Глава 6
На третий день академия вышла на рабочий режим. Деловито сновали по коридорам студенты и преподаватели, мелодично пел звонок на занятия, зазывая занять свои места в обширных потоковых аудиториях. Двести студентов, да еще у многих слуги — толпа получалась неслабая. Люди знакомились, кучковались по интересам и социальному статусу. С нашего крайнего верхнего места мельтешения студентов были видны как на ладони. Практически срез богатой части общества. Представители одного дома старались держаться вместе, все семь домов представлены примерно в равном количестве — по десятку от одного Повелителя. Отпрыски старой аристократии также держатся особняком и впускают в свой круг только равных, даже на студентов из домов смотрят с превосходством. Еще бы, кроме гордости и чувства собственного величия, у них особо-то ничего и не осталось. Все земли под домами, как и военная служба, традиционно считавшаяся долгом аристо. Несколько сотен лет назад Повелители отказались от дружин аристократов, сделав ставку на собственные войска, а чуть позже стали раздавать звонкие титулы в среде командиров, нивелируя разницу в статусе и создавая тем самым собственные дома высокородных. Так что остатки древних родов терпеть не могут «новичков», но конфликтовать открыто боятся — потому что умные и жить хотят. Вот и остается родовитым исходить ядом в тесном кругу, мечтая когда-нибудь вернуть утраченное влияние. Естественно, с великим удовольствием сделают мелкую пакость выскочкам из домов. Правда, Роуд рассказывал, что большинство титулов «родовитых» дутые, родословная притянута с потолка и не имеет ничего общего с реальностью. В свое время было модно брать в семью бедную, но родовитую вторую жену, после чего объявлять все семейство потомками былой династии, — да и сейчас так делают, ради красивого герба и звонкого титула. Так что никакого пиетета я к ним не испытывал, впрочем, как и к настоящим аристо. В академии я насчитал примерно полтора десятка чванливых субъектов с вышитым гербом на форменной одежде. Вот же странность — форма едина для всех, но не воспрещается ее украшать. В итоге две якобы одинаковые формы могут выглядеть совершенно по-разному.
Самая обширная часть абитуриентов — обычные люди, хоть и сложно назвать обычными детей богатых родов, купцов и чиновников. Больше сотни шумных ребят, как-то сами собой разбившихся на группки по интересам или благодаря общим знакомым. На них в основном обращено внимание кураторов групп — представителей академии. У этих ребят нет слуг, в отличие от аристо: у тех по двое, причем выбор слуг далеко не всегда связан с интересами учебы, как я заметил. Например, рослый парень на несколько парт левее нас вполне комфортно чувствует себя, положив руки на коленки двум прелестницам по боком от него. Или толстенькая пышка в противоположном от нас углу, маслянистыми глазами сопровождающая каждое движение своего слуги — поджарого парня с короткой стрижкой. Вот же рисковые люди, и ладно бы парень, но чем думают девушки! Ежели «повезет», через несколько месяцев не удержавшейся от соблазнов госпоже придется бросать учебу и объясняться с родными по поводу потери огромной суммы денег. Или же ходить с животом на занятия… но это вряд ли. Урон чести подороже денег будет.
Справа от меня хмурились девушки. Взгляд Тины был вполне понятен — я запер комнату со своей находкой и не пускал некую любопытную особу, отчего та затаила нешуточную обиду и даже в некоторой степени бунт. М-да, бунт. До поздней ночи я пролистывал массивные тома, найденные в секретной комнате, в поиске картинок — знакомых букв не было, тексты явно были той же эпохи, что и в библиотеке Виктора, если не древнее, так что оставалось рассматривать картинки и пытаться расшифровать подписи под ними. Устав работать, я двинулся на кухню. Легкий перекус подарил игривое настроение в отношении одной служанки, вполне даже взаимной моим чаяниям. Я не боялся потеряться в темноте неосвещенной гостиной, неторопливо двигался вдоль стенки и пробовал открыть ручки дверей. В пятикомнатной квартире оставались открытыми две комнаты — моя новая, занятая взамен старой, и комната Тины. Остальные были заперты: я берег тайну своей находки, Джейн — себя, а пустующая пятая была закрыта на всякий случай. Так что, потянув на себя дверь, я и не сомневался ни секунды. Мягко опала на пол одежда, слитным движением я прижался под одеялом к гибкому телу сзади, рука начала неторопливый путь от плеча вниз, задержалась на груди, погладила животик. Вдохнул аромат волос, с губ сорвался комплимент красоте, когда раздался голос чаровницы.
— Пауль, не надо, — сонно проворчала девушка и отбросила шаловливую руку, успевшую спуститься ниже.
«Какой еще Пауль», — чуть не вырвался негодующий вопль собственника, и тут пришло осознание: Джейн. Смачно так пришло, ледяным водопадом прокатилось по спине. Огненными буквами пунктов контракта, словно вспыхнувшими в голове. Ну, не надо, так не надо, желание девушки — закон.
Так же мягко выкатился из постели, подобрал одежду и на цыпочках вылетел из комнаты. К слову, остальные комнаты, кроме моей, оказались закрытыми — Тина заперла свою в знак протеста и не простила меня до сих пор.
А вот в глазах Джейн явно сквозили недоумение и подозрение. Тень недовольства там тоже имелась — я не пустил к находке и ее тоже, делать мне больше нечего, как делиться с ее дедом своей добычей. Девушка явно помнила ночной эпизод, но не могла понять, что же это было — сон или явь? Я же держал на лице каменную маску и, выдвинув вперед нижнюю челюсть, мужественно внимал умным речам лектора.
В академии учили не колдовству и чародейству, как можно было подумать. Студентов учили пользоваться техникой, с которой им предстоит работать. Рассказывали принципы устройства механизмов, дабы очередной идиот не взорвал паровой котел и себя вместе с ним. Огромное число теоретических наук — физика, механика, химия, алгебра. Магия же ожидалась в самом конце курса, на третьем году обучения. За два предшествующих года ученик обязан был усвоить всю теоретическую и практическую составляющую профессии. Многие не справлялись, потому ритуал определения стихии проводили перед третьим годом, чтобы сэкономить время на числе проверяемых. Впрочем, большинство аристо и люди домов экзамены преодолевали успешно, что объяснялось слугами. Да-да, экзамены сдавались вместе со слугами, так же как и проводилась учеба. Человек мог ничего не делать два года, только бы его слуга все хорошо выучил. Проблема в таком случае была только одна — слугу приходилось брать с собой на работу: один знал, как работать, второй имел силу, чтобы работу осуществить. Но подобный оборот дел происходил довольно редко, большинство студентов честно вгрызалось в камень знаний. На выходе академия получала подготовленных магов и еще большее число отличных специалистов-немагов — будущих инженеров и технический персонал. Но что такое четыре-пять сотен выпускников для целого владения? Пустяк, потому спрос на одаренных был лютейший, что означало огромные доходы для специалистов.
Лекции были довольно интересны, преподаватели дружелюбно отвечали на вопросы, слуги скрипели перьями, а я пытался понять, откуда ждать беды в следующий раз. Внимания я к нашей группе не заметил, что, вкупе с происшедшими событиями, позволяло надеяться на положительный исход моего контракта.
После шести двухчасовых занятий — курс догонял пропущенный день — я уговорил довольно измотанную Джейн заглянуть в библиотеку. Я мог бы сходить и сам, но отставлять подопечную одну отказывался. Библиотекарь встретил нас довольно радушно, широкой рукой отсыпал солидную стопку книг, за которой обычно направляют на третий день учебы, так что нам, можно сказать, повезло не стоять в очередях. Вместе с горой фолиантов мне разрешили унести несколько словарей первой, второй и третьей династии, выпрошенных у функционала. Увы, возможности пролистать книги прямо на месте не было — Джейн хозяйственно разместила книги на моих руках, а лезть против хозяйки на глазах у библиотекаря мне не хотелось. По пути пришлось понервничать — в толпе галдящих студентов хотелось бы иметь свободные руки, мало ли что. К счастью, до квартиры добрались без происшествий, книги были свалены на пол, словари прихвачены под мышку, и я устремился на разгадку тайны, ловко закрыв дверь прямо перед любопытными носиками, вдобавок проигнорировав настойчивый стук в дверь под возмущенный девичий гам.
Найденное помещение было деликатно освобождено от пыли, освещено лампой, кости аккуратно отложены в сторону — со всем почтением к усопшему. Ржавый клинок покойника оказался вовсе и не ржавым, поверхность после легкой чистки имела золотистый узор на заостренной с одной стороны стальной полосе. Ножны обнаружились в углу кабинета — погибший умер с обнаженным клинком в руках. Не знаю, сколько подобное может стоить, наверняка немало. Современный мир как-то больше тяготеет к пистолетам и ружьям, но мечи также не забыты, потому как магия вводит свой баланс в отношениях клинка и пули. Порою пулевое оружие становится бесполезным куском металла, годным разве что проламывать череп сопернику обухом пистолета, но знаю я эту тему только со слов Роуда, да и то не заострял внимания. Мне достаточно и того, что находку можно продать, а на эти деньги уехать в другое владение до наступления совершеннолетия — именно так я видел свое будущее. Проверять честность отчима, рискуя собственной жизнью, совершенно не хотелось.
Самым большим богатством комнаты оставались книги. Было важно определить эпоху и содержание для определения ценника. Чем ценнее информация и редкостней издание — тем богаче я стану. Бывают, правда, даже коллекционеры любовных романов первой династии, готовые платить много, наличными и сразу, но мне самому хотелось обнаружить что-то эдакое, загадочное.
На отдельный лист я заранее выписал несколько фраз из каждой книги, осталось лишь проверить совпадение написания букв со словарями. Начал с самой ранней эпохи — глаза пробежали по списку, после чего удовлетворенно констатировал: ничего общего, книги древнее. Словарь второй династии постигает та же участь — он отброшен, совпадений нет. С трепетом беру словарик первой династии. Предыдущие неудачи поиска сами по себе относят книги к древней эпохе и сулят огромные деньги. От первой династии остались только здания, книги — гигантская редкость, уж слишком немилосердно к бумаге относится время. Мне же повезло: можно сказать, все это время комната была надежно изолирована от невзгод окружающего мира, сберегая для меня труды предков.
Ноль совпадений. Недоуменно пролистываю словари повторно и смотрю на фразы. Буквы совсем другие, чуждые известному. Быть может, закрытый диалект сообщества. Да бред, какой диалект посреди города? Тайна манит, но ключа к ее разгадке у меня нет. Поискать дополнительные словари? Опасно демонстрировать свой интерес, букинисты люди опытные и доверчивостью не страдают. Если молодой парень якобы из любопытства выпрашивает словарь, значит, он что-то нашел. А где дорогие книги, там большие деньги, а где деньги, там коллеги господина Баргозо и проломленный череп в подворотне.
Устало присел на стул, в руки как-то сам по себе попал портрет древней незнакомки, возможно невесты усопшего. Красивая, необычное платье с длинным вырезом красиво обрисовывает формы, г-хм. На секунду стало стыдно бесцеремонно рассматривать девушку погибшего, прямо при нем, хоть и неживом. Прости, друг, обратился к скелету и не глядя отправил изображение обратно. От неловкого соприкосновения рамки портрета со столом стеклянная крышка слегка сдвинулась в сторону. Досадливо посетовав на свою неуклюжесть, я попытался задвинуть стекляшку, но что-то мешало — словно выемка под крышку тоньше стекла. Задумчиво рассмотрев конструкцию, отодвинул фото в сторону. Из рамки выпал сложенный в несколько раз листок бумаги. Сердце замерло вместе с дыханием. Руки сами собой возвратили фото в рамку и закрыли его стеклом, теперь уже легко зашедшим в паз.
Я осторожно развернул пожелтевший лист. За годы буквы на изгибах полустерлись, но текст вполне читаем. Под рукой нет словарей, но есть лист с образцами из книг. Буквы не совпадали, значит, был смысл обратиться к словарям. Взял словарь первой династии и попал точно в цель — полное совпадение. Листок бумаги с текстом, как и обладатель меча, — ровесники здания Академии.
Чистый лист лег рядом с эхом прошлого, словарь разместился чуть ниже. Я пытался переводить слова, не вчитываясь в текст, но даже мельком прочитанное и осознанное будоражило воображение. Лист бумаги покорился целиком через полтора часа: алфавит у первой династии вовсе не схож с нашим в последовательности звуков, так что листать книгу в поисках приходилось весьма часто. Придирчиво осмотрел текст и решил оторваться и пройтись. Терпения хватило на пару кругов по старой комнате. Итак, что тут у нас. Общий смысл уловлен во время перевода, но прочитать целиком — совсем другое дело.
Мое имя Шон Морган, если ты читаешь это послание, значит, я уже мертв, а система изоляции лаборатории выдохлась.
Горько умирать в глухой каморке без окон, на огромном расстоянии от родной земли. Но я не требую к себе жалости и не ищу оправданий. За подлость приходит возмездие.
Сорок лет назад компания купила права на этот мир. Безымянный камень в пустоте, обозначенный десятью цифрами и буквами. Его продали без малейших сомнений, потому что годом раньше номер камня аккуратно вычеркнули из списка «Первая волна». Был такой проект по заселению, почти три сотни лет назад. Огромные корабли десятилетиями шли к новым мирам, надеясь найти там новый дом. Никто не преуспел. Отрезанные от родины, люди скатывались в дикость с пугающей скоростью. Результаты засекретили, планеты запретили для посещения. Но три сотни лет — слишком много для секретов.
Наша компания занимается медициной. Разной. Мирной и военной. Техно- и энергетической. Компании нужно с чем-то работать. Нужен материал. Нужны эксперименты. Нужен результат.
Поэтому компания подделывает документы и покупает мир с миллионами одичавших сородичей.
Мы называли их примитивами, ставили опыты, поражались сходству и не сомневались в их неразумности. Словно с шимпанзе. Не поступки, а рефлексы. Не обряды и традиции, а брачные игры. Никаких попыток вести диалог. Мы забирали целые племена. Новые вакцины, энергетические практики, изменение сути, работа с мозгом. Они умирали сотнями в день. Чтобы там, в родном мире, кто-то очень богатый получил лишний год жизни.
Пусть теперь умники из руководства объяснят стотысячному племени, что они неразумны. Пусть расскажут шаманам, что их нелепые, дерганые танцы не способны пробудить дикую магию этого мира. Не наши конструкции, изящные и красивые. Они пробудили то, что рождено убивать, заплатив сотнями ритуальных жертв.
Мрачные практики полубезумных дикарей оказались сильнее. Стены не выдержали, установки защиты не справились. Разъяренные племена лавиной захлестнули улицы. Око дает цифру в два миллиона участников. Это происходит сейчас. Здесь. На базе Текка, на базе Эрдун, на всех шестидесяти научных базах компании одновременно.
Я слышу крики — это не подопытные. Это их палачи с содранной кожей на медленном огне молят о смерти. Шаманы племен не дают им уйти легко.
Я не в силах и не буду сражаться со стихией. Я не выйду к ним, обещая знания большого мира взамен на мир. Потому что они такие же люди, как мы. Они не станут прощать, и они в своем праве.
Полагаюсь на систему изоляции. Надеюсь, что остальной персонал успел укрыться в пещере зверя. Надеюсь, туземцы не доберутся до них и не сломают энергосистему, иначе этот мир ожидают очень веселые времена. Хотя, если ты читаешь мое послание, — значит, еще не сломали и обучились у спасшихся. Кем они станут в новом мире? Не ведаю.
Я не верю в спасение. Я слежу за бойней — Око работает. Все в дыму пожаров. С баз Кас, Кхор и Камат разбегается биоматериал. База Энас застыла — эти безумцы выпустили заразу. Базы Оуш и Оум укрыты сиреневой пеленой химического заражения. Слишком много жертв. Компания откажется от нас. Вычеркнет из документов, спишет и забудет. Потому что это выгоднее неудобных вопросов от следователей.
Чтобы не сойти с ума, чтобы чувствовать себя человеком, я превращаю информацию нашего мира в книги. Они помогут сделать шаг вперед. Много практики. Немного истории. Наши технологии. Расположение аварийного корабля и ключ-заклинание. Найдешь корабль — передай сообщение на родину. Расскажи, как все было. У некоторых преступлений нет срока давности. Это выгодно твоему миру, иначе придут новые хозяева.
Ничто не дается бесплатно. Каждый том закрыт ключом.
Похорони меня. Ритуал описан в конце письма. Не знаю, в каких богов ты веруешь, но раз смог прочесть письмо — сможешь провести ритуал. Поверь, это очень важно. Я видел события, после которых не остается неверующих. В награду я дам ключ от содержания томов, что тебя окружают. Не выкидывай лист, ключ появится в нем после ритуала.
Если нашедшие будут не способны прочесть эти строки, им послужит мой меч. Родовое оружие в руках варвара сделает его вождем, в руках человека просвещенного — тираном. Хотел бы я видеть лица тех, кто через тысячелетия вновь откроет этот мир — в тот миг, когда они узнают меч графов Морган на поясе правителя или постаменте музея. За счет этого мой род сможет претендовать на земли в будущем. Зато свою власть ты получишь сейчас, по праву наследования. Знания языка после грядущей тьмы невежества будет достаточно, чтобы считаться потомком великой династии.
Пью этот яд за твое здоровье, наследник!
С уважением, граф Морган Ш., куратор проекта «Арни».
И описание похорон, въедливое, детализованное, с помарками и зачеркиваниями. Почерк менялся от фрагмента к фрагменту — от стройных строк к неряшливым: писалось не один день.
Тяжело осознавать собственную гибель, пересилить изначальные страхи и попытаться оставить что-то после себя — воистину подвиг, достойный уважения. Воля умершего будет выполнена.
Много непонятного в прочитанном — еще и от того, что некоторые слова имеют по два-три смысла. Будем верить, ответы есть в книгах. Я благодарен автору письма за неожиданный клад, но других эмоций нет — все произошло слишком давно, чтобы осуждать или сочувствовать. Наследником себя совсем не чувствую, хотя бы потому, что взял бы все и без дарственной. Вот титул пригодился бы, но где взять гениального адвоката, что сможет доказать в суде законность последней воли древнего аристократа? Разве что золото потеряю.
Протащить кости через парадные ворота оказалось нелегким делом. Надеюсь, усопший простит свою переноску по частям — крупные кости иначе было не вытащить. Академия чутко относилась к своей собственности и карала любителей вытащить ложки-вилки из ресторана или иные сувениры — даже аристо, поговаривают, ловили на этом. Так что таскать с собой тазовую кость или череп было очень неоднозначным занятием. Поймают — и как оправдаться? С одной стороны, я ничего не крал, с другой — откуда у меня человеческие кости? Иначе было никак, умерший просил похоронить его останки на закате, при ясной погоде, возле берега реки. Романтик, так его и так. Но приходилось делать, выигрыш будет в любом случае: обманет — вроде как сделал доброе дело, не обманет — бонус огромен. Только бы не поймали на выходе.
В итоге все удалось, хоть под конец на меня и посматривали подозрительно — уж больно часто я шастал мимо функционалов.
В тот день в академии я не ночевал, позорно оставив свой пост охранника ради знакомства с тайной. Безрассудно и непрофессионально, но я верил, что в ближайшее время проблем ждать не стоило. Или занимался самообманом, весьма успешно. Естественно, девушки были заинструктированы до одури и под конец послали меня, охарактеризовав больным параноиком. Все дело в том, что я притащил от Виктора парочку пистолетов и настоятельно рекомендовал девушкам держать их на расстоянии вытянутой руки. Сигнализация пропустила оружие без проблем: плащ оправдывал свое качество и полезность.
Сложно объяснить, что я чувствовал в процессе церемонии. Было в ритуале нечто выходящее за рамки простого погребения. Или же я вкладывал в сам процесс куда больший смысл после погребения тела отца. Мерным речитативом падали слова молитвы на забытом языке. Текст обращался к некоему божеству и умолял его простить вину от самостоятельного прерывания своей жизни. А дальше — все как у всех: просьбы о светлом посмертии и покаяние о совершенном и несовершенном. Тело древнего было помещено под несколькими метрами земли, на высоком склоне реки, посреди деревьев. Сюда река не дотянется, не разрушит могилу, я долго выбирал подходящую точку. Никаких символов над местом погребения — видимо, боялся разорения последнего пристанища. Прочитаны последние строки. На реку опустилась ночь, только прожектор луны освещал пространство вокруг. Была надежда на что-то эдакое, но, видимо, ничего и не должно было произойти. Я достал листочек — под светом луны ясно проглядывалось слово в самом низу листа. Написанное крупными буквами, оно выбивалось из общей массы текста необычными чернилами, слегка мерцающими зеленым, — видимо, проявились под действием лунного света. Что же, свою часть сделки покойный выполнил честно. Оставалось дождаться утра — ночью академия была закрыта — и получить награду.
Возвращаться домой было далековато, да и незачем. Завернувшись в плащ, я задремал возле могилы древнего.
Поутру в академии меня поджидал сюрприз. Чем могут заниматься две девушки, оставшись ночью одни? Неправильно, они пытались взломать дверь в комнату с находкой. Выломанная дверь в мою старую комнату была кокетливо прислонена к косяку, а вот дверь в тайник им не поддалась, хоть они и старались, судя по недовольным невыспавшимся лицам.
— Что за дверью? — взяла быка за рога Джейн.
— Вторая туалетная комната, — легко соврал я.
— А зачем запер? — Новый вопрос последовал после легкого ступора.
— Зачем нам второй туалет, да к тому же нерабочий? — эхом отозвался я на ее вопрос.
— Открой! — потребована госпожа.
— Лень, — отмахнулся я от нее и последовал на кухню. Не тут-то было — дорогу преградила Тина.
— Дорогой, ты нам не доверяешь? — мило похлопала глазками девушка, тыкая мне в живот дулом моего же пистолета.
— Я вам полностью доверяю, милые мои, — нежным голосом ответил и продолжил путь, обогнув ладную фигурку. — Настолько доверяю, что подставляю спину.
Завтрак прошел в обстановке напряженного молчания. Собственно, и был это не завтрак, а вчерашний ужин. Две искательницы сокровищ утренним рационом не озаботились.
— Сегодня церемония определения стихии, — решила разрядить обстановку Джейн. Неожиданно, обычно она куда более заторможена, чем подруга.
— Угу-м… — Вторая порция заслуживала куда большего внимания.
— Хочешь пройти? — мягко предложила госпожа. Что это, торг или попытка примирения? Ритуал проходили студенты и те из слуг, которым разрешили хозяева. Большинство предпочитают держать своих слуг в неведении, не желая порождать в них зависть. Несмотря на талант, быть магами им не грозит.
— Взамен? — решил прощупать почву. Любопытно, знаете ли.
— Ты простишь нам дверку, — невинно похлопала ресничками внучка Виктора.
— А Тина? — Хотел уточнить, будет ли проходить ритуал ее подруга, но та решила, что вопрос о другом, перегнулась через стол и нашептала кое-что в ухо, бодрящее и весьма повышающее настрой.
— Идет, — кивнул я, пытаясь смахнуть с лица глупую улыбку.
Джейн только осуждающе покачала головой, посматривая на подругу. Их проблемы, честное слово.
Столпотворение во внутреннем дворе академии поражало: весь персонал и все ученики пристально наблюдали, как очередной испытуемый вступал в огромный круг, равномерно поделенный на четыре части. В одном из сегментов круга был вырыт небольшой пруд, второй медленно тлел углями, третий выглядел обычным заросшим холмом, а в четвертом стоял ректор со свитой.
— Если не отозвалась ни одна стихия, студент считается посвященным ветру, — заметив мое удивление, уточнила Джейн.
Мы любовались церемонией из окна своей квартиры, благо окна как раз выходили во внутренний двор. Не было смысла суетиться и стоять в огромных очередях: рано или поздно проверят всех. Да и сама церемония приелась после десятого раза — студент подходил к ректору, выслушивал напутственные слова, давал свой браслет ректору, надевал обратно и вставал в центр круга. Как сказала Джейн, академия активирует их, как Повелители, и передает магию через браслеты, но с существенным ограничением на дальность. Иначе всем владением давно правил бы ректорат, хмыкнул я про себя. Студент спокойно стоял на месте, правда, некоторые обезьянничали и махали руками, — итог один: через некоторое время стихия реагировала — поднимался огонь от углей, в воде закручивался водоворот, земля проходила волнами или реакции не было, а ректор лично подтверждал принадлежность к ветру. Каждый раз толпа встречала результат овациями, и испытуемый покидал место с торжеством победителя. Тина буквально прикипела к окну, каждый раз подпрыгивала от нетерпения и аплодировала вместе с толпой. Джейн отнеслась к представлению более спокойно, а я просто махнул рукой и ушел в комнату древней лаборатории. Мне был интересен скорее механизм ритуала, чем его реализация.
В комнатке ничего не изменилось, к счастью. Довольно быстро я нашел транскрипцию слова-ключа и, руководствуясь инструкциями, прошептал его над обложкой первого попавшегося под руку тома. Без какого-либо результата. Изменил тон, подправил пару звуков и экспериментировал, откровенно мрачнея после каждой неудачной попытки. Еще раз залез в словарь, выписал похожие фразы и через десяток произнес слово-ключ — протяжно, смягчая звуки. Прямо на моих глазах символы неуловимо изменились, превратившись в знакомые буквы первой династии. Торжество и предвкушение распирало, я еле удерживался, чтобы не запеть во всю мощь легких. Следующий том — такой же результат! Думаю, меня ожидают долгие ночи в обнимку со словарем. Пока что я решил ограничиться переводом заглавий книг, но процесс был прерван в самом начале — в дверь нетерпеливо постучали, а голос Джейн поведал про подошедшую очередь испытания. Оказывается, ритуал шел по спискам, во главе которого поставили аристо и представителей домов. Разочарованно отложив в сторону словарь, я последовал за принарядившимися девушками. И когда только успели?
Первой в перекрестье круга встала Джейн. Абсолютно спокойно дождалась, когда земля содрогнется волнами, и так же неторопливо вернулась к нам, расслабившись только рядом и позволив себе победную улыбку.
— Самый лучший вариант для воина, — доверительно шепнула она мне.
— Мои поздравления, ты умница и молодец, — мне ничего не стоит, а ей приятно. — Я всегда в тебя верил.
За что удостоился смущенного взгляда. Вот же странно, я все время воспринимаю ее как урожденную аристо, а ведь она «первое поколение», как ни крути. Дед — солдат, а значит, ее воспитание — плод занятий с преподавателями по этикету, а не сила крови. При этом справляется она просто превосходно — как на людях, так и наедине. Но за маской воспитания — обычная девушка, пусть и с непростыми проблемами.
Второй пошла Тина, вот уж чистая непосредственность — и толпе помахала, и с ректором пококетничала. При этом — идеальный друг Джейн, верный и надежный, в чем я успел убедиться. Доверие подкреплено магическим договором, но тут нечто большее, вроде родства и привязанности.
Сила отозвалась всплеском воды под оглушительный радостный визг испытуемой. Недовольно поморщились аристо, визгом отозвались девчонки с медными браслетами.
Пришел мой черед. Встал в центре, вокруг сотни лиц, все смотрели только на меня. Странное ощущение открытости, словно стоишь голым. Прямо так и хотелось упереть руки в боки, сделать полушаг вперед — мол, смотрите, плевать я на вас хотел, я вам не мартышка, и нечего кривить лицом, мистер вышивка на камзоле, нечего закрывать милый носик платочком, мисс тощая жердь. Я сильнее вас, я умнее вас, я способен добиться всего, и никто, ничто не станет мне преградой. В сердце разгорался вихрь равнодушной ненависти к миру, ощутимо толкал в грудь и жаром проходил по всему телу, а из участка с углями с ревом в небо вырвался столб бушующего пламени, причудливо изогнулся, застыл на секунду фигурой разверзнутой пасти титанического дракона — и моментально опал.
Люди испуганно молчали, не было ни аплодисментов, ни рева поддержки. Хлопки Тины и Джейн в тишине смотрелись неуверенно и быстро смолкли. Жар эмоций пропал, я недоумевающе обернулся в сторону ректора и словно споткнулся об его взгляд — я видел похожий у коллекционера бабочек, когда тот разглядывал очередной нанизанный на иголку образец.
— Одиннадцать! — Посетители казино восторженным ревом встретили слова дилера. — Господин, желаете продолжить?
— Сегодня мой день, детка! — Пухлый, невысокий счастливчик приподнялся на цыпочки, чтобы впиться длинным поцелуем в уста спутницы. — Как тебя зовут, крошка?
— Милли, — смущенно ответила «феечка». Казино любило подсовывать таких спутниц азартным игрокам. Доступность прелестниц дурманила мозги, а их красота и юность вдохновляли на новые ставки, а значит, доход казино рос. Даже в случае аномальной «везучести» игрока казино оставалось в плюсе — образ успешного игрока с шикарной девушкой бросал вызов рассудку других игроков и споро опустошал их кошельки. Некоторым, правда, тоже везло, и тогда к ним также подкатывала чудесная девушка. Правда, бывалые посетители заведения знали, что дальше легких поцелуев и объятий дело не пойдет, а если не повезет проиграться — дама сердца тут же упорхнет к более везучему игроку.
Мэтр Луи Тернелли прекрасно знал особенности заведения, потому пользовался минутой успеха на полную катушку и по-хозяйски прижал девушку к себе, оставив руку на приятных округлостях чуть ниже спины.
— Милли, ты приносишь мне удачу! — взревел Луи, правой рукой принимая кости от крупье. — Что загадаем на этот раз?
— Глаза змеи, — профессионально изобразила смущение прелестница, невинно помахав веерами ресниц. Самая редкая ставка, вполне логично.
— Крупье, ты слышал?! — Мэтр привычно перекричал возбужденный гул зевак возле стола. — Милли хочет глаза змеи!
— Как скажете, господин, — смиренно кивнул работник казино.
— Милли, крошка, подуй на косточки. — Тернелли протянул руку с костяшками к губам чаровницы, дождался легкого дуновения вместе с призывной улыбкой и отчаянным броском запустил кости через весь стол.
С характерным стуком кости отскочили от дальней стенки и затейливо покатились по скатерти игрального стола.
— Три, ставка не сыграла, — нейтрально-сочувственно оповестил дилер, собирая деньги со стола. — Желаете еще?
— Еще как, денег еще море! — заметив оценивающий взгляд девушки, тут же провозгласил Луи.
— Господин Тернелли, господин Вельти просит вас пройти к нему, — незаметно подошедший охранник казино заставил Луи слегка вздрогнуть от неожиданности.
— Да, да, передайте господину Вельти, что я сейчас буду, — скучающе отозвался мэтр, однако его спутница тут же ощутила, как довольно неласково впилась в бок ладонь щедрого господина. — Еще один раунд, я чувствую удачу! — провозгласил Луи и протянул руку в сторону кубиков.
— Сожалею, плановая смена кубиков, — дилер поймал взгляд охранника и легонько кивнул. — Игра продолжится через пять минут.
— Господин Тернелли? — Охранник напомнил о своей миссии.
— Уже иду, — ворчливо отозвался Луи, провожая взглядом сочные обводы спутницы. — Новенькая? Раньше не видел.
— Не заглядывайся особо. — Служка убедился в отсутствии лишних ушей и перешел на обычный тон старых знакомых.
— Что так? — поинтересовался мэтр.
— Главный на нее глаз положил, недолго ей в феечках скучать, — слегка понизив голос, поделился охранник.
— Так я терпеливый, месяц-два подожду, — хохотнул Луи. — А дальше месяца — или сюда, или к мадам Жужу.
— Господину такие вещи только не говори, если причиндалы дороги, — одернул его служка.
— Так голова на плечах еще, не сумасшедший, — хорохорился Луи.
Беззвучно открылась потайная дверца в служебные коридоры казино, пропуская двух спутников из мира денег и красивой жизни в мрачные закоулки подноготной роскоши. Крашенные светло-желтым стены, лампочки без абажуров, бетонный пол под ногами, помещения быстро выбивали из головы всякий дурман, а иногда — и надежды посетителей. Практичность и чистота, которую легко отмыть от крови непонятливого игрока, чересчур зарвавшегося, перепившего или, что самое худшее, проигравшегося в пух и прах.
Луи бывал часто в «закулисах», как незамысловато звали помещения работники, к счастью, на правах партнера босса, но повидал он всякое. Как бы он ни пытался отстраниться от происходящего, ужас давно проторил дорожку в его сердце, а богатая фантазия каждый раз заставляла сжиматься сердце перед очередным походом в «закулисы».
— Луи, дружище! — радостно распростер объятия Нэд Вельти, впрочем, не поднимаясь из массивного кресла за широким столом из дерева. — Совсем стал меня забывать! — осуждающе покачал он головой.
— Так буквально вчера за ваше здоровье покровителю молился, — робко отозвался мэтр. Луи было привычно выступать перед полутысячной аудиторией академии, но в этом кабинете он терялся перед единственным собеседником.
— Присаживайся! — щедро махнул рукой Нэд. — Вино моему другу! — заорал он в дверь.
В двери тут же робко постучались, створка приоткрылась, пропуская миловидную барышню с большим подносом.
— Угощайся. — Хозяин кабинета лично разлил красное вино по бокалам. — Ни слова до первого бокала!
— Прекрасный букет, — вынужден был согласиться Луи, наблюдая, как бокал вновь наполняется новой порцией.
— Чего нового в академии? — издалека начал Нэд. — Говорят, случилось там что-то?
— Да. Убили студента со слугами. Предположительно замешан наш сотрудник — он также погиб от активации договора. — Мэтр прекрасно знал, когда следует плести словесные кружева, а когда говорить прямо.
— Интересно-то как. Виновники найдены? — нейтрально отреагировал Вельти, поглаживая столешницу.
— Да. Обвинили Ортиз, в комнате которого нашли тела, вместе с признаниями убитого. Предположительно Ортиз нашел признание и решил ликвидировать парня. Сломали шею ему и еще двоим, а вот куда девать тела — не подумали, — мрачно хохотнул Луи. — Ортиз был помещен под домашний арест, но утром его и всю семью вырезали неизвестные.
— Вот как, — глубокомысленно заметил Нэд. — Что дальше?
— Виновным признали Ортиз, дело закрыто, — недоуменно пожал плечами Тернелли.
— Так быстро? — приподнял бровь Нэд.
— Нэд, — доверительно обратился Луи, — поверь, все счастливы были закрыть дело. Ортиз оправдаться не могут по причине смерти, а расследовать дело дальше никто не позволит.
— Кто не позволит? Почему? — оживился хозяин казино.
— Кто позволит простому следователю опрашивать детей аристо и наследников домов? — терпеливо пояснил мэтр. — Да если бы сам глава департамента правопорядка решил этим заняться, то уже завтра он надзирал бы в лучшем случае за горными баранами на северном кряже. Все сложилось просто идеально — обвиняемый мертв и без влиятельной родни, доказательств против него куча, родственники погибшего от его руки также не подали протеста. Дело закрыто!
— Понятно, — безо всякого раздражения отреагировал Вельти. — Есть работа для тебя.
— Проверить зал? Конкретного игрока? — тут же собрался мэтр.
Он давненько помогал Нэду по магической части, за что имел неплохой заработок и неограниченный кредит в казино. Игроки всеми силами пытались жульничать, зачастую притаскивая чуть ли не артефакты древних для легкого заработка. В казино был собственный маг, пресекающий такие попытки, но довольно слабый: кто же даст казино мастера или мэтра, пусть даже за огромные деньги? Максимум студент, подрабатывающий на последнем курсе. Желание быстрее «отбить» затраты на дорогое обучение было характерно для обладателей медных билетов, но факт наличия магии у студента-выпускника зачастую не сопровождался талантом и умением. Потому без помощи Нэда частенько было никак. Слишком успешного игрока препровождали в «закулисы», где он и дожидался посещения Луи, если не раскалывался раньше.
— Найди мне настоящего убийцу, Луи.
Неожиданное предложение заставило Тернелли подавиться вздохом и основательно закашляться.
— А Ортиз разве не?.. — осторожно стал прощупывать почву мэтр.
— Нет, достоверно известно, — уверенно ответил Нэд. — Личинка замка носит следы взлома, значит, кто-то входил в комнату до магической активации. Не стал бы Ортиз ломать собственную дверь! Вот именно, не стал бы. Далее, время смерти совпадает с длинной и неинтересной речью вашего ректора. Коридоры были пустынны, даже персонал загнали в главный зал. Подставить Ортиз было легче легкого. Возможно, умерший функционал и заманил погибших в комнату к Ортиз. Сам Ортиз в момент произнесения речи точно был вместе со всеми в зале.
— На чем основана эта уверенность? В зале около тысячи человек, даже старшекурсников просят присутствовать.
— Пытался пощупать девушку из благородных, та ему чуть глаза не выбила, — улыбнулся Нэд. Алиби стопроцентное — не понимаю, как этого факта не обнаружили на расследовании.
— Скандал академии не нужен, — мрачно сказал Луи. — Ортиз идеально вписались в качестве крайних, слабая семья, незнатная, многим не нравится, — разоткровенничался Тернелли. — Скажу честно — если бы не слабые позиции Ортиз, убийство повесили бы на ту девку, что указана в признании убитого.
— Кто там? Две деревенские девки, одна из которых дворянка в первом поколении, и деревенский дурачок-слуга? — неестественно засмеялся хозяин казино. — Да, идеальные убийцы для трех кабанов-переростков.
— Как-то так, — смущенно развел руками мэтр. — И без того пришлось затыкать особо крикливые глотки, а если бы убийца гулял на свободе — бр-р, — передернул плечами Луи, — нас бы сожрали на второй день.
— Я понял тебя, меня не интересует официальное расследование. — Вельти склонился вперед и слегка напрягся. — Мне нужен настоящий убийца, его имя. Найди его мне.
— Нэд, прости, но на мне клятва, — беспомощно улыбнулся Луи. — Если убийца окажется учеником и умрет из-за моего расследования, мне конец.
— Друг, прости, — Вельти перегнулся через стол и потрепал Тернелли за плечо, — совсем забыл, ты прав. Договор — страшная штука. Ладно, замнем эту тему.
— Как скажешь, — ободренно кивнул мэтр. — Может, я могу помочь еще в чем-то?
— Да-да, я как раз хотел попросить тебя вернуть долги казино. — Нэд отклонился на спинку кресла и смотрел на Луи через прищур глаз. — Заведение терпит небольшие убытки, необходимо поправить дела.
— Н-но у меня нет сейчас таких денег, — тяжело сглотнул Тернелли. — Может, через месяц?
— Прости, друг, но меня тоже связывают обязательства, — покачал головой Нэд, — прямо как твой договор. Деньги надо вернуть прямо сейчас, иначе, — Вельти грустно вздохнул, — ты ведь был на нижних этажах?
— Да, — Луи прекрасно помнил, что таили подвальные помещения. Горло иссушилось, рука моментально потянулось к бокалу, но тут же отдернулась назад под хищным взглядом Нэда. — Прости, я… Я помогу с поисками убийцы. Не проблема, — взбодрился мэтр, — вычислю его, а там делай что хочешь.
— Верное решение, друг мой! — В речах хозяина кабинета вновь появился шарм и приветливость. — Обязательно найди, очень прошу. Единственное — не спеши, если ты подставишь мне «крайнего» вместо настоящего убийцы, то я же узнаю, а там… — Нэд красноречиво указал глазами вниз.
— Безусловно, все сделаю в лучшем виде, — часто закивал Луи.
— Конечно сделаешь! Ты же лучший! — громко захохотал Нэд и игриво продолжил: — Я видел, тебе понравилась Милли?
— Что вы, господин, где я, где она, — смущенно ответил Тернелли, втайне предвкушая приятную милость Нэда.
— Вот и хорошо, что ты это понимаешь. — Взгляд Вельти заледенел. — А теперь вон из моего заведения. Результат жду через месяц.
