Глава 23

Макс стоял на берегу, в тени высокой кокосовой пальмы, и смотрел, как от кораллового горизонта к острову приближается живая цепь. Рядом, облокотившись на копье, эбонитовой статуей замер Маса, чуть дальше, под кустами, расселись Бродяга и Роман. Тоже наблюдают за тем же. Лишь Динка не прониклась серьезностью момента – бродит по мелководью вдалеке в компании со Снежком. Весело им – вон как брызгаются. Ну и Кирпич как маленький ребенок себя ведет. Помогает своему окончательно обнаглевшему Рыжику ловить мелких ящериц – загонщиком подрабатывает для обленившегося от всеобщего внимания котяры.

Покосился в другую сторону. Там расположилось целое войско – двадцать шесть бывших смертников. Самые крепкие сейчас здесь – больные и ослабевшие остались в поселке. Держатся особняком, дичатся. Ничего – это ненадолго. У островитян уже был опыт присоединения бывших рабов, и закончилось все прекрасно – те здорово помогли во время битвы с Черными Тиграми.

Человеческая лента течет медленно, но без остановок. Все ближе и ближе. Вот уже без бинокля можно различить отдельные фигурки. Впереди, чуть оторвавшись от общей массы, продвигается группа крепких пареньков с оружием в руках, замыкает шествие аналогичный отряд. Основная масса идет налегке или с малыми корзинами за плечами, но у многих груз приличный, и заметно, что достал он уже до печенок. Даже по нормальной дороге пройти столько непросто, а уж по этому безобразию…

Заметно, что без приключений не обошлось: четверых тащат на носилках. Мертвых нести не будут, значит, ранены или покалечены. Выходит, переход дался непросто. Не понять, все ли в сборе или кто-то остался на отмелях навсегда, – сосчитать по головам эту живую массу невозможно.

Роману надоело сидеть, подошел, встал рядом, заметил:

– Такую толпу трудно будет одними кокосами прокормить…

– У меня от них уже аллергия вот-вот начнется, – заметил на это Макс.

Еще недавно кокосы были деликатесом для избранных, а сейчас стали проклятием. Последние два дня сидели на ореховой диете, скрашенной ягодами, пальмовыми плодами и невкусной кашей из сердцевины пальмовых же листьев. Хотя Бродяга клялся, что бронзовые люди готовили ее так, что пальчики после еды облизывать приходилось. Вероятно, знали какой-то кулинарный секрет.

Других способов разнообразить рацион пока что не нашли. Нечего и думать о рыбном или моллюсковом промысле с такими скромными силами. На Большом с подводной добычей гораздо сложнее приходится. Высылать в море пары, как обычно, слишком опасно. Не диксы, так ящеры налетят, к тому же под берегом делать нечего – перспективных мест мало и их быстро опустошат.

Ничего, у Макса были соображения по этому поводу. Древесины и бамбука полным-полно, не говоря уже о тростнике. Можно понаделать примитивных лодок или даже простых легких плотов – и на них отправлять хорошо вооруженные бригады сборщиков и рыбаков. Будут уходить на два-три дня, захватывая запас продовольствия и воды. Добычу можно хранить в корзинах и плетеных садках. Выбирая самые богатые места, такие группы смогут работать очень эффективно. Ящеры в море показываются редко, а диксы наиболее опасны ночью, но если в темное время суток не приближаться к берегу, все будет хорошо. Плавают диксы, конечно, хорошо, но вот врываться из воды на борт лодок и кораблей им непросто, зато бить их, барахтающихся в воде, плевое дело.

Кстати, о ящерах стоит подумать с практической точки зрения. Былая привередливость осталась дома – сейчас Макс и от змеи бы не отказался. При одной мысли о мясе, причем любом – лишь бы не человечине, – молодой здоровый организм делал охотничью стойку. Если свиней на острове мало и охотиться на этих запуганных животных непросто, то взрослая рептилия – это центнеры вырезки и костей плюс ценная кожа, – и все это добро ничего не боится. Даже больше – само ищет неприятностей.

Древние люди каменными и деревянными орудиями валили мамонтов. Чем островитяне хуже? А что насчет брезгливости – лягушек, наловленных в ручьях, уже вовсю распробовали, и никто нос при этом не воротил.

Авангард переселенцев уже шлепал по мелководью с ровным песчаным дном. Заметно было, что люди устали, но сейчас припустили как подстегнутые – конец пути перед глазами. Берег, пальмы, под которыми можно передохнуть от нестерпимого солнечного пекла.

Обгоняя молодежь, вперед вырвался Эн. Не удержавшись, Макс пошел к нему. «Историческая встреча» состоялась в воде по колено. Пожав «динозавру архипелага» здоровую руку, коротко доложил:

– Оба раненых умерли. Потом была заварушка с готами: черных уложили всех, сами потеряли Дыню. Легко ранены Олег и Ботан. И вон, – кивнул на толпу встречающих. – Пополнение у нас. Смертников освободили тридцать пять человек. А вы как? Кого несете? Бой был? Кто напал?

– Тише-тише! Не так быстро, Максим! Дай хоть до берега добраться.

– Извините. Устали?

– Не то чтобы устал… Но мне ведь не двадцать лет, и последнее время я не очень-то из поселка выбирался. Малоподвижный образ жизни, понимаешь… Все от непривычки. Дошли мы нормально – даже диксы не нападали, хотя мы их видели. Твари или умнеют, или и раньше такими были, но понимают, что на такую толпу лезть смысла мало. Один новичок с тепловым ударом свалился, всерьез, есть еще два перелома ног – не смотрят, куда ступают, вот и попадают ступнями в коралловые капканы. Еще девочку на рифах нашли, из сил выбившуюся. Похоже, два-три дня как попала сюда. Чудо, что столько протянула без пресной воды. Так что несут у нас не раненых, а пострадавших.

– Это хорошо, а то я, как носилки увидел, думал, столкнулись с кем-то всерьез.

– Про себя лучше расскажи, а то скороговоркой все выдал, ничего не понять.

– Давайте уж до берега дойдем, там, под пальмой, передохнете, и поговорим нормально. Заодно и с новенькими познакомитесь.

У Макса будто гора с плеч свалилась. В считаные часы город бронзовых людей, прежде мрачный, с неискоренимыми следами запустения и давней трагедии, преобразился. Повсюду зазвучали человеческие голоса, застучали инструменты – все меры по шумомаскировке были отменены. Без толку снующая туда-сюда малышня была сгруппирована в отдельном уголке, откуда выходить дозволялось только самым старшим и смышленым – в виде поощрения. Переулок возле кухни перекрыли временными навесами, расставив под ними наскоро сделанные бамбуковые столы, – получилась столовая для сотни, а то и больше едоков. По углам укрепления поднимали наблюдательные вышки, маскируя их среди крон деревьев и верхушек пальм.

И, что самое приятное, – на все это находились рабочие руки, и приказы отдавал уже не Макс. Теперь дефицита командных кадров нет, и это радует. Устал он единолично обо всем думать. Олег – такой же ненавидящий ответственность разгильдяй: переложить на него часть своей ноши Макс пробовал не один раз, и одинаково безуспешно.

От дел Макса оттереть не пытались – скорее, давали отдых. Его достижения в плане освоения острова и борьбы с готами сочли настолько великими, что свершитель заслужил право на покой. Естественно, временный. Ему пришлось долго и подробно рассказывать обо всех деталях разведки, мутной истории с пропавшими детьми, столкновении с отрядом черных. Прямо на заседание совета притащили трофейный ржавый пулемет, после чего каждый сунул нос в его нутро, и родился вывод о том, что механизм вполне работоспособен, если вычистить. Ну и патроны не мешало бы найти, потому как ни одного не имелось, а снарядить собранные готами гильзы не получится – в тропическом климате железо гниет быстро.

На заседание пригласили пару человек из смертников – эти ребятишки были у них если не главными, то уважаемыми. Обоих допросили об экспедиции, их прежнем житье-бытье и настроениях среди бывших невольников. По результатам беседы вызвали уцелевших «привилегированных рабов» – их более угнетенные «коллеги» в запале резни большую часть «элитных» поубивали, а оставшимся навешали тумаков. В итоге четверка уцелевших выглядела плохо, бедолаги пугались даже вежливых вопросов, и ничего интересного из них не вытянули.

Зато наглядно убедились, до какого жалкого состояния может довести покорное рабство. Ни воина из такого бедолаги уже не получится, ни самостоятельного человека. Забитые, заискивающие, всего пугающиеся. В принципе и смертников ждала такая участь, дай только им пожить в неволе подольше, как этим. Но редко у кого получалось протянуть больше полугода: сбор морепродуктов в самых опасных местах; рискованные экспедиции на Большой, где их, безоружных, мелкими группами отправляли к болотам за наркотической травой и бамбуком; произвол сильных мира сего, безнаказанно убивающих за мнимую или реальную провинность.

Главных вопросов, рассмотрение которых не терпело отлагательства, было два: что будем жрать и делать с готами.

С первым было все ясно. Точнее, ничего не ясно. Ни у кого из собравшихся не было опыта снабжения такого большого поселения. Мало того что слились вместе поселки Бизона и Люца, так добавилась толпа бывших рабов. В итоге набралось около четырех сотен человек, которых нужно чем-то кормить. Нечего и думать прожить за счет даров местной растительности: на кокосах желудок взбесится; фруктов-ягод не так уж много, сбор их трудоемок, новые вырастают не каждый день; огороды бронзовых людей заросли сорняками, то, что там сохранилось, можно использовать лишь как посевной материал, а урожай будет не скоро.

Оставалось два варианта: привычный и новый. Первый хорошо знаком – это сбор и ловля морских даров. Моллюски, съедобные водоросли и различные ракообразные прежде составляли основную часть рациона островитян. Теперь, благодаря приличным снастям, добавилась редкая прежде рыба, а народ из поселка Люца научил ставить простые и эффективные ловушки на креветок. Проблема лишь в том, что прибрежная полоса почти на всем протяжении оккупирована бесплодным песчаным мелководьем. Кое-что, конечно, водится и на нем, но в таких мизерных количествах, что эти запасы оскудеют в считаные дни. Да и занимаясь ими, больше сил потратишь, чем калорий добудешь. Районы, примыкающие к расселинам и «проливу», на много порядков перспективнее. Но здесь подстерегает другая трудность: сборщикам придется уходить слишком далеко от поселка. На дорогу туда-сюда уйдет не меньше трех-четырех часов, и это в лучшем случае. Выгоднее поставить временное жилье поближе к месту промысла, но – увы, там нет подходящих мест для постройки. От идеи перегнать туда корабли бронзовых людей, сделав их плавучими базами, пришлось отказаться. Суда нуждаются в ремонте, и дело это нескорое. А кормить народ надо прямо сейчас.

В итоге остановились на варианте, до которого первым додумался Макс. Надо вязать бамбуковые плоты, ставить на них навесы и использовать эти сооружения для временного проживания ныряльщиков и рыбаков. Бригады должны работать на промысле вахтами по два-три дня, сменяясь. Возвращаясь в поселок, ребята будут приносить добытое. Чтобы улов не испортился, из бамбука и тростника можно наделать большие корзины-садки. Вывесил их за бортом – и кидай все, что поймал. Также следует наладить добычу соли из морской воды – мелкую рыбешку лучше сразу чуть подсаливать и вялить.

Новым вариантом решения продовольственной проблемы была охота. На острове водилось как минимум два вида серьезной дичи: свиньи и ящеры. Первые были редки, чудовищно хитры и малы – охота на них была делом трудным и неблагодарным. Даже в случае успеха получишь немного мяса, хотя и хорошего. Накормить им такую ораву нечего и мечтать. Если и стоит о них задумываться, то лишь в плане приручения.

Ящерами, конечно, накормить проще. Одна матерая рептилия может дать столько мяса, что на несколько дней хватит. Дичь эта ничего не боится, найти ее проще простого. Сложность подстерегает лишь на финальной стадии охоты. Никто никогда не пытался убить взрослую рептилию. Максимум, что удавалось многочисленным экспедициям, – это добыть мелочь. Тоже вариант, но следует помнить, что детеныши опасаются своих взрослых родственников из-за их привычки заниматься каннибализмом. Жить хотят все, вот и выкручиваются – ведут себя как свиньи: осторожничают, не выбираются на открытые пространства, при любом подозрении на угрозу улепетывают в густые заросли.

Роман поинтересовался, есть ли в народе спецы по ловушкам на крупную дичь или просто охотники. Ни тех, ни других не имелось. Точнее, многие считали, что сумеют соорудить нечто, куда имеет шанс попасться что угодно. Но весь их опыт в этом вопросе ограничивался давними просмотрами фильмов вроде «Рембо» и глупыми мечтами, навеянными недоеданием. Охотников тоже не имелось. Ну не считать же охотником Макса, в детстве ходившего по тайге, наблюдая, как дед стреляет рябчиков.

Был, правда, Маса – вот тот наверняка опыт имеет. Но общение с ним было затруднено, к тому же, несмотря на россказни Кирпича, трудно поверить, что этот африканец хоть раз в жизни охотился на крупных рептилий.

Макс, кстати, совершенно напрасно рассказал о своих детских воспоминаниях. Практичный Староста, чуть подумав, заявил, что лучше охотников у них все равно нет. Масай «неразговорчив», Сашок – бывший смертник, из пневматической винтовки отца постреливал во дворе голубей, которых скармливал кошке. Но дело это происходило в городе и полноценной охотой никак не может называться. И вообще, голубь – не крупный ящер.

Логика Старосты была непонятна – рябчика тоже сложно отнести к ящерам, тем более крупным. Но робкие возражения Макса были проигнорированы – его назначили главным охотником, тут же озадачив заданием как можно быстрее обеспечить поселок мясом, пообещав всяческую помощь. Дураком он не был и тут же поинтересовался, не дадут ли ему Олега с его новой винтовкой. Пара тяжелых пуль в любой, даже самой крупной, башке быстро наведет порядок. Увы, патроны велели беречь на случай стычек с черными. Рептилий к готам отнести было нельзя, так что для них надо придумать что-нибудь нерасточительное в плане расхода боеприпасов.

Ты теперь охотник, ты и думай.

Более-менее разобравшись с вопросами добычи хлеба насущного, занялись готами. Все прекрасно понимали, что пропажа экспедиции безнаказанной не останется. Может, у черных и процветает бардак, но подобные события без внимания не остаются. Есть вещи, которые просто не могут спускать, иначе народ начнет сомневаться, что именно они здесь главная сила. Значит, когда выйдут все сроки возвращения, следует ждать нашествия еще большей толпы. Вряд ли заявится огромное войско – они ведь не знают, что случилось, и будут грешить на естественные причины. Те же диксы могли поработать, или стадо ящеров внезапно решило прогуляться по южному берегу. Но в любом случае заявятся не двадцать и не тридцать воинов. К тому все Аларихи в подобных случаях всегда выделяли отряд гвардейцев, дабы выказать этим свое беспокойство по поводу пропажи верноподданных. Пусть даже их будет немного, но зато при огнестрельном оружии, а это неприятно. К тому же не следует забывать о хорошо обеспеченных сомалийцах. Их группу не разделяли, и если не повезет, она может нагрянуть в полном составе, при ужасающем пулемете.

Даже полсотни нормальных воинов, а не надсмотрщиков, могут представить немалую проблему. С учетом смертников у островитян сил больше, да только более-менее опытных вояк – единицы, огнестрельного оружия мало, стволов, эффективных на приличных дистанциях, всего три: малокалиберный карабин и винтовка из контейнеров плюс трофейная однозарядка, тоже малокалиберная. «Калашниковых», трофейного и того, что принес Кирпич, можно не учитывать – патронов к ним очень мало. А вот у сомалийцев пулемет есть, да и автоматы бьют далеко.

Через пару недель или максимум три-четыре пожалуют гости. Разве что у черных пойдут перевороты один за другим и им станет не до внешних разборок. По рассказам Пикара и Кирпича, однажды такой период уже был, и продлился он около двух месяцев. За это время сменилось семь лидеров. Иногда народ не успевал узнать, как звать нового: того убивали быстрее, чем разносились новости.

Но надеяться на такую удачу глупо. Значит, надо готовиться к худшему. Как минимум остается две недели на подготовку. О том, чтобы искать другой остров, никто даже не заикнулся. Нынешнее переселение показало, что дело это нелегкое, а на новом месте к тому же прокормить такое население будет невозможно. Разделяться – смерти подобно: все как-то сразу поняли, что при всех неудобствах большое население еще и сила серьезная. Мало того, Сашок и вторивший ему Олег, слова не давая вставить, при каждой паузе в обсуждениях начинали требовать расставить дозоры на окрестных буях. Пусть не дают диксам расползаться по округе и, самое главное, собирают нормальных людей. Судьба новичка, оказавшегося вдали от обитаемых мест, как правило, незавидна – смертность среди них чудовищная. Но если их встречать, то шансы резко возрастают.

Вот тут, в разгар обсуждений нерадостных перспектив намечающегося нашествия готов, вылез Роман, которого по его просьбе на заседание пригласил Макс, с идеей поднять тягач. Узнав, что это не просто тягач, а чуть ли не танк, его поначалу подняли на смех, но, как оказалось, он неплохо подготовился и тут же передал слово Пикару.

Тот поначалу высказался коротко:

– Поднять реально.

Лаконичность ответа собравшихся не устроила, и Староста потребовал деталей:

– Ты как себе это представляешь? Танк поднять! Да твое корыто микроавтобус с трудом вытаскивает.

– А я разве говорил, что поднимать его будет «Челленджер»?

– Тогда что?

– Есть три способа. Первый – простой: пусть его море поднимает. Поясню. Прилив здесь слабый, но все равно есть. Я делал замеры возле острова, и разница между максимальной и минимальной отметкой составляет около шестидесяти пяти сантиметров. У нас почти неограниченные запасы бамбука. Пусть он сырой, но все равно плавучесть приличная, и связать из него плот грузоподъемностью в пятнадцать тонн – задача плевая. Сам тягач весит около десяти и лежит на дне. Не знаю, каков характер его контакта с дном, но даже в худшем варианте, без помощи силы Архимеда, нам потребуется не так уж много стволов срубить. Посмотрите на «Челленджер» – он легко берет на борт все те же десять тонн, а не так уж много материала на постройку ушло.

– Там бамбук был просушен и обработан, – заметил Староста.

– Да. Но это делается, чтобы дольше прослужил в морской воде. Нам это не нужно – пару недель и сырой проработает без проблем. В лесу есть грузовой парашют с крепкими стропами – пойдут вместо тросов. Еще можно взять канаты с туземных кораблей. Дальше все просто: ставим плот над тягачом, привязываем крепко, ждем отлива. В прилив его приподнимет над дном. Не на семьдесят сантиметров – как бы мы вручную ни натянули канаты, все равно они растянутся еще больше. Но, допустим, выйдет полметра. Дальше, если дно ровное, можно подтащить ближе к берегу, поставить. В следующий отлив перевязать канаты и в прилив подтянуть машину к берегу еще дальше. Так, день за днем, шагами в полметра глубины доведем ее до песчаного мелководья. Дальше в канаты впрягутся люди. Придется всей оравой его тащить, но не так уж это трудно. Даже если гусеницы не будут проворачиваться, можно подкладывать под них бревна, перемещая как на катках.

– С мелководьем понятно, – кивнул Эн. – Но что делать, если в том месте, где лежит тягач, дно неровное? Рифы, скалы?

– После каждого прилива упирать машину в неровности дна, ставить плот на якоря, повторять все раз за разом. В итоге тягач окажется на глубине, где его уже можно провести над скалами. Дальше разведываем рельеф дна и на буксире тащим плот над самыми глубокими местами. И делаем так до самого мелководья – там ровный песок. Способы эти реально сработают, но есть один минус: все это долго. Приливы на архипелаге почему-то слишком низкие, и работать придется не одну неделю, а времени нет.

– Выходит, поднять не успеем, – заметил Староста. – А ведь его мало поднять. Вряд ли он поедет после таких приключений.

– Если это возможно, я заставлю его поехать, – пообещал Роман.

– А времени сколько на это уйдет? Уж точно не пятнадцать минут…

– Есть второй способ – он быстрее, – вновь продолжил Пикар. – При нем прилив будет использован лишь один раз, чтобы оторвать машину от дна. Далее ее ставим на якоря, и, естественно, она должна оставаться болтаться на тросах, спущенных с плота. Закреплять придется очень тщательно – хоть море здесь спокойное, но даже малое волнение будет мешать водолазам, да и опасно. Им придется попотеть. Для начала помимо плота потребуется заготовить бамбуковые буйки. Это просто: спиливаешь один или два узла ствола выше и ниже сочленений. Воздух внутри держится хорошо, хотя не знаю, сколько протянут стенки в морской воде, ведь мы ни сушить, ни обрабатывать не успеваем. Эти бочонки надо будет опустить на дно и привязать к машине. Делать это придется равномерно, чтобы не было крена. В конце концов плавучесть у тягача станет положительной, он всплывет, обвязанный бамбуковыми обрубками. Дальше буксируем его на мелководье, потом вручную вытягиваем на берег – и пусть Роман с ним возится.

– У нас людей мало, чтобы быстро это провернуть, – заметил Староста.

– Не так уж много потребуется. Я тут прикинул: на рубку бамбука и связку плотов потребуется человек двадцать крепких ребят плюс моя команда, и займет работа дня два-три. На водолазные дела хватит уже одной моей команды, и в зависимости от способа уйдет порядка недели. Вытаскивать тягач, наверное, придется усилиями всего поселка, но на это потребуется всего лишь несколько часов, если толпой впрягаться. Ну а Роману потом понадобится, может быть, пара помощников, и все. Зато в итоге мы получим боевую машину, против которой готы ничего не смогут сделать. Кирпич говорит, что гранатометов у них нет, а для ручных гранат и бутылок с зажигательной смесью придется близко подбираться под угрозой пулемета. Насколько я заметил, среди готов таких смелых не встречается.

– А третий способ? – уточнил Староста.

– Тягач плавающий, с герметичным корпусом. Если закачать в него воздух, должен подняться сам. Но я не уверен, что с нашим оборудованием мы сможем это сделать. И еще меньше уверен, что корпус действительно герметичен. Роман, ты можешь это гарантировать?

– Внизу точно без проблем, но с верхним люком что-то не так. Витька жаловался на него, но я мимо ушей тогда все пропустил.

– Если люк хоть чуть-чуть пропускает, у нас вряд ли что-нибудь получится. Так что хоть способ и заманчивый, но очень рискованный. Я за то, чтобы повозиться, но зато наверняка.

Лишнюю работу без гарантии успеха (были сомнения в том, что машина заработает) никто делать не хотел – и так непонятно, за что хвататься в первую очередь. Но соблазн заполучить такое грозное по местным меркам оружие слишком велик. Даже без боезапаса тягач очень опасен. Он легко проезжает по любому бездорожью, с его борта можно убивать врага из автоматов и ружей, да и гусеницами давить. Будь у них эта машина изначально, Макс бы попросту разнес лагерь готов – бамбуковая изгородь для бронированной техники не преграда.

Итог обсуждения был логичен: без серьезных возражений план Романа и Пикара был принят.

Вторым итогом было то, что Роман теперь мог приходить на заседания без приглашения старых участников совета. Его оценили.