Глава 5
Назвать паникой то, что происходило после, — значит преуменьшить масштаб события. Большинство присутствующих никогда не видели смерти так близко, многие и вовсе всю жизнь до этого дня прожили с ощущением собственного бессмертия. Сегодня все впечатлительные студенты смогли примерить на себя любую из трех масок — от роли закованного в кандалы наследника Ортиз, потерянно шаркающего по мрамору широких коридоров, до роли закрытого простыней трупа, что извлекли из-под кровати арестованного прямо в его присутствии. Третья роль вводила в леденящий ужас даже преподавателей — трудно как-то иначе реагировать на кошмар, что въелся в разум со времен детских страшилок. Слухи о жертве магического контракта мгновенного растеклись по академии, выбивая зубную дрожь из персонала и отправляя в обморок впечатлительных девиц.
Магические договоры заключались издревле, в иных местах подпись под ним становилась рядовой формальностью. Стороны получали гарантию преданности взамен на высокое денежное обеспечение и престижную должность — именно так и обстояло дело с персоналом академии. В договорах четко прописывался перечень действий, допустимых для занимаемой должности, — своеобразные функции, честно исполняя которые специалист мог вовсе не бояться кары магического документа. Потому весь персонал и звался функционалами. Со временем страх наказания притупляется, осторожность уступает место секундному порыву жадности, функционал берет золото и оказывает, казалось бы, пустяковую услугу. И вот тут все зависит от исхода событий. Если бы те трое, что поджидали нас у нашего номера, оказались старыми друзьями или устроили безвредный розыгрыш, слуга-регистратор остался бы жив. Но в результате нарушения слугой своей функции, превышения им договорных полномочий погибли трое студентов. Договору все равно, кто убийца, ему интересны контролируемые им причины. Кара не заставила себя ждать. Потому, кстати, магический договор не является гарантом надежности, так как реагирует на свершившееся событие. По магическим контрактам редко ссужают деньги и доверяют ценности, потому как многим деньги ценнее собственной жизни, например, при наличии нуждающейся семьи, а уважаемым людям можно верить и без магии. С подобными нюансами связаны прописываемые в типичный договор мучения перед смертью, что так испугали меня в первоначальной версии сделки с Виктором: люди боятся боли больше, чем смерти. В тот день контракт громко напомнил о себе всем подписантам.
События остатка вечера развивались по вполне логичному сюжету — всех разогнали по собственным комнатам, после чего служба безопасности академии вместе с вызванной из города стражей начали расследование. Слухи и новая информация поступали вместе с медицинскими работницами, каждые десять — пятнадцать минут облетавшими все номера с предложениями помощи и новой порцией успокоительного. Через несколько часов прошла волна обысков, весьма деликатных, сопровождаемых тысячами извинений. Вещи мы еще не распаковали, потому процедура прошла в считанные минуты.
К ночи запертые в своих комнатах студенты были близки к паническому бунту благодаря придуманным страхам и вынужденному голоду — обладатели медных билетов не имели собственных кухонь, но и в общий зал столовой их не пускали. Изрядно нервничающее руководство было вынуждено пойти студентам навстречу, но разрешение покинуть свои номера пришлось аккурат в момент конвоирования Кивы и выноса тел. Очередная волна истерии завершилась общим собранием в большом зале. Ректор довольно скоро и профессионально успокоил толпу, порадовал обещанием праздничного ужина — разумеется, бесплатного — и ошарашил присутствующих вестью о досрочном проведении ритуала определения стихии. Вот уж действительно — лучшего способа увести мысли воспитанников от неприятных событий трудно было представить.
Какие смерти и преступники, что вы! Кого они могли интересовать на фоне такого грандиозного события? Ректор попал в самое сердце чаяний и надежд учеников. Ритуал проводился после второго года обучения, можно сказать, после второго масштабного отсева неуспевающих. К слову, отчисляли из храма науки весьма активно и денег при этом не возвращали: провалились на экзаменах, но хотите попробовать еще? Вперед, цену за полный курс вы знаете.
Если в первые секунды выступления главы академии зал тревожно шумел и волновался, то восторженный рокот предвкушения на последних секундах заглушал даже речи главного оратора. Впрочем, я все расслышал и скептически усмехнулся — академия решила слукавить, выбор стихии будет произведен, но определение самой силы покоренной стихии останется так же, на третий год. Как объяснил Виктор, магией-то могут пользоваться все, но вот сила магов весьма различна — и культивируется из поколения в поколение, усиливаясь через браки одаренных. Так что высокородный аристо, скрупулезно отслеживающий свою родословную последнюю половину тысячелетия, почти наверняка окажется сильнее городского обывателя. Хотя деревенские самородки тоже попадаются, говорят, но кто же им даст денег на билет в академию? Со стихиями было проще — невозможно предугадать, по каким причинам возникает склонность к воде, ветру, земле и огню. Виктор предположил, что тут уже хитрит Академия и Повелитель, препятствуя домашнему образованию будущих магов, — еще ни разу не было, чтобы в одной семье у двух поколений была одна стихия.
Ректор еще раз подтвердил мои мысли, отвечая на вопрос из толпы: ошибки нет, ритуал определения силы в конце второго курса, как и заведено. Видимо, есть какие-то внутренние тонкости, что заставляют скрывать от учеников их собственные возможности. Быть может, опасаются, что слабосильный студент, но с задатками гениального конструктора, бросит занятия от расстройства, а слишком сильный начнет заниматься спустя рукава, полагаясь на голую мощь? Кто их знает.
На общий ужин мы не пошли: весьма тревожный день полностью лишил аппетита меня и моих спутниц. Вместе со щелчком закрываемой двери из девушек будто вытащили внутренний стрежень, появилась нервозность и обреченная усталость. Вот такой первый день, боюсь представить, что будет дальше. Для собственного спокойствия и под одобрительные взгляды барышень я задвинул входную дверь массивным трюмо. Правда, сегодня любой атаки я уже не ждал — не из-за поимки Ортиза, а по причине параноидально усиленной охраны. Завтра ожидался наплыв недовольной родни, так что академия максимально перестраховывалась или пускала пыль в глаза студентам — одно другому не мешает.
Сил хватило на легкий инструктаж и согласование показаний. Завтра к нам обязательно придут — имя Джейн фигурировало в признательном письме убитого. Сошлись на простой тактике — не знаем, не слышали, не видели. Зачем нам лишние проблемы? Одно дело — самооборона, другое — выбивание показаний и проникновение в чужое жилье. Долгий день завершился на мягкой перине огромной кровати. Удачно мы квартирку выбрали, успел заметить я за пару мгновений до погружения в сон. Умение засыпать в любой ситуации и в любой момент было приобретено еще в детстве.
Чуткий сон был прерван легким стуком в дверь. Сознание моментально проснулось, нож оказался в одной руке, тело бесшумно скользнуло к двери. Вряд ли убийца стал бы вежливо стучаться, но мало ли. Комната была слабо освещена светом ночника, как и остальные пять комнат. Со стороны внутреннего двора академии окна выглядят одинаково — плотно задернутые шторы, слабый свет слабой настольной лампы.
— Это я, открой, — полушепотом донесся тихий голос Тины. Обязательно нужно разработать порядок ответов под принуждением и без принуждения. Вот так откроешь — и получишь арбалетный болт в живот, ворчал я про себя, отодвигая засов.
— Что-то случилось? — Я не спешил выглядывать: за спиной заведомо расставлены тяжелые стулья, мешающие широко распахнуть дверь возможным налетчикам.
— Мне страшно, — всхлипнула девушка, выбивая из моей головы все мысли о штурме и убийцах. В самом деле, уснешь тут после таких событий.
— Заходи. — Рука с ножом спряталась за спину, другая гостеприимно открыла створку. Девушка моментально прыгнула ко мне и обняла. Еле удержал вооруженную руку — видимо, тоже нервы не в порядке. Пара шагов назад, щеколда двери встала обратно в паз, а я ответил на объятия. Ни о какой романтике и речи не шло, девушка плакала от перенесенного ужаса. Странно, как она вообще удерживала себя все это время, ведь смотрелась и действовала куда лучше подруги.
— Ты ведь защитишь меня? — Умоляющий взгляд в полумгле. Кивнул — другого ответа быть не может. Действительно, девушке куда страшнее, чем госпоже: Джейн-то я обязан охранять, а вот Тина не входит в контракт.
Утро мы встретили вместе, прижавшись друг к другу. Ночью ничего не было, Тина выключилась практически сразу от груза переживаний, да и я не настаивал. На выходе из комнаты наткнулся на ледяной, невыспавшийся взгляд Джейн. Все муки палаческих застенков отражались в ее глазах. А после того как из-за моего плеча вынырнула выспавшаяся, с довольным, хоть и виноватым, лицом фигурка Тины и проскользнула в свою комнату, еще и немного зависти пополам с негодованием.
— Охранничек, — словно плохое слово, прошипела Джейн.
— Тренер! — важно ответил я, воздев палец в потолок. — А потому упор лежа принять!
Возмущенный фырк был мне ответом ровно до момента появления на свет одной из заготовленных холстин (выковырял из настенного панно), больно огревших прекрасную половину по прекрасным половинкам. Старые методы — надежные методы.
— Я приказываю прекратить! — Искреннее недоумение аристократки.
— Разумеется, госпожа. — И еще один хлесткий удар.
Дальнейший забег с препятствиями и намек на рукопашный бой подтвердили мое право командовать над весьма возмущенной барышней.
— Мне нужен тренер по фехтованию, а не садист! — Очередная попытка Джейн откреститься от утренних занятий была вполне ожидаемой.
— Отлично, предлагаю спарринг, — отозвался я. — Победитель устанавливает правила.
— До трех побед, — осторожно встретила мою покладистость девушка. Из проема двери уже давненько за нами наблюдала Тина, она же и передала два тяжелых бруса учебных мечей, составлявших половину всей нашей поклажи. Все остальные вещи должны были привезти только завтра.
Джейн церемонно вычертила что-то в воздухе кончиком своего полена и начала отсчет. Мгновением после отсчета в фехтовальщицу полетел стул, а за ним сразу второй. Если от первого Джейн еще кое-как ушла, то второй сшиб ее на пушистый ковер обширной гостиной. И уже потом клинок моего меча обозначил попадание в голову.
— Нечестно! — Девушка не желала показывать слабость и кое-как самостоятельно поднялась с пола. Протянутая мною рука была проигнорирована.
— На поле боя то же самое скажешь? — хмыкнул я в ответ. — Можешь тоже использовать мебель, кто же запрещает. Итак, второй бой?
Внучка Виктора неохотно кивнула, но перед стартом боя оттащила на свою сторону все, что можно было метнуть, кроме столешницы. Логично, что столешница и полетела в нее в этот раз, да так удачно, что пришлось помогать выбираться из хаотичного завала из мебели, набранной самой Джейн.
— Третий бой?
— Ты сумасшедший! — простонали мне в ответ. — Почему договор тебя еще не убил?
— Договор наказывает за тяжелые травмы, препятствующие обучению, или смерть, — наставительно покачал я тренировочным мечом. — Ты еще жива и даже можешь самостоятельно ходить. А еще лечебная магия академии, слышала наверно? Даже синяков не будет. Так что насчет третьего боя?
— Начали! — своеобразно провела отсчет Джейн и попыталась проломить мою голову своим поленом. Фехтовать с прихрамывающей девушкой было куда проще, потому итоговый счет составил три — ноль.
— Кто тут царь зверей? — не удержался и героически завис над поверженной девушкой.
— А я себе ногу сломаю, и ты сдохнешь! — ярилась Джейн.
— Дед будет недоволен, — осуждающе покачал я головой. Мой комментарий заставил девушку в прямом смысле прикусить язык, и вместо очередной фразы она моментально успокоилась и начала приводить гостиную в порядок. Словно и не было ничего — мало ли кто нагрянет.
Чуть позже к нам действительно пришли.
Компания была уже знакомой — представитель СБ Академии, следователь из города и третий господин — среднего возраста, в черном костюме, с узором волка над верхним карманом. Новое лицо вызывало некую внутреннюю брезгливость — зачесанные на обширную лысину седые волосы, замыленный равнодушный взгляд, механически застывающий на иных достоинствах девушек, и расстегнутые на пузе верхние пуговицы. Видал я таких, как он, раньше и заведомо ничего хорошего не ждал.
— Госпожа Теннет, я — представитель Академии, зовите меня Смит. Рядом со мной уважаемый господин Нельсон, — кивок на городского стража порядка, — и полномочный представитель дома Волка — господин Филипп Нельк.
О как, представитель дома! Плохи дела в доме, раз его интересы представляет такое недоразумение. Если дома действительно создавались из числа выдающихся семей воинов, то их вырождение явно не за горами.
— Присаживайтесь. — Джейн радушно предложила гостям места за столиком, а Тина унеслась готовить снедь для чаепития. Я же держал под рукой массивную перьевую ручку. При удаче могу попасть в глаз, но мимо шеи уж точно не промахнусь.
Представитель Академии выложил на столешницу странный металлический прибор и сосредоточенно выставил его по сторонам света.
— Это древний артефакт, он отличает правду от лжи, — пояснил Смит.
В животе как-то нехорошо сжалось.
— Этот древний артефакт называется секстантом, используется при навигации, — эхом ответила Джейн, отчего удостоилась восхищенного взгляда лично от меня.
— Г-хм, простите. — Смит неуклюже спрятал прибор обратно и вымученно улыбнулся. — Остальные студенты не столь эрудированы, очень помогает в работе. Еще раз простите. Итак, госпожа Теннет, где вы были вчера во время убийства Мишеля Телла? — Смит и Нельсон синхронно раскрыли небольшие книжицы и принялись записывать.
— Простите, а какое именно время вас интересует? — недоуменно уточнила Джейн. Все верно, мы же и знать не знаем, когда было убийство. — До обеда я была дома, после — в академии, получила ключ, активировала дверь и слушала речь уважаемого ректора.
— Хм, — что-то черкнул в блокноте Смит. — А вы были знакомы с Теллом прежде?
Следующие десять минут на Джейн обрушились десятки вопросов от дознавателей. Большей частью они дублировали друг друга и были направлены на выявление противоречий в ответах, но девушка успешно держалась. Хмырь из дома Волка отмалчивался и даже не пытался завершить допрос. Мне же встревать было вовсе не с руки.
— Поверьте, в самообороне нет ничего страшного! — Смит жарко убеждал девушку сознаться в гибели студента. — Вы будете тотчас оправданы, доказательства на вашей стороне, как и свидетельства господина Ортиза и признание Телла.
— Признание? Свидетельства? — удивленно подняла бровь Джейн. До того дознаватели старательно обходили тему подготовки покушения на девушку, но сейчас, видимо, само вылетело.
— Это не имеет значения, — неприятным голосом вступил в беседу представитель дома. — Дело понятное и ясное, господа. Я заберу госпожу Теннет в ее поместье, тут небезопасно.
— Как это небезопасно? — взвился представитель академии. — У нас самое безопасное место в городе! Мы способны защитить учеников!
— Я полностью доверяю службе безопасности и не считаю, что мне грозит беда. — Лицо внучки Виктора оставалось спокойным, но с моей стороны было видно, как ее пальцы добела сжались на поручне кресла. Было ясно, что Филипп пытался выкинуть девушку из академии, да к тому же вполне мог это сделать — власть представителя дома велика, ему нужен был только убедительный повод.
— Девочка, тебя пытались убить, и только чудом ты сейчас жива, — надвинулся своим пузом на столик Нельк. — Тут опасно. Как представитель дома…
— Как представитель дома вы обязаны доложить Повелителю о покушении на жизнь одним представителем дома на другого, — перебила его Джейн и обратилась к молчавшему все это время следователю: — Как я поняла, господин Ортиз являлся заказчиком покушения?
Следователь механически кивнул и тут же сжался под гневным взглядом представителя дома.
— Это еще не доказано! — открестился Филипп.
— Доказано, — усмехнулся Смит, удостоился очередного гневного взгляда Филиппа, но отнесся к нему равнодушно.
— Я остаюсь в академии, — холодно подвела итог Джейн. — Позиция вас, как представителя дома, меня не устраивает. Соответствующее письмо будет направлено Повелителю.
— Ты еще пожалеешь, девка! — подпрыгнул с места Нельк, моментально был заблокирован мною и усажен обратно. — Руки убрал! — повело плечами пузатое недоразумение.
— Господин Смит, и вас, господин Нельсон, прошу свидетельствовать о недостойном поведении представителя дома.
Если Смит кивнул с огромным удовлетворением, то городской следователь был вообще не рад, что оказался с нами в одной комнате. Гнев столь влиятельной персоны способен легко сломать судьбу простого служаки.
После такой отповеди Филипп прошипел нечто злобное и пулей вылетел из гостиной.
— Прошу простить нас, госпожа, — поклонился, улыбаясь, Смит. — Он вас больше не потревожит. Сегодня же я лично направлю письму Повелителю дома Волка. Надо сказать, нам он тоже изрядно докучал, но, — развел руками, — повода не было.
— Какие на сегодня планы? — нейтрально поинтересовался я, после того как дверь за следователями закрылась. День был полностью свободен, все занятия отменили в связи с прибытием агрессивно настроенной родни. Правда, до скандала дело так и не дошло — конфликт погасили сами учащиеся. Обеспокоенные отцы и матери вместо деталей чудовищной бойни слышали от своих чад восторженные речи о будущем определении дара и моментально проникались энтузиазмом. Кто же будет устраивать разбирательства, если в ходе них может сорваться столь важный ритуал?
— Хочу спать, — устало отозвалась Джейн, схватила Тину за руку и потащила в свою комнату. Так как дверь осталась незахлопнутой, я через час одним глазком заглянул внутрь. На диване дремала Джейн, обняв подругу, словно игрушечного медвежонка. К слову, Тина не спала и вид имела столь обреченно-скорбный, что на моем лице сама собой появилась улыбка.
Я походил по дому, пытаясь придумать себе занятие, посмотрел во двор, перебрал тот скудный набор вещей, что был с собой. Но ощущение некой внутренней неустроенности не отступало. Тяжело осознавать, что твоя жизнь теперь полностью зависит от сохранности другой, более хрупкой и уязвимой. Даже если приложить все силы, всегда будет место случайности. Вдруг уже сейчас кто-то крадется тайным ходом, чтобы убить Джейн? На мгновение опасность показалась настолько реальной, что я осторожно заглянул в комнату девушек, убедился в сохранности Джейн, сочувственно покачал головой на умоляющий взгляд Тины и выскользнул обратно. Тем не менее мысль о возможных тайных ходах укрепилась в сознании и переросла в действие. Так что после легкого перекуса я приступил к методичному оголению стен от ковров и живописи.
Вскоре к соображениям безопасности прибавилось и любопытство, вместе с моей огромной любовью к сувенирам. Мало ли куда выведут скрытые тоннели — быть может, найдутся двери в комнаты соседей. Из-за магических дверей набор отмычек остается не у дел, возможно, повезет сейчас? Вера жителей в совершенность магии идеально укладывалась в дело изъятия ценностей. Есть в голове людей нерушимые догматы, и полное доверие к древней магии — один из них. Любую прихваченную у соседей вещь наверняка спишут в графу «забытое дома» и даже сомневаться не станут. Таково было объяснение моему энтузиазму пополам с небывалой трудоспособностью.
Всего за несколько часов моя комната напоминала жертву разгула пьяной братии, хоть и не без некоторой аккуратности. Кровать была поставлена на ребро и отодвинута к внутренней стене нашей квартиры, а противоположная стена, граничащая с соседним помещением, была оголена вплоть до камня. Увы, если тут и был вход куда-либо, то ныне он накрепко замурован. От стены не шло дуновения ветра, свидетельствовавшее о потайной двери, трещины были вполне естественными, да и сама кладка на простук звучала одинаково безнадежно в любом месте. Нулевой результат — тоже результат. Куда больше времени ушло, чтобы привести комнату в прежний вид. После всех стараний комната выглядела как-то уныло и слегка кривовато, но вполне терпимо на ближайшие дни существования в ней.
Кроме моей комнаты перспективными оставались стены кухни и помещение ванны. Другие стены не отличались толщиной и вряд ли могли содержать в себе скрытый коридор. Перед тем как громить еще одно помещение, пришла весьма светлая мысль — оценить пространство между нашей и смежной квартирами. Увы, соседи бы наверняка заинтересовались моими измерениями, так что пришлось действовать без их ведома и приглашения. Через некоторое время я стоял на подоконнике открытого окна и скептически присматривался к небольшим зазорам меж облицовочных камней внешней стены. Древняя постройка стойко выдержала испытание временем, не имела щербин отвалившейся штукатурки и раковин от ветра. Цепляться было толком не за что, да и ветер ощущался довольно сильно. Взгляд вниз добавлял паники — лететь было высоковато, под ногами чахли утлые кустики.
Вариант движения по стене отчетливо отдавал безумием и отвагой, что всегда сопровождают глупые события с плохим концом, потому я закрыл окно и пошел другим путем. Пользуясь открытой дверью и безусловно разрешающим молчанием Тины, из запасов Джейн я извлек довольно крупное зеркало. При помощи мотивирующего монолога, нескольких отломанных от шкафа декоративных реек и нашедшейся в ванной комнате швабры было сооружено гениальное устройство для осмотра чужих комнат. Прочности монструозной конструкции вполне хватило для изучения соседней комнаты и для сравнения масштаба одной из наших комнат. Разницы в расстояниях между пролетами окон и пространства от окна до стены не было. Так что вся затея с поиском тайных ходов завершалась неудачей. Оставалось гордо и таинственно пройти с кухни до своей комнаты мимо любопытных лиц проснувшихся девушек.
Для очистки совести проверил другую стену, смежную с соседями, по той же методике еще раз. Глаз привычно отметил пространство между окнами, отличное зрение позволяло разглядеть внутреннее убранство соседней комнаты — довольно типовое, к слову. Прикинул расстояние от окна до стены и замер в некотором недоумении. Если с моей стороны стена находится в двух метрах от края подоконника, то у соседей практически примыкает к окну. Предчувствие и азарт прокатились по организму волной адреналина, отчего хитрое устройство чуть было не упало вниз. Через некоторое время зеркало вернулось к хозяйке, а моя комната вновь подверглась акту вандализма. И вновь ничего не обнаружилось. Монолит стены не торопился раскрывать свои секреты.
Девушки заинтересовались моими действиями и были немедленно приобщены к рабочему процессу, то есть отправлены готовить поздний обед вместе с предстоящим ужином.
Я не сдавался. Все методы — простук на наличие скрытых полостей, поиск щелей, знаков и иные попытки, что так легко удавались героям баек, — не возымели действия. Пришла неприятная мысль, что вход в тайный коридор находится у соседей. Раз так, оставался самый последний, древнейший способ, но для претворения его в жизнь требовалось покинуть академию на пару часов. Джейн я брать с собой не мог, потому жестко проинструктировал: никуда, ни за что, ни с кем, и вообще одеться теплее. После безоговорочной победы в бою и последующего распределения главенства в нашем небольшом коллективе (хворостина творит чудеса) девушка занимала место непоседливой соседки младше возрастом, которую требуется оберегать, изредка с ней играть, но не давать залезть себе на шею.
Если говорить серьезно, власть в мои руки отдали без малейших колебаний — память о собственном бессилии перед убийцами была все еще свежа. Джейн не знала, что делать дальше, и передавала ответственность с легкой миной недовольства на лице, за которой мне виделись невероятное облегчение и благодарность. Я делал вид, что знаю, получая за это полную свободу действий и право приказывать. Уверен, это увеличивало наши шансы выжить в этом паучатнике.
Через полтора часа я уже проходил мимо функционала-коменданта ворот в своем любимом плаще. Ступать приходилось медленно, степенно, словно аристократу. Как учил Роуд, я выпячивал вперед челюсть, опускал плечи, поднимал подбородок и ленивым жестом обнажал серебряный браслет. Комендант даже приосанился, когда я проходил мимо. К слову, все работники академии после известного происшествия изображали максимум бдительности и рвения, но все так же полагались на магию входной арки, потому небольшую, но очень удобную кувалду я протащил безо всяких проблем.
Соседские слуги с пониманием отнеслись к «блажи моей госпожи, которой захотелось полочку» и согласились потерпеть шум с десяток минут. Так что в скором времени, после ритуального почесывания затылка, был нанесен первый удар по кладке стены, за ним — второй. Немного подумав, я разделся до пояса — вдруг девушки зайдут, а я не в образе. С десятого удара камни ощутимо сдвинулись, а из щели явно повеяло стоялым воздухом, изрядно придав мне уверенности и сил. За десяток минут в стене появился неаккуратный, но вполне достаточный для прохода проем. Вот тут пришлось заново одеваться, на всякий случай накинув и плащ в том числе. Мало ли какие ловушки могут поджидать в тайных закоулках. Правда, вместо коридора я наткнулся на еще одну стену, на этот раз украшенную дверью. Разломанная стена скрывала за собой вход в другое помещение, что одновременно и обескураживало, и вводило в некий трепет. Вариантов сокрытия комнаты было множество, но в самые негативные из них, например в блокирование зараженного страшной болезнью, я не верил. Никогда в легендах об Академии не упоминалось о заразе или же массовой гибели. Вот в какой-нибудь клад, сокровищницу хотелось верить куда сильнее, но тут уже вмешивался скепсис чистой логики. Наверняка все украдено до нас. Оставалось только прислушаться к внутреннему голосу, уловившему нотки дивного обеда из-за приоткрытой в общий зал гостиной двери, и довериться инстинкту — то есть решать загадку на полный желудок. Я вновь оделся, зашел к соседям, поблагодарив за терпение, и в приподнятом настроении отправился на кухню.
За время приема пиши все сомнения отступили — дверь надо вскрывать. Если она замагичена — придется долбить стену рядом с ней, что очень даже непросто, но вполне возможно. Даже с обычной дверью могли быть проблемы — мог проржаветь механизм, а сама створка могла оказаться закрытой на засов с внутренней стороны. К счастью, дверь покорилась через некоторое время работы с отмычками. Со скрипом давным-давно несмазанных петель дверь впервые за многие годы впустила в небольшой прямоугольник помещения лучи солнца.
Настенные полки с массивными фолиантами, покрытый толстым слоем пыли стол с одинокой женской фотокарточкой и скелет прежнего обитателя, частью на стуле, частью вокруг него. Клочки истлевшей ткани, ржавчина клинка возле пожелтевших костей руки и приторный запах прошлого. Покровители, сколько же лет прошло?
Мерно щелкали друг о друга крупные бусины четок в морщинистых руках немолодого господина. В полумраке зашторенного помещения не было иных звуков. Окна надежно блокировали шелест фруктового сада, слуги не смели потревожить хозяина дома. Время будто замерло вокруг главы семьи Телл, только глухой стук дерева о дерево служил пульсом окружающему миру.
Перед глазами два вскрытых конверта. Первый — с гербом Академии и черной полосой на окантовке, второй, куда скромнее — без указания отправителя.
Текст послания из Академии прочитан не единожды, и каждый раз вызывал новые эмоции — от равнодушия мимолетного прочтения до гнева осознания — и в итоге растерянности. Той самой растерянности, что способна согнуть дугой спину волевого человека и добавить десяток лет возраста внешности. Его мальчик, его Мишель убит!
Долгая жизнь и непростая карьера примирила Николя Телла с потерей близких и товарищей, но ни в единой смерти не было его прямой вины. Да, он и раньше корил себя, но краем сознания всегда понимал — в Пустошах нельзя предугадать всего. Пространства между кольцами Стен владений вовсе не соответствовали названию — как можно называть Пустошами заросли лесных исполинов, горные хребты, полноводные реки и заросшие вьюном поля? Там не было людей, но жили иные обитатели — хитрые, хищные, беспощадные, не побежденные цивилизацией. Человечество трусливо скрылось за высокими стенами, чтобы через столетия пренебрежительно обозвать «пустошью» то, что им не подвластно. Однако было исключение из этих слов — пустынники, трапперы, вольные охотники, что по одиночке, а иногда целыми караванами покоряли пути между владениями. Говорят, даже один такой поход мог озолотить — и раньше, и сейчас, — при всем величии и могуществе железных дорог и пароходов. Потому как далеко не все владения были соединены железной змеей путей или водной нитью на карте, а соединенные брали граничный сбор, в разы удорожающий стоимость груза.
Николя Телл водил караваны по Пустошам всю свою жизнь, видел своими глазами необъятные пространства, ночевал в разрушенных городах древних, бился со зверьем и лихими людьми. Сменялись компаньоны, уходили на заслуженный покой друзья. С каждым годом Николя чувствовал себя все более одиноким, пока не поддался на уговоры соратников, вложив накопленное богатство в дело и заведя семью. Торговля шла успешно, приказчики воровали умеренно, а жена подарила сына. Фиктивный брак со второй женой подарил семье графский титул и открыл двери на рынки, недоступные простолюдинам. Богатство семьи росло такими темпами, что уже через пару лет Николя звали не иначе как главой собственного рода. Увы, чужое счастье для многих хуже собственного горя. Первый звоночек выглядел как значительное повышение арендной платы на земли, занимаемые складами и производством Телла. Владельцы участка в свое время чуть ли не умоляли снять пустующие территории за небольшую сумму. Захудалое семейство Ортиз из дома Волка за годы отвратительного управления наследством умудрилось влезть в огромные долги. Теперь же, откормившись на рентной плате и вернувшись в высший свет, господа позабыли старые обещания. Через некоторое время плата повысилась вновь. Представителя торгового дома Телла, пришедшего на переговоры, даже не пустили на порог. Николя ясно понимал, что добром все это не завершится, довольно шустро подыскал новое место под производство и на всякий случай начал готовиться к открытому конфликту. Моментально выполнить задуманное не получалось: для крупного завода внезапный переезд по размеру ущерба стоял сразу же за пожаром. Требовалось время, чтобы выполнить текущие контракты и взять паузу перед выполнением новых. Потому Николя и не стал обострять конфликт в день, когда к нему пришел хамоватый наследник Ортиз и буквально приказал его сыну взять в сопровождение двух его людей — якобы учиться ремеслу. Увы, сынишка не удержался и рассказал сверстникам о дорогом подарке отца — медном билете. Такая весть быстро облетела небольшой городок, но Николя даже представить не мог, что этим заинтересуются его недруги.
В гибели сына Николя мог винить только себя. Он сам согласился на угрозы Ортиз, выторговывая тем самым время для завершения подготовки. Преждевременный конфликт принес бы существенные потери. Зачем же теперь ему золото, если нет того, кому он хотел его оставить?
Второе письмо будто соглашалось с его мыслями. Ортиз тоже считали, что золото ему теперь незачем. Более того, свой человек в стане врага повествовал о куда более масштабных планах семьи из дома Волка. Взбешенные арестом родича и крахом планов, Ортиз решили отнять все, что принадлежит Теллу. Бумаги с иском в его адрес уже готовились, и не далее как на следующей неделе дело должен рассмотреть суд.
Равнодушно щелкали четки, отделяя звуком мысли-команды в голове Николя. Собраться. Подготовиться. Отомстить. Изо всех ближайших городов по кличу своего былого лидера собирались бывшие подчиненные. На телеграммы ответили все, никто не остался в стороне, не оправдался старостью и нездоровьем. Семьи команды дисциплинированно подготовились к переезду, торговые дома сменили владельцев на подставных — дабы в спешке не потерять на продаже. Пустынники привычны к переездам, а деньги смягчат все тяготы смены места. Николя не собирался недооценивать дом Волка. Какой бы сволочью ни были Ортиз, дом все равно будет мстить за своих.
Через двенадцать часов группа из двух десятков мужчин размещалась по двое в вагоны поезда, отбывающего в другое владение. Позади был пепел сожженных построек, кровь, мольбы пощады и короткие схватки с заспанным противником. Род Ортиз этим утром перестал существовать. Николя не чувствовал внутреннего удовлетворения от резни, его плечи гнула к земле усталость, словно от тяжелой, неприятной, но необходимой работы. Иначе он не мог поступить — вряд ли бы враги оставили в живых его жену и самого Телла. Суды гораздо проще решают дела в пользу истца, если ответчик мертв.
— А как же убийца Мишеля? — Старый соратник, что ехал с Николя в одном вагоне, растревожил старую рану. — Помнишь, я говорил о сомнениях человечка из отдела расследований.
— Довольно крови, — чуть подумав, ответил Телл. — Главные виновники получили по заслугам, я удовлетворен.
— Как скажешь, — неожиданно легко согласился напарник. Незачем уважаемому боссу брать на себя еще одну смерть. Оставим это профессионалам, не зря же им уплачена пятизначная сумма золотом. Будь убийца хоть принцем дома, возмездие дотянется до его шеи.