдала своего возмущения, я же подобрал поводья её лошадки и подтянул за них её (лошадь) поближе к Снежку. Как показало время, подстраховался я не зря. Только мы пересекли невидимую мне 'границу', как лошадь Солины шумно всхрапнула и что есть мочи рванула вперёд, едва не скинув меня и Ушастую на землю, благо поводья на деле оказались не слишком прочные. Увидев, как повела себя лошадь эльфийки, я вцепился в поводья Снежка просто мёртвой хваткой (эти точно не порвутся!), боясь, что повторится то же самое, но к моей радости мой конь вёл себя спокойно.

'Зона ненормального поведения лошадей' продолжалась часа два, а закончилась только тогда, когда мы вышли из леса к большому полю. Всё-таки Кронд был не прав, когда сказал, что поле выглядит обычно. Едва я только его увидел, что сразу стало понятно, что на нём что-то не так. Во-первых, оно выглядело так будто его газонокосилкой ровняли, несмотря на то, что трава на поле была мне где-то по пояс, она была строго определенной высоты (короче, говорю, большой газонокосилкой прошлись, точнее, очень большой, даже огромной). Во-вторых, поле было 'мертво', даже жалкой мошки не летало над ним, хотя рядом сколько угодно. В-третьих, дорога через это поле была совершенно заброшенная. Видимо, когда отряд в последний раз по ней проезжал, он её слегка 'подновил', хотя это уже было практически незаметно.

Пока я, остановив Снежка, разглядывал поле, караван, к моему удивлению, тоже полностью остановился и по тому, что начали делать люди, я понял — у нас привал. Это довольно странно, ведь солнце ещё высоко. Слегка тронув поводья, я подошёл к Кронду.

— У нас уже привал? — слегка удивленно спросил я.

— Да. Поле можно будет пересечь где-то послезавтра ночью. Мы немного опередили график нашего путешествия, так что придётся подождать.

Я с минуту помолчал, обдумывая кое-чего, но, так и не поняв, решил опять спросить у Кронда.

— Почему же сейчас нельзя пересечь поле? Какая разница когда?

— Сейчас нельзя — умрёшь. Через поле можно пройти только один раз в тридцать дней.

— И от чего же это зависит, а так же как вы узнаете, когда именно можно идти?

— От чего это зависит я не знаю, да и никто не знает. Узнаём же мы очень легким способом. Сначала просто считаешь, сколько времени прошло после того как через поле 'открывалась' дорога, а потом на всякий случай за пару дней до очередного 'открытия' дороги начинаешь проверять её на проходимость. У нас ведь как раз сейчас есть три захромавшие лошади, вот ими и будем проверять.

— То есть вы просто выталкиваете бедных животных на поле и, если они умирают, то ждёте дальше? — возмутился я.

— Да — вдобавок к ответу Кронд кивнул головой. — Другого выхода у нас нет.

— Ты так считаешь — хмуро произнёс я (что поделать, животных я очень люблю). — Что же, мы ещё посмотрим, есть ли другой выход или нет.

Кронд внимательно посмотрел на моё хмурое лицо и, предостерегающе подняв руку, произнёс:

— Прежде, чем начнёшь пробовать сделать хоть что-нибудь, посмотри на лошадь Солины — сказал он и махнул рукой в сторону поля.

Кинув взгляд в ту сторону, которую показывал Кронд, я в первую секунду даже не понял, что именно я увидел. Лошадь Солины, точнее то, что от неё осталась, лежала чуть в стороне от дороги (непонятно, как я её не заметил), но выглядела она, мягко сказать, 'неаппетитно'. Целым от неё остались только четыре ноги, остальная же часть представляла собой сплошное месиво из мяса, костей, органов, кожи и прочей хрени нормального здорового организма кобылы. После того, как я увидел такое зрелище, мой желудок решил воспользоваться моментом и избавиться от моего сегодняшнего обеда. Закрыв глаза и сделав пару глубоких вдохов, заставляя желудок успокоиться, я опять внимательно посмотрел на останки (хотя точнее будет сказать на свежий фарш) лошади, заметил ещё одну деталь, которую не подметил сразу. Труп (хотя этот 'фарш' и трупом-то назвать нельзя) лошади медленно 'поглощался' землёй. Кровь, например, впиталась уже почти вся, а 'фарш' начал как бы проседать, будто кто-то снизу старательно тянул всё, что осталось от лошади Солины, на себя. Причем очень старательно, минут через десять вряд ли хоть что-нибудь останется на поверхности. Не зная, чем это объяснить, я спросил у Кронда.

— Поле забирает свою добычу — пожав плечами, ответил тот и посмотрел на меня таким взглядом, будто это же элементарно, как я сам-то не понял?

Причем этот взгляд меня настолько задел, что я со злости рявкнул:

— Что такое синхофазатрон?!!

Кронд откровенно обалдел, но потом выдавил из себя:

— Не знаю.

После этого я посмотрел на него точно таким же взглядом, которым одарил он меня. Кронда к дуракам отнести было сложно, так что он мгновенно понял, зачем был задан вопрос и, вздохнув, пояснил:

— Об этом поле практически ничего неизвестно, кроме, как я уже говорил, того, что раз в тридцать дней, ночью, его можно безбоязненно пересечь в любом месте. Так же все знают, что поле утягивает свою добычу под землю. Вот и всё, что о нём можно сказать. Больше я ничего не знаю…да и никто не знает.

— Ладно, понятно, остался последний вопрос. Какого хрена мы попёрлись через это поле и попросту не объехали его?

Кронд, прежде чем ответить, спрыгнул на землю и, начав расседлывать своего коня, пояснил:

— Поле тянется на многие лиги в обе стороны и пересекает чуть ли не половину Светлой Империи, так что объезжать его довольно долго, но большинство так и делают. Если же мы пересечем поле, то почти наверняка оторвёмся от любых преследователей, всё-таки ехать через поле рискуют очень не многие. Если же мы поехали бы в обход поля, то гарантированно бы нарвались на такую засаду, что и армию бы смогла остановить. Хоть мы и очень сильно рискуем, переходя поле, но в случаи чего выигрыш будет намного больше.

— Раз так, то больше у меня вопросов к тебе нет, пока нет.

Спрыгнув на землю, я легко выдернул из седла эльфийку и, опустив её рядом с собой, начал расседлывать Снежка. В принципе, ему на это седло (по моему скромному мнению) было полностью наплевать, есть оно на нём или нет, главное, чтобы травку пожевать не мешали, но всё равно я всегда старался снять с него лишний груз. Да и под голову было что подложить во время сна. Сняв седло, я пристроил его в ложбинке между двух деревьев, что особняком стояли от сплошной стены леса. Места там как раз было на меня да Ушастую, которая в последнее время спала всё время рядом со мной. Страх перед тем, что с ней могут что-нибудь сделать у неё прошёл окончательно, даже более того, её саму опасались. Всё-таки она положила чуть ли не полсотни человек своими стрелами, так что народ мудро рассудил, что с ней лишний раз лучше не сориться, да и я со своим покровительством заставлял изрядно задуматься, прежде чем хоть чем-нибудь обидеть эльфийку. Правда, это не затронуло моих учеников. Кронд попросту не видел причины, из-за которой можно было её боятся, а близнецы…а близнецы нашли новую мамку. Слушались они её даже больше, чем меня. Их даже не смущало то, что эльфийка была старше их всего на чуть-чуть, да и она сама не скажу, чтобы возражала против такого отношения к ней. Наоборот, пока я что-нибудь читал, спал, ел или ещё занимался какой-нибудь хренью, вроде болтовни, она им что-то рассказывала, объясняла, а те слушали её, открыв рты. Видя, что Ушастая за каких-то пару дней стала для них подобием матери, я попросил её обучить этих оболтусов грамоте. Солина к этой просьбе отнеслась со всей возможной ответственностью, так что на привалах я теперь имел удовольствие лицезреть, как близнецы с покрасневшими от усердия лицами что-то рисовали на земле вслед за Солиной. Вот и сейчас, пока я устраивал наши вещи, она уже что-то объясняла близнецам сидя невдалеке от меня.

По словам Кронда, мы здесь могли задержаться дня на три, с учетом этой вполне достоверной информации я основательно постарался над нашим спальным местом. Положив седло себе под голову, я на землю постелил три теплых одеяла и ещё два притащил от купца. После чего срубил пару деревьев и пристроил их так, чтобы они хорошо закрывали нас от любого ветра. Получилось своеобразное убежище, гарантировавшее хороший сон (будто он у меня раньше был плохим). Правда, со стороны стало походить, что я старался как можно лучше прикрыть наше место от посторонних глаз, что бы никто не увидел, чем мы занимаемся с Солиной. Я, честно говоря, даже не придал этому значения, но расхрабрившийся Дол указал мне на столь досадный промах, причем такими словами, что от оглушительного хохота из леса вспорхнула испуганная стая птиц. Отсмеявшись, я, всё ещё всхлипывая, похлопал опешившего Дола по плечу и пошёл срубил ещё парочку деревьев, чтобы прикрыть наше спальное место ещё лучше. Знал бы я, чем всё это обернётся то…вообще бы отгрохал мини-дом!!! Но тогда я этого не знал и поэтому ограничился тем, что уже сделал.

Когда я, наконец, закончил с нашей своеобразной лежанкой, то до ужина ещё было далеко, из-за чего я решил, что, пока есть свободное время, не мешало бы 'поближе познакомиться с полем'. Пол часа я буквально лазил вдоль поля, тыкал палкой, кидал камни, даже забросил на проходящую через поле дорогу пойманную белку (точнее, здешнюю её разновидность), в общем, вёл себя как дикарь, нашедший пистолет. Пистолет, который для дикаря громко бахает, но вот чем, совершенно непонятно. Точно так же и я вел себя с этим полем, в тайне надеясь окончательно не уподобиться дикарю и не нажать на курок, при этом смотря в дуло пистолета. Из-за этой мысли я был очень осторожен, по крайней мере, это я так считал, но, видимо, остальные считали как раз наоборот. Только я так увлёкся 'разглядыванием дула', в результате чего совершенно забыл, что помимо меня в этом мире и именно в этом же самом месте есть кто-то ещё, кроме меня. Впрочем, Солина, схватившая меня за руку, об этом живо напомнила. Видимо, она уже давно наблюдала за мной, даже отвлеклась от близнецов ради этого дела.

— Хисп, пожалуйста, не надо ничего пробовать — обеспокоено произнесла Ушастая, пытаясь оттащить меня подальше от поля. — Даже из моего народа погибли очень многие, пытаясь разгадать загадку этого поля.

Я уж было хотел, как обычно, отшутиться, да и продолжить свои эксперименты на грани самоубийства, но она так искренне за меня волновалась, что я проглотил очередную свою плоскую шуточку и произнёс совершенно другое:

— Ушастая, не надо за меня волноваться.

Видя, что такие слегка суховатые слова на неё совершенно не возымели действия, я вернулся к своей обычной манере общения:

— Ушастая, я тебе совершенно искренне говорю, волноваться за меня не надо — это вредно! Причем не для меня, а для тебя. Нервы штука интересная но, к сожалению, очень слабая, так что только зря их потратишь. Причем совершенно бесполезно. Чувство самосохранения у меня ниже плинтуса, но, пока ты рядом со мной, помирать я не собираюсь — увидев, что её глаза как-то странно блеснули при моих последних словах, я тут же поспешил добавить. — Иначе то, от чего я тебя спас, обязательно с тобой случится. Причём, если люди Варда тебя не тронут, то другие с превеликим удовольствием. Так что ты иди лучше дальше учи близнецов, тем более, помирать на пустой желудок — это просто кощунственно, так что до ужина я точно останусь живой.

Эльфийка лишь тяжело вздохнула и, отпустив мою руку, вернулась к близнецам. Повернувшись обратно к полю, я принялся опять изучать то место, где умерла лошадь Солины. Причем от неё уже совершенно ничего не осталось. Не было даже малейшего признака, что пару часов назад именно на этом месте был свеженько нарезанный труп. Примятой и поломанной травы не было совершенно, так же как самих останков, даже следов от копыт и тех не было. Хотя, если смотреть на землю рядом с полем, то ясно виднелись эти самые следы, но только до поля, после не было ни одного. Создавалось ощущение, что лошадь просто исчезла. Поняв, что так я ничего путного не узнаю, я пошёл искать ещё какую-нибудь живность, тем более, прошлая с поля выбралась совершенно живой. Подопытная зверушка была поймана менее, чем за десять минут, и представляла собой непонятную смесь ежа, лисы и ящерицы. Размером она была с лису, сверху покрытая густой щетиной иголок, как у ежа (хвоста, правда, не было совершенно), а брюхо представляло собой совершенную природную броню из роговых пластинок, причем очень крепких пластинок. При этом всём у этого 'лисаежаящера' были мелкие зубы в три ряда, а на концах иголок явственно виднелись бесцветные капельки, которые я с ходу охарактеризовал как яд. Хорошо хоть эта зверюга не стрелялась своими иголками, а то я бы не рискнул тогда её ловить (правда, я в этом сильно сомневался даже сам, скорее всего, всё равно бы попробовал её поймать), но, так как она ими не стрелялась, я словил её вообще-то очень легко. Тихонько подкравшись к ней, я просто накинул на неё свою рубашку, и, пока она в панике начала дёргаться, резко перевернул её на спину и связал рубаху в импровизированный мешок.

Когда я притащился в лагерь с дико визжащей рубахой, с которой до кучи беспрестанно капал яд, на меня уставились даже лошади. От такого чрезмерного внимания я даже слегка растерялся, но всё же задал вопрос:

— Что?

Ответом мне было молчание, но через пару секунд Вард поднялся от костра и, подойдя ко мне, хрипловатым голосом поинтересовался:

— Хисп, а скажи, кого ты поймал?

Посмотрев на свою брыкающуюся и визжащую рубашку, я неуверенно ответил:

— Так это…хрен бы его знал.

Гротен некоторое время неотрывно смотрел на рубашку, от которой уже рядом со мной натекла небольшая лужица яда, потом, медленно переведя взгляд на меня, произнёс:

— А это, случаем, не Лазиль?

— Да не знаю я! — рявкнул я. — Но то, что он там лазил, могу заявить со всей ответственностью. Так что, если лазить могут только Лазили, то это, наверное, он.

Купец некоторое время удивленно на меня смотрел, но потом опять заговорил:

— Лазиль покрыт иголками с ядом, имеет острые зубы в три ряда, невосприимчив к магии (чую, тут большая часть животных такая), а поймать его практически невозможно.

— Значит, всё же возможно — вставил я.

— Значит, это всё же Лазиль? — вопросил Вард, пальцем показывая на успокоившуюся рубаху.

— Да лазил он, лазил!

— А не мог бы ты его мне отдать? — как-то нарочито беззаботно поинтересовался Гротен.

Я сначала удивленно на него воззрился, но потом ответил:

— Это мой подопытный кролик!

— А не мог бы ты себе поймать настоящего кролика, а Лазиля оставить нам?

— Если бы тут был хоть один кролик, то я бы лучше поймал его, а не эту жалкую пародию на ёжика. И, вообще, нахрена тебе эта тварь?

— Для питомника Его Величества — невозмутимо ответил Гротен.

— А не пошёл бы этот Его…

— Не пойдёт! — перебил Вард.

— Ладно, тогда с тебя рубаха.

Вард на некоторое время потерял дар речи, но потом со скрипом и скрежетом всё же до него дошло, зачем я так сказал, поэтому развернулся и сходил за своей рубахой.

— Вот и гуд — произнёс я, протягивая ему Лазиля. — А я пошёл за новым подопытным.

За всё время этого непродолжительного диалога все неотрывно следили за нами двумя. Что они нашли в нём (диалоге) интересного, я даже не понял. Вард приказал притащить свободную клетку (вот уж не знал, что у него вообще есть клетки, нахрен они ему были нужны?). Как только это было выполнено, Гротен опустил мою рубашку внутрь, развязал узлы, дёрнул вверх и резко захлопнул клетку. К тому времени возле него сгрудились абсолютно все, так что по полю прокатился изумленный вздох, когда все разглядели, кто находился в клетке. Вот уж не знаю, что они такого нашли в этой жутко злобной зверушке. Пожав плечами своим мыслям, я пошёл вылавливать себе другого подопытного.

По странной прихоти бытия сего мира, моим новым подопытным стал другой Лазиль, который, по-моему, искал первого. Поймав его по аналогии с первым, я вернулся к лагерю опять с дико вопящей рубашкой, разве только яда было поменьше. Увидев меня опять с пойманным лисаежаящером, слегка обалдевший Вард оторвался от созерцания Лазиля в клетке и двинулся в мою сторону, я взглядом дал понять, что если он предложит мне и этого подопытного оставить ему то…я оставлю! Но ещё одного ловить не буду, для этих целей использую самого купца. Он по моему взгляду всё это очень отчётливо понял, в результате чего резко передумал что-либо спрашивать у меня (а главное просить) и ограничился лишь тоскливым взглядом, которым он окинул визжащую и брыкающуюся рубашку. Я же, в свою очередь, удостоверившись, что меня ни о чём просить больше не собираются, подошёл к краю поля. Окинув его придирчивым взглядом, я сместился немного влево, чтобы оказаться как раз в начале дороги, по которой мы собственно и будем пересекать это поле. Ещё раз придирчиво осмотрев выбранное место, я принялся развязывать узлы на рубашке, после чего примерился и кинул Лазиля метров на десять от себя. После чего поспешно отошёл от поля. Может, мне и показалось, но над полям едва заметно что-то загудело…да и трава закачалась будто от ветра. Лазиль же выглядел вполне живой, даже более чем. Выбравшись из рубашке и разодрав её в клочья, он повертелся на месте, после чего заметил меня и, вперев свой взгляд кроваво-красных глаз, попер на меня с неумолимостью атомного ледокола. Быстро смекнув, что он выбрал меня не случайно, я со спринтерской скоростью рванул в лес, не забыв по пути схватить свою сумку с запасными вещами. Нашарив на бегу очередную рубашку, я откинул сумку в сторону и побежал ещё быстрее, так как возмущенный рёв стремительно приближался (вот уж не подумал бы, что это животное может так реветь, впрочем, визжало оно не менее впечатляюще). Слегка оторвавшись от этого живого глюка заядлого травакура, я, не снижая скорости, взлетел вверх по дереву и моментально затаился. Как оказалось, я сильно недооценил своего преследователя. Этот психованный Лазиль, не снижая своей скорости, которая едва уступала моей собственной, на бегу выпустил когти и с ещё большим проворством, чем я, рванул вверх по дереву. Поняв, что в дереволазании мне с ним не тягаться, я просто спрыгнул вниз, так что мы с этой зверюгой разминулись на полпути. Слава Дженусу, эта зверушка не прыгнула вслед за мной. Она сначала добралась до ближайшей ветки, где резво развернулась и драпанула вниз по стволу с ещё большей скоростью. Я же к тому времени успел тоже развить порядочную скорость, в результате чего имел некоторую фору, чтобы пораскинуть мозгами. Правда, я чуть не сделал это в прямом смысле этого слова, едва не снеся себе башку об ветку, но в последний момент всё же увернулся.

Что мы имеем? А имеем мы хрень какую-то, вот что! Я победил двух Эхербиусов, но сейчас бегу от какого мутировавшего ежа, который ещё и по запаху меня находит! Вопрос: почему я его не убью? Ответ: а действительно, почему? Хотя сам виноват, надо было найти более подходящую зверушку для экспериментов, а не этого мутанта.

Сзади послышалось отчетливое рычание, после чего я мельком оглянулся и… едва не врезался в дерево, настолько я офигел от увиденной картины. Если раньше этот Лазиль походил больше всего на здоровенного ежа, то теперь…теперь вообще хрен бы его знал на что он стал походить! Вместо четырёх ног, которые у него были, их стало шесть, иглы же прижались к спине, после чего сверху их покрыла блестящая чешуя (хотя на сто процентов я не был уверен), причем, по-видимому, она образовалась из беспрестанно сочившегося яда (откуда в нём его столько?). Глаза же стали просто двумя красными багровыми точками, а из рта срывались капли яда, который до этого сочился из игл. Ничего не скажешь, милая зверушка. Но убивать её я по-прежнему не хотел, хотя от её внешнего вида ноги сами собой побежали быстрее.

После двадцати минут спринтерского бега с препятствиями я уже был готов послать куда подальше весь свой гуманизм и грохнуть эту назойливую тварь. Но, к её счастью (или моему?), я пробежал мимо какого-то дерева, от которого шёл странный запах. Причем, если мне он даже понравился, то зверюге как раз наоборот. Вдохнув этот запах, она пронзительно завизжала и явно сбилась с моего следа, но спустя пару секунд опять встала на верный курс. Поняв, что в этом дереве заключается мой шанс спастись от надоедливой зверушки, я сделал крюк и вернулся обратно к дереву, причем не пробежал мимо, а взбежал на него.

Лазил, когда добежал до дерева, тонко завизжал, но всё равно упорно пытался отыскать мой след. С ним же самим стали происходить странные метаморфозы. Сначала у него потрескалась чешуя на спине, после чего она просто лопнула и её место тут же заняли иголки, но без сочащегося яда. Лапы же стали одна за другой просто втягиваться в брюхо этой зверюги одна за другой, так что через минуту Лазиль стал походить на самого себя. Но вот чувствовал он себя явно не важно, его шатало как пьяного, но он с тупым упорством пытался отыскать мой вслед. Ещё же через минуту он тонко взвизгнул и повалившись на один бок, замер.

Выждав на всякий случай с минуту, я аккуратно слез с дерева, готовый в любой момент вскарабкаться обратно. Но Лазиль признаков разумной деятельности не подавал, хотя он однозначно был жив, судя по приподнимающемуся боку. Решив лишний раз не рисковать, я постелил рядом с Лазилем прихваченную рубаху и, перекатив его на неё, поспешил хорошенько связать эту зверюгу, после чего забросил себе этот груз на плечо.

Побегали мы со зверушкой знатно, до лагеря я добирался около часа. Хорошо хоть у меня было врождённое чувства направления, да и родился я в таких местах, что если проехать часик на электричке, то окажешься в таких лесах, что медведей с малинников отгонять придётся. Так что в лесу я не заблудился. Правда, пока мы бегали, то оказались в 'мрачном лесу', который я несколькими часами ранее охарактеризовал как мечта режиссера. Тем более, непосредственно в лесу, а не на дороге, он был ещё более мрачен и свет сюда проникал едва-едва. Хотя мне с моим ночным зрением на это было глубоко плевать, поэтому я, особо не заостряя внимания где оказался, целенаправленно зашагал в сторону лагеря.

Пришёл я, надо сказать, как раз во время. Ужин только приготовили, а поисково-спасательная экспедиция ещё не отправлена. Причём, на мой ехидный вопрос, кто бы потом спасал саму экспедицию, никто не ответил, впрочем, я и не ожидал ответа. Всучив счастливому Варду ещё одного Лазиля, я сходил за новой рубахой (последней!), напялил её на себя, после чего принялся за мясную похлёбку, услужливо поданную эльфийкой. Когда же я утолил зверский голод, то, вместо того чтобы положить себе добавки, оставил миску с ложкой в сторону и, поднявшись из-за костра, принялся выискивать камни побольше и стаскивать их в одно место. Спустя ещё пол часа у меня был готов импровизированный мангал, в котором уже потрескивала первая порция дров. Ещё вчера я попросил подстрелить эльфийку какую-нибудь живность, желательно не птицу, а после того, как она выполнила это (попала точно в глаз местному кабану), я запряг Дола разделывать подстреленную дичь. Ради свежего мяса даже сделали привал, во время которого я, отобрав у Варда бутылку вина и лука у повара, замочил мяса на шашлыки. Теперь же предстояло их приготовить. В качестве шампуров пришлось использовать придирчиво отобранные ветки жароустойчивого дерева. Но на качестве шашлыков это ничуть не сказалось. Наоборот! Когда я попробовав первый кусочек то…о-о-о…я такого шашлыка в жизни не ел! От одуряющего запаха рот стремительно наполняется слюной, а когда мясо оказывается во рту, то скулы сводит от потрясающего вкуса, хотелось жевать, жевать, жевать и не глотать. Когда же первый кусок был съеден, то трясущимися руками я сдёрнул с шампура следующий кусок и, блаженно прикрыв глаза, просто наслаждался вкусом. Никогда бы не подумал, что хорошее вино может так переменить вкус мяса.

К тому времени, когда была готова первая порция, по лагерю уже во всю гулял аромат, исходящий от мяса, что это был за аромат, я уже говорил. Так что нет ничего удивительного, что, когда я сказал 'Кто хочет попробовать'', в мою сторону устремился едва ли не весь лагерь. На такую ораву шампуров, естественно, не хватило, так что распределил один к трём. Один шампур на три исходивших слюной рта. Правда, это не коснулось меня и эльфийку, себе и ей я взял по целому.

И после этого мне ещё будут говорить, что женщина равнодушно относиться к мясу? Хотя, в этом мире может такого вообще нет? Тем не менее, когда Ушастая ела шашлык, то даже глаза жмурила от удовольствия, а когда он кончился, то испустился такой жалобный вздох, что я не выдержал и отдал ей свой.

Вторая порция была раза в два меньше первой, так что её съели ещё быстрее. После чего, жутко недовольные, разошлись по своим спальным местам (не считая, конечно, часовых). Я же ещё раз сходил к дороге через поле. За сегодня я узнал не так уж и много, но всё же весьма существенные вещи. Например то, что на поле погибают только большие животные, именно поэтому от лошади Солины остались целыми только ноги. Не удержавшись, я решил проверить, так ли это? Присев на корточки, я упёрся руками в землю и вытянул ноги, и согнул руки в локтях, в результате чего я оказался чуть выше Лазиля. Сделав пару глубоких вдохов, я как перед прыжком в воду задержал дыхание после чего как ящерица устремился к полю, на предостерегающий крик (скорее даже вопль) эльфийки я уже не обратил внимания.

Почти, почти…вот и граница поля…всё пересёк…хм… как я и думал, мне-то ничего, но над полем опять что-то загудело, а трава вновь закачалась без видимых на то причин. Немного проползя вперёд, я быстренько развернулся и устремился к стоящей толпе.

Выбравшись с поля, я встал, отряхнулся и, повернувшись к этой загадке, задумчиво на неё уставился. Вывод напрашивался сам собой и был довольно простой. Чтобы не убивало всё живое на этом поле, оно находилось НАД полем. Именно по этой причине даже мошкара не летала над ним. Вот только что всех убивало, так и непонятно. Всё так же задумчиво я развернулся и зашагал к своему месту, намереваясь завалиться спать, по ходу дела снимая и обтряхивая рубашку. Обтряхнул и, начав её напяливать обратно, на себя я в раскоряку замер. Вот дурак! Опять стянув рубашку, я её внимательно оглядел и…полностью подтвердил внезапно пришедшую мысль. Теперь понятно, от чего трава начинала раскачиваться как от ветра и почему она была строго одной высоты. Моя мысль насчет одной большой газонокосилки была практически верна, что-то действительно 'подстригало' поле, так как на рубашке была отчётливо видна мелкая трава, оставшаяся после подстрижки. Видимо, тут срабатывал эффект растяжки, только сама 'проволока' была натянута где-то под землёй и, чтобы привести её в действие, надо было лишь ступить на поле. Но оставалось неясно, что приводилось в действие, когда задевали проволоку. Так ничего и не надумав по этому поводу, я завалился спать, а спустя пару минут почувствовал едва заметное шевеление с боку от меня, означавшее, что Ушастая тоже легла. Вздохнув полной грудью, я постарался очистить голову от каких-либо мыслей и через некоторое время почувствовал, что засыпаю.

Ольга появилась неожиданно и прямо передо мной, вот её не было, а вот она есть.

— Привет — радостно поздоровался я.

— Здравствуй — спокойно ответила Ольга. Сегодня на ней было надето легкое, облегающее, вечернее платье, чёрного цвета, с небольшим вырезом на груди и очень большим на спине. Волосы же у неё были, как и в прошлый раз, распущены, что делало её только красивее.

— Красивое платье, да и сама ты в нём выглядишь просто обалдеть — делать девушкам комплементы я люблю, особенно красивым.

— Спасибо, жаль только я не могу использовать его по назначению — с грустной улыбкой на губах произнесла она.

— Да — согласился я. — Его надо надевать перед походом в какой-нибудь особо дорогущий ресторан, а не в поле на встречу со мной.

— Но, к сожалению, я могу надеть его только на встречу с тобой. Кстати, сегодня мы будем заниматься несколько быстрее, чем обычно.

— В смысле? Зачем?

— Просто ночью тебя ждёт небольшая встреча, так что нам надо к тому времени уже закончить урок.

— Встреча? Нападение?! — к встречам в этом мире я относился несколько настороженно.

— Нет. Если ты, конечно, сам её таковой не сделаешь — весело произнесла эльфийка, подходя ближе.

— Не, мы пацифисты народ простой. Предупредительный выстрел в голову и шесть контрольных в затылок.

— Ладно, пожалуй начнём. Кстати, если проснёшься и будет побаливать голова, то это значит я виновата. В место положенных пяти часов мы с тобой будем заниматься только два, точнее для нас пройдёт пять часов, но в настоящем мире только два. Из-за того, что информация поступит в том же объему, но в значительно меньший промежуток времени, у тебя может побаливать голова.

— Тогда прессуй урок до часа — знал бы раньше, что так можно, то сразу бы читал по десять глав и спрессовывал их всего в пару часов.

— Что?

— Я говорю, чтобы в моём мире прошёл только час, а не два.

— Я же говорю, у тебя может сильно разболеться голова или вообще не сможешь проснуться, пока мозг не усвоит информацию.

— Я тебе, кажется, уже говорил, что в моём мире информации в мозг поступает с избытком, так что всё будет нормально

— Ну…хорошо, раз ты так хочешь — неуверенно отозвалась эльфийка.

— Хочу! — упрямо тряхнул я башкой.

— Тогда начнём…

Урок прошел, по-моему мнению, точно так же, как и предыдущей. Так что, когда я вновь уснул, то, к моему удивлению, тут же проснулся от непонятного ощущения. Нет, голова у меня совершенно не болела, просто было какое-то странное ощущение. Точно такое же, какое бывает у человека, которому неотрывно смотрят в спину. Человек даже не понимает, почему он постоянно оглядывается. Точно так же было сейчас у меня, мне казалось, что во мне кто-то хочет дырку просверлить. Медленно открыв глаз я…опять их закрыл и снова открыл…проделав эту процедуру ещё раз пять, только тяжко вздохнул, так как рожи злобных эльфов почему-то упорно не хотели исчезать…